"Открой свое сердце" - читать интересную книгу автора (Поттер Патриция)

5

Джиллиан, конечно же, целовалась и раньше. Много-много раз, начиная с шестого класса. Она жила на военной базе, и по ее глубокому убеждению, дети военных узнают правду об интимной стороне жизни гораздо раньше своих сверстников, живущих в обычных семьях,

Однако никакой жизненный опыт не мог подготовить ее к этому

Она давно перестала верить в сказки о том, что бывают такие поцелуи, которые могут заставить позабыть обо всем на свете. Это легенды для неисправимых романтиков. Хотя ей иногда довелось испытать довольно приятные минуты, но ни один поцелуй не заставил землю закачаться у нее под ногами. Теперь она поверила в землетрясения и пожары, способные охватить человека. От пальцев ног до макушки ее трясло, сердце стучало как молот, дыхание стало прерывистым, мир завертелся вокруг, как шарик рулетки. А потом все тело охватил немыслимый жар, когда его язык скользнул в ее рот, соблазняя, искушая безумно чувственным движением.

Джиллиан ощутила, как вся она, до последней клеточки, откликается на этот страстный поцелуй, что ее подхватила и понесла куда-то неведомая, но могучая сила. Она с трудом подняла веки и увидела его глаза. Впервые их серая спокойная глубина светилась сильными эмоциями, отчего они засверкали серебром, отражающим блеск солнца. В них билась жизнь и возбуждение.

Джиллиан снова закрыла глаза, наслаждаясь прикосновением его губ, острым свежим запахом его лосьона, грубоватой шершавостью щек. Она остро ощущала его страсть и все же чувствовала, что он держит себя в узде, контролируя свои эмоции, не теряя самообладания.

Это не имело значения. Особенно в эту минуту. Сейчас она хотела ощущать… чувствовать… забыться…

— Ты тоже. Даже слишком. Я никогда раньше не смешивал дело с удовольствием.

Но как раз забыться она и не смогла.

Как только реальность происходящего дошла до ее сознания, по-видимому, то же самое произошло и со Стивеном, потому что он резко отстранился от нее. Озадаченно поглядел он на Джиллиан, глаза его еще горели возбуждением. Или страстью. Она наблюдала, как Стивен пытался привести в порядок, взять под контроль свои эмоции. Это было поразительное зрелище, потому что ему это никак не удавалось.

— Проклятие, — взорвался он. — Как глупо!

У него был такой вид, что Джиллиан, все еще потрясенная страстностью его поцелуя, не удержалась и хихикнула.

— Ну, не настолько глупо, как кажется.

На мгновение взгляд его остановился на ней, а затем губы стали подергиваться в тщетной попытке сдержать непрошеную улыбку.

— Ты когда-нибудь хоть что-то принимаешь всерьез?’

Глаза его смотрели как всегда настороженно.

— Ты здорово целуешься, — ничего более подходящего не пришло ей в голову.

У него снова непроизвольно дернулись губы.

— Я тоже

— Сейчас совсем неподходящее время, чтобы менять это правило, — твердо сказал Стивен, хотя возбужденный блеск в глазах все еще не погас.

— Неподходящее, — со вздохом согласилась Джиллиан.

— Ты, кажется, приглашала меня пообедать, я голоден.

— Вот и прекрасно, — многозначительно протянула она.

— Я действительно хочу есть, — уточнил Стивен, заметив лукавый блеск в ее глазах.

— Разумеется.

Но ни один из них не тронулся с места. У Джиллиан было ощущение, что она превратилась в соляной столб и словно вросла в сиденье. Попытавшись вспомнить, у кого из библейских персонажей возникли те же проблемы, она поняла, что голова ее отказывалась работать. Вообще. Проклятие! Ее тело и разум будто парализовало.

Собрав всю свою силу воли, которая в эту минуту была почти на нуле, она попробовала шевельнуть пальцем. Он дернулся. Медленно, двигаясь через силу, Джиллиан вылезла из машины. Мозг ее сумел лишь слабо отреагировать на то, что в этот раз Стивен ей не придет в ужас от обстановки ее дома. Не то чтобы ее это заботило… Нет, ее это не заботило вовсе.

