ГЛАВА 9
СДЕЛКА В ЛОМБАРДЕ, ИМЕВШАЯ МНОГО ПОСЛЕДСТВИЙ

За дверью оказалась лестница с широким сквозным пролетом. Семен на глазок оценил: количество этажей выходило не менее пяти. Что для рядового ломбарда было многовато.

Просторная комната на третьем этаже, куда Норти Бук привел Семена, мало походила на место деловых встреч, скорее ее можно было назвать мастерской по ремонту чего угодно: здесь было множество станков – маленьких, аккуратных, расположенных на длинном, как подиум для парада мод, столе. Большинство механизмов было Семену неизвестно, некоторые знакомы – сверлильный и точильный, например. В армии приходилось с такими работать.

Кроме стоявшего посреди комнаты стола-подиума, имелись и другие рабочие места, отгороженные ширмами друг от друга; окон в комнате не было, зато было множество ярких плафонов на потолке.

– Итак. – Норти прошел к столу, отодвинул от него пару табуретов, – присаживайтесь, Симеон, поговорим. Извините, что не в офисе на втором этаже, у меня там полный кавардак, уборку затеял, не ждал сегодня важных гостей. Вообще никого не ждал… Вы в курсе, что у нас случилось? В нашем городе.

– В курсе. – Семен не стал вдаваться в подробности, сел на табурет и привычно закинул ногу на ногу.

– Очень неудачно получилось, – вздохнул Норти, обводя печальным взглядом свою мастерскую. – Думаю, что, пока не найдут того гада, который Умнику мозги прополоскал, заказов у меня не будет: все лягут на дно, чтобы не привлекать к себе внимания спецслужб. То есть на время перестанут воровать. М-да-а, есть свои недостатки и у техномагии… Убил бы мерзавца! Жаль, не знаю, кто это натворил.

– Кстати о техномагии. – Гад-мерзавец Семен поспешно сменил тему разговора. – Я человек простой, по старинке работаю… Ну, там чары слова и жеста, комплексная магия, наконец, – это все я понимаю. А что такое техномагия? Просветите неграмотного, будьте любезны.

– Техномагия, – Норти Бук назидательно поднял палец, – это, уважаемый Симеон, сплав высоких технологий и волшебства! Что само по себе дает великолепные результаты, порой недоступные ни технике, ни магии по отдельности. Скажем, прыгалки чужих, которые могут летать в междумирье, куда никаким иным способом не попадешь… Да, совсем забыл спросить у вас о Шарке, что золотое ухо у меня оставил, – как его здоровье?

– Проверка, – шепнул Map. – He Шарк, а Марк. Марк Красавчик из Речного Мира. Пятнадцать лет тому назад был отравлен Юзаром Неудачником, моим последним хозяином. Тем, которого в Хранилище застрелили.

– Должен сказать, что здоровье у Марка Красавчика нынче не очень, – Семен твердо посмотрел в глаза Норти Бука. – Его Юзар Неудачник отравил. Пятнадцать лет тому назад. Если вас и здоровье Юзара интересует, то он тоже мертв. Застрелили его… сравнительно недавно застрелили. А о вашей фирме и золотом ухе Марка я от Неудачника услышал. Выпивали вместе, то да се…

– Понятно, – ничуть не удивился Норти: видимо, смерть Марка Красавчика не была для него новостью. – Эх, годы, годы! Старею я. Вот и имена путать стал… Впрочем, вернемся к делу. Вы, помнится, что-то хотели отремонтировать? Давайте, показывайте.

– Да. – Семен достал из кошеля браслет, найденный в мавзолее, и протянул его Норти.

– Сюда, пожалуйста, – поспешно сказал Норти, указав рукой в сторону, – у меня для таких работ есть специально оборудованное место. Вещица, должно быть, с секретом? Магическая? Тем более туда. – Норти поднялся и прошел к одному из огороженных ширмами столов; Семен, прихватив с собой табурет, последовал за Буком-старшим.

За этим столом, по всей видимости, выполняли тонкую работу: к стене, над столешницей, была прикреплена отдельная мощная лампа; инструменты – всякие щипчики-молоточки-отверточки, аккуратно разложенные в ряд, – могли принадлежать как мастеру-часовщику, так и ювелиру, еще на столе имелись большое увеличительное стекло на подвижной суставчатой ножке, с тяжелой подставкой, и выключенная газовая горелка.

– Ну-с, давайте посмотрим вашу штуковину. – Норти вытащил из-под стола круглый стульчик вроде тех, что ставят у пианино, сел за стол; Семен пристроился рядом на принесенном табурете.

Бук-старший взял у Семена браслет, внимательно осмотрел его под лампой и положил бронзовую вещицу на стол. После чего, опустив пониже увеличительное стекло, принялся неторопливо рассматривать через него звенья браслета одно за другим.

Семен тоже заглянул в стекло и оторопел: оно было непрозрачным. Вернее, непрозрачным для Семена с его особым видением: внутри лупы часто пульсировал ядовито-оранжевый свет, от вспышек которого у парня сразу заболели глаза. В данном случае колдовское зрение лишь мешало, но выключить его Семен не мог: проще было не смотреть в стекло. Что Семен и сделал.

