"Через горизонт" - читать интересную книгу автора (Дмитриенко Сергей Павлович)

HOME, SWEET HOME

И как же хорошо бывает оказаться опять дома. Как-то я раньше не очень придавал этому значение. Все всегда было рядом, под руками, все было достижимо в любой момент. Теперь же внезапно все стало совсем по-другому. Может быть потому, что у меня появился свой собственный дом, в котором, я уверен, меня всегда ждали. А может быть потому, что произошло столько событий, время вдруг понеслось вскачь, и я стал старше на целую вечность. На все стал смотреть совершенно другими глазами. Вряд ли более мудрыми, для этого надо было прожить гораздо дольше и набить большее количество шишек, но более осмысленными, что ли. Я начинал ценить жизнь и по-новому ее воспринимать. Более ярко, более бережно. Я смотрел на мир глазами человека перенесшего длительную болезнь и видевшего его до сих пор только из своего окна. Что можно увидеть и почувствовать через стекло? Какой маленький кусочек окружающего мира?

Как не торопился я к Паоле, но домой из-за моей глупости нам пришлось возвращаться в несколько этапов. Сначала — обратно в Америку. Сделали мы это как всегда тихо и неприметно. Где-то в безлюдных окрестностях Филадельфии, недалеко от широкой, шумной автострады Филадельфия — Нью-Йорк совершенно незаметно произошло это такое рядовое событие.

Очутившись на родной земле и прошагав пару километров к виднеющейся невдалеке дороге, по которой разноцветными шуршащими кометами проносились на огромной скорости равнодушные ко всему на свете, кроме своей скорости, автомобили, я понял, что мы сделали ошибку.

— Лео, извини меня, я ошибся. Так торопился убраться с базы, что даже заранее не подумал, где нам приземлиться. Нам надо было оказаться сразу же в комнате нашего отеля. И как это я сразу не сообразил. Совершенно нет никакого желания искать транспорт, а потом еще пару часов тащиться до Нью-Йорка. Что ты на это скажешь?

— А что тут говорить, давай перенесемся, да и все. — Флегматично согласился мой компаньон. — Просто ты еще не пришел в себя. После такой встряски и не такое возможно. А ты держишься молодцом.

И что тут еще скажешь, друг — есть друг.

Мгновение — и мы у себя в номере. Все мои вещи лежат и висят точно так же, как я их оставил. На столе в большой хрустальной вазе свежие цветы, рядом — традиционное блюдо с фруктами. Машинально взяв и надкусив большое сочное яблоко, я с набитым ртом проговорил:

— Лео тебе придется поскучать в номере, пока я не оформлю все дела. Сделаю это как можно быстрее. А сейчас позвоню Паоле и закажу билеты на рейс до Парижа.

Как же я был рад услышать голос моей золотой девушки. Я даже толком не вникал в то, что она говорит, а только с блаженной улыбкой на лице слушал, слушал и слушал. Наверное, со стороны это выглядело довольно глупо, но я ничего не мог с собой поделать, да и не хотел. Я был счастлив просто слышать сам ее голос.

— Крис, ты меня не слушаешь, — как всегда чутко отреагировала на мое столбнячное состояние Паола.

— Как это не слушаю? — возмутился я, — очень даже внимательно слушаю. Хочешь, повторю все слова, которые ты мне только что говорила? Если бы было возможно, то я через телефонные провода перелетел бы к тебе прямо сейчас.

— А чего же ты тогда не звонил? Правда все твои открытки и телеграммы я получила, спасибо, дорогой.

Я вопросительно посмотрел на Лео. Тот только мотнул мохнатой головой.

— Паола, я не виноват. Здесь что-то происходило с телефонными линиями.

— Ах, да-да. Я вспомнила, что-то об этом по телевизору говорили. Тогда ты полностью оправдан, все обвинения с тебя сняты. С нетерпением жду тебя, дорогой.

— Сегодня же заканчиваю все свои дела. — Я взглянул на Лео, и он опять утвердительно кивнул. — И ближайшим рейсом отправляюсь домой. Да, совсем забыл, придется немного задержаться.

— Что такое? — сразу же встревожилась Паола.

— Да здесь вот еще одной моей знакомой американке надо купить подарок.

— Какой это еще американке?

