"Декамертон" - читать интересную книгу автора (Полякова Маргарита Сергеевна)ПерваяКаждый мечтает получить такую любовь, какую он не заслуживает. Думы окаянные, мысли потаенные, Бестолковая любовь, головка забубенная. Была середина июля, и стояла чудовищная жара. Что интересно, такая жара, для нашей местности, в общем-то, несвойственна. Ну 25 градусов, ну 30, но чтобы 40… Это было чем-то выходящим за рамки обыденности. И именно в такую погоду (как будто другого времени не будет), в субботу, я двинулась на местный базарчик одной из областей родного мне города. Хотела купить кое-каких продуктов и пару вещей. Ходила я там часа 2, наверное. Не бесцельно, но жара доканывала. И вот, когда я хотела уже плюнуть рукой на последнюю покупку и двинуть домой, случилось непоправимое: я подняла глаза. Конечно, если б я увидела ларек, серую толпу или еще что-нибудь столь же малопривлекательное, то все было бы нормально. Но то, что я увидела… Это был парень. Точнее – молодой мужчина лет 25 – 27. Вот только не надо тыкать в меня пальцем и крутить им возле виска. Без вас знаю, что мужиков вокруг – как собак нерезаных! Но это… Это видеть надо было! Сказать, что он был красив – это ничего не сказать. Он был великолепен! На кого он был похож? Да нет ни на кого! Такие мужчины встречаются в рекламе, в кино, но никак не на мелком базарчике провинциальной тутуновки! Описать его? Спросите чего полегче. Ну, что я разглядела с расстояния в 100 метров? Он был высокий. Выше 1.90, наверное. Сложен – идеально. Куча эластичных мышц. Но в тоже время, не перекачанное чудо отряда бодибилдинговых. Весь такой крепкий и вообще – крупный экземпляр. Волосы темные, но не черные. Густая шевелюра почти до плеч. После моих друзей-музыкантов – непривычно коротко, но по сравнению с бритоголовой молодежью – почти патлатый. Спереди – нечто типа челки. И такой небрежно – привычный жест рукой, когда он волосы назад откидывал… Было полное ощущение, что он себя подает. Не то что выпендривается, а… ну просто это его естественное состояние такое. На незнакомце были какие-то светлые, явно дорогие джинсы и яркая рубашка с коротким рукавом. (Как он, бедный, не сварился в этих джинсах?) Посмотрела я на данное чудо как раз в тот момент, когда оно, в смысле он, снял с себя рубашку, чтобы что-то там примерить. О-е. Я судорожно сглотнула. Нда. Один из лучших представителей мужской половины человечества. Бедная продавщица пошла пятнами, а у меня, глядя на него, такие грязные животные мысли в голову полезли, – я офигела. Мало того, какая-то сила пихнула меня в спину и заставила сделать несколько шагов в его направлении. Слава богу, та часть мозгов, которая еще работала, притормозила меня и отвернула в другую сторону. Тяжко вздохнув, я успокоилась и пошла домой На вопрос – что я собственно делала в этой самой области родного города – отвечаю: гостила у родственников. Проживала я в частном домике со всеми удобствами и с садом. Место было живописное – в стороне от дороги и недалеко от важнейших местных центров – магазина, клуба и озера. Для ясности уточняю, что среди родственников, у которых я гостила, числилась моя двоюродная сеструха Надька. Она была старше меня на год, в 2 раза меня симпатичнее, но в голове у нее не ночевали даже опилки, не говоря уже о мозгах. Может, конечно, я сужу так о Надюхе потому, что вкусы у нас с ней были абсолютно разные. Я, например большой любитель, почитать и послушать хорошую музыку. Надюха же за всю свою жизнь вряд ли прочла больше трех книг, а слушала преимущественно попсу. Хорошо дом большой, комнат много, мы хоть не особо друг другу мешали. Только из-за DVD постоянно спорили. Она терпеть не могла любимые мною фильмы Копполы, Феллини и Бессона, а я терпеть не могла тупые американские комедии с одноклеточным юмором (типа "Уикенд у Берни"). Ольга оторвалась от тетради, вспомнила себя прошлую и улыбнулась. Наверное, она была слишком категоричной. Впрочем… Так ли уж она изменилась? Может быть, сейчас она только В тот день, когда началась вся эта история, и о котором я собираюсь вам поведать, Надюха доставала меня с утра. Во-первых, она рано меня разбудила, чем записала себя в стан моих смертельных врагов на весь день. Во-вторых, эта идиотка разбудила меня только затем, чтобы предложить пойти искупаться. (В 10 часов утра! Она нормальная после этого?) В-третьих, я такой человек, что меня один раз разбуди, и я больше не засну. В-четвертых, не было ничего, но первых трех было достаточно, чтобы