"Под зелеными сводами" - читать интересную книгу автора (Фокс Сьюзен)

Глава 1

В то утро Мэдисон Сент-Джон собиралась за покупками и была уже на пороге, когда зазвонил телефон. Зная, что горничная ответит и примет сообщение, Мэдисон решила не возвращаться и направилась к автомобилю.

Всего несколько человек звонили домой. У нее не было родных, кроме постоянно отсутствующей матери и двоюродной сестры Кейтлин Бодайн. Но с Кейтлин она не общалась почти пять лет, а мать крайне редко вспоминала, что у нее есть дочь.

Мэдисон, правда, доводилось получать подарки на Рождество и день рождения, и они были единственным подтверждением того, что мать вообще думала о ней. То, что подарки иногда приходили не в том месяце, могло означать либо плохую работу почты, либо плохую память матери на все, что связано с Мэдди. Судя по тому, что подарки частенько были не по возрасту, Розалинда Сент-Джон просто не помнила, сколько же лет ее дочери.

Мэдисон не представляла, где ее беспечный отец-автогонщик. Ей было двенадцать лет, когда она в последний раз получила от него весточку. Он послал ей открытку из какой-то французской деревушки, но было это одиннадцать лет назад. Она не имела никакого понятия, знает ли ее мать что-нибудь новое об этом плейбое, за которого она когда-то вышла замуж, и жив ли он вообще. Что бы ни случилось с ним, Мэдисон никогда бы этого не узнала — ну, разве только если бы наняла частного детектива.

Мэдисон отогнала мрачные мысли. Большую часть своей жизни она прожила без родителей и дальше сможет обходиться без них. Она научилась рассчитывать только на себя, и были времена, когда она радовалась этому. Жизнь казалась легкой, ни о ком не надо было заботиться.

Водитель уже открыл заднюю дверцу ее «кадиллака», когда горничная выбежала из дома и крикнула вслед:

— Мисс Сент-Джон!

Мэдисон обернулась, раздраженная. Она сочла излишней суетливость горничной и одарила ее недовольным взглядом, который должен был это подтвердить. Шарлин работала у нее три месяца, и за это время должна была научиться вести себя так, как принято в доме Мэдисон.

— Мисс Сент-Джон, звонит ваша мама! — возбужденно сказала горничная.

Мэдисон редко говорила о своем прошлом с кем-либо, и никогда с прислугой. И тем не менее горничная явно имеет точное представление, насколько значим такой звонок, и наверняка будет сплетничать за се спиной, как и любой житель Коултер-Сити, штат Техас. Удивившись этому звонку, Мэдисон постаралась казаться спокойной, пока горничная смотрела на нее.

— Спасибо, Шарлин, — холодно ответила Мэдисон и, отойдя от автомобиля, направилась к особняку.

Ее сердце колотилось все сильнее по мере приближения к телефону. Воспоминания о детстве пронеслись яркой вспышкой в памяти. Она была очень предана своей матери и делала для нее все, лишь бы угодить. Потому что ее симпатичный, энергичный отец редко бывал рядом с матерью, приводя ее в отчаяние.

Мэдисон же желала видеть свою мать счастливой. Розалинда могла бы быть веселой, живой, привлекательной, и поэтому с ее мрачным настроением, вместо нее самой, боролась маленькая дочь.

Мэдди всегда старалась угодить своим родителям. Она была тенью своей матери, не причиняя ей забот. Она всегда была аккуратно одета и идеально причесана. Однажды Мэдисон открыла для себя, что мать считает се «гадким утенком», — она сама слышала, как мама жаловалась на нее своим друзьям. Тон мамы, когда она говорила о своей дочери, ранил ее в самое сердце. Тогда Мэдди поняла, что волноваться о ней некому; и с тех пор оценивала всех людей, даже тех, которых любила и в которых нуждалась, полностью полагаясь на свои взгляды.

Каждую ночь она просила Бога сделать се чуть красивее, чтобы мама полюбила се. Если бы желание девочки исполнилось, быть может, и се ветреный отец вернулся бы домой или хотя бы выслал им билеты, чтобы они могли прилететь к нему во Францию и увидеть соревнования, в которых он участвует.

