"Через горизонт" - читать интересную книгу автора (Дмитриенко Сергей Павлович)

К ЗВЕЗДАМ

Придя в себя от незапланированной и такой необычной встречи с Флейтистом, мы с Лео немного побродили по этой туманной планете. И, честно говоря, я совершенно не помню, что же она из себя представляла. Я бродил во влажной пелене тумана, как во сне, и думал, думал обо всем на свете, а потом принялся терзать вопросами несчастного Лео.

— Итак, мой дорогой друг, я хотел бы услышать от тебя более подробный рассказ об этой личности. Я так понимаю, что вы давно знакомы и, следовательно, ты его хорошо знаешь. И не думай ничего не договаривать, в этот раз не выйдет.

— А я и не собираюсь ничего не договаривать.

— Вот и договорились. А теперь давай, все как на духу.

— Хорошо. Тот, кого ты назвал Флейтистом, на самом деле такая же полевая форма жизни, как и я.

— Ага, значит он твой соплеменник.

— Ну, можно и так сказать, хотя он и принадлежит к другому, более древнему виду. Но это не так важно, а важно то, что таких как он в космосе не много. Он и еще несколько, таких же, являются помощниками того, кого все называют Мастером или Хранителем.

— А еще Тем Кто Принимает Решения, да?

— Да.

— Не слишком ли много у него имен?

— Дело ведь не в том, сколько у тебя имен, а что за этим стоит?

— И что же?

— Мне кажется, что Флейтист тебе об это говорил.

— А почему ты мне обо всем этом раньше не рассказывал?

— Не время было.

— А теперь время?

— Да, теперь время пришло.

— Да, и в чем же разница? Что тогда, что сейчас, ведь ничего не изменилось…, — и тут до меня дошло. Это сразу подтвердил и Лео:

— Ага, дошло, наконец.

Да, теперь дошло. Изменилось буквально все. Прежде всего, изменился я сам, мои потенциальные возможности возросли неимоверно и, наверняка, это еще не предел. Эти мои новые способности заставляют меня теперь по-другому взглянуть на ситуацию и на весь мир в целом.

От ужаса понимания всего я на мгновение почти ослеп. А потом пришла ярость.

"Да как же они посмели втравить меня в такое. Не рассказав, не спросив меня ни о чем, просто взяли и спокойно, хладнокровно бросили одного в реку, нет не в реку, а в безбрежный океан, и теперь спокойно наблюдают за мной, выплыву я или нет".

А потом стало еще хуже — я вдруг мгновенно прозрел и понял, какие задачи и цели они собираются передо мной ставить.

От отчаяния я застонал:

"Нет, я не смогу, ни один человек не в состоянии выдержать такое".

И здесь я вспомнил Кору и то, что мы с ней сделали: всего-навсего изменили судьбу целой планеты, зашвырнув ее куда-то на окраину. Правда, мы сделали это для блага всех, но как все это быстро произошло — одним мановением руки мы поменяли судьбы многих. А если я в следующий раз ошибусь? Если поступлю неправильно или не до конца правильно, если я, делая одним добро, другим в это же время нанесу непоправимое зло, что тогда?

— Что же мне теперь одному со всем этим делать? — почти по-детски, вслух совершенно растерянно спросил я.

И словно дожидаясь этой минуты, у меня в голове возникли голоса. Сначала я почувствовал хорошо знакомый теплый голос Лео, потом, через мгновение к нему добавился окрашенный сочувствием и спокойной уверенностью голос Лидинга, а затем к ним присоединился еще несколько совершенно незнакомых мне прежде голосов. И все они в унисон твердили одно: "Ты не один, мы с тобой. Твои трудности — это и наши трудности тоже. Мы тоже многое можем. Вместе мы сможем многое понять и, если надо, помочь правильно сделать".

От всего этого я растерялся, а потом, немного придя в себя, вслух спросил:

— Кто вы?

За всех мне ответил Лео:

— Крис, мы все — твои друзья и помощники. Некоторых из нас ты знаешь, но со многими еще не встречался, но все равно мы всегда рядом и по первому же твоему зову появимся.

