"Праведник поневоле" - читать интересную книгу автора (Хантер Мэдлин)

Бьянка просмотрела странички журнала мод и, выбрав одну из них, отложила в сторону.

Диана Сент-Джон небрежно убрала ее из числа уже отобранных страничек и вернула в общую стопку.

– Линия талии слишком высока.

В противоположном конце элегантной гостиной Пенелопа с Шарлоттой, склонив головы, совещались с мадам Тиссо насчет покроя наряда, предназначенного для первого появления Шарлотты в свете. Диана составила женщинам компанию, предложив свою помощь: они с мужем часто ездили в Париж, где у них имелся собственный дом, и она была осведомлена о последних модах даже лучше самой мадам Тиссо.

Верджил терпеливо ждал. Он почти не обращал внимания на происходящее и либо смотрел в окно, либо расхаживал по комнате.

– Что он здесь делает? – вполголоса спросила Бьянка Диану. – В подобных делах виконт может полностью положиться на вкус Пен.

Диана, склонив голову над изображением нарядного дамского платья, искоса взглянула на Верджила.

– Вероятно, его присутствие никак не связано с выбором наряда.

– Но он не отстает от нас ни на шаг. Покинув Леклер-Парк с гостями, он вернулся, когда нам пришло время отправляться в Лондон, и теперь каждый день ровно в назначенный час появляется в доме Пен, чтобы сопровождать нас, хотя визиты к модисткам, должно быть, ему скучны.

– Сестра Верджила, впервые появившись в свете, будет представлять семью. А может быть, с нами ему вовсе не скучно. Многие мужчины любят женское общество. – Диана говорила тихо, небрежно роняя слова, но ее легкая улыбка заставила Бьянку задуматься, не имела ли в виду миссис Сент-Джон общество одной из присутствующих женщин.

Бьянка приходила в ужас при мысли, что кто-то мог это предположить, тем более что Диана уже, вероятно, прослышала об эпизоде с Данте.

Сама Бьянка твердо верила, что виконт не искал ее общества. Верджил мог постоянно находиться рядом, к примеру, для того, чтобы контролировать расходы на гардероб Шарлотты. В любом случае в результате Бьянка не могла никуда улизнуть, хотя и имела такие намерения. Хуже того: ей пришлось сносить смущавшее ее присутствие мужчины, с которым она – теперь уже дважды – теряла контроль над своими чувствами.

А вот его, по-видимому, ничто не смущало. Виконт держался с таким невозмутимым видом, словно совсем забыл о том, что произошло между ними. Лишь иногда Бьянка ловила на себе его взгляд, который говорил ей о том, что он все помнит. Эти взгляды беспокоили ее, пробуждая в ней постыдные чувства.

Через ее плечо потянулась рука, и Верджил вытащил из стопки страничку с рисунками.

– Вот это. Без кружев на рукавах, в розовых тонах.

Диана Сент-Джон, поднявшись со своего места, направилась через всю комнату туда, где мадам Тиссо разворачивала великолепные вечерние шали.

– А я бы предпочла это. – Бьянка вытащила вычурное, кричащее бальное платье, щедро украшенное оборками. – Алое.

– Не мудрено, что мадам Тиссо не приняла от вас заказов. У нее свои критерии.

– Придется найти другую модистку, чтобы одеть меня так, как хотели бы окружающие. Нет смысла облачаться в нежные розовые тона, если люди все равно видят меня в алом.

– Вам не стоит об этом беспокоиться. Совершенно очевидно, что эпизод с моим братом никому не известен.

Бьянка удивленно подняла глаза. Она-то полагала, что лишь незыблемая репутация виконта временно сдерживает бурю.

– Минуло две недели, мисс Кенвуд. Если бы кто-то из присутствующих в доме узнал об этом и собирался сообщить другим, он бы уже сделал это. Так что скандала вам не видать.

– Возможно, об этом заговорю я сама.

– Не думаю. Одно дело – получить пулю из чужого оружия и совсем другое – направить дуло пистолета себе в лоб. Одного упрямства тут мало – только абсолютно отчаявшийся и потерявший надежду человек может пойти на это.

Верджил был прав – Бьянка не колеблясь выдержала бы общественное презрение, утешаясь своим скорым бегством; но чтобы намеренно очернить себя в глазах общества и таким образом получить свободу, требовалось куда больше решимости.

Бьянка подозревала, что это Верджил нашел способ расстроить ее план. Что ж, у нее в запасе есть другой.

Мадам Тиссо широким движением развернула тончайшего шелка шаль темно-сапфирового цвета с фиолетовым оттенком. Шаль затрепетала и, словно подернувшаяся рябью водная гладь, опустилась на колени Шарлотты. Модистка критически прищурилась и со вздохом отрицательно покачала головой.

– Оттенок не подходит, мадемуазель. Поскольку этот цвет теперь не моден, его должна носить лишь та женщина, которой он особенно к лицу.

Верджил подошел и взял роскошную шаль. Ткань водопадом полилась с его рук.

Мадам Тиссо заметила, что он оценил вещь по достоинству.

