"Перекличка мертвых" - читать интересную книгу автора (Рэнкин. Иен)10Перед мостом Форт-Роуд стояла пробка. Но их это не расстроило. Им было о чем поговорить и о чем подумать. Шивон рассказала Ребусу обо всем. Тедди Кларка никакими силами нельзя было оттащить от постели жены. Больничный персонал обещал поставить для него раскладушку. Первой процедурой, назначенной на завтрашнее утро, будет рентген головы и компьютерная томография мозга. Удар дубинкой пришелся по верхней половине лица: под глазами темнели синяки, один глаз совсем заплыл. Нос, слава богу, сломан не был. Ребус спросил, существует ли угроза потери зрения. – Может быть, на одном глазу, – сказала Шивон. – После обследования ее перевезут в глазной центр. И знаешь, Джон, что для меня самое тяжелое? – Сознание того, что твоя мать всего лишь человек? – предположил Ребус. Шивон покачала головой: – Ее пришли допрашивать. – Кто? – Полиция. – Да… это по-нашему. Она хрипло рассмеялась: – Они даже не пытались выяснить, кто ее ударил. Ее спрашивали, что Ну, разумеется, не была ли она среди зачинщиков? Может быть, шла в авангарде? – Господи, – с ужасом прошептал Ребус. – Ты там была? – Да будь я там, я бы им устроила! – И чуть помедлив, добавила полушепотом: – Джон, я следила за тем, что там происходило. – Глядя в телевизор, трудно судить о том, что происходит в действительности. – Полиция действовала неадекватно. Шивон впилась в него тяжелым пристальным взглядом, словно вызывая на спор. – Ты сейчас раздражена, – только и смог сказать он, опуская стекло, чтобы поговорить с подошедшим патрульным. К тому времени, когда они добрались до Гленротса, он успел рассказать ей о том, что ему удалось сделать за вечер, и предупредил, что она может получить по электронной почте письмо от женщины, подписавшейся «Кровоточащее сердце». Шивон, казалось, его не слушала. В Главном управлении полиции Файфа им пришлось три раза предъявлять удостоверения, прежде чем их пропустили в офис, откуда велось управление операцией «Сорбус». Ребус еще по дороге решил умолчать о ночи, проведенной в камере, – у Шивон и своих проблем выше крыши. Его левая рука наконец-то приобрела почти нормальный вид. Всего и потребовалась-то одна упаковка ибупрофена… В центре не было ничего особенного: мониторы системы видеонаблюдения; люди в гражданской одежде и в наушниках, сидящие за компьютерами; карты разных районов Шотландии. Видеокамеры, установленные на наблюдательных вышках, «простреливали» все ограждение по периметру «Глениглса». Другие камеры позволяли следить за происходящим в Эдинбурге и Стерлинге. Несколько мониторов показывали движение по магистрали М-9, автотрассе, проходящей рядом с Охтерардером. Ночная смена уже приступила к работе – говорили вполголоса, без излишних эмоций. Спокойная концентрация внимания. Никого из начальства, в том числе и Стилфорта, Ребус не увидел. Шивон заметила пару-тройку знакомых лиц. Она пошла просить о личной услуге, предоставив Ребусу бродить по помещению в одиночестве. Однако вскоре он сам приметил знакомого. Бобби Хоган был теперь старшим инспектором уголовной полиции, получив повышение за доблестное участие в перестрелке в Саут-Куинсферри. Повышению по службе сопутствовал перевод в Тейсайд. Ребус не встречался с ним по крайней мере год, однако моментально узнал по седым кудрям и по особой посадке головы. – Бобби, – окликнул он, протягивая руку. Глаза Хогана округлились. – Боже мой, Джон, ну, теперь, я вижу, ситуация не так безнадежна, – произнес он, обнимая Ребуса. – Да нет, Бобби. Я здесь в качестве шофера. Лучше расскажи, как ты? – Грех жаловаться. А это никак Шивон? – Ребус кивнул. – О чем она там щебечет с моим парнем? – Ей нужно посмотреть кое-что из отснятого материала. – Ну, в чем в чем, а в отснятых материалах у нас недостатка нет. А зачем это ей? – Для дела, которое мы расследуем, Бобби… подозреваемый мог быть сегодня среди хулиганья. – Ну, друзья мои, вы ищете иголку