Глава 5

   Три шага – поворот. Два шага – поворот. Три шага – поворот. Два шага…

   И так весь остаток вечера. А после – всю ночь. Не остановился ни на минуту. Ни на мгновение не закрыл глаза. Остановлюсь – засну. Закрою глаза – вновь сползут черными тварями со стен тени. Нельзя.

   Фуфайка и свитер давно сброшены на лавку, но по спине льет пот – запарился. И хоть шок уже отпустил, мысли, как загнанные лошади, крутятся вокруг одного и того же момента. За что? За что? За что?!!

   Нет, меня сюда, понятно, из-за чего закрыли, ерунда это. Раскаленной струной душу резал совсем другой вопрос: кому и зачем понадобилось убивать Катю? Связано ли это с тайной производства супермагистра? Или всему причиной мои расспросы?

   Ведь, если разобраться, жулики должны были броситься к «Тополям» сразу же после нашего ухода. И не заверни мы с Напалмом поесть лапши, кто знает, как бы все обернулось?

   И вообще, кого требовалось устранить: меня или Катю с мужем? Ясно, что без крысы не обошлось: убийцы прекрасно знали, где мы живем и как можно проникнуть в общежитие, не потревожив охрану. Но предателем пусть СВБ занимается, мне бы, главное, до встреченного в Лукове блатного первым добраться. Чую – без него в этом деле не обошлось. И если сам по уши не заляпан, то точно знать должен, кто за всем этим стоит.

   Ничего, никуда он от меня не денется. Зря, что ли, Трофима на тот свет отправил?

   Только б выбраться отсюда, только б выбраться…

   Но и это не проблема – лишь бы до утра дотерпеть. Там, думаю, Гриша с Ильей быстро шороху наведут. Очень они в моих услугах нуждаются. Вытащат.

   Так что еще несколько десятков тысяч шагов – и золотой ключик мой, а уж тогда…

   Здравая мысль, что лучше успокоиться и не лезть в это дело – все равно изменить ничего уже нельзя, – смыл шквал захлестнувших эмоций.

   Твари! Какие твари! Ненавижу!

   Вот только причина бушевавшей во мне злости до конца оставалась неясна. Месть за Катю? Само собой! Но не во вред же себе! Или – любой ценой? Да, любой… И не в разбитом сердце дело – как ни крути, наши чувства не только успели умереть, но и порасти травой. Просто некоторые вещи никогда не сойдут на нет и не сгинут без следа в сумраке забытых воспоминаний.

   И пусть любовью здесь и не пахнет, но когда-то девушка была частью моей жизни. Жизни, когда я был куда более прямой и честный. Отчасти наивный и местами глупый, зато точно не такой циничный. И Катя навсегда останется в моих воспоминаниях о времени, когда можно было просто радоваться каждому новому дню. Просто – без задней мысли – улыбаться. Просто…

   А со смертью девушки словно умерла частица души. Навсегда кануло во тьму то, что помнила обо мне только она. Слова, поступки, желания… В прах развеялись раскиданные по памяти, забытые, но еще не истлевшие окончательно обрывки воспоминаний о нашей совместной жизни. Теперь их больше нет – выгорели дотла. Теперь есть лишь пустота.

   И эту пустоту срочно требуется чем-то заполнить. Какими-то более сильными впечатлениями, эмоциями, поступками. Желательно – пахнущими кровью.

   Местью.

   Чем дольше я находился в этой клетушке, тем невыносимей становилось ожидание. Требовалось бежать, кричать, пинать, резать. А я не мог…

   Сами собой вокруг заклубились колдовские щиты, но усилием воли их удалось рассеять – ни к чему пока. Дверь-то здесь самая обычная, никаких чар не наложено. Такую только выбивать. И пусть в последнее время колдовство дается все проще и проще – будто кем-то заложенные в голову знания сами всплывают, – вырваться из заточения эти навыки не помогут. Слишком уж у меня специализация специфическая…

   Скрип лестницы послышался, когда терпение уже подошло к концу. Еще немного – и начал бы на дверь бросаться. А так – сразу успокоился, даже фуфайку накинуть успел. Мало ли кого черти принесли. Вдруг в участок переводить надумали?

