"Месть моя сладка" - читать интересную книгу автора (Мэнби Крис)

Глава 3

Как ни противилось все у меня внутри предложению Джулии, все же я скрепя сердце согласилась. Иначе мне до конца своих дней пришлось бы носить клеймо зануды и выскочки. «Да и потом, — уговаривала я себя, — может, оно и к лучшему? Выпью пару бокалов вина и постараюсь успеть домой к началу „Уроженцев Ист-Энда“. Но надеждам моим сбыться было не суждено. В пять часов Джулия заявила, что идем мы вовсе не в классный бар, а в дискотеку „Старый шляпник“, единственное заведение подобного рода, которое избежало реконструкции 80-х годов, превратившей все остальные клубы Бриндлшема в более или менее приличные места молодежных сборищ.

Я с обреченным видом плелась за Джулией и Айрин, словно меня вели на эшафот. Едва мы протиснулись в дверь мимо охранников, проявивших совершенно непонятную по отношению к нам бдительность, как Джулия тут же потащила меня в туалет. Мне стоило величайших трудов отказаться мазать губы ее серебристой помадой. Спасла меня только беззастенчивая ложь: я заявила, будто от содержащегося в ней спермацета у меня тут же страшнейшая аллергия разыгрывается. Сыпь по всему телу, зуд и все такое прочее.

— Но ведь ее проверяли на животных, — возразила Джулия.

Однако я была непреклонна.

— Жаль, — вздохнула Джулия. — Ты половину кайфа теряешь. — И густо намазала губы, став похожей на подгулявшую инопланетянку. — Надеюсь, против этого ты возражать не станешь? — спросила она, взбивая мне волосы. — Не дрейфь, старушка, мы живо подберем тебе чувака.

— Не нужны мне ваши чуваки! — испуганно заверещала я. И тут же поправилась, встретив укоризненный взгляд Джулии: — Сейчас по крайней мере.

— Не валяй дурака, Эли, — строго сказала моя благодетельница. — Любой нормальной девке нужен мужик. Лично я считаю, что только тогда по-настоящему жить начинаю, когда ощущаю его внутри. Ум-м! — Она плотоядно облизнулась. — Кстати, я прихватила с собой целую кучу презервативов. Так что не робей, подруга!

Я похолодела. Сто лет ни с кем, кроме Дэвида, не спала. Фред Спенсер, парень, который обхаживал меня до него, был не в счет, поскольку пыл его неизменно угасал, едва только я начинала входить в раж. Да и при чем тут все остальные, если до встречи с Дэвидом я толком не знала, что такое оргазм? Хотя еще при Фреде я мечтала, что настанет день, когда я повстречаю настоящего мужчину. Кстати, как мне быть теперь, после операции? Какую выбрать позицию, чтобы скрыть злополучный шрам на животе? «Нет, — твердо решила я, — сначала постараюсь извести его с помощью пары бутылочек „Свелте“ от Кристиана Диора. А сегодня — ни за какие коврижки!»

— Вид у тебя какой-то потерянный, — заметила Джулия, неверно истолковав мое замешательство. — Я понимаю, приличные женщины не набивают сумочки презервативами, но время сейчас такое, сама понимаешь. Мужики пошли ненадежные, и мы должны сами о себе заботиться. Впрочем, ты, наверное, и без меня это знаешь.

Еще бы!

Из кабинки выпорхнула Айрин. Она успела переодеться, сменив строгий костюм на легкомысленное черное мини-платьице с лайкрой.

— Ну как? — прочирикала она, вертя перед зеркалом задом.

— Очень пикантно, — ответила Джулия.

— У тебя туалетная бумага к каблуку пристала, — добавила я, решив быть дипломатичной.

Айрин наклонилась и отодрала клочок бумаги.

— Так, я готова! — пропела она.

— А вот наша краля еще нет, — заметила Джулия, внимательно меня разглядывая. — Ты бы хоть верхние пуговицы на блузке расстегнула, — посоветовала она.

Не дожидаясь моего ответа, она расстегнула мне блузку, но при виде моего серого хлопчатобумажного бюстгальтера скривилась. И я отлично ее понимала: то, что было на мне надето, скорее походило на корсет, нежели на лифчик.

