"Война мага. Том 1. Дебют" - читать интересную книгу автора (Перумов Ник)

Часть третья

Глава первая Эвиал. Северный Клык

Мегана с трудом перевела дыхание. Тиски отката только-только начали разжиматься. Насланное Разрушителем заклятье они преодолели, но какой ценой! От многочисленного отряда инквизиторов уцелела жалкая кучка. Палачей летающие черепа стащили с колымаг и с какой-то особой жестокостью изорвали в мелкие клочья, так, что и хоронить теперь почти нечего. Несколько поломанных костей, лужа быстро замерзающей крови, обрывки одежды, так и не спасшее оружие, да и только. Вместе с магами Ордоса, товарищи Меганы старались как могли, замкнули кольцо, однако это не слишком помогло. Трудно бороться с призраками, да ещё и столь щедро наделёнными Силой. Разрушитель не скупился. Но при этом он направил удар не против наступавших в первой линии воинов и даже не против магов, в которых, полагала Мегана, логично было б увидеть главную угрозу. Нет, Разрушитель ударил именно по святым братьям. Что это? Подтверждение слов Этлау, что именно Церковь и её разящая длань – Святая Инквизиция – есть главные преграды на пути воплощения Разрушителя и его нечеловеческого, во Тьме рождённого плана?

– Жива, Мег? – подошедший Анэто тоже выглядел не лучшим образом. – Да, собственно говоря, именно этого я и ожидал. Этот безумец уложит под стенами Башни всё войско. После чего Разрушитель спокойненько так выйдет наружу… Искренне надеюсь, что я до этого не доживу.

– Не мели чушь, – зло прошипела Мегана, морщась от боли. – Если ты «не доживёшь», кто станет сражаться? Кто поведёт магов Ордоса? Я? Годы пререканий и соперничества так просто не забываются.

– Прости, – вздохнул Анэто, скинул меховой капюшон, вытер мокрый от пота лоб. – Прости, что-то я того… У тебя есть потери?

– Нет. Хотя мы покрошили немало этих страхов.

– Новосотворённых нелинейных некрообъектов, как выразился кто-то из моих предельщиков, – фыркнул Анэто. – Ох уж эти чудо-мальчики, им бы только придумать термин помудрёнее, и уже кажется, что всё в порядке, проблема решена.

– А почему «нелинейных», Ан?

– Потому что при их распаде Сила выделяется каким-то очень странным образом, – отмахнулся милорд ректор. – Не спрашивай меня, Мег. Вон смотри, они уже спорят. Нашли время и место…

– Ан, ты думаешь…

– Ясное дело, надо отходить в лагерь! – раздражённо воскликнул чародей. – Пусть жуткой ценой, но материал мы собрали ценнейший. Надо проанализировать использованные Разрушителем заклинания, его способы защиты и нападения. Он ведь ставил магические щиты, закрываясь от наших ядер, ты заметила, Мег? Едва ли он стал бы делать это исключительно ради развлечения. Следовательно, Чёрная башня вполне уязвима физически. Надо продолжать бомбардировку. Продвигать ближе к островку передвижные убежища – судя по всему, использованные Разрушителем для контратаки объекты не способны проникать сквозь материальные преграды. Это тоже очень важный результат. Мы достигли многого, очень много, Мег, и притом… гм… не слишком трагической ценой. Я опасался худшего. Если мы сейчас отойдём в лагерь и немедленно приступим к настоящей, детальной подготовке магического штурма…

– Ты же был решительно против? – заметила Мег. Боль в лёгких всё ещё мешала говорить.

– Был. Но сейчас, когда Разрушитель весьма впечатляющим ударом поубавил спеси отцу Этлау, война пойдёт под нашу диктовку. Никаких больше навалов! Мы уступили этому безумцу, потому что все наши маги видели, как он выжил в огненной купели. Но сейчас надо поворачивать назад. Второй удар Разрушителя, даю руку на отсечение, падёт на нас, магов. Без нас вся эта масса собранных сюда войск – не более, чем неорганизованная толпа. Рассеять её ему ничего не будет стоить. Вон как шустро драпанула вся прислуга от метательных машин! Боюсь только, что им это не слишком помогло…

– Эй, эй, почему встали?! Вперёд, воины Света, только вперёд! Промедление смерти подобно! Вперёд! Я, отец Этлау, выживший в огне, отразивший тварей Тьмы, поведу вас дальше! – раздался дикий крик у них за спинами.

