"Прочь сомнения!" - читать интересную книгу автора (Морленд Пегги)Глава вторая– Ты всерьез собираешься давать уроки верховой езды? – У меня есть необходимая подготовка. – Сэм робко взглянула на сестру и встала. Мэнди преградила Сэм дорогу, красноречиво указав на ее ботинки. Сэм отошла, взяла у двери сапожную ложку и скинула сначала один ботинок, потом второй. Успокоившись, Мэнди продолжила чистить картошку. – Да, подготовка. Но у тебя еще и ветеринарная практика, клиенты. И поездки из одного конца округа в другой. Где ты найдешь время на эти уроки? Сэм не спеша подошла к холодильнику. – Придется найти. Иначе ее папочка прикажет убить лошадь. Глаза сестры стали в два раза больше. – Он не сможет! – Он так сказал. – Сэм поставила на кухонный стол кувшин с молоком. – Лошадь сбросила девочку. Это по словам папаши. А Колби говорит, что она сама упала, – Схватив первый попавшийся стакан, она налила молоко и потянулась к полке, чтобы достать шоколадное пирожное из вазочки. Мэнди хлопнула ее по руке. – Испортишь аппетит, – улыбнулась она. Сестры были погодками, но Мэнди всегда вела себя как мама, а не старшая сестра, а после замужества стала еще более покровительственно относиться к младшей. – Можешь не волноваться. Все равно я опустошу тарелку. – Сэм ловко выхватила пирожное и откусила половину, не обращая внимания на осуждающий взгляд Мэнди. – В любом случае, – продолжила она, слизывая с уголков губ липкий шоколад, – Через два месяца я должна убедить его в способности дочки справляться с лошадью. – Кто же этот монстр? Саймон Легри из романа Бичер-Стоу? Сэм хотелось согласиться с подобной оценкой, но она решила быть честной. – Нет, просто сумасшедший отец. По имени Нэш Риверс. Слышала о нем что-нибудь? Мэнди задумчиво посмотрела в окно. Пожала плечами и взяла недочищенную картофелину. – Кажется, нет. Наверное, он недавно приехал. Сэм присела на буфетную стойку со стаканом молока. – Они переехали из Сан-Антонио год назад. Нэш получил в наследство ранчо своего отца, но собирается разделить землю на участки и продать. Сестра понимающе кивнула. – Обычная история в наши дни. Люди считают жизнь на ранчо слишком тяжелой, к тому же невыгодной. – Видела бы ты это место. Он даже не пытался там что-либо сделать. Только расстраивает девочку разговорами о переезде. Мэнди с интересом взглянула на нее. – Похоже, ты уже много разузнала об этой семье. – Благодаря Колби, – улыбнулась Сэм. – У девочки неистощимая фантазия. – Девушка покачала головой, вспоминая. – Она даже предложила мне выйти замуж за папу и таким образом стать ей мамой. Сестра расхохоталась и остановилась только под сердитым взглядом Сэм. – Извини, – сказала она сквозь смех. – Просто вообразила, как ты меняешь пеленки. – Я умею менять пеленки, – негодующе заметила Сэм. – Достаточно потренировалась на своем племяннике. Но Колби, к счастью, давно вышла из пеленочного возраста. – Сколько ей? – Шесть, а судя по уму, все шестнадцать. Мэнди бросила в кастрюлю последнюю картофелину. Сэм вздохнула. – Иногда трудно поверить, что Колби еще ребенок. Она может разговаривать как взрослая, но, бывает, капризничает громче двухлетнего младенца. – И ты добровольно согласилась с ней заниматься? – Да. – Сэм задумчиво посмотрела в окно, перекатывая стакан в ладонях. – Она похожа на меня в детстве. Непоседа и без ума от своей лошади. С какой яростью она набросилась на отца, когда он требовал убить Уиски! – Сэм невольно улыбнулась. – Еще немного, и малышка отправила бы меня в нокдаун. Девочка в раннем детстве потеряла маму. Как и мы. – Она помолчала, глядя на зеленые поля. – Я не собираюсь заменить ей мать, конечно. Просто научу держаться в седле и уговорю ее отца оставить