"Перекличка мертвых" - читать интересную книгу автора (Рэнкин. Иен)

21

Ребус нежился в ванне минут двадцать, когда вдруг раздалось треньканье домофона. Он решил не отвечать, но тут затрезвонил мобильник. Звонивший оставил сообщение – об этом телефон известил его соответствующим сигналом. Расставаясь с Шивон, он велел ей ехать прямо домой и отдохнуть.

– Вот дерьмо, – выругался он, предположив, что она вляпалась в очередную неприятность.

Инспектор вылез из ванны, обмотался полотенцем и, оставляя на полу влажные следы, прошлепал в гостиную. Сообщение, однако, пришло не от Шивон, а от Эллен Уайли, которая сидела в машине, припаркованной у его дома.

– Никогда еще не пользовался таким успехом у дам, – пробурчал он, соединяясь с последним звонившим.

– Заходи через пять минут, – сказал он Эллен и пошел в ванную одеваться.

Вновь затренькал домофон. Он открыл дверь подъезда и, оставаясь у входной двери в квартиру, стал прислушиваться к шарканью ее подошв по ступенькам двух лестничных пролетов, ведущих к его квартире.

– Эллен, всегда рад тебя видеть, – приветствовал он ее.

– Прости, Джон. Мы были в пабе, но я все время думаю только об этом.

– О взрывах?

Она покачала головой:

– О деле, которое ты расследуешь.

Оказавшись в гостиной, Эллен сразу подошла к столу, заваленному бумагами, увидела прикнопленные к стене картинки и принялась их разглядывать.

– Я провела полдня, – снова заговорила она, – читая об этих чудовищах… читая то, что говорили о них родственники пострадавших, а потом пыталась предостеречь их от тех, кто, может быть, вздумает им отомстить.

– И это правильно, Эллен. В такое время, как сейчас, мы должны чувствовать, что не стоим в стороне.

– А если бы речь шла о террористах вместо насильников?…

– Если бы шла, тогда бы мы и решали. Что-нибудь выпьешь? – спросил он.

– Если только чаю… – Повернувшись к нему и посмотрев в глаза, она спросила: – Ничего, что я пришла… нагрянула без приглашения?

– Да брось ты! Я тут с тоски подыхаю, – соврал он и пошел на кухню.

Вернувшись в гостиную с двумя чашками чая, он застал ее сидящей за столом перед первой пачкой скопированных документов.

– Как Дениз? – поинтересовался он.

– Нормально.

– Скажи мне, Эллен… – Он замолчал, чтобы удостовериться в том, что она слушает его внимательно. – Тебе известно, что у Тенча есть жена?

– Была, – поправила она. – Они разошлись.

– Если разошлись, то недалеко, – возразил он. – Проживают в одном доме.

Эллен вытаращила глаза:

– Джон, почему мужчины такие скоты? К присутствующим это, естественно, не относится.

– Любопытно бы узнать, – продолжал Ребус, – зачем ему понадобилась Дениз?

– Она, знаешь ли, совсем не обсевок в поле.

– И все-таки возникает подозрение, что муниципальный советник испытывает какой-то интерес к жертвам насилия. У некоторых мужчин такое бывает, согласна?

– К чему ты клонишь?

– Пока еще сам не знаю… просто пытаюсь выяснить, что он за штука.

– И что это даст?

– Еще один каверзный вопрос, – хмыкнув, сказал Ребус.

– Ты относишь его к подозреваемым?

– А что, у нас уже есть подозреваемые?

Вместо ответа она пожала плечами.

– Эрик Моз сумел вытащить несколько имен и сопутствующих данных из списка подписчиков. Я предполагаю, все они либо члены семей жертв, либо профессионалы-психологи.

– И к какой категории ты относишь Тенча?

– Ни к какой. Но разве это повод его подозревать?

Ребус стоял рядом с ней, пристально вглядываясь в разложенные бумаги.

– Нам необходимо понять, что представляет собой убийца. Пока же нам известно лишь то, что он оглушал жертвы ударом сзади.

– И все же Тревора Геста он здорово изувечил. А еще подбросил нам его кредитную карточку.

– Ты считаешь, что этот случай не укладывается в схему?