– Лёгок на помине, – лицо Анэто перекосилось. – Хотел бы я знать, как он выжил там, у Башни, и как смастрячил эту свою сферу. Некрообъекты как на стенку натыкались!

«Хорош», – с невольной завистью подумала Мегана, глядя на приближающегося инквизитора. В правой руке отец Этлау сжимал высоко воздетый крест. Перечёркнутая стрела светилась ослепительно-белым, ярче доброй сотни факелов, так, что на неё невозможно было смотреть. Хозяйке Волшебного Двора даже пришлось закрыться рукавом от беспощадного, режущего глаза света.

– Вперёд, вперёд, дети мои, вперёд, о чада Спасителя! – продолжал вопить Этлау, и голос его, казалось, слышат сейчас все воины до последнего человека. – Вперёд, смерть наших братьев не будет напрасной! Они пали от злобы Разрушителя, но я видел – мне открывалось небо – я видел их в белые сияющие ризы облачёнными, на небеса поднимающимися, и радовались, и ликовали все эфирные слуги Спасителя нашего, приветствуя новых праведников! И отёрли они кровь и пот с их чела, и умастили елеем и благовониями, и явились в небесах золотые престолы, на которых воссели новые святые, мученическую смерть от орудия Тьмы принявшие! Вперёд, дети мои, вперёд, не сомневаясь и не колеблясь! Победа сегодня будет нашей, и даже те, кто падёт, тоже победят, ибо простятся им все грехи их, и Спаситель примет их в свои объятия! Вперёд, чада Святой Матери нашей! Вперёд! Только вперёд!

Этлау промчался мимо магов, даже не повернув головы, словно они больше его не интересовали ни в малейшей степени. Мегана увидела, как рука милорда ректора поползла под плащ, туда, где висел небольшой арбалет.

Но зажигательная речь инквизитора возымела своё действие. Этлау решительно проталкивался в первые ряды, и войско с нестройным гулом многих тысяч голосов потянулось за ним, с каждым мгновением вновь обретая утерянные было храбрость и твёрдость. Командиры выкрикивали команды, взревели сигнальные трубы в эбинских корпусах, задали ритм барабаны кантонских баталий. Войско ровняло ряды, пики нагибались и плечо упиралось в плечо.

А впереди войска с высоко поднятым крестом чуть ли не бежал отец Этлау, по-прежнему что-то выкрикивая. Его немногие уцелевшие инквизиторы старались не отставать. Судя по всему, они уже верили преподобному отцу полностью и бесповоротно. Никто из них, подумала Мегана, и не усомнится в том, что наш экзекутор на самом деле видел раскрывающиеся небеса…

Но ведь этого не может быть. Это лишь такие, как Этлау, делают из учения о настоящем Добре и Свете орудие для уничтожения всех несогласных или дерзнувших мыслить свободно, недозволенным образом. Спаситель не может стоять за спиной фанатика, не может!

Но если не Спаситель, то что тогда?

– Они всё-таки идут… – услыхала она сдавленный голос Анэто. Милорд ректор был вне себя от ярости.

– Мы должны следовать за ними, Ан. Лёд возле самой Башни ещё слишком тонок, если вообще успел появиться. Надо, самое меньшее, обеспечить им нормальные подходы…

– Ага, и спокойно смотреть, как шестьдесят тысяч человек отправляются к праотцам, как те четыре сотни чуть раньше? – огрызнулся Анэто. – Мег, пойми, он же ведёт их на убой. Я слыхал, что раньше господа экзекуторы упокаивали на какое-то время пробуждённые погосты, используя Силу от человеческих жертвоприношений. А если сейчас погибнет вся армия? Ты представляешь себе, какой мощью тогда сможет воспользоваться Этлау?..