в стоге сена, – посочувствовал Хоган, потирая лоб. Хотя он и был на два года младше Ребуса, но морщин на лице у него было гораздо больше. – Хорошо быть старшим инспектором? – спросил Ребус, стараясь отвлечь приятеля от Шивон. – Вот сам станешь, тогда узнаешь. Ребус помотал головой: – Да нет, Бобби, мое время уже прошло. Лучше скажи, как тебе живется в Данди? – Живу я, в общем-то, по-холостяцки. – А я-то думал, вы с Корой снова сошлись? Лицо Хогана покрылось морщинами еще гуще. Он решительно замотал головой, давая Ребусу понять, что этого вопроса лучше не касаться. – У вас тут настоящий центр управления, – сказал Ребус, меняя тему. – Командный пункт, – подтвердил Хоган, выпячивая грудь. – Мы держим связь с Эдинбургом, Стерлингом, «Глениглсом». – А если действительно произойдет какое-нибудь чепэ? – Тогда «Большая восьмерка» переберется в наше излюбленное место – в Туллиаллан. Иначе говоря, в колледж шотландской полиции. Ребус кивнул и сделал такое лицо, словно был и впрямь поражен гениальностью этого плана. – Особое подразделение у вас на горячей линии, Бобби? Хоган пожал плечами: – Главные тут Ребус снова кивнул, всем видом показывая, что он совершенно согласен с тем, что изрек приятель. – Однако ж я тут наткнулся на их представителя… – На Стилфорта, что ли? – Он мотается по всему Эдинбургу, как по своей вотчине. – Да, это своеобразная фигура, – признал Хоган. – Я бы выразился иначе, – произнес Ребус, – но уж лучше промолчу… Кто знает, а вдруг вы с ним закадычные друзья? Хоган расхохотался: – Да ты чего, рехнулся? – Видишь ли, дело не только в нем, – тихо заговорил Ребус. – На меня наехали его парни. Они были в форме, но без значков. У них обычная машина и фургон с мигалкой, но без сирены. – А что произошло? – Я делал то, что положено, Бобби… – Ну и?… – И попросту говоря, вмазался лбом в стенку. Хоган сделал большие глаза: – Серьезно? – Аж искры из глаз посыпались. Хоган понимающе закивал: – И теперь ты хочешь связать с лицами имена? – Да я и лиц-то толком не помню, – извиняющимся тоном признался Ребус. – Скажу только, что они много времени провели на солнце и одного звали Джеко. Мне думается, они откуда-то с юго-востока… Хоган погрузился в размышления. – Я подумаю, что здесь можно сделать. – Только если ты – Не бери в голову, Джон. Я же сказал, что это Он положил руку на руку Ребуса, как бы подтверждая этим только что сказанное. Ребус благодарно кивнул, решив про себя, что не его это дело опускать приятеля с высот на землю… Шивон сузила область поиска. Ее ведь интересовало только то, что происходило в парке у Принсез-стрит в течение конкретных тридцати минут. Но и в этом случае надо было просмотреть больше тысячи фотографий и видеозаписи десятка полицейских камер, снимавших с разных точек. Помимо этого были еще записи системы видеонаблюдения и любительские кино- и фотосъемки. – Не забудьте о том, что зафиксировали газетчики и телевизионщики, – напомнили ей. – Начнем с того, что у нас уже есть, – решила она. – Располагайтесь в этой кабине… Поблагодарив Ребуса за то, что он привез ее сюда, Шивон посоветовала ему ехать домой, заверив, что как-нибудь доберется до Эдинбурга. – Остаешься здесь на всю ночь? – Возможно, этого и не потребуется. – Но оба они понимали, что потребуется наверняка. – Кафетерий работает круглосуточно и без выходных. – А родители? – Отсюда сразу же к ним. – Она секунду помедлила. – Если бы ты мог обойтись без меня… – Посмотрим. Наверно, обойдусь. – Ну спасибо. Она обняла его, поддавшись непонятному порыву. Наверное, она испытывала потребность в человеческом тепле – ведь ее ждала долгая неуютная ночь. – Шивон… не надо все время думать о том, что будет, когда ты его найдешь. Он ведь наверняка скажет, что просто выполнял свою работу. – У меня будут доказательства противного. – Если ты приложишь максимум усилий… Кивнув, она подмигнула ему и улыбнулась. Такого рода гримасой он сам всегда оповещал о том, что