"Мозаика" - читать интересную книгу автора (Линдс Гейл)

5

Сэм был вне себя. Он шагал по холлу за Диком Урбански, который нес пакет, прижав его к себе. Лишь огромным усилием воли Сэм заставил себя отдать кусочек янтаря и не выхватил у него пакет, чтобы прочитать остальное. Он хотел знать все, что там содержится. Любую догадку, ложь, слух и сомнительную истину. Может быть, там и реальные факты. При мысли о подобной возможности Сэм беззвучно застонал. Он должен забрать пакет у начальника.

Встречая аналитиков, агентов, научных сотрудников, техников и секретарш, спешивших по широкому коридору, он мог думать только о Янтарной комнате. Она проплывала перед его глазами, мерцая как сон. У него дома была старая книга, которую ему подарил дед, там была напечатана единственная сохранившаяся цветная фотография этой комнаты, представлявшей собой настоящую шкатулку с драгоценностями. Более сотни свечей освещали помещение, свет отражался в золотистой поверхности множества кусочков янтаря и переливался в зеркалах, позолоте и мозаиках.

Дед говорил ему, что в лучах заходящего солнца необычная комната горела каким-то тайным внутренним светом. Сэму всегда хотелось увидеть это.

Почти два столетия она была венцом красоты Екатерининского дворца под Санкт-Петербургом. Многие прославляли ее как восьмое чудо света. Но во время Второй мировой войны, в 1941 году, нацисты украли ее. Они разобрали ее и отправили по частям далеко в свой тыл, в крепость Кенигсберг — нынешний Калининград, — где всего четыре года спустя, в хаосе конца войны, она исчезла. Очевидно, навсегда.

Сэм впервые услышал историю Янтарной комнаты от своего деда, которого в детстве, еще до русской революции, не раз водили в Екатерининский дворец — теперь музей. Мальчика заворожили красочные рассказы старика о давно ушедших днях, когда знаменитости толпами съезжались со всего света, чтобы посетить бесценную комнату. С тех пор ему не давала покоя мысль о дальнейшей судьбе сокровища. Вероятно, это было впечатляющее зрелище, потому что панели пятиметровой высоты вместе весили около пяти с половиной тонн.

Для перевозки нужны были огромные грузовики.

Сэм покачал головой. Большая часть его карьеры прошла в исследованиях, он несколько раз серьезно пытался искать Янтарную комнату. Хотелось восстановить справедливость. Он был уверен, что Янтарная комната до сих пор существует. Если он прав, то мир должен увидеть ее. Но ему ни разу не удавалось и близко подойти к находке. Теперь эта возможность чудом представилась ему Но она, похоже, исчезала на глазах.

Сэм, опередив взмокшего Дика, вошел в просторный кабинет Винса Редмонда. Из широких окон открывались виды как на сельскую местность Вирджинии, так и на серо-голубую ленту реки Потомак. Панорама голых деревьев, бурой земли и пожухлой травы, унылая и пустынная. Внутри кабинета атмосфера редко бывала теплее. На опрятном столе Редмонда бумаги и папки разложены в стопки с армейской аккуратностью. На безукоризненно белых стенах фотографии в подобранных по цвету рамках ни на дюйм не различались по размерам. В воздухе витал слабый запах дорогих сигар, усиливая аромат власти и силы, который, сам того не осознавая, источал Редмонд.

— Я принес пакет, сэр, — объявил Урбански.

— И именно поэтому я здесь. — Сэм спокойно посмотрел на начальника. — Он адресован мне.

Они стояли перед столом Редмонда, но Винс Редмонд смотрел только на Сэма, и его брови мгновенно вздернулись от удивления. Он быстро вернул их на место.

— Вижу, что Пинкертон поговорил с вами, Килайн. Рад, что вы решили снова быть с нами.

Эти приятные слова были сказаны тоном, который напомнил Сэму, что его возвращение в Лэнгли было молчаливым признанием того, что он соглашается соблюдать субординацию.

Затем Редмонд снял очки для чтения и улыбнулся:

— Прошлое забыто. Начнем все заново, а?