— С какого пугала ты его стащила? — спросила Джулия, поспешно застегивая пуговицы. — Надеюсь, тебе не взбредет в голову раздеться в таком белье перед мужчиной!

Прежде чем Джулия выволокла меня на танцплощадку, я успела осушить для храбрости две порции «бакарди». С помощью локтей и сумочек нам удалось расчистить крохотный пятачок, и Айрин принялась отплясывать так лихо, что каждые две минуты ей приходилось останавливаться, чтобы поправить задравшуюся юбку.

Я дрыгалась на площадке без особого рвения; ни одна клеточка моего тела не желала попадать в такт музыке. Джулия размахивала руками, изображая ветряную мельницу, и надувала щеки. Айрин крутила задом. Устав созерцать мое бездействие, Джулия схватила меня за руки и заставила немного подвигать ими.

— Ну как, весело? — звонко воскликнула она, стараясь перекричать музыку.

Я кивнула и лишь крепче стиснула зубы. Вдруг какая-то девица, извивавшаяся рядом со мной, споткнулась, потеряла равновесие и едва не рухнула на меня. Она угостила меня таким свирепым взглядом, что мне показалось, будто в сумочке у нее не пакетик с прокладками «Олвейз», а по меньшей мере армейский револьвер.

Не прошло и нескольких минут, как я вспомнила основные причины, по которым давно не посещала ночные клубы. Шум, духота и соперничество. Сведи воедино нескольких женщин в ночном клубе, и почти сразу из сестер по духу и разуму они превратятся в непримиримых соперниц, неукротимых гладиаторш, сражающихся за внимание мужчин. А ведь в любом супермаркете они на этих замухрышек даже не взглянут.

Вдруг мне приспичило. Пока Джулия с Айрин скакали, как захмелевшие антилопы, я незаметно улизнула в туалет. Уединившись в кабинке, закурила и принялась строить планы, не удрать ли совсем. (Джулии я сказала, что не курю, потому что она никогда не покупает сигареты сама. Поняли, что я имею в виду?) К сожалению, клуб, куда меня затащили подруги, находился в пяти, а то и в добрых шести милях от моего дома. Денег у меня с собой было кот наплакал, на такси явно не хватало. Иными словами, мне оставалось только ждать, пока Джулия с Айрин напрыгаются вволю и соблаговолят доставить меня домой.

В кабинке я просидела около получаса, прислушиваясь к грохоту музыки и диким возгласам, доносившимся из зала. Скучать мне не давали. Каждые несколько минут в туалет забредали дамочки, которые, хихикая или плача, рассказывали о том, как их пригласили танцевать или, наоборот, коварно бросили. Наконец до моих ушей донеслось сладкое воркование Джулии и Айрин.

— Конечно, это должно было случиться, — говорила Джулия. — Она ведь совсем за собой не следит. Будь я мужчиной, тоже послала бы се куда подальше.

— Угу, — поддакнула Айрин.

— Она ведь даже косметикой не пользуется! А одевается как? Мешок картофеля и то выглядит куда соблазнительнее. А сегодня какое платье напялила? Трапецию! На месте мужчины ты возбудилась бы от трапеции? И ведь главное — я предложила ей помочь выбрать подходящий наряд, но она отказалась. У нее, видите ли, «собственный стиль». Она, наверное, даже не заглядывает в модные магазины. И вообще, Айрин, она жуткая задавака… Я бы нисколько не удивилась, узнав, что она лесбиянка.

При этих словах я вдруг словно в далекое прошлое перенеслась. Школу вспомнила, автовокзал, нашу улицу. Ясное дело, речь шла обо мне, сомневаться в этом не приходилось. Что же делать? Как ни в чем не бывало выйти из кабинки и сделать вид, будто я ничего не слышала? Или оставаться внутри до скончания века? Я предпочла последнее. Пусть не до скончания века, но хотя бы до тех пор, пока они не уберутся.

Однако подруги мои, похоже, никуда не торопились. Джулия продолжала:

— Уехала из города, чтобы высшее образование получить, но потом все равно к нам вернулась. Представляешь, она даже толком компьютером пользоваться не умеет! А как-то давно ее, между прочим, арестовали за мелкую кражу в магазине!