   С легким хрустом провернулся ключ в замке, и Григорий, распахнув дверь, благоразумно отступил назад. Кидаться на него я не стал и лишь недовольно хмыкнул:

   – Чего-то долго.

   – Ты когда в следующий раз на глазах у десятка дружинников человека убить соберешься, заранее нас предупреждай. Тогда быстро будет, – скривился, словно надкусил лимон, Конопатый. – Мы тебя сами в камеру кинем, но там хоть удобства есть.

   – И здесь неплохо было, – вышел я из клетушки и пошел к светлому пятну открытой подвальной двери.

   – Ты хоть представляешь…

   – Не надо, а? – обернулся я. – Не надо нотации читать, поздно уже. Тут варианта два: либо отправляете в штрафной отряд на Северную промзону, либо наше сотрудничество продолжается. Для меня второй вариант более предпочтителен. Для вас?

   – Шевелись, – подтолкнул меня к выходу Григорий. – Из-за тебя операцию на вечер перенести пришлось.

   – Прям уж из-за меня, – не поверил я и начал подниматься по шатающейся лестнице.

   – В том числе. – Нагнавший меня уже на крыльце Гриша велел шагать к припаркованной у общаги «Ниве». – На квартиру не возвращайся, я договорился, чтобы тебя к Напалму подселили. Да, и шмотки свои забери.

   – Непременно. – Я распахнул заднюю дверцу и начал разбирать сваленные в кучу пожитки. – Ты у Ильи машину насовсем, что ли, подрезал?

   – Нет, покататься взял, – уселся за руль мрачный Григорий. – Встречаемся здесь в пять вечера. Твоих уже оповестили.

   – Будь другом, подвези до общаги Патруля. – Я оглядел улицу – народу никого. И темно еще. – Время сейчас вообще сколько?

   – Пять утра, – зло глянул на меня контрразведчик. – Из-за тебя сегодня всего три часа спал.

   – Нечего было по бабам шляться. – Усевшись на заднее сиденье, я захлопнул за собой дверцу.

   – Какие бабы? – Гриша повернул ключ зажигания, но машина и не подумала заводиться. – Служба.

   – Аккумулятор сдох? – предположил я. – Смотри, свечи замаслаешь.

   – Отстань ты, – отмахнулся Григорий и повторил попытку. И вполне себе успешно. – Давай сегодня без приключений.

   – Договорились. – Я едва успел ухватиться за ручку и чуть не впечатался головой в крышу, когда «Нива» въехала в глубокую колею. – Ты скажи, мы как вчера отстрелялись. Нормально?

   – Нормально. – Снизив скорость, Конопатый выехал на Красный проспект. – Но большую часть груза успели раскидать, пришлось вечером кое-кого прямо из Гимназии на разговор выдергивать. Правда, никто не знает ни черта…

   – А как же утечка информации?

   – Да хрен с ней, теперь игра на опережение пошла, – не шибко понятно ответил Григорий, но, видимо решив, что и без того сболтнул лишнего, замолчал.

   – Китайцев на уши поставили? – сменил я тему разговора и начал рассовывать по карманам ножи, снаряженные магазины к «Вереску» и другие не менее необходимые вещи. Под руку попалась коробочка «глушителя» – немного подумал и сунул ее обратно. Пригодится еще.

   – Ага, к ночи только зачистку закончили. – Гриша включил дальний свет и начал медленно объезжать застывшую на перекрестке лужу натекшей от колонки воды.

   – А с Лешим что?

   – А что с Лешим? – не понял вопроса контрразведчик.

   – Ну уродов же трясти по этому поводу собирались.

   – Думаешь, это так просто? Допросили администрацию, активистов «Черного января» в разработку взяли. – Наледь осталась позади, и Гриша прибавил скорость. – Карантин еще усилили.

   – Ага, видел я, что вчера на Красном творилось. Какими словами дружинники только карантин не поминали…

   – Блин, знаешь, сколько километров периметр гетто? – оскорбился Конопатый. – Нет? Вот иди и попробуй обойти. Посмотрим, что потом скажешь.

   – Ладно, проехали, – махнул рукой я.

   – Не проехали, а приехали. – Григорий остановил машину перед общежитием Патруля. – Вылезай. И не забудь – еще в какую историю влипнешь, можем и не вытащить. А если сорвешь нам операцию сегодня…

   – Буду как штык, – распахнув дверцу, усмехнулся я.