— Хотелось бы, сэр, — искренне ответил Сэм. Он все еще был раздражен тем, что его почта была изъята без разрешения, и он все еще определенно хотел получить сведения, содержавшиеся в пакете. Но в данной ситуации лучше все-таки предпочесть дипломатию.

Поэтому его голос прозвучал бесстрастно:

— Однако речь идет о моей почте.

Взгляд Редмонда переместился на Урбански.

— Это тот самый пакет? Дайте его мне.

Редмонд обладал крепким телосложением и резкими чертами лица. Подобно своему предшественнику Роберту Гейтсу Редмонд занял пост замдиректора по разведке в достаточно молодом возрасте, всего лишь тридцати трех лет от роду. У него были бледно-голубые глаза, а кожа такая гладкая, как будто он только что побрился. Костюмы, сшитые на заказ, были бы слишком дороги для его правительственной зарплаты, но он происходил из богатой семьи. Каждый раз, когда Сэм забывал об этом, ему было достаточно взглянуть на стены кабинета. Взятые в рамочки фотографии Редмонда с бывшими президентами и прочими высокопоставленными личностями висели повсюду, включая снимок, помещавшийся прямо за большим столом, на котором он, его отец и бывший президент Буш[13] стояли на ступенях обшитого деревом сельского дома.

Нарочито простое строение напоминало всем о простых отцах-основателях, предках Редмонда. Люди, стоявшие перед ним, демонстрировали власть этого семейства.

Урбански скривился и передал пакет.

В Компании сдержанность высказываний была нормой, а способность скрывать свои эмоции являлась своего рода искусством, так что Винс Редмонд просто воззрился на взятый им пакет. Руки у него при этом не дрожали, и на его отполированных щеках не выступил гневный румянец. Но Сэм чувствовал, что ярость так и выплескивается из него, как жар из печи.

И все-таки, когда Редмонд поднял взор, его лицо не выражало ничего. Гранит.

— Он был открыт. Я особо оговаривал, что мне нужен невскрытый пакет, Урбански. Вы знаете, что такое служебный приказ? Это непростительно.

Урбански сглотнул:

— Извините, сэр. Но это сделал не я, а Килайн. Я ждал почту в его кабинете, но он взял ее у рассыльного в коридоре. Вы сказали, что Килайн был в «отпуске в аду». Как я мог предположить...

Он не договорил, потому что внимание Редмонда уже переключилось. Он изучал Сэма пристальным взглядом бледных, проницательных глаз.

— Я жду объяснений.

— Пинк застал меня в «отпуске в аду», и я смог вернуться на работу. А теперь скажите мне, зачем вы перехватываете мою почту?

Редмонд проигнорировал вопрос.

— Как много вы успели прочитать?

— Пару предложений. Достаточно для того, чтобы узнать, что пакет адресован мне, и...

Редмонд, казалось, чуть-чуть расслабился.

— Выкиньте их из головы. Вы слышали, как я сказал Урбански, что это — служебный приказ. Даже я не могу читать это. Теперь пакет пойдет прямо самому ДГР.

ДГР означало — директор главной разведки, император всей разведки США.

— Вы даете слово, что это все, что вы прочитали?

Его взгляд так глубоко пробуравил Сэма, что и впрямь заставил ощутить некий привкус вины за желание прочитать больше.

— Да, даю, — угрюмо сказал Сэм, стараясь скрыть бешенство.

Редмонд посмотрел на Урбански. Тот кивнул лысой головой. Ему не терпелось убраться из кабинета Редмонда.

— Я не представляю, как Килайн до нашей встречи мог прочесть больше пары предложений.

— Хорошо. Я принимаю ваши объяснения. Хочу, чтобы вы оба забыли о случившемся. Забудьте и наш разговор. Забудьте, что когда-либо видели этот пакет и слышали о нем. Уяснили? Отлично. До свидания.

Урбански с облегчением исчез за дверью, как хорошо дрессированный пес.

Сэм закрыл дверь и сел напротив Редмонда:

— Нам нужно поговорить.

