"Терпеливый муж" - читать интересную книгу автора (Фицчарльз Мара)

Глава 8

Он совершил ошибку. Сомнений не было. Он это понял, как только сел в самолет в Бостоне.

“Какой же я ханжа! Сказать Кесси, что благополучие ребенка важнее, чем работа, а самому, вскочив в самолет, убежать от жены и дочки. Никто из моих близких не сделал бы такого. Боже! Она – моя жена! Она заслуживает уважения, а не такого гнусного обращения”, – терзался Эндрю.

Возвращаясь мыслями к последней неприятной сцене, он вспоминал ее глаза и боль, которую они излучали.

На нем лежала ответственность. Он был причиной этого страдальческого взгляда, взгляда, который он не мог забыть. При мысли об этом у Эндрю все переворачивалось внутри.

Скорость самолета не устраивала его. Он знал, что правила полета не позволяют расхаживать в проходе между рядами кресел, но не мог остановиться. Ему хотелось поскорее вернуться к ней и загладить все обидное, что он сказал. И сделал.

Эндрю старался не думать о ее нежности и благоухании, но все было бесполезно. Он это отчетливо помнил.

Память о разделенной радости, когда он сделал ее своей женой, причиняла ему боль. Снова и снова он старался отогнать от себя воспоминание об удивительном ощущении, которое он испытал, когда позже привлек ее к себе. Но все это было бесполезно. Его чувства вышли из-под контроля.

Кесси мечтала, что вот закроет глаза – и Эндрю вернется. Она скучала без него, особенно сейчас, не могла понять, было ли растущее раздражение Элизабет вызвано отсутствием отца или у нее просто резались зубки. Она только видела, что ребенок несчастен, и старалась сделать все, чтобы утешить дочку. Кесси спустила ее на пол, позволив играть у своих ног, пока сама готовила поднос с закусками. Но девочка продолжала капризничать.

“Энди помог бы. Он погулял бы с ней или покачал бы ее. Часто ребенок успокаивался с ним, когда ничего больше не помогало”, – думала Кесси. Она предполагала, что причина была в теплом и глубоком тембре его голоса.

Расстроенная, Кесси отложила в сторону огурцы, которые резала, сполоснула руки, взяла дочь.

– Все хорошо, дорогая, – проворковала она. – Мамочка готова постараться для тебя.

Прижав малышку к груди, она поднялась в ванную, повернула кран, чтобы наполнить ванну водой, и сняла подгузники с вертящегося во все стороны ребенка.

Бросив в ванну полдюжины игрушек, Кесси опустила в воду Элизабет. Несмотря на это, малышка не успокоилась. Ее возбуждение переросло в непрекращающийся плач.

– Хорошо, дорогая, – повторяла Кесси, доставая пушистое полотенце, – мы попробуем кое-что еще.

Расстилая полотенце, Кесси почувствовала, что слезы застилают ей глаза. Уютно закутав девочку в мягкое полотенце, она нежно похлопала ее по спинке.

Оглянувшись, Кесси вздрогнула. В дверях стоял Эндрю. Безотчетно потянувшись к нему, она сделала шаг навстречу.

– Я не слышала, как ты пришел.

– Неудивительно при шуме воды и криках ребенка, – ответил он, подавшись вперед, чтобы вытереть ее слезы. – Дай девочку мне, Кесси. Почему бы тебе не принять душ, чтобы освежиться и расслабиться. Может быть, дать ей бутылочку?

– Попробуй. – Кесси начала нервно перебирать прядь волос, которая запуталась в солнце, луне и звездах, болтавшихся у нее в ушах. – У Элизабет режутся зубки и выступила какая-то неприятная сыпь…

Эндрю бережно взял Элизабет одной рукой, другой – привлек к себе жену, прижав ее к своей надежной, как стена, груди.

– Я справлюсь с ребенком, дорогая, – прошептал он. Кесси подняла на него удивленные глаза. Слезы все еще лились по ее бледному лицу. С минуту они просто смотрели друг на друга, ища в глазах ответ на незаданные вопросы, затем Эндрю улыбнулся.

– Пойдем, моя драгоценная, – обратился он к Элизабет. – Я дам тебе волшебное молочко.

