"Отважное сердце" - читать интересную книгу автора (Уильямс Майкл)

Глава 15

Целый сноп ярких лучей ослепил меня так, что я невольно зажмурился.

Потом я осторожно приоткрыл глаза – невероятно яркий свет струился надо мной с неба. По небу летали легкие белоснежные облака.

Я лежал в чем-то деревянном – словно в зыбке. Это «что-то» покачивалось. Слышался цокот копыт, дыхание лошадей, скрип колес.

Ясно: я куда-то еду. Вернее, меня везут. Сейчас день – это тоже ясно. Но куда меня везут? Кто?

Вот надо мной склонилось чье-то лицо. Да это же – Бригельм! Брат что-то сказал мне. Я слышал его голос, но что он сказал, понять не мог. Вот я услышал и голос сэра Баярда, но что он говорит, я тоже не мог разобрать.

Где я? Что со мной было? Почему я слышу голоса, а что говорят – понять не могу?

Бригельм положил мне на лоб свою холодную руку и снова что-то сказал. Что-то доброе, ласковое. Может быть, говорил, чтобы я ни о чем не беспокоился?

Вот я услышал и женские голоса. И среди них… да, да, голос леди Энид! Он звучал, словно нежнейшая музыка, словно дивный птичий щебет. О, леди Энид!…

Но все опять исчезло в безмолвной тьме.

Очнулся я в какой-то незнакомой мне комнате. Хотя в ней было светло, я с трудом видел что-либо.

– Он пришел в себя, Дени, – услышал я такой знакомый мне голос. – озови рыцарей.

Я только услышал, как открылась и закрылась дверь – перед глазами висела какая-то пелена. Чувствовал я себя невероятно слабым.

– Ну, братец, наконец-то ты очнулся, – услышал я голос Бригельма. – Несладко тебе, поди, пришлось! В следующий раз будь осторожнее. И если уж не думаешь о себе, подумай о других. Хотя бы о сэре Баярде… Хорошо еще что сэр Робер и этот рыцарь в черном вовремя подоспели…

Рыцарь в черном?

Я сделал какое-то судорожное движение рукой.

– Не волнуйся, – ласково и спокойно сказал Бригельм, – они не слышали, о чем вы говорили с сэром Баярдом. А сейчас их здесь нет, они ушли отдыхать. Успокойся, здесь не чужих. И с тобой ничего не случится.

Я лежал с закрытыми глазами и слушал то, что происходит вокруг.

Кто-то прошел возле самой моей постели. Я чуть-чуть приоткрыл один глаз: кто?

Возле меня стоял сэр Баярд.

– Бригельм сказал мне, что тебе лучше, Гален.

Я открыл глаза пошире и кивнул: мол, да, мне действительно лучше.

– С тобой желает поговорить сэр Робер. При беседе будет присутствовать и Габриэль Андроктус.

О, я отлично понял: сэр Баярд предупреждает меня, о чем я должен говорить и о чем промолчать.

– Помни, Гален, – сказал он ласково и тихо, – я поверил твоим словам. Я доверяю тебе, как и прежде.

Он положил руку на эфес своего меча.

– Но и ты тоже, – продолжал он тихо, – верь мне. Кое-что из того, что ты рассказал мне о Габриэле Андроктусе… или уж я не знаю, как его называть… все это знаю только я один. И никто это больше не должен знать. Ты слышишь меня, Гален? Никто!

– Да, сэр. Пока я жив – я никому не расскажу.

Сэр Баярд засмеялся. Затем сказал, обернувшись:

– Попроси их сюда, Бригельм.

Они сели по обе стороны от моей постели и внимательно слушали, что я рассказывал им. Я рассказывал о болоте, о холме, о хижине на холме. о том, что случилось со мной в замке…

Габриэль Андроктус не перебивал мня, и слушал он меня вроде бы внимательно. Но вид у него был как у человека, которому хорошо известно все, что рассказывают. И которому известно, пожалуй, много больше, чем сейчас рассказывают.

Когда я принялся рассказывать о смерти Эджина, он молча посмотрел на меня.

Наконец я закончил свой рассказ.