   – Лед, послушай сюда, – вылез вслед за мной Гриша. – Эта операция нам очень важна. Очень. К сожалению, закрыть тебя под замок мы не можем, но если ты нас подведешь, то этот самый штык тебе засунут очень глубоко. И не просто засунут, а еще и провернут раз так дцать, чтобы жизнь медом не казалась.

   – Успокойся, – хлопнул я дверцей. – Илье передай, все нормально будет.

   – Обязательно передам, – выразительно посмотрел на меня Конопатый, – можешь не сомневаться.

   – Вот и замечательно, – кивнул я. – Вещички свои тогда тебе оставлю, чтоб с собой не таскать. Смотри, не потеряй. Кстати, не знаешь, чем меня вырубили вчера?

   – «Шершнем» служебным без блокировки. – Контрразведчик залез в машину. – Думали, до сих пор пластом лежишь, вот и засуетились.

   – Череп крепкий, – уже самому себе пробормотал я и, дождавшись, когда «Нива» скроется из виду, зашагал от общаги Патруля к соседнему дому.

   «Шершнем», значит. Неудивительно, что до сих пор башка гудит, будто внутри в колокол ударили. И ухо вроде бы левое чуть хуже слышать стало. Но тем не менее – на ногах и в сознании. Как-то я за последнее время крепче стал, что ли. Пока сюда через щель между мирами протискивался, горел – не сгорел. Потом стреляли – не застрелили. Теперь вот вырубить должны были наглухо, а опять не получилось. В чем подвох, хотелось бы мне знать? Просто так в этом мире ничего не происходит и за все приходится платить. Не верится, что дело в банальном везении. А если так – совсем хреново. Удача – девка капризная и в любой момент может помахать ручкой и повернуться задом.

   Железная дверь Денискина подъезда оказалась закрыта. На моей памяти такое, пожалуй, первый раз. Неужели дядя Вася окончательно в запой ушел? Или выгнали взашей? Блин, не вовремя-то как! И что делать? Время – начало шестого, самые ранние пташки на работу еще нескоро пойдут. А куковать здесь даже час – проще сразу застрелиться, чтобы потом обмороженные ноги ножовкой не отпиливали. Холодно сегодня на улице, холодно. И пусть это для местного климата скорее правило, чем исключение, все равно создается впечатление, будто в жизни черная полоса начинается. А у меня и происходившее до вчерашнего дня к светлой полосе с большой натяжкой отнести можно.

   Немного потоптавшись перед подъездом, я спрятал «Вереск» под фуфайку, рассовал по карманам меховушки и долго лепил из рассыпчатого снега плотный шарик. Дыхнул на вконец озябшие пальцы, нашел взглядом окно на третьем этаже и запустил в него снежком. Постоял, дожидаясь реакции, и вновь зачерпнул пригоршню снега.

   Заспанный Селин появился в окне после третьего удачного броска. Недоуменно посмотрел на меня, покрутил пальцем у виска и скрылся в темноте комнаты. Ну будем надеяться, признал.

   – Тебе чего не спится, кишкомот? – выскочил Денис из подъезда минут через пятнадцать и, неожиданно обхватив, сжал меня изо всех своих вовсе не маленьких сил. – Лед! Бродяга!

   – Полегче ты, ребра сломаешь, – освободился от его хватки я. – Ты, говорят, скоро папой станешь?

   – Есть такое дело. – Поправив шарф, Селин поднял воротник дубленки и натянул на уши меховую шапку. – Поэтому извини – к себе не приглашаю. Жилищные условия, сам понимаешь, не те.

   – Да ладно ты, перестань, – хлопнул я его по плечу. – Скажи, лучше, как живете-можете?

   – Лучше всех и никто не завидует. Все путем, в общем, без резких телодвижений, – рассмеялся Денис. – Сам-то, поди, не скажешь, где пропадал?

   – Да почему – не скажу? Скажу. Только это история долгая и печальная. На морозе ее слушать совсем уныло будет. Околеем.

   – Слушай, давай тогда часиков в десять забьемся в «Ширли-Муры». Это кабак новый на Красном, сразу…

   – Знаю, проходил мимо, – остановил его я. – Только у меня дела вечером, на сухую пообщаемся.