— Да есть тут одна. Правда почему-то сейчас она живет в Париже, но когда-то довольно долго жила в Америке. У нее здесь осталась куча родственников, и все они передают ей привет. Ты ее случайно не знаешь?

В телефонной трубке — солнечный смех.

— Конечно, знаю. Она просила тебе передать, что очень любит тебя и с нетерпением ждет домой. И твой мохнатый друг передает тебе привет тоже.

Я посмотрел на Лео:

— Как, кстати, он ведет себя там?

— Выше всех похвал, самая замечательная собака, которую я только знала. Ты знаешь, иногда у меня такое чувство, что он просто читает мои мысли.

Я погрозил кулаком притворяющемуся дремлющим Лео.

— Это тебе только кажется. На самом деле это обыкновенная собака, самая обыкновенная, только очень умная, — и ехидно добавил, — я знаю некоторых дворняжек, так они даже умнее.

— Ну, хорошо, дорогой, не будем спорить, заканчивай побыстрее свои дела и возвращайся, а я к твоему приезду приготовлю праздничный обед. Целую тебя, Крис. Жду.

У меня сразу же потекли слюнки, Лео тоже моментально проснулся.

«Ага, сразу проснулся. Помнит, как вкусно умеет готовить Паола».

— Я тоже тебя целую, дорогая.

В трубке — далекие щелчки, шорох и гудки прерванной связи.

Господи, как хорошо, что существует телефонная связь и можно вот так, запросто, поговорить с любимым человеком, даже если он находится по другую сторону океана.

Что и говорить, после такого разговора я развил ураганную деятельность, и вечером уже находился на высоте десять тысяч метров над Атлантическим океаном. Рядом, невидимый и неощутимый, парил Лео, на шее щекочущей полоской свернулся Хеос. А я в блаженной полудреме мечтал о встрече с Паолой и думал, ну почему я, дурак этакий, не перенесся прямо домой. Правда, при этом возникли бы новые сложности, но я сейчас был в таком состоянии, что мне на все было наплевать. Удирать же прямо из самолетного кресла было бы верхом глупости, но что греха таить, я подумывал и об этом.

Мы неслись с огромной скоростью в вечернем закатном небе, кое-где в нежной фиолетовой вышине появлялись первые звезды, а под нами, далеко внизу, плескались волны океана. И незаметно для себя под мерный рокот мощных моторов я задремал.

Мне снились звезды. Я заново переживал все недавно с нами происшедшее. Я пытался освободиться от этого кошмара, но он, липкий и жаркий, все не отпускал меня.

Проснулся я весь в поту уже на подлете к Исландии, где наш самолет должен был дозаправиться. Пока заправлялись, побродил по полупустынным в этот час залам, выпил кофе, немного пришел в себя, а когда забрался в самолет, то опять крепко уснул. Спал уже без сновидений сном смертельно усталого человека.

А потом был праздник встречи с Парижем. Ибо для меня Париж — это всегда праздник. А потом был мгновенный скачек домой, и вот я на пороге своего дома, и меня обнимают такие родные, теплые руки, и я погружаюсь в океан нежности и блаженства. Рядом скачет в возбуждении уже «объединенный» со своим вторым «я» Лео.

Вот я и дома. Как там, в песне поется? «И охотник вернулся с холмов домой». Точных слов не помню, и я не охотник, но до чего же бывает здорово вернуться.

Все следующие дни я наслаждался бездельем, бессовестно свалив все дела на безотказного месье Зброевского. Его энергичности можно было только позавидовать. Имея столь надежного заместителя, можно было спать спокойно. Или надолго отлучаться. С полной уверенностью, что дела идут нормально. Ха, интересная мысль! Когда я поинтересовался у Лео, кто же собственно пригласил на работу этого человека, тот мысленно подмигнул мне и сказал, что мне просто повезло.

Ох, и везучий же оказывается я человек. Только мне иногда очень хотелось, чтобы это "везенье" обошло меня стороной и так «повезло» бы какому-нибудь другому человеку.

Все дни я проводил с Паолой. Мы вместе бродили по нашему лесу, пару раз купались в озере и почти каждый день катались на лошадях, с каждым днем все лучше и полнее осваивая наши владения и мастерство верховой езды. У Паолы это получалось естественно здорово, а вот у меня неважно. То мою лошадь пугал Лео, всегда бдительно мчавшийся рядом, то я сам падал, то натирал себе такие мозоли, что приходилось на целую неделю забывать о верховой прогулке. Что и говорить, похоже, что я — настоящий городской житель и никогда мне не добиться настоящего мастерства. Но я не унывал. Никакие синяки не могли испортить мне удовольствием от такой прогулки. Места эти были сказочными, рядом со мной была Паола. Что еще человеку для счастья надо?