закидать Надюху чем под руку попалось и выгнать пинком за дверь. Я провалялась в постели еще минут 20, но сон был безвозвратно потерян. Ну и что оставалось делать? Я оделась и пошла умываться. И что вы думаете, я увидела? Эта негодяйка, поднявшая меня ни свет, ни заря, сама спокойно опять легла и уже уснула! Только тут я поняла, как люди решаются убивать своих родственников: надо просто, чтоб родственнички подходящие попались. Когда я умылась, в голове возник соблазн облить Надюху холодной водой. На ее счастье мне попалась недочитанная вчера кинговская "Бессонница", и я пошла в сад ее дочитывать. Я разлеглась в тенечке на раскладушке и принялась получать от Кинга интеллектуальное удовольствие. Он крут!!! Утро было прекрасное, жара еще не доканывала, сонливость брала свое. Я отложила книгу и закрыла глаза. Какое-то блаженное сонное состояние охватило меня с головы до пят, и я погрузилась в сладостные мечты о старых друзьях, фантастических приключениях и о нежности. В голове стали складываться строчки легких стихов, и я решила их записать. Однако когда я открыла глаза, стихи из моей головы моментально улетучились. Прямо надо мной склонилась здоровенная немецкая овчарка. Я обалдела. Я вообще-то особой нежности к собакам не питаю, а уж когда такая лошадь, свесив язык, ухмыляется вам в лицо… Это, согласитесь, слишком. Я возвела глаза к небу, моля, чтобы все хорошо кончилось, и увидела на дереве виновника происшествия – моего рыжего котенка Крыса. Собака зарычала, а он заорал. По степени ора мой Крыс мог побить все рекорды книги Гиннеса. Немецкая овчарка нахально встала лапами мне на грудь и продолжила скалить зубы Крысу. Я мужественно по-быстрому закрыла глаза и, чтобы отвлечься, стала думать, – почему бы Надюхе не прийти и не проведать свою любимую сестру. Единственное, что может перекрыть ор Крыса – это ее визг. Наконец мои мысли были прерваны незнакомым голосом: – Эй, дятел, ты пошто пристаешь к незнакомым девушкам? – я приоткрыла один глаз. Собака обернулась на голос, радостно оскалилась, но продолжила топтаться на моей груди. Судя по тому, как она активно радовалась, человек подошел ближе. – Привет. Мы тебе помешали? – очевидно, вопрос был адресован мне, и я открыла второй глаз. О боже. Ага. Только этого мне и не хватало. Прямо передо мной стояло то самое создание, которое понравилось мне на местном базарчике. – Мы правда тебе помешали? – Да как тебе сказать. Вообще-то топтание незнакомой собаки у меня на груди – это не самое мое любимое зрелище. – мой голос, на удивление мне самой звучал спокойно и холодно. Да здравствуют актерские способности во веки веков аминь! Рекламный мальчик улыбнулся и снял свою собаку. – Прошу извинить за вторжение. Вообще-то мой Боб не сильно агрессивный, и я не могу понять, почему он к тебе полез. Другое дело, если бы я застал на месте Боба какого-нибудь парня. Его бы я понял. – Не думаю, что мне это было бы приятнее, – хмыкнула я. – Не люблю, когда появляются не вовремя. Что люди, что собаки. – я встала и протянула Крысу руку. Крыс вцепился в нее мертвой хваткой и шипел. – Причиной нашествия твоей собаки было это небольшое создание по кличке Крыс. – А что? По кайфу: котенок Крыс. Ладно, извини еще раз. Хочешь, Боб уползет отсюда на пузе, чтобы возместить моральный ущерб? – Не думаю, что это настолько интересное зрелище. Полагаю, и так сойдет. А если вы оба дадите мне отдохнуть и дочитать книгу, я буду просто счастлива. – А можно посмотреть, что ты читаешь? – Пожалуйста. – Кинг? – А что? – Дай почитать. – Даже если забыть о том, что я тебя первый раз вижу, есть еще один нюанс – книга библиотечная. – Из местной библиотеки? – Ага. – Надо тоже там что-нибудь взять почитать. – А там только местным книги выдают. – А что, я слабо похож на местного? – Вообще не похож. – Ты тоже не похожа. Тебе же выдали. – Если я сознаюсь, что мне ее выдали по блату, я смогу, наконец, насладиться чтением в одиночестве? – Еще две минуты, о?