лошадь. В глазах Мэнди зажегся лукавый огонек. – А отец Колби? На кого похож он? – Нэш? – хмыкнула Сэм. – Он – костюм. Сэм отступила на шаг, подальше от насмешливого взгляда сестры. – Есть такой тип. Костюм от «Братьев Брукс». Галстук из итальянского шелка, часы «Ролекс», «мерседес». И бизнес. Держу пари, он отмечает в ежедневнике число посещений ванной комнаты. Сестра удивленно подняла брови. Раньше Сэм не посвящала мужчине более трех слов подряд. – Он симпатичный? – Пожалуй. Мередит он бы понравился. – Вкусы самой младшей сестры служили в семье своеобразным эталоном. – Значит, симпатичный. Сэм представила Нэша у деревянной ограды ранчо. Легкий ветер играет безупречной прической. Под тонкой рубашкой сильные руки. Четко очерченные скулы, жесткий подбородок. И внимательный взгляд серых глаз, проникающий в самое сердце. По спине тонкой струйкой пробежала дрожь. – Может быть. – Она вылила остатки молока в раковину, аппетит сразу пропал. – Я особо не присматривалась. Спустя три дня Сэм стояла в конюшне «Ранчо Риверсов» и седлала Уиски для первого урока. Резкий хлопок автомобильной дверцы заставил ее обернуться – в конюшню входил Нэш. В небесно-синем свитере и брюках цвета хаки, он выглядел здесь как белая ворона. – Где Колби? – без предисловий спросил Нэш. – В доме, переодевается. Риверс недовольно посмотрел на часы. – Когда мы начинаем? – Мы? – переспросила Сэм, не понимая. – Да, мы. Я буду присутствовать на каждом уроке, – начальственным тоном сообщил он. – Вот уж повезло, – прошептала Сэм, сдерживая смех. Нэш остановился рядом. – В прошлый раз мы не обсудили некоторые детали. Думаю, лучше сделать это сейчас. Сколько вы берете за занятие? – Нисколько. Это мой подарок Колби. Серые глаза широко раскрылись, потом настороженно прищурились. – Колби не нуждается в благотворительности. Прежнему инструктору я платил сорок долларов в час. Вам плачу столько же, плюс десять долларов на дорогу сюда. – Ах, оставьте себе. Повторяю, я делаю это ради девочки. – Она приподняла копыто лошади. – Кто ваш конюх? – Клетус Боггз. Итак, сколько... – Позвоните ему. Задняя подкова разболталась. И еще, для передних копыт лучше использовать подковы с ободком. Тогда Уиски будет легче проходить повороты. – Хорошо. И я намерен платить за уроки, хотите вы этого или нет. Сэм отпустила копыто, подобрала брошенную щетку и принялась ожесточенно вычищать репейник из конского хвоста. – Потратьте лучше ваши деньги на ремонт стойла. Доски расшатаны, лошадь может пораниться. А стружку на полу давно пора обновить. – Это совет или приказ? – В словах Риверса звучал вызов, а в глазах мелькнула враждебность. Сэм упрямо встряхнула головой, еще крепче сжав щетку. – Поступайте как хотите, но Уиски достойна лучшего ухода. – Привет, папа! Сэм и Нэш одновременно повернули головы, все недовольство Риверса испарилось, стоило ему увидеть бегущую навстречу дочь. – Здравствуй, солнышко! Чмокнув отца в щеку, Колби спросила: – Хочешь посмотреть, как я катаюсь? – Да. Ты готова? – Колби надула губы. – Я уже целый час готова, но Сэм отправила меня домой переодевать джинсы. Он вопросительно взглянул на Сэм. Та, невозмутимо пожав плечами, бросила щетку в корзину. – Колби была в шортах и могла натереть ноги о седло. – Сэм твой босс. Делай то, что она говорит, – заметил Нэш. Вот уж этого она меньше всего ожидала. Сэм успела настроиться на бесконечные споры с невыносимо упрямым Риверсом и до конца не верила в удачу. – Мы зря теряем время, – тихо сказала она. – Начнем. Нэш легко усадил Колби в седло, ослабил поводья и повел лошадь к «ипподрому». Сэм шла следом, опустив пониже козырек кепки, чтобы защитить глаза от яркого солнца. – Хорошо, теперь Уиски надо