К этому времени я уже начала разрабатывать план, как прикончить предательницу.

Минуты казались мне часами. Я зажала уши и принялась сосредоточенно изучать затяжку на колготках. И вдруг в мою дверь забарабанили — верный признак того, что кому-то не терпелось попасть внутрь.

— Эй, сколько можно? — ворвался в мои уши нетерпеливый голос Джулии. — В чем дело-то? Понос у вас, что ли? Совесть надо иметь!

Я попыталась изменить голос до неузнаваемости.

— Пока не могу выйти! — пропищала я. — А что, другими кабинками нельзя воспользоваться?

— Нет! — послышалась резкая отповедь. — В одной сиденья нет, а в другой весь унитаз туалетной бумагой забит. Так что пошевеливайтесь! Мы все равно не уйдем.

Она решительно лягнула дверь ногой. Я поняла, что выбора у меня нет.

— Ладно! — Я встала и для пущей убедительности дернула цепочку сливного бачка. Что ж, выйду с высоко поднятой головой. Посмотрю Джулии прямо в бесстыжие глаза, и пусть ей стыдно будет…

Однако вышла я с поджатым хвостом. Или, если быть точной, потупив взор.

— Ой, Элисон, это ты? Чего же ты сразу не сказала? Она только что операцию перенесла, — пояснила Джулия, глядя на Айрин. — Девчонки, я сейчас отолью, и мы еще выпьем, ладно? — Неожиданно она хихикнула и лукаво посмотрела на меня. — Надеюсь, ты не слышала, как я тут про Бриджет сплетничала?

Бриджет, как и я, работала в компании «Хаддерстон хеви инжиниринг» помощницей секретарши. Все считали, что она как бы не от мира сего. Вивальди, например, любила.

— Я ей не скажу, — пропищала я, прекрасно понимая, что Джулия нагло врет. Однако мне ничего не оставалось, как поверить ей. В противном случае живой меня бы не отпустили.

Именно тогда мне следовало решиться и взять такси. Попросить водителя подождать у дома, пока я выпрошу у Эммы деньги. Но вместо этого, полуживая от страха, я позволила Джулии и Айрин увлечь меня к бару и перелопатить мою биографию таким образом, чтобы она походила на историю жизни Бриджет. Я делала вид, что верила, хотя знала наверняка: Бриджет к мужчинам на пушечный выстрел не подходила, и уж тем более не была помолвлена. И белье она носила модное и тонкое, а никак не хлопчатобумажное.

— Как он тебе? — спросила вдруг Джулия и так наподдала мне локтем, что из моего стакана «бакарди» с кока-колой посыпались кубики льда.

— Кто? — с недоумением спросила я. И, проследив за ее взглядом, не увидела никого, кроме сутулого дылды, которого, похоже, только что выпустили из тюрьмы, где заключенных ежедневно молотят по физиономии чугунной сковородой.

— Вон тот парень, — сказала Джулия, подтверждая мои худшие опасения. — В рубашке от Дольче и Габбаны. Это мои любимые модельеры. Джинсы потрясные кроят. Хочешь, познакомлю тебя с ним? — добавила она, не переводя дыхания. — Его зовут Барри.

— М-м-м…

Но Джулия уже все решила за меня. Не прошло и минуты, как Барри присоединился к нам и, потягивая коктейль, принялся тараторить про свой мобильный телефон на малопонятном мне жаргоне.

— Представляешь, у него мобильник есть! — возбужденно дыша, зашептала мне на ухо Джулия.

Как будто я сама не слышала! Я с трудом не поддалась соблазну сказать, что в наше время даже мой отец без телефона сотовой связи шагу не делает.

— У него и машина есть, — громко шепнула мне Джулия, распаленная от выпивки.

— Какая?

— «Марк-II-гольф». А стереосистема обошлась ему дороже колес!

Почему-то все это окончательно убедило меня, что Барри герой не моего романа.

— По-моему, он тебе подходит, — продолжала Джулия. — Как считаешь? И руки у него длинные.

Верно. В противоположность коротким ногам. И это придавало Барри карикатурную схожесть с гиббоном.

— А волосы какие! — восторгалась Джулия. — Клево, да?