   – Да я тоже в завязке пока, – сморщился Денис. – И личные моменты, и по работе…

   – Значит, в десять, – задумался я. – Ладно. Тогда последний вопрос и побегу…

   – Валяй.

   – Давно с луковскими общался? Конкретно Рипус, Трофим и Кир интересуют.

   – А что такое? – слегка наклонил набок голову Селин, прекрасно поняв, что вопрос носит вовсе не праздный характер. – Со всякими людьми приходилось общаться, со всякими…

   – Да претензии к ним появились. Даже не к ним, а корешу их одному, – не отвел я взгляда. – Мне б найти его, но даже погоняла не знаю.

   – Описать можешь? – попросил посерьезневший парень.

   – Годков так под сорокет, мне по плечо, жилистый, – начал припоминать я. – На морду – худой, все кисти в партаках.

   – Тюремных? – уточнил Селин.

   – Вроде, – пожал плечами я.

   – Из той швали, с которой Рипус в последнее время связался, похоже на Угря, – ненадолго задумавшись, предположил Денис.

   – Что за крендель?

   – Приблатненный, но работает сам по себе.

   – Найти его в сжатые сроки реально? – Я почувствовал охотничий азарт.

   – Он у бабы одной на северной окраине зависает, – зевнул Селин, – на Автотранспортной, знаешь такую?

   – Автотранспортная длинная.

   – Если с Красного идти, как в сторону гетто свернешь, третий или четвертый дом будет. Там хрущевка одна, не промахнешься. Подъезд первый, этаж аналогичный. Квартира однокомнатная направо. Да, тот район под Крестоносцами. Особо не светись, но если что – отмажем.

   – Блин, Денис, откуда ты все знаешь? – переварил услышанное я.

   – Хочешь жить – умей вертеться. Таких недоносков лучше из виду не выпускать.

   – Были проблемы? – уточнил я.

   – Намечались, – не стал вдаваться в подробности Денис. – Вовремя сдулся товарищ.

   – Ну спасибо! Выручил, – хлопнул Селина по плечу я. – За мной должок.

   – Сочтемся, – отпер захлопнувшуюся дверь подъезда Денис. – О разговоре, так понимаю, никому?

   – Само собой, – усмехнулся я.

   – Кто бы сомневался, – пробурчал парень и, уже шагнув в подъезд, остановился. – Да, будешь заходить, снежки в окно кухни кидай.

   – Чего дверь-то запирать начали?

   – Да какие-то твари дядь Васе шею свернули, – выругался Денис. – А кто еще за такие копейки задницу в подъезде морозить круглые сутки будет?

   – Ну все, увидимся еще, – махнув ему на прощанье, сбежал я с крыльца и дворами направился обратно к Красному проспекту. Денис, конечно, хорошую наколку дал, но в одиночку на северную окраину тащиться не с руки. Там и не таких с костями харчили. Да и сам Угорь товарищ совсем не простой. Тем более – голова не соображает ни черта, мне бы поспать хоть чуть-чуть. А так, возьму Напалма за компанию и двинем вместе. Выгода обоюдная: мне ходячий огнемет в подмогу, ему шанс дозу супермагистра раздобыть.

   Светать еще даже не начало, а потому темные громады домов, в которых не было ни одного освещенного окна, терялись в серой предрассветной хмари. И все же – это не осенняя ночь, когда не видно ни зги. Нет, белое покрывало снега укутывало землю светлым покровом и скрадывало царившую в Форте тьму. К тому же к утру прояснилось, и крупные зеленые звезды снисходительно мерцали на черном бархате небосвода.

   Как добрался до «Тополей» – толком и не помню. На ходу не заснул только из-за холода. А так, хоть спички в глаза вставляй – закрываются и все тут. Так что по сторонам я не смотрел и, словно заводная игрушка, тупо пер по заложенному в память маршруту.

   Более-менее очухался только перед самой общагой, да и то лишь из-за пригрезившейся наяву ледяной пирамиды. Вызвавший у меня ужас глюк медленно растаял, оставив после себя серое облако, но сон вмиг как рукой сняло. Нет, это надо ж! Так и крыше недолго поехать. Нужно хоть пару часов, но вздремнуть. Сейчас до Напалма дойду, а там уж…

   Впрочем, заметив вывалившихся из проходной «Тополей» крепко поддатых Грицко и Шмидта, мне пришло в голову, что пироманта можно и не беспокоить. Ему-то мне волей-неволей все объяснять придется, а этих двоих можно втемную использовать.