– Защелка смята, – подвел итог увиденному Норти, отодвигая в сторону увеличительное стекло. – А в целом вполне работоспособная магическая вещица… Хм, вы не подскажите, для чего она служит?

– Видите ли, – смутился Семен, – как раз именно об этом я и хотел спросить у вас. М-м… дело в том, что браслет достался мне… э-э…

– В наследство от бабушки, – подсказал Норти, опять наводя увеличительное стекло на браслет. – Или от покойной жены… или найден на улице… и так далее. Я все прекрасно понимаю, Симеон, можете не продолжать. Собственно, я и занимаюсь скупкой и ремонтом вещей, найденных – хе-хе! – на улице… а также изготовлением специального инструмента для поиска таких уличных сувениров… Занятный браслет. – Норти Бук повернулся к Семену – Несомненно, древняя вещь. И ценная.

– Отремонтируете? – Семен выжидательно посмотрел на мастера Норти – Как быстро? И сколько возьмете за ремонт?

– Отремонтирую, – согласился Бук-старший, – почему бы и нет? Сегодня и отремонтирую. Сейчас. Но должен предупредить, что конкретно с вас, Симеон, за такого рода починку я возьму в уплату не золото, денег у меня и так хватает!

– А что же тогда возьмете? – озадачился Семен. – Заклинания? Особые, редкие?

– Редкостные, но не заклинания, – поправил Семена мастер Норти. – С вас я возьму в уплату за ремонт какую-нибудь редкостную магическую вещь. Исправную. Если у вас есть, что мне предложить, тогда, думаю, мы договоримся.

– А почему с меня – и не золотом? – с подозрением спросил Семен. – Я вполне платежеспособен!

– Ничуть не сомневаюсь. – Норти подмигнул Семену. – Дело в том, что я коллекционирую редкости. Старинные редкости. Волшебные. А у вас наверняка найдется что-нибудь эдакое, чего у меня в коллекции нету. Какой-нибудь пустячок, безделица, но работоспособная. В наших кругах вы хорошо известны, Искусник Симеон! Не может быть, чтобы у взломщика такого уровня да не было бы с собой чего интересного… Ну так как, соглашаетесь?

– Надо подумать. – Семен вздохнул. – Волшебная, редкая, да еще и работающая безделица.

– А ты пушку ему отдай, – подал голос Map. – На фиг нам тот пистоль нужен. Еще убьешь из него кого-нибудь ненароком, а после тебя всю жизнь совесть мучить будет, ты же не убийца какой, не наемник. И без пистоля жили не тужили и дальше проживем… Браслет, поверь, важнее твоей громобойной волыны: сильная магия в нем! Я-то знаю, чувствую… Отдавай пистоль, и пусть этот хренов коллекционер поскорее берется за дело!

– Ладно, – неохотно сказал Семен. – Есть у меня одна пустяковина, которая вас несомненно заинтересует. Миротворец!

– Кто – миротворец? – опешил Норти Бук.

Семен не ответил: на коленях у него материализовался пистолет; Норти Бук, враз побледнев, отшатнулся, чуть не упав со своего круглого стульчика.

– Не пугайтесь. – Семен переломил ствол, вынул из него патрон и протянул оружие мастеру. – Вот моя цена. Если вас устроит.

Норти осторожно взял громоздкий пистолет, повертел его в руках, заглянул в дуло; собрал оружие и с задумчивым видом положил его на стол перед собой.

– А вот патрон я пока не отдам. – Семен достал из кошеля письмо Кардинала и, завернув тяжелый цилиндрик в послание, спрятал пакетик в кошель. – Но вручу его вам сразу после ремонта браслета! Пистолет не простой: во-первых, он принадлежал механическому стражнику в одном из тайных Хранилищ древних магов… Слышали о Новом Мире, возникшем из ниоткуда? Там оно и было, это Хранилище. Во-вторых, патрон – многоразовый, нет, не так – вечноразовый, э-э… ну, вы поняли. То есть можно стрелять сколько угодно, хоть до тех пор, пока пистолет в руках не расплавится. Не перезаряжая стрелять!

– Беру, – решил Норти, выдвигая из стола ящик и пряча в него пистолет. – Еще как беру! Это будет гвоздем моей коллекции. Ну-с, господин Симеон, а теперь – за дело! – С этими словами Норти Бук зажег газовую горелку и принялся сосредоточенно перебирать инструменты, полностью уйдя в это дело. Даже о Семене забыл.

– Так я, может, пойду прогуляюсь? – предложил Семен, вставая с табурета. – Что мне здесь сидеть… Когда за браслетом подойти?

– Часа через два, пожалуй, – рассеянно ответил мастер, – или через три… Ближе к вечеру.

– Договорились. – Семен направился было к двери, но потом передумал идти по лестнице. Да и то, чего ноги зря бить!

– Map, запомни это место, потом прямиком сюда меня и доставишь, – негромко приказал Семен. – А сейчас давай-ка в центр! Хочется мне по городу погулять, вроде туриста. Заодно и магазин с часиками поищу.

– Дались тебе эти часы, – с насмешкой сказал медальон. – Что, ностальгия по своему Миру гложет?

– Не очень, – признался Семен. – Но малехо есть. Чуть-чуть. Поехали!