разогреться, – проинструктировала Сэм, вживаясь в роль преподавателя. – Колби, сделай пару кругов шагом, потом пусти его рысью. И я хочу посмотреть, какие движения ты используешь, когда даешь Уиски команды. Есть вопросы? Колби быстро кивнула, взяв поводья у отца. – Все ясно, мадам. Сэм решила встать в центре «ипподрома», как можно дальше от Риверса и поближе к юной наезднице. Краем глаза она заметила, что Нэш снял свитер и повесил его на ограду. Рельефные мускулы, которые ей лучше бы было не видеть, выступали даже под тканью накрахмаленной белой рубашки. Она смотрела на него и не могла оторваться. Стоя к ней спиной, он засучил сначала один рукав, потом второй. Каждый поворот рукава обнажал три дюйма загорелой кожи – сердце Сэм замирало, а голова предательски кружилась. «Не смотри на него», – приказала девушка сама себе и отвернулась к Колби. – Хорошо, теперь переходи на рысь! Колби сильнее натянула поводья, нагнулась, повторив команду голосом. Сэм одобрительно кивнула; медленно поворачиваясь, она внимательно наблюдала за Уиски и ученицей, как вдруг... чуть не наткнулась на Нэша: его широкие плечи полностью заслоняли и лошадь, и наездницу. Когда только он успел подойти! – Что вы здесь делаете? – возмущенно вскрикнула она. В ответ Риверс недоуменно поднял бровь. – Смотрю. Сэм с видом драчливого мальчишки засунула руки в задние карманы джинсов. – Смотрите где-нибудь в другом месте. Вы мне мешаете. – Мне почему-то кажется, что на стадионе достаточно пространства для двоих. – Ладно, – хмыкнула она. – Оставайтесь здесь. А я пойду. – Сэм развернулась и пошла на другой конец «ипподрома». Смех Нэша за спиной разозлил ее окончательно. – Колби! – раздраженно крикнула девушка. – Шагом! Уиски отреагировал немедленно и рванулся вперед. – Придержи его, – скомандовала Сэм. – Мы не на гонках. Колби послушно натянула поводья, лошадь перешла на медленный шаг. Кивнув, Сэм прислонилась к ограде. Риверс стоял там же, скрестив руки на груди. В своей ослепительно белой, слишком белой на фоне потемневших деревянных досок рубашке. Она загадочно улыбнулась. – Колби, поезжай на середину и быстро остановись! Юная наездница развернула Уиски. Конь, присев, замер в нескольких дюймах от того места, где стоял Нэш, взвивая вокруг себя клубы пыли. Размахивая руками, Нэш выругался. – Черт возьми, Колби! Разве ты не видишь, что я здесь стою? Девочка нахмурилась. – Я делаю так, как сказала Сэм. Ты сам говорил, что она мой начальник. Нэш некоторое время молча смотрел на Сэм. Девушка с трудом сдерживала смех. Риверс получил по заслугам, подумала она, за свою самоуверенность. Стряхнув пыль, Нэш снова посмотрел на дочь. – Ладно, но в следующий раз смотри, куда едешь. – Хорошо, папа. Вздохнув, он похлопал лошадь по крупу. – Ничего, дорогая. Ты же не нарочно. Наслаждаясь этим зрелищем, Сэм вмешалась в беседу: – Прекрасная остановка, Колби. А теперь попробуем фигуру восемь. Сначала пусти лошадь рысью, потом переходи на шаг. Помни, что ее нос должен находиться по центру, управляй ногами. Нэш мгновенно отпрыгнул в сторону, и Сэм рассмеялась, когда он почти бегом направился в противоположный конец «ипподрома». После того как девочка старательно выполнила фигуру восемь, Сэм попросила ее проехать несколько кругов шагом, чтобы успокоить лошадь, а сама тем временем начала устанавливать барьер. Третий барьер Сэм внимательно осмотрела. Он был старым и успел проржаветь. Она почувствовала взгляд Нэша, нахмурилась и... ей в голову пришла еще одна дерзкая идея. – Нэш, вы не поможете мне установить барьер? Риверс подошел к ближайшему барьеру, поддел его ботинком, опрокинул, потом поставил на место и начал выравнивать верхнюю жердь. Тут он, видимо, заметил грязь и