   – А ну стой, раз-два! – рявкнул я, пока дружинники не успели юркнуть обратно на пропускной пункт.

   – О! Командир, – икнул Грицко и толкнул в бок раскуривавшего папиросу Шмидта.

   – Бухаем? – с нескрываемой усмешкой поинтересовался я, внимательно разглядывая смущенно переглянувшихся дружинников.

   – Не, мы уже…

   – Спать-то ложились?

   – Встали тока, – уставился на носки ботинок Грицко.

   – Похмеляться решили? – Ответ на мой вопрос был написан на лицах парней аршинными буквами: давненько я таких помятых физиономий не наблюдал. Да и глаза краснющие, как у кроликов.

   – Были б деньги…

   – Так, ну-ка оба метнулись за табельным оружием, и чтобы одна нога здесь, вторая там. Или наоборот, мне без разницы, – приказал я.

   – А чего? – разинул рот от удивления Шмидт.

   – Быстро! – не стал я ничего объяснять. А то расслабились. Нет, ребятушки, так дело не пойдет – приказ есть приказ.

   Шмидт и Грицко, сообразив, что шутки кончились, умчались через проходную на территорию «Тополей», а я остался стоять на крыльце. Холодно, блин. Может, в караулку зайти?

   – Лед, – позвал меня непонятно откуда вынырнувший Олег. О, блин! Неужели специально меня дожидался? Посланник сектантов огляделся по сторонам и взбежал на крыльцо. – Отец Доминик тебя видеть хочет.

   – Чего еще случилось? – поморщился я. Не вовремя. Но проповеднику лучше не отказывать.

   – Там небольшие проблемы возникли, – непонятно чему усмехнулся Олег. – Твое мнение интересно.

   – Я сейчас не могу. Давай позже, а? – оглянулся на караулку я.

   – Отец Доминик велел поторопиться.

   – Сегодня обязательно заскочу, – пообещал я. – Не знаешь, что там стряслось?

   – Мстислав просил передать, что при попытке открыть переход по новой технологии пробой энергии произошел. Подумай, что с этим можно сделать. Время у тебя до полудня. Потом у них что-то срочное намечается.

   – Хорошо, – пробормотал я уже в спину Олегу. До двенадцати, значит, до двенадцати. Загляну. Только вряд ли чего умного предложить смогу. Хотя…

   Парней не было еще минут пять. За это время они успели добежать до оружейной комнаты, растолкать дежурного, забрать свои автоматы и, похоже, выпить по литру холодной воды, а заодно и умыться. Вид у них, по крайней мере, стал куда более бодрым.

   – Значит, так. Только что поступила оперативная информация о находящемся в розыске торговце наркотиками. – Я в упор поглядел на парней. Каждый здоровее меня вдвое, но субординация есть субординация. Ничего, не переломятся на северную окраину смотаться. – Будем проводить его задержание.

   – Может, лучше в отдел по борьбе с наркотиками информацию слить? – с надеждой глянул на меня немного позеленевший Грицко.

   – Ну если вознаграждение за его задержание вам ни к чему… – задумчиво протянул я. – Вот мне бы лично лишний червонец совсем не помешал…

   – Червонец? – переспросил облизнувший пересохшие губы Шмидт.

   – На брата, – кивнул я и заорал: – Так что не хрен мне здесь из себя пацифистов корчить! Ну-ка руки в ноги и бегом!

   – Далеко бегом-то? – уточнил осторожно спустившийся по обледенелым ступеням крыльца Грицко.

   – До Автотранспортной.

   – Это в центре?

   – Нет, на северной окраине.

   – Не наш район, – тихонько пробормотал явно сообразивший, что дело с душком, Грицко.

   – Хочешь, похлопочу о переводе? – предложил я, и он моментально заткнулся. Пусть думают, что хотят, лишь бы приказы исполняли. А даже если и Грише стуканут – ничего страшного, замажусь как-нибудь.