Наступившее молчание прервал Габриэль Аедроктус. Я был просто поражен: какой приятный у него голос! Он, можно сказать, ласкал слух. Но вместе с тем… вместе с тем, в нем ощущался ледяной холод…

– Молодому человеку несомненно пришлось пережить в последнее время очень и очень много, – говорил Габриэль Андроктус. – Для его возраста слишком много. И это, видимо, сделало его излишне подозрительным. Он везде видит врагов, видит угрозу себе… Но в его рассказе есть нечто, что заинтересовало меня, – он искоса взглянул на сэра Робера, – да и многоуважаемого сэра Робера тоже…

А старый рыцарь взглянул на него, как посмотрел бы на гадюку.

Габриэль Андроктус словно бы и не заметил этого взгляда. Он продолжал:

– Да, нечто в рассказе Галена заинтересовало меня. Но я предпочитаю все уточнить после свадьбы…

Сэр Робер не выдержал.

– Как вам угодно, сэр Габриэль, – холодно произнес он.

– Но не допускаете ли вы мысли, что молодой человек сказал правду?

Габриэль Андроктус вскинул брови и расхохотался.

– И получается, что я – Бенедикт ди Каэла?! Разве такое возможно?! – Затем стал серьезным. – Ну что же, допустим: сей молодой человек сказал правду. Но тогда вопрос: а где доказательства?

Сэр Баярд и сэр Робер одновременно посмотрели на меня.

А я растерялся. Доказательства? какиедоказательства? се, что я рассказал, я видел своими глазами и слышал своими ушами…

Более никаких доказательств у меня нет.

Впрочем, постойте… Кроме одного…

Я повернул голову к сэру Баярду:

– Сэр, прошу вас, принести мою одежду. Ту, в которой я был под дождем.

Все то время, пока я рассказывал, сэр Баярд ни разу не взглянул в сторону Андроктуса. И тот ни разу не посмотрел на моего хозяина. Но теперь он взглянул на сэра Баярда с каким-то беспокойством.

Сэр Баярд вышел и вскоре вернулся с моей одеждой в руках. Она была еще слегка влажная, но теплая.

Я засунул руку в карман плаща. Нащупал кости, по которым гадал, и ужасно им обрадовался. Они – здесь! но того, что я искал, в этом кармане я не нашел. Я обшарил другой карман и радостно воскликнул:

– Они!

Высыпал опалы на постель. Камни излучали нежный, теплый свет.

– Вот эти камешки и есть доказательство? – презрительно спросил Габриэль Андроктус.

– Да, они самые! Это те опалы, которые вы дали мне во время первой встречи. Когда вы украли доспехи сэра Баярда из замка моего отца!

– Ну что же, сказал сэр Баярд и повернулся к сэру Роберу.

– Молодой человек прелъявил свое доказательство. Что вы скажете на это?

Но Габриэль Андроктус не дал сэру Роберу и рта раскрыть:

– А что он может сказать, если он так же глуп, как и вы, Баярд?!

Сам сэр Робер словно и не слышал этих слов Андроктуса. Он наклонился над моей постелью и взял один из опалов.

– О, редчайший камень! Поистине редчайший! – Затем повернулся к Габриэлю Андроктусу. – И пожалуй, сэр Габриэль, это может служить доказательством того, что молодой человек сказал нам правду. Такие камни можно найти только в ущелье Тротала, возле Восточных Дебрей!

Не снизойдя до ответа, Габриэль Андроктус встал и пошел к двери. Но на пороге он все-таки обернулся и бросил пренебрежительно:

– У меня никогда не было таких опалов…

И вышел, едва не хлопнув дверью.

– М-да, – задумчиво произнес сэр Баярд, – а Бенедикт ди Каэла, помнится, бывал в этом ущелье.

– Когда собирался идти в Нераку, – вставил я.

Сэр Робер посмотрел на меня с нескрываемым удивлением:

– Ты знаешь и об этом? Я думал, что об этом знают только в нашем роду. Ведь речь идет о том…

– О том, как один брат убил другого! – Это сказал Габриэль Андроктус.

Неожиданно для всех он вернулся в комнату. И только он вошел – в воздухе словно бы задрожало какое-то облачко.