Господи! Она не только не заперла свой автомобиль, она еще и верх оставила опущенным. Никогда не встречал он такой…

Стивен поискал определение, подходящее к Джиллиан, не нашел и выехал следом за ней со стоянки. Сначала ему в голову пришло слово безответственна, но за последние несколько дней он обнаружил, что это не так. Она основательно прорабатывала свои предложения, а объявление о церемонии открытия, которое она придумала, было просто превосходным. Да и остальные ее идеи были совсем недурны. Просто Стивен не был уверен, готов ли он к полной перемене ранее намеченной концепции или нет.

Стивен знал за собой эту негибкость. Ему и надо было быть таким. Давным-давно он понял, что если хочешь чего-то достичь, надо наметить цель и, не отступая, стремиться к ней. Не отвлекаясь и не обходя препятствий. И срезать дорогу тоже было нельзя. Каждый раз, как только он пытался это сделать, его ждало несчастье. Так же он понял, что должен добиться успеха, эта установка была заложена в него еще в детстве. Нищета помог. Может быть, его тоже охватил паралич?

Она скорее доковыляла, чем дошла до своей машины, отчаянно стараясь вернуть самообладание. Джиллиан все еще ощущала его губы на своих губах, все еще не оправилась от удивления, что он согласился поехать к ней домой и что она вообще его пригласила.

Мир перевернулся вверх дном. Неужели Лесли испытала то же самое, неужели ее тоже подхватило и понесло течением, не давая возможности вмешаться ни разуму, ни осторожности, ни простому здравому смыслу? Она кое-как забралась в свою машину. Верх ее все еще был опущен, большинство друзей пришли бы в ужас от ее беспечности. Но у Джиллиан всегда было чувство, что если вор очень захочет угнать ее машину, то найдет способ в нее забраться, безнадежно испортив при этом замки. Она еще надеялась, что вор подумает, что у нормального владельца автомобиля хватит сообразительности не бросать на улице свою машину безо всякой защиты, и поэтому решит, что его ждет какая-то ловушка.

Во всяком случае, «Принцесса», так называла она про себя свой автомобиль, меньше всего занимала сейчас ее мысли. Зачем только она позвала его к себе? Он, вероятно,

оставила на нем свои шрамы, и он чувствовал, что весь покрыт ими.

Красный автомобильчик впереди повернул, и Стивен чуть не упустил его. Эта машинка походила на нее саму: с неукротимой энергией она неслась вперед, и он в своем практичном пикапе почувствовал себя тяжелым и неуклюжим. В своем практичном грузовичке… Но если не безответственная, какое еще слово подходило, чтобы охарактеризовать Джиллиан? Свободная… Непочтительная… Порывистая… Легкая и радужная, как мыльный пузырь. Он ребенком схватился за такой, когда другой мальчишка выдувал их из трубочки. Пузырь исчез, лишь только Стивен его коснулся, но как же он был красив в те несколько мгновений, как волшебно переливался всеми цветами радуги.

Чего же он хочет от радужного пузырька? Такого легкого и непрочного.

Хоть убей, Стивен не понимал, зачем он это делает, зачем следует за ней в ее дом, почему согласился… Почему поцеловал ее.

На какое-то мгновение он почувствовал себя тепло и уютно… и впервые за долгое время… человечным, что ли. Прошлый вечер за обедом, во время их словесной дуэли в его кабинете, при возвращении из цирка и снова сегодня, после осмотра Индейских Холмов… Он вдруг осознал, что за последние годы превратился в какой-то бездушный механизм. Разумеется, он был удовлетворен результатами работы, даже получал удовольствие, когда строительство и планировка удавались и приносили доход. Но душевное тепло? Нет, этого раньше не было, и он не хотел терять это ощущение.

Будь проклята мисс Джиллиан Коллинз!

Когда Джиллиан свернула на длинную подъездную аллею, ведущую к старому, насчитывающему восьмой десяток лет дому, царственно венчавшему холм, она заметила в зеркале заднего вида, что пикап Стивена Морроу приклеился как репей и не отставал от ее машины. Она должна была догадаться, что так и будет.