— Я хочу их видеть. Всех. И сейчас же.

И здесь, на этой туманной безымянной планете в первый и, наверное, в последний раз я сделал смотр всей своей гвардии.

Здесь было на кого посмотреть. Мгновением ока поляна, на которой мы находились, заполнилась, и кого здесь только не было: прямо рядом с нами возник знакомый образ Лидинга, за ним — несколько полевых форм в виде туманных мерцающих облаков, постоянно меняющих свою форму, а дальше — теснилось и остальное воинство. Я увидел в толпе существ несколько знакомых лиц — "Ага, мистер Норум и компания", но все остальные, а их в общей сложности было десятка два, мне были пока незнакомы, а их формы, подчас удивительные, а иногда просто страшные, мне еще ни разу не попадались.

Я обратился к Лидингу:

— Хотелось бы познакомиться поближе, я многих не знаю.

— Пожалуйста, никаких проблем. Со своим научным отделом, — он кивнул в сторону Норума и его компании, — ты уже знаком. Кстати, он по необходимости может неограниченно увеличиваться и привлекать для решения задач любые ресурсы, ты уже видел их в действии. Правда в этот раз их постигла неудача, но твой случай исключительный, обычно они действуют очень эффективно, ты еще в этом не раз убедишься. А вот остальных я тебе сейчас представлю. Прежде всего, твои ближайшие помощники, мои соплеменники, — он указал на клубящиеся разноцветные полупрозрачные облака, — это твои связные с остальным миром. В любую точку этой вселенной твои послания будут доставлены незамедлительно, кому следует. Имен у них, как ты понимаешь, нет, если хочешь, назови сам.

— Я бы назвал их Посланниками.

— Думаю, что это им подходит.

— А чтобы различать их между собой, можно дать им номера: первый, второй, третий.

Я почувствовал их молчаливое согласие.

— Отлично, продолжим дальше. Далее позволь тебе представить твой дипломатический корпус во главе с благороднейшим Ли Сеймуром, — Лидинг кивнул в сторону существ, державшихся отдельной тесной группой, явно похожих на птиц, в странных одеждах из ярких перьев и блестящих украшений и возглавляемых существом отдаленно напомнившего мне до невозможности разукрашенного земного страуса.

Я им приветливо кивнул, на что с их стороны последовал целый ряд изысканнейших поклонов и приседаний. Что-то было в их манере поведения от церемонных японцев.

— Ого. А зачем мне дипломаты, да еще и целый корпус?

— В их необходимости ты еще не раз убедишься, не все вопросы решаются так просто, как на Коре, иногда проходится прибегать к изощренной дипломатии, а благороднейший Ли Сеймур — один из самых опытнейших и старейших. Их раса уларов как раз и специализируется на решении самых запутанных проблем. Там, где в переговорах участвует улар, проблема никогда не остается нерешенной.

Я с возросшим уважением еще раз посмотрел на этих птиц.

— Далее, — продолжил Лидинг, — твоя, так сказать ударная группа, способная проникать куда угодно: в любые среды с любыми условиями и решать те конкретные задачи, которые ты сочтешь необходимым перед ними поставить.

Я посмотрел в сторону самой многочисленной группы разнообразнейших существ. Здесь были существа, очень похожие на рептилий, на каких-то сказочных богомолов, на мохнатых огромных медведей и очень много людей (я бы назвал их так) самых разных звездных рас.

— А понятно, коммандос.

— Что-то вроде. Только возможностей у них гораздо больше, поверь. А вообще, я повторяю, при необходимости, к твоим услугам самые неограниченные ресурсы.

Я почувствовал себя то ли отцом-командиром, то ли императором небольшой гвардии, от которого только и ждут приказа. "Да, никуда не денешься, как говориться, положение обязывает". Чувство было не из приятных. Никогда не любил никем командовать. Но я понимал, что от всего этого мне не отвертеться и поэтому приходилось принимать все это, как есть.