Сэр Баярд крепко сжал рукоять меча.

– Да, один брат убил другого, – повторил Андроктус.

Он указал на гобелен, висевший на стене комнаты. На гобелене были изображены пять всадников из рода ди Каэла. Среди них – Габриэль Младший. И вдруг – от неожиданности я вскрикнул – фигуру Габриэля охватило пламя.

– Вот, – сказал спокойно Андроктус, – это он убил Бенедикта, законного наследника рода ди Каэла. Убил тогда, когда тот шел со своим отрядом в Нераку.

– Я вижу, – ледяным тоном произнес сэр Робер, – что вы хорошо знаете историю рода ди Каэла.

– А почему бы мне и не знать? – надменно сказал Габриэль Андроктус. – Скоро мы с вами станем родственниками, мой дорогой тесть! Вы, конечно, вольны считать доказательством эти камешки. Может быть, доказательством вам послужат и кости, на которых любит гадать сей молодой человек?! Они тоже из Восточных Дебрей.

– Любопытно, любопытно, – заметил сэр Баярд. – А откуда вы, ни разу не видев их, о них знаете?

Габриэль Андроктус ухмыльнулся.

– А его брат, – указал он на меня длинным тонким пальцем, – брат, которого зовут, если не ошибаюсь, Алфрик, во время пира рассказал мне много чего интересного.

– Н-да, сэр Габриэль, голыми руками вас не возьмешь… – задумчиво произнес сэр Робер. – У меня очень много вопросов к вам, сэр Габриэль, и пока я не получу на них удовлетворяющих меня ответов, свадьбе не бывать! – закончил он решительно.

– У вас прямо семь пятниц на неделе! – решил превратить все в шутку Габриэль Андроктус.

Но сэр Робер был неумолим.

– Считайте как хотите, но свадьбу я откладываю, как минимум, на неделю!

– Итак, вы решили изменить своему слову, данному ранее? – тихо и медленно проговорил Андроктус. Он обернулся к сэру Роберу, глаза его холодно сверкнули. – Это не в правилах благородных рыцарей! Вы предаете рыцарство! Вы предаете меня!

Лицо сэра Робера побагровело.

– Как вы смеете говорить мне это! – воскликнул он в гневе. – Если кто и предал рыцарство, так это вы! И вы, вы – мертвец! И учтите: пока я жив – я владелец замка и законный наследник рода ди Каэла! А не вы, Бенедикт! – Андроктус хотел что-то возразить, но сэр Робер не дал ему сказать и слова. – А если вы отказываетесь от своего имени – от своего настоящего имени! – то попрошу вас покинуть замок и никогда впредь не попадаться мне на глаза!

Неожиданно ледяной ветер ворвался в комнату.

И порыв этого ветра словно бы поднял Габриэля Андроктуса над полом. Да, да, Андроктус взлетел почти под самый потолок и, изогнувшись, навис над сэром Робером и сэром Баярдом.

Несколько секунд в комнате было совершенно тихо.

А потом вздрогнули и задребезжали стекла в окнах – это заговорил Андроктус.

– Вы меня предали, сэр Робер! Коварно! О, как коварно! Вы позволили мне насладиться славою победителя турнира! В мою честь вы устроили в замке пир! Вы дали слово, что ваша дочь станет моей женой! И вы отказались от своего слова! Такого среди рыцарей Соламнии еще не было! Вы оскорбили меня! Неслыханно оскорбили!

В этом голосе слышались даже слезы; казалось, они катились по воздуху, словно бисер по металлическому подносу. Неискренние, фальшивые слезы… Сам голос был жутким, громким, но я готов был поклясться: это был голос Скорпиона!

А голос продолжал:

– Вы – жалкий человечишко! И все эти рыцари, все эти жалкие твари, вам, разумеется под стать! Но как бы там ни было, вы, сэр Робер, все-таки – рыцарь! И вы нанесли оскорбление другому рыцарю! Я, надеюсь, вы хорошо понимаете, чем это вам грозит?! Так что берегитесь меня, я вас не пощажу!

Сэр Робер, побагровев от гнева, выхватил меч из ножен.