Она кивнула.

– Но тогда можно считать, что и случай Сирила Коллера в нее не укладывается – ведь он единственный из всех шотландец.

Ребус впился взглядом в фотографию Тревора Геста.

– Гест некоторое время провел здесь, – сказал он. – Так, по крайней мере, сказал Хэкмен.

– И ты знаешь, где именно?

Ребус задумчиво покачал головой:

– Может, сведения об этом есть в бумагах.

– А как по-твоему, у третьего убитого были какие-либо связи с Шотландией?

– Вполне возможно.

– Может, в этом как раз и кроется разгадка. Мы сосредоточились на сайте, а следовало бы заняться этими тремя убитыми.

– И ты полна решимости приступить к делу.

Подняв голову от бумаг, она посмотрела на него:

– Я слишком взвинчена, чтобы заснуть. Ты-то сам как? Вообще-то я могла бы взять часть бумаг с собой.

Ребус снова покачал головой:

– Ты мне не помешаешь. – Он сгреб со стола кипу бумаг и пошел к своему креслу; перед тем как сесть, включил стоящий за креслом торшер. – Дениз не волнуется, что тебя нет дома?

– Я пошлю ей сообщение, что засиделась за работой.

– Лучше не уточнять, где именно… чтобы не пошли сплетни.

– Конечно, зачем нам это, – с улыбкой согласилась она. – А кстати, Шивон надо об этом уведомлять?

– О чем?

– Как о чем? Она же руководит расследованием, нет разве?

– Как-то все забываю об этом, – проронил Ребус, снова принимаясь за чтение.

Проснулся он около полуночи. Эллен на цыпочках шла из кухни с чашкой свежего чая.

– Ой, прости, – извинилась она.

– Меня сморило, – признался он.

– Ты проспал почти час, – сообщила она, дуя на чай.

– Я что-нибудь пропустил?

– Да нет, ничего нового не передавали. Может, тебе лечь в постель?

– А ты в это время будешь пахать за двоих? – Он потянулся, чувствуя хруст в спине. – Через минуту я снова буду в норме.

– Вид у тебя усталый.

– Мне то и дело об этом говорят. – Он поднялся с кресла и подошел к столу. – Ну а ты намного продвинулась?

– Не нашла никаких связей Эдварда Айли с Шотландией – родственников у него здесь нет, он не работал здесь и не отдыхал. Мне уже начало казаться, что мы взялись за дело не с того конца.

– В каком смысле?

– Что, может, наоборот, Коллер имел какую-то связь с севером Англии.

– Здравая мысль.

– Но и тут, похоже, ничего не вытанцовывается.

– Я думаю, тебе пора передохнуть.

Она отхлебнула чаю:

– И что я, по-твоему, делаю?

– Я хотел сказать, отдохнуть по-настоящему. Она покрутила плечами.

– У тебя случайно нет джакузи или хорошего массажера? – Посмотрев на него, она добавила: – Шучу. Подозреваю, ты не слишком умело массируешь спину. А кроме того… – Она замолчала и поднесла чашку к губам.

– Кроме того, что? – поинтересовался Ребус.

Она поставила чашку на стол:

– Ну… вы с Шивон…

– Коллеги, – категорично объявил он. – Коллеги и друзья. И только. Несмотря на дурацкие сплетни.

– Да, про вас много чего болтают, – призналась она.

– Болтовня и есть болтовня. Байки.

– Ну, ты у нас герой всяких историй. Твой роман с Джилл Темплер тоже был притчей во языцех.

– Ну, это уже давно в прошлом, Эллен.

– Я и не говорю, что в настоящем. – Ее глаза смотрели в пространство. – Наша дурацкая работа… сколько союзов она разрушила?

– Множество. Но есть исключения: Чаг Дэвидсон живет в браке двадцать лет.

Она кивнула:

– А ты сам, я, Шивон… Могу назвать еще как минимум две дюжины имен…

– Это издержки профессии, Эллен.

– Мы без конца копаемся в чужих жизнях… – Она провела рукой по папкам с бумагами. – А свою устроить не в состоянии. Так между тобой и Шивон действительно ничего нет?

Он помотал головой:

– Так что не опасайся, что вобьешь клин в наши отношения.