И они поехали.

Центральная часть города произвела на Семена неизгладимое впечатление. И не только зеркальными небоскребами, не только широкими проспектами и самодвижущимися дорожками-тротуарами. В центре города – там, где обычно располагается площадь с мэрией или каким другим зданием городского управления, – было море. Вернее, аккуратно вырезанный из морской стихии квадратный участок размером с приличный стадион; над неспокойной водной гладью реяли чайки, таская из волн рыбу.

Посреди морского квадрата находился островок, на котором стояла узкая черная пирамида; местная достопримечательность, конечно, не дотягивала до известной Семену пирамиды Хеопса, но тоже внушала уважение.

Черный обелиск был обжит: на выступах виднелись гнезда чаек, а основание пирамиды и сам остров белели птичьим пометом.

Зачем и для чего посреди мегалополиса неведомые умельцы разместили столь удивительную конструкцию, было непонятно, но спрашивать у прохожих Семен не решился: кто его знает, как они отреагируют! Может быть, назначение этого обелиска для них настолько самоочевидно и ясно, что вопрос Семена по поводу пирамиды будет равнозначен вопросу: “А что это у вас такое в небе, круглое и яркое?” Выглядеть дураком и провинциалом Семену не хотелось.

Полюбовавшись на морской пейзаж, на горланяших чаек и убедившись, что пирамиду вместе с кусочком моря прикрывают магические стены – полупрозрачный куб высотой с небоскреб, – Семен пошел дальше. Искать магазин с часами.

В первом попавшемся магазинчике, торговавшем некими ладуридами – так было написано на вывеске, – Семену любезно пояснили, что магазин машинок времени находится рядом, и вообще все магазинчики для туристов располагаются здесь, на площади Разумника, и если уважаемый господин турист желает приобрести свежего, недавно отпочковавшегося ладурида, то они готовы немедленно предоставить его за наличный расчет. С правом первого ритуального укуса прямо здесь, на месте. Под присмотром специалиста.

Map никак не прокомментировал поступившее предложение, и Семен, сославшись на то, что ладуридов, как и сепулек, у него дома целых два шкафа и восемь аквариумов, вышел из магазина. Oглянувшись, Семен обнаружил, что весь персонал магазинчика прилип изнутри к витрине, провожая его долгими завистливыми взглядами.

Расправив плечи, владелец двух шкафов и восьми аквариумов гордо прошествовал мимо открытых дверей других магазинов и обнаружит наконец-то лавку по продаже машинок времени. Ту самую, рекламу которой недавно видел на экране. Вчера.

Толстый усатый-носатый продавец в белом просторном костюме и белой же кепке-аэродроме на лысой голове поначалу ни в какую не хотел сбрасывать цену на драконьи часы, ссылаясь на то, что при их добывании и доставке погибли пять агентов, съеденных дикими аборигенами дикого Мира. Где была произведена данная машинка времени.

Семен торговатся долго и упорно: он даже несколько раз порывался уйти из лавки, но хозяин немедленно хватал его за руку и тут же сбрасывал по десять золотых с цены и по одному агенту из списка погибших; наконец количество съеденных агентов упало до одного да и тот, как оказалось, в конце концов выздоровел, – а стоимость машинки времени снизилась до пятидесяти золотых. На чем Семен вместе с хозяином лавки и остановились.

Семен завел часы, полюбовался на скачущую секундную стрелку, послушал тиканье, проверил Вудильник и, довольный, застегнул на руке кожаный ремешок машинки времени.

– С обновкой тебя, дорогой! – воодушевленно сказал толстый продавец, сгребая золото с прилавка. – Не забудь покупку обмыть, чтобы работало хорошо. Вино шашлык-машлык, эх, хорошо будет!

– Обязательно, – заверил продавца Семен. – А сколько сейчас времени по местному? – он глянул сквозь стекло витрины. – Судя по тени от обелиска, часов пять вечера… Какие, однако, у вас знатные солнечные часы на площади отгрохали! Это что, специально для туристов сделали, да?

– Ох, дорогой, – расстроенным голосом сказал хозяин лавки, ссыпая монеты в ящик кассы, – зачем так нехорошо говоришь? Какой такой обелиск-шмобелиск? Не знаю такого. Это городской Разумник, что же еще!

– Да? – Семен еще раз глянул на пирамиду. – Я, уважаемый, никогда раньше Разумников не видел. А зачем он, вернее, что он такое?

– Э, совсем темный человек. – Продавец с огорчением поцокал языком. – Откуда прибыл такой? Посол из окраинного Мира, да? У меня послы обычно машинки покупают… Плохой ты посол, глупый – Разумника не знаешь!

– Я не посол, – Семен постучал себя в грудь кулаком. В надпись “Слава труду”. – Руссо туристе я! Из настолько далекого Мира, что о нем здесь никто и слыхом не слыхивал. И вряд ли услышит.