А Скорпион замолчал и тотчас исчез, как будто его и не было.

Сэр Баярд метнулся к окну. Нигде никого.

– Растворился в воздухе, – вздохнув, задумчиво произнес мой хозяин.

Покачав головой, сэр Робер вложил меч в ножны и с тяжелым вздохом опустился в кресло.

Болтая ногами, Бригельм сидел на подлокотнике кресла возле моей кровати.

– Не знаю: благоволит ли нам фортуна или нет, – говорил мой брат, – но я знаю, что твой недуг – ерунда, легкое недомогание. Так что забудь о нем и поднимайся с постели.

Я постарался ответить в тон ему:

– Ну что же, если это так, то это и значит, что фортуна нам благоволит. Пусть же она не изменит своего отношения к нам и в дальнейшем.

Брат посерьезнел:

– Признаюсь тебе честно, Гален, я даже и представить себе не могу, что нас ждет в дальнейшем.

Я шутливо поднял вверх указательный палец и процитировал древнюю мудрость гномов:

– «Когда не ведаешь, что делать, потуже пояс затяни». Поживем – увидим, Бригельм. Может быть, нас ждет что-нибудь посерьезнее, чем было с нами на болоте?…

Бригельм подошел к камину, протянул руки к огню.

– Я бы, наверное, не отказался вернуться на болото. Там я был сам по себе. А кто я здесь? Никто. Вернее, некто, состоящий при Алфрике. Слуга своего брата…

– Да что ты несешь, Бригельм? Ты – слуга Алфрика?! С чего это ты взял?

Я смотрел на Бригельма с искренним недоумением и изумлением.

– Конечно, Гален, я знаю, что брат наш – фантазер. Но Алфрик мне сейчас постоянно талдычит о том, что он, именно он женится на леди Энид! И как мне кажется, скоро он отправит меня к нашему папаше с вестью: готовиться к свадебному пиру!…

– Но, Бригельм, Алфрик ведь еще даже не рыцарь!

– Ну, про рыцарские законы ты с Алфриком знаешь гораздо лучше меня. – Брат усмехнулся. – Я помню, ты даже заучивал кодекс рыцаря. И Алфрик знает его назубок… Так вот он решил вернуться к отцу, попросить его, чтобы он, как подобает, провел церемонию посвящения в рыцари, и тогда уже приехать в замок ди Каэла как рыцарь. Здесь будет новый турнир, и Алфрик полагает, что он одержит победу над всеми соперниками и станет мужем леди Энид. Вот каковы его планы, Гален. И думается мне, что он сделает все для того, чтобы так и было.

– Ты так думаешь?

– Да, Гален, Алфрику просто не терпится стать рыцарем и мужем леди Энид.

Я приуныл. С Алфрика еще и не то станет! А рассказы рыцарей о подвигах ему сейчас, наверное, совсем голову вскружили. Но самое-то главное: он хочет жениться на леди Энид. На моей принцессе!

Мне хотелось тотчас уехать из замка. Но немного подумав, я решил остаться до утра.

Я отыскал сэра Робера и предупредил его о том, что Андроктус – Скорпион, Бенедикт… – намеревается погубить леди Энид. Тот немедленно приказал усилить охрану замка. Так что ночью невозможно было выйти из замка подышать свежим воздухом без того, чтобы тебя на каждом шагу не окликнули бы: «Стой! Кто идет?» И попробуй не ответить и не объяснить, зачем ты здесь, – тебя тотчас упекут в темницу! В общем, стражники были на страже!

Наконец, я пробрался в палисадник под окнами леди Энид. Здесь стражников не было. Леди Энид попросила отца, чтобы они не заходили в этот садик. Ей нравилось слышать не голоса гврдейцев, а пение соловьев.

После полуночи соловьи заливались здесь вовсю. Помимо соловьев в палисаднике обитали и совы. И когда смолкало соловьиное пение, слышалось их уханье.

А кроме птиц здесь было и великое множество всяких мелких зверьков: хомяков, хорьков, кроликов.

Я стоял в густой траве, из окна леди Энид на меня падал свет, голова моя кружилась от благоухания поздних осенних цветов, пели соловьи! О, да, я стоял под окнами своей принцессы!