Выйдя из ванной, Кесси нашла мужа в детской. Он сидел в кресле-качалке с уснувшей на его руках малышкой. Пустая бутылочка лежала на полу перед ними. Вид малюсенькой детской ручки, обхватившей один из пальцев Эндрю, вызвал новый поток слез. В тот момент, когда она попыталась их вытереть, он повернул голову в ее сторону и улыбнулся. Его любовь к ребенку отразилась в этой улыбке.

Он поднялся и медленно и осторожно положил спящую девочку в колыбель.

Кесси повернулась, чтобы выйти из детской и дать ему возможность постоять одному у кроватки Элизабет и посмотреть на спящую дочку.

На пороге спальни Эндрю догнал ее. Кесси вздрогнула от его прикосновения. Он тут же отпустил ее руку и прислонился плечом к стене.

– У тебя сегодня плаксивое настроение? Выдался тяжелый день?

Под его испытующим взглядом Кесси кивнула в ответ.

– Нужна помощь, миссис Макларен? – спросил он с неподдельным сочувствием в голосе. – Я не мог не заметить, что творится у тебя на кухне.

– Нет, – отказалась она. – Теперь, когда она спит, я спущусь и закончу свою работу.

– Мы вдвоем справимся быстрее. – Эндрю последовал за ней на кухню.

Кесси всматривалась в его лицо, излучавшее доброту. Она была уверена, что за этим что-то кроется. Когда за ним три дня назад захлопнулась дверь, она думала, что он уехал на несколько месяцев. Но он вернулся и вел себя так, словно ничего между ними не произошло. И даже предлагал свою помощь. Притворяясь, что не замечает его, Кесси взяла нож и начала резать огурцы.

– Ты являешься всегда неожиданно, – сказала она с некоторым укором.

– Это мой дом.

В его голосе слышалось волнение, которого раньше она не замечала. Кесси посмотрела через плечо.

– Ты разрешишь мне помочь?

Она собиралась ответить “нет”, но передумала. Он прав. Вдвоем они справятся быстрее.

– Ты знаешь, где ножи.

“Боже, – подумал он, – почему все так трудно? ” Он посмотрел в сторону Кесси и почувствовал прилив волнения. Ее суровый вид, однако, заставил его не спешить.

– Кесси, – привлек он ее внимание. – Я бросил свою работу.

– Что сделал? – воскликнула она. – Почему? Его руки скользнули к ее запястьям.

– Пойдем сядем в гостиной, – предложил он, кивнув головой в направлении комнаты.

– У меня липкие руки.

Он неохотно выпустил ее руки из своих.

– Помой их. Я приготовлю что-нибудь выпить. Немного погодя он вошел в гостиную с двумя кружками капуччино. Он знал, что только такой кофе пьет Кесси.

Прежде чем что-либо сказать, Эндрю подкрепился несколькими глотками горячего напитка.

– Не знаю, с чего начать, Кесси, – произнес он. – Когда я сел в самолет, ко мне вернулся рассудок. Я понимаю, что не должен был его терять. Это все равно, что менять коней на переправе. Главным для меня всегда была работа. Но неожиданно я понял, как был близорук. Прости. Я потерпел неудачу в заботе о тебе. Обеспечив тебя материально, не дал больше ничего, говорил, что ребенок должен быть на первом месте, но работу ставил выше интересов Элизабет… и тебя.

Эндрю запнулся, когда Кесси взглянула на него. Он не мог признаться, что его чувства к ней глубже и сильнее, чем они должны быть. Ему было стыдно обмануть доверие Мерфи.

– Это нечестно по отношению к Элизабет, – продолжил он. – Я не могу найти оправдание своему стремлению накормить незнакомых мне ребятишек, в то время как единственный ребенок, носящий мое имя, нуждается в отце. – Он остановился, выжидательно глядя на Кесси.

Она молчала.

– Это было трудное решение, но я думаю, что сделал правильный выбор. Я не могу растить дочь, если нас разделяют океан и континент.

– Что ты собираешься делать? Как мы будем… Я могу попросить дополнительную работу. Уверена, что мне пойдут навстречу.

– Нет необходимости. У нас прочное финансовое положение, – заверил он ее.

Эндрю никогда прежде, за исключением тех дней, когда болела Элизабет, не видел у нее такого обеспокоенного лица. Взглянув на нее внимательнее, он заметил темные тени под глазами.

– Кесси, тебе необходим отдых, – заметил он. – Я знаю, как ты измучена. Я тоже устал. У меня был длинный перелет. Почему бы нам на время не отложить разговор и не взяться за твою работу. Покажи мне, что тебе нужно сделать.

