"Биржевой дьявол" - читать интересную книгу автора (Ридпат Майкл)

14

В понедельник я с утра пораньше уныло крутил педали. Погода нашептывала свои уныло-моросящие секреты, работать не хотелось. Когда я, мокрый до нитки, наконец добрался до сорокового этажа, летучка была в разгаре.

Рикарду, словно дожидавшийся моего прибытия, кашлянул в кулак.

– Думаю, вы все уже читали статью в последнем номере IFR, – начал он. – Содержание ее меня нисколько не волнует, за исключением того, что эта грязная стряпня оскорбительна для памяти Мартина и его семьи. Однако меня всерьез волнует тот факт, что один из нас говорил с репортером и предоставил ему крайне неблагоприятную информацию о нашей компании. Этого человека мы уволили.

По рядам собравшихся прокатился рокот. Каждый осматривался по сторонам, пытаясь понять, кого же нет сегодня в зале. Вскоре невнятное бормотание вылилось в отчетливое слово: Дейв. Дейв! Почему он это сделал? И что он сказал?

– Этот человек не только не будет больше работать в Dekker. Он никогда не сможет работать на рынке облигаций. – Голос Рикарду звучал ясно и отчетливо. – Он нарушил договор о конфиденциальности, который вы все подписывали, поступая на работу в Dekker Ward. Он также потерял свою долю в нашем трастовом фонде. Его предупредили о недопустимости дальнейших контактов с прессой. На рынке станет известно, что он был уволен за то, что допустил большие убытки на неудачных сделках и затем скрыл этот факт. Мы надеемся, что каждый из вас в случае необходимости это подтвердит.

Все молчали. Дейв был симпатичным парнем, его все любили. Неужели он предатель?

– Некоторым может показаться, что это слишком суровое наказание. Но мы все – единая команда. И если ты не с нами, то ты против нас. На рынке предостаточно людей, которым не нравится Dekker, которым не нравятся наши достижения. Наша сила в единстве. Один человек может поставить под удар всех нас. А этого я допустить не могу.

Глаза Рикарду, обычно спокойные и приветливые, сейчас пылали гневом. Но даже его гнев имел какую-то притягательную силу. Мы были на его стороне.

Совещание закончилось, мы молча переглядывались. Потом все повернулись в сторону стола, за которым еще пару дней назад работал Дейв. Альберто, шестидесятилетний "мальчик на побегушках", собирал его вещи в картонные коробки. Под немигающим взглядом Рикарду все стали расходиться. Но все это утро в комнате не стихал гул голосов, делившихся своими домыслами и догадками.

Та же атмосфера царила и за стенами Dekker. Весть о том, что Дейв оказался одним из самых опасных зверей – трейдером, который не только теряет деньги, но и скрывает это, – уже стала достоянием рынка. Запущенный в оборот слух эхом отразился от стен операционного зала, где, к моему удивлению, каждый был готов этот слух подтвердить. Джейми, например, так и сказал Фрюэру.

– Зачем ты это сделал? – потрясенно спросил я. – Разве ты не мог сказать, что просто не знаешь, почему он ушел?

Джейми вздохнул.

– В подобных ситуациях надо следовать партийной линии. Рикарду следит, и внимательно. Это проверка нашей лояльности. И он прав. Мы сможем преуспеть только если будем держаться вместе.

Во мне росло отвращение. Первоначальный шок и печаль из-за потери друга постепенно таяли, по мере того как личность Дейва подвергалась серьезному редактированию. Точно так же, как машина Dekker всегда могла настроить себя на то, что выпуск весьма ненадежных облигаций – это сделка года, сейчас эта же машина убедила себя в том, что Дейв был мошенником и лжецом. Люди шли у машины на поводу, избегая, однако, смотреть друг другу в глаза.

Я был поражен. Я понятия не имел, хорошим или плохим трейдером был Дейв. Однако я знал, что он не был тем, что сейчас с такой страстностью живописали его бывшие коллеги.

Человек, облокотившийся на стойку бара и подносивший к губам уже вторую кружку пива, ничем не напоминал того парня, которого я знал по Оксфорду. Во-первых, это был взрослый человек. Во-вторых, в костюме и с дорогим портфелем. В костюмах и с портфелями были и мы с Джейми, но это в конце концов ничего не значило. Но у того человека из-под аккуратно зачесанных светлых волос проглядывал явно поредевший пробор, а по голосу ему можно было дать все сорок.

Стивен Трофтон вместе с нами проходил в университете курс РРЕ[3]. Далеко обогнавший сверстников по развитию, он со знанием дела обсуждал процентные ставки по закладным, цены на недвижимость и профсоюзные трастовые фонды – и это тогда, когда большинство из нас даже касаться не хотели таких приземленных, меркантильных проблем. Хорошо подвешенный язык стал надежным пропуском в Сити, и он оказался одним из немногих счастливчиков, которых Bloomfield Weiss отловила в 1988 году, снимая пенки с британских университетов. В работе он ориентировался как рыба в воде и с тех пор вполне преуспел.