кей? – и, по-хозяйски усевшись рядом, он начал перелистывать книгу. Ну и что мне оставалось делать, кроме как прикрыть глаза и наблюдать за ним из-под ресниц? Нда… Вблизи он показался мне еще очумительнее. И какие черти принесли в наш сад его собаку? Жила я и жила себе спокойно… Господи, ну бывают же такие люди красивые! Прям в дрожь бросает. Резко очерченные, правильные черты лица, черные брови и ресницы, пронзительно синие глаза, приподнятые утолки губ, из-за которых улыбка казалась ироничной… Мне тут же захотелось похудеть до размеров топ модели, вырастить ноги от зубов и приобрести чумовую внешность. Нет, ну бывают же такие мужчины! Жесткость, напористость, ироничность, пластичность (несмотря на крупное телосложение). Я могла бы добавить, что двигался он с ленивой грацией хищного зверя, но эта фраза слишком избита в любовных романах, а как сказать то же самое по-другому, я понятия не имею. Незнакомец соизволил оторваться от книги и поднять на меня глаза. – Ну ладно, ладно, не смотри на меня так, я ухожу, – он закрыл Кинга и поднялся. – Слава Богу! – вырвавшийся у меня вздох облегчения был явным, искренним и откровенным. Незнакомец свистнул свою собаку и ушел. – Ольга, кто это? – я обернулась и увидела Надюху. Ну конечно, что ж не прийти когда не надо? – Ты еще не на озере? – Нет, правда, кто это? – Понятия не имею. – Как он вообще попал сюда? – А я откуда знаю? Отстань от меня, дай почитать. – Глупая ты, Ольга, он такой лапочка! – Нда-а? А я и не заметила. Иди купайся. Ты, по-моему, с 10 часов утра сегодня на озеро стремилась. – Надюха надулась и ушла в дом. А я, наконец, могла спокойно дочитать "Бессонницу". Незнакомца я не видела дня два. Но тут мне взбрендило потащить Надюху в библиотеку, чтобы она поменяла мне книги. Я ж без книг вообще жить не могу! Я если долго печатный текст не вижу – дичать начинаю. Так вот. Надюха мне книжки поменяла и тут же от меня смылась. А я с сумкой книг отправилась на пляж. Надо ж было подзагореть! Я устроилась недалеко от воды, водрузила на голову широкополую шляпу и уткнулась в книжку. И что вы думаете? Не успела я как следует пригреться, как рядом раздались шаги. – Эй, ты откуда здесь взялась? – я удивленно подняла глаза. Передо мной стояло местное явление мужского пола. Низкое, кривоногое и явно поддатое. Это был Гвоздь. Офонаревший хулиган районного масштаба Пропитой, наглый и по уши в татуировках. Надюха показывала его мне с наказом обходить за три версты. Ага. Обошла. – Я тебя спрашиваю, ты что тут делаешь? – ну чего прикопался, пьяная рожа? Что я ему ответить должна на этот идиотский вопрос? – Ты что, оглохла? – Гвоздь, здорово! – я удивленно обернулась. Угу. Опять он. Опять с собакой. Да, на этот раз никак нельзя сказать, что он не вовремя. Сама не помню – когда и кому я так последний раз радовалась. К моему огромному удивлению. Гвоздь с ним дружески поздоровался и ухмыльнулся, когда нахальное создание сказало мне "привет" и село рядом со мной. – Так это твое что ли? – Гвоздь кивнул на меня. – Гляжу, лицо незнакомое. – Я пережила еще две минуты плоских шуток Гвоздя и с облегчением увидела, как он уходит. – Наконец-то, – вздохнула я. – Он тебе не понравился так же, как и я? – черная бровь взметнулась вверх, а наглая собака (вся в хозяина) полезла меня облизывать. – Примерно. Да убери ты свою собаку! – Ну я же не виноват, что ты ему понравилась! Правда, Боб? – псина продолжала лизаться. – Видишь, даже хозяина не замечает. Это любовь с первого взгляда. – Очень хорошо. – А как там поживает твой Крыс? – Без твоей собаки ему значительно лучше. – Да? Это радует. А что это ты опять не в настроении? Характер такой или это у тебя сугубо – Надо же какой ты догадливый. – он с любопытством взял книгу. – Желязны. "Создания света, создания тьмы". – Ну и? – Впечатляет. – Я счастлива. – Ты так гостеприимна, что я так и быть оставлю около тебя свою собаку и свою одежду, пока я скупнусь схожу. – Какой ты добрый, какой ты щедрый. Я уж прям даже и не знаю, что мне делать от восторга по поводу свалившегося мне на голову счастья. На пяточках что ли попрыгать? Парень хохотнул, снял солнцезащитные очки и стал раздеваться. Я сделала над собой героическое усилие и отвернулась. Обернуться ему вслед я решилась только тогда, когда он уже отошел Нда… Не надо было этого делать. Впрочем… Помимо меня на него таращилась вся женская половина пляжа. Это было нечто! Я вздохнула, закрыла книгу, устроилась на ней щекой и задремала на жаре. Разбудила меня прохладная вода, вылившаяся мне на спину. Я подскочила. – У тебя что, крыша поехала? – возмутилась я. – А что? – он стоял и откровенно надо мной прикалывался. – Слушай, что за манеры, в конце – концов? – Ты со спины вся сгорела. – И что, мне это надо было сообщить именно таким образом? – Извини. – Не слишком ли много извинений за два дня знакомства? – Извини… Второе "извини" было сказано таким тоном, что дальше я злиться не могла. Я вздохнула, перевернулась на спину и надвинула шляпу на