"Изумрудная паутина" - читать интересную книгу автора (Муратова Ника)

Глава 10 Лиха беда начала

Как же трудно женщине, привыкшей во всем полагаться на мужчину, оказаться одной! Как же портит женщину то самое «надежное мужское плечо», о котором многие женщины так мечтают. Есть проблема — звонок мужу, и все решается. Как приятно наличие этого, до того приятно, что и не замечаешь порой, воспринимаешь, как само собой разумеющееся, и как пугает отсутствие этого, особенно внезапное. Полина почувствовала это довольно остро. Даже после ухода из дома Никита все еще снабжал ее деньгами, этого хватала на няню и необходимые расходы. Однако после развода приход денег остановился. Квартира, как они и договорились, осталась за Полиной. И машина осталась тоже при ней. Однако средств на существование не было никаких. Родители Полины вызвались помогать с Гелей, забирали иногда к себе, или же мама приходила посидеть с малышкой, пока Полина ходила по делам. На няню средств не было. Вскоре стало ясно, что при таком раскладе им придется потуже затянуть пояса. Полина продала кое-что из вещей и драгоценностей, но понимала, что надолго этого не хватит. Надо начинать работать, иначе они с Гелей не прокормятся. На какое-то время они даже переехали к родителям и начали сдавать квартиру, Дороти с Джульет подкидывали иногда клиентов. Этих доходов вполне хватало на питание и подгузники для Ангелины, но откладывать сбережения не получалось. Полина стала брать переводы на дом, но таких, как она, в городе было пруд пруди и зарабатывать приличные, по ее понятиям, деньги не получалось. Постепенно приходилось менять потребности. Заходя в магазин, она уже внимательно изучала цены, чего раньше никогда не делала, составляла список расходов, начала ходить на рынок за продуктами питания, хотя раньше все скупалось исключительно в супермаркетах. По большому счету, она не слишком страдала от походов на рынок и подсчета расходов, это не ущемляло ее самолюбия, так как до замужества она не была слишком избалована деньгами. Ее родители занимались наукой в области биологии, сотрудничали с зарубежными университетами и были людьми не бедными, но и не богатыми. Они не баловали Полину в плане денег и учили ее всегда соразмерять свои расходы и потребности с возможностями. Поэтому Полина не страдала излишней расточительностью в юные годы, но замужество заставило ее забыть о подобных проблемах очень быстро. Никита всегда был достаточно щедр, хотя и не считал излишним узнавать, на что его деньги тратились. Но все же Полина, будучи замужем за ним, забыла о том, что такое смотреть на ценники в магазине и в зависимости от этого решать стоит ли ей брать этот кусок мяса или другой, похуже и подешевле. И вот все возвращается на круги своя. Но теперь у нее на руках есть еще и Геля, маленькая любимая девочка, которой столько всего нужно, и которой хочется дать непременно все самое лучшее. И почему Никита так и не полюбил ее? Этот вопрос нет-нет, да выпрыгивал на поверхность из глубин ее сознания, куда она старалась запихнуть его. Ведь все могло быть совсем по-другому. Ведь он тоже хотел детей, иначе разве соглашался бы он на все эти обследования и лечение от бесплодия, разве поддерживал бы ее в этом? Нет, не сходилось все это в голове. Все это казалось жутко несправедливым и нелогичным. Но поделать ничего нельзя. И Полина, гордо вскидывая голову, продолжала вести жизнь матери-одиночки, оказавшейся без поддержки экс мужа.

— А ты не думаешь продать квартиру? Или разменять ее на меньшую, тогда бы могла разницу в сумме на что-нибудь использовать, или под проценты положить. — совет мамы казался разумным, но Полина не хотела этого делать.

— Давай подождем, мам. Я еще не решила, что буду делать. Может, все и образуется и я найду нормальную работу. Эта квартира — единственное, что у меня есть для Гели. Пусть она пока стоит, как есть.