«Надо надеяться, — мелькнула мысль, — что он не думает, будто я живу в этом величественном здании, а то его ждет сильное разочарование»…

Почему ее вдруг взволновало, что он подумает? Внезапно она почувствовала досаду именно из-за этого. И это ей совершенно не нравилось.

Джиллиан объехала дом и направилась к маленькому коттеджу, бывшему ранее гаражом. Спенсер сидел на окне. Он часто укладывался толстым, как сарделька, телом на край спинки дивана и так поджидал ее, а может быть, просто смотрел на мир.

Припарковавшись, она задержалась, наблюдая, как Стивен ставит свой пикап около ее «Принцессы». «Красавица и чудовище», — с иронией подумала она, и ей сразу полегчало. Весело улыбаясь, она встретила Стивена на пороге дома.

Его выразительная бровь приподнялась, изображая немой вопрос, и она взглядом показала ему на стоявшие бок о бок машины. Стивен усмехнулся углом рта:

— Странная парочка. Джиллиан рассмеялась, и мертвое напряжение оставило ее.

— Пожалуй, — отозвалась она. — Кстати, берегитесь, когда мы войдем в дом, на вас могут напасть звери.

Джиллиан распахнула дверь, и Стивен обратил внимание на то, что и коттедж она не запирала. Стивен начал было говорить о том, что нельзя быть столь беспечной, но она обернулась, и по ее лицу он понял, что она ждет от него именно нравоучений… и проглотил свои упреки. Он не хотел быть предсказуемым… хоть раз.

Раздался лай, видимо, означающий приветствие, и Стивен скривился при виде ковыляющей к ним таксы, все тело которой подергивалось в экстазе от радости встречи с хозяйкой. За этой ходячей сарделькой величественно вышагивала самая безобразная кошка, которую ему когда-либо доводилось видеть.

— Ваша охрана, как я понимаю, — с сарказмом заметил он. — Теперь я догадался, почему вы оставляете дом открытым.

Ее темные глаза сверкнули, и у него снова потеплело на сердце.

— По крайней мере, Спенсер безусловно защитник. Он может зализать налетчика до смерти, — нагнувшись, она потрепала собаку за уши, в ответ раздалось счастливое рычание. — Когда-то был такой знаменитый сыщик по имени Спенсер. В книжке у него очень длинный нос, у моего Спенсера, как видите, тоже. А Безымянка предпочитает обходиться без официального прозвища.

— Она, разумеется, так вам и сказала, — с серьезным видом кивнул Стивен.

Джиллиан приняла оскорбленный вид.

— Вы явно мало общались с животными. Это не она, а он.

Стивену хотелось закончить этот разговор о домашних животных.

Принадлежность Спенсера к мужскому полу можно сразу же определить по кличке. А что прикажете думать, услышав прозвище Безымянка? Он вдруг стал похож на мальчишку, огорченного, что его несправедливо в чем-то обвиняют.

— Ну, вообще-то, и со Спенсером сразу не разберешься, — попыталась она его утешить. — Так что, пока он и Безымянка к вам не привыкнут, берегите ноги.

Джиллиан понимала, что ее понесло (вся эта чушь сама так и льется у нее с языка), и не знала, как перевести разговор на какую-нибудь умную тему.

Вид у него был ошеломленный и озадаченный: от самоуверенной осанки, которую он демонстрировал у себя в кабинете, ничего не осталось, и Джиллиан не могла сдержать улыбку.

— Не тревожьтесь, — успокоила она Стивена. — Я велю им не трогать вас. Если, конечно, вы будете себя хорошо вести.

— А что подразумевается под словом «хорошо»? — поинтересовался он, не совсем уверенный, что они однозначно толкуют это слово.

— Вам придется полюбить мою стряпню, — уточнила Джиллиан.

— Сию минуту я полюблю все, что только можно разжевать.

Склонив голову набок, она вдумчиво оглядела его.

— По-моему, я улавливаю в вашем голосе скептические нотки?

— Нет, нет, только отчаянный голод, — поспешил он разуверить ее, но сдержать ухмылку не смог.

Теперь Джиллиан вздернула одну бровь, копируя его привычку.

— Хищные наклонности проявляются? Так, что ли?

Стивен оценивающе поглядел на нее.

— Точно.