– Но если он справится с Разрушителем… – прошептала Мегана, опуская глаза. В этот миг она была самой себе противна.

– А за Разрушителем последуем все мы! – гаркнул Анэто. – Ты забыла, о чём мы говорили? Всё до последнего слова? Ассасины не справились, это яснее ясного. Если Этлау сейчас победит, это будет означать, что весь Старый Свет погрузится в пучину мракобесия и фанатизма. Всюду запылают костры. К власти придут такие, как Этлау. Не видящие ничего, кроме своих требников. Уничтожение свободной мысли, светских писаний, наук, независимой магии, даже уличного театра…

– Ан, о чём ты?! – ужаснулась Мегана. – Какая свобода мысли, какие уличные театры, если Разрушитель победит?

Милорд ректор только отмахнулся. И скомандовал своим магам следовать за ним. Редкая их цепь устремилась вослед войску. Мегане ничего не оставалось, как последовать их примеру.

Расстояние, отделявшее Чёрную башню от материка, невелико. Сильные требушеты с вершин Северного Клыка играючи добрасывали до неё свои снаряды. Войско невольно всё ускоряло и ускоряло шаг, над сотнями и тысячами людей поднимался пар. Трудники выбивались из сил, толкая вперёд громоздкие осадные башни.

Разрушитель бездействовал. Или, может, напротив, собирал силы для последнего решительного удара, который не оставит на льду вообще ничего живого. Кроме, невольно подумала Мегана, кроме преподобного отца Этлау. Дважды тот уже уцелел, может, выживет и в третий. И, если Анэто прав, то высвободившуюся гигантскую после гибели шестидесяти тысяч людей Силу он сможет повернуть против Чёрной башни. И… не так ли выжил Этлау в первый раз? Ему надо было продержаться совсем недолго, пользуясь собственной магией. А потом вокруг стали десятками погибать простые воины, чем хитрый инквизитор и воспользовался. И недаром он сейчас старается разжечь воинственный дух в войске – гибель людей, убеждённых, что сражаются за правое дело, может дать ему ещё больше мощи.

Беги, Мегана, беги. Ещё одна лучинка в костре, на котором преподобный отец собирается спалить Чёрную башню. И его уже не остановить. Только если, как Анэто, пустить в упор стрелу. Желательно в спину – сейчас не до чести.

Кольцо тёмной парящей воды вокруг островка уже успело затянуться лёгким ледком. Но, конечно, выдержать такое воинство он бы не смог. Однако помощь чародеев отцу Этлау не понадобилась. Что он сделал, Мегана не видела – инквизитора скрывал он неё плотный строй марширующих копейщиков. Зато – ощутила всем существом чародейки.

Заклятие было резким, «неровным», грубым. Очень много Силы и очень мало изысканности. За такую форму любого ордосского студиозуса ждали бы провал на испытаниях и в лучшем случае переэкзаменовка. Отец Этлау просто приказывал льду появиться. Воде – сгуститься и затвердеть. Формулы элементарные. Самые начала стихийной магии. Но силой от погибших воинов он точно не побрезговал. Н-да, может, и не стоило держать в таком уж пренебрежении магию крови? Некогда она ведь очень даже помогла. Несмотря на взятую страшную цену.

Армия осаждающих вплотную подступила к Чёрной башне. Слитно запели тетивы луков, стрелы градом забарабанили по чешуйчатой, словно у мифического дракона, броне. Отец Этлау первым пробежал по новоначарованному льду, бросаясь к воротам. За ним с рёвом хлынула пехота, одна за другой поднимались штурмовые лестницы; трудники втолкнули осадные башни на островок; со скрипом опускались подъёмные мосты, латники плотнее сдвигали щиты, готовые рвануться на приступ.

А Разрушитель, кошмарное, страшное порождение Тьмы, бездействовал. Не ответил ни одним заклятьем, его Башня хранила полное молчание.

