"Житие Иса. Апокриф" - читать интересную книгу автора (Мазуркин Александр)

12

На равнину спустилась вечерняя синева: как-то уж повелось, что вечером, когда спадет зной и ленивая пыль медленно осядет вдали, хочется оглянуться и подвести итоги дня. Равнина уже за спиной. Впереди — горы. Все чаще быстрые речки по-жеребячьи взбрыкивают на камнях. Дремлет в повозке Мер. Сзади, свесив ноги с повозки, жует соломинку брат Грез и никак не может сжевать… Поклевывает носом, уронив поводья, равнодушный ко всему на свете брат Мис, а усталые кони неторопливо волокут тяжелую колымагу. Лишь Без методично оглядывает горизонт. Да впереди Сид и Зер, покачиваясь в седлах, ведут нескончаемую беседу.

Дорога сделала зигзаг и вбежала в ущелье. Горы стали словно ниже — отвесные стены, поросшие редким кустарником, прижившимся в расселинах, загородили дальнюю перспективу снежных хребтов Стало необычно сумрачно. Шумела речка, вспарываемая камнями, — узкая дорога шла вдоль берега. Незнакомо пела какая-то птица. И река, казалось, текла вверх, а не под уклон: обычный в горах обман зрения. Сид и Зер примолкли — какая-то неясная тревога чувствовалась в неподвижном вечернем воздухе.

В голову отряда проскакал Без:

— Советую надеть шлемы и приготовить арбалеты.

Последний луч солнца вспыхнул в листве на самом верху. Ущелье сделало поворот, и над водой поплыла мгла.

— Еще полчаса, — сказал Грез, он быстро овладел лексиконом путешественников, — и мы проведем ночь в стенах монастыря.

— Мне кажется, — выехав вперед и тут же придержав коня, заметил Без, — что вопрос с ночевками еще не решен. Стой! Сид, взгляни-ка вперед, туда, где скала над дорогой, там две головы в шлемах торчат.

— Вижу! — мгновенно откликнулся Сид. В его памяти были еще свежи воспоминания о том, к чему приводит неосторожное втягивание в подобную узкость.

На скале, увидев, что засада обнаружена и караван остановился, перестали таиться. Сильного сопротивления не ожидали — что могут несколько купцов против пятнадцати опытных воинов! Что сбегут, не беспокоились — даже верховым далеко не уйти, а уж что касается тяжелой колымаги с бабой и монахами — об этом и говорить не стоило. Поэтому двое рослых парней встали над верхней кромкою скалы в рост, демонстративно пробуя свои двухметровые луки. И были они в кожаных куртках, обшитых железными бляхами.

— Повозку — поперек дороги, коней — за повозку, — быстро скомандовал Сид. Мысль, как всегда в критической ситуации, сработала быстро и четко. Без и Геф мгновенно развернули телегу, обрубили постромки и вывели лошадей в тыл. Все произошло прежде, чем сидящие в засаде сообразили, что же им предпринять.

Теперь отряд Сида не был беззащитен — узкую дорогу перегородила телега, полог с нее был сорван. Тюки, лежащие на ней, стали надежным бруствером. Часть тюков тут же кинули вниз, чтоб прикрыть ноги. Обойти их справа мешала река, слева — отвесный обрыв. Едва позиция была готова, из-за скалы выехали три всадника. Как и лучники, в черных кожаных куртках, изрезанных внизу фестонами, с нашитыми на груди и спине железными пластинами. На головах — неглубокие шлемы.

— Эй, вы, — крикнул один из них, упирая в стремя копье и прикрываясь до глаз треугольным щитом — расстояние было малое, и вечерний воздух хорошо доносил даже негромкую речь, — если хотите, чтобы шкуры остались при вас, отдайте бабу, телегу с товаром и братьев-странников. Сами — убирайтесь ко всем чертям!

— Выговор — верхнесеверный, — удивительно спокойно отметил брат Грез. Да и остальные поняли речь парламентера — уроки странника пошли впрок. — Далеко же они забрались!

— Что, Грез, это необычно? — прицеливаясь из арбалета из-за тюков, поинтересовался Сид.

— Необычно. И брешет, собака, ему не только мы с Мер и товары нужны, он суматохи ждет, чтоб врасплох ударить!

— Я жду ответа! — закричал всадник, сдерживая переминающегося коня. Лучники на скале, увидев, что противник укрыт, тоже прилегли.

— Ждать нечего — не выдадим никого. Атаковать не советую — и ваши шкуры чувствительны к доброй стали, даже сквозь ржавую упаковку, — крикнул в ответ Сид. — Нави, дай оружие Грезу и Мису. Мер, не высовывайся!

Нави, пригнувшись за телегой, достал из тюка шлем, кольчугу и меч для Греза. В это время всадники отъехали за скалу. Когда же дело дошло до Миса, то Нави быстрым приемом заломил ошеломленному монаху руку за спину и затянул сыромятным ремнем.

— Зачем? — коротко спросил Сид. Остальные, не отвлекаясь, следили за противником.

— Этот тихоня кого-то информировал о нашем маршруте. Когда он животом маялся, я чулан перерыл и вот что нашел, — он протянул Сиду кусок пергамента.

— Мог раньше сказать.

— Хотел проследить, не думал что так, сразу…

— Если будет другой раз… — Сид не договорил и повернул голову к Грезу. — Что, брат, и тебе кольчуга привычнее рясы? А напарник-то твой, оказывается, был отряжен за тобой следить? А?

— Похоже, Сид. А мне сможешь поверить?

— Попробую.

Первая стрела воткнулась в тюк. А из-за скалы восемь всадников, по двое в ряд, выставив копья, зарысили к телеге.

Сид свалил стрелой правого. Геф левого. Не ожидавшие решительного отпора, остальные повернули назад. Стемнело. Прорезалась звезда.

— В темноте могут смять, — заметил Сид.

— Нужно контратаковать, — буркнул Без.

— Для этого нужно выйти из укрытия и подставить себя стрелам.

— Две «феньки» за выступ, и там будет тихо.

— Это еще что такое? — не понял Сид.

— Да прихватил я несколько гранат.

— Что еще?

— Два пистолета девятимиллиметровых.

— Нарушил приказ не брать современное оружие, — не отрывая глаз от поворота дороги, констатировал Сид, — тащи все сюда!

Не успел он закончить, как Без выложил на край телеги свой арсенал. К одному пистолету он успел пристегнуть приклад.

— Ну-с, уважаемый Без, вы — наш лучший стрелок…

— Ясно! не дожидаясь конца речи, шепотом прохрипел комендант и навел ствол на быстро темнеющее небо над срезом скалы.

— Даю подсветку! — крикнул Сид, выхватив из темноты лучом сильного фонаря скалу и поворот дороги. Сразу хлопнул выстрел и что-то свалилось вниз.

— Гранату! И — вперед! — как заправский командир, скомандовал Сид. Второй не потребовалось — за поворотом остались двое раненых. Стук подков быстро удалялся,

А путники через полчаса стучались в ворота сонной обители.