"Свадебный наряд вне очереди" - читать интересную книгу автора (Воронцова Марина)

ОНА ОПИСАЛА УБИЙСТВО

Пока я пыталась дозвониться до Лики, чтобы выяснить, будет ли Гриша на планируемом дне рождения, продавцы модного дома успели разъяснить мне все тенденции мировой моды на предстоящую весну. Ну, во-первых, снова в моде экстремальное мини. Коротенькие юбочки, платьица или совершенно неприличные шорты. Модно шелк и набивные ткани. Тяжелые вышивки бисером, "шаманские" украшения и все элементы этники, какие существуют в природе. Во-вторых, актуальны исторические мотивы. В частности, короткие платья на пояске с лямкой через одно плечо, напоминающие греческие туники. От новинок моды я, несмотря на все уговоры, отказалась и остановила выбор на вечно живой классике – черном платье от Шанель, хотя у меня уже три похожих есть.

Когда говорливая Лика освободила свой телефон, я смогла с ней связаться. На мой вопрос относительно Гриши Домовая ответила, что с ними его не будет.

– У него сейчас гетеросексуальный период, – заявила девушка, – так что его тетка должна знать, где он.

– Дай мне телефон его тети, – попросила я.

– Тетки в смысле? – переспросила Лика.

– Какая разница? – я приготовилась записывать.

– Тетка – это женщина, с которой он имеет половую связь, а тетя – это сестра одного из родителей, – серьезно разъяснила тонкости языка Домовая. – Так вот, его тетка в настоящий момент – Ксюха Рыбникова. Она ревнивая до ужаса. Тот самый вариант, когда даже к фонарю… Не знаю, как ее поддеть. Нет, знаю. Скажем, что вы журналистка, которая пишет статью про жизнь питерской андеграундной тусовки. Ксюха тогда с радостью клюнет. Только вы это… не тушуйтесь перед ней. Она всех на зуб пробует. Кто выдерживает – с теми нормально общается.

Нельзя сказать, что перспектива быть распробованной на зуб девятнадцатилетней оторвой меня обрадовала.

– И еще, – добавила Лика, – она мечтает, чтобы я ей хоть на день машину свою одолжила. Под этим предлогом можно будет ее вызвонить и про вас рассказать. На две такие темы она точно поведется, можно не сомневаться. Приезжайте в "Плазу", в ресторане ее подождем. Я позвоню, пока вы едете…

В ресторане меня проводили к столику у окна. Люди у входа смотрели на меня с завистью. Вечеринка, оказывается, планировалась в честь дочки какого-то федерального министра. Пригласили только самых-самых. Лика выглядела потрясающе. На ней было изумительно элегантное платье. Многослойный крой и золотистый шелк вкупе с потрясающим комплектом топазовых украшений. Рядом с ней сидело вертлявое неприятное существо с выпученными глазами. Нещадно протравленные блондораном волосы в сочетании с шифоновой рюшистой блузкой и красными кожаными штанами придавали девушке вид вокзальной шлюхи.

– Это Ксения Рыбникова, – представила мне собеседницу Лика. – А это, Ксюшка, познакомься, Александра Александровна Ворошилова, о которой я тебе говорила.

– Здрасьте, – бросила девица. – Ночными делами интересуетесь?

– В каком-то смысле да, – я посмотрела на Домовую, та отстраненно курила, будто Рыбниковой за столом вовсе "не сидело".

– Тогда поехали, покажу такое, что у ваших читателей рвотный рефлекс образуется, – щедро пообещала добрая девушка.

– Чтобы машина в восемь утра стояла у меня в гараже, без единой царапины. Поняла? – строго и чуть презрительно оборвала ее Лика.

– Ясень пень, мне проблемы не нужны, – Рыбникова втянула голову в плечи.

Через десять минут Ксюша суетливо заталкивала меня на пассажирское место в розовом спортивном "Родстере – Z8", очень дорогой вещи от концерна "БМВ", со словами:

– Пиплы в осадок выпадут!

– Ксюшечка, – манерно прощебетала я, складывая руки на коленях, – засорять свою речь англицизмами, если можно найти адекватную замену в русском языке, считается дурным тоном.

– Аут! – восторженно отозвалась Ксюша, закатив глаза.

Мы быстро покатили по шоссе. На шифоновую блузку у девушки была накинута только короткая пелеринка из красного искусственного меха.

С непривычки мне слегка заложило уши. Сама никогда не езжу свыше восьмидесяти, а чаще и до пятидесяти не дотягиваю. Никогда не думала, что по нашим зимним дорогам можно гонять с такой скоростью! Подумав, что мы или взлетим, или разобьемся насмерть, я крепко пожалела о плотном завтраке.

– Как там тебя звать-то? – спросила Ксюша, вытаскивая сигарету из пачки зубами.

Руль она едва придерживала большим пальцем левой руки. Стоило ей отъехать от Домовой на километр – сдерживавшееся хамство выплеснулось наружу.

– Александра Александровна, – меня к этому времени уже так вдавило в кресло, что манерный писк получался сам собой.

– Короче, погоняла нет? – Ксюша затянулась и перекинула сигарету из одного края ярко накрашенного рта в другой.

– Не поняла? – переспросила я.

– Вот мастдай-то однобитный! – воскликнула Ксюша. – Короткое имя есть? Ладно, фигня, ты дольше пропаришься, чем мне придумать. Буду звать тебя… – она приподняла бровь и выдала:

– Сан Санна.

"Удивительно, что Ксюша и Николай Иванович стоят на одной ступени развития!" – подумала я. Младший детектив Яретенко зовет меня "Сан Саныч".

– Я так понимаю, что ты приняла это решение в одностороннем порядке? – мне показалось, что в рамках разыгрываемой роли эта реплика необходима.

– Отпад! – вытаращила глаза Ксюша и покачала головой. – Значит так, раз уж Домовая тебя мне навесила в нагрузку к машине, слушай и усваивай правила. Будешь на меня стучать – пожалеешь, будешь совать нос, куда не надо, – тоже пожалеешь, надоешь – выгоню. Понятно?

Я не нашлась, что ответить. Некоторым детям в детстве определенно не додали ремня. Ксюша – пример редкостной обделенности воспитанием. Но уговор есть уговор. Гришу надо найти. До свадьбы Лики остается чуть-чуть больше трех дней.

– Ксения, – масляным голосом ответила я, – все твои требования будут выполнены.

– Не свисти, – последовал ответ. – Знаю я вас, журналистов. Все доложишь в красках. Где машину ставили, да сколько народу в ней каталось, да кому еще давали порулить!

– Ксюшечка, что ты! – я приложила руки к груди. – Надеюсь, мы сможем найти общий язык! Кстати, никогда не ездила на такой шикарной машине. Можно повести? Хотя бы километр…

Девушка удивленно приподняла брови.

– Поцарапаешь, всю жизнь расплачиваться с Домовой будешь, – предупредила она.

– Я аккуратно! Если тебе не жалко…

– Жалко, знаешь, где? – огрызнулась Ксюша. – Мне-то по фигу, тебе платить, если что.

Мы остановились на обочине и поменялись местами… Машина слушалась малейшего движения, мягко шурша шинами по дороге.

– А побыстрее? – недовольно топнула ногой девушка. – Мы так на место к ночи притащимся!

Я крепко сжала зубы и надавила на газ.

– Э! – завопила Ксюша. – Да не так! Ты что?! Спятила?

Стрелка спидометра подползла к ста пятидесяти. С трудом вписавшись в поворот, мы промчались мимо поста ДПС.

– Начинающий Шумахер! Ты представляешь, сколько эта тачка, блин, стоит?! – орала Ксюша.