Про изумруд Полина тогда и не подумала, и хорошо сделала, а то продала бы еще. Хотя нет, не продала бы. Она не предала бы Зоино пожелание передать кольцо Ангелине ни при каких обстоятельствах. Она часто о ней вспоминала и как-то даже решилась позвонить Никите, чтобы узнать у него телефон ее родных. Но тот довольно грубо отмахнулся от нее, сказав, что он не хранит информацию о людях, которые ему неинтересны. Полина больше не пыталась ничего выяснять о ее смерти, хотя бы потому, что не имела никаких зацепок, кроме странно подаренного кольца, да и в настоящий момент у нее было столько своих проблем, что та трагедия постепенно отодвинулась на задний план.

Начались поиски работы. Нудные, долгие и полные разочарований. Дело было в том, что если раньше Полину устраивало место офис-менеджера (к примеру), то теперь она уже не хотела такого уровня, ей хотелось чего-нибудь более творческого, с большим размахом, с большим окладом, в конце концов. Но при этих изменившихся амбициях образование и опыт работы-то остались на прежнем уровне! К тому же — перерыв в работе не много ни мало пять лет — кому нужна такая сотрудница на высокие позиции? Подруги пытались помочь через своих мужей и знакомых, но все, что Полине могли предложить — это должность переводчика или секретаря, что совершенно не вписывалось в ее наполеоновские планы.

— У тебя сейчас не то положение, чтобы быть такой разборчивой. — «воспитывала» ее Инна. — Ну, чего тебе стоит начать на стартовой позиции, а потом, глядишь, вырастешь.

— Вырасту до кого? До старшего переводчика? Или до администратора? Не мое это все, понимаешь. Не нравиться и даже начинать не хочу.

— Но так ты долго не протянешь, подруга. Вы же с Гелей не воздухом питаетесь. А скоро ей в детский сад идти, в группы развития, кружки и так далее. Все это не бесплатно, особенно, если ты не хочешь отдать ее абы куда.

— Твоя правда. — вздыхала Полина. — Ради Гели мне надо шевелить мозгами и как можно скорее.

Жизнь любого человека представляет собой синусоиду. Вверх — вниз, вверх — вниз. И Полинина жизнь не была исключением. И обычно чем выше был взлет, тем глубже падение и наоборот. Она даже научилась ожидать падения, когда чувствовала, что все идет слишком хорошо. На этот раз, побывав на пике своего замужества, успеха «Груман клуба», дружбы с Зоей, испытав счастье материнства, Полина знала в глубине души — рано или поздно придется спускаться вниз. И спуск начался. День ступенька, еще день — еще одна ступенька. Идти и не оглядываться. Вниз, вниз. Наверх не смотреть — зависть и сожаления сгложут, вниз не смотреть — страшно от незнания продолжения. Смотреть лишь под ноги, чтобы не упасть и не покатиться кубарем с этой лестницы. Так она и делала, шла осторожно по жизни, словно на ощупь в темноте, и ждала. Ждала ощущения, когда ступеньки поведут наверх. Пусть не очень круто, но все же наверх. Это сразу чувствуется. По совершенно незаметным посторонним признакам. Шорохи, звуки, любимая песня, зазвучавшая в определенный момент, цифра на номерах машин, повторяющаяся слишком часто, улыбка незнакомца… И наступил такой день, когда, проснувшись, Полина ощутила, что сегодня она не спуститься вниз. Может, она просто постоит на месте, может, это просто плато такое, для передышки, чтобы нащупать, наконец, перила на подъем, может, просто транзит. Но сегодняшняя ступенька не будет вести вниз — это было совершенно точно.

В этот день Джульет собиралась распространять пригласительные на свою вечеринку. Контракт ее мужа закончился, и они собирались уехать обратно в Париж на каникулы, а затем — в Танзанию, продолжать работать уже там. В честь отъезда она планировала закатить через несколько дней прощальную вечеринку у себя дома, куда пригласила множество знакомых, большинство из которых были в свое время завсегдатаями «Гурман клуба». Звонок от Джульет застал Полину за приготовлением завтрака для Гели.

— Дорогая, ты должна меня выручить. — прощебетала она в Полинино ухо сквозь телефонную трубку. — Мой повар даже с десятью помощниками не сможет сделать то, что ты творила на наших клубных обедах. А я хочу сделать этот вечер незабываемым. И не только в плане развлечений и отличного французского вина, как ты понимаешь. Мы, французы, имеем привычку делать культ из хорошей еды!