– А-а, – продавец успокоился, – тогда понятно. Тебе, дорогой, невероятно повезло, что ты ко мне зашел. Я все знаю! И меня все знают. Хоть кого спроси, кто такой Гогидондорг Седьмой из Мандаринового Мира (Гоги Мандарин для друзей), что машинками времени торгует? Каждый ответит: уважаемый человек Гоги! Порядочный. Не жульничает, не ворует, не сквернословит, когда трезвый… Без меня ни одна компания не обходится! Я и тосты знаю, – воодушевился Гоги, – хорошие тосты, мудрые. Садись, дорогой, я сейчас тебе все про Разумника скажу. – Гоги Мандарин достал из-под прилавка запечатанную амфору, два глиняных стакана и тарелку с тонко нарезанным вяленым мясом. – Для друзей держу, – пояснил Гоги. – И для хороших людей.

– Мне в общем-то пора, – засомневался Семен, – дела у меня…

– Про Разумника знать хочешь? – Гоги раскупорил амфору, в комнате сразу запахло чем-то душистым. – Машинку обмыть надо? Садись, дорогой. Час туда-сюда – не время. А я тебе умное расскажу, – и разлил по стаканам.

… Разумник был живым кристаллом, придуманным учеными Мастерского Мира в незапамятные времена; так как жить и расти такой кристалл мог только в морской среде, то специально для этого в центре каждого крупного города было выделено место, где умельцы из департамента всеобщего управления и выкладывали морские фрагменты. То ли искусственно их создавали, то ли вырезали из какого настоящего моря – кто их знает! Поди, морей-океанов в Мирах много…

Пирамиды, названные Разумниками, координировали всю жизнь опекаемых ими городов, начиная от канализационных систем и заканчивая погодой. Как понял Семен, эти кристаллы, наглухо защищенные магическими стенами от возможных террористических актов, были, по сути, магическими аналогами какого-нибудь земного суперпупермощного компьютера народнохозяйственного назначения. Один из этих аналогов он, Семен, мимоходом превратил в тихого идиота.

Так что теперь город через несколько дней захлебнется в своих нечистотах, также разладится транспортная связь, одновременно лопнут все банки и, возможно, случится внеплановая гроза – Гоги не скупился на катастрофические предположения. Впрочем, как сказал Гоги Мандарин, не все еще потеряно, или город вскоре подключат к аварийному Разумнику, или…

Говорят, что спецслужбы усиленно ищут колдуна-чернокнижника, который наложил ужасное проклятие на городской кристалл – настолько ужасное, что никто из местных магов-умельцев ничего не может с тем проклятием поделать, какое-то больно древнее колдовство оказалось, из первобытных, из стихийных… И, как только обнаружат того колдуна, ему сразу отрубят голову, после чего Разумник вновь оживет (при этих словах Семен чуть вином не захлебнулся). Мол, приходил уже кое-кто в лавку, спрашивал, не видел ли он, Гоги, кого подозрительного на площади.

Семену выглядеть подозрительным не хотелось, потому он перестал расспрашивать Гоги Мандарина о Разумнике и переключился на ладуридов, очень ему интересно было узнать, что оно такое: однако Гоги наотрез отказался говорить на столь щекотливую тему, сославшись на то, что баловать себя укусами наркотического червя – дело сугубо личное и никакого отношения к нему, Гоги, не имеет. Он не ладурист, и точка! Он предпочитает хорошее вино.

… Через два часа Семен вышел из лавки, замороченный и несколько разомлевший: Гоги оказался утомительно словоохотливым, а вино – вкусным и некрепким. Сухим.

Солнце уже спряталось за небоскребами, в небе проступили первые звезды; в магазинчиках включили рекламное освещение, и теперь вся площадь была окружена разноцветными огнями.

Море штормило: волны беззвучно накатывались на магические стены и исчезали в них; куда-то подевались все чайки, лишь одна крупная птица все вычерчивала и вычерчивала круги над кристаллом Разумника.

– Типа гордый буревестник над могильным реет камнем, – вяло пошутил Семен, окинув напоследок сонным взглядом птицу и черную пирамиду в центре Площади Разумника. – Map, давай к Норти Буку двигаться! Берем браслет и сваливаем куда-нибудь подальше. Пока спецслужбисты мне голову не отрубили в целях восстановления деятельности обелиска-шмобелиска. – Он зевнул. – Только ты не прямиком в мастерскую, а сначала в туалет… должен в ломбарде быть туалет, как ты думаешь? Сухое вино, оно как пиво – тоже на организм давит.

– Найду, – пообещал медальон. – Это не проблема.

Туалет располагался на втором этаже, рядом с дверью в офис Норти Бука, – Семен обнаружил это, выйдя из кабинки на лестничную площадку ломбарда.

Старательно отряхнув вымытые руки, Семен хотел было направиться к лестнице, чтобы подняться на третий этаж, но остановился, прислушиваясь: внизу, на первом этаже, разговаривали. Громко разговаривали, уверенно. Не таясь.

Акустика в подъезде была никудышней, потому многих слов Семен не разобрал, говорили двое – Бук-младший и кто-то с командирскими нотками в голосе. Речь шла о воре-Симеоне.

Семен осторожно подошел к перилам, заглянул в лестничный пролет. B проеме двери служебного хода был виден Рони, со спины, и беседующий с ним через стол приемки некто в казенном костюме, лица-которого Семен не разглядел, мешала низко надвинутая на лоб шляпа.