– Слушай внимательно, – процедила я сквозь зубы, обгоняя попутные машины, на подъезде к городу движение стало более оживленным.

Побледневшая Ксюша вцепилась обеими руками в ручку двери и уставилась на меня испуганными глазами. Весь ее гонор исчез.

– Мои правила такие, – я резко отвернула руль, чтобы не снести зеркало летевшему навстречу "Жигулю", тот ответил возмущенным бибиканьем, – называть меня Александра Александровна, не хамить, слушать, что я говорю, о взрослых отзываться уважительно и прилежно учиться себя вести! Ты поняла?!

Ксюша на секунду окрысилась.

– А то что будет?

– А вот что, – я утопила газ совсем, стрелка подползла к ста семидесяти, миновала двести…

Впереди загорелся красный свет, машины, между которыми "Z8" петлял, как серебряный заяц, истерично гудели.

– Все поняла?! – переспросила я.

– Поняла, – прошептала полумертвая от страха Ксюша.

– Без байды?! – рявкнула я.

– Отвечаю, – последовал серьезный ответ.

Тогда я отпустила газ и начала мелко и прерывисто нажимать на тормоз. Так советуют тормозить в гололед, чтобы избежать заноса. Постепенно увеличивая амплитуду, удалось остановить машину прямо у стоп-линии. По-моему, все водители у перекрестка облегченно выдохнули.

– Куда дальше ехать? – спросила я у надувшейся "проводницы", когда она пришла в себя.

– В Ледовый дворец, на керлинг, – буркнула в ответ Ксюша и зло добавила:

– Александра Александровна.

Керлинг – новомодный вид спорта, забавный гибрид боулинга и натирки паркета. Чтобы им заняться, требуется каток, много свободного времени, швабры, огромные гранитные "шайбы" размером с пылесос и лишняя пара-тройка тысяч долларов на этот инвентарь. Играют в керлинг командами. Смысл игры – загнать в круг как можно больше своих "камней", соответственно выбив "камни" противника. Чтобы гранитная "шайба" лучше скользила, лед перед ней натирают жесткими щетками.

Всю дорогу до Ледового дворца Рыбникова не проронила ни слова. Только ответила на звонок.

– Еду. Нет, не одна. Нет, не с Дилей. Пока, потом перетрем.

На арене вяло состязались две команды.

Ксюша замахала руками молодому человеку, который сосредоточенно примерялся, куда направить камень. Увидев объект своей страсти, она мгновенно растаяла.

– Гриша! Ути-пуси мой! Привет! Глядя, как она резво бросилась вниз по узким ступенькам, я схватилась за спинку ближайшего кресла. Казалось, девушка вот-вот не удержится на своих каблучищах и покатится кубарем. Но она благополучно выбежала на лед. Мелко семеня ногами и оглушительно визжа, добралась до Гриши и радостно повисла у него на шее. Видя, что главный "кидала" захвачен теткой, остальные игроки понуро оперлись на свои швабры. Поцелуй обещал быть долгим.

– Фу! Как можно быть такой дурой! – раздался у меня над ухом презрительный голос.

– Вы так считаете? – спросила я автоматически.

– А вы нет? – рядом восседала, к моему удивлению, Крымник. – Смотреть противно. Не девушка, а коврик для ног!

– Может быть, она просто об этом не думает, – предположила я, – действует по зову сердца.

– Сказала бы, по зову чего она действует! – базарно фыркнула модель. – Кстати, не ожидала, что вы керлингом интересуетесь. А как же обучение Анжелики Васильевны хорошим манерам?

Тон Крымник был откровенно издевательским. Я решила ее позлить. В гневе люди часто высказывают больше, чем хотели бы.

– Вы знаете, Алина, – мои губы сложились в жеманную ухмылку, – если говорить откровенно, мы с вами обе знаем, что Лика может позволить себе все, что угодно. Она может есть руками, вытирать рот скатертью, сморкаться в шторы – никто не пикнет. У этой девушки для счастья есть абсолютно все. Она богата, красива, у нее любящий заботливый отец. Не все этим могут похвастаться…

И уставилась на позеленевшую от злости модель поверх очков. Моя речь должна была очень ее разозлить. Во всех интервью Алина говорит, что успеха добилась исключительно тяжким трудом на подиуме и самоотверженным фитнесом.

"Халявщица", наслаждающаяся папашиными деньгами, должна вызывать у нее зубовный скрежет.

Крымник смерила меня гневным взглядом.

– Мать была сука и б.., и дочка, шалава, вся в нее, – процедила она сквозь зубы.

– Фу, как грубо! – я скорчила презрительную мину, – мне кажется, Алина, что вы нуждаетесь в уроках хороших манер больше, чем Лика.

– Я, по крайней мере, не сплю со всеми подряд, – зло отчеканила она секунд через десять. Долго подбирала слова.

– И что? – недоумение получилось само собой.

– Корчит из себя недотрогу, сцены закатывает, руки заламывает, а сама трахается с дворецким! Я сама, своими глазами видела! В саду, в беседке, как уличная проститутка!

– Не верю.

Станиславский мог бы мной гордиться.

Модель злобно фыркнула и направилась к выходу. Судя по ее напряженным, подпрыгивающим шагам – она вне себя от ярости. Интересно… Может быть, тот единственный настоящий мужчина, которого встретила Лика – это Бекетов? Он ее страстная любовь, служащая у папы?

– Александра Александровна! – завопила Ксюша, уперев руки в бока. – Вы так и будете стоять? Или снизойдете до нашего плебейского общества?!

Ишь, слова какие знает! Про плебеев и патрициев. Небось, и кто Цезаря порешил, в курсе…

Спустившись вниз, я склонила голову, обведя всех присутствующих взглядом училки-мегеры. Присутствующие кисло поздоровались, ковыряя коньками лед.

– Александра Александровна Ворошилова.

– Журналистка, – небрежно бросила Ксюша, – будет писать, как бессмысленно и тупо мы прожигаем жизнь.

– Очень приятно, Гриша, – поздоровался со мной свидетель гибели Александра Гаврилова, на котором мертвой хваткой повисла мадмуазель Рыбникова, беспрестанно чмокающая и хихикающая.

Игроки вяло собирались. Ксюша утащила Никиту в угол и что-то горячо шептала ему на ухо, периодически показывая на меня пальцем и глупо хихикая. Неужели подобное поведение кажется ей сексуальным? Глянцевые журналы активно пропагандируют эту идею. Мол, глупость женщины позволяет мужчине чувствовать себя с ней на высоте, и, следовательно, повышает ее шансы. Шансы на что, извините? Остаться с не очень умным субъектом, который страдает комплексом неполноценности?

– Куда теперь? – спросила Ксюша, капризно надув розовые губки.

– Надо перекусить, – ответил ей Гриша. – Кстати, ты завтра на "Орлиную гору" поедешь?

– Не-а, – протянула Ксюша. – Я после Давоса эти горные лыжи и сноуборды видеть не могу. С родителями накаталась до одурения. Мы на следующей неделе с Ланой, может, в Кению съездим на недельку. Позагорать напоследок.

– Ты, кстати, своим сказала, что тебя до сессии не допустили? – вкрадчиво спросил Гриша.

– С ума сошел?! – Ксюша легонько стукнула его по голове ладонью. – Мои родители такого не поймут. Они в полной уверенности, что я у них гений и гордость факультета.

"Это объясняет твои комплексы, – подумала я. – Например, желание быть "круче тучи". Ведь у Ксюши наверняка есть своя машина. Какой-нибудь демократичный "Фольксваген" или "Пежо", может быть, даже "Мерседес", но она выпрашивает у Лики Домовой на день шикарный Родстер, какого больше ни у кого в городе нет! Когда родители хотят видеть ребенка идеальным, а за любое проявление слабости жестоко презирают, – хуже этого не может быть на свете. Страшно подумать, что будет, когда обман откроется. Ксюша вполне может выйти в окно".