Позже, когда Кесси очнулась от дремоты, дом был пуст и темен. Она на цыпочках вошла в комнату Элизабет, но нашла там пустую колыбель. Спускаясь по ступеням вниз, она обратила внимание на непривычную тишину. Никого не было.

Кесси включила свет и оглядела безупречно убранную кухню. Эндрю предложил ей отдохнуть до того, как уборка была закончена. Ее взгляд упал на короткую записку, извещавшую, что он отправил работу по адресу, а сам с Элизабет поехал навестить Макларенов.

Кесси налила себе стакан холодного сока. Отсутствие шума было непривычным. Она подогнула под себя ноги, обдумывая причину возвращения Эндрю и их предыдущий разговор.

Когда входная дверь открылась, Кесси вскочила и кинулась в холл. В руках Эндрю держал большую сумку, но с ним не было ребенка.

– Где Элизабет?

– Мои родители согласились посидеть с ней вечером, – объяснил он. – Я принес на обед кое-что из китайского ресторана. Мы можем без задержки поесть и поговорить.

– Она скучала без тебя, поэтому так плохо спала. Отдав ее родителям, ты ничего не решил… – Кесси запнулась, увидев выражение лица мужа.

– Можем ли мы пообедать без споров, Кесси? – Когда она покорно кивнула, он продолжил: – Вы присоединитесь ко мне, миссис Макларен?

Его обезоруживающая улыбка была ее гибелью.

– Благодарю, думаю, что да, – бодро приняла она приглашение.

Скрепя сердце они принялись за обед. Кесси подумала, что все к лучшему, но пока Эндрю прокашливался, чтобы начать разговор, она испытала некоторую тревогу.

– Мы должны обсудить нашу ситуацию. – Голос у него был уверенный, а выражение лица сдержанное.

– Хорошо, – поколебавшись, Кесси согласилась. Эндрю долго и пристально разглядывал сидящую перед ним женщину-дитя. Она была одета в длинное платье фиолетового цвета, скрывавшее ее от шеи до пят. Волосы, собранные в мягкий пучок, были заколоты серебристой заколкой. Вместо обычных болтающихся серег она вдела в уши маленькие серебряные колечки. После того как подремала, она выглядела посвежевшей, но он все-таки заметил следы усталости, от которой нельзя было избавиться, слегка отдохнув. Это смягчило его сердце, и он сказал:

– У меня есть выбор работы. Чартерные рейсы… – Он запнулся. – Мне нужно будет наладить связи, выбрать что-нибудь подходящее.

Кесси нервно закусила губу.

– А как насчет моей работы? Ты… будешь настаивать, чтобы я ее бросила?

– Я не людоед, Кесси, – ответил он, – и понимаю, что ты хочешь сохранить за собой работу. Мое единственное требование – чтобы она не мешала заботиться о Элизабет. Я буду тебе помогать в воспитании дочери, потому что не могу сидеть сложа руки и наблюдать, как моя жена будет растить… – Он остановился на полуслове, увидев на ее лице странное выражение. – Я сказал что-то не то?

– Моя мать растила нас без отца. И я… я думала, если бы Мерфи был с нами… – Она не закончила, пытаясь уловить его реакцию.

– Если бы Мерфи был с вами, то его здесь не было бы. Он летал бы где-нибудь, помогая голодающим.

– Это примерно то, что я хотела сказать, – прошептала Кесси.

– Я много думал последние несколько дней, Кесси. Присмотрись поближе ко мне и моей жизни, узнай, чего я стою. Мне нужно быть здесь. Последние несколько лет я был занят тем, что пытался улучшить мир, старался помочь тем, кому повезло меньше, чем нам, но сейчас самая большая польза, которую я могу принести, – быть рядом с собственным ребенком, передать дочери те ценности, в которые верю сам. Поэтому я остаюсь.

– Но будешь ли ты доволен?

– Думаю, что да. Я не знаю, как у нас с тобой все сложится дальше, но уверен, что могу взвалить на свои плечи всю ответственность. Я обещал Мерфи и сделаю все, чтобы сдержать слово, – торжественно заверил он ее и замолчал.

Кесси смотрела на него. Она не сомневалась, что он человек слова. Ее раздражало теперь лишь постоянное присутствие тени Мерфи между ними.