– …есть подозрение, что именно он зачаровал Разумника. Дом под наблюдением, все выходы надежно блокированы и потому выбраться изнутри незаметно Симеон никакие сможет, – уверенно говорил некто в костюме и шляпе. – Даже если у него транспортные заклинания имеются. В вашем гадюшнике они сейчас действуют только в одну сторону. В нужную нам… Так что мышеловка сработает, уж как пить дать! А теперь приступай к своей работе и, как только увидишь вора-Симеона, дай знак. На кнопку нажми, не забудь! Забудешь – прибью. Лично.

– Я могу надеяться на то, что тот случай с подложным векселем, ну, вы помните, вы же сами меня допрашивали… что следствие по тому делу будет прекращено? – заискивающе спросил Бук-младший, подобострастно заглядывая под шляпу собеседнику. – В знак моей лояльности. В качестве награды за сообщение.

– Посмотрим, – многозначительно сказал гражданин в шляпе. – Может быть, – и, снисходительно потрепав Рони по щеке, удалился. Бук-младший тяжело вздохнул, сел на стул и, обхватив голову руками, замер. Словно окаменел.

– Заложил, скотина! – От ярости у Мара сел голос. – Стукач! С-сволочь поганая… – Дальше медальон начал выдавать такие матерные конструкции, что они привели бы в замешательство и бывалых портовых грузчиков; правда, Семен не понимал и половины из сказанного – Map щедро использовал ругательства, позаимствованные им из других Миров, ругательства, которые ничего Семену не говорили.

Не обращая внимания на вопли Мара, Семен на цыпочках поднялся на третий этаж: надо было сначала забрать браслет, а уж после думать, как отсюда удирать.

В мастерской было спокойно. Норти-старший сидел в стороне от ювелирного стола, с интересом разглядывая пистолет и что-то немелодично насвистывая себе под нос; горелка была выключена, инструменты разложены по местам; отремонтированный браслет лежал там же, на столе, на бумажной салфетке.

Осторожно прикрыв за собой дверь, Семен быстрым шагом направился к столу.

– Норти, я очень тороплюсь, – вполголоса произнес Семен, прилаживая браслет рядом с часами, – ваш сын заложил меня полиментам. Дом окружен, транспортные заклинания блокированы. Вот такие, блин, дела.

Защелка встала на место и браслет надежно обхватил Семену руку.

– Что? – Норти Бук уставился на Семена непонимающим взглядом. – Рони?

– Да. – Семен вынул из кошеля патрон, завернутый в кардинальское письмо. – Возьмите. – Он развернул бумагу, протянул мастеру боеприпас. – Как договаривались.

– Рони… заложил? – Норти взял патрон, растерянно глядя на Семена. – Но почему?

– Проблемы с подложным векселем. – Семену было не до подробных объяснений. – Map, проверь дом! Можем ли мы отсюда удрать с транспортным заклинанием? Очень уж пробиваться с боем не хочется…

– Именно этим я как раз и занимаюсь последние несколько минут, – прервав поток ругани, неожиданно спокойно ответил медальон. – Глухо. Семен, глухо… Нет, какие-то лазейки есть, блокированы лишь общедоступные транспортные коды… все полностью блокированы! Но пока я разберусь с теми лазейками, пока подберу нужное заклинание, нас могут и повязать. Так что постарайся продержаться подольше, авось справлюсь… Да, кстати, смотри не вздумай выходить на улицу! Там нас таким колпаком могут накрыть, что вообще никаких шансов не останется. А здесь им дом мешает. Понятно?

– Понятно. – Семен обернулся, услышав характерный щелчок: Порти Бук, вставив патрон в ствол, собрал оружие. И с очень мрачным выражением на лице двинулся к выходу из мастерской.

– Эй, эй! – всполошился Семен. – Вы куда? Вот не надо в Тараса Бульбу играть, пистолет-то настоящий! Убьете ведь дурака!

Порти Бук, глянув на Семена, оскалился в жесткой улыбке:

– С Рони я отдельно разберусь, по-отцовски. А пистолет… У меня в офисе гомункулус один в ванне лежит… заказной, вчера должны были забрать. Слишком много чего знает! Лишнего. – Норти скрылся за дверью.

– Ишь ты, они тут, оказывается, еще и хаммунскулов изготавливают, – удивился Map. – До чего разносторонний человек этот Норти Бук! Гений. Ежели не упекут его пожизненно в Исправительный Мир, то можно будет в случае чего снова к нему обратиться. Скажем, если нам самим хаммунскул потребуется. Иногда, Семен, весьма полезно иметь двойника… или раба-смертника. Вот, помню, был случай…

– Выход ищи! – рявкнул Семен. – Не отвлекайся!

Map не ответил, не успел: внизу, под полом, раздался частый грохот выстрелов и протяжный звериный рев. Чуть погодя с лестницы донеслись громкие крики и топот сапог, внизу что-то громко ухнуло и пол под ногами Семена вздрогнул.

– Тьфу ты, – Семен в сердцах сплюнут, – не успел ты, Map!

– Сейчас-сейчас, – суетливо ответит медальон, – секундочку…

Но у Мара не осталось и секундочки.