собирается идти напролом. Подмигнула, улыбнулась и пошла делать то, что считала нужным. Кто-то намалевал огромную эмблему анархистов на дверях управления полиции на Торфихен-плейс. Управление размещалось в старом здании с облупившимся фасадом, по площади, однако, почти вдвое превосходившем помещение участка на Гейфилд-сквер. Уборщики собирали мусор: битое стекло, кирпичи, булыжники, коробки из-под еды, продающейся на вынос. Дежурный сержант нажал кнопку замка, дверь открылась, и Ребус вошел внутрь. Несколько протестующих с Каннинг-стрит были привезены сюда. Их распихали по специально для этого освобожденным камерам. Ребусу не хотелось думать о том, сколько выпущенных на волю наркоманов и грабителей шаталось сейчас по эдинбургским улицам. Отдел уголовного розыска занимал длинную узкую комнату, где всегда стоял специфический мускусный запах, который Ребус приписывал постоянному присутствию в ней констебля Рэя Рейнольдса по прозвищу Крысий Хвост. Сейчас он с распущенным галстуком развалился на стуле, положив скрещенные ноги на стол и зажав в руке банку лагера. За соседним столом сидел его шеф, инспектор Чаг Дэвидсон, вообще без галстука. Он усердно стучал двумя пальцами по клавиатуре и, казалось, с головой ушел в работу. Стоявшая рядом с ним банка пива еще не была открыта. В тот момент, когда Ребус вошел, Рейнольдс, нимало не смущаясь, громко рыгнул. – Вот уж не было печали! – прокомментировал он появление Ребуса. – Я слышал, тебя не велено подпускать к «Большой восьмерке» ближе, чем Армию Клоунов-бунтарей. – С этими словами он приподнял банку с пивом, словно произнес тост. – Ты сразил меня этой новостью, Рэй. Жарко тут было, да? – Зато нам дадут премию. – Рейнольдс протянул ему неоткрытую банку с пивом, но Ребус помотал головой. – Пришел взглянуть на район боевых действий? – спросил Дэвидсон. – Просто хочу сказать пару слов Эллен, – ответил Ребус, кивком указывая на еще одну сотрудницу отдела, присутствовавшую в комнате. Сержант уголовной полиции Эллен Уайли, подняв голову, глянула на него поверх отчета, за которым ее до этого не было видно. Ее светлые, коротко подстриженные волосы разделял прямой пробор. С того времени, когда Ребус провел с ней расследование нескольких дел, она чуть заметно прибавила в весе. Ее щеки округлились, а теперь еще и вспыхнули, к чему Рейнольдс тут же привлек всеобщее внимание, зябко потерев ладони и протянув их к ней, словно к пылающему камину. Не поднимая на Ребуса глаз, она встала из-за стола. Дэвидсон поинтересовался, что именно хочет сообщить ей Ребус, но тот вместо ответа пожал плечами. Уайли быстро взяла жакет, висевший на спинке стула, и небольшой рюкзачок. – Я сегодня уже не вернусь, – объявила она. Рейнольдс, присвистнув, взмахнул рукой: – Ну, что ты скажешь, Чаг? Как приятно, когда между коллегами вспыхивает любовь. Эллен вышла из комнаты, сопровождаемая раскатистым хохотом. В коридоре она прислонилась к стене и устало опустила голову на грудь. – Устала? – сочувственно поинтересовался Ребус. – Тебе когда-нибудь доводилось допрашивать немецкого анархо-синдикалиста? – В последнее время не доводилось. – Пришлось пыхтеть до ночи, чтобы завтра представить дела в суд. – Уже сегодня, – поправил Ребус, постучав пальцем по стеклу наручных часов. – Ну и ну, – она устало покачала головой. – Через шесть часов надо уже снова быть здесь. – Предлагаю пойти куда-нибудь выпить, если, конечно, пабы еще открыты. – Что-то не хочется. – Подвезти тебя до дому? – Моя машина рядом на улице. – Она на секунду задумалась. – Ой, да что это я – я же сегодня добиралась не на машине. – И правильно сделала. – Нам так посоветовали. – Вот молодцы! Это означает, что я смогу подбросить тебя домой. – Ребус подождал, пока их взгляды встретятся, и улыбнулся. – Ты ведь до сих пор так и не спросила, что мне надо. – А я – Это облегчает дело, – произнес он. – Не хочу бередить… – Что бередить? – Твое кровоточащее сердце, – договорил