И вдруг – чьи-то руки крепко схватили меня за плечи…

– Не настало ли время нам поквитаться, а?

Голос был мне хорошо знаком. Да, очень хорошо знаком – это был голос Алфрика.

– Что же ты молчишь, братец? Я полагаю, что нам самое время поквитаться! Даже звезды на это намекают!…

Он хихикнул.

Я посмотрел на него, как на врага.

– Оставь меня в покое, Алфрик!

Я старался говорить спокойно, но голос у меня, кажется, заскрипел, словно несмазанное колесо.

– Ого, ты посылаешь меня в болото!

– Ничего такого я тебе не говорил, – пожал я плечами.

– Ну да, конечно. Но с таким лицом только такое и говорят, Ласка! Посмотрел бы ты на себя: ты ведь прямо весь позеленел!

Он засмеялся. Я старался быть спокойным, но чувствовал: вот-вот взорвусь.

– Серьезно тебе говорю, Алфрик: оставь меня в покое. Тебе же будет лучше.

Брат хихикнул.

– Вот как ты заговорил…

А я продолжал:

– Мы ведь, брат, похожи с тобой. Спутать нас легко. Особенно в темноте, ночью. А вдруг какой-нибудь рыцарь возьмет да вместо меня побьет тебя, Алфрик?

– Да ты – мальчишка, Гален! И только поэтому я прощаю тебя. А кроме того мне сейчас вовсе не до тебя. Ибо я, – сказал он гордо, – женюсь на леди Энид!

– Ну да благоволит тебе фортуна, брат! – насмешливо ответил я. – Мне уже приходилось слышать об этом. Ты ведь, кажется, собираешься стать победителем нового турнира?

Алфрик ответил мне не сразу, он задумчиво смотрел на меня.

– Не знаю, – наконец сказал он, – благоволит ли мне фортуна, но тебе, Ласка, она явно не благоволит.

– Ты так думаешь?

– Да. Потому что ты – в моих руках.

Алфрик бросился на меня и тотчас зажал мне рот своей ладонью. Я извивался, как уж, под его руками, но он крепко держал меня и я не мог даже позвать на помощь. Другой рукой он ударил меня в живот, а ногой под коленку. Я упал лицом вниз, в траву. А он сразу же навалился на меня сверху и принялся колотить так, что в глазах у меня потемнело.

– За что? – прохрипел я. – За что ты меня бьешь, Алфрик?

– Ах, ты хочешь знать, за что? – зло прошипел брат. – За болото! Ты не забыл про болото? Не забыл, как ты оставил в нем своего брата, а сам заторопился на турнир? А если я расскажу об этом сэру Роберу и сэру Баярду? Как ты думаешь, они похвалят тебя? По головке погладят?

– Да говори что хочешь! – взмолился я. – Только отпусти меня сейчас.

Но брат разошелся не на шутку, его было уже не остановить. От него несло дешевым вином.

Алфрик поднял меня с земли и приставил нож к самому моему горлу.

– Ты умный, Гален! Так подскажи, что мне делать? Я опоздал на турнир. Я – не рыцарь. Мне пришлось пойти в слуги к какому-то весьма не прославленному рыцарю. Да наш бы отец помер от стыда, если бы узнал, чем пришлось заниматься его старшему сыну! Его первенцу! Его наследнику! Да и ты, Ласка, тоже хорош. Ты смотришь на меня, как на пустое место! Хотя и ты сам-то – всего-навсего слуга!… Но погодите, я еще вам всем покажу, кто такой Алфрик! Я еще сыграю с вами шутку на турнире! Вы меня еще попомните!

Пьяный Алфрик грозил то мне, то всем рыцарям Соламнии. Если бы не нож у самого горла, я бы, наверное, рассмеялся.

– Какую же ты собираешься сыграть шутку, Алфрик?

Я косился на сверкающую сталь и старался хоть немного отодвинуться от лезвия. Что еще взбредет в безумную голову Алфрика в следующую секунду?!