— Ну, хорошо. Я благодарю вас всех за оказанное мне уважение. Я рад был вас всех видеть, и теперь совершенно спокоен за свою спину, с такой поддержкой, как ваша, мы вместе способны решить любую, самую сложную проблему.

Не бог весть, какая речь, но на нечто более лучшее я сейчас не был способен.

Как это не покажется странным, но я не кривил душой, когда говорил все это, а действительно почувствовал некоторое облегчение: всегда приятно знать, что у тебя есть такая мощная поддержка, готовая при случае оказать тебе любую мыслимую помощь.

Когда через мгновенье на поляне остались лишь мы с Лидингом, я сказал еще одно:

— Спасибо тебе за эту демонстрацию. Я ее оценил.

Он улыбнулся и подморгнул мне:

— Всегда рад помочь. Звони, если что. — И с этими словами исчез.

А мы остались с Лео опять одни.

И тогда я, немного помявшись, задал еще один давно мучивший меня вопрос:

— Лео, а нет ли среди известных вам существ драконов?

— Ты имеешь в виду настоящих драконов, а не этих доисторических, безмозглых громадин.

— Да, настоящих, летающих, огнедышащих, прекрасно ужасных драконов, о которых столько преданий у нас на Земле. Существуют ли они где-то в действительности?

— Не слышал.

— А вот такое название — звездная система Енотовой Шкуры — тебе где-нибудь попадалось?

— Тоже нет. А почему ты об этом спрашиваешь?

— Да так, просто интересно.

Я был разочарован.

— Ну, хорошо, что будем делать дальше?

— Ты же хотел побывать дома, не так ли?

— Да.

— Так давай и отправимся.

Что мы незамедлительно и сделали.

И хотя и прошло времени с нашего отбытия всего два дня, я, как оказалось, жутко соскучился по старушке Земле. Все так привычно: людская толчея, гудки машин в пробках, знакомые звуки и запахи большого города.

— И куда мы теперь?

— Сначала домой, Лео, домой, к моим старикам, а там видно будет.

И мы помчались за город, правда, обычным самым тривиальным путем, на такси. И через какой-то час (господи, как долго) я уже бурно обнимал своих стариков.

— Крис, что это с тобой? — смеясь, спросила меня мать. — Мы ведь всего пару дней назад виделись.

Вокруг нас с лаем прыгал Лео.

Никогда бы не поверил, что это — высокоразумное существо, так естественно, по-собачьи, он выражал свою радость. Временами мне казалось, что он просто-напросто превращается в обыкновенную собаку, и я с ужасом думал, что все события последних дней мне просто померещились, и он навсегда превратился в обыкновенного пса. С затаенным страхом я мысленно окликнул его, и тут же получил успокаивающий ответ.

Я продолжал обнимать щебечущую, разрумянившуюся от такого внимания, мать, а сам думал: "Это для нее прошло всего несколько дней, а для меня — целая вечность. Знала бы она, где был ее любимый сынок и чем он там занимался".

— А где отец? — спросил я, наконец, выпуская ее раскрасневшуюся, но явно довольную, из своих объятий.

— А где ему быть, как обычно сидит у себя в кабинете, жует свою вонючую трубку и читает газеты.

— Пойду проведаю его.

— Конечно, он тебя ждет, а мы с Лео проведаем мои розы, правда, собачка?

Собачка по виду просто млела от восторга, предвкушая такую долгожданную встречу с колючим кустарником. Вот уж у кого стоит поучиться притворству.

В кабинете я обнял отца за худую жилистую шею, и у меня защемило сердце. Может быть, впервые за долгие годы вдруг почувствовал, какие же они старые, мои милые старички и как сильно я люблю их.

— Привет, Крис, а где же твой мохнатый друг?

— Ты спрашиваешь меня об этом жалком подхалиме? Представляешь, он преспокойно бросил меня и побежал за мамой любоваться ее розами. Как тебе это нравится?

— Что, настоящее предательство? — отец рассмеялся. — Плут, каких я еще не видел. Такое впечатление, что твой Лео видит нас всех насквозь, абсолютно все понимает и очень умело этим пользуется.

