"Тайный фарватер" - читать интересную книгу автора (Стрельцов Иван)

Глава 2

– Пьешь, что ли, беспробудно?

– Никак нет.

– А чего глаза красные?

– Так уже почти вторую неделю без сна, – приглушенно ответил майор Сазоненко, глядя угрюмо на своего непосредственного начальника, который неожиданно примчался в Ростов.

Клинаев не стал его добивать своими нравоучениями. Дальше он вел беседу почти по-родственному:

– В общем, так, Толик. Сам умудрился нагадить, самому придется за собой и подтирать. Если за неделю никаких следов Хадышева не нашел, значит, ушел он из области. Как? Это будем выяснять потом, а сейчас самое важное – Пророк попрется обратно в Чечню, чтобы доложить своим хозяевам, что картотека «Джаамата» в руках ФСБ и больше на нее не стоит рассчитывать.

– Почему именно в Чечню? – удивился Сазоненко. – Наверняка у Таймураза есть и своя агентура, все-таки он не простой «дух», а «бригадный генерал», блин.

– Здесь, на федеральной территории, он как волк, обложенный красными флажками, за которые серому не уйти, а каждая явка ему теперь мнится чекистской засадой. Спокойно он себя может чувствовать только в горах Чечни, где все еще сильны их средневековые законы: кровная месть, побратимство и тому подобное…

Слушая генерала, Анатолий Сазоненко утвердительно кивал головой, понимая, что все это верно и Клинаев так уверен в своих рассуждениях не потому, что он такой умный, а потому, что внимательно изучил докладную записку экспертной группы. Маститые аналитики, изучив все материалы по Таймуразу Хадышеву (родословную, биографию, а также описания его военных и мирных «подвигов», комментарии к психотипу), составили докладную записку, описав поведение Пророка в этой ситуации.

– Короче говоря, друг ситный, сейчас дуешь на аэродром, там тебя ждет «борт». Вылетаешь в Моздок, контрразведка предупреждена, командование группировкой поставлено в известность о твоих полномочиях. Так что, Толя, дерзай, но без нейтрализации Пророка не возвращайся. Иначе головы тебе не сносить – Я понял, товарищ генерал.

– Вот и молодец. Действуй. – Клинаев похлопал Сазоненко по плечу…

Дорога до аэродрома заняла больше времени, чем сам перелет в Моздок. Во время перелета Анатолий пробовал задремать, но ничего не получилось. Все мысли майора сейчас были направлены на последний разговор с генерал-майором. Начальник Оперативного управления, мягко говоря, лукавил, утверждая, что в случае провала майор будет крайним. Уж если пойдет коса репрессий сечь большие звезды, то и генералу мало не покажется, особенно если учесть, что проштрафившийся майор является его родным племянником. Вот такой вот выходил расклад…

Четырехмоторный «АН-12» побежал по бетону посадочной полосы.

К нему сразу же подъехали несколько грузовиков, впереди которых мчалась «Нива» зеленого цвета с серыми «тигровыми» полосами. Легкий внедорожник стремительно оторвался от колонны и, оказавшись возле приземлившегося «АНа», громко скрипнул тормозами. Наружу выбрался молодой офицер в обычном солдатском ватнике и черной вязаной шапочке.

– Мне нужен майор Сазоненко, – громко крикнул встречающий.

Спрыгнув с опущенной кормовой аппарели, Анатолий подошел к «Ниве».

– Капитан Александр Раскола, военная разведка. Приказано вас встретить, – доложил офицер.

В Моздоке последний раз Анатолий был несколько месяцев назад, и сейчас, сидя возле словоохотливого капитана, который сыпал анекдотами по поводу и без, он обратил внимание, что за прошедшее время особых изменений здесь не произошло. Город по-прежнему был заполнен войсками, только если в середине августа солдаты ходили в расстегнутом камуфляже, то теперь все были в плотных бушлатах, ватниках и вязаных шапках…

Контрразведка располагалась в том же здании, что и штаб объединенной армейской группировки на Северном Кавказе. И если военная разведка (ГРУ) находилась здесь же, по соседству со своими штабниками, занимая два верхних этажа, отделившись «отсечкой» и кодированным охраняемым постом, то контрразведка, подчиненная ФСБ, занимала целое крыло, выходящее на задний двор. У чекистов был даже свой отдельный КПП.