— Ты хочешь, чтобы я приготовила на всю ораву гостей? — прижимая плечом телефонную трубку к уху, Полина подмешивала сахар в дымящуюся овсяную кашу.

— Нет, нет, что ты, я же не изверг! Просто хочу, что бы ты немного проконсультировала моих поваров и потом слегка проконтролировала их работу. Это не слишком тебя затруднит? — Джульет знала, как преподносить свои просьбы так, чтобы люди не отказали ей.

— Нет, что ты Джульет, совсем не затруднит! Я заеду на днях к твоему повару, поговорю с ним. Но ты тоже будешь нужна, ты же должна знать, что твои гости будут кушать.

— Но, дорогая, я могу полностью положиться на тебя. Ты же знаешь — я в кулинарии полный профан, когда это касается готовки. Когда дегустация — это всегда пожалуйста!

— Ну, договорились, Джульет! Ты меня извини, но мне надо Гелю сейчас накормить, а то она уже нацелилась размазать всю кашу по моей кухне.

— Целую и спасибо! Считай, что это твой прощальный подарок для меня!

Упоминание о прощальном подарке было очень кстати. Полина чувствовала себя неловко из-за того, что не могла позволить себе купить что-нибудь стоящее для подруги, с которой провели столько хороших дней. Она уже несколько дней думала, что бы такое найти — памятное и ценное — что сможет достойно выразить Полинино отношение к Джульет. Но все, что ни приходило в голову, стояло немалых денег, а таких расходов Полина не могла себе позволить в настоящее время. Предложение об ужине решало мигом все вопросы. Уж она постарается! Гости останутся довольны, это Полина могла обещать.

Она взялась за свои сборники рецептов, перелистала их тщательно, выбрала то, что соответствовало подобному случаю и направилась к поварам Джульет. Там они провели около трех часов, споря, что реально приготовить, а что нет, какие продукты можно найти в Москве, а что совершенно невыполнимая задача, и в конце концов остановились на меню, которое устроило всех и превосходно сочеталось с легкими французскими винами, список которых она заблаговременно взяла у Джульет.

Полину было не узнать — она точно вновь ощутила привкус азарта кулинарии и с энтузиазмом взялась за дело, как это было в пору расцвета ее «Гурман клуба». Но только в данном случае это был не маленький обед на нескольких друзей, а настоящий прием! Когда средства и размах позволяют, то из продуктов можно творить чудеса. Организовав маму присматривать за Гелей, она сама взялась за покупку необходимой провизии.

— Зачем тебе это надо, Поля? — удивлялась мама. — Ведь у тебя столько проблем нерешенных висит, а ты собираешься тратить время на какую-то благотворительность.

— Это не благотворительность, мамуля. — уверенно возразила Полина. — Это дружеская услуга. И не забывай, пожалуйста, что Джульет немало нам помогала с постояльцами на квартиру и вообще сделала для меня много хорошего. И потом — мне самой жутко нравится всем этим заниматься!

Конечно, Джульет снабдила ее целым штатом помощников, но в целом она не доверила переложить эту ответственную задачу на посторонних. Раз уж это ее подарок, то он должен был быть безупречным.

В день вечеринки Полина пришла к Джульет с утра пораньше. Повар Жак, который работал у Джульет уже не один год, поначалу был страшно недоволен тем, что в его работу прислали вмешиваться непрофессионала, которая то и дело дает советы ему, бывалому мастеру, проработавшему в этой сфере не один десяток лет. Он частенько спорил до хрипоты с Полиной по поводу нереальности ее идей, Полина так же упорно доказывала ему, что все это ею проверено и исполнимо. Эти стычки продолжались вплоть до дня, когда они начали готовить, и, к удивлению повара, со временем ему пришлось согласиться с тем, что Полина обладает природным чутьем, позволяющим ей безошибочно определять все те мелочи, которые делают блюдо неповторимым и совершенным. Полина, в свою очередь, отметала не все придирки и предложения Жака, с некоторыми она соглашалась, словом, работа пошла.