Каждое утро Мэдисон вставала и подходила к зеркалу, чтобы посмотреть, не услышаны ли ее молитвы. И каждое утро видела знакомые черты лица и белокурые волосы — она все такая же, как и накануне вечером.

Несмотря на то что это причиняло ей боль, она понимала, как несправедливо было то, что такая красавица, как се мама, должна была одна воспитывать некрасивую маленькую девочку. Она беспокоилась о том, как, наверное, стыдно было Розалинде находиться рядом с дочкой и представлять такого безобразного ребенка своим обаятельным друзьям, чьи дети были такими милыми и красивыми… и злыми.

Самые худшие опасения подтвердились тем летом, когда ей исполнилось восемь. Розалинда Сснт-Джон отвезла Мэдисон к бабушке, Кларе Чэндлер, и оставила на ее попечение.

Став взрослой, Мэдисон поняла, насколько одиноким и несчастливым было ее детство. Жизнь ее в доме бабушки была настоящим адом. Но все же благодаря бабушке она познакомилась со своей двоюродной сестрой Кейтлин Бодайн. Маленькая темноволосая Кейтлин была красива как ангел. Казалось, она не замечала невзрачности Мэдисон, никогда не посмеивалась над ней из-за внешности, никогда не делала ей подлостей.

Мать Кейтлин умерла, а отец совсем не заботился о ней. У девочек было так много общего, что они очень привязались друг к другу. Мэдисон была благодарна Кейтлин за дружбу и порой плакала перед сном в подушку от счастья.

Мэдисон старалась сдержать слезы. Кейтлин… Перед ней вновь встала та неразрешимая дилемма, которая все время мучила ее и вносила смуту в мысли и сердце. Сможет ли она до конца простить свою двоюродную сестру за то, что та сделала?

Только неожиданный звонок матери отвлек ее от этих тягостных мыслей.

Она вошла в библиотеку и закрыла за собой дверь, подошла к большому столу в другом конце комнаты и сняла трубку. Она еще помедлила перед тем как начать разговор и постаралась взять себя в руки. Сердце в груди все еще сильно колотилось.

— Мэдисон Сент-Джон, — сказала она тихим и спокойным голосом. Но при этом пальцы сжали трубку настолько сильно, что побелели и начали болеть.

— Здравствуй, Мэдди! Боже мой, у тебя голос такой взрослый! Как дела, дорогая?

Вопрос Розалинды был обыкновенным вежливым приветствием, ей вовсе не требовалось услышать ответ.

— Как поживаешь, мама? Рада тебя слышать. — Голос Мэдди стал мягче.

— Я вновь вышла замуж, — выпалила Розалинда так, как будто ее переполняла радость, которой ей не терпелось поделиться.

Мэдисон медленно опустилась в кресло за столом и закусила нижнюю губу, внимая возбужденному голосу матери.

Розалинда снова вышла замуж. Сколько теперь мужей на ее счету? Ее новый муж, по словам Роз, был богатым пожилым человеком, который щедро одарял ее вниманием и изысканными подарками. Его взрослые дети боготворят ее, и она стала бабушкой.

— Сводной бабушкой, естественно, — прощебетала Розалинда. — Конечно, никто не верит, что мне столько лет, чтобы быть бабушкой… рассмеялась она. — Честно говоря, я уже устала от напоминаний, что слишком молода, чтобы быть бабушкой. Наверно, надо говорить всем, что я их мама. Ой, они такие милые! Их трое — две прелестные, прелестные маленькие девочки и один очень симпатичный мальчик…

Мэдисон наклонила голову. Эти слова задели ее. «Милым малышам» повезло родиться красивыми, причем всем троим!