– А вот это не твоего ума дело, Ласка! – прикрикнул на меня брат. – Ты лучше скажи, какую шутку ты хочешь сыграть со мной? Почему ты здесь, под окном леди Энид? – Я молчал. – Ну, гоаори! А не то… – брат еще больше приблизил нож к моему горлу и просипел: – А не то, я убью тебя, Гален!

Опять! Опять то же самое, что в нашем замке! Он был способен меня убить, я это прекрасно понимал. Видимо, это на него накатывает постоянно – желание убить меня. И мне, наверное, до смерти не будет от него покоя! И в детстве он меня терзал, и сейчас!… За что, за что мне такое наказание?…

– Ну, что же ты молчишь, Ласка?! – брызгая слюной, кричал Алфрик.

Я уже ощущал, как его остро наточенный нож входит в меня…

И вдруг он отвел руку от моего горла и с силой отбросил нож от себя – над нами растворилось окно леди Энид.

– Приветствую вас, прекраснейшая леди! – воскликнул Алфрик.

– И я приветствую вас, прекраснейшая! – прошептал я.

Мне не хватало воздуха, сердце готово было вот-вот выпрыгнуть из груди.

Поклонившись леди Энид, Алфрик задрал голову вверх и смотрел на нее, глупо улыбаясь. И молчал. Он не знал, что сказать, что ответить на ее вопросы – ведь она, конечно, слышала его угрозы в мой адрес.

Затем, взглянув на меня угрожающе, но вместе с тем и испуганно, он стремглав кинулся из палисадника прочь.

Леди Энид посмотрела ему вслед, затем перевела взгляд на меня. Она смотрела на меня молча. Потом, так и не проронив ни слова, затворила окно.

Я снова остался в палисаднике один. Алфрик убежал – хвала богам, он на этот раз не зарезал меня.

Стало темнее – закрывая луну и звезды, по небу поползли черные лохматые тучи.

Да, Алфрик убежал, но это не значит, что он еще не вернется… И кто знает, что будет тогда?…

Я оказался прав. И часа не прошло, как Алфрик снова появился в саду. Вид у него был явно испуганный, но это не помешало ему снова накинуться на меня.

Заломив мне руки назад, он зашептал:

– О, ты всегда был любимцем отца! Тебя все любят! А меня – никто! А ты знаешь, как это горько?! Знаешь, как мне тяжело? Знаешь?

– Отпусти ты меня, Алфрик. Мне же больно!

– Заткнись! – зло прошипел брат. – А ты думаешь, мне не больно?! Ты думаешь, хоть кто-нибудь, хоть раз спросил меня: Алфрик, а тебе хорошо живется?!

– Но что же ты ко мне-то пристал?

– Заткнись! – снова повторил Алфрик. – Я всегда был для тебя старшим братом и всегда должен был угождать тебе. Я должен был слушаться отца. И тебя! Все время на побегушках. «Алфрик, сходи туда! Алфрик, принеси то!»

О, боги! Старая песня!

– Но… – начал я.

Алфрик не дал мне говорить, но на этот раз он не сказал мне «заткнись!» Он зашептал:

– Гален, ты должен мне помочь. Ты умный, обаятельный, красноречивый. Ты ведь умеешь писать стихи, правда, Гален?! И я прошу, прошу тебя: напиши стихи для меня, а? Стихи, которыми я мог бы покорить сердце леди Энид! Самые прекрасные стихи для самой прекрасной леди! И, я, Ласка, я буду признателен тебе. Я, если хочешь, заплачу тебе.

Он замолчал и тупо уставился на окно леди Энид.

– Она больше не выглянет в окно, – покачал я головой. – Впрочем, Алфрик…

Я беззвучно зашевелил губами. Потом сказал вслух:

О, леди Энид, поглядите в окно…

Алфрик недоуменно уставился на меня:

– Что?

О, леди Энид, поглядите в окно, – повторил я. – Ты же сам просил меня написать стихи. Это первая строчка.

Я поставил правую ногу на камень, а руками задвигал так, словно играю на лютне.

– Не понял… – Алфрик все так же недоуменно смотрел на меня.

– Ты просил меня написать стихи, так? – стал я терпеливо втолковывать брату. – Вот я и придумал первую строчку.