Хотя мы были почти одногодки, Стивен выглядел на все тридцать пять – и умело этим пользовался. Да, Трофтон ушел далеко.

Джейми встречался с ним за выпивкой раз-два в год, чтобы "подбить бабки". В этот раз я решил составить ему компанию. Мы сидели в старом баре у конюшен в Найтсбридже, полном цветастых туристов днем и строгих солидных костюмов вечером.

Я, кажется, начинал понимать, что "подбить бабки" означало сравнить продвижение по служебной лестнице. Сейчас я наблюдал, как они этим занимались.

– Слышал о классной сделке с облигациями Брейди, которую мы провернули на прошлой неделе? – спросил Джейми.

Стивен рассмеялся.

– Ах, это. Мы просто попробовали воду пальцем.

– И немножко намочили ноги, да?

– Чуточку, но это не страшно. Мы самая большая трейдерская фирма в мире. Такие убытки у нас запросто теряются в прибылях одного дня.

– Да ну?

– Ну да, – отозвался Стивен. Он понизил голос, словно собираясь сообщить нам что-то очень и очень важное. – Вам лучше поостеречься, Джейми. Bloomfield Weiss в отношении развивающихся рынков настроена серьезно. А когда мы настроены серьезно, мы обычно добиваемся своего. Не пойми меня превратно, но Dekker всего лишь симпатичная маленькая фирма. Когда рынок созревает, то в игру естественным образом входят мальчики повзрослее.

Стивен намеренно произнес это тоном рассудительного зрелого мужа, чтобы позлить однокашника. Ему это удалось. Джейми заглотил наживку и завелся.

– А еще вы профукали солидный мексиканский контракт. Скажешь, я не прав?

– Такие сделки у нас каждый день, с Фондом развития и не только с ним. Будем работать и с Мексикой, не сегодня, так завтра.

Джейми фыркнул.

– Расскажи лучше о трейдере, которого вы выставили. Дэвид Данн, так, кажется? Он, должно быть, не слабо ударил вас по карману.

Джейми пожал плечами.

– Просился на работу к нам, в Bloomfield Weiss, – невозмутимо продолжил Стивен. – Конечно же, мы его не взяли. Еще не хватало подбирать деккеровские отбросы.

– Он был хорошим трейдером, – сказал я. Это были мои первые слова за все время. Джейми бросил в мою сторону предупреждающий взгляд.

Стивен проигнорировал мое замечание. Учитывая мой мизерный опыт, он, безусловно, был прав. Но я неожиданно привлек внимание к своей собственной персоне.

– А вот тебя-то я никогда не представлял в Сити, – сказал Стивен. – Что происходит?

– Деньги нужны.

– Честный ответ. Я полагаю, Dekker понадобился твой опыт по России?

– Именно. Хотя Рикарду хочет, чтобы я сначала разобрался в их операциях в Южной Америке.

– Россия сейчас огромный растущий рынок. Вы в курсе, что мы забрали к себе вашу восточноевропейскую команду? Кстати, интересный момент. У нескольких из них вдруг появились проблемы с получением виз. Рикарду случайно не приложил к этому руку?

Джейми подул на пену в кружке.

– Так приложил или нет?

– Не знаю. Но могу сказать, что так им и надо.

Стивен вскинул брови и повернулся ко мне.

– Скажи-ка, Ник, что за человек этот ваш Рикарду Росс?

Это был вопрос, который я с недавних пор задавал себе сам. Я решил ответить честно.

– Не знаю.

– Говорят о нем многое. Он действительно настолько хорош?

– Безусловно. А к рынку относится так, словно это его собственность. Поэтому он так и разъярился, когда его попытались вытолкнуть. Великолепное умение оценивать ситуацию. Мне кажется, что он всегда знает, что делать, когда возникают серьезные проблемы. Что скажешь? – Я повернулся к Джейми, который не спускал с меня глаз.

– Абсолютно согласен, – сказал он. – Рикарду самый проницательный человек из всех, с кем мне доводилось работать в Сити. Однозначно.

Стивен наблюдал за мной. Водянистые голубые глаза, внимательные и умные.

– Если он такой профи, почему же ты сказал "не знаю"? С ним что-то не так?

– Сложный вопрос. Может быть, слишком агрессивен. Иногда мне кажется, что он заходит слишком далеко. Но со временем всегда выясняется, что он был прав.

Стивен похлопал меня по плечу.