ржавчину и посмотрел по сторонам в поисках щетки. – Что случилось? – насмешливо поинтересовалась Сэм. – Вам раньше не приходилось пачкать руки? Холодно улыбнувшись, он достал из кармана белоснежный носовой платок и тщательно вытер руки. Сэм рассмеялась и пошла к последнему барьеру. Нэш, прищурившись, следил за ней. Вот чертовка! Конечно, она смеялась над ним. Что же, посмотрим, кто будет смеяться последним, подумал он. Когда Сэм присела на жердь барьера, стараясь выровнять его, Нэш неслышно подошел сзади и ногой подтолкнул одну из опор. Сэм вскрикнула, пытаясь удержать равновесие, но в конце концов оказалась на земле. Она поднялась, стряхивая пыль, и увидела Риверса, стоящего с невинной улыбкой. – В чем дело, Сэм? Вам никогда не приходилось валяться в пыли? – Вы – шалопай-переросток! – сквозь зубы пробормотала она. – Вот как? – поинтересовался он. – Странно слышать это от вас, не правда ли? – Он подошел ближе и стряхнул соринку с ее лица. Улыбнулся. – Знаете, этот сердитый вид вам очень идет. Сэм почувствовала, что бледнеет, хотя щека, которой коснулся Нэш, горела как в огне. Она ждала знакомого чувства страха, но в его действиях не было никакой угрозы, а серые глаза продолжали улыбаться. Гнев постепенно нарастал в се сердце, пока не превратился в пылающий пожар. Она не знала, что делать, и... замахнулась, чтобы дать ему пощечину. Он сжал запястье Сэм, когда ее рука оказалась в нескольких сантиметрах от его носа. Серые глаза из насмешливых мгновенно стали серьезными. – На вашем месте я бы так не делал, – тихо сказал он. – Мама просила меня не обижать девочек, но для вас я мог бы сделать исключение. – Эй, папа! – послышался голосок Колби. – Чем вы там занимаетесь? Нэш медленно отпустил руку, сжатые в кулак пальцы Сэм разжались. Не отводя глаз от Сэм, он провел пальцами по красным следам на ее запястье. Сердце забилось как кузнечный молот. – Ничем, дорогая, – ответил Нэш, не выпуская Сэм из поля зрения. – Проверяю, не поранилась ли Сэм о наш старый барьер. – Ты порезалась, Сэм? Сэм вырвала руку и отскочила в сторону. Нэш улыбнулся с легким оттенком торжества. Она отвернулась и через силу улыбнулась Колби. – Нет. Просто легкая царапина. – Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. – Ты готова к скачке через барьер? – Этот человек. – Да? За несколько лет знакомства Сэм привыкла, что ее психоаналитик отвечает на любую фразу вопросом, но сейчас рассердилась. – Он не то, что ты думаешь. Доктор Камилла Тилтон наклонилась вперед, положила руки на стол и посмотрела на Сэм с полным безучастием. – А что я думаю? Сэм заерзала на стуле, уже сожалея о сказанном. – Ну, что я его интересую или что-то в этом роде, – пробормотала она. Камилла нагнулась еще больше. – Если он тебе безразличен, почему ты о нем заговорила? – Потому что... ну, он дотронулся до меня, – еще тише произнесла Сэм. – Где? Она нахмурилась, жестом показав на запястье и радуясь возможности помолчать. С того случая на «ипподроме» прошло два дня, но Сэм все еще чувствовала следы его пальца на щеке. Она подняла руку, показывая. – И здесь. – И это тебя беспокоит? Скорее констатация факта, чем вопрос. Камилла хорошо знала Сэм. – Да. Ну, в какой-то степени, – неохотно призналась Сэм. Девушка подняла глаз кверху, демонстрируя полную неспособность выразить свои чувства словами. Сеансы всегда доставляли ей беспокойство. Иногда она удивлялась, почему вообще согласилась на них. – Он заставил меня почувствовать... я не знаю... тепло и холод одновременно. – Тепло может быть связано с гневом. Ты злилась на него? – Да, по крайней мере вначале. – А холод связан со страхом. Ты чувствовала страх? – Возможно. – Сэм устроилась поудобнее в своем кресле и