Она прикинулась, будто задета подобным предположением.

– Ты со мной заигрываешь, – ляпнул Ребус. – И по-моему, с единственной целью – насолить Шивон.

– Господи боже мой! – Она с размаху бухнула чашку на стол, забрызгав чаем бумаги. – Ты самый высокомерный, примитивно мыслящий тупица…

Она вскочила со стула.

– Послушай, прошу прощения, если сказал что-то не то. Ведь уже полночь, и нам обоим надо хотя бы немного поспать…

– Не слышу слов благодарности, – произнесла она приказным тоном.

– За что?

– За самоотверженный труд в то время, когда ты храпел! За помощь, оказанную тебе, из-за которой у меня могут быть большие неприятности! За все!

Пораженный, Ребус не сразу сумел открыть рот и произнести два слова:

– Спасибо тебе.

– А тебе я бы дала в глаз, Джон, – буркнула она, хватая рюкзачок и жакет.

Ребус отступил, давая ей пройти, и через секунду услышал, как хлопнула дверь. Вытащив из кармана носовой платок, он стал вытирать чай, пролитый на бумаги.

– Не катастрофа, – успокаивал он себя. – Не катастрофа…

– Я вам крайне признателен, – произнес Моррис Гордон Кафферти, галантным жестом приглашая ее на пассажирское сиденье.

Секунду подумав, Шивон решила сесть в машину.

– Мы только поговорим, – предупредила она Кафферти.

– Конечно.

Он осторожно закрыл за ней дверцу и, обойдя машину, сел за руль.

– Ну и денек сегодня, верно? – со вздохом сказал он. – Все боялись, что и на Принсез-стрит начнут рваться бомбы…

– Мы никуда не поедем, – решительно оборвала она его.

Закрыв водительскую дверь, он повернулся к ней:

– Мы ведь могли поговорить и наверху.

Она помотала головой:

– Даже не надейтесь, что когда-нибудь переступите этот порог.

Как бы пропуская ее выпад мимо ушей, Кафферти внимательно рассматривал фасад.

– Я думал, вы живете в более престижном доме.

– Мне и здесь неплохо, – отрезала она. – Однако хотелось бы узнать, откуда вам известен мой адрес?

Лицо его озарила мягкая улыбка.

– У меня есть друзья, – пояснил он. – Один телефонный звонок – и порядок.

– Почему же это неприменимо к Гарету Тенчу? Один телефонный звонок профессионалу, и о муниципальном советнике больше никто никогда не услышит…

– Я не хочу его смерти… – Кафферти умолк, подыскивая нужные слова. – Мне достаточно его опустить.

– То есть унизить? Запугать?

– Я думаю, пора людям узнать, кто он такой на самом деле. – Он наклонился к Шивон. – Вам-то уже и сейчас известно, что это за фрукт. Но, сосредоточившись на Кейте Карберри, вы упускаете явный голевой момент. – Он снова улыбнулся. – Я говорю с вами, как один футбольный фанат говорил бы с другим, даже если во время матча мы сидим в разных секторах.

– Мы с вами в любом случае в разных секторах, Кафферти, и не обольщайте себя надеждой, что когда-нибудь будет иначе.

Чуть склонив голову набок, он посмотрел на нее:

– А знаете, у вас ведь даже его интонации.

– Чьи?

– Ребуса, конечно. И вы и он всегда настроены агрессивно – считаете, что лучше всех во всем разбираетесь… уверены, что вы сами лучше всех.

– О, консультационная сессия!

– Ну вот опять! Так и видишь за вашей спиной Ребуса. – Он хохотнул. – Пора обрести самостоятельность, Шивон. Причем до того, как Ребуса наградят за службу золотыми часами… то есть не откладывая в долгий ящик. – Секунду помолчав, он добавил: – Сейчас самое подходящее время.

– Меньше всего я нуждаюсь в ваших советах.

– А я и не советую – я предлагаю вам свою помощь. Уверен, общими усилиями мы сможем свалить Тенча.

– Вы предлагали то же самое Джону, ведь так? В тот вечер в церкви? Держу пари, он сказал «нет».

– Он хотел сказать «да».