Дежурный по КПП, прапорщик в бронежилете поверх камуфляжа, внимательно изучил документы Сазоненко.

– Можете проезжать, товарищ майор, – и приложил руку к козырьку. Ворота со скрипом растворились, пропуская «Ниву» внутрь.

За воротами майор увидел коридор, выложенный из бетонных противотанковых надолбов. После серии атак чеченских смертников на грузовиках со взрывчаткой эта мера не была излишней на военных и административных объектах. Легко «провальсировав» вдоль бетонных нагромождений, «Нива» вскоре подъехала к центральному входу здания контрразведки. Оформление пропуска заняло считаные минуты, потом майор в сопровождении Расколы поднялся на второй этаж. В кабинете, куда они вошли, их уже ждали.

За видавшим виды письменным столом сидел офицер с аккуратно зачесанными набок волосами. Из-под очков в тонкой золоченой оправе он взглянул на вошедших, встал и представился:

– Полковник Олег Игоревич Данилевский, заместитель начальника военной контрразведки.

«Ого, – мелькнуло в мозгу Анатолия, – нехилыми полномочиями меня Москва наделила, если полковники первыми представляются».

После рукопожатия полковник продолжил:

– Мне поручено ввести вас в ход действия проводимой операции, на этом этапе быть связующим звеном между различными силовыми структурами: армия, пограничники, МВД и, если будет необходимость, то и МЧС. Присаживайтесь. – Данилевский указал Анатолию на старое кожаное кресло с протертыми до белизны подлокотниками. – Учитывая всю сложность задания, список лиц, осведомленных о его главной цели, сокращен до минимума. Пять человек. Кроме нас троих знает начальник контрразведки и шифровальщик, ответственный за связь с Москвой. Остальные либо используются вообще втемную, либо обладают частичной информацией. Официальная версия – проведение командно-штабных учений на Северном Кавказе «Утиная охота». Об этом будет сообщено в СМИ, под эту «ширму» можно использовать любые силы и средства. Теперь по вашим прежним запросам…

Три недели тому назад была попытка прорыва российско-грузинской границы в районе заставы «Незабудка». Большая группа боевиков вначале попыталась штурмом захватить погранзаставу. Но пограничникам удалось отбить все атаки сепаратистов, правда, во время боя небольшой группе боевиков с вьючными животными удалось прорваться на территорию России. Но сообразив, что далеко им уйти не удастся, моджахеды бросили караван и попытались вернуться в Грузию. В темноте заблудились и попали на минное поле, обратно вернуться удалось немногим. По агентурной информации, в этом бою погибли оба соратника Пророка, Хитрый Беслан и Кривой Абдулла.

– Значит, хорошо Таймураз к нам шел, по-взрослому, – задумчиво произнес Сазоненко. – С шумом, с отвлекающим маневром и даже с «сахарной косточкой». Много добра было в брошенном караване?

– Много, – кивнул полковник. – Боеприпасы, консервы, медикаменты и перевязочный материал.

– Что по второму запросу? – спросил майор. Перечисление трофеев его мало интересовало.

Данилевский раскрыл одну из папок, лежащих на столе, и прочитал поверх очков:

– По поводу диверсий в новых местах.

– И что?

– Действительно, имели место несколько подрывов автотранспорта на дороге Шарой – Грозный. Но не исключено, что это старые закладки, наши эксперты-взрывотехники, работающие на местах подрывов, в один голос утверждают, что это часовые мины. Оттикали часики – и взрыватель становится в боевое положение. Пока пытаются выяснить срок закладки, но это не так быстро.

– Ясно, что по однополчанам Хадышева?

– Их немного, в основном все калеки, уже ни на что не годные. Единственный, кто привлекает внимание, некто Турпал Садыков, в первую чеченскую он воевал в отряде Пророка. Говорят, даже спас однажды его, после чего они стали побратимами. – Данилевский захлопнул папку и добавил: – В связи с этим я дал приказ взять Садыкова под негласный надзор. Но, сами понимаете, в чеченском населенном пункте это сделать не так просто.

– Ясно, – снова согласился с полковником Анатолий, делая пометку в своем электронном блокноте. – А в каком ауле проживает этот братишка?