он. Эллен Уайли жила вместе со своей разведенной сестрой. Они занимали одну секцию многосекционного двухэтажного дома в Крэмонде. Садик на заднем дворе заканчивался почти отвесным спуском к реке Алмонд. Ночь была тихая, а Ребусу хотелось курить, и они расположились на улице. Уайли старалась говорить как можно тише – не хотела беспокоить соседей, да и окно в спальне сестры было открыто. Она принесла из дома две чашки чая с молоком. – Отличное место, – сказал Ребус. – Представляю, как приятно слушать шум воды. – Здесь недалеко плотина. – Она махнула рукой куда-то в темноту. – Она заглушает шум самолетов. Ребус понимающе кивнул: над домом как раз заходил на посадку самолет, приземляющийся в аэропорту Тернхаус. В этот поздний час они добрались до дома Эллен всего за пятнадцать минут, и по пути она рассказала ему о мотивах своего поступка. – Поэтому я изложила свои мысли на этом сайте… но ведь в этом нет ничего противозаконного, согласен? Меня просто бесит эта идиотская система. Мы из кожи вон лезем, чтобы довести этих скотов до суда, а там адвокаты изворачиваются изо всех сил, чтобы сократить им срок практически до нуля. – И это все? Она всем телом повернулась к нему: – А что еще? – Кровоточащее сердце предполагает личное страдание. Пристально глядя в ветровое стекло, она сказала: – Нет, Джон, просто злость. Ты подумай, сколько времени убито, чтобы расследовать все эти изнасилования, принуждения к сексу, случаи надругательства в семье – может, конечно, нужно быть женщиной, чтобы понять это до конца. – Поэтому ты откликнулась на просьбу Шивой и позвонила? Я ведь сразу узнал твой голос. – Да, но с твоей стороны это было не совсем честно. – Такой уж у меня характер… И вот они сидели в ее садике, поеживаясь под прохладным ветерком. Ребус застегнул куртку и стал расспрашивать о сайте. Как она его нашла? Знакома ли с Дженсенами? Встречалась ли где-нибудь с ними? – Я помню это дело. – Вики Дженсен? Она кивнула. – Ты принимала участие в расследовании? Она покачала головой: – Но я рада, что его убили. Покажи, где его зарыли, и я с удовольствием спляшу на его могиле. – Эдвард Айли и Тревор Гест тоже убиты. – Послушай, Джон, я всего-навсего высказала свои соображения… мне надо было просто выпустить пар. – А теперь трое из упомянутых на сайте мужчин убиты. Удар по голове и инъекция лошадиной дозы героина. Ты же имела дела с убийцами, Эллен… тебе о чем-нибудь говорит такой способ убийства? – У того, кто это сделал, есть доступ к сильным наркотическим средствам. – И больше ничего? Она на секунду задумалась. – Может, подскажешь? – Убийца не хочет встречаться лицом к лицу с жертвами. Возможно, потому, что они крупнее и сильнее его. Еще он выбирает не очень мучительную смерть – сначала удар, лишающий сознания, затем инъекция. Тебе не кажется, что так могла бы действовать женщина? – Джон, твой чай не остыл? – Эллен… Она с легким стуком опустила обе ладони на столешницу: – Если их имена оказались на сайте «СкотНадзор», они были отъявленными мерзавцами… так что не жди, что я буду им сочувствовать. – Ну а как с поисками убийцы? – А что с его поисками? – Ты считаешь, преступника не стоит наказывать? Она снова стала пристально всматриваться в темноту. Ветер прошелестел в листве стоящих рядом деревьев. – Джон, знаешь, что у нас сегодня было? Была настоящая война – хорошие люди против плохих… «Скажи это Шивон», – подумал Ребус. – Но ведь так случается не всегда, верно? – продолжала она. – Иногда линия фронта размыта. – Она перевела взгляд на него. – И – Ну, я плохой пример для подражания. – Может, и так, но ты ведь расположен поймать его, верно? – Его или ее. Вот поэтому-то и добиваюсь твоих объяснений. – Она открыла было рот, чтобы возразить, но он жестом попросил ее помолчать. – Ты единственная из всех, кого я знаю, посещала этот сайт. Дженсены его закрыли, поэтому я точно не знаю, какая там содержалась информация. – Ты хочешь, чтобы я тебе