– В нашем бизнесе трудно зайти слишком далеко. Главное, чтобы тебя не поймали. – Он поставил свой стакан на стойку. – Ну, мне пора. Рад был снова увидеться с вами обоими. Пока.

Мы остались, чтобы выпить еще по одной.

– Ничтожество, – процедил Джейми.

– Не понимаю, зачем ты вообще с ним общаешься.

– Он не всегда был таким. А в уме ему не откажешь. С ним лучше быть в хороших отношениях. Может и пригодиться.

– Он уже такой дядя. Залысины, жена, ребенок.

– У меня тоже жена и ребенок.

– Джейми, ты сам еще ребенок. И на сорок ты все-таки не выглядишь.

– Да, возраст – странная штука, – сказал Джейми. – Иногда я это ощущаю. Солидные долги по ипотеке. Жена и сын, о которых нужно заботиться. И работа. Серьезная работа. Многое в моей жизни изменилось.

– Пожалуй.

– Но что бы ни случилось, я не хочу стать таким, как мои родители.

– Почему? Они у тебя вполне милые люди.

Джейми фыркнул.

– Милые-то милые, но ведь без гроша. Дед был крупным землевладельцем. А отец – водитель такси. Если бы я продолжил эту замечательную семейную традицию, то Оливеру бы светила прямая дорога в "Макдональдс" в подавальщики.

– Ты все равно станешь таким, как твой отец. Ты же так на него похож. Станешь, никуда не денешься.

Я сказал это в шутку, но Джейми бросил на меня мрачный взгляд.

– Я серьезно. Пора бы хоть кому-то в моей семье начать зарабатывать деньги.

За эти годы я несколько раз гостил у его родителей. Они считали меня интеллектуалом из Оксфорда и всегда были мне рады. Первые пару раз я останавливался у них на ферме с большой конюшней. Вскоре после того как Джейми окончил Оксфорд, с фермой пришлось расстаться, и теперь его родители снимали флигелек чьего-то особняка в конце подъездной аллеи.

Его дед владел небольшим имением у подножия холмов Квантокс. На оставшемся после уплаты всех налогов клочке земли теперь трудился его дядя. Отец пытался зарабатывать на лошадях, но у него ничего не вышло. Джейми рассказывал мне, что теперь он крутит баранку, работая на такси, но сам я об этом не имел права даже заикаться.

Несмотря на прошлые триумфы и нынешние неудачи, родители друга радовались гостям. Отец был неисправимым старым гулякой – таким, каким рано или поздно станет и сам Джейми, – с открытой улыбкой, грубыми чертами лица и озорной бесовщинкой в глазах. Мать, статная, высокая женщина, в молодости слыла красавицей и сохранила былое обаяние. Они души не чаяли в сыне. Он никогда и ни в чем не мог быть неправ. Каждое его суждение сопровождалось их самым пристальным интересом, каждый небольшой успех – аплодисментами, а серьезные достижения, напротив, деланым безразличием, словно они ничего другого и не ожидали от своего отпрыска.

Джейми всегда оправдывал их ожидания. Первый в школе, Оксфорд, игра в университетской сборной, работа в аристократичном банке Gurney Kroheim. Родители несколько удивились, узнав о его переходе в Dekker Ward, но Джейми объяснил свои мотивы, и они с готовностью их приняли. Теперь их сын стал одним из предпринимателей нового поколения, о которых они столько слышали.

Я вовсе не насмехался над такой слепой привязанностью. Я мог только завидовать. Чего бы я ни добивался в жизни, мой отец не проявлял к этому никакого интереса.

Я неторопливо потягивал пиво.

– Не знаю, как мне быть дальше.

– Разве ты не собираешься оставаться в Dekker?

– Не знаю. Иногда я кайфую от происходящего. Как во время битвы за Брейди. Но потом начинаешь думать о том, что они сделали с Дейвом и проектом favela, о наркоденьгах...

– Да брось ты.

– Не могу. Меня это настораживает. Тебя – нет?

Джейми задумался на мгновение.

– Может быть, и насторожило бы, если в я остановился и задумался. Поэтому я не останавливаюсь и не задумываюсь. Я обязан преуспеть. Ради Кейт и Оливера. И ты знаешь, что я умею делать то, что делаю. – Он взглянул на меня, ища подтверждения своим словам.

– Безусловно. – Я не кривил душой. Судя по тому, что я успел увидеть в Dekker, Джейми действительно был профессионалом. – Извини. Я тебе ужасно благодарен. Спасибо, что помог получить эту работу.

– Да брось, боссу ты нравишься. Так что и я заработал очки.

– А что с этими визами в Россию, о которых говорил Стивен? Думаешь, Рикарду им все обломал?

– Не знаю, но я бы не удивился. Не один, так другой. Они не любят, когда им подкладывают свинью.