— Очень хочется повидаться с тобой, дорогая, — продолжала мать, не обращая внимания на полную тишину на другом конце провода. — Муж хочет, чтобы ты приехала на выходные к нам в Аспен. Все дети будут здесь…

Мэдисон испытывала волнение… и надежду. Раньше мама никуда ее не приглашала. Она даже не помнила точно, сколько времени прошло с их последней встречи — кажется, двенадцать лет и три месяца…

Вдруг ее осенило. Все начало вставать на свои места. Ее новый муж — Гастингс — наверное, задает Роз вопросов больше, чем другие мужчины в ее жизни. Розалинда вынуждена перетянуть на свою сторону дочь, «гадкого утенка». Мама ведь и не догадывается, что Мэдисон уже выросла и превратилась в «прекрасного лебедя». Мэдди знала наверняка, что она с гордостью предстанет перед мужем Роз и ее сводным семейством и докажет своей матери право быть с ними на равных.

Гастингс, должно быть, миллиардер. Циничная мысль пришла в голову Мэдисон.

Но она колебалась между двумя ответами:

«да» и «нет». «Да, я прилечу сегодня же…» «Нет, ты же никогда не хотела, чтобы я…»

«Да» — как проблеск надежды? «Нет» — как кошмар притворства? Боль и чувство обиды заставили ее сказать:

— Я… я не знаю, когда смогу выбраться.

— Дорогая, мы будем здесь только до полудня воскресенья!

Это прозвучало так жалобно, что Мэдисон забыла про свою многолетнюю обиду и сказала сквозь зубы:

— Мама, я попробую что-нибудь придумать. Но очень сложно собраться за такое короткое время.

Розалинда продолжала ее уговаривать:

— Ну, милая, постарайся, пожалуйста. Гастингс и дети так расстроятся. Я тоже буду очень расстроена, если ты не приедешь… — Ее голос задрожал, как будто она была готова расплакаться.

Розалинда могла смело претендовать на высшую театральную премию за спектакль, разыгранный перед дочерью. Мэдисон стало не по себе.

— Я постараюсь, мама, — наконец сказала Мэдисон.

— Вот и замечательно, — ответила Роз, и голос ее прозвучал настолько деловито, что это подтвердило все подозрения Мэдисон. Жалобные нотки исчезли бесследно.

Роз рассказала, наверное, все возможные способы, которыми можно было бы добраться до их дома в Аспене, одного из пяти домов Гастингса в США. А по словам матери, она помнила каждый из них, как если бы их образ был высечен у нее в сердце.

Вынудив Мэдисон дать слово, что она приедет, Роз попрощалась и повесила трубку. А Мэдисон сидела в оцепенении, не замечая коротких гудков в трубке. Сердце все еще бешено колотилось в груди, и она чувствовала себя не в своей тарелке. Наконец, придя в себя, Мэдди повесила трубку. Руки ее дрожали.

Весь день Мэдисон не находила себе места. Перед ней стоял выбор: ехать или нет? Но она никак не могла принять решение, которое не заставило бы ее страдать. В тот вечер она легла очень поздно, причем с головной болью, и попыталась заснуть, но тщетно.

К утру она все же убедила себя, что нужно ехать в Колорадо, и позвонила в аэропорт, чтобы забронировать билет. Вскоре она обнаружила, что мир как будто ополчился на Мэдисон Сент-Джон, желая задержать ее в Техасе как минимум на день.

Сначала выяснилось, что все вылеты в Колорадо уже заказаны. К полудню она пришла в отчаяние, пытаясь найти за любые деньги хотя бы частный самолет из Коултер-Сити в Колорадо. Она уже готова была ехать в Сан-Антонио, чтобы попытать счастья там, но позвонили из местного аэропорта и предупредили о возможности нанять частного пилота в связи с отменой прежнего заказа.

Мэдисон поспешила в свою комнату, где горничная паковала ее вещи.

— Мне не нужна серая шелковая блузка, раздраженно сказала Мэдисон, выбрасывая ее из чемодана.

Ее нервы были на пределе, и голос звучал резче, чем обычно. Не желая извиняться, она вышла из комнаты. Это было лучшим решением, так как она не привыкла церемониться с прислугой, о чем не раз жалела.

Она направилась в ванную, чтобы собрать туалетные принадлежности. Этого она никогда не доверяла горничной.

Наконец она переоделась, выбрав красную блузку и темно-зеленые брюки. Походные ботинки из мягчайшей кожи и замши отлично дополняли туалет и были действительно шикарными.