На Редмонде как на заместителе директора по разведке, лежала тяжкая обязанность контролировать сбор, оценку и сведение воедино необработанной информации из всех открытых и тайных источников и готовить ежедневные отчеты Компании об исследовательской и разведывательной работе, а также ежедневный краткосрочный и долгосрочный анализы ситуации для президента. Редмонд был переведен на этот высокий пост из Оперативного управления и занимал его всего год, но успел создать широкую базу поддержки, предоставляя информацию в срок и без жалоб.

Сэму было трудно с Редмондом не из-за количества информации, а в связи с ее качеством. Но Редмонд был непрост. Он знал, что в любой бюрократической машине плавно вращающиеся колеса придают всему благопристойный вид, даже если результат будет не самого высшего качества. Поэтому он выдавал оценки и отчеты точно в нужные сроки, словно старался выиграть кубок мира. Как следствие, его сотрудники постоянно получали похвалы как перворазрядные, одержимые своей работой государственные служащие, на которых можно рассчитывать, что нечасто встречается в коридорах власти. А если в их отчетах обнаружатся погрешности, что ж, они вернутся к своим столам и придумают что-нибудь еще. И снова точно в срок.

У Сэма никогда не было проблем с предшественниками Редмонда. По-видимому, они высоко его ценили, поддерживали, давали полную свободу и возможность следовать своей интуиции. Вот почему он сейчас возглавлял всю разведку в России и Евразии. Вот почему он работал дольше и усерднее, чем большинство. И вот почему женщины в его жизни играли важную, но весьма эпизодическую роль.

С приходом Винса Редмонда все изменилось. Философия Редмонда заключалась в придании управлению новой формы, и он, казалось, находил себе друзей повсюду — от самого ДГР и ниже, тогда как Сэму приходилось пробивать одну кирпичную стену за другой.

Для Сэма работа во многом потеряла интерес и перестала приносить удовлетворение. Но сейчас, несмотря на бешенство, ему приходилось смотреть в будущее. Он все еще не хотел покидать Компанию.

Нужно быть тактичным.

— Приказ о моем пакете пришел от самого ДГР?

— Да, — спокойно ответил Редмонд. Но затем он выдал что-то новенькое. Он смягчился: — Рад видеть вас, Килайн. Надеюсь, наши разногласия позади. Мы оба не хотим ничего иного, кроме наилучшей работы для Компании и страны. Мы здесь работаем как одна команда, и я доволен, что вы еще с нами, надеюсь, что могу рассчитывать на вас. А вы можете рассчитывать на меня.

Сэм боролся сам с собой. Он хотел получить сведения о Янтарной комнате. Лишь с очень большим усилием он усвоил урок, который Редмонд хотел преподать ему отправкой в «отпуск в аду», — он не может бороться с Винсом Редмондом и победить.

Поэтому он как можно равнодушнее спросил:

— И вы совсем не знаете, что такого в этом пакете? Кому он на самом деле нужен?

Редмонд сохранял дружелюбие.

— Строго между нами, я думаю, что приказ пришел из самого Белого дома. Вероятно, какой-то скандал, подробности которого мы никогда не узнаем. Если бы это зависело только от меня, я бы дал вам взглянуть.

«Правильно, — подумал Сэм. — Конечно, всего три дня назад ты не дал мне проверить те сведения о проститутках и лидере президентской гонки Дуге Пауэрсе».

— Но почему пакет был адресован мне? И почему сейчас? Во что это меня втянули?

Улыбка Редмонда стала угасать по краям.

— Хватит об этом, Килайн. Кто-то взял ваше имя с потолка, и теперь все вышло из-под нашего контроля. Я не стану запрашивать ДГР и уж точно не собираюсь допытываться в Белом доме, чтобы удовлетворить ваше любопытство. А сейчас мне надо идти. ДГР ждет пакет, и я сказал, что принесу его ему лично. Вас ждет работа.

Он встал и обошел вокруг стола. Крепкое тело двигалось с тяжеловатой грацией. Он открыл дверь, Сэм не вставал с места. Ему хотелось вырвать пакет из рук Редмонда, но он не смог бы сохранить его у себя. Тогда у него с Редмондом будет столько проблем, что работа в «детском саду» покажется отдыхом.