И я с ним согласился, а про себя подумал, знал бы он, как близки его слова к правде и чтобы он сказал, если бы эту правду узнал. Меня просто таки распирало от желания все рассказать, но в глубине души я чувствовал, что этого как раз делать и не следует. По разным причинам.

День пролетел незаметно, я отдыхал и душой, и телом. Думаю, что и Лео чувствовал себя также. Вечером мы с отцом сидели у камина, он курил свою трубку, я делал вид, что читаю книгу, которая лежала у меня на коленях. В углу, на мягком диване расположилась со своим рукоделием мать, рядом, у моих ног, уютно дремал Лео, то и дело приоткрывая глаза, в которых вспыхивали и гасли огоньки каминного пламени. И всем нам было хорошо и уютно в этот вечерний час. "Эх, если бы еще здесь оказалась и Паола, тогда бы я был совершенно счастлив". И словно в ответ на мои мысли я услышал голос матери:

— Крис, мальчик мой, не пора ли тебе задуматься о своей семье? Ты уже давно взрослый да и девушка у тебя есть, почему бы тебе не привезти ее сюда, к нам. Смотри, допрыгаешься, кто-то возьмет да и уведет Паолу у тебя. И к тому же ты вечно где-то пропадаешь по делам, а она бы жила с нами, и нам бы было веселее, да и ты бы бывал здесь почаще. Отец, что молчишь?

Тот только хмыкнул в ответ:

— Не маленький, сам разберется.

И тут уже мать переключилась на него. А я в это время сидел и думал: "Расшибусь в лепешку, но в самое ближайшее время перетащу Паолу сюда, ну действительно, сколько же можно". И загоревшись, подумал, что надо сейчас же ей позвонить. Остановила меня мысль о разнице во времени, у меня с этим было плохо, никак я не мог сообразить, сколько там сейчас времени. После долгих раздумий я пришел к выводу, что там сейчас или ночь, или раннее, раннее утро. В обоих случаях будить Паолу не хотелось, но увидеть ее хотелось ужасно, а потому я сказал:

— Пойду прогуляюсь по саду.

Лео сейчас же вскочил и подошел ко мне, как будто и не спал пару минут назад. И не слушая ворчания матери о непослушных сыновьях и вредных мужьях, мы выскочили в сад.

— Лео, ты готов? — Мысленно спросил я, и получив такое же безмолвное подтверждение, мы исчезли.

И сразу же оказались у порога дома Паолы. Было еще темно или уже темно, я так и не понял. Дом стоял, погруженный во тьму, двери естественно были закрыты, и это поставило меня в тупик. Я несколько минут стоял и думал, как попасть во внутрь, в волнении совершенно забыв о своих возможностях. А в это время неожиданно дверь сама медленно приоткрылась, и на пороге показался кот Паолы. Глянул на нас, потянулся, потом царственной походкой подошел ко мне и потерся об ногу. "Да, сплошные чудеса". Я повернулся к Лео:

— Твоя работа?

— Почему моя, его. Он сам со всем справляется, ведь он ее страж, я же тебе уже об этом говорил.

— Ну тогда пошли внутрь, только тихонько, не хочу разбудить Паолу. А ты оставайся здесь и смотри, чтобы нам не помешал никто, — обратился я к коту.

Словно воры, мы тихонько прокрались в дом, я вошел в спальню и залюбовался открывшимся мне зрелищем: на кровати, разметавшись во сне, спала моя золотоволосая, самая дорогая на свете девушка. Рядом, на столике, плавая в широкой хрустальной вазе, переливалась всеми красками и тихо, едва слышно, позванивала охранительница. Я осторожно приблизился, наклонился и нежно, едва коснулся губами щеки Паолы, она что-то пробормотала во сне, улыбнулась и повернулась на бок, устраиваясь поудобнее.

Также незаметно, как и вошли, мы осторожно выбрались из дома. Страж закрыл двери и занял свое место. Мы отбыли обратно и через мгновенье оказались опять в саду.

— Лео, посоветуй мне, как заставить Паолу переехать. — Обратился я к своему другу.