Минутное сомнение заставило ее освежить макияж и поправить прическу. Узнает ли ее мать? Мэдисон внимательно посмотрела в зеркало, критически выискивая недостатки.

Ее частые поездки в салон красоты в Сан-Антонио стоили потраченных денег и времени. Теперь ее волосы приобрели легкий платиновый оттенок, что очень оживляло ее короткую стрижку, которая очень ей шла.

У нее была прекрасная фигура благодаря диете и восхитительная кожа — не без помощи хорошей косметики; зубы белели, словно жемчуг. В ней изменилось практически все, только глубина синих глаз осталась той же.

Убедившись, что мать останется довольна тем, как выглядит ее дочь, Мэдисон, взяв собранную косметичку, вышла из ванной. Ее багаж был уже в машине.

Она села в автомобиль, и водитель захлопнул дверцу «кадиллака». Через секунду они уже ехали в аэропорт, и Мэдисон настолько нервничала, что у нее закружилась голова.

— Что значит — вы не можете лететь в Аспен?

Хотя женский голос не был ни резким, ни громким, его было слышно даже в другом конце ангара, где в это время Линкольн Кориэлл припарковал свой джип. Он узнал этот холодный тон, и его замечательное настроение немного омрачилось.

Мэдисон Сент-Джон, королева Коултер-Сити, пыталась осознать отказ пилота лететь. Ехидная улыбка коснулась губ Линкольна, когда он забрал свои вещи из машины и захлопнул дверцу.

Прекрасная, элегантная и до неприличия богатая мисс Сент-Джон, казалось бы, должна была быть одной из самых желанных невест в Техасе. Несмотря на это, мужчины боялись этой опасной дамы как огня. Любой мог сказать, что никакие деньги не способны компенсировать то, что придется испытать, если они поссорятся. Охотник за удачей должен быть очень отважным, чтобы решиться на это. Но мисс Сент-Джон считала мужчин слишком глупыми, чтобы позволить им находиться рядом с ней. Скорее всего, ей было не больше двадцати трех, но на жизнь она смотрела глазами избалованной, циничной и надменной женщины лет сорока. Ее бабушка, Клара Чэндлер, смотрела на жизнь так же, поэтому и состарилась очень быстро.

Мэдисон не всегда была такой, как сейчас. Линк работал на ранчо, которым владела се бабушка, много лет назад. Он помнил Мэдди как нелюдимую, худенькую девочку-подростка с всклокоченными волосами и пластинкой на зубах. В то время она была славной девочкой: застенчивой, со всеми вежливой, с приятным голосом.

Но эта милая девочка выросла, превратившись в испорченную, самовлюбленную красавицу, и в ней не осталось и следа от того ребенка, каким она была в детстве.

Наконец, направляясь к своему самолету, он увидел Мэдисон, разговаривавшую с пилотом.

— Вы же согласились отвезти меня в Колорадо, мистер Гранд, — продолжала она властным тоном.

— Это долгий полет, мисс Сент-Джон, и…

— Вы хотите большую сумму. — Это не было вопросом. Ее голос стал жестче.

— Нет, мисс, — ответил Том, качая головой, как будто желая исправить произведенное впечатление, — но моя жена говорит, что очень редко меня видит, и, поскольку сегодня вылет отменился, она хочет провести этот уикенд со мной.

— Как мило, — язвительно заметила Мэдисон, и Том начал нервно переминаться с ноги на ногу. Линк мог вообразить, каким взглядом одарила пилота Мэдди, хотя видел ее только в профиль, проходя неподалеку от них.

Том, уловив его мимолетный взгляд, махнул ему рукой, желая привлечь его внимание.

— Это Линк Кориэлл, мисс Сснт-Джон. Я слышал, что он летит в Аспсн. Эй, Линк!

Мэдисон обернулась. Том тем временем поспешил подойти к Линкольну Кориэллу. Пока она наблюдала за ними, Том что-то очень тихо сказал Линку, а потом сразу же удалился в офис.

Она не обратила внимания на то, что пилот так поспешно ретировался и оставил се в гордом одиночестве. Пребывая в некотором замешательстве, Мэдисон смотрела на Линка. Он был в зеркальных солнцезащитных очках, не позволявших прочесть выражение глаз, из-за чего казался равнодушным и нелюдимым. Она заметила, как легкая надменная улыбка коснулась его губ, когда, бросив на нее быстрый взгляд, Линк прошел дальше. Не желая упускать шанса, Мэдисон двинулась за ним. Испытывая антипатию к таким мужчинам, как Линкольн Кориэлл — грубым мачо, она была готова смириться и провести несколько часов в его обществе, если он мог доставить ее в Аспен. Интуиция (в большей степени, чем опыт) подсказывала ей, что мистер Кориэлл — один из немногих мужчин в Техасе, которому было все равно, как ее зовут и сколько у нее денег, его это вовсе не интересовало. Он был энергичным, упорным и вряд ли позволил бы себя запугать. Скорее всего, бывший ковбой был богаче се. А недостаток образования — она слышала, что он не закончил университет, — и его фермерское прошлое исключали его из узкого круга элиты Коултер-Сити и его окрестностей.

Она подозревала, что таких мужчин нельзя купить или обмануть, и единственное, чем она может расположить его к себе, — это робость, которую она неожиданно почувствовала. Дружелюбная улыбка на ее лице была необходима, чтобы произвести нужное впечатление. Мэдисон могла бы найти и другой самолет, но вряд ли раньше завтрашнего дня, а это было бы уже поздно, и ей пришлось мобилизовать весь свой шарм.

— Мистер Кориэлл, — сказала Мэдди, нагоняя его, — я слышала, вы летите в Колорадо.

Линкольн продолжал идти, почти не обратив внимания на ее реплику. Она попыталась улыбнуться еще дружелюбнее, поймав на себе его мимолетный взгляд, но поняла, что получилось невпопад.

Она ускорила шаг, пытаясь не отставать от Линка.

— Я согласна заплатить, — убедительно, по ее мнению, добавила она, стараясь оставаться любезной.

Ответа не последовало, и она почувствовала себя оскорбленной. Охватившее се ощущение заставило ее замедлить шаг. Линк продолжал движение, и, поколебавшись, Мэдисон вновь поспешила вслед за ним, хотя необходимость его убеждать вселила в ее душу негодование.

— Мне нужно попасть в Колорадо сегодня вечером, мистер Кориэлл, — вновь сказала она. Зардевшись от смущения, Мэдди огляделась вокруг, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает. В следующую минуту она уткнулась в спину Линкольну — он резко замедлил шаг, когда она оглядывалась. Смутившись, она отпрянула, как будто ее обожгло огнем. Он обернулся, и на его губах появилась язвительная улыбка.

Не забывая, что нужно быть вежливой, чтобы все-таки попасть в Колорадо, Мэдисон вновь улыбнулась, но эта улыбка получилась еще неестественнее, чем прежняя.

— Извините, мистер Кориэлл. Я не ожидала, что вы остановитесь так… резко.

Ее извинения заставили Линка почувствовать себя неуютно. Но он не принял это близко к сердцу. Пытаясь преодолеть неловкость, Мэдисон продолжила:

— ..я отвлеклась на минуту и не видела, куда иду. — Поколебавшись немного, стоит ли извиняться дважды, добавила:

— Прошу прощения.

Она не предполагала, насколько высоким и широкоплечим был Линкольн Кориэлл, пока не оказалась в двух шагах от него. Она едва доставала ему до плеча. Он смотрел на нее сквозь солнечные очки сверху вниз, отчего Мэдди ощутила себя совсем маленькой, очень женственной и хрупкой, как никогда в своей жизни.

Линк, не говоря ни слова, лишь смотрел на нее, как будто ее извинений было недостаточно.

Озадаченная неразговорчивостью Линка, Мэдди решила воспользоваться его пристальным вниманием.

— Мне очень нужно попасть в Колорадо, в Аспсн, к вечеру, мистер Кориэлл. — Понимая, что ответа не последует, Мэдди, скрипя зубами, продолжила:

— Это вопрос жизни и смерти. Я готова заплатить вам за потраченное время и причиненное неудобство вдвое больше, чем запросил бы другой пилот.