– Но не сказал.

– У нас с Ребусом, Шивон, слишком давние счеты. Даже уже и не вспомнить, с чего все началось. Но ведь в наших с вами отношениях ничего подобного нет!

– Вы бандит, мистер Кафферти. И приняв от вас помощь, я уподоблюсь вам.

– Нет, – возразил он, качая головой, – вы собираетесь отправить за решетку тех, кто виноват в страданиях вашей матери. Но с одними фотографиями вам не прижать никого, кроме Кейта Карберри.

– А вы предлагаете что-то несравненно большее? – язвительно поинтересовалась она. – Как рекламщик, которому нужно толкнуть товар?

– А вот это жестоко, – посетовал он.

– Правда часто бывает жестокой, – возразила она и, немного подумав, добавила: – Как насчет скандальной информации? Чего-то такого, благодаря чему муниципальный советник попадет на первую полосу таблоидов?

– Есть какие-нибудь идеи?

– Тенч погуливает от жены, – сказала она. – Жена сидит перед телевизором, а он в это время развлекается с подружкой.

– А как вы об этом узнали?

– Одна из моих коллег, Эллен Уайли… ее сестра… – Она замолчала: ведь если это станет известно, то на первой полосе появится не только Тенч… появится еще и Дениз. – Нет, – сказала она, качая головой. – Забудьте.

Глупо, глупо, больше чем глупо, ругала она себя.

– Почему?

– Да потому, что мы причиним боль женщине, душа которой куда более уязвима, чем у большинства людей.

– Ну что ж, значит, проехали.

Она повернулась к нему и пристально посмотрела ему в глаза:

– Скажите, как бы вы поступили на моем месте? Как бы вы добрались до Гарета Тенча?

– Конечно, через юного Кейта, – произнес он таким тоном, словно это была самая очевидная из всех истин в подлунном мире.

Мейри упивалась охотой за материалом. Ради азарта погони она и пошла в журналистику.

Даже на тупиковых путях у нее дух захватывало, а пока они все такими и оказывались. Но теперь ее свели с одним лондонским журналистом – таким же, как и она, фрилансером Их первый телефонный разговор очень походил на танец, когда партнеры вьются друг вокруг друга вьюном. Ее новый лондонский знакомец принимал участие в работе над документальным фильмом об Ираке. Фильм должен был выйти на телеэкран под названием «Багдадская прачечная». Сначала журналист не хотел ничего говорить по существу, но, когда Мейри упомянула о своих контактах в Кении, немного оттаял.

Тут она позволила себе улыбнуться: танцевать, так танцевать, но вести будет она.

В фильме шла речь об отмывании денег – в Ираке вообще, но главным образом, естественно, в столице. На восстановление Ирака выделены миллиарды, а может, и десятки миллиардов долларов США. Однако никому не докладывают, как они расходуются. Набитые купюрами кейсы передаются местным чиновникам. В преддверии выборов монеты суются в каждую протянутую ладонь. Американские компании осваивают зарождающийся рынок «в режиме особого предпочтения», как выразился ее новый друг. В этом денежном море и при нестабильности ситуации всем конфликтующим сторонам нужны гарантии безопасности…

Нужно оружие.

И шиитам, и суннитам, и курдам. Разумеется, исключительно для обороны, потому что ни о каком восстановлении не может быть речи, когда народ не чувствует себя защищенным.

– А я-то полагала, что оружие там изъяли из обращения, – заметила Мейри.

– Только для того, чтобы под шумок опять им воспользоваться.

– И по-вашему, в этом участвует Пеннен? – как бы между прочим спросила Мейри, прижимая телефонную трубку плечом и торопливо делая пометки в блокноте.

– В очень малой степени. Он что-то вроде подстрочного примечания или небольшого постскриптума к огромному тексту. Да и не сам он, в конце-то концов. А компания, которой он управляет.

– То есть компания, которой он владеет, – не сумев сдержаться, добавила она. – В Кении он обставил дело так, что его бутерброд намазывают маслом с обеих сторон.

– Вы хотите сказать, он субсидирует и правительство, и оппозицию? Да, я слышал об этом. Но, насколько мне известно, это мелочёвка.