поправила волосы. – Не знаю. Просто мне было не по себе. – Так. Можешь объяснить более подробно? – Если бы я могла, то сидела бы сейчас дома, – язвительно заметила Сэм. Камилла понимающе улыбнулась. – Хорошо, попробую тебе помочь. Сначала поговорим о страхе. Тебя испугало его прикосновение? – Я леденею от страха, стоит мужчине приблизиться. Ты знаешь. – Да, этот страх объясним, учитывая твое прошлое. Но вначале ты рассердилась. Давай поговорим об этом. Сэм тяжело вздохнула. – Я учила его дочь ездить верхом, и он заявил, что будет присутствовать на каждом занятии. Он не человек, а костюм. Тебе знаком этот тип. Маникюр, каждый волосок на своем месте. И не дает мне прохода. Куда бы я ни пошла, он оказывается рядом. – В конце концов ты возмутилась. – Да, – уныло согласилась Сэм. – Решила проучить его. В надежде, что он прекратит крутиться около меня. – Что ты сделала? Девушка невольно улыбнулась. – Ему пришлось поглотать немного пыли и испачкать руки. – А что, если просто попросить его не присутствовать на уроках? Сэм фыркнула. – Ни за что не согласится. Он без ума от Колби. Колби – его дочь, – пояснила она. Камилла быстро кивнула. – Вернемся к тому моменту, когда он дотронулся до тебя. Сначала ты злилась, потому что тебя раздражало его присутствие на занятии. Что еще ты ощущала в этот момент? Тебя тянуло к нему? Сэм покраснела. Если соврать, Камилла мгновенно ее раскусит. Как всегда. – Не знаю. Может быть. – Он симпатичный? – Думаю, да, но не в моем вкусе. – А кто бы мог тебе понравиться? Она хихикнула. – Конечно же, не человек-костюм. – Но что-то притягивает тебя к нему. Если не внешний вид, то что-то другое, душевное или физическое. Часто женщины любят мужчин не за их внешность. Опиши мне его. – Он беспокоится. – За кого? – За свою дочь. – Другими словами. – Он зануда. – В каком смысле? – Всегда смотрит на часы, будто куда-то спешит. Слишком озабочен своей внешностью. – В чем это выражается? – В одежде. Стрелки на брюках отглажены, рубашка накрахмалена. И словно он никогда не пачкал рук. – Другими словами. – Он грустный. Камилла чуть приподняла бровь. – Прекрасно. Сэм изумленно замолчала. Потом продолжила: – Его жена умерла почти сразу после рождения дочери, Колби рассказывала, что они с отцом переехали из Далласа в Сан-Антонио, потому что с Далласом связано слишком много тяжелых воспоминаний. – Значит, Колби считает его грустным, а не ты. – Нет, – медленно произнесла Сэм. – Я так считаю. Он говорил, что не хочет видеть дочь верхом на лошади, и объяснил, что Колби – это все, что у него осталось, и он не хочет ее потерять. Он говорил очень грустно и даже испуганно. – Значит, у этого человека есть неприятные воспоминания. – Догадываюсь, – кивнула Сэм. – Когда он дотронулся до тебя, тебе хотелось убрать его руку? Смена темы застала Сэм врасплох. – Я... Да, нет, не совсем, – Он проявлял грубость? – Нет. Ничуть. Но меня испугало тепло. – Его руки были горячими? – Нет, теплыми. Но мне стало жарко. – Где? Она положила руку на сердце. – Здесь. Но сейчас все прошло. – Тебя часто влекло к мужчинам, Сэм? Сэм снова покраснела. В ее двадцать девять ей никто не был нужен. Из-за того, что однажды некто пытался причинить ей боль, она, кажется, обречена оставаться в одиночестве. – Ты знаешь, что нет. – Но кто-то из них тебе нравится? – Я не могу. – Не хочешь, – поправила Камилла. – Это решение рассудка, а не природы. Сэм зло поджала губы. – Но результат один и тот же. – Да, но эта разница имеет большое значение. – Камилла наклонилась, опираясь о стол локтями. – Когда следующий урок с Колби? – Завтра. – Ее отец будет там? Сэм хмыкнула. – Можешь заключать пари. – Хорошо, – улыбнулась Камилла. – Попробуй сделать