– Александра Александровна, – Гриша мягко тронул меня за плечо. От неожиданности я вздрогнула, как от удара током, – мы сейчас поедем в гости к моим друзьям. Вы с нами?

– Разумеется, – кивнула я.

Тот окинул меня придирчивым взглядом. В глубине холодных, как льдинки, глаз мелькнула тень подозрения. Он как будто оценивал мой серый костюм, очки в тонкой оправе, скромные колечки, перламутровые короткие ногти…

– Ладно, поехали.

Не дожидаясь ответа, Гриша повернулся ко мне спиной и пошел к выходу.

– Че эта дылда хотела? – спросила Ксюша, кивая наверх, где несколько минут назад я разговаривала с Алиной.

Я кашлянула и многозначительно уставилась на девушку, она едва доставала до моего плеча, несмотря на платформу.

– Ничего.

– Знаем мы ее "ничего", – с вызовом ответила Ксюша. – С ней надо глаз да глаз. Папик один раз на такой женился – мы без дома на Кипре остались. Нинка хоть не такая противная была, как Крымниха. Внешне чисто Памела Андерсон! Гриша, ты Нинкины фотки видел?..

И девушка принялась красочно описывать подробности ее совместной жизни с мачехой. Насколько я поняла из долетавших до меня фраз, родители Ксюши давно в разводе, и она живет с отцом. Мать у нее – железная бизнес-леди, которая все свое время отдает работе. Нина – третья жена отца, с которой он развелся год назад, откупился от надоевшей супруги малой кровью.

– Общего у них было мало, только секс. Этим быстро накушались, – стрекотала мадмуазель Рыбникова. – В последнем "Космо" статья была про то, как достигнуть гармонии в браке. Пишут, типа, секс – основа всего, без него никак. Но надо создавать общие интересы. Есть угроза стать не супругами, а коллегами по работе… Гриша, ты как думаешь, мы с тобой останемся любовниками или станем коллегами по работе?

– А ты как хочешь? – молодой человек рассеянно чмокнул Ксюшу в темечко.

– Я не знаю, – пожала плечами та. – Мне очень хочется стать модельером… Видишь эту блузку? Ее по моему собственному эскизу сшили! Везде пишут, что надо быть состоявшейся личностью, чтобы тебя муж уважал. А еще – хочу родить тебе троих, нет, четверых детей…

– Что так мало? – на Гришиных губах заиграла издевательская улыбка. – Давай сразу десяток!

Тон и выражение его лица мне не понравились. Да, Ксюша безостановочно болтает несусветную чепуху. Влюбленных мужчин такой стрекот обычно умиляет, и только бесчувственные зануды относятся к нему серьезно, пытаясь "привязать к реальности"… Рюшистая блузка Ксюши мне почти понравилась, что-то в ней есть. В конце концов, когда Вивьен Вествуд открыла в Лондоне бутик "Секс" и начала продавать пиджаки, сколотые английскими булавками, и прорезанные майки, это тоже понравилось не всем. Однако ее смелые идеи покорили мир.

Мне доверили вести машину Гриши, а парочка устроилась в Родстере Лики. Обрадовавшись возможности все осмотреть, я без звука уселась за руль. Говорят, состояние машины может сказать об ее обладателе очень и очень много интересного. Само собой, меня предупредили об исключительной ценности машины и материальной ответственности, "если чего вдруг".

Меня поджидал неприятный сюрприз. Новенький БМВ седьмой серии внутри оказался стерильно чистым! Диски в аккуратной подставке под бардачком пассажира, никаких крошек, пепла, окурков в пепельнице. Ни пылинки на панели приборов, ни единой валяющейся как попало вещи! Как будто машина только что выехала из автосалона. Один предмет все ж таки привлек мое внимание – на зеркале болталась ароматическая подвеска в форме серебристой летающей тарелки, а чуть поодаль качал пластиковой головой на пружинке глазастый инопланетянин. Интересно, Гриша тоже увлекается уфологией?

Мы ехали вдоль Каменноостровского проспекта, потом свернули на боковую улочку, долго петляли по дворам и оказались в квадратном "колодце". Гриша набрал код и распахнул перед нами металлическую дверь непонятного цвета. Зимой в городе белых ночей темнеет рано, а уличное освещение присутствует далеко не везде. Узкая лестница на уровне второго этажа уперлась в бронированную конструкцию с видеокамерой наверху. Гриша задрал голову и помахал невидимому зрителю рукой. Раздался щелчок, дверь чуть подалась вперед. Нас впустили.

Вначале мне показалось, что это чья-то отвязная квартира. Громкая музыка, прокуренный, спертый воздух, отчетливый запах "плана". Но черная мебель, оргтехника и таблички на дверях подсказали, что это офис. На глаза попадались фирменные календари "Промоутерская компания "Медиа-стар": гастроли, турне, клубные шоу и вечеринки". Туда-сюда носились странные люди неопределенного возраста и пола, одетые не то в рванье, не то по последней моде. Ксюша приветливо махала направо-палево ручкой и пищала: "Bay!", "Какой прикид!", "Хорошо выглядишь!", "Супер!". Люди улыбались ей в ответ, но как-то натянуто. Как только Ксюша оказывалась у них за спиной, закатывали глаза или кривили рот. Пока мы шли по длиннющему, извилистому коридору, до моих ушей долетали обрывки фраз:

– Опять он ее притащил!

– Блин, просили же его…

– Ты видел, что она на себя напялила?

– Да ладно вам, – издевательски пропел приятный женский голос, – отличная соска при ионтах и при деньгах.

И так далее. Похоже, здесь не очень-то любят Ксюшу Рыбникову. Узнать бы – почему? Ведет себя, как идиотка, но это никому не вредит.

Пока я глазела по сторонам, Ксюша и Гриша усвистели вперед и потерялись из вида. Я растерялась. Внезапно перед моим носом возникла широкая грудь, обтянутая черной майкой и невыносимо пахнущая "Эгоистом" от Шанель. Прокисший мед с апельсиновыми корками.

– А, я тебя поймал! – приветливо улыбнулся мне неизвестный молодой человек. – Я тебя по телевизору видел, – заявил он. – В "Светской хронике", ты вроде на приеме была в каком-то консульстве.

Я лихорадочно стала соображать, как выйти из создавшейся ситуации. Если этот молодой разоблачитель сейчас начнет кричать, что я частный детектив, – плакали все усилия.

– Вы смотрели "Пианистку" с Изабель Юпер? – молодой человек придвинулся ко мне вплотную.

– Д-да, – неуверенно кивнула я, хотя фильм этот видела.

О старой деве, профессоре, виртуозной пианистке. Дама одержима болезненной страстностью, но при этом никого к себе не подпускает. Надо признать, что, нарядившись учительницей хороших манер, я приобрела внешнее сходство с героиней этого фильма. Поежившись от своего открытия, я решила, что завтра надену что-нибудь менее строгое.

Юноша склонился к моему уху и, почти касаясь губами шеи, прошептал:

– Я в восторге от этого фильма! Смотрел его не меньше двадцати раз! Давайте встретимся где-нибудь… Это любовь с первого взгляда.

Поняв, что ради успеха миссии мне придется изобразить Изабель Юпер, я гневно сверкнула глазами и плотно сжала губы.

– Вы не в своем уме! Немедленно уйдите с дороги!

– Пожалуйста, не лишайте меня надежды! – восторженно заскулил юный мазохист.

– Пошел вон, кретин! – я крепко сжала челюсти и угрожающе шагнула вперед.