– Однако с подходящим нарядом фиолетовый цвет, возможно…

– Она подойдет моей подопечной.

Маленькая француженка снова посмотрела на Бьянку и несколько мгновений спустя уже накидывала шаль на ее плечи.

– Она вам очень идет, – подтвердила Диана Сент-Джон. – У вас наметанный глаз, Леклер.

Шарлотта захлопала в ладоши.

– Просто чудо как хорошо, Бьянка! Ты непременно должна приобрести ее. Смотри, какие у нее стали глаза, Пен.

– Да, вы должны получить ее, – повторил Верджил. – И фиолетовый наряд, пожалуйста, мадам Тиссо. Что-нибудь скромное и сдержанное.

– Конечно, лорд Леклер.

Мадам Тиссо препроводила Бьянку в свою святая святых, и началось снятие бесчисленных мерок и подбор тканей. Через час Бьянка снова появилась в комнате, где ее ждали Пенелопа, Диана и Шарлотта. Опекун, по велению которого была потрачена порядочная сумма из ее состояния, исчез.

Это означало, что между ней и несколькими часами свободы стоит одна Пенелопа.

– Давайте вернемся пешком, – предложила Бьянка, когда лакей Пен, Роджер, унес завернутую шаль в экипаж.

– О нет, ради Бога, – воскликнула Шарлотта. – Я так устала! Откуда у тебя еще берутся силы, Бьянка?

– Это мое наказание – я, пока не устану, становлюсь такой беспокойной, что со мной просто беда.

При слове «беда» Пен побледнела.

– Нынче вечером мы едем в театр. Вам следует отдохнуть.

– Мне действительно нужно пройтись, Пен. Почему бы вам с Шарлоттой не взять миссис Сент-Джон в свой экипаж, а я пойду за вами пешком. Я отлично знаю дорогу.

Пен огляделась вокруг в поисках поддержки, но Бьянка уже знала, что генерал покинул поле боя.

– Если бы меня не ждал муж, я тоже прогулялась бы с вами. – Диана Сент-Джон незаметно подмигнула Бьянке. – Городскую жизнь можно почувствовать, только побродив по улицам. Почему бы не позволить ей пройтись, Пен, тем более что с ней без этого, как она сама изволила выразиться, «просто беда».

– Ну, если вы так настаиваете. Я должна оставить с вами Роджера. Прошу вас, не задерживайтесь и смотрите не заблудитесь.

– Вряд ли я заблужусь в сопровождении Роджера.

Дамы уехали в экипаже, а Бьянка отправилась в прямо противоположном направлении. Роджер последовал за ней.

– Смею поинтересоваться, мисс Кенвуд, куда мы направляемся? – отважился он наконец спросить через полчаса.

– В Сити.

– В Сити? Там нет ничего интересного, и это слишком далеко. Будет лучше, если мы повернем назад. Миледи не велела вам задерживаться.

Бьянка уже собралась ответить, но тут ее внимание привлек проезжавший мимо экипаж. Она обернулась и посмотрела ему вслед, уверенная, что видела в окне экипажа Найджела, а в полумраке напротив него фигуру женщины.

Слуга ждал, хотя его терпению, похоже, подошел конец.

– Этот поход, несомненно, отвлекает вас от других обязанностей, Роджер. Наверное, мне лучше взять экипаж. Покажите, где его можно нанять, и можете возвращаться домой.

Не успела она договорить, как лакей отрицательно замотал головой. Сознавая, что потерпела полное фиаско, Бьянка вздохнула и продолжила путь. Лучше бы исполнить ее намерение без свидетелей, но даже если бы она знала, что Роджер проговорится, и его слова достигнут ушей Верджила, то все равно сделала бы это.

Мысленно произнесенное имя Верджила немедленно явило перед глазами девушки его образ, а затем словно по волшебству появился сам Верджил, легок на помине. Возле Бьянки притормозил парный двухколесный экипаж, и она, подняв голову, увидела его с поводьями в руках.

И какой черт заставил его поехать именно по этой улице!

Верджил спустился из экипажа, и слуга поспешил придержать лошадь.

– Я отвезу мисс Кенвуд домой, Роджер. Вы свободны.

Лакей покорно повернулся, а Верджил жестом пригласил Бьянку в экипаж.

– У меня пока нет намерения возвращаться домой, Леклер. Можно, я еще погуляю?

– Это ничего не изменит. Куда бы вы ни направились, я буду сопровождать вас.

Бьянка, опершись на его руку, неохотно села в экипаж, после чего он устроился рядом.

– Куда прикажете отвезти вас?

– В Сити. Я хочу повидаться с мистером Питерсоном.

Верджил и глазом не моргнул.

– Хорошо, что мне случилось проезжать мимо, ваше затянувшееся отсутствие очень встревожило бы Пен. Вам не годится долго задерживаться, пусть даже и в сопровождении лакея.