Когда начался прием, Полина успевала и на кухню заглянуть, и с гостями пообщаться, наслаждаясь вечером. Она вновь окунулась в привычную среду светского общения, от которой поотвыкла в течение последних месяцев. Джульет и гости были в неописуемом восторге. Все стали наперебой спрашивать, кто автор этих кулинарных шедевров, имя повара, откуда он, кто составлял меню.

— Раз уж ты уезжаешь, ты непременно должна оставить нам координаты своего кудесника, дорогая! Нам он тоже понадобится, зачем заказывать еду в ресторанах, если можно все сделать через него. — наперебой обращались к хозяйке приема ее гости. Большинство из них вращались в сфере дипломатии или крупного бизнеса, и устраивать приемы и презентации было неотъемлемой частью их жизни. — Джульет — не жадничай, разошли всем нам его имя и как его найти в случае надобности. Ты же уезжаешь!

Джульет, страшно довольная от успеха ее вечеринки, стояла в обнимку с Полиной и со смехом кивала в ее сторону, мол, все вопросы к моей подруге.

— Ничего не скажу! Все секреты знает только Полина — она была ответственной за вечер. Так что я даже не знаю, кто и что делал, хранительница сей тайны — моя очаровательная подруга.

Через некоторое время Джульет отвела Полину в сторонку.

— Послушай, у меня все еще сохранились те визитные карточки, которые мы печатали для «Гурман клуба». Там ты стоишь как контактное лицо и телефоны твои есть, правда, с той твоей квартиры, которую ты сдаешь. Если ты не против, мы можем раздать карточки гостям. Ты не хочешь подумать на эту тему? Я не предлагала тебе денег за эту услугу потому что знала, что ты не возьмешь от меня ничего. Но они — другое дело. Они могут и будут платить. Разве это не то, что тебе сейчас надо?

— Да, но… Я сомневаюсь, что они захотят воспользоваться моими услугами. Я — непрофессионал, обойдется все это недешево, по клубу знаю, зачем им рисковать?

— Почему рисковать? Они же пробовали твои блюда раньше в клубе, и сегодня. Просто раньше ты не предлагала такие услуги, Никита твой драгоценный был против, а теперь — другое дело.

— Да, — вздохнула Полина с оттенком грусти, — теперь другое дело.

— Так что? Принести визитки?

— Неси. Хотя я мало верю, что все это получит хоть какое-нибудь продолжение.

Визитки с дописанным вручную номером сотового телефона Полины разошлись на «ура». Полину знали в этих кругах многие, некоторые слышали про их развод с Никитой, некоторые нет, но факт, что Полина предлагает теперь свои услуги в качестве кулинара, вызвал у одних удивление (неужели дела так плохи?), у других восторг (такому таланту нельзя пропадать зря!), у третьих — жалость (бедняжка, развелась и осталась без гроша, приходится готовить для других. Как времена меняются!). Но общим знаменателем явилось то, что в услугах Полины заинтересовались и многие обещали позвонить в ближайшее время.

Засыпая в этот день, уставшая и довольная успехом, Полина подумала о том, что ступеньки ее синусоиды определенно пошли вверх.

Я тихонько полеживал себе в шкатулке со всеми Полиниными драгоценностями, думая о том, когда же наступят вновь времена, чтобы обо мне могли вспомнить по-настоящему. Сколько всего было на моем веку — и теряли меня, и продавали, и дарили, и выкрадывали, но всегда я попадал в итоге в руки тех, кто живет неспокойной судьбой. Взлеты и падения моих хозяек были просто головокружительны. И пусть мне это не всегда нравилось, я не мог ожидать ничего другого. Куда бы не бросала судьба Полину, признаться, по-настоящему я переживал только за Ангелину, мою истинную владелицу, а потому все, что ни делалось хорошего для ее мамы, было потенциально хорошо и для нее. При всей моей любви к Поле я был бы не прочь, если бы она потрудилась, и даже тяжело потрудилась, если это во благо Гели. Вот так вот! Эгоизм? Да, но с абсолютно благой подоплекой!