   До развалин гаражей бывшего автотранспортного предприятия мы добрались без проблем. Сколько раз сюда мотался – мог бы и с закрытыми глазами дорогу найти. А вот дальше…

   Как оказалось, память меня немного подвела, и на самом деле на Красный проспект перед развалинами гаражных боксов выходило две улицы. Как бы еще узнать – какая из них Автотранспортная? Та, которая к центру ближе или наоборот – пересекающая тянувшийся до Черного квадрата пустырь? Таблички, если где и были, давно проржавели. Да и темно, надписей не разобрать. И на улице никого – местные так рано из нор не выползают.

   Так, а чего там на стенах за каракули намалеваны? Сдается мне, эти граффити художества Чистых напоминают! Ага, как раз и крыса задушенная со столба на проволоке свисает. Все ясно – мне не сюда. Придется через пустырь тащиться. Точно – вон крыша пятиэтажки показалась.

   Как я и ожидал, стены примеченной мной хрущевки были разрисованы не лишенными смысла граффити, а недвусмысленными лозунгами: «Смерть уродам!» Ну и разноцветных крестов здесь, понятно дело, тоже хватало. Куда без них – все же Крестоносцы этот район держат. Мне вот только интересно, откуда эти оборванцы баллончики с краской берут? Неужели покупают? Или тырят где?

   На противоположной стороне улицы почудилось какое-то движение, и я тут же нырнул в крайний подъезд – благо, дверь отсутствовала как таковая. Точнее, она была, но валялась почему-то в сугробе. И ведь не так давно кто-то выломал – снегом еще толком занести не успело. Дружинники стремительно влетели в подъезд вслед за мной и, сразу же заняли позиции у выбитого окна на площадке между первым и вторым этажом. Хорошо хоть ума хватило не шуметь. Ну да не маленькие – про северную окраину наслышаны. Понимают, что иной раз лучше тактическую хитрость проявить, чем с местной шпаной разборки наводить. Разборки-то, по большому счету, ерунда, но шуму будет…

   Стараясь не обращать внимания на шибанувшую в нос вонь мочи, я осторожно выглянул наружу и тут же спрятался обратно: прямо перед домом через дорогу перебегала цепочка людей с болтавшимися за спинами рюкзаками. Бежали они как-то неровно, и когда вдалеке послышался шум автомобильного двигателя, сразу же метнулись во дворы. Несколько минут спустя, переваливаясь на колдобинах занесенной снегом дороги, в сторону Красного проспекта медленно проехал уазик. Закрепленный на его крыше мощный электрический фонарь полосовал ночь пронзительно-ярким лучом, но толку от него на самом деле было немного – все заинтересованные лица запросто могли заранее убраться с дороги блюстителей порядка.

   Убедившись, что никто не проявляет интереса к приютившему нас зданию, я медленно поднялся по лестнице и подошел к кое-как укрепленной железными уголками двери. Если Селин не ошибся, мне нужна именно эта квартира. Ну и что делать? Вломиться? Или подождать, пока хозяева сами выйдут? Хм… а если нету дома никого?

   – Ну шо, командир, делать будем? – Немного погодя спустились на первый этаж Грицко и Шмидт.

   – Видите эту дверь? Для начала надо, чтобы ее здесь не стояло. Внутри должны быть двое – мужик и баба. Мужик крученый, так что брать придется жестко, но обязательно живым.

   – Ясно, – кивнул Грицко и снял с предохранителя АКМ. Шмидт тоже взял автомат на изготовку и встал сбоку от двери. – Внутрь открывается? Нашим легче. Выбиваем дверь, Борис первый, следом я. Ты, Лед, нас прикрываешь.

   – Годится. Вы сразу в комнату, я проверю кухню, – прикинув, что опыта штурмовых операций у дружинников всяко побольше, чем у меня, принял план я. – На счет три…

   Отступивший на шаг назад Грицко со всего размаху впечатал подошву армейского ботинка чуть ниже замка, и хлипкий косяк, не выдержав удара, треснул, а распахнувшаяся дверь с грохотом врезалась ручкой в стену. Шмидт тут же бросился внутрь, хохол рванул следом.

   Не обращая внимания на раздавшийся в комнате истошный визг, я с пистолетом-пулеметом в руке ломанулся на кухню. По пути заглянул в совмещенный санузел – чисто. На самой кухне тоже никого не оказалось.

   – Заткнись! Заткнись, сука! – За криком Грицко последовала звонкая оплеуха, и женский плач перешел в сдавленные всхлипы.