Естественно, бдительный Лео и невидимый, но, тем не менее, реально существующий Хеос все время были со мной.

Еще мы с увлечением занимались обстановкой нашего дома. Вообще-то в основном этим занималась Паола, а я так, был на подхвате. А еще меня использовали как грузчика, всячески помыкая мной, но я не протестовал, а наоборот, был готов таскать мебель, книги, вещи и всякое другое барахло безропотно и целыми днями.

Очень скоро под ее умелыми руками наш дом действительно превратился в уютное жилье.

Благодаря близости наших домов, почти каждый день мы бывали у моих стариков. Для нас уже стало доброй традицией ужинать у них. Мои родители были на седьмом небе, да и мне, честно говоря, в эти моменты было удивительно спокойно и уютно. Пока наши женщины накрывали на стол и оживленно делились своими вечными секретами, мы с отцом, потягивая вино, играли в шахматы, или просто беседовали о чем-нибудь. Попыхивая своей неизменной трубкой, он внимательно слушал меня, иногда вставляя несколько метких слов. Спокойный и немногословный, он вселял уверенность в меня. А я в ней так в это время нуждался. Все эти события последних месяцев совершенно выбили меня из колеи. Я испытывал самое настоящее раздвоение личности: с одной стороны я — обычный человек со всеми своими обыкновенными земными радостями, заботами и печалями, а с другой — совершенно необыкновенная личность, периодически запросто совершающая вояжи в космос и решающая там одним мановением руки судьбы миллионов существ и наделенная при всем этом безграничными возможностями и практически абсолютной властью. И ни в коем случае нельзя было объединять эти две личности, что само по себе было чрезвычайно трудно, и, что самое ужасное, нельзя было с кем-нибудь этим всем поделиться. Так хотелось рассказать обо всем самым близким людям, поделиться трудностями, просто по-хорошему похвастаться, да что там, я мечтал взять Паолу с собой и показать ей все самое прекрасное в этой вселенной. Но, увы, этого делать было никак нельзя. И я мучался угрызениями совести, отчетливо понимая, что в такой ситуации я буду все время. А еще я понимал, что наши жизни будут идти рядом только очень маленький отрезок времени, и от этого чувствовал себя еще более виноватым. Я гнал от себя эту мысль, но она все время возвращалась, никогда не исчезая, а только пряталась где-то в дальних уголках моей памяти. Мне хотелось окружить Паолу всей доступной для меня добротой и лаской, дать ей столько любви, сколько это возможно, сделать ее жизнь яркой и счастливой.

А пока мы все время проводили вместе. Я бессовестно забросил все свои дела. Все сводилось только к нескольким ежедневным звонкам Зброевскому. И все это время я был рядом с Паолой. Вместе мы бродили по вечернему Парижу, сидели в маленьких уютных кафе, делали покупки в магазинах, ходили на выставки и показы мод, а потом долго-долго разговаривали обо всем у камина. Рядом на ковре лежал Лео, в трубах уютно посвистывал ветер, а мы все говорили и говорили. Я даже таскался за ней по всяким хранилищам, где она часами сидела над кусками пожелтевшей ветхой бумаги. Сидел рядом и смотрел на нее, пока она, смеясь, не прогоняла меня. И тогда я с сожалением убирался и бродил где-то рядом (делами я все равно заниматься не мог). А потом мы опять встречались, и я устраивал ей праздник. Однажды нас даже занесло на старую баржу, и мы сидели на ее борту, пили купленную из-под полы полынную водку и смотрели, как в вечерних водах Сены отражаются шпили старинных соборов, неоновые огни, рождаются и покачиваются на волнах далекие звезды. Это были дни, наполненные солнцем, счастьем и любовью.

Но всему приходит конец. И как не хотелось мне, но пришлось возвращаться к реальной жизни. Я стал заниматься делами, давая возможность Паоле хоть немного отдохнуть от меня и позаниматься без помех.