помогла? – Если ответишь на несколько вопросов. Она негромко и хрипло засмеялась: – Ты знаешь, что сегодня мне предстоит выступать в суде? Ребус закурил новую сигарету. – А почему ты решила обосноваться в Крэмонде? – вдруг спросил он. Ее, казалось, удивила столь неожиданная смена темы. – Крэмонд деревня, – объяснила она. – Деревня в пределах города сочетает в себе преимущества того и другого. – Она чуть помедлила. – Допрос уже начался? Это отвлекающий маневр? Ребус покачал головой: – Просто поинтересовался, кому пришла в голову мысль поселиться здесь. – Это мой дом, Джон. Дениз перебралась ко мне после того, как… – Она кашлянула, прочищая горло. – Прости, я, кажется, проглотила мошку, – извиняющимся тоном проговорила она. – Я имела в виду, после развода. Ребус закивал: – Да, это тихое место, ты права. Здесь легко отключаться от работы. Свет, вспыхнувший в кухонном окне, осветил ее улыбку. – А мне кажется, ты бы и здесь не нашел покоя. Уверена, что, если уж тебе в голову западет какая-то мысль, вышибить ее оттуда можно только кувалдой. – Или еще вот этим, – уточнил Ребус, указывая подбородком на пустые бутылки из-под вина, выстроившиеся под кухонным окном. На обратном пути он старался ехать помедленнее. Ребусу очень нравился ночной город, такси и неторопливые пешеходы, теплый свет уличных фонарей, темные витрины магазинов, зашторенные окна квартир. Ему всегда было куда зайти – в булочную-пекарню, в ночной бар, в казино, – туда, где его знают, где ему подадут горячий чай и расскажут свежие новости. В прежние времена он мог бы остановиться на Кобург-стрит и поболтать с девушками, вышедшими на ночную охоту, но они в большинстве своем либо перебрались в другие места, либо умерли. Да и сам он тоже когда-нибудь исчезнет, а вот Эдинбург останется. Те же самые сцены будут сыграны вновь – ведь это пьеса, которая никогда не кончается. Одних убийц будут ловить и наказывать, другие будут оставаться на свободе. Этот мир и мир преступный сосуществуют на протяжении веков. К концу недели цирк с «Большой восьмеркой» закончится, и все участники представления разъедутся кто куда. Гелдоф и Боно, должно быть, найдут себе новые занятия. Ричард Пеннен займет свое кресло в совете директоров, Дэвид Стилфорт вернется в Скотленд-Ярд. Иногда Ребусу казалось, что он близок к тому, чтобы увидеть внутренний механизм происходящего. Близок… однако недостаточно близок. Когда он свернул с Марчмонт-роуд, Медоуз показался ему совершенно пустынным. Припарковав машину в конце Арден-стрит, он пошел пешком к своему дому. Дважды, а то и трижды в неделю в его почтовом ящике оказывались рекламные листовки: риэлтерские фирмы настойчиво предлагали ему продать квартиру. Такую же квартиру этажом выше выкупили за двести тысяч фунтов. Если добавить эту сумму к предстоящей пенсии, он, по словам Шивон, «заживет припеваючи». Проблема в том, что его это совершенно не прельщало. Открыв дверь, он нагнулся, чтобы поднять с пола почту. Меню из индийского ресторана, отпускавшего еду на вынос. Он прикрепил его на стену в кухне рядом с присланными ранее. Сделал себе сэндвич с ветчиной и стал есть, разглядывая скопление пустых банок из-под пива на столике возле плиты. Интересно, сколько бутылок стояло в садике Эллен Уайли? Штук пятнадцать, а то и двадцать. Немало вина выпито. У нее в кухне он приметил пустую тележку из супермаркета «Теско». Вероятно, она регулярно сдает пустые бутылки, когда приходит туда за продуктами и вином. Ну, скажем, раз в две недели… Двадцать бутылок на две недели; десять бутылок в неделю. Наполнив стакан водой, Ребус прошел с ним в гостиную, выпил почти весь, оставив лишь немного на донышке. Плеснул туда виски. Закинув голову, он вылил содержимое стакана в рот и почувствовал, как горячая волна катится вниз по глотке. Налил в стакан еще виски и сел в кресло. Слишком поздно, чтобы включать музыку. Он поставил стакан на спинку кресла и закрыл глаза. Его сморил сон. |
||
|