"Житие Иса. Апокриф" - читать интересную книгу автора (Мазуркин Александр)18—Хитер, собака, — с досадой бросил Сид, едва они вошли в дом и задвинули засовы. — И бесцеремонен, — задумчиво застучал пальцем по столу присевший на лавку Зер, — его цель — выжать из нас все, что можно, а потом — любым способом направить в небесную канцелярию. Так-то, коллеги. — Что предлагаешь? — Кабы знать, где падать… — А все-таки? — поторопил академика Сид. — Не подставлять спину — самая разлюбезная мишень, слепая и широкая. — Желательно поконкретнее. — Переселиться в замок Марга, — подал голос Геф, — он нас приглашал. — Теперь император не выпустит, — негромко заметила Мер. — Он же сказал, что мы — не пленники! — Но гости, его гости, Геф. И он постарается не выпустить. — И все-таки завтра попробуем, после выступления императора на площади, он с народом пожелал говорить, — закончил словопрения Сид. А Без перед сном внимательно осмотрел смущавшую его обшивку потолка, для чего ему пришлось взгромоздиться на стол. — Точно, есть лючок, — наконец удовлетворенно констатировал он. Но сенсации это не произвело. Было серое утро, когда за ними пришел молчаливый офицер в черном. И вышли они на площадь к дощатому помосту, сколоченному за ночь. Помост, покрытый темно-красным сукном, был схож с эшафотом. Вместо палача на возвышение поднялся император. Оцепление отодвинуло плотную толпу на длину копья. А сквозь толчею, внимательно разглядывая людей, протискивались какие-то личности в одежде простолюдинов и с повадками вышибал. Протиснувшись поближе к помосту, Сид обратил внимание, что император опирается отнюдь не на кафедру, а на изогнутую рукоятку большого топора, всаженного в плаху. «Символично, хотя и странновато для выступления перед народом», — подумал Ис. Император тем временем поднял правую руку ладонью вперед, словно сдерживая возникший шум, выждал и начал говорить. Сначала — не очень громко, словно знал, что в наступившей тишине все слова будут услышаны. Он опустил руку на топор. — Люди северной страны! Вашими руками воздвигнуты города и крепости, вашим трудом взрастают хлеба. Вы — соль земли. И я сделаю так, что слава нашей империи будет греметь тысячу лет. Чтоб другие народы со страхом и благоговением взирали на вас. Я сделаю вас господами, — повысил голос император, — и не только мои верные бароны, но и вы будете повелевать другими народами, погрязшими в распутстве и дикости. Вам предуказано небом оздоровить этот мир. Начнем — с очищения от внутренней скверны. — Куда гнет, — ухватил Зер руку Сида, — это же демагогия чистейшей воды! — Грязнейшей, — высвободил руку Сид, — слушай дальше. — Мы избавимся от инородцев, пустивших корни в нашей земле. И имущество их станет вашим, а половину его возьмет казна. — Кое-что знакомое, — не отводя глаз от коренастой фигуры на помосте, пробормотал Зер. — А потом мы пойдем за пределы нашей земли, которая холодна и малоплодородна, и хлынем на цветущие равнины Юга. Мы заставим работать тамошних ленивых обезьян! — тут император почти закричал. И толпа, дотоле затаившая дыхание, тоже восторженно завопила. Император снова поднял руку. Выждал. — И в знак любви моей к вам первым министром отныне будет человек из народа! Тем временем обряженный в сермягу — Как тебе нравится этот человек из народа? — Очень логично, — невозмутимо ответствовал Зер, — думаю только, что император учел не все, с этим тихоней у него могут быть хлопоты. — Зато лавочники довольны, — дохнул из-за плеча Сида Грез. — Лавочники? — Ну да, в толпе их — половина! Насчет инородцев — им брошен кусок. — Что, разве Мис из лавочников? — Да нет, недоучившийся богомаз. На них недовольно заворчали — народу мешали слушать! Теперь на рукоятке топора, рядом с загорелой рукой императора, оказалась пятнистая лапа брата Миса. — Говори! — подтолкнул его Лий Восьмой. И Мис, моргнув белесыми ресницами, начал с крика: — Верные сыны отечества! Братья! Отныне только так я буду называть вас! Мы воздвигнем новую церковь, чистую и богобоязненную, а наш иссейший государь станет ее главой. А неправедно нажитые прежней церковью богатства отойдут в казну! С задних рядов, несмотря на дневное время, стали передавать зажженные факелы. И какие-то люди в разных концах толпы нестройно затянули имперский гимн. Пока продолжалось пение, император и Мис стояли со склоненными головами. — Остальное решится в рабочем порядке, — потеребил бороду Зер, — ты обратил внимание, Сид, конкретного-то ничего не обещано, а жест широкий. Невиданное здесь прежде лобызание с народом и… туманные обещания. — Насчет половины имущества инородцев довольно конкретные. Толпа расходилась, разваливаясь на группки. Над головами дымно и неярко качались факелы. Кто-то уже собирался бить мелкие лавки инородцев, кое-кто пытался нацелиться и на лавки покрупнее, но таким тут же затыкали глотки. Все шло по плану. — Пошли-ка и мы, а то еще по ошибке прихватят, — потянул Сида за одежду Без. Но далеко они не ушли — к ним подошел неизменный молодой офицер в черном с двумя дородными парнями в сермяге под — Эти, — он кивнул на своих дюжих подручных, — для вашей безопасности. И они двинулись во дворец за ушедшими ранее императором и Мисом. |
||
|