— Да. — Сэм встал. — Хорошая мысль. Вернуться к работе.

Направляясь к выходу, он вдруг усомнился, что отправитель взял его имя с потолка. Слишком многие знали о его интересе к Янтарной комнате. Пославший пакет, вероятно, знал о его прошлых расследованиях. Сэм сомневался, что Редмонд тоже верит в эту историю со случайным выбором имени. Плюс удачно подвернувшаяся Редмонду перепалка с ним по поводу анализа и ссылка в «отпуск в аду», которая давала Редмонду прекрасную возможность спокойно получить пакет. Вот только пакет был неверно адресован и задержался, а Сэм чуть раньше вернулся в Лэнгли.

Все это может быть совпадением. Намерения Винса Редмонда могли и не быть коварными, и все, что он сказал о пакете, могло быть правдой. Но Сэм должен знать наверняка.

Раздумывая над странным поворотом событий, Сэм вернулся в свой кабинет и вытащил из стола пакетик «Mamp;M's». Он сел, сдвинул гору бумаг на одну сторону, вывалил конфеты на стол и разделил их по цветам — красные, зеленые, желтые, коричневые и голубые.

Потянулся.

Он съел все красные «Mamp;M's», а затем взялся за зеленые, что тут же навело его на мысль о деньгах. Здесь он был в пролете. Достал бумажник и разложил наличность, как любил, — двадцатки внизу, затем десятки, пятерки и однодолларовые купюры сверху. Он сложил их так, чтобы все деньги смотрели темно-зеленой стороной вверх, а макушки портретов были на одной стороне, слева от него. У него возникло желание разложить купюры еще и по номерам, но потом прошло. Наваждение зашло бы слишком далеко. Теперь он успокоился.

Он убрал бумажник и съел коричневые и желтые драже. Затем сгреб кучку голубых в ладонь, задрал ноги на стол и откинулся назад. Одну за одной он отправлял свои любимые голубые в рот и, пока шоколад таял, вновь обращался мыслями к Янтарной комнате.

Появится ли она когда-нибудь вновь? Почему все-таки у него изъяли пакет?

Он посмотрел на свою спортивную куртку, брошенную на стол. Придется исчезнуть на несколько дней, чтобы смотаться в Армонк, где, очевидно был запечатан пакет или, по крайней мере, откуда он был отправлен.

Кто послал его?

Он подумал о Винсе Редмонде. Редмонд хотел, чтобы Сэм был в Компании, но он уже доказал, что хотел этого не очень сильно, не желая бесконечно терпеть советы и споры Сэма. Сэм не знал, что сделал бы Редмонд, если бы он, Сэм, нарушил прямой приказ, но был уверен, что это было бы что-то нехорошее. Может быть, похуже отправки в «отпуск в аду». Может быть, Редмонд уволил бы его.

Но он просто не в состоянии был забыть о Янтарной комнате. Несколько десятилетий он ждал подобного поворота событий. Хотелось вернуть эту комнату на достойное место в ряду мировых шедевров. Подобно утонченной «Моне Лизе», великим египетским пирамидам, замечательной статуе Давида работы Микеланджело или незабываемому американскому Великому каньону. Янтарная комната должна быть доступна всем мужчинам, женщинам и детям, которые смогли бы насладиться ее красотой и досконально осмотреть каждый дюйм великолепной резьбы по янтарю. Сэм был убежден, что шедевры подобно воздуху, которым мы дышим, должны принадлежать всем.

Он поджал губы, размышляя над этим.

Нужно придумать, как обойти Редмонда. Сэм хотел остаться в Компании.

Он съел последнюю голубую конфетку.

И вдруг понял, что должен делать. Редмонд очень любит, чтобы приказы выполнялись, и Сэм станет исполнительным подчиненным. Он не будет даже думать об этом священном пакете. Он притворится, что никогда его не видел и не слышал о нем. Вместо этого он обратится к началу — к Дэниэлу Остриану. Интересно, как теперь поживает бывший посол?

Радостное возбуждение охватило его. Он спустил ноги на пол, наклонился и взял телефонную трубку. Усмехнулся. Умение найти обходной путь явно принадлежало к его лучшим качествам.