"Житие Иса. Апокриф" - читать интересную книгу автора (Мазуркин Александр)

19

—Дело идет к развязке, — толкнул Зера Сид, поспешая за черным офицером и оглядываясь на сермяжных мордоворотов.

— Плюнуть бы в морду этим скотам, — буркнул Геф.

— И потерять головы, — сделал вид, что заканчивает его мысль, Зер. Нави молча повел плечами — у него явно чесались руки. Да и остальные, не исключая Мер, были не из овечьей породы, так что, дойди дело до голов, они бы достались императору недешево.

Без догнал Сида и сунул ему за пазуху пистолет.

На этот раз все в той же сумрачной зале, кроме императора, их встретил первый министр Мис. Лий Восьмой сделал приглашающий жест и демонстративно отошел в сторону, выставив навстречу гостям своего наперсника. Мис был снова в монашеском одеянии.

— Мир вам, — произнес он, сложив лодочкой ладони и опустив глаза долу. Он нервно потер руки и начал, не поднимая глаз: — Вы слышали речь нашего иссейшего государя…

— И твою тоже, — кивнул Сид.

— Наш император доверил мне, худородному, по неизменной доброте своей, быть его верным слугой у кормила великого государства. Государь и я, его верный раб, денно и нощно думаем о благе народном. Мы готовы вести к славе и благоденствию всех людей великой Северной империи.

— А мы-то здесь при чем? — не выдержал Зер.

Мис перестал шевелить пальцами и поднял колючие глазки:

— Я говорю только с Исом.

— У нас всех одинаковое право голоса, — выступил на шаг вперед Сид.

— Я буду говорить только с тобой. — С монаха слетела вся раболепная шелуха. Сид обернулся к своим, и они согласно наклонили головы.

— Ладно, будь по-твоему.

Мис снова зашевелил пальцами пониже живота и стал что-то разглядывать под ногами.

— Мы перевернем мир! Да, за счет погрязших в разврате и безделье соседей, не способных ни к чему другому, кроме копания в земле. Мир от этого только выиграет и быстрыми шагами пойдет к светлому будущему, даже если погибнет половина человечества.

— По костям?

— Хотя бы и так, — снова вскинул голову Мис и кольнул Сида рыжими глазками.

— Кости-то будут не только чужие.

— Нужно ли с этим считаться, если цель высока?

— Так что же угодно от нас? — утратил интерес к бесполезной полемике Сид.

— Содействия на пути к великой цели. Ведь и тебе претит то, во что превратились твои предначертания.

— У нас разные дороги.

— А откуда тебе известно, что хотим сотворить мы? Может — рай по твоим предначертаниям?

— Но речь императора…

— Перед быдлом? Да и что было сказано? Что обещано? Половину чужого добра? Дадим! Поход в чужие земли? Будет! А вот кто и как будет править — решим без них. Мы возьмем цвет нации. О, это будет строгий отбор! Мы взрастим на компосте из так называемых масс великую цивилизацию. Для этого нужны люди, преданные мне и императору. То есть императору и мне, — спохватился Мис, покосившись на стоявшего у окна Лия Восьмого.

Император, до этого безучастно слушавший, подошел к говорившим и тяжело оперся о край стола:

— Короче, если на нашем знамени будет написано «С нами Ис», силы наши удесятерятся. Если к этому прибавятся твои знания и мы получим огненные стрелы — станем непобедимыми. Выбора у вас нет: или с нами, или вы отсюда не выйдете. Помни, наместник тебе такой же враг, как и мне. А касательно земного рая — на досуге с Мисом подумайте, я согласен.

— Мы не согласны. Хотя и с наместником нам не по пути. Для нас все люди равны. Да мы и не принадлежим к избранному тобой народу!

— Вас это не касается, — не замечая движения в группе Сида, продолжал Лий Восьмой, — это — на потребу толпе. И для твоих друзей может быть сделано исключение. Что касается тебя… ты же — Ис!

— Не выйдет!

