"Дерзкий поцелуй" - читать интересную книгу автора (Портер Маргарет Эванс)

Глава 17

Лавиния, чьи нервы были на пределе, то и дело роняла вещи отца, перенося их из сундучка в высокий комод. Неся последнюю рубашку, она остановилась в изножье массивной кровати:

– Как ты себя чувствуешь, папа?

– Сильней и лучше с каждым днем.

Она была рада этому.

– Отлично.

Он почесал Ксанту за ухом и проговорил сонно:

– Лонду, у меня нет ни малейших симптомов лихорадки, и я не могу понять, почему доктор накачал меня этой отвратительной микстурой. У меня была просто простуда, а не тиф – Уэбб ошибся. Я в последнее время не видел его и не мог спросить, как ты добыла деньги, чтобы заплатить Онслоу и всем другим торговцам. Большие суммы редко попадают в руки так удачно.

Она ожидала расспросов об источнике ее средств к существованию и приготовила откровенный, но неполный ответ.

– Я сделала нечто, что тебе, возможно, не понравится, и ты не одобришь это. Но теперь наш затянувшийся кошмар закончился, ты на свободе, и поэтому я не жалею ни о чем.

Она еще не решила, когда и как объявить ему о своей помолвке. Сейчас был неподходящий момент – он дремал с Ксантой на подушке. Она вышла в коридор и пошла в спальню Гаррика, зная, что должна многое объяснить своему разъяренному любовнику.

Карло был там, выкладывая на стол несколько пар кожаных перчаток.

– Миледи хочет поговорить с милордом? – вежливо спросил он. – Я позову его. – Он скрылся в соседней комнате.

Она услышала короткий диалог на итальянском языке, после чего появился Гаррик.

– Я буду тебе очень признателен, Карло, если ты найдешь мне бутылку бренди. Но не возвращайся с ней слишком быстро – ты понял меня, да?

– Да. – Слуга исчез.

– Зайди в мою туалетную комнату, – приказал Гаррик Лавинии.

Она подчинилась. Он развернул кресло у туалетного столика и предложил ей сесть.

– Давай начнем с самого начала. Когда твой отец стал гостем этой тюрьмы?

Лавиния переплела пальцы.

– Бейлифы арестовали его в тот день, когда я тебя встретила.

– О Боже, – пробормотал он.

– Он задолжал крупную сумму денег торговцу шелком, – продолжала она. – Он сразу узнал о том, что мы с острова Мэн. Наш остров всегда считался убежищем для неплатежеспособных клиентов. Отец не смог расплатиться по этому счету, да и по другим тоже, потому что его шерстяные ткани были арестованы таможней в Ливерпуле, как я тебе уже говорила. Он даже не мог выплатить залог. Так как никто в Лондоне не мог подтвердить его личность в суде, его сочли самозванцем. Он не позволил мне остаться с ним в камере и заботиться о нем. Первый месяц он провел в одиночества в жалкой, грязной лачуге. После того как ты поставил на карту мои десять гиней и выиграл те сорок, он переехал в комнату в Стейт-Хаусе.

– Почему ты скрыла это от меня?

– Ты был последним человеком, к кому бы я могла обратиться – всегда такой презрительный, всегда высмеивал меня.

– Не в Лэнгтри.

Она наклонила голову.

– Нет, не тогда. Отец запретил мне говорить правду, и я так и сделала, не сказав ничего даже тебе. – Она накрутила длинный локон на палец. – Я чуть было не нарушила обещание, когда мистер Уэбб поведал мне, что мой отец болен тифом, – вот почему он явился в Оксфордшир. Я боялась, что отец умрет в этом отвратительном месте.

– Ты согласилась выйти за меня замуж, – сделал он вывод, – чтобы его спасти. Ты пожертвовала собой – и своей девственностью – за три сотни фунтов! Надеюсь, ты получала удовольствие в этот момент, когда не думала о том, как заставить меня дать тебе деньги.

Влюбленный человек никогда не стал бы так над ней издеваться. В горле у Лавинии пересохло, она не могла сглотнуть. Она чуть не теряла сознание от страха и возмущения.

Она сказала отцу, что ни о чем не жалеет. Теперь, когда Гаррик ее обвинял во лжи, ей стало дурно от стыда. Он обвинил ее в том, что она торговала своей невинностью, он решил, что ее мотивы были корыстными. И он еще не знал о самом главном – о бедности ее семьи. Должна ли она рассказать ему об этом, или после ее признания он возненавидит ее еще сильнее?

– Ложь, притворство и двуличие – прекрасная основа для брака! – Он взял ее за подбородок и поднял ее лицо вверх. – Подумать только, что все это время я целовал незнакомку, влюбился в женщину, которую на самом деле не знаю! Незаконнорожденный сын барона и дочь должника! Мы прекрасно подходим друг другу, ты не находишь? Ну что ж, я, может, и не богат, но голодать ты не будешь, поверь мне. Твои платья не будут отставать от моды больше чем на год или два.

Его поцелуй был похож на удар кнута, его губы были жестокими и карающими.

Она оттолкнула его так сильно, что они оба потеряли равновесие. Она удержалась, но он ударился о высокий шкаф, столкнув коробку с верхней полки. Коробка упала, из нее посыпалась белая пудра, засыпавшая его голову и одежду.

– Я не хочу быть твоей женой! – закричала она гневно. Как она может выйти замуж за человека, который ее презирает? Она поставила на карту свое сердце и девственность и проиграла все – ему. И теперь он растоптал даже ее гордость.

Она узнала этот напряженный, кинжальный взгляд. Он как будто сидел за столом, покрытым зеленым сукном, с картами в руке, выискивая слабое место противника.

– Не сражайся со мной, Лавиния. У меня есть козырь, и если ты вынудишь меня, я его выложу. Если я признаюсь отцу, что мы делили одну комнату в «Отдыхе кучера», то завтра вечером мы уже будем женаты.