— Э нет, Крис, не обижайся, но свои личные дела ты должен решать сам, здесь я тебе не помощник.

Я понимал, что он прав, но как же хотелось от кого-нибудь услышать дельный совет.

И тут Лео подбросил мне еще одну задачу:

— Крис, а что ты думаешь делать со своей работой?

— А что такого, я ведь в отпуске?

— Но ведь отпуск скоро кончится, а ты не сможешь больше туда вернуться.

— Уволюсь, это не проблема.

— Да нет, как раз проблема. Ведь должен же ты где-то работать здесь, на Земле, пока мы с тобой странствуем.

— Черт, ты прав, я об этом как-то не подумал.

Я задумался на минуту, потом быстро нашел на это ответ:

— Есть идея. Никто не мешает мне открыть свое собственное дело. А там я буду сам себе хозяин, наберу сотрудников, найду толкового заместителя. Периодически сам там буду появляться, что скажешь?

— Неплохо.

— Правда, на это все надо деньги и немалые.

— А вот это как раз не проблема, вспомни кто ты и какие ресурсы к твоим услугам. То, о чем ты говоришь, просто чепуха, как с финансовой стороны, так и технической.

— Ну, раз так все просто, решено, завтра с утра занимаемся делами, а пока пошли к старикам, они там нас заждались.

Наутро, попрощавшись с родителями, мы бодренько направили наши стопы в Париж, где и остановились в моей пустой холостяцкой квартире. Не откладывая дела в долгий ящик, чтобы не растерять мужество, переодевшись в подобающие случаю одежды, я оправился в свою фирму на тяжелую для меня встречу с шефом. Не знаю, как кто другой, а я своего шефа любил и уважал, и понимал, каким ударом для него будет мое увольнение. Но никак по-другому этот вопрос решить было нельзя, а потому, набравшись храбрости, я потянул ручку знакомого кабинета на себя…

Не хочу вспоминать этот тяжелый для нас обоих разговор. Единственным утешением мне осталось просветленное лицо шефа после моих слов о том, что это именно он воспитал во мне самостоятельность, целеустремленность и еще черт знает что. И мне кажется, он поверил, но я все равно чувствовал себя гаденько, словно кто-то плюнул в чистый родник, из которого ты хотел напиться. Да, положеньице, хуже некуда. Но надо идти дальше. И в этот же день я зарегистрировал новую фирму под звонким названием "Леон и Лео", в которую не позднее завтрашнего дня мои "заокеанские партнеры" должны были перевести кругленькую сумму. Для меня сумма действительно была огромной, и я по привычке начал дергаться, выясняя, каким же это образом эти огромные деньги попадут ко мне, но Лео даже ухом не повел, спокойно заявил мне не волноваться по мелочам и спать спокойно. И действительно, на другой день по счету фирмы был открыт кредит почти на пятьдесят с лишним миллионов долларов. Сделано было все совершенно законно, я потом проверял. Просто одна американская фирма в соответствии с ранее подписанным соглашение переводила своему парижскому партнеру по бизнесу часть денег для реализации совместного проекта.

И вот таким образом я стал обладателем огромного состояния, собственной фирмы, специализирующейся на недвижимости и целого штата сотрудников во главе с дельным заместителем-поляком по фамилии Зброевский. Люди подобраны были толковые, заместитель, как застоявшийся конь, рыл землю от избытка, распиравших его идей. И дело пошло. Я сначала наблюдал, что же из всего этого получится, но получалось, вроде бы, ничего. Стали проходить операции с чем-то там, на наши счета поступали деньги, мы быстро завоевывали на рынке репутацию надежного делового партнера.

Старики мои были просто в восторге от деловых качеств сына, а меня от всего этого просто тошнило.

И наконец, пришло долгожданное время действий. Оставив все дела на своего надежного, как незыблемая скала, заместителя я отправился в "длительную командировку" к своим заокеанским партнерам.

— Фу-у, Лео, как же я устал от всего этого.

— Это было необходимо, ты ведь сам знаешь.

— Да конечно, но чертовски нудно и тяжело.