Дальнейшее произошло слишком быстро, чтобы Семен успел все осмыслить и принять какое-либо обдуманное решение: в дверь хлынули бойцы-полименты в натянутых на лица синих шапочках-масках и синих же комбинезонах; на Семена немедленно уставилось с десяток ярко светящихся трубочек-лучеметов; из-за спин бойцов, с лестницы, кто-то кричал далеким гулким голосом:

– Живьем вора брать! Живьем! Не стрелять!

– Руки вверх, падаль, не шевелиться! – не слушая криков за спиной, истошно проорал Семену один из бойцов, – сожжем, пля!

– Рви кардинальское письмо! – не менее истошно завопил Map. – Письмо! Оно у тебя в руке! Там особое транспортное заклинание! Рви!!! Я ставлю защиту!

Семен резко разорвал письмо пополам, в тот же миг бойцы открыли огонь: ослепительно яркие лучи ударили Семену в лицо и грудь. Почти ударили.

Семен прищурил глаза – лучи уперлись в поставленную Мaром защиту, в зеркальную стенку, отгородившую бойцов от Семена. Часть лучей отразилась куда попало, некоторые, хоть и потускнев, но пробили защиту и… застыли, не достав до цели. Очень странно было видеть обрезанные пучки света у своего носа и груди; от лучей веяло таким нестерпимым жаром, что Семен невольно сделал шаг в сторону, потирая левую руку – браслет ни с того ни с сего ощутимо нагрелся. Наверное, близко к огненному выстрелу оказался.

Бойцы не шевелились, лучи не удлинялись, в комнате стало тихо-тихо, как в склепе; обрывки порванного Семеном письма зависли в воздухе словно в невесомости.

Время остановилось.

– Что такое? – Семен поднес медальон к лицу. – Map, ты что сделал?! – Медальон не ответил.

– Да ничего особого он и не делал. – Семен обернулся на голос. – Это я время остановил. На некоторое время, ха-ха! Ничего каламбур получился, правда?

В кресле, больше похожем на трон, в проходе между ширмами и длинным столом сидел Слимп. Собственной персоной.

Слимп ничуть не изменился с того момента, когда Семен видел его в последний раз: плечистый, коротко стриженный, бородатый, в сером спортивном костюме и кроссовках; Слимп – древняя магия, реализованная и упорядоченная волей Семена, Слимп – владыка своих собственных магических Миров, не пересекающихся с реальностью.

Слимп – самодельный бог с неограниченными возможностями.

Существо, которое могло все, но которое не желало во что-либо вмешиваться. Ни в коем случае.

– Очень своевременнo. – От растерянности Семен даже не поздоровался. – Тут такое творится! Спасибо за помощь, большое спасибо!

– Не за что. – Слимп встал с кресла, шагнул навстречу Семену, протянул руку: – Ну, здравствуй, Семен Владимирович. Давненько не виделись!

– Да уж. – Семен крепко пожал протянутую руку, оглянулся на замерших полиментов. – А они того… не оживут, случаем?

– Пока нет. – Слимп с улыбкой глянул на Семена. – Ты, как я вижу, все в путешествиях, в приключениях… Интересная у тебя жизнь! Яркая. Даже завидно немного! Впрочем, каждому свое. – Бородач движением брови создал напротив своего кресла точно такой же мягкий трон и приглашающе повел рукой: – Присаживайся. Надо поговорить – спокойно и не торопясь.

– До разговоров ли сейчас. – Семен недоуменно покачал головой, усаживаясь на свой трон. – Тут разборка идет в полный рост, пальба вовсю, и вдруг какие-то спокойные деловые разговоры! Я, ей-ей, попросту ошарашен…

– Не волнуйся, никуда от тебя та разборка не денется, – заверил Семена бородатый Слимп. – Вернее, сразу денется, как только время вновь пойдет: ты же для этого письмо Кардинала порвал? Кофе хочешь? – Между тронами возник столик с чашками и кофейником.

– Какой там кофе! – Семен раздраженно махнул рукой. – Водки бы сейчас, грамм сто! Чтобы нервы успокоить.

– Можно, хотя и не советую. – Слимп кивнул головой. – Тебе еще с Кардиналом беседовать.

Однако на столике дополнительно возникла пара наполненных до половины хрустальных стаканов и тарелочка с бутербродами. Стаканы были запотевшие, а бутерброды – с маслом и черной икрой: нормальная выпивка с нормальной закуской. То, что надо.

– Другое дело. – Семен повеселел. – Сейчас, только спрошу у Мара, как он себя чувствует после передряги и.. Map, ты как? – Но медальон продолжал молчать.

– Можешь не спрашивать, – усмехнулся Слимп, – я его усыпил. Не хочу, чтобы он в наш разговор вмешивался! Больно он языкастый, твой Map, отвлекать не по делу будет. Ты после ему расскажешь все, что посчитаешь нужным. Ну, Семен-Симеон, будь здоров! – Бородач поднял стакан, подождал, пока Семен возьмет свой. – Удачи тебе, вор с прикрытием! – и чокнулся с Семеном по всем правилам: размашисто, но аккуратно. После чего одним глотком выпил водку.

Семен на секунду задержался, оглянулся на бойцов-полиментов – те так и продолжали бесполезно жечь воздух лучами, застыв в напряженных позах, – и, неожиданно придя в отличное расположение духа, махом опорожнил стакан.