Словно стрелой Бьянку пронзила мысль: хватает же наглости этому человеку упрекать ее за то, что она не может смириться с ограничениями, которые он сам же ей навязал. В ней снова поднялось раздражение, и она этому только порадовалась – оно заключало ее сердце в стальной панцирь, притупляя чувства, овладевавшие ею наедине с Верджилом, – смущавшие, сбивавшие с толку, опасные…

– Кажется, мой кузен Найджел в Лондоне, – сказала Бьянка, когда они влились в поток других экипажей.

– Да, приехал несколько дней назад.

– И до сих пор не навестил Пенелопу?

– Он приезжал вчера.

– Как странно: Пен не говорила, что Найджел оставлял свою карточку.

– Она не видела его карточки, потому что я перехватил ее у дворецкого.

Бьянка повернула голову и с удивлением уставилась на виконта.

– А вам не кажется, что Пен будет оскорблена такой вольностью с вашей стороны?

– Вряд ли, ибо он искал встречи не с ней. – Верджил проговорил это так невозмутимо, словно дело вовсе не касалось Бьянки.

– Вы обнаружили, что ко мне приходил кузен, и скрыли от меня это? Да как вы смели!

– Успокойтесь, иначе все подумают, что мы ссоримся.

– Мы и правда ссоримся. Пора нам с вами, дядя Верджил, достичь взаимопонимания относительно некоторых моментов.

– Лучше зовите меня Леклером. Меня обескураживает то обстоятельство, что женщина, которую я целовал, обращается ко мне «дядя Верджил».

Бьянка в изумлении воззрилась на него.

– Ничего себе! Как смеете вы так хладнокровно ссылаться на это обстоятельство, имея надо мной полную власть!

– Я не ссылаюсь на это обстоятельство и не думаю о нем хладнокровно – я просто указал вам на то, что обращение «дядя Верджил» звучит весьма эксцентрично. Что до вашего кузена, то я не одобряю тот интерес, который он к вам проявляет.

– Судя по тому, чей интерес ко мне нашел поддержку с вашей стороны, отсутствие вашего одобрения может считаться наилучшей рекомендацией и вселяет определенные подозрения относительно мотивов, которые вами движут.

– Простите, но у меня нет намерения вступать с вами в перепалку. Я просто запрещаю вам видеться с кузеном наедине, и вынужден настаивать на том, чтобы вы его не поощряли. Мое решение вызвано отнюдь не стремлением соблюсти интересы моего брата, а лишь желанием защитить вас. Не думаю, что Найджел Кенвуд на самом деле таков, каким кажется.

Должно быть, до Верджила дошли слухи о тайной гостье Найджела.

– Не таков, каким кажется? Боже правый! Силы небесные! Какая неожиданность! – Смятение, боль и обида, копившиеся в Бьянке все эти три недели, вырвались наружу, и она дала волю своему гневу. – Какое тонкое наблюдение! Вы уж простите, если эта ужасная новость не потрясла меня. По-моему, в вашем обществе утонченных людей нет ни одного человека, который являлся бы тем, за кого себя выдает. Бабушка Эдит предупреждала меня о безнравственности и аморальности английской аристократии, и теперь я начинаю понимать, что она имела в виду. Как вы смеете судить Найджела! Может, Найджел и не таков, каким кажется на первый взгляд, но он притворяется ничуть не больше вашего и, по крайней мере не строит из себя праведника. А вы, имея невесту, не только заигрываете со своей подопечной, но и ко всему прочему содержите любовницу в Ланкашире.

Верджил почти не выдал своих чувств. Но только почти. В глазах его промелькнула тревога, красноречивее всяких слов доказавшая Бьянке, что ее обвинение попало в цель.

Шарлотта оказалась права насчет его поездок в северное имение. У него там женщина.

Гнев Бьянки тут же иссяк; в безысходном отчаянии она бессильно откинулась на спинку сиденья.

Глубина собственного разочарования ошеломила ее. Подозрение, обретавшее реальные черты, лишало поцелуи Верджила искренней страсти, превращая их в низменную прихоть.

– Флер мне не невеста, – наконец проговорил Верджил.

– Важно не это, Леклер.

Погруженный в глубокое раздумье, Верджил поехал медленнее.

– Кто сказал вам, что у меня любовница?

– Не беспокойтесь, никто из ваших гостей не делал подобных предположений. Прислуга тоже не разводит сплетен. Об этом подозревают лишь ваши близкие. А что же еще могло стать поводом к столь частым отлучкам в северное имение? Это предположение Шарлотты, но я склонна считать, что первыми об этом догадались Пенелопа и Данте.

Бьянке безумно хотелось, чтобы Верджил опроверг ее слова, она даже была согласна на ложь. Одним обманом больше, одним меньше, какая разница?

Но Верджил хранил молчание, петляя по узеньким улочкам Сити, и все больше и больше хмурился. Бьянка чувствовала себя опустошенной и потому обрадовалась, что и ему дала повод для беспокойства. Публичный скандал после истории с Данте было бы легче снести, чем это скрытое от посторонних унижение.

Девушка вошла в контору мистера Питерсона, окончательно утвердившись в своем намерении навсегда избавиться от опеки Верджила и вычеркнуть его из своей жизни.