лицо. Нахальное создание легло рядом. О-е. Там была такая буря эмоций… Чтобы немного отвлечься, я полезла целоваться к Бобу. Тот обрадовался и кинулся меня облизывать. – Чудесный день! – вырвалось у меня со злостью. – Ты любишь одиночество? – Иногда хочется от всего отдохнуть. – И сколько дней ты могла бы провести в гордом одиночестве? – Уткнувшись в книги – дней пять – шесть. – Я бы двинулся. Ну и как тебе здесь отдыхается? – Пока не появился ты и твоя замечтательная собака, все было сносно. – Мне уйти, громко хлопнув дверью? – Рядом дверей нет. – Тогда есть предложение донести твою сумку с книгами до твоего дома. – Надо же… Ты еще и воспитанный бываешь… Сильно подозреваю, что это неспроста, но поскольку сумка довольно тяжелая – отказать не могу. – Умеешь воодушевить мужчину. – он подождал, пока я оденусь, (сам он оделся гораздо быстрее), и мы направились к дому. – Тебя, кстати, как зовут хоть? – Надо же, догадался поинтересоваться… Ольга. – А меня Юрка. – Замечательно. Находиться рядом с ним было неимоверно тяжко. Во-первых, меня не покидали грязные мысли, а во-вторых, рядом с этим великолепным созданием природы как он, я чувствовала себя лягушонком. Оторвавшись от опуса, Ольга не поленилась встать и подойти к зеркалу. Ну и что она там увидеть хотела? Внезапно покрасивевшую себя? С чего бы это? Ольга подтянула живот, выпрямила спину и решила, что она еще ничего. Могло быть хуже. Например, в ней могло быть не 1.70, а 1.60. С кепкой. В прыжке. И была бы она при своей далеко не мелкой комплекции квадратная как сундук. Или, например, у нее вполне могло бы не быть такой пышной груди, в чем тоже не было бы ничего хорошего. Ольга критическим взором окинула себя с ног до головы и решила, что с такой внешностью, как у нее, жить еще можно Талия ничего (правда, почему-то меньше всего остального на два размера), ноги тоже вроде бы ничего. Даже длинные. Хотя и растут не от ушей, а из места, положенного им природой. Глаза даже красивые, хотя и неясного зеленоватого цвета. Волосы слишком темные, но для чего же мелирование изобрели? Личико, конечно, могло быть и покрасивее. Ну например, нос мог бы быть поизящнее. А губы не такими тонкими. Ну и что теперь, утопиться в дырявом тазике? Жить можно. Мало того, можно даже жить хорошо. Если не зависать на таком образце совершенной мужской внешности, как Юрка. Рядом с ним и не такие как она будут смотреться посредственно. Хорошо хоть у Ольги язык всегда подвешенный был, иначе фиг бы Юрка обратил бы на нее внимание. Ольга помнила, какое удовольствие им обоим доставляла их взаимная пикировка. Она даже вспомнила, Чтобы хоть как-то отвлечься от непотребных мыслей и поддержать периодически съезжавший на дружеские подтыривания разговор, я искренне пыталась найти нейтральные темы. – Ты надолго сюда прибыл? – дежурно полюбопытствовала я. – Смотря по обстоятельствам. – воодушевился Юрка. – Но завтра я еще точно буду здесь. Так что если ты захочешь пригласить меня на чашку чая… – Тебе уже кто-нибудь говорил, что ты как танк наглый? – Я даже не знал до сих пор, что танки наглые, – хмыкнул он. – Досадное упущение. – пикируясь таким образом, мы дошли до калитки. Юрка махнул мне рукой и исчез в неясном направлении. Я, в свою очередь, направилась к дому. На пороге, с обиженным видом, меня ожидала Надька. – Ты чего такая дутая? – поинтересовалась я. – Ничего. Интересно просто, что ты рядом с ним делала. – Не я рядом с ним, а он рядом со мной. Он меня провожал – и, мило улыбнувшись в ее перекошенную от зависти физиономию, я прошла в дом. После встречи с Юркой я чувствовала себя выжатой, как лимон. Ночью была такая духота, что спать было невозможно. Это при всем том, что спала я в купальнике на полу и с открытыми окнами. Поняв, что в доме я не засну, я вытащила раскладушку в сад и накрылась простыней от комаров. Проснулась я оттого, что кто-то тряс меня за плечо. – Ольга! Ольга! – Надька, если ты не хочешь, чтоб я обрушила на твою голову этот тополь, не мешай мне спать. – Во-первых, это не тополь, а во-вторых, не хотел бы я быть тем человеком, который будит тебя поутру каждый день, – раздался голос возле моего уха, и я поняла, что это не Надька. Я открыла глаза и узрела Юрку, полного решимости не дать мне заснуть. – На весь сегодняшний день – ты мой враг номер один. – пробормотала я. – Спасибо за предупреждение. Постараюсь больше на глаза тебе не попадаться. Сегодня. – Тебе чего от меня понадобилось в такую рань? – Вообще-то я пришел сюда с