– Умоляю вас, вы не понимаете, что для меня значит эта встреча, – мерзавец не отставал.

– Хорошо, – я обернулась так резко, что юноша на меня наткнулся. – Но у меня есть условия. Ты получишь их в письменном виде завтра в шесть часов у памятника Пушкину. Опоздаешь хоть на минуту, я уйду. И не вздумай бегать за мной! Не хочу, чтобы люди подумали, будто я совращаю малолеток!

Молодой человек издал покорный писк и моментально испарился.

Я прошла вдоль стены, опасаясь, что он и дальше будет меня преследовать, и, попятившись, угодила в какую-то дверь. Схватилась руками за виски и присела на краешек низкого красного диванчика. Меня пнула чья-то нога. Вскочив, я увидела на противоположном крае целующуюся парочку. Залившись краской, пробормотала никому не нужное извинение и пулей вылетела в коридор. Ничего себе офис у " Медиа-стара"!

Совсем растерявшись, я вытащила телефон. Придется позвонить Ксюше, чтобы она сказала, где ее искать в этом бесконечно длинном помещении.

– Привет! – меня тронула за плечо высокая, болезненно худая девушка с блестящими волосами баклажанного цвета, спадавшими до талии. – Ты кто?

– Журналистка, – выдала я. – Ты не знаешь, где найти Ксению Рыбникову? Я с ней.

Девушка недоуменно посмотрела на меня.

– Не поняла, еще раз скажи.

– Я журналистка, – повторила я громче. – Пишу статью о ночной жизни Питера.

– Об этом бардаке? – округлила глаза неизвестная, показывая рукой на длинный коридор "Медиа-стара". – Идем-ка, поговорим, – девушка ухватила меня под руку и куда-то потащила. – Есть хочешь? На кухне растворимая лапша есть. Вчера приперли. С этими "дарами природы" хавчика на всех не напасешься! Накурятся, потом жрать хотят, к вечеру ныть начинают, что будут толстые! Можешь взять у меня интервью.

– С удовольствием.

Аппетита не было. От духоты и нервного напряжения жутко разболелась голова.

Надеюсь, сейчас появится возможность припасть к форточке. Пищеблок оказался за поворотом. На диванчике-уголке, свернувшись в три погибели, храпел рыжий бородатый человек.

– Это Рома, – флегматично пояснила девушка, – он всегда тут спит. Не обращай внимания.

– Очень приятно, – кивнула я спящему.

– Как тебя зовут? – спросила девушка, шаря руками на верхней полке какого-то шкафчика. – О! Нашла! Есть куриная, есть грибная. Тебе какую?

– Все равно, – ответила я. – Можно звать меня Саша, или Александра Александровна.

– Инга, от Ингеборга, – представилась девушка.

При нормальном ярком освещении стало ясно, что Инга одного возраста со мной. Девушкой она казалась в полутемном коридоре из-за длинных распущенных волос и болезненной худобы. Видно, и она сделала точно такое же открытие.

– Ох, елки-палки!

Голос Инги тут же утратил манерность и надменность. Она быстро развела в коробочках лапшу и сунула мне чашку зеленого чая.

– Инга Вербицкая, – представилась еще раз моя собеседница, хитро уставившись на меня одним глазом. – Серия "Идеальное убийство". Злодеи, которые всегда уходят безнаказанными. Неужели первый раз слышишь? Меня и по телику обругали: нельзя, мол, давать людям в руки готовые сценарии идеальных преступлений и все такое. Полный тупизм! Экстрасенса приволокли! Тот на полном серьезе вешал, что, мол, произведения материализуются и это для меня небезопасно! Абзац, сколько людей головой болеют.

– Точно! – согласилась я. – Ну да! А ты в жизни гораздо… м-м… импозантнее, чем… м-м… в средствах массовой информации.

Про серию "Идеальное убийство" я услышала впервые, но все же приятно. Не каждый день доводится поесть с настоящим писателем растворимую лапшу.

Для проформы мне, пожалуй, следует задать ей несколько вопросов о происходящем.

– Все эти люди в офисе, они тут работают?

– Некоторые, – ответила Инга.

– А остальные?

– Остальные так, тусуются. Ближе к ночи переместятся куда-нибудь. Опять же можно халявных проходок тут получить. "Медиа-стар" гастроли организовывает, клубные всякие рейды и прочие пати-пати.

У меня возникло сильное сомнение в том, что вся эта хаотичная толпа народа может хоть что-то организовать. Инга, словно угадав направление моих мыслей, пояснила:

– Те, кто действительно работает, здесь не засиживаются. А эти – массовка. Приезжает из Москвы новая звезда, малоизвестная, Надо ее раскручивать. Везут по клубам. Эта вся публика на халяву заходит, топает, хлопает, короче, обеспечивает ласковый прием. Без них тоже нельзя.

Ясно, все присутствующие – современная разновидность клакеров. Однако у меня закралось подозрение, что не только их бурные аплодисменты заставляют хозяина быть таким гостеприимным. Скорее всего, через глупых тусовщиков и им самим сбывается столько "колес" и прочей дряни, что неудобства можно потерпеть.

– А Гриша ко всему этому имеет отношение? – совсем запуталась я.

Молодой человек не походил на тинэйджера, нуждающегося в халяве.

– Никакого, – ответила Инга. – Он друг хозяина, Сержа.

– Извини, это не имеет отношения к интервью, но все же. Говорят, что Гриша придерживается нетрадиционной ориентации и недавно потерял друга при весьма трагических обстоятельствах.

– Шурика Гаврилова? Да нет! – Инга отмахнулась. – Во-первых, Гриша больше треплется о том, что гей, чем есть на самом деле. Он же рекламщик и промоутер! Ему надо "своим" казаться. Во-вторых, Гаври-лов ему был никакой не друг. Шурик к Грише клеился нагло. Предложил поехать в Австралию, понырять у Большого кораллового рифа. Оплатил дорогу, проживание – Гришка и поехал. Кстати, ему после смерти Гаврилова тачка обломилась. Новая бээмвуха. Шурик ему доверенность выписал, незадолго до отъезда. Потом, когда Никита Шерер все себе заграбастал, Гриша у него тачку эту и выпросил.

У меня мелькнула мысль, что за то время, пока я день и ночь вертелась в реанимации, мир изменился кардинальным образом. То, за что раньше полагалась уголовная статья, стало престижным и модным. Я всегда считала, что сексуальная ориентация – прихоть каждого и наказывать за это не правильно, но все же оказалась не готова к таким решительным переменам. Раньше, если молодой человек обнаруживал в себе стремление к своему собственному полу, – он это всячески скрывал. Теперь Гриша, как выяснилось, стесняется своей "натуральности".

– Никита подарил Грише машину? Они хорошо знакомы?

Мне показалось странным, что Шерер проявил такую щедрость к постороннему человеку. Новая "семерка" BMW такого класса, как у Гриши, стоит больше пятидесяти тысяч.

– Да нет, – Инга пожала плечами, – на тусовках встречались, "привет-пока", Никита ничего, скрытный только. Никогда не поймешь, что у него в голове творится. Может, и нет там ни хрена, одна видимость. Ходит сам по себе, загадочный-презагадоч-ный. Никто не может вспомнить, как он в тусовке появился. Откуда приехал, чем занимается. Это никому не известно! Как будто привидение! Ты смотрела "Познакомьтесь – Джо Блэк"? – Нет.

– Зря, это про Никиту, – убежденно ответила Инга, а потом вдруг добавила:

– Интересно, сколько Василий Петрович заплатил, чтобы Эльку признали погибшей? Вопрос показался мне неожиданным.

– А за это надо платить?