Водка была что надо – мягкая, холодная.

Семен взял бутерброд и с удовольствие принялся есть; Слимп закусывать выпитое не стал, откинулся на спинку трона, сложил руки на груди и, хитро пришурясь, сказал:

– У вас с Кардиналом схожие вкусы. Тому тоже водка понравилась. С икрой.

– М-м-м? – удивленно промычал Семен, быстро глотая непрожеванный кусок. – Это как? Вы что, и с Кардиналом буха... выпивали?!

– Было дело. – Слимп пригладил бороду. – Вот точно так же, как с тобой, сидели. Я ведь принципиально не вмешиваюсь в чужую жизнь, ты же знаешь… я вообще ни во что не вмешиваюсь! Потому что все последствия такого вмешательства просчитать не могу, особенно отрицательные… да никто, пожалуй, не сможет. Но лезть в мою жизнь я тоже никому не позволю. Вот и пришлось отложить свои дела для встречи с Кардиналом. А то эти его слимперы-камикадзе с их поисковым ритуалом меня уже достали: только и делали, что лезли и лезли ко мне через свои переходные столбы, днем и ночью, круглые сутки. Не поверишь – порой до ста человек сразу заявлялось, и все из разных Имперских Миров! Даже из закрытых. Причем сплошь одни фанатики. Лишь только узнавали, кто я такой, так сразу начинали хором требовать выдачи им Слимпа, то есть меня, в их единоличное пожизненное пользование! Мол, имеют право, у них религия такая… Хамство какое-то, а не религия! А для выяснения, кому конкретно из прибывших он, то есть я, достанется, тут же устраивали кровавую резню. Бои на выживание.

У меня, понимаешь, важные дела, свою вселенную обустраиваю, миры налаживаю, а тут нате вам – ненужный отвлекающий фактор… еще и резня эта. – Слимп от волнения, забывшись, вновь чудесным способом наполнил стаканы водкой. До краев.

Семен, умиляясь, смотрел на созданного им бога: тот все больше и больше становился похожим на человека. Вон и водку стаканом… И проблемы у него появились. Все как у всех. Как у людей.

Слимп посмотрел на стаканы, понял, что погорячился и уменьшил порции втрое; чокнулись, выпили, закусили бутербродами.

– Короче, я встретился с Кардиналом и объяснил ему, что я, как магия, имеющая свободу воли, категорически требую прекратить посягательства на мою личную жизнь. – Слимп отряхнул крошки с бороды. – А то ведь могу и поступиться своими принципами! Уничтожу всех слимперов разом, долго ли… Впрочем, я не только к Кардиналу явился, я ко всем его единоверцам сразу пришел и со всеми поговорил. Одновременно. – Слимп расхохотался. – Видел бы ты их физиономии! Представь себе: двадцать недоумков вокруг пентаграммы своему Торгу молятся, ритуал совершают… уже и переходной столб вызвали, прыгать в него готовятся, а тут я, здрасьте вам! Я – в количестве двадцати штук и с каждым по отдельности беседую. М-да-а… – Слимп помрачнел. – Не все, конечно, поверили, некоторые принялись и дальше с пентаграммами озоровать, но я для таких особое место создал. Очень особое. Помнишь, ты когда-то в детстве Данте читал? Про ад. Конечно, ничего в книге по малолетству не понял, но все же! – Слимп в ожидании глянул на Семена, тот с трудом припомнил какие-то разрозненные обрывки текста и согласно махнул бутербродом. Мол, было дело. Читал.

– Интересная книга! – сказал бородач. – Я ее в твоей памяти нашел… в памяти все сохраняется, даже если ты уверен, что напрочь позабыл это “все”… после чего воплотил, так сказать, авторский замысел в жизнь. И принялся тех неверящих по прибытии ко мне прямиком в Дантов ад отправлять, на денек-другой. А потом обратно высылать, в тот Мир, откуда они заявились. Если, конечно, живыми оставались… Знаешь, подействовало! Перестали лезть. Как бабка отшептала. – Слимп невесело усмехнулся. – Понимаю, что, жестоко, но зато действенно. К чужим, кстати, тоже заглянул, в их сверхзакрытый Икс-Мир – куда посторонним, в отличие от других освоенных чужими Миров, хода нет – побеседовал с главным альфой-бетой. На предмет того, чтобы Слимпа не искали, ни с Кардиналом, ни сами по себе… Провел его, альфу-бету, по своим Мирам, в особое место тоже сводил. Мне главный альфа с испугу даже расписку выдал с глазу на глаз, что его народ никогда больше Слимпа искать не будет. И подписался своим тайным непроизносимым именем “Мбзяб”. Действительно, непроизносимое… У них, у чужих, дело быстро делается – тут же свою поисковую программу свернули. На следующий же день.

– О! – изумился Семен, – А где этот Икс-Мир находится? Вот бы туда слетать, посмотреть на житье-бытье чужих.

Будь Семен трезвым, он никогда бы этого не сказал. Больно нужны были ему те альфы-беты с их прыгалками! Но трезвым Семен не был.