благочестивым намерением спасти твою спину от боли в связи со вчерашним перегревом на солнышке. – А кто тебе сказал, что меня спасать надо? – Я. И даже не думай рыпаться. Прохладная мазь действительно принесла облегчение, а Юрка действительно не стал задерживаться. Я тяжко вздохнула и, решив не искушать богов, вернулась в дом. Выползла я оттуда только к вечеру, устроилась на раскладушке, на подоконник центр и кучу дисков. Сначала у меня играл "Крематорий", потом Чиж, а потом я поставила "Битлов". Когда очередной диск закончился, я уже дремала. И мне лень было вставать, чтобы поставить новый. Однако что-то щелкнуло, и "Битлы" заиграли по второму кругу. Я открыла глаза. Это опять был Юрка. – Только не говори, что ты спишь, – раздраженно сказал он. – Я не сплю. А ты что не в настроении? – Тебе нравится, когда я перед тобой извиняюсь? – Хочешь, я перед тобой извинюсь для разнообразия? – Ладно, не заводись. Я пришел на звуки "Битлов". Как спина, ничего? – Классно. Ты должен со мной этой мазью поделиться на будущее. – "Битлы" доиграли, и я поставила "Doors". – Слушай. – Юрка оживился. – Найди среди своих дисков что-нибудь романтическое. Я сейчас. – Я пожала плечами и откопала сборник медляков. Юрка вернулся через несколько минут. Когда я подняла на него глаза, я обалдела. В руках у него были цветы, бутылка чего-то крепкого с двумя пластиковыми стаканчиками на горлышке и шоколадка. Цветы были жестоко выдраны вместе с корнями из ближайшей клумбы, а все остальное, очевидно, вело свое происхождение из местного магазина. – Что мы сегодня празднуем? – Ты нашла диск? – я кивнула головой и включила центр. Медляки поплыли. – Так что за повод? – Это длинная и грустная история, – отмахнулся Юрка, и я не стала настаивать. – Ясно. – Ну вот и хорошо. – Юрка развернул шоколадку и разлил по стаканчикам содержимое бутылки – Ну что? За что пить будем для начала? – Ну, для начала полагается за знакомство пить. – Ты чертовски права. Будь. Содержимое бутылки оказалось сливовой настойкой, довольно приятной на вкус, а шоколад был вообще мой любимый – не очень горький, с крупным орехом. Запах спиртного кружил голову, и я улыбалась. А что мне еще оставалась делать? По сути дела, я должна была бы быть счастлива… Только я не была. Вместо этого я сидела и думала – насколько еще меня хватит. Долго ли еще я продержусь, глядя на него в такой непосредственной близости? Какая-то изысканная агрессивность, чувственность, породистость, аристократизм… Смуглая кожа, крепкое телосложение. Я сжала в пальцах стаканчик, чтобы не протянуть руки куда не следует. – О чем ты задумалась? – Да так. О своем, о женском. – да здравствует женское умение притворяться и дурачить мужчин! – Ты не обламывайся вместе со мной, все не настолько плохо. Давай лучше еще за что-нибудь выпьем. – Ну, давай за нас. За все то хорошее, что сбудется в нашей жизни. – Вот это ко времени. – он выпил и ухмыльнулся, окинув меня взглядом. Я мужественно не покраснела – А третий тост за что будет? – Ты меня что, споить вознамерился? – С бутылки вина на двоих? Не гони. Хотя было бы интересно, на что такая невозмутимая дама, как ты, похожа под градусом. Ругаешься? Кидаешься подушками или наоборот всех любишь? – Все гораздо проще. Я засыпаю. – Ну-у. Это неинтересно. – Тем не менее. – И все же… За что будет третий тост? – За лиру и перо. – В смысле? – Просто в той компании людей, с которыми я общаюсь, все либо рифмоплеты, либо музыканты, либо и то, и другое. Поэтому "за лиру и перо" – это наш постоянный тост. – Ну тогда ладно – Юрка улыбнулся, выпил, поменял диск, и медляки продолжились. – У тебя неплохой музыкальный вкус. И на чтиво тоже, кстати. – Ты говоришь это с таким удивлением… – Просто ты совершенно не похожа на девушек, с которыми я обычно общаюсь. – Это плохо? – Да нет, почему. Просто непривычно. – Вот это ничего себе! – Надюха появилась, как всегда, "вовремя". Юрка изобразил выражение лица "перекосил я рыло", а я выдавила доброжелательную улыбку. – К вам можно присоединиться? – Я уже ухожу. – недовольный Надькиным явлением, Юрка поднялся и действительно собрался уходить. – Оль, ты меня проводишь? – А что, сам дороги не найдешь? – наглела Надька. Юрка молча смерил ее своим тяжелым взглядом, и Надька заткнулась. – Подожди, я сейчас, – поторопилась я исправить ситуацию. – Пошли, – бросил он через плечо, и мы через сад направились к калитке. Около калитки я придержала его за руку. – Извини ее, ладно? Она не всегда такая мерзкая. Понятия не имею, что на нее нашло. – Зато я имею. Она пыталась меня склеить, а я ее отшил. – Тогда все понятно. Тем более на нее внимания не обращай. И. кстати, спасибо за классный вечер. – Тебе понравилось? – Охота спрашивать! – А мне показалось, что я тебя заразил своим нехорошим настроением. Ты такая печальная и задумчивая была. – Правда? А мне было так хорошо… спокойно, надежно и… умиротворенно что ли… Извини, что она все испортила. – Я с таким же основанием у тебя за это прощения просить могу. Тем более – Это приглашение? – Угу. Кстати, ты ничего не имеешь против поездки на мотоцикле? – Ничего. – Ну вот и хорошо. Только как быть с твоей сонливостью? – Ради такого дела могу проснуться пораньше. – Сильно сомневаюсь, конечно, но ладно. Тогда все. До завтра. Я за тобой заеду. Юрка улыбнулся, пожелал мне спокойной ночи и… поцеловал меня в щеку. Он-то ушел, насвистывая, а я минуты две не могла оторваться от калитки, в которую судорожно вцепилась. Наконец, я сделала над собой усилие, пришла в себя, вернулась к дому, с удовольствием сказала Надьке, что она дура и со спокойной совестью легла спать. Утром я, конечно же, проснулась только с Юркиной помощью. И пока я одевалась, он вволю повозмущался по поводу моей способности спать. Надькин взгляд можно было не переводить, но мне это было сугубо фиолетово. Если уж хоть немного везет, глупо этим не воспользоваться. – Ты любишь быструю езду? – полюбопытствовал Юрка. – Нет, не надо. Мне еще жить не надоело. – Юрка рассмеялся. – Как скажешь. На наше счастье небо было облачным, жара спала, и мы могли спокойно разъезжать по центру. Полюбовались местными достопримечательностями, забрели в какую-то полуразрушенную церковь, где пошлялись по битому стеклу и кирпичам, а потом через весь город поехали к неясному Юркиному другу. Друг по имени Гоша оказался художником, мучающимся с похмелья, и они с Юркой пошли за пивом, оставив меня на попечение Гошиной подруги. Мы пообщались, попили чая, и она показала мне Гошины работы. Гоша был крут! Ребята вернулись через час (хотя магазинчик с пивом находился в двух шагах), принесли пива, которое благополучно часа за два выпилось, а потом мы с Юркой отправились гулять дальше. – Почему ты не спрашиваешь меня, где я был? – внезапно поинтересовался Юрка. – А что, надо? – хмыкнула я. Юрка пожал плечами. – Странная ты все-таки женщина. – Это вы, мужики, странные. – возразила возмущенная я. – Спрашиваешь вас о чем-нибудь – злитесь, что вас пасут. Не спрашиваешь – тоже не нравится. – Ладно… – замял для ясности Юрка – Слушай, здесь рядом пиццерия есть, давай зайдем, посидим. Ты не против? – Нет конечно. Мы прошли вверх по улице, завернули за угол и вошли в эту самую пиццерию. Юрка долго изучал меню, посадил меня за столик и подсел рядом, вооружившись четырьмя бутылками пива. Буквально через минуту официантка, улыбаясь, (Юрке, конечно, не мне же) протащила две огромные пиццы с грибами. – Ты меня ни с кем не перепутал? – полюбопытствовала я, глядя на их габариты – С Гаргантюа, например… Или Пантагрюэлем? Я столько не съем! – Куда ты денешься? – и я, в который раз, почувствовала себя не в своей тарелке. Окружающие дамы дружно пялились с явным недоумением на меня и с вожделением на Юрку. Еще бы! Такой парень! Смотрелась я с ним довольно нелепо. Юрке же все это было как-то до лампочки. Он продолжал нежно за мной ухаживать. – Юр, я тебя очень прошу, не ухаживай за мной так, а? Пожалуйста. – Юрка поднял недоуменный взгляд. – Они же все сейчас съедят меня. Под соусом. И имени не спросят. Я себя не очень уютно чувствую. – Юрка улыбнулся и накрыл мою руку своей ладонью. – Тебе что, делать нечего – внимание ты на них обращаешь? Да пусть хоть окосеют на нас глядючи, тебе-то что до этого? Я же с тобой! – я хмыкнула, убрала руку и изо всех сил постаралась ему не сказать, что в первую очередь меня как раз и пугает тот факт, что он со мной рядом. Мы шатались по городу до вечера. И только когда уже начало темнеть, Юрка отвез меня домой. Он подкатил прямо к калитке, и я с удовольствием подумала о том, как отреагирует на это Надька. – Я заслужил приглашение на чай? – обворожительно улыбнулся Юрка. – Если б я была у себя дома, я бы тебя пригласила, – честно сказала я. – Учтем, – кивнул понятливый Юрка. – Но раз я не могу попасть к тебе в гости, может быть – Спокойно. – Что, правда придешь? – хмыкнул он. – Да запросто. – Юрка рассмеялся, чмокнул меня куда-то в ухо, оседлал мотоцикл и с дикой скоростью ломанулся по