И только когда самые ловкие и самые жадные до драки полезли внутрь, они поняли, что Разрушитель-таки не бездействовал. Башня оказалась наглухо закупоренной. Незримый, но непроницаемый щит прикрывал каждую из бойниц, до которой могли дотянуться штурмовые лестницы и в которые мог протиснуться человек в полном вооружении. Разбить стены каменными ядрами не удалось, штурмующие могли надеяться только на ширину окон-бойниц.

Внизу, у ворот, Этлау, словно безумец, колотил в чёрные створки кулаками, точно надеясь таким образом проломиться внутрь. Мегана от всей души пожелала отцу-экзекутору получить первый же камень, или стрелу, или корчагу кипящей смолы, буде Разрушитель всё-таки пустит в ход оные.

Маги тоже приблизились к Башне. Вокруг неё кипело настоящее человеческое море, отец Этлау бросил в бой разом все наличные силы, и им, само собой, не могло хватить места вокруг не такой уж грандиозной Башни. Разом подступить к ней могло ну разве что несколько сотен воинов, остальные вынуждены были топтаться позади, в нетерпении напирая на передние шеренги. Кое-где неудачники оказались вплотную притиснуты к чешуйчатым стенам, да так, что едва могли вздохнуть.

– Не знаю, что он себе думает, этот Разрушитель, но сейчас ему самое время ударить, – Анэто стоял рядом с Меганой, раскрасневшись от быстрой ходьбы и мороза. – Если не ударит, значит, или глупец, или слабак. В любом случае, Мег, надо ломать щиты. Ты их чувствуешь? Видишь?

– И слепой бы увидел. Щит мощный, Ан, даже очень. Откат будет таким, что…

Милорд ректор скорчил злую гримасу.

– Выдержали же мы откат, когда отбивали атаку. Ничего, Мег, потерпим. Давай, надо раскачать его заклятие. Вбросить Силы – и резко отнять. Вбросить – и снова отнять. Понимаешь, о чём я?

– Ты будешь учить меня ломать щиты? – усмехнулась Мегана.

– Ну, ты ведь могла быть не в курсе последних достижений резонансной теории разрушения заклинаний, – тотчас вернул удар Анэто. Что правда, то правда – заумными теориями ордосских «предельщиков» Мегана никогда не увлекалась.

Маги Волшебного Двора и Академии поспешно собирались вместе. «Тактильный контакт», как выразился милорд ректор, а говоря простыми словами – когда маги без особых причуд брались за руки, по-прежнему оставался самым надёжным способом выстроить сильное кольцо, то есть многократно усилить мощь заклятий кого-то одного из чародеев.

Правда, тому, кто станет творить такое волшебство под самыми стенами Чёрной башни, скорее всего не поздоровится. Откат может просто уничтожить смельчака, подобно тем чародеям, что погибли в Аррасе, когда их магия крови обрушила огненную волну на подступающее войско дуоттов.

– Позволь мне, Мег, – решительно проговорил Анэто, становясь в середину круга.

– Ан, но ты же…

– Если мы действительно одолеем сейчас Разрушителя, – спокойно, безо всякой рисовки бросил милорд ректор, – всё остальное просто утратит значение. Отца Этлау я в таком случае завещаю тебе. Обещаешь?

– Обещаю… – шепнула Мегана, невольно опуская голову. Глаза предательски защипало.

– Тогда приступим, – буднично проговорил Анэто, высоко поднимая посох и зажмуриваясь. – Господа чародеи… надеюсь, что каждый из вас исполнит сейчас свой долг. До конца.

Мегана заставила себя забыть о Чёрной башне, о человеческих волнах, бросающихся сейчас на её стены в слепой ярости. Думай о Силе. Только о Силе. Не об откате, не о том, что случится с Анэто. Изгони из разума всё, кроме Силы. Кольцо должно дать ректору Ордоса достаточно мощи, чтобы раскачать и взорвать изнутри возведённые Разрушителем барьеры.