– Шарой, – медленно процедил заместитель начальника контрразведки. Следствие по поиску полевого командира Таймураза Хадышева неожиданно обрело точку опоры.

– Необходимо срочно вылетать в Шарой, – решил Сазоненко. Раз уж есть полномочия, то ими необходимо пользоваться.

– Не получится, сегодня никак не получится, – категорически ответил полковник Данилевский. – Уже вечер, а в ночное время приказом командующего полеты запрещены.

В этот момент в кабинет без стука ворвался молоденький офицер связи.

– Товарищ полковник, срочное сообщение из Москвы для майора Сазоненко, – с порога рявкнул лейтенант, протягивая листок с текстом.

Майор, взглянув на текст депеши, пропустил заглавную «шапку» и вчитался в текст.

«По данным МВД в Ростове-на-Дону в заброшенной котельной закрытого типа завода сельхозоборудования «Красная коммуна» обнаружены шесть трупов лиц без определенного места жительства. Трое из которых были зарезаны, один убит ударом тупого предмета по голове. Двое застрелены из пистолета Макарова. Поданным баллистической экспертизы, пистолет выявлен как личное оружие убитого прапорщика из Ростовского УФСБ…»

– Твою мать, – сдержаться Анатолий был уже не в силах. Он глянул на даты. Именно в то время, когда Пророка искали по всей области сотрудники милиции и госбезопасности, шерстили в Ростове чеченскую диаспору и своих «барабанов», Таймураз Хадышев «гостил» у бомжей. Времени с момента убийства бездомных достаточно прошло, чтобы добраться до хижины побратима.

«А там поблизости и диверсионная группа», – быстро сложил все факты Анатолий Сазоненко и понял, что еще немного, и Пророк уйдет. Майор оторвал взгляд от листка с сообщением и командным голосом проговорил:

– В Шарой вылетаем сейчас же. Договоритесь с ВВС о вертолете и воздушном прикрытии. Сами справитесь или нужно связываться с Москвой?

– …Вставай, вставай, морской волк, – спящего Виктора трясла чужая рука. Савченко с трудом разомкнул веки и попытался сфокусировать зрение, вглядываясь в склонившегося над ним Махмуда Аббаса.

– Что, на вахту пора? – хриплым голосом спросил Виктор. Проведя ладонью по лицу, зевнул, разгоняя остатки сна.

– Нет, до вахты еще есть время. Но эту красоту ты должен видеть, на всю жизнь запомнишь, – ответил полковник и вышел из кубрика.

Виктор нехотя поднялся с койки, ополоснул лицо и, накинув холщовую робу, поднялся на палубу. Едва он распахнул входную переборку, как в лицо ударил пустынный зной, который все время преследовал «Аграбу» во время ее движения по Персидскому заливу.

Савченко поднялся на капитанский мостик. У штурвала стоял оголенный по пояс здоровяк Мустафа, он, как и Али, обрил голову наголо, и теперь эта парочка была похожа, как однояйцевые близнецы.

Рядом с рулевым стоял полковник Махмуд Аббас Аль Фарук, бросив на Виктора мимолетный взгляд, он весело крикнул:

– Ну что, парень, восторгайся истинной красотой Востока.

Только после его слов Савченко разглядел сияние впереди по курсу. Взяв из рук полковника бинокль, поднес его к глазам.

Мощная оптика мгновенно приблизила очертания острова с высокими башнями минаретов. Острые золоченые купола, небоскребы из стекла и бетона. Слияние древности и суперсовременного модерна создавало иллюзию сказочной страны.

За время плавания Виктор разузнал все о конечной точке их путешествия. Султанат Буктар – бывшая английская колония, получившая независимость после Второй мировой войны. Разбогатело молодое государство благодаря фантастическим залежам нефти, находящимся в прибрежной зоне.

Нынешний глава Буктара султан Мохамед Абу Хажи, щедрый и разумный, не обременял свое население налогами. Самый образованный человек султаната был еще и наиболее религиозным, дважды совершил хадж в Мекку, поэтому средств на строительство мечетей не жалел, лелея надежду в недалеком будущем возвести самое грандиозное культовое сооружение.