— Очень жаль, — вздохнул император. — Стража! И грохнул кулаком по столу.

Но прежде чем неповоротливые латники вломились в залу, император и Мис были скручены по рукам и ногам и отряд Сида был готов к обороне. Первый ворвавшийся в залу латник загремел по плитам с пробитым пулей нагрудником. Остальные замешкались у дверей.

— За дверь, живо! Иначе все пойдете той же дорогой! — рявкнул Сид. Ошеломленные стражи, пятясь, вышли из залы.

— Двери — на засов, окна — тоже, — уже обращаясь к своим, командовал Сид.

Он подождал, пока все необходимое будет выполнено, и повернулся к онемевшему от стыда и ярости Лию Восьмому:

— Военное счастье переменчиво. И как же вы такую промашку дали!

Император повел налитыми кровью глазами и попросил развязать руки. Просьбу уважили.

— Знал бы — поостерегся. Но уйти вам некуда. Вы в моих руках.

— Ошибаешься, пока ты — в наших. И если с наших голов слетит хоть один волос, то с тебя и твоего прихлебателя слетят головы. Уразумел?

— Уразумел, — понуро ответил император, разминая затекшие руки.

— И без глупостей. Ты видел, что делают наши огненные штуки?

— Чего вы хотите? — вопросом на вопрос ответил Лий Восьмой.

— Беспрепятственного выхода.

— Я дам слово.

— Этого, батенька, мало, придется тебе нас проводить до границы, — сказал Зер.

— А если вассалы попытаются освободить меня?

— Прирежем, — невозмутимо ответил Нави.

— Дайте перо, я буду писать.

Императора усадили в кресло и придвинули к столу. Ног не развязывали. Геф и Нави тем временем внимательно обследовали помещение.

— Еще допиши, что все имущество наше должно быть неприкосновенным. И пусть не вздумают подсыпать в запасы отравы — проверять будем на тебе и брате Мисе. Ясно? — вежливо наклонился к пишущему Зер.

Император кивнул — говорить он был не в состоянии.

Когда Лий Восьмой, брызгая чернилами и ломая перья, закончил послание. Зер взял со стола лист, внимательно прочел, удовлетворенно хмыкнул и передал Сиду. Тот тоже прочел и пустил по кругу.

— Можно передавать, — сказал Сид, когда последний из читавших положил пергамент на стол. — Да, Без, когда сунешь лист под дверь, предупреди, чтоб нас не тревожили, когда надо — выйдем сами.

После этого послание было передано указанным способом страже. С выходом, однако, не торопились. Сид словно чего-то выжидал. И — точно! Дотошный Геф, простукивая тихонько стену, нашел пустоту!

— За этой мазней, — кивнул он на почерневший портрет какого-то императорского предка, — тайный ход.

— Куда он ведет, уважаемый Лий Восьмой? — вкрадчиво поинтересовался Зер. — Нет-нет, громко не надо, достаточно вполголоса, — добавил он, зажимая рукой волосатую пасть императора.

— За пределы дворца, в ваш дом, — давясь бородой, просипел монарх.

— Отлично, так даже удобнее. Двинулись. Да развяжите ноги Мису, не на руках же его нести! Нет-нет, руки оставим связанными, да и с государем придется сделать то же самое. И рты заткнем.

В свой дом они проникли через потайной люк — здесь не сделали даже обыска, увлекшись блокадой дворцовой залы. У ворот даже не выставили поста. В вечерней пасмурной тьме крытая повозка беспрепятственно выехала из ворот. На повозке лежали связанными император и первый министр, а над ними склонялся бесстрастный Нави, готовый прирезать их по первому знаку Сида. Их не остановили. И только при выезде из города пришлось усыпить стражников, которые, очухавшись, так и не поняли, что же с ними произошло. Беглецов же хватились только на следующее утро, когда неразумный магнитофон, поставленный под дверью, неизвестно в который раз стал повторять беседу Сида с Лием Восьмым.