"Тайна исчезнувшей шляпы" - читать интересную книгу автора (Квин Эллери)

Глава 17 В которой шляпы растут как грибы

— Садись, Тим, выпей с нами кофе.

Тимоти Кронин, невысокий мужчина с ярко-рыжей шевелюрой, сел в удобное кресло, которыми была знаменита квартира Квинов, и с некоторым смущением принял приглашение инспектора выпить кофе.

Дело происходило утром в пятницу, инспектор и Эллери, облаченные в романтические многоцветные халаты, были в прекрасном настроении. Предыдущим вечером они необычно рано легли спать — необычно рано для них. Проспав ночь сном праведников, они теперь сидели за столом, Джуна только что принес им кофе сваренный по его собственному рецепту. В общем, этим утром они не имели претензий к жизни.

Кронин ввалился в залитую солнцем квартирку Квинов несообразно рано — взлохмаченный, мрачный, он сыпал проклятиями не останавливаясь, его не могли урезонить даже протесты инспектора, а Эллери слушал поток сквернословия с восхищением, которое любитель испытывает к профессионалу.

Затем Кронин вдруг осознал, где находится, покраснел и принял приглашение сесть к столу, уставившись на выражающую неодобрение спину Джуны, который тем временем готовил завтрак.

— Ты, наверно, еще не готов извиниться за свои непристойности, Тим, — укоризненно сказал инспектор, сложив руки на животе наподобие Будды. — А можно осведомиться, что тебя так рассердило?

— Чего там осведомляться? — рыкнул Кронин, свирепо поддав ногой коврик. — Как будто вы сами не знаете. Сколько ни рылся в бумагах Филда — ни черта! Чтоб он провалился!

— Да он уже провалился, Тим, — грустно сказал инспектор. — Надо полагать, что в эту самую минуту черти поджаривают ему пятки и хихикают по поводу твоих пожеланий в его адрес. Так как же обстоят дела?

Кронин схватил чашку, которую поставил перед ним Джуна, и залпом выпил горячий, как кипяток, кофе.

— Как обстоят дела? — гаркнул он, со стуком поставив чашку на блюдце. — Никак они не обстоят! Ни тпру ни ну! Проклятье! Если я в ближайшее время не найду документальных улик, не иначе как рехнусь! Нет, вы подумайте, инспектор: мы со Стоутсом перелопатили контору Филда сверху донизу. Вряд ли там осталась хоть одна крыса, которая посмеет высунуть голову из норы в стене! И что? А ничего! Это черт знает что! Я голову готов положить, что бумаги Филда где-то лежат — только черт его знает где — и ждут, когда на них кто-нибудь наложит лапу.

— Вы страдаете фобией на тему спрятанных документов, Кронин, — заметил Эллери. — Можно подумать, что мы живем в эпоху Карла Первого. Бесследно бумаги спрятать нельзя: надо просто знать, где их искать.

— Большое спасибо за совет, мистер Квин, — с ухмылкой сказал Кронин. — Может, подскажете, где Монте Филд спрятал свои документы?

Эллери закурил сигарету.

— Хорошо, принимаю ваш вызов. Вы говорите — и у меня нет оснований вам не верить, — что в конторе Филда документов, в существовании которых вы уверены, нет. Да, кстати, почему вы так уверены, что Филд стал бы хранить документы, которые вызывали нездоровый интерес у его сообщников-гангстеров?

— Наверняка хранил, — ответил Кронин. — Странно, но факт. Согласно моим сведениям, Филд хранил переписку, которая связывала его с личностями, стоявшими выше его в преступном мире. До этих личностей мы давно пытаемся добраться, но пока все было безуспешно. Придется вам поверить мне на слово: подробно рассказывать слишком долго. Но у Филда, несомненно, были документы, которые он не мог позволить себе уничтожить. Вот их-то я и ищу.

— Допустим, — высокопарным тоном отозвался Эллери. — Мне просто хотелось удостовериться, что эти документы — не миф. Если их, повторяю, нет в конторе, значит, надо искать в других местах. Например, они могут быть в его личном сейфе в банке.