Однако дипломат Камвезе сообщил ей кое-какие дополнительные подробности. Автомобили для министров, дорожное строительство в районах, контролируемых лидерами оппозиции, новые дома для самых важных племенных вождей. Все это называется «помощью», а стоимость оружия, оснащенного технологическими новинками Пеннена, приплюсовывается к национальному долгу.

– В Ираке, – продолжал журналист, – «Пеннен Индастриз», судя по всему, вкладывает деньги в частный оборонный сектор. Вооруженный Пенненом. Возможно, это первая война в истории, в которой задействованы в основном частные силовики.

– И что же конкретно делают эти частные силовики?

– Охраняют тех, кто приезжает в страну заниматься бизнесом. А также патрулируют улицы, защищают Зеленую зону [22], вселяют в сердца и души местных сановников уверенность в том, что, когда они повернут ключ в замке зажигания, не повторится эпизод из «Крестного отца»…

– Короче, это наемники, так?

– Да нет – совершенно законные формирования.

– Но их спонсирует Пеннен?

– В какой-то степени…

Они закончили разговор на том, что условились держать связь. Мейри перепечатала сделанные наскоро записи, пока они были еще свежи в памяти, а затем перешла в гостиную, где застала Алана перед экраном домашнего кинотеатра. Она обняла его и наполнила вином два бокала.

– По какому случаю? – спросил он, чмокнув ее в шею.

– Аллан, – начала Мейри, – ты ведь был в Ираке… расскажи.

Поздно ночью она потихоньку выбралась из постели – запищал ее мобильник, оповещая, что пришло текстовое сообщение. От ее хорошего приятеля – парламентского корреспондента газеты «Геральд». Она в одной футболке присела на ступеньку, покрытую ковровой дорожкой, и, уперев подбородок в колени, стала читать: «Ты говорила, что тебя интересует Пеннен. Позвони обязательно!»

Звонить Мейри не стала. Зато среди ночи помчалась в Глазго и заставила его встретиться с ней в ночном кафе. Приятеля звали Камерон Брюс. Он появился в спортивной толстовке, тренировочных штанах и с взъерошенными волосами.

– Привет, – сказал он, многозначительно посмотрев на часы.

– Сам виноват, – с притворной суровостью ответила она. – Нечего было в полночь заводить и интриговать девушку.

– Я подозревал, что этим кончится, – с лукавством произнес он.

– Ну, сливай, – сказала она.

– Я еще почти ничего не выпил, – ответил он, поднося чашку к губам.

– Ками, я не для того проехала пол-Шотландии, чтобы слушать твои нелепые шутки.

– А зачем же?

Мейри рассказала, почему ее интересует Ричард Пеннен. Конечно же, опустила кое-какие детали – все-таки Ками был в некотором роде конкурентом. Потом Камерон Брюс сообщил ей то, что знал.

Вернее, о чем догадывался, основываясь на слухах.

– Денежная поддержка партии, – объявил он.

Мейри демонстративно зевнула. Брюс, засмеявшись, сказал, что это весьма любопытный факт.

– Да неужели?

Ричард Пеннен, как оказалось, являлся главным донором лейбористской партии. Однако это была совершенно законная практика, даже при том, что его компания не упускала случая извлечь выгоду из правительственных контрактов.

– Так ты вытащил меня в такую даль только ради того, чтобы сообщить о стопроцентно честных и законных поступках Пеннена? – с нескрываемым недоумением спросила Мейри.

– Похоже, не стопроцентно. Судя по всему, мистер Пеннен играет на две команды.

– То есть подкидывает деньги и консерваторам, и лейбористам?

– Можно сказать и так. «Пеннен Индастриз» оплатила несколько пышных приемов, устроенных консерваторами, и оказала спонсорскую помощь нескольким важным партийным функционерам.

– Но ведь деньги шли от компании, а не лично от Пеннена? Выходит, он никаких законов не нарушал.

Брюс только улыбнулся:

– Мейри, чтобы нажить неприятности, работая в сфере политики, совсем не обязательно нарушать закон.

Она пристально посмотрела ему в глаза:

– Есть еще что-то, так?

– Подозреваю, что так, – подтвердил он, надкусывая намазанный маслом тост.