Опять в точку попала. Волосы у гиббона и впрямь были ухоженные. Тем хуже для Барри: у меня железное правило — не сближаться с мужчинами, которые тратят на уход за шевелюрой больше времени, чем я.

— Пригласи его танцевать. По тому, как мужчина танцует, можно безошибочно судить, каков он в постели.

Я с грустью подумала, что Дэвид отплясывал с грацией одноногого кенгуру.

— Давай же! — Джулия подтолкнула меня к Барри. — Потанцуй с ним. Не то всем скажу, что ты лесбиянка, — добавила она, хохотнув.

«И поделом мне», — подумала я, собираясь войти в первый круг ада.

— Потанцуем? — спросил меня Барри.

Джулия с готовностью закивала.

— Идите, — предложила я. — А я послежу, чтобы никто не спер ваши напитки.

Но Барри все-таки потащил меня на танцплощадку, одной рукой облапив за ягодицы.

Для первого танца музыку мы с ним выбрали не самую подходящую. Ритм был рваный, медленные пассажи чередовались с забойным соло ударника, которое требовало от танцора немалой прыгучести, присущей, скажем, бешеному кузнечику. И Барри послушно дрыгался передо мной, вертя тазом в столь опасной близости от моего лона, что мне стало не по себе. Я старательно пятилась, он наступал, я еще пятилась, а он все равно наступал, пока я не прижалась спиной к зеркальной стене.

Мне оставалось лишь раствориться в воздухе либо елозить по зеркалу, надеясь, что Барри не попытается ко мне прижаться.

Но Барри, очевидно, только об этом и мечтал.

— Ну хорошо, — сказал он, наклоняясь ко мне и обдавая меня тошнотворным запахом перегара. Губы его вытянулись вперед трубочкой.

Я метнула на него затравленный взгляд. Господи, какая наглость! Я еще фамилии его не знаю, а этот тип уже целоваться лезет!

И вдруг музыка изменилась. Ритм ее сделался совершенно бешеным, свет погас, и замелькал хоровод ослепительных разноцветных вспышек. Силуэты танцующих, поочередно выхватываемые огнями из темноты, на мгновение, казалось, застывали в самых причудливых позах, словно в театре теней. Барри отшатнулся, и мне показалось, что в его глазах отразился испуг. Вот и чудесно, подумала я, не будет приставать со своими слюнявыми поцелуями. Но уже в следующий миг, к моему ужасу, он обрушился прямо на меня, сграбастав обеими руками, и принялся судорожно извиваться.

Я уже собралась было схватить его за мошонку и оторвать ее, к чертовой матери, как вдруг меня словно током ударило: долговязое тело Барри обмякло, и он мешком рухнул к моим ногам. Губы его странно подергивались, выпученные, как у рака, глаза угрожающе покраснели.

— Помогите! — визгливо выкрикнула я.

Вокруг нас все продолжали танцевать как ни в чем не бывало. Все было точь-в-точь как во время злополучного приступа аппендицита, заставшею меня посреди универсама. Никому не было ни малейшего дела до бедного Барри. Танцующие лишь беззлобно поругивались, когда на него наступали.

— Помогите! — снова заорала я.

Физиономия Барри темнела на глазах.

С отчаянной решимостью я подхватила несчастного под мышки и поволокла к краю площадки. Только тогда ошалевший от шума диджей наконец заметил, что в его королевстве не все в порядке.

Музыка внезапно стихла, и все как по команде уставились на меня.

— Помогите! — взмолилась я. — Есть здесь врач?

Ответом мне была гробовая тишина.

— Медсестра? — в отчаянии возопила я. — Фельдшер на худой конец?

— Расступитесь! — послышался вдруг мужественный голос. — Я ветеринар.

Ветеринар? Да, конечно, в какую-то минуту Барри мне самой казался орангутангом, но все же сейчас я не слишком четко понимала, какую помощь ему способен оказать звериный врачеватель.

А тот, похоже, свое дело знал. Опустившись рядом с бьющимся в судорогах Барри, он принялся не мешкая оказывать первую помощь. Перекатил на спину, раскрыл ему рот и запустил внутрь пятерню, проверяя, не мешает ли что-либо нормальному дыханию. Ноги Барри перестали дергаться, да и тело заметно расслабилось. Я решила, что он, быть может, и не испустит дух.