— Но, Эл, — вмешался инспектор, который не без удовольствия слушал пикировку между Кронином и Эллери, — разве я тебе не говорил, что Томас Вели уже копал во всех этих направлениях. У Филда не было сейфа в банке. Не было у него и хранилища для документов в каком-либо почтовом отделении — ни под своим, ни под чужим именем. Томас также выяснил, что у Филда не было другого жилья — ни постоянного, ни временного, кроме квартиры на Семьдесят пятой улице. Несмотря на все свои усилия, Томас не обнаружил места, где можно спрятать документы. Он подумал было, что Филд мог бы сложить их в пакет и оставить у какого-нибудь лавочника. Но такого он тоже не нашел. Вели — мастер своего дела. Так что твоя гипотеза наверняка неверна.

— Я просто перечислял возможности, — возразил Эллери. — Нам надо сузить территорию поисков. Контора, банки, почтовые отделения — все отпало. Однако мы знаем, что Филду необходим был постоянный доступ к этим документам. Не знаю, как обстоит дело с документами, которые ищете вы, Кронин, но оно обстоит именно так с документами, которые ищем мы. Филд наверняка держал их под рукой… Более того, есть основания полагать, что он держал все документы в одном месте.

Кронин почесал в затылке и кивнул.

— А теперь, джентльмены, будем действовать по элементарным правилам сыска. — Эллери сделал паузу, словно для того, чтобы придать особое значение своему следующему заявлению. — Поскольку мы исключили все прочие возможные тайники и осталась только одна возможность, то именно там и должны находиться документы… Больше ничего не остается.

— Если хорошенько подумать, — сказал инспектор, веселое настроение которого вдруг сменилось унынием, — может быть, мы были недостаточно дотошны.

— Я так же убежден, что мы на правильном пути, как убежден, что сегодня пятница и в тридцати миллионах домов на ужин подадут рыбу.

Кронин поглядел на него с удивлением:

— Мне непонятно, мистер Квин, что вы имеете в виду, говоря о единственном месте, где могут быть спрятаны документы.

— Я имею в виду квартиру Филда, Кронин, — невозмутимо сказал Эллери. — Бумаги, несомненно, там.

— Но я только вчера обсуждал этот вопрос с окружным прокурором, — возразил Кронин. — И он сказал, что вы перевернули квартиру Филда вверх дном и ничего там не нашли.

— Верно, — сказал Эллери. — Мы обыскали квартиру Филда и ничего там не нашли. Но беда в том, Кронин, что мы не там искали.

— Какого черта! Если вы знаете, где искать, тогда пошли быстрей! — воскликнул Кронин, вскакивая с места.

Инспектор слегка похлопал Кронина по колену и знаком предложил сесть.

— Сядь, Тим. Эллери просто играет в свою любимую игру — абстрактные умозаключения. Он не знает, где спрятаны документы, — так же, как не знаешь ты. Он просто пытается догадаться… В детективной литературе, — с грустной улыбкой сказал он, — это называется «дедуктивный метод».

— Вижу, мои методы опять подвергаются сомнению, — сказал Эллери, выпуская изо рта облачко дыма. — Однако хотя я еще не повторил свой осмотр дома Филда, но собираюсь, с любезного разрешения инспектора Квина, отправиться туда сегодня же и найти эти неуловимые документы.

— Что касается документов… — начал инспектор, но тут раздался звонок.

Джуна пошел открывать дверь. На пороге стоял сержант Вели в сопровождении молодого человека, который чувствовал себя явно не в своей тарелке. Инспектор вскочил и бросился им навстречу, не дожидаясь, пока они войдут в комнату.

— Это тот самый человек, Томас? — спросил он Вели.

— Тот самый, — с мрачной игривостью ответил верзила детектив.

— Значит, ты можешь безнаказанно забраться в любую квартиру, приятель? — дружелюбно спросил незнакомца инспектор. — В таком случае ты-то мне и нужен.

Молодого человека начала бить дрожь.

— Вы не хотите меня п-подставить, инспектор? — заикаясь, проговорил он.

— Нет-нет, — заверил его инспектор.

Затем они уединились в прихожей, и между ними произошел разговор, в котором инспектор произнес нечто вроде монолога, а молодой человек поддакивал ему после каждой фразы. Со своих мест Кронин и Эллери увидели, как инспектор протянул молодому человеку листок бумаги, который тот схватил жадными пальцами.

Инспектор вернулся в гостиную молодым, пружинящим шагом.