Она усмехнулась.

— Тогда мне лучше как можно скорее утолить ваш голод, пока вы не начали охотиться за Спенсером. Выпьете чего-нибудь?

— Вообще-то я подумал не о собаке…

— Догадываюсь, — улыбаясь, отозвалась она, до нелепости обрадованная, что в глазах его снова зажегся огонек страсти. — Так как насчет выпивки?

— А что у вас есть?

— Пиво. Вино. Джин с тоником.

— Спасибо. Пиво.

Джиллиан снова вопросительно подняла брови. Он понял, что она ждала другого ответа, и удивился почему.

Направляясь к выходу из гостиной, Джиллиан попросила:

— Выпустите, пожалуйста, Спенсера во двор.

Не дожидаясь ответа, она исчезла за дверью, а Стивен остался в полной растерянности. Как, черт возьми, он должен «выпустить собаку», если она никуда не просится. Вывести на поводке? Выгнать пинками? Он судорожно размышлял над этим, глазами обшаривал комнату в поисках какого-нибудь поводка, когда до него долетел ее насмешливый голос:

— Силу применять не обязательно. Просто откройте дверь.

Он сделал, как было велено, чувствуя себя при этом пришельцем с чужой планеты. Затем окинул взглядом комнату. Стивен не знал, что ожидал увидеть, но тому, что предстало его глазам, не удивился. Под окном стоял старый диван. Мягкий и удобный на вид, он словно звал отдохнуть в своих объятиях. Несколько стульев, обитых выгоревшим бархатом, сгрудились вокруг огромного мягкого кресла. Повсюду стояли растения, бледно-зеленые занавески на окнах были отдернуты, чтобы не препятствовать солнечным лучам. Пожалуй, самой новой и дорогой вещью в комнате был отличный музыкальный центр. Стивен сразу оценил его качество и стал изучать коллекцию ее записей. Среди них были и старые пластинки, и компакт-диски, и кассеты. Смесь была самая что ни на есть разнообразная: от джаза и классики до народной музыки, от мелодий 50-х годов до сегодняшнего «мягкого» рока.

— Мои музыкальные пристрастия безграничны, — раздался шутливый голос у него за спиной, и Стивен круто обернулся. Джиллиан стояла в дверях с пивом в одной руке и бокалом вина в другой. — А что предпочитаете слушать вы?

Он пожал плечами.

— Полагаю, тоже все понемножку.

— А поточнее, пожалуйста.

— Ладно. Хэнк Вильямс, — почему-то ему показалось, что это ее собьет с толку, хоть чуточку.

Она ухмыльнулась, сунула ему в руки пиво, подошла к книжной полке и, покопавшись там немного, с победоносным видом вытащила пластинку.

— Одна из самых моих любимых, — самодовольно проговорила Джиллиан, ставя ее, и тоскующая мелодия, печальные слова об утраченной любви зазвучали в комнате. Стивен пожалел, что назвал это имя. Сейчас ему не хотелось слушать об утраченной любви и внимать томительной грусти хрипловатого голоса Вильямса.

Она стояла слишком близко, и рот ее, когда она подняла к нему лицо, неудержимо привлекал его.

Стивен посмотрел на нее сверху вниз. Она была полна такой жизненной энергии и в то же время казалась такой хрупкой и беззащитной. Она не была ни высокой, ни низкой, и теперь, когда она сняла туфли на высоком каблуке, ее макушка пришлась ему как раз под подбородок. Джиллиан глядела на него, склонив голову набок в своей очаровательно задорной манере, от которой сердце его начинало биться неровно. В ее глазах сверкало лукавство, впрочем, была в них и грусть, словно она проиграла какую-то битву с собой. Он вдруг обнаружил, что склоняется к ней.

Его губы коснулись ее губ и почувствовали их отклик. Руки, казалось, сами обвились вокруг тонкой талии, крепко прижимая Джиллиан к его груди.

Раздался нетерпеливый лай, и она отстранилась.

— Его милость вернулся, — пробормотала Джиллиан, не отрывая глаз от лица Стивена.

Лай становился все громче. Ему вторило мяуканье изнутри дома.

— Они что, всегда орут хором?

— Пока не уверятся, что гость — приличный человек.