— А что, у тебя хорошо получалось, в тебе, оказывается, есть хватка.

— Это у меня заместитель толковый такой, никак не научусь правильно выговаривать его фамилию. Зб…, Бз…, вот ведь фамилия какая непривычная.

— Не скромничай, все равно без твоего таланта ничего бы не получилось.

Я был смущен и польщен.

— Ты так думаешь? Я ведь никогда не замечал за собой таких способностей к действию.

— У тебя просто не было возможности их проявить как следует. Это еще раз доказывает, что Мастера сделали правильный выбор.

— Ладно, хватить делать мне комплементы, давай отправляться.

— Куда?

— Как это куда? Вперед, к звездам. Ты забыл, я там еще и не был.

И мы отправились.

И началась волшебная сказка странствий.

Я упивался своими новыми возможностями. И куда нас только не заносило, и чего я только не насмотрелся в этом безбрежном звездном мире.

Я видел миры, скованные могучими льдами и где тысячи лет царила страшная стужа, убивая все живое; безжизненные газовые миры, где над поверхностью танцевали только вихри и протуберанцы. Я ужасался мирам, охваченным вечным пламенем пожаров, где казалось, горело все: и земля, и воздух, а после оставался пустынный безжизненный мир. Я видел мертвые, покрытые седым пеплом, солнца, где цивилизации играли с огнем, а потом в нем сгорали. Я видел планеты ласковых морей и бушующих океанов, молодые, рождающиеся миры вулканов и катаклизмов, и миры старые, умирающие, на которых оставались, пережившие все живое и обратившиеся в прах, загадочные руины, окутанные запахом смерти. И тогда эхо далеких веков тысячелетним гулом отдавалось у меня в голове.

Попадалось на нашем пути и нечто совершенно загадочное и необъяснимое. Почти в самом начале нашего звездного путешествия мы встретили абсолютно пустынный мир, над которым простиралась бескрайняя цепочка ажурных мостов. Выглядело это очень странно: прекрасные, сказочные мосты и мостики, а внизу — оранжевого цвета вода, такие же маленькие оранжевые водопады, плеск волн, — и никого. Тишина, наполненная неясными голосами, шепотом и непонятной тревогой, и нигде ни одной живой души, только бескрайние водные пространства, в которых долгими ночами отражаются вечность и звезды. Мне так хотелось решить эту загадку, я даже подумал было обратиться к Лидингу за помощью, мне почему-то казалось, что это его родной мир, но потом передумал — должны же в мире оставаться какие-то неразгаданные тайны, которые будут манить к себе вечно.

А однажды я вообще столкнулся с совершенно непонятным для меня, да и для Лео тоже, явлением. На одной из планет созвездия Гидры на высоком холме, на берегу огромного океана взметнулся вверх одинокий дом, или нечто, похожее на высотный, этажей этак в триста, дом или башню. Высоко-высоко, на самом его верху, горели ярким алым огнем многочисленные окна, которые отсюда, снизу, казались просто небольшими щелями. Я опрометью бросился к нему, но странное дело, сколько мы не пытались приблизиться к нему, он так и оставался совершенно недостижимым для нас, не приблизившись и на метр. Лео говорил мне, что-то по поводу проекции других миров, но я тогда так ничего и не понял. Пришлось нам так пока и уйти ни с чем, но я дал себе слово, что еще обязательно вернусь сюда, чтобы познакомиться с теми, кто жил в этом странном доме.

А еще я помню одну планету, на которой стояли одни единственные, огромные, просто-таки гигантские, бронзовые врата, которые никуда не вели. И все. И опять никого и ничего, похоже, что одиночество в моде во вселенной. Никаких городов, никаких следов цивилизации, никаких развалин, абсолютно никого на всей планете, никаких больше следов разумной деятельности. Кто их сюда притащил, с какой целью поставил и куда делся потом сам, непонятно. Правда, врата были красивые, покрытые непонятной, очень сложной вязью то ли узоров, то ли письмен. Настоящее произведение искусств неизвестных мастеров. Я безмолвно стоял перед ними и ломал голову: "Ну кто и, главное, зачем их сюда притащил, для каких странных целей, и куда потом все делись". И уже тогда в мою голову закралась мысль о создании этакого межзвездного музея, куда бы собирались вот такие оставшиеся, "бесхозные", затерянные в пространстве и времени, маленькие кусочки исчезнувших культур.