   Метнувшись с кухни обратно в коридор, я выглянул в подъезд и прикрыл распахнутую дверь.

   – У нас порядок, – выскочил из комнаты Шмидт.

   – Мужик есть?

   – Спеленали, – сменил меня на посту у входа дружинник. – Не всполошились соседи? А то мы нашумели джють-джють.

   – Тут такие крики каждый день и через день. – Я направился в комнату.

   Угорь – должно быть он, но в такой темноте хрен разберешь, – и вправду оказался в комнате. С разбитой головой и скованными за спиной наручниками руками он валялся рядом с незаправленной кроватью. В противоположном углу на коленях стояла его подруга – полноватая тетка в короткой ночнушке. Разместившийся сзади нее Грицко приставил к затылку хозяйки квартиры дуло ПМ и настороженно поглядывал в сторону уткнувшегося лицом в пол бандита.

   – Что с ним? – поинтересовался я и, ухватив за шиворот, осторожно оторвал голову мужика от пола. Ага, еще и нос сломан.

   – За железку схватился, сука, – указал дружинник на валявшуюся на кровати саблю. – Вот и получил прикладом в рыло.

   – Не переборщили?

   – Да ты шо? Очухается.

   – Ладно, тащи ее на кухню, я пока тут побеседую.

   Ухвативший хозяйку квартиры за волосы Грицко поставил ее на ноги и толчком в спину выпихнул из комнаты, а я задумчиво огляделся. Ну и с чего начинать? Ладно, по ходу дела разберемся. Для начала надо бы этого гаврика в чувство привести.

   Прислонив Угря спиной к кровати, я дотянулся до стоявшей на подоконнике банки и вылил холодную воду на голову бандита. Это, впрочем, особого эффекта не возымело, и пришлось перейти к более действенным методам пробуждения: просто-напросто ткнуть в бедро финкой. Не глубоко – сантиметра на полтора всего. Честно говоря, еле сдержался, чтобы все лезвие и не в ногу, а между ребер не вогнать. Тварь…

   – Ты чего? – замотал окровавленной головой влет очухавшийся Угорь. – Чего надо?!

   – Где товар берешь? – спросил я и в ответ на мат снова легонько ткнул ножом в порезанную ногу.

   – Сгинь, плесень! Тебе сейчас на куски порежут! – завопил блатной.

   – Да ну? – поднял я с пола саблю. Ух ты! «Крыло бабочки»! Вот здорово! Теперь этого выродка можно на мелкие-мелкие кусочки нашинковать будет.

   – Сука… – выдохнул закусивший губу Угорь.

   – Вопрос повторить или без членовредительства обойдемся? – погладил я вставленный в навершие рукояти сабли ограненный горный хрусталь. Магический заряд почти полный. И смотри-ка – петля управляющего заклинания сама запястье обхватила. К чему бы это? А! Все просто: чары вес клинка регулируют.

   – Нету у меня ничего, – часто-часто задышал блатной, справедливо опасаясь, что в случае потери сознания может запросто недосчитаться какой-нибудь конечности. – Не по адресу ты…

   – Товар где берешь? – Тонкое – толщиной в лист, не более – лезвие враз потяжелевшей сабли срезало изрядный кусок кожи со ступни вскрикнувшего от боли мужика и глубоко ушло в бетонный пол. – Ну?!

   – На хрен иди! – облизнул разбитую губу Угорь и взвыл, когда сабля второй раз полоснула ногу. – Да не знаю я ничего! Не знаю!

   – Не знаешь? Что ж, времени у нас с тобой полно, – пробормотал я. И что мне с ним делать? Медленно на куски порезать? Заманчиво… И угрызений совести никаких. Наоборот, есть дикое желание посмотреть, как эта сволочь подыхать будет. Но человек не животное – должен уметь себя контролировать. Эту шестерку в ад отправить – много ума не надо. Вот только спокойно я засну, когда с заказчиком расквитаюсь. – Значит, можно вдумчиво к нашему общению подойти…

   – Ты чего?!! – заелозил, пытаясь отползти от меня, Угорь, но, получив носком ботинка по впалому животу, скрючился от боли. – Да нету у меня супермагистра! Нету! Хочешь – хату обшмонай! