"Украденное воскресенье" - читать интересную книгу автора (Александрова Наталья Николаевна)

***

Валентина притормозила в условленном месте, и, словно возникнув из воздуха, два смуглых человека скользнули в ее машину.

— Ну что, Иса, опять упустили девчонку?

— Э, ханум, не тебе так говорить! У тебя операция с самого начала вкривь пошла! Ты ведь нам говорила, что девчонка будет под контролем, что не помешает? И что документы пересняты и подготовлены? Ну и где эти документы? И где твой контроль?

— Форс‑мажор, Иса, случился.

У тебя, ханум, всегда форс‑мажор случается. Если работать чисто — никакого форсмажора не будет. Твой дружок дорогой какую игру затеял? Связался с какими‑то русскими бандитами. Хотел сам это дело провернуть, без тебя, что ли? Ты нам про это не говорила. Хорошо, что те бандиты сами друг друга поубивали, а то сколько бы лишней работы нам с Кемалем было!

— Твой Кемаль мне на нервы действует! Сидит, молчит как сыч…

— Кемаль простой человек, никаких языков не знает, не то что русского — по‑английски ни слова, всю жизнь в горах прожил, зато глаза, как у горного орла, и сердце, как у льва. В муху с двадцати шагов попадает и с ножом управляется, как ты с мужем своим не умеешь…

— Ладно тебе, завел рекламную кампанию! Ты лучше скажи — выяснили вы, кто Вадима угробил? Ты уверен, что это не вы со своим горным козлом?

— Ты, ханум, выбирай слова! Счастье твое, Кемаль языка не понимает! А то уже лежала бы твоя голова отдельно от всего остального! Мы твоего дружка не трогали! Уж не сама ли ты его кончила, когда про двойную его игру узнала?

— Нет, это не я.

— Тебя‑то мы там видели, ты в его квартиру входила.

— Я и не скрываю, что там была. А только нашла я его там уже мертвого. И думаю, что это девчонка его.

— Ага, и привязала к креслу, и пытала? Не сходится у тебя. Ну да ладно, это теперь не важно. А вот если бы ты пропажи хватилась не утром, а сразу, как он ушел, то мы бы к нему на квартиру раньше бандитов успели и все бы уладили.

Кемаль, до того не издавший ни звука, разразился длинной тирадой на родном языке. Иса ответил ему краткой фразой и снова повернулся к Валентине:

— Кемаль сказал, что ему не нравится, как ты ведешь дела. И ты сама не нравишься. Если бы не ибн‑Фарух, он бы тебя давно зарезал и домой уехал. Ему здесь не нравится. Здесь холодно.

— Вы меня не пугайте! взвизгнула Валентина. — Вам Хасан приказал делать, что я велю, — вы и делайте. Сами девчонку упустили, а сами волну гоните на меня.

— Хасан‑ибн‑Фарух — настоящий воин, для нас его имя, мы его приказ выполним, но подчиняться женщине воин Аллаха не может. Мы для ибн‑Фаруха должны бумаги достать, мы их достанем. Те бумаги, что на даче были, — сгорели. Ты копии сделала — у тебя их украли. Твоя вина, не наша. Кто украл? Девчонка? Где прячет? Что ты знаешь? От тебя никакой помощи, одни неприятности.

Я на днях буду с Хасаном говорить, попрошу его, чтобы других людей прислал. Вы мне претензии предъявляете, а сами вдвоем с девчонкой одной справиться не могли. У хахаля ее, Кирилла, искали — ни черта не нашли. Вам скажу, что делать надо — надо девчонку прижать как следует, язык ей развязать, чтобы все выложила — куда дела мои копии, где прячет. Если вы с этим не справитесь — пусть Хасан решает, что с вами делать.

— Ладно, девчонку мы достанем, это не проблема. Все она нам скажет, что знает. Нет такого человека, который бы нам все не сказал. Кемаль — он такой. У него и немой заговорит. Он человек простой, темный, языков не знает, но заставит говорить любого.