Савченко и так знал (из замполитовских лекций), что религиозность султана одними молитвами и строительством мечетей не ограничивается, Абу Хаджи щедро спонсирует «мусульманские фонды», деньги из которых идут на финансирование различных организаций мусульманского толка, в том числе и на войну в Чечне.

Опустив бинокль, Виктор окинул взглядом палубу яхты. Загоревшая спина лысого Мустафы, засевший на мачте Ясер и почти голый сгусток мышц Али, Геркулесом застывший на носу. Все эта картина напоминала пиратский бриг. Вид портила только фигура полковника Аббаса, вырядившегося в колониальный костюм: рубашка с короткими рукавами, светлые шорты и пробковый шлем горохового цвета.

Савченко старался мысленно исключить его из общей картины, но полковник сам о себе напомнил:

– Будем надеяться, что это конечная точка нашего путешествия, – буркнул Аббас, возвращая морпеха на грешную землю.

– Хотелось бы, чтобы так оно и оказалось, – согласился с ним Виктор, чувствуя, как при этой мысли учащенно забилось сердце.

За окном стояла сухая сорокаградусная жара, а в кабинете японский кондиционер «Sony» поддерживал приятный прохладный искусственный климат.

Откинувшись на удобную мягкую спинку офисного кресла, Френк Биглер внимательно просматривал цифровую запись. На экране монитора мелькали кадры с изображением русского агента.

Выявив Христофорова в Стамбуле, старший агент ЦРУ добился, чтобы местный филиал взял его под плотную опеку. Полтора десятка лучших «топтунов» круглосуточно вертели вокруг русского «карусель», тщательно скрывая свое присутствие частой сменой агентов.

Когда Христофоров вылетел в Буктар, Френк не смог себе отказать в удовольствии лично сопроводить своего протеже. Ничем не рискуя, он сидел в бизнес-классе через два ряда от чекиста и мог спокойно наблюдать за его действиями. Владимир Христофоров вел себя крайне пассивно, дремал, дважды пил минеральную воду, читал газету «Чикаго трибюн».

В аэропорту Буктара русского разведчика встретил молодой человек в легком костюме светло-кофейного цвета, но кроме него также «встречали» агенты местного филиала ЦРУ.

Френк остановил запись, молодой человек застыл на плоском экране монитора, и несколько минут рассматривал его лицо, пытаясь опознать какие-то черты. Случай с Христофоровым сделал его немного мнительным. Молодой человек оказался вовсе не знакомым.

Пригубив из большого толстостенного стакана смесь рома, кока-колы и колотого льда, Биглер пробежался пальцами по клавиатуре. В левом верхнем углу экрана высветилась справка, полученная из департамента пограничной стражи султаната: «Кирилл Лялькин, двадцать восемь лет, прибыл в страну с частным визитом».

– Коротко и ничего не ясно, – буркнул недовольно Френк, потянувшись к стакану. Десятая часть рома в соотношении с колой и льдом не пьянила мозг, а лишь поддерживала работоспособность. Его палец снова ткнулся в клавишу «Esc», изображение ожило.

Лялькин встречает Христофорова, лицо прибывшего изображает явную озабоченность, недовольство этой встречей. Чего нельзя сказать о молодом человеке, по физиономии Кирилла блуждает довольная улыбка.

После короткой беседы мужчины направляются на стоянку, где садятся в серебристый «БМВ» пятой модели. Тут же Френк вызвал справку, оказывается, автомобиль зарегистрирован на российскую внешнеторговую миссию.

По дороге «БМВ» никуда не сворачивал, нигде не останавливался, пока не въехал на территорию загородной виллы.

Очередная справка сообщила: «Виллу арендует глава российской внешнеторговой миссии Илья Сергеевич Титов».

Биглер вывел на экран информацию о нынешнем хозяине виллы. «Титов Илья Сергеевич, сорок семь лет, окончил Московский экономический институт. Три года работал в Министерстве финансов (мелким клерком), затем находился в заграничной командировке в Ливии (экономистом на строительстве опреснительного завода). Впоследствии окончил Высшие дипломатические курсы, работал в торговых миссиях СССР в Сирии, Египте, Йемене. Особой карьеры не сделал, служебный рост начался в девяносто втором году. Направлен в Кувейт заместителем руководителя внешнеторговой миссии. Через пять лет возглавил это представительство. Еще через год переведен в Буктар».