местным буеракам. Мне осталось только порадоваться, что я в тот момент не сидела с ним рядом. Чего-чего, а высоких скоростей я боюсь панически. Как и следовало ожидать. Юрка на следующий день не появился Собственно, я и не ожидала, что он увлечется мной настолько, чтобы торчать около меня каждый день. Другое дело – насколько – Очень приятно. Ты чего забыл в моей комнате? Может сейчас еще и твой хозяин до кучи явится? Однако Юрки не последовало, и я легла досыпать. Нахальный пес стащил с меня простыню, утянул ее в угол и удобно на ней устроился. Воевать с ним мне было влом. Я плюнула рукой на это наглое создание и решила, что спать без простыни мне даже удобнее. Боб остался у меня до обеда и даже сохранил мой сон. Хорошо хоть Крыс в эту ночь где-то шлялся и не устроил Бобу козью морду. Сам Юрка явился на следующий день, причем где-то уже ближе к вечеру. – Привет. Чего в гости не заходишь? Я ж тебя на чай пригласил. – Угу. Два дня назад. И адрес сказать забыл. – Нда? Это было очень не перпендикулярно с моей стороны. Надо немедленно это исправить. Я зайду за тобой часа через два, ладно? Ольга оторвалась от тетрадки и недоуменно хмыкнула. Странно… Почему нет ни слова о том, как взволновало ее это приглашение? Сколько раз она перебирала свой и Надькин гардеробы в надежде найти потрясающий наряд (откуда он там мог взяться?), насколько тщательно она красилась и укладывала свои длинные волосы (наверняка это заняло немало времени), какое впечатление, в конце концов, все это произвело на Юрку? Неужели тогда все это ей показалось неважным? Скорее всего, да. Наверное, она посчитала, что все это мелочи. Юрка действительно зашел. Я, честно говоря, даже не ожидала. Мы прогулялись по центральной улице, и направились к нему в гости. Причем только я, Юрка и Боб переступили порог Юркиного дома, тот сразу потащил меня на кухню. – Понимаешь, у меня к чаю ничего нет, так что ты изобрети что-нибудь. – Ну и нахал ты… – Какой уродился, – развел руками нахал. На кухне царил полнейший бардак, продуктов не было вообще, зато в каждой кастрюле и почти в каждой сковородке оставалось понемногу всякого хавчика. – Как тебе моя кухня? – Замечтательно. Только та всего, что тут есть, можно приготовить только одно блюдо: "Сдачу Бреды". – И что это за блюдо? – Народное, студенчеки-общажное. Когда все, что есть, сваливается на сковородку и заливается яичницей. – Пошто Веласкеса облажали? – Так что придется тебе топать за продуктами. – Охота! Готовь "Сдачу Бреды"! – Ты что, совсем обалдел? – Я голодный, как собака, так что готовь. – Как скажешь. В общем, мне пришлось и готовить, и мыть посуду (Ну кто в здравом уме может находиться на кухне, когда там такой бардак?) Возмущалась я, конечно, капитально. – Чтоб я еще раз пошла к тебе в гости? – зарекалась я, – да ни за что! – Оставь ты в покое мою посуду. Она тебе что, мешает? – Мешает! – кипятилась я, а он хохотал. В конце концов, Юрка тоже присоединился к уборке, и ужинали мы с ним в относительной чистоте. Потом был кофе под запах Юркиных сигарет и фильм Люка Бессона по видаку. Ольга помнила, как Юрка и Боб двинулись ее провожать. Причем Боб опять остался ночевать у нее в доме. Помнила, как ухмыльнулся Юрка, и каким тоном пожелал ей спокойной ночи. Ольга хотела оставить Боба спать в саду, но ничего у нее не вышло. Он опять улегся в ее комнате. На Ольгину "радость" туда же заявился и Крыс. Час он не давал ей заснуть своим шипением, потом обнюхал Боба, поиграл с ним и, в конечном счете, не лег спать на своем любимом месте (у нее на ушах), а устроился на ушах Боба. Тот, не обращая на Крыса внимания, видел уже десятый сон. Время – забавная вещь. Котенок Крыс стал толстым и ленивым котом Васькой, Боб постарел, но все так же лез целоваться к ней при встречах, а они с Юркой практически не изменились. Только повзрослели. Но так ли на много? - Мучилась я своей безответной и безнадежной любовью кошмарно. На счастье, август месяц подходил к концу, и я уехала домой. Разумеется, Юрке я об этом ничего не сказала. Только дома я заметила отсутствие диска медляков и вспомнила, что отдала его послушать Юрке. Диск, конечно, было жаль, но я посчитала, что легко отделалась. Ольга удивленно приподняла бровь. И с чего это она решила, что ей надо с Юркой расстаться? Какой в этом был смысл? Зачем из возникшего интереса надо было делать трагедию? Господи, какой дурой она иногда была! Кончился август, наступил сентябрь, и начались мои студенческие будни. Разумеется, я