— Ну ладно, Вели. Займись этим делом, да смотри, чтобы нашего приятеля не зацапали… А теперь, джентльмены…

Вели кратко попрощался и ушел вместе с испуганным молодым человеком. Инспектор сел.

— Прежде чем мы отправимся на квартиру Филда, ребятки, я хочу с вами кое о чем договориться. Во-первых, со слов Бенджамина Моргана мы знаем, что, хотя по профессии Филд был адвокатом, главным источником доходов для него был шантаж. Ты это знал, Тим? Монте Филд выдоил досуха десятки заметных фигур нашего общества, которые ему выплатили много сотен тысяч долларов. Так вот, Тим, мы убеждены, что его убийство уходит корнями в эту сферу его подпольной деятельности. Для меня нет сомнения, что его убил человек, который устал от его поборов. Ты знаешь не хуже нас, Тим, что шантаж зиждется на обладании инкриминирующими документами. Поэтому-то мы и уверены, что он где-то их прятал. Эллери считает, что тайник должен быть у него в квартире. Что ж, посмотрим. Если мы его найдем, там, наверно, будут и те бумаги, которые ты так давно ищешь, Тим.

Он помолчал.

— Ты не представляешь себе, Тим, как мне хочется отыскать эти проклятые документы. Они нам многое разъяснят из того, что все еще остается непонятным.

— Ну и чего мы ждем? — воскликнул Кронин, вскакивая с кресла. — Именно для этого я столько лет сидел на хвосте Филда. Это будет счастливейший день моей жизни… Поехали, инспектор!

Однако ни инспектор, ни Эллери как будто не спешили. Они пошли в спальню одеваться, а Кронин нетерпеливо ходил взад и вперед по гостиной. Если бы он не был так занят собственными мыслями, он бы заметил, что от прежнего оживления Квинов не осталось и следа. Особенно не в духе был инспектор, который почему-то медлил приступать к финальной стадии расследования.

Наконец отец и сын оделись и вышли из спальни. Все трое вышли на улицу и остановили такси. Залезая в него, Эллери вздохнул.

— Что, сынок, боишься опростоволоситься? — спросил инспектор, пряча подбородок в шарфе.

— Об этом я не думаю, — отозвался Эллери. — Меня беспокоит другое. Бумаги-то мы обязательно найдем.

— Дай-то бог, — проговорил Кронин с надеждой в голосе.

После этого в такси никто не произнес ни слова, пока машина не остановилась перед большим домом на Семьдесят пятой улице.

Они поднялись в лифте на четвертый этаж и вышли в тихий коридор. Инспектор огляделся по сторонам и надавил на звонок квартиры Филда. Никто не отозвался, хотя они слышали за дверью осторожные шаги. Вдруг дверь распахнулась, и перед ними предстал красномордый полицейский, который держал руку на кобуре пистолета.

— Не бойся, парень, мы тебя не укусим, — буркнул инспектор, к тому времени пришедший в крайнее раздражение, причины которого не мог понять настороженный, словно нервный жеребенок, Кронин.

Полицейский отдал инспектору честь.

— Кто ж его знает, кому тут вздумается вынюхивать, инспектор, — промямлил он.

Квины и Кронин вошли в прихожую. Инспектор с силой захлопнул дверь.

— Ну и что у вас тут происходит? — спросил он, проходя к двери в гостиную и заглядывая внутрь.

— Да ничего, сэр, — ответил полицейский. — Я тут дежурю по четыре часа в очередь с Кассиди. Иногда заходит детектив Риттер — посмотреть, все ли в порядке.

— Заходит, значит? — Инспектор вернулся в прихожую. — А из чужих никто не пытался проникнуть в квартиру?

— При мне нет, инспектор. И при Кассиди тоже, — нервно ответил полицейский. — Мы тут по очереди дежурим со вторника. Кроме Риттера, я никого не видел.

— Следующие два часа побудь в прихожей, — скомандовал полицейскому инспектор. Сядь в кресло, можешь вздремнуть. Но если кто-нибудь попробует открыть снаружи дверь, живо беги к нам.

Полицейский отнес из гостиной стул в прихожую, сел на него спиной к двери, сложил на груди руки и, нисколько не стесняясь, закрыл глаза.