– Выходит, мистер Титов специалист по Среднему Востоку, – прикладываясь к стакану, усмехнулся американец. Илья Титов заинтересовал его не меньше, чем Христофоров. Биглер перешел на новый лист электронного текста, сейчас его интересовало резюме, составленное аналитическим отделом местного филиала ЦРУ.

«Для вербовки абсолютно не представляет ценности. В карьерном отношении Титов бесперспективен (вряд ли сможет подняться выше нынешнего поста), к государственным секретам доступа не имеет. Кроме того, психотип крайне неустойчивый, злоупотребляет алкоголем, болтлив, особенно в нетрезвом состоянии».

– Черт, – не удержался от крепкого словца Френк Биглер. – Совсем обнаглели, им уже руководитель внешнеторговой миссии для вербовки не подходит. Быстро же забыли, как пятнадцать лет назад завербовать механика из гаража советского посольства было большой удачей. С другой стороны, если бы Титов был резидентом СВР, вряд ли на него вывели бы агентов ФСБ. Разные теперь ведомства, из-за других не будут подставлять свои кадры.

Запись закончилась, можно было еще просмотреть письменные отчеты руководителей бригад «топтунов», но вряд ли они упомянули что-то еще, чего не было в отснятом материале.

Теперь следовало определиться, как действовать. Биглер взял стакан, отхлебнул и произнес с досадой:

– Какого черта вам здесь понадобилось, господа чекисты…

Маленькое восточное государство Буктар совершенно неожиданно попало в зону противодействия сильнейших разведок мира. И если спецслужбы Америки и Великобритании обеспечивали боевые действия коалиционных войск в соседнем Ираке, выслеживая террористов, готовых нанести удар в тылу, то разведки арабских государств скрупулезно следили, чтобы заигравшиеся в «войнушки» западные государства ненароком не ущемили кого-то из них.

Активизацию российских спецслужб в данном регионе можно было объяснить лишь волей случая – проводимой операцией «Флинт». Шифровка, полученная от буктарского резидента, незамедлительно легла на стол руководителя Службы внешней разведки.

«Август Цезарю.

Свое участие в обеспечении технической стороны операции «Флинт» считаю нерентабельным, так как существует реальная вероятность «засветки» перед местными органами контрразведки. Что со своей стороны считаю недопустимой роскошью после стольких лет внедрения».

– Какой слог, – усмехнулся руководитель СВР, закончив чтение шифровки. – «Недопустимая роскошь». Прямо так и хочется сказать: «Какая глыба, какой матерый человечище». Можно подумать, Зорге, Абель и Ким Филби в одном флаконе, а не подставная фигура.

Илья Титов больше двадцати лет находился на службе в разведке, при этом ни разу ничего серьезного выполнять ему не приходилось. Еще во время обучения в «лесной школе»[13], замаскированной под дипломатические курсы, было установлено, что больше как на «ложный объект» Титов не годится.

Поэтому после окончания учебы и все последующие годы Илья Сергеевич, свято веря, что он резидент, отвлекал на себя внимание контрразведки и соперничающих зарубежных служб от действующей советской, а позже российской, агентур в странах Ближнего и Дальнего Востока.

Уже будучи в звании подполковника, Илья Титов настолько уверовал в свою значительность, что приказ об обеспечении операции воспринял как бестолковщину, граничащую с предательством.

Не знал мнимый резидент и того, что вопрос о его отзыве на родину уже был решен.

Отсрочка операции «Флинт» и перенос ее все дальше от границы Российской Федерации навели руководителя Внешней разведки на мысль, что операция и вовсе может провалиться. На войне как на войне, не всегда все удается, и тайная война спецслужб не исключение. Но даже в случае поражения разведка не хотела оставаться хотя бы без утешительного приза.

Отправка в Буктар офицеров ФСБ навела руководство Службы внешней разведки на мысль «пощупать» местные силы госбезопасности, а заодно выявить работу и старших братьев по «плащу и кинжалу». Роль жертвенных баранов отводилась двум откомандированным офицерам Федеральной службы безопасности и мнимому резиденту.

– Ничего с тобой не случится, товарищ Штирлиц, – убирая шифровку в папку, вполголоса буркнул главный разведчик страны. – У тебя дипломатический иммунитет, в крайнем случае, просто выпрут из страны.