Наконец он отреагировал. Циничная улыбка скользнула по его губам. Никто еще не смотрел так на Мэдисон Сент-Джон, причем, казалось, он делал это ей назло.

— Я не нанимался, мисс Сент-Джон. — С этими словами он повернулся и пошел вперед.

Раздражению Мэдди не было предела. Ей нужно было попасть в Колорадо. Конечно, она могла поехать в Сан-Антонио и попытаться нанять самолет там, но гарантии на успех почти не было. Тем более что Линкольн Кориэлл летел в Колорадо сейчас. Но, к сожалению, слишком велика была вероятность ответа «нет».

Мэдди решила сделать все от нее зависящее, чтобы попасть в Колорадо, только представив реакцию своей матери, когда та увидит «прекрасного лебедя» вместо «гадкого утенка». Возможно, Роз даже пожалеет о тех годах, в течение которых она не вспоминала о своей дочери. Где-то в глубине души Мэдди надеялась на это. Но без помощи Линкольна Кориэлла встреча может не произойти. Если она не попадет в Колорадо сегодня к вечеру или завтра утром, то лишь Господу известно, когда мать снова свяжется с ней.

Мэдди снова поспешила за Линком.

— Мистер Кориэлл, как я уже сказала, мне очень нужно попасть в Аспен сегодня вечером, — продолжала она настаивать на своем.

— Как вы сказали, это вопрос жизни и смерти, — наконец ответил он, приближаясь к небольшому самолету. Он остановился и, поставив сумку около самолета, повернулся к ней. Она вновь увидела свое отражение в его солнечных очках. — Видимо, это не столь важный вопрос для вас, раз вы забыли такое обыденное слово, как «пожалуйста».

Линк смотрел на Мэдди, понимая, что такие слова, как «пожалуйста» и «спасибо», не входят в список постоянно употребляемых ею.

Что же может заставить такую неприступную и холодную женщину стать мягче? Был ли ее стервозный характер следствием воспитания или ее испортило полученное наследство? Что скрывается за ее красотой: настоящая страсть или леденящий холод?

Отец и мать отдали девочку на воспитание бабушке, и она вырастила се такой заносчивой. Линк знал, что у мисс Сент-Джон была непростая жизнь. У него была не лучше, но он смог преодолеть все, неоднократно испытывая судьбу и рискуя многим.

Но за красотой и богатством Мэдисон Сент-Джон скрывалось нечто необычное. Может, это только казалось ему. Но если это действительно так, то было бы даже любопытно сорвать с нее маску. Единственное, чем он рисковал, — это несколькими часами, проведенными с ней в самолете.

Оставив ее стоять около самолета, он дал ей возможность совладать со своей гордостью и попросить об одолжении в более вежливой форме, не забыв при этом слово «пожалуйста». Мэдди, испытав неловкость за свои «извините меня», думала, что «пожалуйста» — это уже чересчур.

Линкольн ждал и наблюдал, как румянец на ее щеках становился густо-розовым. Она старалась не встретиться с ним взглядом, чтобы не видеть в его глазах торжество. Если бы ситуация перевернулась и последнее слово осталось за ней, то наверняка он смог бы увидеть то же самое торжество в ее глазах.

— Это очень важно. Мне нужно попасть в Аспен сегодня, мистер Кориэлл. — Голос ее стал не столь уверенным. — Не разрешите ли вы мне полететь с вами в Колорадо… пожалуйста?

Произнося эти слова, она выглядела так, словно ее заставили совершить самый унизительный поступок в жизни, но это произвело на Линка нужное впечатление.

Ее голубые глаза встретились с его глазами, и он смог прочесть в них то негодование, которое кипело у нее внутри. Она действительно была в ярости, стараясь этого не показать. Мэдди сжала губы так сильно, что осталась лишь бесцветная линия.

— Возьмите свой багаж и положите за моими сумками, пока я подготовлю все к отлету.

Блеск ее возмущенных глаз сказал ему о новой вспышке ярости. Он тоже не сказал «пожалуйста», хотя и подразумевал это. Несмотря на все свое самообладание, она вновь покраснела. Повернувшись, Мэдисон пошла за багажом. Линк несколько мгновений наблюдал за ней.