старалась выкинуть Юрку из головы как можно быстрее. Но неосторожные слова, которых он никогда не прочтет, писались ему сами собой: Убей, не помню, что это был за день недели. У нас было четыре пары, и я устала, как неизвестно кто. В окружении друзей я вышла из учебного заведения на сентябрьское солнышко, задержалась с кем-то на пару слов и заметила, что оживленные взгляды наших девчонок направлены куда-то в бок. Я с любопытством обернулась и… чуть не села. Метрах в шести от меня стоял Юрка и смотрел на мою персону с нехорошей улыбочкой. Он был (как всегда) неотразим. Недаром наши девочки, даже самые "крутые", слюнки пускали на крыльце, стреляя в него глазками. Я судорожно сглотнула. В тот самый момент, когда мы встретились с ним взглядами, я поняла, что меня ждет крупная нахлобучка. Я кивнула ему головой и нервно оглянулась. Когда до стоявших дошло, что это чудо направляется прямиком ко мне, они офонарели. Юра подошел, по-хозяйски меня обнял и, чмокнув в щечку, сказал: – Привет, золотце, я тебя уже полчаса жду. – после этого он буквально потащил меня за собой. Мне, в свою очередь, ничего не оставалось, как последовать за ним. – Ты откуда здесь взялся? – Вопросы потом. Иначе я сверну тебе шею прямо здесь, и прямо при них. – я разозлилась и попыталась вырваться. Ни фига. – Не рыпайся! – бросил Юрка. – А менее эффектно ты никак не мог появиться? Совсем? – Не мог, – буркнул Юрка, а потом ехидно добавил: – должен же я был всех поразить. – Угу. Поразил. Мне теперь неделю кости промывать будут. – Будут. Если я тебя сейчас не убью. – А куда мы, собственно говоря, тащимся? Где ты меня убивать собрался? – У себя дома, – проинформировал меня Юрка, буквально втащил меня в свою квартиру и закрыл дверь. – Интересно, как ты меня нашел? – полюбопытствовала я, пытаясь отвлечь Юрку от назревающей разбираловки. – У меня есть свои секреты. – не повелся на мою хитрость Юрка. – Кстати, это было не так уж сложно. – Тогда второй вопрос – – Было интересно – почему ты так слиняла неожиданно? Не расскажешь? – Прощаться не люблю. – Между прочим, Оль, так никто не делает. Ты соображаешь, о чем я вообще подумать должен был? Вдруг с тобой случилось что-нибудь? Да еще и с Надькой заставила меня общаться. Ты же знаешь, как я к ней отношусь! – Извини – Юрка молча походил по комнате, а затем хмыкнул. – Ну наконец-то! Не я перед тобой, а ты передо мной извиняешься. – Извини. Я не подумала, что ты будешь за меня волноваться. – Я уже все передумал, что только мог. Я даже подумал, что чем-то тебя обидел. – Нет. – Это радует. Тогда прядется мне разубедить тебя со мной расставаться. Попробую тебя соблазнить. – я так и села. – В смысле? – Что ты скажешь о человеке, у которого можно взять почитать всего Кинга, всего Желязны, всего… – Юрка, так нечестно! – А что ты скажешь о авангардном молодежном театре, в котором собираются ставить "Голую певицу"? – Юрка!!! – Так ты согласна? – Да кто от такого откажется? Была "Голая певица", выставка, походы к интересным людям. Было все. И было все хорошо. Если бы я не была в него влюблена… Но я была! Я не могла издеваться над собой бесконечно. Я сделала вид, что он мне неинтересен и стала постепенно от него отдаляться. Наверное, я неплохая актриса, потому что Юрка, в конечном счете, ушел. Я отплакала в подушку все свои желания и стала привыкать жить без него. Мне даже показалось, что это намного легче. Легче, чем страдать по мечте, которая никогда не сбудется. Я так устала притворяться и манерничать! Жизнь не кончилась, она продолжается дальше! Ольга чувствовала себя довольно странно. Как будто здесь, в этот самый момент, столкнулись две реальности: та, которая есть сейчас, и та, которая была когда-то. Сколько мелочей воскресила ее память! И сколько Странная все-таки штука – жизнь. Юрка не исчез с ее горизонта. Он остался по-прежнему красив, (для мужика даже слишком), он по-прежнему хорошо к ней относится, но никаких чувств, кроме теплой дружеской симпатии не вызывает. Ольга перечитала последнюю фразу и улыбнулась. Ей очень хотелось сказать себе прошлой что-нибудь типа того, что "не расстраивайся, все будет хорошо". Она даже могла бы написать к опусу продолжение. Но ей не хотелось. Неужели, наконец, ее реальная жизнь стала ее настолько устраивать, что не хотелось ни о чем писать? Но ведь когда-то все было иначе? Было. Ольга поняла, что ее пробила ностальгия и открыла следующую тетрадь. Опа! Это уже сложнее. Это Ник. Интересно, как много фантазии в |
|
|