"Амплуа — первый любовник" - читать интересную книгу автора (Волина Маргарита, Менглет Георгий)

Глава 15. Фронт

Во «Фронте» А. Корнейчука Менглет играл Крикуна. У всех персонажей в этой пьесе (Горлов, Огнев и другие) фамилия определяет сущность образа, Крикун (журналист) до хрипоты кричит, превознося генерала Горлова. Крикун роль остросатирическая, предвестник сатирических масок, созданных Менглетом впоследствии. Менглет отнесся к Крикуну беспощадно. «Крикуны», сидящие в зале, узнавать себя не желали, смеялись и аплодировали.

Но Крикун — роль не главная. И замена, пусть не в том же качестве, «Фронт» под удар не ставила. В «Нашествии» Олег Солюс Менглета не занял, «Без вины виноватые» идут редко, «Похищение Елены» отыграли. Менглет уже не исполняет обязанности главрежа, главный режиссер теперь Вениамин Яковлевич Ланге. Но бронь — крепка. Менглета из театра не отпустят. А жить за пять тысяч километров от Москвы, от Воронежа он просто больше не в состоянии. «Ночной бомбардировщик» — Женька, каждую ночь вылетая, может не вернуться, а старший брат!… Он уже стал огрызаться на Валю, на мать, чего с ним раньше никогда не случалось. Он весь прокурен. Если бы мог — запил! Но пить он не может — так его дурацкий организм устроен.

Как же освободиться от брони? Как? Ему тридцать лет, а воинской специальности никакой! Мама ночами не спала, и Жорик не спал, думал: в Сталинабаде он все-таки нужен! «Союздетфильм» эвакуирован из Москвы сюда, за пять тысяч километров. Киноактеры призывного возраста и его ровесники не занимаются самоедством: «Почему я не на фронте?»

Алексей Консовский — счастлив. Влюблен в свою разноглазую (один глазок карий, другой — голубой) жену — очаровательную Веру Алтайскую. Начали снимать фильм «Лермонтов», и Консовский — Мишель Лермонтов — счастлив. Здесь, за горами, за пять тысяч километров от Москвы.

Менглета пригласили на роль князя Васильчикова, значит, и детфильмовцам Менглет нужен.

Васильчиков — кавалергард. Менглет в пору поголовного увлечения «конным спортом» конником не стал. Но в кино вскочить на коня должен был не Менглет, а князь Васильчиков, и Васильчиков Жорик, спросив, с какой стороны подходить к лошади и какую ногу вдевать в стремя, вскочил в седло… и поскакал!

— Жорка на Жорке! — хохотали актеры. (У послушной спокойной лошадки была кличка Жорка.)

Пришла весна 1943-го. На Ленинской вновь зацвела белая акация, воздух был одурманивающе сладок. Шумели весенние ливни, арыки наполнились белыми лепестками… Белели вершины гор… Менглет отснялся в «Лермонтове», и мысли о фронте — не театральном, а таком, где убивают всерьез, — вновь охватили его. Как туда попасть?

Ширшов в первый же день войны побежал в военкомат. О его патриотизме писали в газетах, передавали по радио — а театр Ширшова не отпустил! И теперь Сашка снимается на «Союздетфильме» в картине «Железный ангел»… воюет на кинопленке. Его теперь уже из Сталинабада ни за что не отпустят. Но Ширшов на фронте все-таки побывал. С таджикской фронтовой театральной бригадой порох нюхал! «Бомбили на Волховском фронте — жуть! Думали, хана! — не вернемся!» Ширшов был во время прорыва блокады Ленинграда на Черной речке. Пел свои песенки на лютом морозе и в теплых дымных землянках… С бригадой таджикских артистов Ширшова из театра — отпустили!

Бригада вернулась. Новую послать не торопились. Почти месяц до Москвы, почти месяц — обратно. Накладно.

В одну из бессонных ночей Менглета осенило! Надо создать постоянно действующий — до конца войны, без возвращения на отдых в Сталинабад — таджикский фронтовой театр! У казахов фронтового театра нет! Из Ташкента — только бригады артистов выезжали. А таджики пошлют на фронт свой фронтовой театр! Может быть, и до Сталина дойдет… «Спасибо Таджикской республике», — скажет Иосиф Виссарионович. Если все это втолковать Протопопу — разрешение на создание театра Менглет получит! Протопоп — за «фронтовой театр Таджикистана». Сталин его лично может поблагодарить: «Спасибо, Дмитрий Захарович». И таким путем, таким путем Менглет — организатор и… главный режиссер таджикского фронтового театра — попадет на фронт!

Идти к Протопопу надо немедленно. Но сначала для себя решить, из кого формировать театр. Ширшов снимается — обойдемся без него! Бендер — непременно. В Театре имени В. Маяковского почти не занят, а у таджиков в бригаде конферировал — остряк и стихотворец, пригодится. Его жена? «Похищение Елены» отыграли, в «Нашествии» ее заменит Косогляд. Тезка его дочери — актриса комедийная. А фронтовой театр должен быть театром… веселым! Не призывать «громить врага» — это и без них знают, — а развлекать, веселить, радовать!

Галя Степанова? Ее отпустят! Если Менглет — Незнамов уедет, «Без вины…» — отпадают.

Программа театра? Спектакль-концерт должен быть музыкальным! Из Воронежской оперетты возьмем Гордона. Староват, но прекрасный голос. И только что разошелся с молодой женой. А кто композитор и музыкант? Вагнер! Не правнук Рихарда — немца, а польский еврей — Генрих. И кто это выдумал: польские евреи — низкорослые? Генрих — роста выше среднего. С гордым носом и бархатными очами в загнутых ресницах, и всегда выглаженный и начищенный. Он молод и талантлив. Композитор и виртуоз-музыкант: фортепияно, аккордеон… да что угодно! Вагнер им заменит оркестр. А вести концерт должны артистки… девушки… невесты тех, кто воюет.

Комик?… Конечно, Мирбобо Зияев! Покладистый парень и потрясающий артист. Не менее одаренный, чем Костя Мусин: едва Мирбобо на сцене — сразу хохот!

«Завтра пойду к Протопопу. Прихвачу с собой „похищенную Елену“ и „Кручинину“, и втроем — двинем!» — решил Менглет и первую за многие месяцы ночь спал крепко.