– Естественно! А как иначе? Положенных пяти лет не прошло! Гаврилова должна числиться в "без вести пропавших"! А пока жена "без вести пропавшая", Никита не может второй раз жениться! Об этом вся тусовка гудит! Пять лет пока не пройдет – Эльку умершей признать не могут! Тела нет, свидетели чокнутые! И тут вдруг Никите выдают свидетельство о смерти, на серебряном подносике! Через год!

– Может, нашли какие-нибудь доказательства ее гибели? – осторожно поинтересовалась я.

– Ага! Зеленые такие, хрустящие, в пачках! Это история – отпад. Год назад Никита с Элькой Гавриловой познакомился в Каннах. Там любовь-морковь. По тому же сценарию, что сейчас. Элька кричала: "Утоплюсь!", "Повешусь!". В общем, пришлось их брак Гаврилову одобрить. Через полгода уже локти кусал. Эльку, видите ли, НЛО приняло на борт! На глазах у пятидесяти таких же умалишенных, как она сама!

– Первая жена Никиты – уфолог?! – притворно удивилась я, слушая во все уши. Новая версия произошедшего. Инга утверждает, что Никита познакомился с Элей Гавриловой в Каннах. До сих нор я слышала только о том, как он врезался в ее машину!

– Дура она набитая, такая же, как Лика! Кстати, Гаврилова и Домовая до Никиты лучшими подругами считались. Их фазеры, типа, партнеры были. Кстати, я скорее поверю, что Эльку инопланетяне украли, чем в непричастность Василия Петровича! Слишком уж жирный кусок ему после смерти Гаврилова должен был обломиться, Инга оценивающе сканировала глазами мои реакции.

– Насколько я знаю, они вроде были в хороших отношениях. Зачем ему это?

– В жизни каждого бизнесмена, – задушевным рекламным голосом ответила Инга, – может настать момент, когда сложно понять, что дороже – друг или бензиновый завод.

– Не поняла?

– Да чего тут непонятного! Гаврилов – и Домовой владеют пополам "Оргсинтезом". Домовой подсылает Никиту к Эльке, зная, что та рудименты мозга потеряет от такого мужика. Он женится, подстраивает лажу с инопланетянами, потом один за одним убирает всех – мамашу, брата, самого Гаврилова. Все выглядит как семейная трагедия. Василий Петрович в результате становится единоличным владельцем комбината. И вроде можно успокоиться, но только вот Никита, чтобы остаться целым и невредимым, подкатывает к Лике.

– А она в курсе?

– Вполне может быть, – кивнула рассказчица. – Во всяком случае, знает, что папа ее бойфренду желает устроить пышные похороны.

– Понятно, – кивнула я. – Захватывающая детективная история.

У меня возникло такое ощущение, что мозги сейчас начнут лопаться, как попкорн. Действительно, Инга права. Мне и самой подобный вариант развития событий приходил в голову. Если за всем стоит Василий Петрович, тогда понятно. Он самое заинтересованное лицо. В случае брака Лики и Никиты, если с Шерером что-то случится, Домовой станет единоличным владельцем "Оргсинтеза".

– Да? – заулыбалась Инга. – Ты так считаешь? Тебе нравится такой сюжет?

– Считаю, – я совсем растерялась.

– Я тоже так думаю, – удовлетворенно кивнула Инга. – Убедительно звучит. Я изложила эти события в своей новой книге, – заговорщицки призналась она.

Я чуть не подавилась. Повисла неловкая пауза.

– И доказательства есть?!

– Конечно, нет! Это же художественный вымысел! – воодушевилась Инга. Может получиться захватывающий эротический триллер! Представляешь? С одной стороны, безумная нимфоманка, сгорающая от страсти. С другой – алчущий Иуда, предающий друга. Расчетливый роковой мужчина, который этими страстями ловко манипулирует. На кону миллионы в твердой валюте! Супер.

– А вдруг твои предположения оправдаются? – с опаской заметила я.

– Ну и что! – с досадой отмахнулась Инга. – Я всего лишь предположила. Мотивы есть, способ можно выдумать любой, психологические портреты, что называется, с натуры.

– Не хочется провести настоящее расследование? Узнать, что и вправду с Гавриловыми случилось?

– На фиг? Лишние приключения на свою попу искать! Кайфовый сюжет есть, его к делу не пришьешь. На все вопросы один ответ – фантазия автора, никакой связи с реальными событиями не имеет, все персонажи вымышленные.

Резонно. Если бы мне кто-то предложил изложить в книге деликатное семейное дело Василия Петровича, я бы десять раз подумала. А стоит ли? Неизвестно, понравится ли Домовому такая "реклама".

На кухню заглядывали люди в поисках еды. Мы с Ингой предпочли убраться из пищеблока. И я не удержалась от вопроса:

– Извини, никак в толк не возьму, ты-то здесь почему?

– За порядком слежу, новых людей отслеживаю: кто? что? зачем? – последовал невозмутимый ответ. – Лишние глаза и уши напрягают. Должны же мы знать, кто у нас гостит. Вот ты мне сначала подозрительной показалась, теперь вижу, все в порядке.

Так вот, оказывается, в чем причина интереса ко мне. Я ей, видите ли, показалась подозрительной личностью! Единственный приличный человек из присутствующих!

– Ты подруга Сержа?

– Почти, – ответила Инга. – Я его жена.

Гришу и Ксюшу удалось разыскать в просторном помещении. Табличка на двери гласила: "Конференц-зал". Все пространство вдоль стен занимали диваны, В центре стеклянные столики, заставленные пивом. Дым с отчетливой примесью "плана" стоял такой, что щипало глаза. Из плоских колонок извергалась громкая электронная музыка. Ксюша сидела, закинув ноги Грише на колени, безостановочно хохоча.

– А вот и Мэри Поппинс! – завопила она, показывая на меня пальцем. – Мэри Поппинс – до свидания!

Я непроизвольно втянула голову в плечи и села на пуфик. Из дыма чья-то рука протянула мне сигарету. Машинально схватив ее, я глубоко затянулась и тут же закашлялась. В горле застрял противный, тяжелый вкус "травы". В студенческие годы я, как большинство студентов, пробовала всякую гадость, в том числе и эту. Никаких особо приятных впечатлений у меня не осталось. Передав "косяк" обратно, я огляделась в поисках воды. Горло драло ужасно.

Гриша тянул "Аква Минерале" через соломинку. Даже сквозь густой дым я заметила, что он не сводит с меня пристального взгляда. Чтобы отвести от себя подозрения, я хихикнула и прикрыла рот рукой. Этот жест возымел успех.

– О-о-о! – одобрительно завыли "друзья" и тут же открыли мне пиво.

Я взяла бутылку и, усевшись поглубже в кресло, чуть прижмурила глаза и принялась внимательно слушать разговоры вокруг. Ксюша к этому моменту успела накуриться до состояния полной невменяйки. Она порывисто целовала Гришу, принималась хохотать, жрала горстями чипсы из пакета…

– Хватит! – Гриша отобрал у нее "Лейс" и бросил на противоположный край стола. – Разжиреешь…

Ксюша насупилась, помолчала, опрокинула в себя полбутылки пива и пошла танцевать.

– Гришенька, – ласково обратилась к нему Инга, – ты бы подтер ее отсюда. Достала.

– Давай без напряга! – откликнулся Гриша. – Дождемся Сержа, поговорим и сразу уедем, обещаю. И потом, я на Ксюше собираюсь жениться, если ты не в курсе.