– Да запросто! – Слимп перегнулся через столик и коснулся Мара пальцем. – Я тебе в медальон прямой адресок вложил, слетаешь при случае. Между прочим, там, кроме чужих, и людей, хватает – всякий наемный сброд с кастрированными душами… Гнусный Мир, честное слово! Страшненький. Впрочем, сам увидишь, если захочешь. Ну, ладно. – Бородач покосился на стаканы, те мигом пропали. – Хорошего понемногу, иначе получится заурядная пьянка, а это мне вовсе не нужно. Не затем я к тебе пришел.

Семен с некоторым сожалением посмотрел на опустевший столик, но возражать не стал.

– Я, Семен, вот по какому делу тебя от твоих приключений оторвал. – Слимп на секунду, умолк, выдерживая многозначительную паузу. – Подарок я тебе решил сделать. Особый!

– Мне? В честь чего? – искренне удивился Семен. – День рождения у меня еще не скоро!

– В честь моего дня рождения, – сделав ударение на “моего”, пояснил бородач. – Видишь ли, я чувствую себя крайне обязанным тебе за свое появление. Настолько обязанным, что эта мысль, похоже, становится у меня навязчивой идеей. А бороться с навязчивыми идеями можно только одним путем – реализовав их. – Слимп неторопливо разлил кофе по чашкам. – Рекомендую! Замечательный напиток, из лучших сортов. Не растворимая бурда. – Он пригубил кофе, лукаво поглядывая на Семена. Семен сидел открыв рот и смотрел на бородача. Как тот пьет напиток из лучших сортов. – Короче, я готов выполнить одно твое желание, – насладившись эффектом, сказал Слимп. – Любое. Но с одним условием – оно никак не должно быть обращено против меня лично или как-то затрагивать мои интересы! И не содержать в себе парадоксов вроде “Хочу, чтобы было выполнено сто моих желаний!”, и тому подобное. А так – все что угодно и когда угодно. Просто скажешь вслух: “Слимп! Я хочу то-то и то-то!” – и желание будет немедленно выполнено. Вот тогда, я абсолютно уверен, у меня наконец пройдет это утомительное чувство вины перед тобой.

Семен закрыл рот и минуту молчал, обдумывая услышанное: такое трудно было осознать сразу, больно уж неожиданным оказался дар. Неожиданным и глобальным. С невероятными возможностями.

– Если ты ищешь в моих словах подвох, то подвоха нет, – Слимп поставил на стол опустевшую чашку. – Никакого. И считай, что это я делаю в первую очередь не для тебя, а для себя. В целях снятия родовой психической травмы. – Он улыбнулся. Грустно улыбнулся, – Ладно. – Бородач хлопнул себя по коленям, – Пора и честь знать. Ты как тут, сам управишься или помочь? Загадывай желание и… Слимп потер ладони. – Будешь загадывать?

– Конечно же нет, – встрепенулся Семен. – Ха, одно-единственное желание и на дребедень потратить! Нет, разумеется. Сам как-нибудь выкручусь. Тем более что письмо уже порвано и транспортное заклинание задействовано. Управлюсь, не беспокойтесь!

– Правильно, – одобрил Слимп. – Такими возможностями зря не разбрасываются… И скажи-ка мне напоследок: что это за странные звуки от тебя постоянно доносятся? Цокот какой-то… У меня слух хороший! Ты что, сверчка с собой носишь? Зачем?

– А, вы про тиканье? – Семен протянул Слимпу левую руку. – Забавно время стоит, а они идут… Часы это, специальная машинка для контроля времени! Да вы помнить должны, у вас же копия моей памяти имеется… Вон, про ад и про водку с паюсной икрой не забыли ведь! Применяете знания на практике.

– Действительно часы, – убедился Слимп. – А идут они потому, что на руке у тебя. В поле действующего времени… И браслет удачи заодно, подумать только! То-то я ни с того ни с сего решил именно сейчас с тобой встретиться… Резко. Вдруг.

– Браслет удачи? – Семен с интересом уставился на свою руку. – Вон оно для чего эта штуковина сделана… Это же здорово!

– Насчет браслета ты не слишком обольщайся, – нахмурясь, предупредил Семена бородач. – Вещица чиненая, потому работать как положено не будет. Только в экстремальных ситуациях. В смертельно опасных. Слушай, а может, загадаешь себе новый? Я мигом сделаю!

– А меня и такой вполне устраивает, – заверил собеседника Семен. – Какой есть.

– Ну, тогда я удаляюсь. – Слимп встал, поднялся и Семен; тронные кресла вместе с кофейным столиком исчезли.

– Ты с линии огня в сторонку-то отойди, – заботливо посоветовал Слимп, кивнув на стреляющих полиментов, – чтобы не зацепили ненароком, когда я уйду, время пойдет снова. А кардинальское заклинание лишь через секунду сработает.

Семен отступил в проем между ширмами и прижался спиной к стене.

– Бывай, Семен. – Слимп на прощание пожал Семену руку, и тот неожиданно почувствовал себя абсолютно трезвым. – Это чтобы ты с Кардиналом нормально разговаривал, – пояснил Слимп. – Учти, он пьяных терпеть не может! И вообще спиртное не употребляет. Никогда.

– Так он же с вами водку пил, – изумился Семен. – Вы ж мне сами говорили!

– Я – случай особый. – Слимп усмехнулся и растворился в воздухе.