– Ах! – радостно воскликнул Алфрик. Вон оно что! Будь добр, повтори мне эту строчку…

О, леди Энид, поглядите в окно, – покорно повторил я.

О, леди Энид, поглядите в окно, – завопил тут же Алфрик, глядя на окно леди Энид.

Но она не выглянула в окно. Из окна только слабо струился свет. Может быть, она уже спит?

Впрочем, надо было придумывать вторую строку.

И я сказал:

– Что? Что ты там бормочешь?

– Это вторая строка. Запоминай, Алфрик: Под музыку неба танцуют деревья. Или нет. Лучше так: Под музыку неба деревья танцуют. Запомнил?

– А чего тут не запомнить? – обиделся брат. – И потом, это у тебя про сад и луну получилось. А девушкам хочется, чтобы стихи были про них!

– Нет, ты не прав, Алфрик, – стал защищать я свое творчество. – В этой строчке – настроение. Вот представь: любящий видит свою возлюбленную…

Алфрик выслушал меня, кивая головой, а потом громко крикнул:

Мы услышали: окно в комнате леди Энид приоткрылось, послышался чей-то сдержанный смех.

А я тотчас произнес еще две строчки:

– Что? Что? – переспросил меня брат.

– Ну что ты все время меня переспрашиваешь, Алфрик?! – зло ответил я. – Если не слышишь, прочисти уши. Или я кричать должен?! Это же не боевой приказ. Это лирические стихи. Серенада. Романс.

Послушно кивнув головой, Алфрик сказал негромко:

Ну что же, даже в исполнении Алфрика стихи звучали недурно. Весьма-весьма недурно.

– Стихи просто замечательные, – сказал я, – теперь бы тебе еще научиться читать их с чувством. А то ты не говоришь, а кукарекаешь!

Брат исподлобья посмотрел на меня.

Но тут из комнаты леди Энид снова послышался смех. Словно серебристый колокольчик зазвенел!

Да разве нам было хоть что-нибудь нужно больше?! О, как мы были счастливы. Оба!

И мы сами засмеялись в ответ.

Затем смех леди Энид смолк. Все стихло. Опять только тьма окружала нас.

Где-то прямо над нашей головой защелкал соловей.

И тут вдруг я увидел чью-то тень, подбирающуюся по стене к окну леди Энид.

Я хотел закричать, но сильная рука Алфрика тотчас зажала мне рот.

Мертвый соловей упал к моим ногам.

Словно парализованный, смотрел я, как страшная тень придвигается к окну моей принцессы… Потом мелькнула еще чья-то тень…

Я был не в силах ни пошевелиться, ни вскрикнуть.

Затем я услышал крик. Слабый-слабый крик. Крик ужаса! Оцепенение мое прошло. Я вырвался из рук брата. Но тут же в меня вцепились ветки деревьев. Но нет, вы не удержите меня! Я – рыцарь! И должен спасти свою даму! Я освободился от цепких ветвей и побежал к замку.

Почти тотчас Алфрик догнал меня. Схватив одной рукой меня за плечо, он вновь приставил мне к горлу нож. Это был уже не Алфрик Пасварден…

Две тени проскользнули мимо часовых у ворот – часовые их даже не заметили.

Крик ужаса, не умолкая, звучал в моих ушах.

Слабый крик, донесшийся до меня из окна леди Энид!

Я стоял один. Рядом не было никого.

– Алфрик! – крикнул я. – Алфрик!

Но мне никто не ответил. Я только услышал чьи-то удаляющиеся шаги.

Я стал обдумывать: что же произошло?

Проклятый Скорпион! Он ведь и впрямь всемогущ и вездесущ! Я влез на дерево, росшее у стены замка, и заглянул в окно комнаты леди Энид.

На постели без чувств лежала Дени. Где сейчас леди Энид? – одни боги ведают. Да может быть, и они не ведают…

Спрыгнув на землю, я со всех ног помчался к самой высокой башне замка и, перепрыгивая через ступеньки, взлетел на верхнюю площадку.

В красном свете Лунитари я еще успел различить убегающие от замка тени.

Бежали они в сторону ущелья Тротал.