Ингеборга прикрыла ладонью лицо и сказала чуть в сторону, покачав головой:

– Это ж надо так любить деньги! Между нами всунулась чья-то голова. Я с трудом поняла, что это девушка. Коротко стриженный ежик на голове топорщился острыми блестящими иголками. На женский пол указывала только грудь. В остальном фигура девушки была совершенно мужской. Высокий рост, грубый голос, широкие плечи, узкие бедра и длинные ноги. Несмотря на то, что в помещении было темновато, на мужеподобной нимфе красовались огромные очки с красными стеклами, причем, похоже, горнолыжные. Как она вообще умудряется что-либо в них различать. Девушка схватила меня за руку и потащила за собой.

– Идем! Там такая фишка – отпад!

В одной из комнатенок народ по очереди совал руки в сканер, а специальная программа выдавала результаты гадания.

– Глянь, "Хиромант-7", супервещь! – орала неизвестная.

Прежде чем я успела что-либо сообразить, молодой человек уже запихнул мою правую ладонь в сканер, потом левую. Получил два цифровых отпечатка и принялся жать на кнопки. Мне показалось, что он сохранил изображение моих ладоней, но зачем?

Из принтера вылезла бумажка. Инга, неслышно появившаяся за моей спиной, выхватила ее и прочитала: "Александра Александровна, будьте осторожны, излишнее любопытство еще никого не доводило до добра. Вы умная женщина. Не навредите себе сами. В ближайшее время – романтическое приключение, но период соответствует хождению по краю пропасти. Будьте рассудительны. Хиромант".

Я озадаченно уставилась на Ингу, забрала у нее листок и еще раз пробежала по нему глазами.

– Это еще что значит?

– Звучит как угроза, – заметила Инга.

– Звучит как идиотский набор слов, созданный компьютером! – огрызнулась я и машинально убрала листок в карман.

Внезапно в зале раздался истошный женский визг.

– Все! Ты едешь домой! – последовал гневный окрик Гриши.

– Я видела, как эта тварь лезла к тебе в штаны!

Когда мы вернулись в конференц-зал, то застали живописную картину, Гриша держал сзади под локти разъяренную Ксюшу, которая пыталась вырваться и исцарапать физиономию какой-то девушке. Та отбежала на безопасное расстояние и с нескрываемым удовольствием наблюдала за бессильной яростью соперницы.

– Пусти! – Ксюша брыкнула ногами, вывернулась и с визгом набросилась на хихикающую девицу.

Должно быть, Рыбниковы обучили дочку основам рукопашного боя. Ксюша смяла конкурентку, как грузовик консервную банку. Села на ней сверху, осыпая градом увесистых ударов. Публика вокруг мешать этому и нe думала. Дерущихся окружили плотным гикающим кольцом, завывая: "Давай-давай!"

– Все! – заорала я, пробиваясь к Ксюше. – Шоу закончилось!

То ли голос у меня был очень грозный, то ли мадмуазель Рыбникова устала, но она тут же отпустила свою жертву. Тяжело поднявшись с пола, пообещала сопернице:

– Еще раз увижу или от кого узнаю, так изуродую, родные в морге не узнают!

Гриша был в бешенстве. Он схватил Ксюшу за локоть и поволок вон.

– Ты просто… просто пещерная баба, – шипел он всю дорогу, едва сдерживая злость. – Как можно было такое вытворять?

Я едва поспевала за ними по лестнице. Гриша открыл дверцу Родстера и всунул подругу на пассажирское место.

– Гриша, сама не знаю, что на меня нашло! – заныла Ксюша, размазывая тушь по щекам. – Я как увидела, что она к тебе лезет, мне башню оторвало. Я тебя так люблю! Видеть не могу никого с тобой рядом!

– Ну и дура! – последовал гневный окрик. Для пущей убедительности Гриша стукнул кулаком по крыше машины. Ксюша вздрогнула, будто удар пришелся по ней самой. – Проследите, чтобы она ничем не догонялась. Ее в таком состоянии вечно на подвиги тянет.

Последнее было адресовано мне.

– Слушаюсь.

Я взяла под козырек, мысленно проклиная идиотскую ревность Ксюши. Мне так и не удалось спросить про акулу. Впрочем, сейчас еще не поздно.

– Гриша, извините, но вы не могли бы сказать пару слов о смерти Александра Гаврилова? Читатели до сих пор интересуются трагедией в этой семье. Скажу вам честно, изучение ночной жизни Санкт-Петербурга было предлогом. Я хотела поговорить с вами о том, что случилось в море.

Гриша обернулся, секунду на меня смотрел, потом спросил:

– Вы не журналистка, правда?

Я оторопела и сразу ответить на вопрос не смогла.

– Света Абрамова, которая ведет "Светскую хронику", показывала мне сюжет о вас.

– Подождите, мне кажется, там ведущую зовут по-другому… Недавно про меня показали сюжет, который навел двух ловких мошенников на гениальную мысль. В "Светской хронике" меня изобразили этакой скучающей идиоткой, которая, начитавшись "макулатурных" детективчиков, решила заняться сыском. От нечего делать. На следующий же день ко мне явилась девушка… Впрочем, не стану утомлять подробностями предыдущего дела[3].

– Лана Попенхайен, – улыбнулся Гриша. – Это псевдоним. Александра Александровна, вы можете ничего не говорить, я все равно узнаю, кто вы и зачем вас наняли. Такие новости в тусовке разлетаются легко.

– Простите, но вы не могли бы сохранить свои познания в тайне до воскресенья, – мне стало невыносимо жарко.

– А что должно случиться в воскресенье? – ответил вопросом на вопрос Гриша. – Дайте-ка я угадаю – свадьба Шерера и Лики Домовой? Так? Если вы надеетесь найти к этому времени Эльку, и не думайте. Знаете, что по этому поводу говорят? Мне Шурик как-то раз проболтался, что его отец держит дома в сейфе десять лимонов баксов. На тот случай, если государство вдруг решит его накрыть. Поводов арестовать Гаврилова, поверьте, хватало. Так вот, именно на этот случай Леонид Аркадьевич держал в ангаре небольшой самолет и деньги, чтобы в случае чего оперативно смыться. Элька своих родных ненавидела. Честно хотите? Я считаю, что она сама подстроила свое исчезновение, пришила мамашу с папашей, забрала деньга и смылась. Только вы это никогда не докажете и ее саму не найдете.

– А брат, Александр Гаврилов? – еле слышно спросила я, не чувствуя асфальта под ногами.

– Несчастный случай, можете поверить. Шурик – единственный из своей семьи, кто погиб в результате самого несчастного из всех несчастных случаев в мире. Из тысячи акул на человека нападает только одна. И эта самая акула-маньяк попалась на пути Шурика. Он даже погрузиться не успел толком! Спрыгнул в воду с лодки и… Вы не смотрите на меня так! Это я сейчас обо всем легко рассказываю, а первое время спать не мог, у психотерапевта лечился… Появилась эта тварь и раскусила Шурика пополам. На кровь тут же другие приплыли. Они же запах чувствуют.

Я задумалась. Акула – одно из самых древних существ на Земле. Сохранилась в неизменном виде со времен динозавров. Каждый школьник из курса биологии знает, что реагирует она на запах и движение, а также держится ближе к поверхности воды. Жабры акулы забирают воздух, когда она движется. Если акула будет обездвижена или заплывет слишком глубоко, где кислорода мало, то может утонуть. Напасть на Шурика хищница могла, если он свалился прямо ей на нос. Маловероятно, что Гаврилов полез в воду, заметив поблизости крупную акулу!

– Удивительно. – я посмотрела на Гришу, потом оглянулась на притихшую Рыбникову.

Девушка сидела как мышка, периодически поглядывая на своего милого. Мол, видишь, как я хорошо себя веду.

– Из тысячи акул – одна! Вероятность ее встретить – меньше сотой доли процента! И досталась именно Гаврилову! Прямо рок какой-то, – я всплеснула руками.