Остальные трое мрачно оглядели прихожую. Она была невелика и заставлена разрозненной мебелью. Был тут шкаф, заполненный книгами, которые, казалось, никто ни разу не открывал; маленький столик, на котором стояли модернистская лампа и несколько резных пепельниц из слоновой кости; два стула в стиле ампир и нечто странное, напоминавшее помесь буфета с секретером. На полу были разбросаны коврики и диванные подушки. Инспектор смотрел на этот несуразный набор предметов ироническим взглядом.

— Значит, так, сынок, наверно, лучше всего нам будет разделиться и каждому продублировать работу остальных. Хотя особых надежд я не питаю.

— Посмотрите на этого страдальца у Стены Плача! — сокрушенно отозвался Эллери. — На его благородной физиономии написана одна лишь скорбь. Но мы с вами, Кронин, чужды пессимизма, так?

— По мне так давайте поменьше говорить и побольше делать, — проворчал Кронин, — при всем уважении к вашим семейным распрям.

Эллери посмотрел на него с восхищением:

— Вы беспощадны, как муравей-солдат, Кронин. Убить врага — и съесть! А бедняга Филд лежит в морге… Вперед, ребята!

Они принялись за дело. Полицейский дремал на стуле. На лице Эллери отражалась спокойная уверенность, на лице инспектора — унылое раздражение, на лице Кронина — неукротимая решимость. Они вытаскивали из шкафа одну книгу за другой, встряхивали, перелистывали страницы, внимательно осматривали переплет, прокалывали корешки иголками. В прихожей было около двухсот книг, и их осмотр занял немало времени. После кратковременной вспышки энтузиазма Эллери предоставил делать основную работу отцу и Кронину, а сам занялся изучением заглавий книг. В какой-то момент, вытащив с полки тоненькую книжицу в дешевом переплете, он издал восторженное восклицание. Кронин бросился к нему, сверкая глазами. Инспектор с интересом поднял голову. Но Эллери всего лишь нашел еще одну книжицу по анализу почерков.

Квин посмотрел на сына с молчаливым осуждением. Кронин с подавленным стоном возобновил просмотр книг в шкафу. Однако Эллери, перелистывая страницы, опять издал заинтригованный возглас. Остальные двое подошли и заглянули ему через плечо. На полях нескольких страниц он обнаружил заметки карандашом. Это были имена: Генри Джонс, Джон Смит, Джордж Браун. На одной и той же странице они повторялись неоднократно, словно пишущий упражнялся в каллиграфии.

— Филду просто удержу не было — царапал на чем придется, как подросток на заборах, — сказал Эллери, с любопытством разглядывая каракули.

— У тебя, конечно, что-то на уме, сынок, — устало проговорил инспектор. — Мысль твоя мне, кажется, ясна, но мне не ясно, какой нам от нее прок. Разве что… Дьявол, это идея!

Он опять принялся проглядывать книги, но уже без следа скучающей усталости. Эллери, улыбаясь, присоединился к его поискам. Кронин непонимающе таращился на них обоих.

— Может, вы мне объясните, что вас так заинтересовало? — наконец спросил он.

Инспектор выпрямился.

— Эллери тут обнаружил нечто для нас полезное, проявление еще одной черты в характере Филда. Вот уж была бессовестная скотина! Слушай, Тим, закоренелый шантажист постоянно упражнялся, подделывая почерки, пользуясь учебниками на эту тему. Какое тебе приходит в голову заключение?

— Вы хотите сказать, что он подделывал подписи? — нахмурившись, спросил Кронин. — Мне это и в голову не приходило, хотя я столько лет за ним охотился.

— Он не просто подделывал подписи, Кронин, — засмеялся Эллери. — Я не думаю, что он когда-нибудь поставил чужую подпись под чеком. Такой роковой ошибки этот хитрюга никогда бы не сделал. Я думаю, что он копировал подлинные документы, уличавшие его «клиентов», и продавал им копии, оставляя оригиналы себе.

— И в этом случае, Тим, — со значением проговорил инспектор, — если мы найдем эту золотую жилу — в чем я сомневаюсь, — мы также найдем бумаги, которые привели к смерти Монте Филда.

У Кронина вытянулось лицо.

— Что-то больно много «если», — сказал он, качая головой.

Больше никто ничего не говорил, и они молча продолжали поиски.