Загулявшего шефа сотрудники встретили дружными криками «ура», но больше всех, естественно, мне обрадовался месье Зброевский, тут же взгромоздивший на меня массу дел. И я в них закопался с головой. Теперь мы встречались с Паолой вечерами, она тоже, как и я, без помех могла погрузиться в свою работу. Тем радостнее были наши встречи в конце рабочего дня. Обычно я с Лео заезжали за ней в какой-нибудь музей, и мы отправлялись домой, где ужинали и отправлялись на вечернюю прогулку, которую мы все трое очень любили. А если непогода не позволяла высунуть нос наружу, то мы с таким же удовольствием располагались все вместе у горящего камина и вели увлекательные долгие беседы, глядя на трепещущее оранжевое пламя.

Так продолжалось до тех пор, пока Паола однажды вечером тесно прижавшись ко мне у камина, не сказала:

— Крис, угадай, кого я сегодня встретила?

Этот, такой маленький невинный, вопрос мгновенно вызвал перебои в работе моего сердца. Тем не менее, я спокойно поправил свитер и спросил:

— Кого, дорогая?

— Твоего друга Алекса Торна. Помнишь, ты нас как-то познакомил?

— А-а, да. — Я еще больше встревожился. — И о чем вы с ним говорили?

— Да так, о всяких пустяках, он, оказывается, здорово разбирается в средневековой литературе. Вот бы никогда не подумала, что кто-то вот так запросто может читать по памяти Франсуа Вийона. Ты вот, наверное, даже не знаешь, кто это такой?

— Ну, это ты зря, — обиделся я. — Ведь я, как-никак, родился и вырос в Париже. Но дело не в этом. Что еще он тебе говорил?

— Да ничего больше. — Паола задумалась. — Передавал тебе привет. Я его к нам пригласила на обед, и он сказал, что как-нибудь зайдет. А что ты так встревожился? Я не спросила твоего согласия, да? Но ведь это твой друг... — Паола виновато посмотрела на меня.

— Нет-нет, все правильно. Я с удовольствием встречусь со своим старым другом. Ты у меня умница. — И я поцеловал встревожившуюся было Паолу.

Но на душе у меня скребли кошки. Вот и опять появился Господин Флейтист. Ой, не к добру это, не к добру, не иначе как светит мне новая дальняя дорога. Ох, как некстати все это, как некстати.

Но на мое удивление, дни проходили за днями, а Алекс Торн так и не появился на горизонте. И постепенно я стал забывать об этом. Очень хотелось верить, что меня оставили в покое. Но на самом деле я прекрасно понимал, что мое такое идиллическое пребывание на Земле — это просто временная передышка и долго она не продлится. Так сказать, заслуженный отдых после трудного и ответственного дела. Кроме того, мои чуткие наставники давали мне возможность разобраться со своими семейными делами.

Я ходил и претворялся, что все нормально, пока в один прекрасный день не выдержал и поинтересовался у Лидинга, что это господин Флейтист делал на Земле. Лидинг ответил, что ему об этом ничего не известно, такие личности, как Флейтист совершенно не обязаны ставить кого-либо в известность о своем местонахождении или задачах, которые они в данный момент решают.

— Крис, — откровенно сказал мне Лидинг, — я всего лишь справочная система. Пусть очень сложная, многофункциональная, обладающая колоссальными возможностями, но никогда мне не сравниться с Мастерами. Я лишь накапливаю, храню и поставляю им информацию, и они не обязаны передо мной отчитываться. А, как ты его называешь, господин Флейтист, как раз и относится к этой категории. Оба вы, и ты, и он, находитесь на самом верху моего списка, вас я должен обслуживать в первую очередь. Единственное, что я могу тебе сказать, так это то, что его пребывание на Земле, как ты и сам уже понял, не спроста. И если он вот так открыто появился, то, мне кажется, с целью дать тактично тебе понять, что тебя не забыли.

В этом я как раз и не сомневался.

Внезапно в ответе Лидинга я почувствовал нечто и моментально этим воспользовался:

— Лидинг, а в этом, твоем списке, рядом с нами есть кто-то еще? Особенно меня интересует самый верх списка? — Я затаил дыхание.

— Это конфиденциальная информация.

— Да брось ты, ведь я имею право это знать, не так ли? Я ведь тоже там нахожусь. Ну, скажи, пожалуйста. Я никому не расскажу. Да и кому я могу рассказать.