– А что тут странного? – Гриша улыбнулся. – Вот, к примеру, каковы, на ваш взгляд, шансы встретить динозавра на Невском проспекте?

Я не стала отвечать. По-моему, никаких. – Не знаете? – еще шире улыбнулся Гриша. – А я вам скажу – пятьдесят процентов. Либо встретите, либо нет. Ну, пока. Отвезете Ксюшу домой, хорошо? Знаете, – Гриша проникновенно посмотрел мне в глаза и "признался":

– я ее очень люблю!

Прозвучало до такой степени фальшиво, что мне стало за Гришу стыдно. Или он считает всех вокруг круглыми идиотами, или настолько уверен в себе, что может позволить любые провокации.

– Я тоже тебя люблю, Гриша! – завопила Ксюша, пытаясь выбраться из машины, но молодой человек повернулся к нам спиной и спокойно пошел обратно к дому.

– Он слышал, – заверила я девушку, садясь на водительское место.

– Я поведу! Мне машину дали! – заныла Ксюша.

– Да уж! Тебе только машину сейчас вести, гаишников еще для полного счастья не хватало. Куда ехать?

– На Конногвардейский, – всхлипнула Рыбникова.

Дорогой Ксюша жаловалась мне на окружающих.

– Знают, что я ревнивая, – и провоцируют! Специально, для прикола! Я как дура выгляжу!

– Ксения, но ведь ты вполне можешь вести себя прилично! Если Гриша тебя любит – то беспокоиться не о чем, а если нет – незачем.

– Не могу смотреть, как к нему кто-то прикасается, смотрит на него!

– Почему? На нем же не стоит клеймо, что это твоя собственность. Или ты думаешь, что теперь он должен сесть в высокий терем и перестать общаться с людьми?

– Понимаете, у меня комплекс неполноценности, – заявила Рыбникова после минутного молчания. – Мне кажется, что все женщины меня в чем-то превосходят – кто-то умнее, кто-то симпатичнее, спортивнее выглядит. И поэтому…

– Понимаешь, Ксения, люди, которые действительно считают, что они в чем-то хуже других, сидят тише воды ниже травы. У меня была подруга, решившая, что ей не дано работать с цифрами, и она стала врачом-стоматологом. Ей и в голову не пришло ломиться на физмат или экономический факультет.

– При чем тут это? – буркнула девушка.

– Да при том, что если бы ты действительно считала себя недостойной Гриши, ты бы не колошматила тех, кто "достойней". А так получается, что ты пытаешься силой заставить всех признать, что Ксюша Рыбникова самая достойная! У тебя самооценка явно завышенная, раз ты имеешь наглость требовать от других восхищения!

– Остановите, я выйду! – возмутилась Ксюша.

– Пожалуйста, – я тормознула у тротуара.

– Если со мной по дороге что-нибудь случится, вы будете виноваты! – заявила Рыбникова.

– Нет, дорогая, виновата будешь ты сама. Я же не выбрасываю тебя из машины силой, правда?

– Вы старая дура! – заявила Ксюша и, надувшись, замолчала.

– Слова человека, измученного комплексом неполноценности, – вздохнула я, и мы покатили дальше. Оставшуюся часть пути Рыбникова изображала смертельно оскорбленную и замкнулась в гордом молчании.

Когда я вернулась в Стрельну, прямо возле дверей меня встретил Бекетов.

– Василий Петрович хотел вас увидеть, как только вы вернетесь.

Дворецкий провел меня в столовую, где Домовой ужинал. В гордом одиночестве доедал поросенка.

– Присаживайтесь, – обратился он ко мне.

– Спасибо.

– Есть хотите?

– Не откажусь, – я расправила на коленях салфетку.

– Как продвигается обучение Лики хорошим манерам? – спросил Домовой, наливая мне в бокал вина.

– Отлично…

Мне стало не по себе. К чему такие вопросы?

– Вы ведь уже познакомились с Никитой? – Василий Петрович внимательно следил за моей реакцией.

– Не так чтобы близко…

Только чувство сильного голода спасло меня от нервного сухого кашля. Слишком много слюны выделялось при взгляде на стол. Официант тем временем отрезал мне ломоть свинины и положил на тарелку.

– Он похож на страстного влюбленного, как вы думаете? – Домовой чуть подался вперед.

– Сейчас вообще сложно понять, как выглядит страстный влюбленный, – ответила я и положила в рот кусок свинины.

Мол, извините, пока не поем, ничего не скажу. – Вкусно!

– Еще бы, – вздохнул Василий Петрович. – Сам готовил. В печке. Делается очень просто. Берете поросенка, солите, перчите, натираете специями, внутрь кладете маринованные яблоки и ставите в печь. Противень надо посыпать крупной солью или накрыть специальной бумагой… Кто любит с кровью – раньше снимать, кто хорошо прожаренное – попробовать деревянной палочкой, как тесто. Сок если прозрачный, можно снимать.

– Никогда бы не подумала, что вы готовить умеете! – воскликнула я.

– Еще как умею, – печально вздохнул Домовой. – Как в "Медиа-стар" съездили?

Я чуть не подавилась.

– Да вы не волнуйтесь, – успокоил меня Василий Петрович. – Никто за вами специально не следил. Ликина машина оборудована радиомаяком. На всякий случай. Начальник охраны наблюдает за перемещением всех машин из нашего гаража. Он сказал мне, что Анжелика на Каменностровском. Позвонил ей – она говорит, вам машину отдала. Я спрашиваю: "На фига?" И вот любопытный у нас разговор получился, очень содержательный. Оказывается, у меня в доме третий день живет частный детектив, которого наняла Анжелика! В сущности, я не против. Чем бы дитя ни тешилось, а замуж ей пойти придется. Ищите, копайте, сколько влезет. Только есть одно условие: если к ментам или в "федералку" хоть что-нибудь попадет…

– Не волнуйтесь, – у меня по спине побежали струйки пота, – я занимаюсь расследованием особо деликатных семейных дел и ничего не передаю третьим лицам, только клиенту.

– Это хорошо. Кстати, а что вы надеетесь узнать?

– Гхм, – я нервно сглотнула, – есть подозрение, что Эля Гаврилова жива.

– Это было бы нежелательно, – пробормотал как бы про себя Домовой, постучав пальцами по столу. Глянул на меня и вдруг расхохотался:

– Видели бы вы свое лицо! Шутка! Если Элька найдется, я ее удочерю!

"Хороший вариант, – подумала я, – особенно если учесть, что она папина наследница". Василий Петрович, видимо, знает миллион способов получить "Оргсинтез" целиком.

Тут у меня родился рискованный план. А что если рассказать ему о новой книге Инги Вербицкой? И посмотреть, какова будет реакция.

– Вы знаете писательницу Вербицкую, серия "Идеальное убийство"?

– Да, знаю, это моя настольная книга, – с самым серьезным выражением лица ответил Василий Петрович, отрезая кусочек мяса, – дидактическое пособие. Жаль, она "Кулинарную книгу каннибала"

Не написала.

Ну и юмор у Домового! Разозлившись, я глубоко вздохнула и выложила версию Инги. Василий Петрович слушал с интересом.

– Вот такой художественный вымысел, – закончила я свой рассказ.

Домовой помолчал, потер лоб и рассмеялся:

– Я нанял этот ходячий манекен, чтобы убрать лучшего друга? Сильная идея! Ты хоть знаешь, что мы с Ленькой как братья были? Служили вместе, границу охраняли. Потом разбежались, а как вся эта шняга с перестройкой началась – снова встретились. Время было такое, что страшно вспоминать. Если бы не Ленька, мы бы сейчас с тобой тут не разговаривали.

