Овчинников ВсеволодКак я выращивал жемчуг, И почему это умеют только японцы

Всеволод ОВЧИННИКОВ

Как я выращивал жемчуг

И почему это умеют только японцы

"Приобретайте новинку сезона: набор для жемчуговода-любителя. Все необходимое, чтобы выращивать жемчужины у себя дома, в аквариуме". Такими объявлениями запестрели японские газеты и журналы. Человеку хочется иметь рядом какое-то живое существо, заботиться о нем. Для японцев такими существами сталиs устрицы.

В старинных сказках самых различных народов повторяется один и тот же образ несметного богатства: обычно это заветный сундук или ларец, полный жемчужин, которые можно пересыпать горстями. Представим себе теперь колонну из двадцатипятитонных самосвалов, груженных не щебнем или песком, а жемчугом. Именно таков ежегодный урожай, который дают Японии ее подводные нивы.

Японцы первыми в мире раскрыли еще одну тайну природы - овладели секретом того, как в теле невзрачной устрицы рождается сияющая жемчужина.

В чем же состоит суть открытия? Что явилось ключом к тайне? Услышав от меня подобный вопрос, глава фирмы Микимото с улыбкой ответил:

- А никакого секрета тут нет. Чтобы выращивать жемчуг, во-первых, нужна Япония с ее извилистым побережьем, обилием тихих заливов. А во-вторых, нужны японцы с их терпением и усердием, с их умением создавать ценности вроде бы из ничего, даже из морской водыs

Потомки основателя жемчуговодства Микимото организовали мне поездку на его родину - полуостров Сима. Женщины в приморских селениях с давних времен занимаются там подводным промыслом: ныряют за устрицами и другой съедобной морской живностью. Начиная некогда свою карьеру, торговец лапшой Микимото скупал у них улов. В невзрачных двустворчатых раковинах, именуемых акоя, его повара иногда обнаруживали жемчужины.

Предприимчивый делец побывал в Токио, где узнал от ученых, как и почему в устрицах вызревают перлы. После девятнадцати лет безуспешных опытов ему в 1907 году наконец удалось получить сферические жемчужины, вводя в тело акоя перламутровые шарики, обернутые живой тканью другой устрицы.

Главной рабочей силой при этих опытах были ныряльщицы (их в Японии называют ама - "морские девы"). Они рядами раскладывали оперированные раковины по дну тихих бухт, как высаживают рисовую рассаду. Потом раковины стали помещать в проволочные корзины, подвязанные к плотам из деревянных жердей. Это позволило ухаживать за устрицами с поверхности воды.

C 50-х годов ручная добыча раковин стала отставать от спроса. Пришлось выращивать не только жемчужину, но и устрицу. Лишь этот путь, подобный разведению цыплят в инкубаторе, позволил обеспечить нужное промыслам количество раковин-трехлеток: их ежегодно требуется около пятисот миллионов штук.

Главное действующее лицо в жемчуговодстве теперь не ныряльщица, а оператор, совершающий над раковиной таинство зарождения нового перла. Ему приходится манипулировать между створками раковины, раздвинутыми меньше, чем на сантиметр. Сделав скальпелем надрез, он берет зонд и вводит в тело моллюска "присадку" - кусочек ткани годовалой устрицы, которая особенно интенсивно вырабатывает перламутр. Потом в то же место вводится ядрышко диаметром 5-7 миллиметров. Их вытачивают из толстых створок больших раковин.

Мне пожертвовали сотню раковин, чтобы я смог сделать все своими руками. Через час убедился, что вводить ядрышки без подготовки - все равно что вырезать самому себе аппендикс, выслушав объяснение хирурга, как это делается. Из сотни моих устриц выжили лишь девять. Через два года я вновь приехал на полуостров Сима, собственноручно вскрыл свои раковины и узнал, что из девяти прижившихся жемчужин соответствовали стандартам лишь три.

Морские заливы Японии часто бывают похожи на рисовые поля. Их водная гладь как бы заштрихована бороздами. Это плоты из связанных через полметра жердей, к которым привязаны опущенные в воду проволочные корзины с раковинами. Такие подводные нивы требуют даже больше ухода, чем трудоемкий рис.

Люди холят, пестуют самое капризное из прирученных человеком живых существ. Чтобы уберечь моллюсков от осьминогов, морских звезд, угрей, их держат в проволочных сетках. Однако на проволоку, да и на створки самих раковин налипает всякая морская живность. Поэтому четырежды в году требуется очень трудоемкая "прополка".

Стоит разразиться ливню, как люди бегут к плотам, чтобы опустить сетки поглубже - акоя не любят изменения солености воды. Еще важнее уберечь моллюсков от холода. При двенадцати градусах у устриц резко замедляются жизненные процессы. При восьми они погибают. Поэтому накануне зимы караваны из сотен плотов буксируют на юг, поближе к теплому течению Куросио. Крупный жемчуг вызревает лишь через три года, так что хлопот с ним хватает.

Обычно из ста выживших после операции раковин лишь около тридцати дают жемчуг, пригодный для продажи. В шестидесятых годах Микимото и другие крупные фирмы устраивали церемонии, во время которых звезды экрана и эстрады торжественно высыпали несортовой жемчуг обратно в море. Это служило рекламой безупречного качества японских ожерелий. Теперь отбракованные жемчужины не выбрасывают, а на специальных станках соскребают с них перламутровый слой, который считается ценным сырьем для лекарств китайской медицины.

Но вернемся к тому, с чего начали. Мода на домашние аквариумы подвигла некоего Тэцудзо Уэхара выйти на рынок с новинкой: примерно за 200 долларов он предлагает покупателям пару хорошо перенесших операцию раковин-трехлеток, каждая из которых "беременна" несколькими жемчужинами, насадочные фильтры для очистки водопроводной воды и морскую соль для ее обогащения, полный кормовой рацион на 60 дней и подробную инструкцию об уходе за новыми безмолвными друзьями. Даже если через пару лет в аквариуме не вырастут жемчужные серьги или запонки - сам уход за устрицами оказывает целебное воздействие на человека.