А потом, словно драгоценный дар, в руки мои упала планета, в которую я влюбился с первого взгляда.

Я никогда не забуду то первое потрясение, которое испытал, когда впервые увидел над собой ее небо.

Я побывал уже на многих планетах и мирах, давно потерял счет им и видел разные миры: и более прекрасные, и более странные, грозные и добрые, но эта…, эта была первой и, как первая любовь, при воспоминании о которой так щемит сердце, всегда будет первой…

Мы стояли на высоком холме, по колено в мягкой шелковистой траве, а высоко-высоко, в вечернем розово-фиолетовом небе плыли сразу три полупризрачных луны. Одна из них, огромный опаловый шар, закрывала почти треть небосвода, две другие, были гораздо меньшими земной Луны и казались просто призрачными голубоватыми елочными игрушками. Кое-где на небе уже стали появляться первые звезды, а высоко, почти в самом зените, нестерпимым блеском сияла неведомая мне близкая звезда.

Стояла удивительная тишина, и мне тогда казалось, что на всей планете существую лишь я один. Правда, рядом со мной стоял Лео, но я настолько привык к нему, что считал его естественной неотъемлемой частью себя. Впрочем, он тоже был заворожен такой красотой и смирно, не шевелясь, стоял рядом. Пахло чем-то необычным и свежим — издалека ветер приносил удивительные запахи нового мира и ласково вплетал их в пряди моего друга. Во всем было разлито удивительное спокойствие еще дремлющего мира, перед которым впереди простирались еще миллионы лет безмятежной жизни. Спали волшебным сном зеленые луга, спали, едва видимые далеко на горизонте, могучие горы с розовыми шапками снегов, зеленые буйные леса, прохладные озера и глубокие темные моря.

Во всем этом спокойствии я ощущал себя удивительно хорошо и уютно, хотя явно был нарушителем всего этого. Но планета добродушно смотрела на наше непрошеное вторжение. Как добрая всепрощающая мать она понимала, что мы — добрые гости, которые только на мгновение пробудили ее ото сна, и она ничего не прятала от нас и даже наоборот, старалась показаться нам во всей своей красе и великолепии.

— Лео, наверное, это рай! — Нарушил я молчание. — Ты как думаешь? Хотел бы ты жить на такой планете? Наверное, такой была и моя Земля в дни своей молодости.

Я был очарован этой планетой. Откуда-то из глубин моего сознания само собой возникло имя.

— Лео, мне кажется, что я знаю, как ее зовут. Лизард. Красивое имя, правда? Можешь смеяться надо мной сколько угодно, но это не я придумал, это она мне сама сказала.

— Ты что, серьезно хочешь сказать, что эта планета живая?

— Не знаю, что и думать, такого ведь не бывает. Скажи, а ты нигде не встречал ничего такого, ведь путешествовал ты много?

— Нет, Крис, разумных планет мне еще не попадалось. И с чего ты решил, что она разумна? Я думаю, что это просто совпадение. А вообще, спроси Лидинга, он лучше знает.

— Да я спросил уже.

— И что он тебе ответил?

— Ему, как и тебе, ничего не известно о разумных планетах.

— Вот видишь.

Я со вздохом ответил:

— Да вижу, а так бы хотелось, чтобы такое было.

— Не расстраивайся ты так, Крис, она все равно прекрасна.

И это было правдой!

Несколько дней бродили мы с Лео по этим удивительным местам, купались в небольших, чистейшей воды, озерах, валялись под ласковым, почти земным, солнышком, сидели у костра и вели неспешные беседы. Я много узнал в эти часы о моем друге и еще больше полюбил его.

И засыпая, я был почти счастлив, и только вечная боль моя, Паола, тихой нежной тенью прокралась в мой сон и склонила надо мной свое тревожное лицо.