Потратив больше часа на прихожую, они были вынуждены признать, что здесь ничего нет. Они проглядели все шкафы, маленький изящный столик, стоявшую на нем лампу, диванные подушки и даже простукали стены. Это последнее проделал инспектор, он был явно возбужден, судя по плотно сжатым губам и красным пятнам на скулах.

Затем они переместились в гостиную и первым делом занялись большим шкафом, который стоял напротив двери в прихожую. Инспектор и Эллери снова внимательно прощупали висевшие там пальто, плащи и накидки. Ничего. На полке сверху располагались старая панама, котелок и две фетровые шляпы, — все это они уже осмотрели во вторник. Ничего. Кронин бухнулся на колени и принялся шарить под шкафом, простукивая стены и выискивая подозрительные трещины. Опять ничего. Инспектор залез на стул и осмотрел дальние углы полки для шляп. Потом слез, качая головой.

— Забудьте про шкаф, ребята, — пробормотал он.

Затем они обратили свое внимание на большой письменный стол с резными ножками, который два дня назад уже перерыли Хэгстром и Пигготт. В столе было множество бумаг: в основном оплаченные счета и письма. Инспектор не поленился проглядеть все эти бумаги, точно они скрывали тайнопись. Потом, пожав плечами, бросил их на пол.

— Похоже, я на старости лет становлюсь романтиком, — проворчал он. — Это — влияние Эллери с его детективными историями.

Он стал перебирать вещи, которые сам обнаружил во вторник в карманах висевших в шкафу пальто. Эллери мрачно хмурился. У Кронина появилось выражение философской обреченности. Инспектор рассеянно перебирал лежащие на столе ключи, старые письма и бумажники.

— И в столе ничего нет, — устало объявил он. — Да и вряд ли этот плут стал бы прятать серьезные документы в письменном столе.

— Если он читал Эдгара По, то стал бы, — проговорил Эллери. — Ладно, пошли дальше. Никаких потайных ящиков в столе нет? — спросил он Кронина.

Тот потряс рыжей головой.

Они оглядели стулья, закатали ковры, прощупали лампы и карнизы для штор. После каждой неудачи их лица все больше мрачнели. Когда они покончили с гостиной, она выглядела так, словно по ней пронесся ураган, — но от этого им не стало легче.

— Остались спальня, кухня и туалет, — сказал инспектор Кронину.

И они отправились в комнату, где в понедельник вечером обреталась миссис Руссо.

Спальня Филда носила отчетливо выраженный дамский облик — что Эллери отнес на счет прелестницы из Гринвич-Виллидж. Здесь они тоже осмотрели всю мебель. Ничто не укрылось от их зорких глаз и чутких рук, и опять им ничего вроде не оставалось, кроме как признать поражение. Они разобрали постель и осмотрели даже пружины. Потом собрали ее обратно и занялись шкафом с бельем. Они перещупали все костюмы, халаты, ботинки и сорочки. Кронин с безнадежным видом простукал стены. Они скатали ковры, подняли стулья, встряхнули телефонную книгу, лежавшую на столике рядом с постелью. Инспектор даже поднял металлический диск на полу, через который проходила труба отопления: ему показалось, что он сидит слишком свободно.

Из спальни они пошли в кухню. В маленькой кухне, загроможденной всевозможным оборудованием, было трудно повернуться. Они обыскали шкаф с продуктами, даже сунули пальцы в контейнеры с сахарным песком и мукой. Плита, сушилка, шкаф для посуды, мраморная мойка в углу — ничто не было обойдено вниманием. На полу у стены стоял полупустой ящик с бутылками вина. Кронин посмотрел на него с вожделением и виновато отвел глаза, заметив негодующий взгляд инспектора.

— Осталась ванная комната, — сказал Эллери.

В грозном молчании они проследовали в отделанную плиткой ванную и через три минуты так же молча оттуда вышли. Прошли в гостиную и расположились в креслах. Инспектор достал табакерку и яростно втянул в нос добрую дозу табаку. Кронин и Эллери закурили.

— Должен тебе сказать, сынок, — погребальным тоном произнес, наконец, инспектор после паузы, которую нарушал лишь храп полицейского в прихожей, — должен тебе сказать, что дедуктивный метод, который принес славу и успех мистеру Шерлоку Холмсу и его последователям, видимо, дал сбой. Разумеется, я тебя ни в чем не упрекаю…

И он сполз в полулежачее положение в кресле. Эллери нервно погладил бритый подбородок.

— Кажется, я свалял дурака, — признался он. — Но все равно я уверен, что эти документы где-то здесь. Может быть, это глупо, но разве логика не на моей стороне? Когда из целого, равного десяти, вычитают сначала два, потом три и потом четыре, остается единица… Простите уж меня за пристрастие к старомодной логике, но я настаиваю, что бумаги здесь.

Кронин фыркнул и выпустил облако дыма.

— Ваше возражение вполне законно, — сказал Эллери, откидываясь на спинку кресла. — Давайте еще раз окинем квартиру взглядом. Нет-нет! — воскликнул он, увидев, как вытянулось лицо Кронина. — Умственным взглядом. Квартира мистера Филда состоит из прихожей, гостиной, кухни, спальни и туалета. Мы все это обыскали без всякого успеха. Евклид пришел бы к выводу, что… — Он задумался. — Мы осмотрели, даже разобрали на части самые очевидные предметы: мебель, лампы, ковры — повторяю, то, что бросается в глаза. Мы простукали полы, стены и лепнину. Казалось бы, мы не упустили ничего…

Он замолчал, и в глазах у него зажегся огонек. Инспектор оживился. Он по опыту знал, что огонек у Эллери в глазах никогда не загорается без веской причины.

— Однако, — сказал Эллери, зачарованно глядя в лицо отцу, — клянусь золотыми крышами Сенеки… кое-что мы все же упустили.

— Что? — рыкнул Кронин. — Шутки шутишь?

— Вовсе нет, — с улыбкой ответил Эллери, неспешно поднимаясь на ноги. — Мы осмотрели полы, мы осмотрели стены, а осматривали ли мы… потолки?

Он словно выстрелил это слово. Инспектор и Кронин смотрели на него во все глаза.

— Ты про что, Эллери? — спросил инспектор.

Эллери раздавил свою сигарету в пепельнице.

— Вот про что. Логика подсказывает, что, когда ты исчерпал в данном уравнении все возможности, кроме одной, эта одна возможность, какой бы невозможной, какой бы нелепой она ни казалась, и есть правильный ответ. Согласно этой теореме я и пришел к выводу, что документы находятся именно в этой квартире.

— Но как это, мистер Квин, какие такие потолки? — взорвался Кронин.

Инспектор виновато поглядел на потолок гостиной. Эллери перехватил его взгляд и засмеялся, качая головой.

— Я вовсе не предлагаю вызвать штукатура и разломать этот прекрасный потолок с лепниной, — сказал он. — Я уже знаю, где таится разгадка. Вспомните, что в этих комнатах прикреплено к потолку?

— Люстры, — с сомнением пробурчал Кронин, глядя на бронзовую люстру, висящую у них над головой.

— Знаю! — воскликнул инспектор. — Полог над постелью!

Он вскочил и кинулся в спальню. Кронин побежал следом. Эллери не спеша последовал за ними.

Они остановились у постели и подняли головы. В отличие от обычных пологов американского образца здесь полог представлял собой не только занавес, подвешенный над кроватью на четырех столбах. Здесь столбы тянулись от пола до потолка. Тяжелый лиловый занавес тоже тянулся от пола до карниза, прикрепленного к потолку, откуда он свисал изящными фалдами.

— Если они где-нибудь и спрятаны, — сказал инспектор, подтягивая к постели стул, — то здесь. А ну, ребятки, помогите!

Он забрался на стул, не обращая внимания на грязные отпечатки своих ботинок на шелковой обивке. Убедившись, что, и подняв руки, не дотягивается до потолка, он слез со стула.

— Мне кажется, что и ты туда не достанешь, Эллери, — сказал он. — А Филд был не выше тебя. Где-нибудь тут должна быть лестница, по которой он поднимался.

Эллери сделал знак Кронину, мотнув головой в сторону кухни. Тот метнулся туда и через секунду появился со стремянкой. Инспектор взобрался на самую верхнюю ступеньку. Но обнаружил, что все еще не достает пальцами карниза. Затруднение разрешил Эллери, приказавший отцу спуститься и сам забравшийся на стремянку. Теперь он мог рассмотреть верхнюю часть полога.