Я был жутко, как заинтересован. Лидинг случайно (или нет?) проговорился, и мне надо было немедленно воспользоваться его оплошностью. Давно я хотел знать, кто командует всем этим парадом.

— Крис, ты как ребенок, честное слово. Зачем тебе знать то, что тебя совершенно на данный момент не касается.

— Ого, еще как касается. Лидинг, что тебе стоит, скажи, — продолжал его упрашивать я. — Для меня важно знать, к кому я могу обратиться за помощью, если потребуется.

— Я тебе окажу какую угодно помощь. И опять-таки есть Флейтист, хочешь, я тебя могу с ним связать? Да ты и сам прекрасно можешь это сделать.

— Да нет, спасибо, Лидинг. Я сейчас в его помощи совершенно не нуждаюсь. И все-таки скажи, кто находится на самом верху твоего списка, — настаивал я.

После небольшой паузы Лидинг ответил:

— Первый и самый главный из двух Мастеров, Тот Кто Принимает Решения.

Даже на расстоянии я почувствовал уважение, которым был проникнут ответ.

«Как же, как же, слыхали уже».

— Это что, такое имя? — делано удивился я с тайной надеждой узнать больше об этом странном существе. — Или это должность?

— Нет, это имя.

— Странное какое.

— Ничего странного. Имя, проистекающее от его обязанностей. Что здесь удивительного? У вас, на Земле, такое можно встретить сплошь и рядом.

— А выше него в твоем списке никого нет? — Продолжал допрашивать я Лидинга.

— Нет.

"Очень интересно. Как бы с ним познакомиться".

— Лидинг, а как с ним связаться?

— Он сам тебя найдет, когда это потребуется.

Так, понятно, связь односторонняя. Но думаю, что со временем я узнаю, как с ним встретиться.

— Хорошо, Лидинг. Спасибо тебе. Буду ждать «звонка» от Флейтиста.

— Не волнуйся, Крис, все будет нормально.

И с этими словами Лидинг исчез, а я стал обдумывать только что полученную информацию.

Итак, нас всего четверо: ваш покорный слуга, Лидинг и два Мастера или, как их еще называют, Наставника. Причем самым главным, бесспорно, является пока еще не знакомый мне Тот Кто Принимает Решения. Наверняка, это его я должен благодарить за свое чудесное превращение. Вот бы потолковать. Да пока, к сожалению, не добраться. А потом я стал спокойно думать о том, что же я скажу ему при нашей встрече. Злость, которая переполняла меня с самого начала, уже прошла, и я начинал понимать, что грандиозность задачи просто не оставляла мне свободу выбора в этом вопросе. Я все чаще и чаще приходил к мысли, что в данном случае сама ситуация диктовала подобное вынужденное действие. Интересно, получалось, что я сам, по своей собственной воле начинал оправдывать содеянное с нами обоими. Это как раз и был тот случай, когда мнение и значимость одного существа совершенно ничего не значили по сравнению с важностью и грандиозностью решаемой задачи. Можно было «бросить под танки» не одного человека, да что там одного, целую сотню или даже тысячу. А они ограничились всего двумя, причем очень тщательно и взвешенно подошли к решению вопроса. О чем это говорит? Об этом стоило задуматься. Что я и сделал. А потом я неожиданно понял, что совершенно не готов к разговору, к которому еще недавно так стремился. И успокоился.

Дни шли за днями. Иногда очень похожие друг на друга, но чаще всего разные, наполненные разнообразными событиями обыкновенного земного делового человека. Семья, работа, повседневные дела, такие приятные мелочи обыкновенной жизни. Но неожиданно для самого себя я затосковал, вдруг почувствовал, что начинаю задыхаться, что мне чего-то не хватает. У меня было все — любимая жена, интересная работа, счастливая жизнь, но уже в ней чего-то не хватало. И я понимал чего — там не было звезд, там не было вселенной. Надо было срочно что-то предпринимать. И я сбежал, позорно сбежал от всего этого в очередную «командировку».

По уже устоявшейся привычке я, передав бразды правления вечно неугомонному Зброевскому, опять отправился для заключения выгодных сделок за океан. А на самом деле я бессовестно сбежал вместе с Лео на Лизард. Да простит меня дорогая Паола, но я просто не мог уже оставаться на Земле. Испытывая жуткие угрызения совести, кляня себя за обман, я все-таки сбежал.