– Начали, – приказал Анэто, чертя посохом над головой руну «дембре», острие оставляло в тёмном воздухе огненную дорожку. За «дембре» последовала «аста», «мара» и «вишу».

«Надо же, – подумала Мегана, – кто ж знал, что Ан помнит ещё и рунную магию! И не просто, а Великие Коды!..»

По чёрной броне Башни от шпиля к подножиям побежали сотни и тысячи стремительных змеемолний. Вьющиеся, ветвящиеся, они скользили вниз, ныряли в провалы бойниц, сталкивались с невидимой защитой Разрушителя и гасли. Они гибли тысячами, но возрождались там, на шпиле, десятками тысяч, и Мегане почудилось, будто вся Чёрная башня стала вдруг резко, неровно дышать, её очертания то расплывались, то вновь становились режуще-чёткими – Анэто усиливал колебания, стремясь расшатать запиравшие вход чары.

Разрушитель по-прежнему бездействовал. И Мегану это начинало уже просто пугать. Может, он сознательно хочет впустить в Башню как можно больше народу, а сопротивляется только для вида, чтобы никто не заподозрил ловушки? Может, там, в тёмных покоях, ворвавшихся будет ждать только смерть, медленная и мучительная? Насланные Разрушителем летающие черепа заставляли отнестись к его силам и возможностям более чем серьёзно.

Однако шли секунды, светящиеся молнии покрыли Башню почти сплошным ковром, лицо Анэто побелело от напряжения и боли – а щит Разрушителя держался. Более того, укреплялся с каждой секундой. Очевидно, тварь Тьмы наконец-то почуяла опасность, хотя странно – что же, он до этого ничего не замечал?

Бледность на лице Анэто сменилась багровым румянцем, щёки наливались кровью, а из носа уже сбегали две тёмно-алые струйки. Он держался из последних сил, но этих «последних сил» должно было хватить – Мегана со внезапным торжеством ощутила, что защита Разрушителя, ещё миг назад твёрдая и несокрушимая, неожиданно и необъяснимо ослабла, он уже лишь с большим трудом поддерживал заклятье. Ещё немного, ещё чуть-чуть – и преграды падут, войско Эвиала ворвётся в Башню… и помоги нам тогда все силы божественные и заповедные, судьи и творцы, от Спасителя до древних забытых божков полудиких племён дальнего юга.

Почему Разрушитель не использует вновь своё более чем действенное заклятье с горячим пеплом, Мегана понять не могла. Этлау ведь наверняка сознательно вёл войско навстречу гибели, с тем чтобы воспользоваться смертями сотен и тысяч простых воинов, хозяйка Волшебного Двора была почти уверена. Потому что иного плана тут просто не могло быть. С точки зрения военного искусства, вести всех воинов на штурм, где Разрушитель мог накрыть всю армию разом, было чистым безумием. Но отец Этлау не походил на безумца. Возможно, он его изображал, и даже очень искусно, но безумным он не был. К большому сожалению…

Однако Разрушитель сдаваться не собирался. Его щит слабел с каждым мгновением, однако арсеналы Тьмы богаты. С вершины Башни, с открытой площадки внезапно сорвалось в полёт и расправило крылья диковинное жемчужно-серебристое существо, которое Мегана сперва приняла ещё за одного призрака.

Но это оказался не призрак. С нарастающим изумлением – стремительно переходившим в ужас – Мегана поняла, что Разрушитель выпустил на них дракона.

Драконы, вообще-то, не водились в Эвиале. Предания сохранили повести о древних драконоборцах, сражавшихся со зловредными бестиями, когда мир был ещё молод и сама Империя Эбин ещё только набирала силу. Потом драконы исчезли бесследно, и даже ордосские всезнайки отнесли их к разряду «безвозвратно утраченных магических существ». Легенды приписывали драконам совершенно сверхъестественные силы и способности. Например, полную невосприимчивость ко всем видам и родам магии. Ударь дракона молнией, и огонь лишь скатится с его чешуи безобидными дождевыми капельками. Пламя для них – родная стихия, они способны купаться в его волнах, ветер – их брат, он носит их на своих широких незримых крыльях, вода не в силах затушить вечно бушующий в драконьих утробах огонь, земля даровала чешуе прочность и красоту адаманта и никогда не причинит вреда красивейшим из своих созданий.