Он решительно раздвинул занавес, и перед ним предстал деревянный ящик примерно сорока сантиметров в глубину. Эллери начал ощупывать резьбу на ящике. Инспектор и Кронин зачарованно наблюдали за его действиями. Не найдя никакого замка или защелки, Эллери наклонился и стал осматривать занавес непосредственно под ящиком.

— Оторви его! — приказал инспектор.

Эллери резко дернул за занавес, и он упал на постель, открыв голый, не украшенный резьбой низ ящика.

— Он пустой, — сказал Эллери, постучав костяшками пальцев по дереву.

— Ну и что с того? — спросил Кронин. — Он и не мог быть сплошным куском дерева. Почему бы вам не посмотреть с другой стороны кровати, мистер Квин?

Но тут Эллери, который опять взялся разглядывать деревянную стенку ящика, издал торжествующее восклицание. Он до этого искал потайной замок в духе Макиавелли. А оказалось, что здесь просто скользящая дверца. Место соединения дверцы с боковой стенкой было искусно скрыто деревянными розетками и прочими украшениями, но специалист по тайникам не нашел бы в ней ничего выдающегося.

— Мои предсказания, кажется, начинают оправдываться, — с ухмылкой сказал Эллери, заглядывая в глубь обнаруженного им тайника. Потом сунул в отверстие руку. Инспектор и Кронин наблюдали за ним затаив дыхание.

— Хвала языческим богам! — вдруг вскричал Эллери. — Помнишь, что я тебе говорил, отец? Где и быть этим документам, как не в шляпах!

Сначала показался покрытый пылью рукав, а потом инспектор и Кронин увидели покрытый белым налетом шелковый цилиндр.

Кронин так и заплясал. Эллери бросил цилиндр на кровать и опять полез внутрь. Через минуту он достал еще одну шляпу, потом еще… и еще! На постели оказались два цилиндра и две фетровые шляпы.

— Возьми фонарик, сынок, — сказал инспектор. — Посмотри, нет ли там чего-нибудь еще.

Эллери взял фонарик и направил свет в отверстие. Через минуту он слез со стремянки, качая головой.

— Это все! — объявил он, отряхивая рукав. — Но по-моему, нам этого хватит.

Инспектор взял четыре шляпы и понес их в гостиную, где положил на диван. Все трое сели и обменялись серьезными взглядами.

— Мне прямо не терпится туда заглянуть, — наконец глухо признался Кронин.

— А я боюсь смотреть, — ответил инспектор.

— Рано или поздно все тайное становится явным, — засмеялся Эллери. — Давай, Макдуфф, за дело!

Инспектор взял один из цилиндров. На белой атласной подкладке была торговая марка «Братья Браун». Выдрав подкладку и ничего под ней не обнаружив, он попытался сорвать кожаную внутреннюю ленту у основания цилиндра. Но лента не поддавалась. Инспектор попросил у Кронина перочинный нож и с трудом отрезал ленту. Потом поднял глаза на сына.

— Эта шляпа, римляне и соплеменники, — с милой улыбкой сказал он, — не содержит ничего, кроме того, чему и положено быть в шляпе. Хотите посмотреть?

Кронин зарычал, как тигр, выхватил шляпу из рук инспектора и буквально растерзал ее.

— Дьявол! — злобно крикнул он, бросая куски шляпы на пол. — Ну и как вы это объясняете, инспектор? Скажите мне, тупому!

Квин улыбнулся и взял вторую шляпу.

— Ты просто не в курсе дела, Тим, — сказал он. — Мы-то с Эллери знаем, почему в одной шляпе ничего нет.

— Майклс, — проговорил Эллери.

— Вот именно — Майклс.

— Чарли Майклс? — воскликнул Кронин. — Телохранитель Филда? А он тут при чем?

— Пока я этого не могу сказать. Ты о нем что-нибудь знаешь?

— Ничего, кроме того, что он, как пиявка, присосался к Филду. Он отсидел срок — вы это знаете?

— Знаем, — ответил инспектор. — Об этом этапе жизненной истории Майклса мы поговорим как-нибудь в другой раз. А сейчас я тебе объясню про эту шляпу: в тот вечер, когда произошло убийство, Майклс, по его собственному признанию, выложил для Филда вечерний костюм. Включая цилиндр. Майклс клялся, что, по его сведениям, у Филда был лишь один цилиндр. Так вот, если предположить, что Филд использовал шляпы для того, чтобы прятать в них документы, и что в тот вечер он отправился в Римский театр в такой «заряженной» шляпе, он наверняка дома вместо шляпы, которую приготовил Майклс, надел шляпу «с начинкой». А поскольку он всегда держал в гардеробе лишь один цилиндр, он понял, что, если Майклс найдет другой, у него возникнут подозрения. Поэтому он и спрятал пустую шляпу. И вполне естественно, что он положил ее туда, откуда взял «заряженную» шляпу, — в ящик над постелью.