— И сколько это занимает у них времени? От ее смеха у него потеплело на душе.

— Никто не задерживался достаточно долго, чтобы можно было это узнать.

— Такие трусливые попадались мужчины?

— Это не делает мне чести, не так ли? — спросила Джиллиан.

— Скорее вашим визитерам.

Лай становился все громче, мяуканье все жалобнее.

— Мои зверушки вам еще не все продемонстрировали.

— Снова бросаете вызов?

Джиллиан поглядела на него. Он ослабил галстук и закатал рукава рубашки. Волосы у него были взъерошены, словно он нетерпеливо прочесал их пятерней, серые глубокие глаза смотрели так серьезно… Стивен был необыкновенно привлекателен. Несмотря на легкую словесную перепалку, губы его не улыбались. Она сглотнула, подумав, как же хочется ей снова увидеть, хоть мельком, эту ямочку у него на щеке. Но она появлялась только вместе с его редкой улыбкой.

— А вы готовы его принять? — наконец отозвалась она.

Его пальцы дотронулись до ее щеки. Нежно, бережно… Это так удивило Джиллиан, что она попятилась. Мгновенно рука его опустилась.

— Не уверен, — ответил он серьезно, даже не делая попытки ввести ее в заблуждение.

Она понимала, что бесстыдно уставилась на него снизу вверх, но не могла оторвать

глаз. А он, словно не замечая странности ее поведения, сам смотрел на нее так же пристально.

Шум лая усилился настолько, что Джиллиан, наконец, поморщилась и прошептала:

— Мне лучше заняться Спенсером.

— Угу, — согласился Стивен.

Когда она отворила дверь, Спенсер ввалился в комнату, требуя к себе внимания, и волшебство момента сразу же исчезло.

— Я займусь обедом, если вы позаботитесь о душевном спокойствии Спенсера, почесывая у него за ушами.

— А этот рецепт восстановления душевного равновесия действует на всех обитателей этого дома? — блеснув глазами, осведомился он.

Джиллиан расхохоталась. Он продолжал удивлять ее своим непривычным юмором, когда она меньше всего этого ожидала.

— Это можно проверить экспериментальным путем, — кивнула она и скрылась на кухне прежде, чем ее ноги снова не приросли к земле.

У нее было заготовлено все для салата, а основное блюдо она приготовила вчера — на субботу и воскресенье. Одно из самых своих любимых: макароны с сыром, томатами и гамбургерами, обильно приправленными пряностями… Хотя в общем-то это была довольно простая еда. Она уже поставила обед в духовку и принялась за салат, когда в дверь просунулась голова Стивена:

— Миссия выполнена. Эмоционально удовлетворенная собака храпит на диване. Могу я чем-то помочь?

— Простираются ли ваши таланты на резку помидоров?

— И далее. Я даже иногда мыл салат. А что это за дивный запах? — Он с удовольствием втянул в себя воздух.

— Надеюсь, вы любите пряности.

— Я, кажется, начинаю очень их любить, — намек был недвусмысленным, потому что, говоря это, он окинул ее взглядом. Губы его изогнулись в улыбке, искренней, хоть и неширокой. На щеке заиграла ямочка. Нож выпал из рук у Джиллиан, и ей пришлось отскочить, чтобы не поранить себе ногу. Локтем она задела миску с салатом, и та перевернулась на пол, а ее содержимое разлетелось во все стороны. Джиллиан наступила на лист салата, потеряла равновесие и растянулась на полу, свалив попутно стакан вина. Из соседней комнаты раздался лай, глухой звук лап об пол, и появившийся Спенсер зашагал по салату, а сопровождавший его кот презрительно обнюхивал разбросанные листья.

— Вот с салатом и покончено, — горестно проговорила Джиллиан, не в силах скрыть заливший ее щеки румянец смущения. Ей было неприятно выглядеть такой неуклюжей в его глазах. Ну каким образом удавалось ему доводить ее до такого состояния? В его присутствии у нее просто все валилось из рук.

Джиллиан подняла на него глаза. Он улыбался. Это была первая настоящая радостная ухмылка за все время их знакомства. Улыбка, которую она так мечтала увидеть, но не в такой ситуации.