И вот это чудо из чудес, украшение старых сказок вырвалось из Чёрной башни и, окутанное жемчужным светом, камнем рухнуло вниз, издавая дикий режущий визг и нацеливаясь когтями куда-то в толпу у самых ворот.

Проносясь мимо осадной башни, дракон слегка повернул увенчанную парой витых рогов голову и окатил всё сооружение жидким огнём сверху донизу. Пасть его открылась, извергая ревущий, клубящийся поток пламени.

Толстенные брёвна, с превеликим трудом доставленные сюда из лесов Эгеста, покрытые промороженными шкурами (как раз для защиты от огня), вспыхнули моментально, словно лучинки для растопки, и вся башня в единый миг превратилась в буйно и бурно полыхающий костёр. Её задние ворота распахнулись, вопящие в ужасе люди кинулись в разные стороны. Латники прыгали вниз, спасаясь от всепожирающего пламени; большей части удалось убежать, потому что дракон поджёг всё строение только снаружи, не озаботившись дохнуть огнём внутрь.

А щит Разрушителя внезапно исчез, словно его и не бывало. Его не смела магическая атака, он погас, повинуясь приказу осаждённого; впрочем, в щите сейчас не имелось никакой нужды.

Всё, всё без исключения войско Эвиала в полной панике отхлынуло от Башни, бросая всё, что только можно было бросить, и топча упавших. Магам ничего не оставалось, как позволить орущей, охваченной ужасом толпе нести себя прочь. Пытаться задержаться на месте означало бы немедленную гибель под сотнями и сотнями ног.

Правда, побежали не все. Отец Этлау в гордом одиночестве застыл у ворот. Инквизитор словно оцепенел, замерла высоко поднятая рука с косым крестом. Бежали даже все его Святые братья – похоже, магия преподобного не защитила их от охватившего всех и вся ужаса.

Правда, маги если и испытали страх, то обычный, как при большой опасности. На простых же воинов явно пало какое-то заклятье, потому что ни один лучник не направил стрелу в летучий ужас, не поднялась ни одна рука с дротиком или пилумом.

– Анэто! Поддержите его! – кричала своим Мегана, изо всех сил стараясь держаться рядом. Четверо чародеев – двое ордосских и двое из Волшебного Двора – тащили на себе милорда ректора. Вокруг Мегана видела только безумные глаза и раззявленные рты бегущих. Вся осадная машинерия оказалась брошенной возле Чёрной башни.

На бегу Мегана кое-как ухитрилась оглянуться. Жемчужный дракон, изогнувшись подобно руне S, завис в воздухе, с невероятной частотой работая широкими крыльями. Жуткого вида когти целились в отца Этлау, но прижавшийся к двери отец-экзекутор не собирался сдаваться, яростно размахивая крестом и вроде бы что-то выкрикивая. Преподобного окружала уже знакомая, слабо светящаяся сфера, сквозь которую дракон, судя по всему, пробиться не мог.

А бегущие тем временем мало-помалу стали приходить в себя. Стала слышна отчаянная брань десятников и полусотенных, пытавшихся вновь разыскать своих. Суматошный бег выпил все силы, даже ужас.

Надо сказать, что окончательно войско остановилось, уже добежав до берега.

Что происходило у Башни, Мегана разглядеть не могла. Видела только неподвижно зависшего дракона. И сейчас ей было, прямо сказать, не до инквизитора. Бесчувственный Анэто как-то вдруг занял в её мыслях неподобающе большое для хозяйки Волшебного Двора место.

– Ан! Где ты?! Где ректор? Где Анэто?! Пропустите, да пропустите же меня!..

…Когда после долгого молчания женское сердце вдруг обретает голос, всё прочее в мире может подождать.