кое-что. Небольшой эксперимент, если хочешь. Девушка настороженно прищурилась. – Какой? – Если во время занятия он приблизится к тебе, не убегай. Заставь себя остаться. И запомни то, что почувствуешь. Сможешь? В горле вдруг пересохло, Сэм откашлялась. – Я попробую. – Прекрасно, – кивнула Камилла. Она открыла свой ежедневник. – Почему бы нам не встретиться в это же время через две недели? Сэм встала, опираясь на ручки кресла. – Меня устраивает. Но не обещаю удивить тебя чем-либо. Я просто попробую. Камилла сделала отметку в ежедневнике, закрыла его и встала. Она обошла стол и вместе с Сэм направилась к выходу. – Большего я от тебя и не требую. Просто попробуй. – Геодезисты закончили работу. Я взял копию отчета у Джаско. Они могут приступить к прокладке дорог. Эти... – Марти поднял голову и увидел, что шеф смотрит в окно. – Вы меня слышите? – Нэш не ответил. Марти слегка хлопнул по столу. – Нэш! Нэш изумленно посмотрел в его сторону и повернулся, ударившись коленом об угол стола. – Что? – О, – вздохнул Марти. – Нэш, что с вами? Он встряхнул головой, пытаясь избавиться от образа Сэм Макклауд. – Простите, я задумался. – Я тоже. В основном о ранчо Риверсов. Вы готовы слушать? – Вы знаете Макклаудов? – спросил Нэш. – Владельцев ранчо «Разбитое сердце»? – Да. Знакомы с ними? – Лично нет. Но много слышал. – Расскажите. – Если вы хотите купить у них землю – забудьте. Эти люди вросли в нее корнями. Их семья владеет ранчо с тысяча восьмисотого года. Теперь оно перешло к трем сестрам Макклауд. Они поделили ранчо, когда одна из сестер вышла замуж. – Какая из сестер? – Старшая. Мэнди, насколько я помню. – Нэш с облегчением вздохнул. Марти продолжил: – Она вышла за Джесса Барристера, они объединили «Разбитое сердце» и «Сёркл-бар». – Джесс Барристер? Он не родственник Марго Барристер? – Он ее пасынок. Они не очень-то любят друг друга. – Одна – актриса. Кажется, живет в Нью-Йорке. Моя жена ее большая поклонница. Лично я терпеть нс могу эти шоу. Сплошные катастрофы и незаконнорожденные дети. – А третья сестра? – Сэм? – Да. – Вы знаете ее? – Немного. – Она уезжала учиться, надолго. Стала ветеринаром. Слышал, что вернулась сюда и открыла практику на семейном ранчо. Сестры очень дружны, – продолжил Марти, откашливаясь. – Стоит задеть одну, как тут же появляются две другие. И богаты. Старый Лукас знал, как заработать доллар и превратить его в десять. Насколько я слышал, он оставил им не только ранчо, но и много денег. Теперь понятно, почему Сэм отказалась от оплаты. Но оставалось неясным, почему она вызвалась бесплатно проводить время с шестилетней девочкой. – Я попросил Сэм дать Колби несколько уроков верховой езды. – В самом деле? – Марти удивленно поднял брови. – Вам чертовски повезло. Одно время она была кандидатом в чемпионы страны. А как только отец умер – уехала. – Он качнул головой. – Жаль. Припоминаю, что награда была почти в ее руках. – Мне кажется, что она немного... грубовата. Марти хлопнул рукой по коленке, прищелкнул языком. – Да, все та же Сэм. Настоящий сорванец, она могла подраться с любым мальчишкой. Полная противоположность своей сестре Мередит – актрисе. – Он тихо присвистнул. – Та – стопроцентная женщина, настоящая красотка. Интересный контраст, подумал Нэш. Ему нужно узнать о Сэм как можно больше. Эта девушка казалась ему странной, не хотелось доверять дочь кому попало. – Она не навредит Колби, как вы думаете? Мне не о чем волноваться? – Сэм? Конечно, нет! Она и мухи не обидит. Поэтому, наверное, и стала ветеринаром. Всегда, знаете ли, опекала брошенных животных. – Марти вдруг помрачнел. – Была какая-то история, давняя... Ходили смутные слухи. – Он сморщил лоб, пытаясь вспомнить, и покачал головой. – Забыл, но