— Обалдеть! — воскликнул Кронин.

— И наконец, — продолжал инспектор, — мы можем считать неопровержимым фактом, что Филд, который чрезвычайно пекся о своих головных уборах, собирался, вернувшись домой, положить шляпу, в которой он ходил в театр, обратно на ее место. А ту, которую ты только что изорвал, достал бы и положил в шкаф… Однако пошли дальше. — Он вывернул кожаную полоску на второй шляпе, которая тоже имела фирменную метку «Братья Браун». — Гляньте-ка на это!

На внутренней стороне кожаной полоски было четко написано лиловыми чернилами: «Бенджамин Морган».

— Тим, я тебя попрошу никому об этом не рассказывать, — сказал инспектор. — Никому не говори, что ты присутствовал при находке документов, каким-то образом связывающих Бенджамина Моргана с этим делом.

— За кого вы меня принимаете, инспектор? — проворчал Кронин. — Как-нибудь сумею держать язык за зубами.

— Вот и хорошо.

Квин стал прощупывать подкладку цилиндра. Раздалось шуршание бумаги.

— Вот теперь мы точно знаем, зачем преступнику понадобилось уносить шляпу, которая была на Филде в понедельник вечером. На ней, видимо, точно так же было обозначено имя убийцы. Между прочим, это — несмываемые чернила. Не мог же убийца оставить на месте преступления шляпу, на которой было написано его собственное имя.

— Подумать только: была бы у вас эта шляпа, вы бы знали, кто убийца! — воскликнул Кронин.

— Боюсь, Тим, что эта шляпа утеряна навсегда, — сухо сказал инспектор.

Он обратил внимание остальных на ряд ровных стежков в том месте, где подкладка была пришита к цилиндру. Быстро надорвав эти стежки, он засунул пальцы за подкладку и вытащил оттуда пачку скрепленных резинкой бумаг.

— Если бы у меня был такой дурной характер, какой мне приписывают некоторые, — задумчиво сказал Эллери, откинувшись на спинку кресла, — я мог бы с полной справедливостью сказать: «А что я вам говорил?»

— Мы и так понимаем, что ты нас обскакал, сын мой. Не надо нас совать носом в грязь, — сказал инспектор. Он надорвал резинку, быстро просмотрел документы и с удовлетворенной улыбкой сунул их себе в нагрудный карман. — Действительно, бумаги Моргана, — бросил он и взялся за фетровую шляпу.

На внутренней стороне кожаной ленты была написана всего одна буква — «X». Инспектор нашел шов — точно такой же, как и в предыдущей шляпе, — надорвал его и вытащил связку бумаг гораздо толще той, что помещалась в шляпе Моргана. Мельком их проглядев, он протянул их Кронину, у которого от нетерпения дрожали пальцы.

— Вот тебе и повезло, Тим, — медленно сказал он. — Человек, за которым ты охотился, умер, но здесь масса хорошо известных имен. Думаю, ты скоро прославишься.

Кронин схватил пачку и стал лихорадочно разворачивать бумаги.

— Здесь — все здесь! — закричал он и вскочил на ноги, засовывая пачку в карман. — Я побегу, инспектор, — поспешно сказал он. — Наконец-то мне есть чем заняться. А что вы найдете в четвертой шляпе, меня уже не касается. Я бесконечно благодарен вам и мистеру Эллери Квину! До свидания!

Он выбежал из комнаты. В прихожей внезапно оборвался храп полицейского. Раздался хлопок входной двери.

Эллери и инспектор посмотрели друг на друга.

— Не знаю, будет ли нам от всех этих бумажек прок, — пробурчал инспектор, распарывая подкладку на четвертой шляпе. — Кое-что мы нашли, кое о чем догадались, поупражняли свое воображение — ну что с того…

Он вздохнул, поднося к свету ленту на четвертой шляпе. На ней было написано: «Разное».