– Это я заметил.

Аура нервозности, окружавшая Стивена, исчезла вместе с ним, и меня сейчас словно окутывал мягкий теплый свет, чему немало поспособствовали три пинты пива и приятная беседа с другом.

За все эти годы мы вместе прошли через многое. Соглашаясь на работу в Dekker, я доверил Джейми свое будущее. Но я знал, что могу на него положиться.

– Кейт сказала, что Изабель тебя просто приворожила.

Я почувствовал, что краснею. Странно. Обычно мы вполне открыто трепались на любые темы.

– Она хорошая.

– Хорошая?! Это уже серьезно. Раньше было проще, например, "есть за что подержаться" или "она не прочь переспать со мной".

– Нет. И нечего скабрезничать.

– Между вами что-то было?

– Нет.

– Но ты бы не отказался, верно?

– Не отказался бы. Но, думаю, это невозможно.

– Почему?

– Не знаю. Похоже, она не слишком на это настроена.

– Будь с ней поосторожнее. Она довольно странная. – Внезапно он что-то вспомнил. – Слушай, надеюсь, ты не растрепал ей об этой истории с отмыванием денег?

– Я ей все рассказал. Она тоже считает, что Эдуарду не следует ничего говорить. Но она считает, что стоит поговорить с Рикарду. Я, впрочем, этого делать не собираюсь.

– Ник! С ней даже заикаться об этом нельзя было! Я же говорил тебе: она и Эдуарду – ты что, забыл?

– Говорил. Но это лишь слухи. И я в них не верю.

– Ты просто не хочешь верить. Ты видел, что случилось с Дейвом. Лучше выбрось из головы все эти проблемы с отмыванием денег. Иначе и с тобой произойдет то же самое.

– Я доверяю Изабель.

– Дело в том, Ник, что в нашем бизнесе вообще никому нельзя доверять.

Я собирался возразить, но передумал. И отчасти потому, что, как ни неприятно это сознавать, но он был прав.

– Ну, уже поздно. Пора и по домам. – Джейми поставил пустую кружку на стойку.

– Уходим.

Мы вышли из паба. Джейми принялся ловить такси, а я побрел в сторону метро. Велосипед остался на Кэнери Уорф.

Новый день был серым и холодным, словно весна передумала наступать. Операционный зал Dekker на сороковом этаже, казалось, придавило свинцовыми тучами, вяло колыхавшимися за окном. Эйфория от победы над Bloomfield Weiss померкла перед лицом суровой реальности: нам предстояло продать мексиканские облигации на два миллиарда. Наступил момент напомнить клиентам о сделанных некогда одолжениях.

Я наблюдал, как это делает Джейми. Мастерская работа. Он начал со своих лучших клиентов. С каждым он вел себя совершенно по-разному. С одними обсуждал футбол и телевидение, с другими – средневзвешенный срок до погашения и доходы на облигации с купоном. Иногда он говорил без умолку, иногда просто слушал. Но обманом, просьбами или лобовой атакой – Джейми умудрялся выбить заказ из каждого собеседника. Заказы достигали и десяти, и двадцати миллионов долларов. Но это была капля в море. Требовалось чудо и заказы на уровне в сотни миллионов, чтобы двухмиллиардная гора облигаций стронулась с места.

Босс и сам с головой погрузился в работу. По-настоящему большие заказы могли поступить только от тех, кому в свое время оказали серьезные услуги, а должным образом напомнить им об этом мог только Рикарду. Время от времени он вставал из-за стола и обходил зал. Ситуация была напряженной, и он старался подбодрить нас, то похвалив одного сотрудника за пятимиллионный заказ, выбитый у какого-нибудь упрямца, то вместе с другим сожалел о том, что клиент отказывается заглатывать наживку. В этом бою мы сражались плечом к плечу, и он был уверен в нашей преданности делу.

Рикарду умел одновременно решать сразу несколько проблем. После ланча я сидел и наблюдал, как работает Джейми, и внезапно почувствовал легкое похлопывание по плечу.

– Ты хорошо знаком с Польшей?

– Не особенно. Я был там один раз – в Краковском университете.

– Каковы шансы на то, что они девальвируют свою валюту?

В общении с Рикарду честность была наилучшей тактикой.

– Понятия не имею.

– А кто-нибудь мог бы тебе подсказать? Профи?

Я задумался.

– Пожалуй, да. Есть один экономист, преподающий в Лондонской школе экономики. Пятнадцать лет назад нынешний польский премьер был его студентом. Они до сих пор поддерживают отношения. Можно поговорить с ним. Правда, для этого придется распить с ним как минимум бутылку водки.

– Великолепно, – сказал Рикарду. – Хоть галлон. Запишешь на наш счет.