Джиллиан не могла решить: поддаться очарованию момента или почувствовать себя оскорбленной. Она выбрала первое. Как могла она считать его надутым и нудным? От уголков глаз у него разбежались смешливые лучики, ямочка явилась во всей красе. Он сразу выглядел на десять лет моложе. Наклонившись, Стивен предложил ей руку и одним движением поставил на ноги. После чего не отпустил ее, а притянул к себе. Улыбка медленно исчезала с его лица.

— Вы не пострадали?

— Только моя гордость,

— А вот это зря. Вы очаровательно смотрелись среди листьев салата.

— Теперь вижу, что вы очень голодны.

— Судя по всему, меньше Спенсера — ответил он, поглядев вниз. Опустив глаза Джиллиан увидела, что собака вовсю пожирает пропитанные вином листья салата

— Он ест все подряд, — объяснила она, продолжая держаться за его руку. Она была такой теплой. Теплой, сильной и уютной. Джиллиан попыталась заставить свой голос звучать легко и небрежно и при этом не смотреть на него.

— С такой собакой у тебя нет проблем с вывозом мусора.

Улыбка исчезла с его лица, и снова на нем появилось привычное напряженно-сосредоточенное выражение. Джиллиан вдруг поняла, что ее это выражение больше не раздражает, что она уже начала к нему привыкать. Боже мой! Она стала привыкать! К нему! Помоги ей небеса!

Она опустила глаза на свою руку, все еще лежавшую в его руке, и он тут же ее отпустил, словно только теперь сообразил, что крепко сжимает в своей.

Голос его, еще минуту назад полный теплоты и юмора, прозвучал вежливо и холодно, когда он предложил ей помочь с уборкой.

— Принести бумажные полотенца? Салфетки?

Джиллиан онемела. Бумажные полотенца. Она собиралась сегодня купить их и салфетки… И кофе… И…

Она прикусила губу. Никогда и никто не считал ее образцовой хозяйкой, но сейчас… она почувствовала крайнюю неловкость. Стивен Морроу смутил ее до слез, как школьницу, не выучившую заданный урок. Она впала в растерянность, на которую вообще не считала себя способной. Она вела себя как какая-то глупая…

«Черта с два я ему это позволю!» — подумала Джиллиан, приходя в себя.

Она снова поглядела на него, он улыбался, не сводя с нее завороженных глаз, будто изучал ее. Серебро его взгляда мягко светилось. Джиллиан вскинула голову, и он шагнул ближе.

— Мне так нравится наблюдать за вами, — проговорил он слегка поддразнивающим тоном.

— Наверное, ваша жизнь не слишком разнообразна, если подобное зрелище так вас забавляет, — отрезала она, опять не уверенная, надо ли ей обижаться на его слова или нет.

— Ну, наблюдение за вами интересно, потому что вы непредсказуемы, — ответил он, выгибая свою подвижную бровь.

Джиллиан вынуждена была улыбнуться, соглашаясь.

— Может быть, и так, мне это не приходило в голову. Но если вам все-таки еще хочется получить что-то на обед, лучше покиньте на время кухню.

— Это приказ?

— Предложение в предположении, что вы голодны.

Однако когда он с явной неохотой удалился, комната вдруг показалась ей такой опустевшей… Будто из нее ушла жизнь. Джиллиан нашла старое полотенце в ящике стола и механически вытерла пол, затем проверила, что делается в духовке. Сыр пузырился и готов был перетечь через край. Это была последняя съедобная вещь в доме, надо было постараться не испортить хотя бы ее.

Джиллиан накрыла на стол, надеясь, что Стивен не заметил отсутствия салфеток, и задержалась, оглядывая стол. Он выглядел на редкость убого. Вылив остаток вина из открытой бутылки в графин, она вставила в горлышко свечу и зажгла. Ее трепещущий свет сразу придал обстановке романтический вид.

Увидев этот эффект, она чуть было тут же не погасила свечу. Меньше всего ей хотелось создавать романтическую обстановку. Но все-таки Джиллиан не стала этого делать: она представила себе его серьезное лицо, освещенное мерцающим светом свечи, и почувствовала, что улыбается. Черт бы его побрал!