— Эпилепсия, — уверенно провозгласил ветеринар, убедившись, что жизни его пациента больше ничто не угрожает. — Из-за мелькающих огней, наверное. А вы разве не знали, что ваш приятель страдает эпилепсией?

Перехватив укоризненный взгляд коровьего доктора, я догадалась, что вопрос обращен ко мне.

— Он вовсе не мой приятель, — с обидой возразила я. — Мы с ним без году неделя знакомы. Я даже не знаю, кто он такой.

— С кем он сюда пришел? — осведомился ветеринар, обводя глазами толпу.

— Понятия не имею.

— Это мой брат, — сказала девушка с длиннющими, как у Барри, руками.

Пока она проталкивалась к нему, я воспользовалась всеобщим замешательством и улизнула.

Ни Джулии, ни Айрин поблизости не было, но меня, признаться, это ни капельки не волновало. Мне хотелось лишь одного: сбежать отсюда. Бросив напоследок прощальный взгляд на распростертого на полу Барри, я вдруг увидела, что ветеринар смотрит прямо на меня. Даже в темноте можно было заметить, что глаза у него иссиня-голубые. По спине у меня пробежали мурашки. Мне вдруг захотелось поверить в то, что эти глаза я вижу не в последний раз.

Только я, по-моему, способна знакомиться с привлекательными мужчинами при столь нелепых обстоятельствах. Синеглазый кошачий лекарь наверняка подумал, что лишь последняя стерва может столь трусливо бежать, оставив дружка на поле брани.

Домой я потопала пешком. Путь был не близкий, особенно если учесть, что первые полмили я ухитрилась проделать в противоположном направлении. Потом зарядил дождь. Сначала на голову падали редкие, но крупные капли, а затем полило как из ведра. Мне вдруг стало совершенно наплевать на то, что я вырядилась в столь легкое платье. Меня обуяло страстное желание подхватить пневмонию. Причем непременно двустороннюю. Я подумала, как замечательно было бы отдать Богу душу прямо на месте. Но в следующий миг я представила рыдающую на моих похоронах Джулию, ее лицемерные речи о том, какой замечательной подругой я была при жизни. И тогда решила: дудки! Назло останусь жить, чтобы отомстить этой бестии.

— Что с тобой стряслось, черт возьми? — спросила Эмма, когда я ввалилась в квартиру, промокшая до нитки. — Участвовала в конкурсе по обливанию? Между прочим, Джулия звонила. Она крайне обеспокоена твоим исчезновением. Сказала, что ты в ночном клубе врача вызывала. У тебя, надеюсь, шов не разошелся?

— Нет, со мной все в порядке, — заверила я. — Не нужно мне было идти на танцы с девчонками со службы. Наверное, не доросла я еще до таких развлечений. Представляешь, с парнем, который со мной танцевал, вдруг эпилептический припадок ни с того ни с сего случился.

— Какая жалость, — посочувствовала Эмма, ставя на плиту чайник. — Внешне-то он хоть как, ничего?

— Так себе, средней паршивости.

— Тогда не жалко.

— Зато ветеринар, оказавший ему первую помощь, был очень даже ничего.

— Ветеринар? А разве плохо стало какому-то слону? — изумилась Эмма. Заметив отразившееся на моем лице неудовольствие, она замахала руками. — Ладно, ладно, не буду больше! Значит, говоришь, ветеринар тебе приглянулся? А как его зовут, ты хоть спросила?

— Нет, конечно! — возмутилась я. — Ты можешь представить, что там творилось? Да и потом, я еще, наверное, не созрела для новых знакомств. Дэвид из головы не идет. Все остальные ему, похоже, и в подметки не годятся. Боюсь, мне суждено умереть старой девой.

— А ты не гони лошадей, — посоветовала Эмма, обнимая меня. — И не позволяй Джулии Адаме сводничать. Если, конечно, не готова лобзаться с приматами. Поверь, настанут и для тебя лучшие денечки.

Что ж, возможно, Эмма права. Я решила, что поступлю мудро, если запасусь терпением.