могу сказать точно, что Колби с ней будет спокойно. Марти ушел, и Нэш приступил к работе. Стол заполнили картинки, планы и аэрофотоснимки ранчо Риверсов. На одном из углов стола лежала толстая пачка, которую он собирался рассмотреть позднее, а список потенциальных инвесторов лежал прямо перед глазами и использовался в качестве салфетки для чашки с кофе. Список выполнил свою функцию, так как Нэш уже определился с инвесторами для данного проекта. Предварительная работа также завершена. Осталось только привести механизм в действие. Если он не ошибся, а чутье подсказывало, что так оно и есть, ранчо Риверсов скоро может стать одним из самых востребованных участков в Остине. Он взял один фотоснимок, чтобы рассмотреть его внимательнее. Ясно виднелись крытые металлом крыши его старого дома и амбара, всего двух строений, оставшихся на участке. В прежние времена там были и другие хозяйственные постройки, но время и дожди разрушили все, не оставив даже следа. Нэш вспомнил один из домиков, с высоким сводом, где хранились солома и зерно. Когда-то маленький Риверс проводил там все лето: он косил, ворошил и стожил сено, управлял старым дребезжащим трактором и сваливал сено в амбар. А зимой Нэш грузил это сено в кузов старого пикапа и вывозил на пастбище под моросящим дождем и пронизывающим ветром, чтобы задать корм овцам. Покачав головой, Нэш положил снимок в ящик стола. – Ни за что, – прошептал он. Тяжелая, изнурительная работа, без всякой гарантии окупаемости. Его отцу, его деду, возможно, нравилась такая жизнь. Но не Нэшу. Ранчо и постоянные проблемы, связанные с ним, раньше времени состарили обоих мужчин, и Нэш поклялся, что никогда не пойдет по их стопам. Когда он заявил, что собирается поступать в колледж и стать специалистом по гражданскому строительству, отец назвал его лентяем и любителем красивой жизни. Возможно, десятичасовой рабочий день в офисе с кондиционером и регулярные поездки в банк можно назвать красивой жизнью, но такой режим вполне устраивал Нэша. Он достаточно поработал на ранчо – до восемнадцати лет. А теперь хотел ежедневно носить белую рубашку. Взяв верхнюю папку из большой стопки, он просмотрел расценки на прокладку подземных линий связи. Расценки непомерно велики, но конечный результат стоит таких вложений. Людям, которых он собирался привлечь к участию, не понравится вид Техасских холмов, испещренных опорами линии электропередачи. Несколько богатых клиентов уже выразили желание купить по пять акров земли, а дома, которые они собираются строить, оцениваются от полумиллиона до миллиона долларов. Договор о передаче права собственности защитит их вложения. Проекты гольф-клуба и спортивного клуба также должны привлечь потенциальных клиентов. Пока что все идет гладко, все довольны... за исключением Колби. Нэш нахмурился при мысли о том, что предстоит тяжелый разговор с дочерью. Колби не хотела, чтобы он продавал ранчо, и бурно протестовала. Почему бы ей не протестовать, подумал он, у Колби на все всегда свое мнение. Правда, сейчас она единодушна с Сэм Макклауд. Дочка с утра до вечера расточает похвалы Сэм, и Нэш успел устать от имени этой женщины. Сэм сказала то, Сэм сделала это. Однажды Колби даже назвала Сэм хорошенькой. Хорошенькая, фыркнул Нэш. Может быть, кому-то нравятся драчливые подростки. По его мнению, Сэм Макклауд была пресной, как дистиллированная вода, тонкой, как рельса, да еще и одета как ковбой. Взгляду не за что зацепиться! Или кажется, что не за что. Трудно разглядеть фигуру под изношенными безразмерными футболками. Разозлившись, он заставил себя вновь взглянуть на бумаги. Хорошенькая, повторил он, хлопнув по увесистой папке. Хорошенькая щепка, может быть. |
||
|