"Отведай лунного света" - читать интересную книгу автора (Линт Чарльз де)

Глава 8

К половине второго в клубе не осталось никого, кроме Хенка и персонала. Он сидел за маленьким столиком у импровизированной сцены, представлявшей собой свободное от столов пространство, где играли в этот вечер два музыканта из группы «Mountain Ash». Они убрали инструменты и подсели к Хенку, чтобы выпить по последней кружке пива перед тем, как отправиться по домам.

Мик Калли, гитарист, был невысоким, коренастым брюнетом с веселой улыбкой. Его товарищ Тоби Финнеган играл на скрипке и губной гармошке, густая борода и копна русых волос делали его похожим на леприкона.

— Наверное, Джонни уже не придет, — сказал он Хенку. — Жаль, а то бы мы сыграли с ним на пару.

Хенк кивнул.

— Джонни сейчас переживает не лучшие времена, у него дед умер.

— Жаль Тома, — сказал Тоби. — Прекрасный был скрипач.

— Надеюсь, он передал Джонни свое мастерство, — добавил Мик.

— Джонни — талантливый музыкант, — сказал Хенк. — Только в последнее время он как-то странно себя ведет.

— Это понятно, — заметил Тоби. — Ведь, кажется, кроме Тома, у Джонни никого не было?

— Да, Джонни тяжело переживает смерть деда. Лучше бы он, я просто не знаю...

Хенк понял, что чуть не разболтал приятелям о вчерашнем происшествии, что было бы совершенно лишним.

— Вылез из этого болота? — спросил Мик.

— Что-то в этом роде.

— Не всем охота сидеть здесь всю ночь, — раздался голос за их спинами.

Они повернулись к официантке по имени Джинетт, сурово на них смотревшей. Хотя напустить на себя грозный вид голубоглазой блондинке с мягкими чертами лица было довольно трудно.

Тоби улыбнулся, глядя на нее, и допил свою кружку.

— Тебя подвезти? — спросил он Хенка.

Хенк помотал головой и тоже допил пиво. Попрощавшись хором, они вышли. Мик с Тоби отправились к машине. А Хенк в раздумье остался стоять на Бэнк-стрит. Он знал, что Джонни вряд ли захочется идти в бар после концерта и разговора с Джеми, но Хенку не хотелось оставлять друга надолго наедине со своими мыслями. Квартира Джонни на Третьей авеню находилась как раз по дороге к дому Хенка в центре города, поэтому он решил проведать приятеля. Когда Хенк дошел до дома Джонни, то обнаружил, что окна на первом этаже темные. Был ли он все еще с Джеми? Может, они нашли более увлекательное занятие, чем рассказывать сказки о хобгоблинах, живущих в канализации? Это было бы здорово. У Джонни уже несколько лет не было постоянной подруги. Хотя Хенку казалось, что Джеми не совсем подходит его приятелю. Она была взбалмошная, любила вечеринки, а Джонни скорее можно было назвать домашним мальчиком.

Хенк уже собрался повернуть к дому, как вдруг испугался, что после беседы с Джеми Джонни мог вернуться в парк Винсента Масси, чтобы дождаться свою таинственную незнакомку. И это было на него больше похоже.

Хенк достал ключ, открыл дверь, поставил свою концертину и вывел велосипед Джонни. Он надеялся, что Джонни не заявится вскорости домой и не решит, что кто-то обокрал его квартиру. После недолгого размышления Хенк уже был готов поспорить, что Джонни отправился на поиски своей феи.

Через пятнадцать минут он катил по велосипедной дорожке, ведущей через парк, прислушиваясь, не раздаются ли где-то звуки скрипки или шаги. В такую ночь было приятно гулять. Туман живописно клубился над рекой, в парке стояла тишина. Можно сказать, волшебная. Теперь Хенк начинал понимать, почему вчерашняя встреча с незнакомкой могла произвести на Джонни такое впечатление.

Хенк проехал насквозь через весь парк и повернул обратно. Теперь он уже сомневался, что Джонни пошел сюда, они могли разминуться с Джонни у самого дома.

Он чуть не проехал мимо человека, сидевшего на плоском камне у самой воды. Заметив силуэт, он затормозил и соскочил с велосипеда.

— Джонни?

Ответа не было. Поставив велосипед на подножку, он направился к человеку. Галька шуршала под ногами, от реки тянуло сыростью.

— Джонни, — снова позвал он. Наконец человек обернулся.

— Это ты, Хенк?

— Да. — Он прошел по пляжу и сел рядом с Джонни. — Что ты здесь делаешь, дружище?

— Она, наверное, подсыпала мне какую-то дрянь.

— О чем ты? Кто?

— Джеми. Мы были внутри холма, Хенк. — Джонни повернулся и посмотрел на приятеля. — Прямо под землей. Она постучала по камню, открылась дверь, и мы вошли внутрь. А когда поднялись, их была уже целая толпа: люди-прутики, тролли и прочие существа. Сестра Джеми погибла, и обитатели Волшебной страны собрались здесь. А прошлой ночью я встретил сестру Джеми. Но теперь она мертва. Джеми плакала... Мне еще не доводилось слышать такого плача, Хенк. Боже, надеюсь, я никогда не услышу его снова...

Хенк дотронулся до его плеча:

— Пойдем-ка домой, приятель.

— Она подсыпала мне какой-то галлюциноген, верно? Должно быть, когда угощала пивом внутри этого холма. Ведь такого не может быть. Она рыдала, словно банши, Хенк. Как будто мир сошел с ума. Наверное, я на какое-то мгновение потерял сознание, а потом все исчезли. Это наркотик, да?

— Понятия не имею, Джонни. Вставай, я отведу тебя домой.

— Но она не могла подсыпать их в пиво, — произнес Джонни, глядя в туман. — Она угощала меня им уже внутри холма, чего тоже не могло быть, верно?

— Раз ты так считаешь. Слушай, Джонни...

— Значит, это было в ресторане. Или все действительно случилось на самом деле. Я ничего не понимаю.

Хенк помог ему встать. Когда они дошли до велосипеда, Джонни потянул друга обратно.

— Моя скрипка, — сказал он. — Я забыл ее внутри холма.

Хенк осмотрел то место, где он нашел Джонни. Инструмента он там не увидел. Черный футляр было бы трудно не заметить на светлых камнях.

— Ты уверен, что принес ее сюда?

— Абсолютно. Я всюду ношу ее с собой.

Это была правда. Хенк не припоминал, чтобы Джонни отправился куда-нибудь без своего инструмента. На концерте он был со скрипкой.

— Мне подарил ее Том, — сказал Джонни. — Она старинная. Это действительно прекрасный инструмент. Подарок деда. Не хочу оставлять ей скрипку.

Он стал взбираться на холм, оттолкнув руку друга, пытавшегося его остановить. Хенк поднял велосипедную подставку и пошел рядом с Джонни.

— Здесь, — сказал Джонни. — Я помню это место.

Они вышли на небольшую прогалину, и Джонни остановился. Хенк положил велосипед на траву. Обернувшись, он посмотрел на огни университета, расплывавшиеся в тумане.

— Мне только нужно вспомнить, по какому камню она стучала, — сказал Джонни, ползая на четвереньках по сырой траве. — Два быстрых удара, затем пауза и еще один. Но я забыл, по какому именно камню.

На прогалине было несколько валунов. Джонни подходил к каждому и стучал. Хенк шел за ним, теперь уже не на шутку обеспокоенный. Неужели его другу и впрямь подсыпали наркотики, потому что тот явно был не в себе.

— А больно, — пожаловался Джонни, постучав по очередному камню. — Значит, это не сон, — добавил он, пососав костяшки пальцев.

Хенк быстро обошел прогалину, но скрипки так и не обнаружил.

— Слушай, если твою скрипку забрала Джеми, то она обязательно ее тебе вернет, — сказал Хенк. — Завтра мы позвоним Грегу, узнаем, где она живет, и заберем инструмент. Идет?

— Она живет здесь, — сказал Джонни, ударив по дерну кулаком. — Внутри холма.

— Но мы попробуем застать ее по другому адресу. Ведь в городе у нее тоже есть квартира?

— Да. По крайней мере, она так говорила.

— Пойдем, Джонни, — ласково сказал Хенк. Он дал Джонни руку и помог встать на ноги. — Идем домой.

— Я знаю, что веду себя как идиот, — сказал он. — Но эта ночь и впрямь была сумасшедшей.

— С каждым бывает. — Хенк внимательно посмотрел на приятеля. — Послушай, а ты сам вечером не принимал наркотики?

Джонни покачал головой:

— Нет, если только она не подсыпала мне их в чай.

— Где вы пили чай?

— В «Саус-Гарден».

— А когда ты пришел сюда? Джонни потер виски:

— Я понимаю, что это, должно быть, просто сон. Но все казалось таким реальным.

— Может, к утру что-нибудь прояснится.

— Очень на это надеюсь, — ответил Джонни.

— Как ты мог их отпустить? — Данробин Финн почти кричал. — Вокруг так неспокойно. А ты даже не дал им провожатого?

Финн был выше Хэя, но на полголовы ниже своего родича Малла. Финн возвышался над сидящим Коричневым Человеком, тыча ему в грудь своим узловатым пальцем.

Еще раньше этим вечером у него возникло дурное предчувствие, он направился в Башню, где не застал ни Кейт, ни Джеки. Хоб, которого Финн встретил во владениях Тома Кокла, сообщил ему, что видел их с Данробином Маллом. Ночь была наполнена дурной молвой и тревожными предзнаменованиями, что только усиливало его опасения. Когда он узнал о смерти Пэка и о черной собаке, следившей за его друзьями, опасения переросли в ярость.

— Проклятие, — пробормотал он, поворачивая назад. — Что же вы все за недоумки!

— Она Джек, — сказал Хэй.

— И что из того? — не унимался Финн.

— Ну... она убила великанов. Она сражалась с Воинством и победила.

— Без вашей помощи.

— Ты слишком резок, родич, — сказал Малл. — Хэй ведь сенешаль лэрда и...

— Безмозглый тупица, вот он кто.

Хэй в ярости поднялся со своего кресла, но Финн подошел ближе и пихнул его обратно.

— Пойми, она ведь не из волшебных созданий, ни она, ни Кейт, — сказал Финн. — Она делает важную работу, распределяя удачу над Кинроуваном, она сердце нашего королевства, но не знает она гораздо больше, чем знает.

— Но и нам мало что известно о смерти Пэка, — сказал Малл. — Как и об этой черной собаке.

Хэй кивнул.

— Она взяла на себя обязанности Вруика. А как раз для таких случаев мы одеваем и кормим гругаша.

— Кроме того, мы должны были отнести тело Пэка ее родичам, — добавил Малл. — Теперь, когда все в Бэллимореске, у нас не хватает народу.

В душе Финн понимал, что их доводы были отчасти справедливы. Никто из двора не знал Джеки и Кейт так же хорошо, как он. Все считали, что если Джеки и Кейт не гругаши, то по крайней мере волшебницы. Никто из них не видел, сколько усилий им приходится тратить на какое-нибудь элементарное колдовство. Они даже толком не умели пользоваться камешками Керевана. Они не знали, что для того, чтобы дать какой-нибудь простенький совет, Джеки и Кейт приходилось перерывать десятки томов в библиотеке Вруика.

«Лучше им этого и не знать, — решил Финн. — Пусть все остается как есть, а то еще лэрд пожалеет о том, что позволил занять Башню гругаша двум смертным». Он только надеялся, что Джеки и Кейт добрались до дому невредимыми.

— В окрестностях Кинроувана не появился какой-нибудь новый гругаш? — спросил он наконец.

— Двору об этом ничего не известно, — ответил Хэй, качая головой.

— Но ты-то сам видел черную собаку? — Этот вопрос был адресован Маллу.

Родич Финна кивнул.

— И она не оставила следов, в точности как вокруг тела Пэка.

«Вот проклятие, — подумал Финн. — Собака знает их запах». Теперь хоб был по-настоящему встревожен.

Он вытащил из кармана красный колпак и натянул его на голову. Кивнув на прощание сенешалю и своему родичу, он вышел из дворца по тоннелю, который вывел его к каналу Риде. Финн огляделся, принюхиваясь к воздуху. Наверху маячил огромный массив Национального художественного центра. Хоб выбрался из тоннеля и осторожно скользнул мимо ресторанчика на набережной.

Через несколько минут быстрой ходьбы он оказался под Биллингз-Бридж. Уверившись, что вокруг никого нет, хоб постучал по каменной опоре.

— Эй, Гамп, — позвал он и постучал снова.

На третий раз от каменной стены отделился огромный троу. Он был не менее семи футов ростом, с длинными черными волосами, в которых запутались веточки и ракушки. Его лицо казалось высеченным из камня подмастерьем скульптора, который только начал овладевать азами ремесла. Две несимметричные щели для глаз, плоский мясистый нос, квадратный подбородок, огромные уши.

Большинство троу принадлежали к Неблагословенному двору, но были и такие, как Гамп, которым злые пути оказались не по душе. Они жили в Благословенных королевствах, не принося клятвы верности правителям, но все же были не столь обособленными, как фиана сидх.

— Ты меня разбудил, — пробасил Гамп, наклонившись к хобу.

— Сейчас не так поздно, — сказал Финн.

— Не так рано, — поправил его троу. — Так зачем пожаловал?

— Знаешь, как говорится, всякий смотрит, но не всякий видит. Ты как раз из тех, кто видит все. Хотя не многие об этом знают.

Гамп проворчал что-то в ответ, но был явно польщен.

— Так вот что я хотел узнать, — продолжил Финн. — Не видел ли ты в Кинроуване нового гругаша, у которого есть черная собака или который сам принимает вид черного пса?

Гамп подумал немного, прежде чем дать ответ.

— Ты слышал, что фиана сидх уже долгое время не могут собраться в кавалькаду?

Финн покачал головой, как прочие благословенные создания, он мало общался с фиана.

— Не знаю, кто им мешает, — продолжил Гамп, — но я слышал среди прочего и упоминания о черной собаке.

— Сегодня вечером она убила Дженну.

— Дженна мертва? — спросил Гамп. — Какое несчастье.

— Зачем кому-либо мешать кавалькаде фиана? — удивился Финн.

— Из-за их удачи, — ответил Гамп.

Теперь Финн все понял. Если убийца Пэка охотился за удачей фиана, нетрудно было догадаться, что вскоре он обратит свое внимание и на сердце Кинроувана, Башню Джека.

— Вот черт! Спасибо, Гамп. Я в Башню Джека. Понаблюдай, как будут развиваться события.

— Ладно, Финн. А ты врежь этому гругашу хорошенько за меня, когда поймаешь. Я любил Дженну.

— Обязательно, — сказал Финн.

Троу не стоило показывать слабости, бравада и шутки были по нраву этим существам. Гампу не нужно было знать, что хоб весь трясся от страха.

Гамп скрылся в опоре моста, до рассвета было недалеко. И хотя он прятался в камне, самому становиться камнем ему вовсе не хотелось, а именно это происходит со всеми троу, если их застает на земле солнечный луч. Когда он исчез, Финн со всех ног припустил к Башне.

«Вот как водить дружбу с важными особами, — думал на бегу Финн. — Они как магнит притягивают неприятности, которые не обходят стороной и глупого хоба, если тот крутится рядом с гругашами и Джеками».

Кейт провела остаток ночи, копаясь в книгах.

Она произвела беглый осмотр своего собрания сказок, которые хранила с детства, и отправилась в комнату Джеки. Раньше ее подруга была равнодушна к сказкам, но с прошлой осени она стала страстным фольклористом.

Кейт вернулась на третий этаж с целой кипой книг и положила их рядом со своим креслом. Кабинет уже и так был завален грудами томов, которые она сняла с полок. Плюхнувшись в кресло, Кейт принялась листать страницы.

В одном из фолиантов Вруика она нашла отсылку на человеческое издание. То, что она искала, было обозначено в тематическом индексе фольклорных типов под номером 302 «Огры, или Дьявольское сердце в яйце». Существовало около двухсот шестидесяти версий этого сюжета, собранных по всему миру: ирландские, индийские, африканские, а также сказки коренных американцев. Потому-то она и спустилась на второй этаж за своими книгами. Теперь она просматривала их в поисках подобных историй, ведь Караид сказал ей, что врага необходимо «изучить».

Большинство версий были похожи на скандинавскую сказку «Великан, у которого не было сердца». Великан спрятал сердце за тридевять земель от своего замка. На острове посреди озера стояла церковь, где был колодец, а в нем утка, а в утке яйцо, которое и оказалось сердцем великана.

«Отлично, — подумала она, откладывая книгу. — Другими словами, сердце Кьюмина может быть где угодно».

Кейт продолжила поиски, но в книгах, которые были под рукой, ей попались только еще два варианта. Одна русская сказка под названием «Кощей Бессмертный», другая — итальянская, в обработке Итало Кальвино, «Тело без души». Кейт прочла их обе, а потом вернулась к книгам, которые достала с полок Вруика.

Были там «Скандинавские легенды и фольклор» Гвина Джонса. Книги Джейн Йолен и Уильяма Мэйна. «Книга великанов» Регнира. «Солнечный восток и лунный запад» Асбъёрнсена и Йоргена. Такие классики, как Оскар Уайльд и Уильям Данторн. И даже современные сочинения типа «Как поднять ветер» Кристи Риддл.

«Это займет целую вечность», — написала она в Караиде.

«Понимание, как и мудрость, не дается без труда, но имеет непреходящую ценность», — ответила книга.

— Хорошо тебе говорить, — со вздохом сказала Кейт, принимаясь за очередной том.

Волшебные версии тех же самых сказок были либо намного проще, либо, наоборот, приукрашены. В одной злой волшебник носил свое сердце в кошельке на поясе. В другой сердце было размером с горошину и спрятано в драгоценном камне, который огр носил в ухе. Были там и более запутанные истории, перекликавшиеся со сказкой «Великан, у которого не было сердца». Но из книг Вруика Кейт все же почерпнула кое-что полезное.

Волшебство, которым занимались такие существа, как Кьюмин, отличалось от волшебства гругашей Благословенных дворов.

Гругаш сплетал ткань удачи для своего королевства из лунных лучей, фиана сидх питали свои силы, проносясь кавалькадой по лунным дорогам. А друиханы, как называли этих созданий, похищали удачу у других. Удача, которую давала Арн, снова возвращалась в покои Матери Луны, откуда она правила ночными небесами. И Арн снова оделяла ею свой народ. Получалось нечто вроде круговорота воды в природе, отчего дающий и берущий становились только сильнее. Ворованная удача поражала волшебную ткань, словно болезнь, оставляя после себя лишь разрушение и смерть.

Волшебство друиханов было гораздо опаснее для Волшебного мира, чем неверие людей. Арн требовалось долгое время, чтобы воссоздать украденную удачу, и волшебных существ, питаемых ею, становилось все меньше.

Друихан был фактически бессмертным. А отыскать место, где спрятано сердце, зачастую не могли и самые искусные волшебники. И все же надежда оставалась, в книгах говорилось, что друихан должен был повторять над своим сердцем заклинание раз в три месяца, в ту же самую фазу луны, когда он извлек его из своего тела. Это неизменно была самая темная ночь месяца, когда новая луна только начинала зарождаться.

Кейт вздохнула и отложила последнюю книгу. Начинало светать, глаза покраснели и слезились от переутомления и недосыпа. Она откинулась на спинку кресла и тут поняла, что в Башне стало очень тихо.

«Наверное, Джеки и гругаш отправились спать. Может, стоит попробовать на цыпочках пробраться в спальню и разыскать его сердце, прежде чем он проснется? Впрочем, лучше ничего не предпринимать, пока не представится случай поговорить с Джеки, — решила она. — И если не с ней, то, по крайней мере, с Финном. Ему, должно быть, уже передали, чтобы он заглянул в Башню. Когда же он придет? И почему все не могло оставаться по-прежнему?»

«Я закончила на сегодня, — написала она в книге. — Спокойной ночи, Караид».

«Возьми гроздь рябины», — ответила книга.

«Зачем?»

«Она защитит тебя от волшебства гругаша. Носи ее под курткой поближе к сердцу».

«Нужна большая ветка?» — спросила Кейт.

Она взглянула на полку над столом Вруика, где стояли банки с разными плодами. Рябина. Береза. Тис. Дуб. Ясень. Банок было несколько дюжин.

«Рябина, янтарь и красная нить могут от колдовства защитить, — ответила книга. — Главное здесь красный цвет. Размер значения не имеет. Спокойной ночи, Кейт».

Кейт подошла к столу, — чтобы дотянуться до банки, ей пришлось встать прямо на него. Выбрав несколько гроздей, она принялась искать булавку, чтобы приколоть веточки к рубашке, но побоялась, что железо может свести на нет охранительное действие рябины. Некоторые волшебные существа выработали к железу иммунитет, но все же оно могло разрушать чары и противодействовать заклинаниям. Вместо этого она взяла иголку с красной ниткой и пришила рябину.

Затем Кейт сунула Караид в рюкзак. «Нам давным-давно следовало обзавестись такой книгой», — подумала она.

Оставив в кабинете ужасный беспорядок, Кейт стала спускаться вниз. Она старалась двигаться как можно тише, чтобы не разбудить спящих. Но когда Кейт зашла в кухню, чтобы выпить чашку чаю перед тем, как отправиться в постель, то увидела Джеки, все еще сидевшую на стуле.

— Доброе утро, — сказала Кейт.

Она пошла за чайником и обернулась к подруге, которая не ответила на приветствие.

— Джеки?

Кейт снова подошла к столу. Джеки смотрела на нее остекленевшим взглядом. Кейт помахала рукой у нее перед лицом, но реакции не было. Потрясла за плечо. Ничего.

«Она заколдована, — поняла Кейт. — Гругаш ушел, наложив на Джеки заклятие».

Она стала отрывать веточку рябины от своей рубашки, в надежде с ее помощью снять заклятие, и вдруг почувствовала, что в кухне есть кто-то еще. Обернувшись, она увидела в дверном проеме Кьюмина.

— Она собиралась поделиться со мной некоторыми секретами Вруика, — сказал он. — А ты нам будешь только мешать.

Кейт поняла, что выбора у нее нет. Ей придется оставить Джеки.

Прежде чем груташ успел войти в кухню, она схватила чайник с кипятком и плеснула Кьюмину в лицо. Он отступил, закрыв лицо руками. Этих нескольких секунд Кейт хватило, чтобы добежать до задней двери. Она слышала, как гругаш кричал что-то ей вслед на незнакомом языке, Кейт почувствовала покалывание во всем теле, но заклинание, видимо, не подействовало.

Кейт не стала оборачиваться. Распахнув дверь, она выскочила наружу.

Солнце только начало подниматься, и все было залито ярким утренним светом, над водой еще клубилась дымка. Но Кейт было не до красот осени. Она со всех ног бежала к калитке, благодаря в душе Финна за кроссовки, утраивавшие ее скорость.

Оказавшись в парке, Кейт со всего маху на кого-то налетела, и они повалились в живую изгородь.

— Кейт? — спросил Финн, оправившись. — Что... Но внимание Кейт было приковано к гругашу, который вышел вслед за ней на задний двор.

— Бежим! — воскликнула она, вскакивая.

Схватив Финна за руку, она помогла ему подняться и потащила за собой. Остановиться и оглянуться они осмелились, лишь добравшись до реки на противоположном конце парка, где они укрылись в прибрежных зарослях кустарника. Гругаш все еще стоял на заднем дворе Башни, наблюдая за ними.

— Что на тебя нашло, Кейт? — спросил Финн. Кейт указала назад.

— Он друихан, Финн, — сказала она. — Он захватил Джеки и Башню, и мы не сможем его убить, если не найдем тайник, где он прячет свое сердце.

Финн молча посмотрел в сторону Башни. Обладая вторым зрением, он сразу же заметил силуэт призрачной черной собаки, обрамлявший фигуру гругаша, словно аура.

— Проклятие! — выругался хоб. Он опоздал.