Далее последовал красочный и эмоциональный рассказ, как Гаврилов вытащил Домового из горящего джипа.

– Если выяснится, что Леню убили! – Василий Петрович сжал в руке тонкий бокал с такой силой, что тот треснул.

– Ой! Не поранились? – испугалась я.

– Нет, – Василий Петрович осторожно стряхнул с ладони осколки. – Ладно… Не обращайте внимания. Столько всего свалилось в последнее время, и столько всего еще будет. Верите? Я Леньке иногда завидую. Ну ничего, вот пристрою Лику – и на покой. Пойду в прокуратуру, во всем признаюсь… – Мечтательно вздохнув, Домовой поднялся из-за стола. – Спокойной ночи…

– Извините, последний вопрос, – я поразилась собственной смелости, – почему Никите так быстро выдали свидетельство о смерти?

Василий Петрович зевнул.

– Забашлял кому надо, вот и выдали! Ему же на Лике теперь жениться надо. Столько добра, и к рукам не прибрано. Ради этого можно потратиться. Брак, если я правильно понял философию этого гражданина, должен быть максимально кратким и финансово эффективным. Годы уходят, долго одним… кхм… торговать не будешь.

– И вас не волнует, что Никита женится на Лике по расчету?! – ужаснулась я.

– Браки по расчету, дорогая дстективша, самые крепкие, – вздохнул Василий Петрович. – Я вот женился по любви, и что? И ничего. А отец мой женился на матери по расчету, причем не своему, а родительскому. Всю жизнь их благодарил потом. Бекет!

– Да, Василий Петрович? – отозвался дворецкий.

– У нас есть эта Вербицкая?

– Разумеется, – кивнул Бекетов, – для вас покупают все детективные новинки.

– Принеси мне в спальню, почитаю перед сном. Хе! Я завалил Леню при помощи Шерера! Юмористка, однако!

С этими словами Василий Петрович удалился, напевая "Ушаночку".

– Извините, – я обратилась к официанту, стоявшему у меня за спиной, как каменное изваяние. – Покажете мне, где библиотека?

– Вас проводят, – отозвалась Люся. Интересно, давно она здесь?

Доев свой кусок поросенка с салатом из огурцов, я встала. Не люблю есть на ночь, тем более мясо. Тяжело переваривается, сны дурацкие снятся…

Библиотека Домового напоминала торговый зал книжного супермаркета. В высоких шкафах стояло немыслимое количество книг. В глаза бросалась яркость корешков. Подойдя к одному из шкафов, я поняла, что предо мной, наверное, самое полное собрание детективов в мире.

– Как же мне найти Вербицкую? – вопрос прозвучал риторически.

– Вербицкую? – откликнулся тихий женский голос.

Инстинктивно я поняла, что предо мной стоит библиотекарь. Волосы, стянутые в пучок на макушке, очки с толстыми линзами, строгая белая блузка и черная юбка. Дама словно сошла с фотографий начала двадцатого века… Домашний библиотекарь! Мне это показалось чем-то сродни туалету на шесть посадочных мест в частной квартире.

– Только что Юрий Михайлович спрашивал, – сказала женщина, подставляя специальную стремянку к шкафу. – Вам какой номер?

– Простите? – не поняла я.

– У нее все по номерам, – спокойно объяснила библиотекарша, – "Идеальное убийство № 1", "№ 2", "№ 3" и так далее.

– А сколько всего? – машинально уточнила я.

– Двадцать восемь.

– Можно мне самой взглянуть, посмотреть аннотации.

– Пожалуйста, – дама спустилась, освободив мне стремянку.

Я принялась читать многообещающие текстовки на оборотной стороне обложки. Последнюю книгу забрал Василий Петрович. На "Идеальном убийстве № 16" я чуть не вскрикнула. Текст гласил: "Она ненавидит своих родителей и брата, он – хочет получить ее деньги. Она надевает красное, как кровь, платье, он ведет ее в этом платье к алтарю. Один за одним она убьет всех, кто ее любит и кого она ненавидит. Он поможет ей, но только затем, чтобы сделать брачную ночь последней в ее жизни".

В ушах отчетливо прозвучал голос Жоржа: "То, что невеста была в красном платье, – это еще можно понять и простить! Но весь ужас, который творился дальше!.." Эля Гаврилова выходила замуж в красном платье! Она ненавидела родителей и брата! И все они вполне могли погибнуть на ее свадьбе в результате несчастных случаев!

– Я беру эту! – воскликнула я так громко, что библиотекарша вздрогнула.

– Хорошо, – вежливо отозвалась она.

Перепрыгивая через ступеньку, я понеслась к себе в комнату. Обнаглев, вызвала горничную, несмотря на поздний час, и потребовала себе чашку кофе, бутылку минералки, пару бутербродов, шоколадных конфет, чипсов и мандаринов – все, что нужно для ночного чтения книжки. Быстренько умывшись, переоделась в ночнушку.

Горничная принесла все желаемое на специальном "кроватном" столике. Такие показывают в кино, когда какой-нибудь любящий мужчина подает кофе в постель с утра пораньше. Чушь несусветная. Вспомните, что вы делаете сразу после пробуждения? Правильно! Посещаете "уголок задумчивости". Теперь представьте, что некий субъект намертво пригвоздит вас столиком к постели непосредственно после пробуждения.

Перелистывая страницу за страницей, я испытывала ощущение странного ужаса. Перед, глазами стояли Эля и Никита, которые прячут пчелиный рой в корзинке для пикника, подкладывают гадюку в сумочку ничего не подозревающей Кристины Федоровны, закладывают среди пиротехнических устройств противопехотную мину времен Второй мировой. Друг за другом погибают родители, брат Эли, случайные жертвы среди гостей, и вот, наконец, когда молодожены-убийцы празднуют победу и Эля лежит в ванной с бокалом шампанского, Никита, зло улыбаясь, говорит ей: "Прощай, любимая". И девушка видит, что у нее на плече сидит смертельно ядовитый тарантул. В эпилоге Никита, оставшийся безнаказанным, говорит: "Это злой рок. Самый торжественный день в жизни моей супруги обернулся трагедией. Может быть, вы не верите в проклятие феи, что принцесса должна была умереть в день своей свадьбы, но моя жена и есть эта принцесса, и она умерла". Героев романа, разумеется, звали по-другому, но мне было ясно, кто их реальные прототипы.

Машинально перевернув последнюю страницу, я оторопела. Книга подписана в печать в двухтысячном году! То есть за год до бракосочетания Шерера и Гавриловой! Пожалуй, завтра стоит встретиться с Ингой еще раз. Задать ей вопросы: верит ли она в материализацию написанного и как относится к тому, что ее книги используют в качестве учебных пособий.

Тут я заметила, что за окном рассвело. Зевая, я вытащила свою тетрадку и, сунув в рот последнюю конфету, записала:

1. Гибель брата Эли – несчастный случай.

2. Эля, возможно, жива. Она пыталась убить своих родных во время свадьбы, использовав в качестве сценария книгу Инги Вербицкой.

Пожевав колпачок ручки, я вдруг задумалась, а откуда Эля взяла пчелиный рой? Такое не в каждом зоомагазине продается. Пчелы, пчелы… Глаза закрывались сами собой.

– Блин! Фотографии!

Схватив снимки, которые мне принесла Лика в самый первый день, я воззрилась на тот, где Эля с братом в костюмах пчеловодов. Внимательно разглядывая фотографию, заметила на заднем плане еле различимые странные контуры. Только цифровое качество снимка позволило им туда попасть. Что это может быть? Я вглядывалась в снимок, пока не заболели глаза.

Ладно, подумаю об этом завтра. Я рухнула на подушку и мгновенно уснула.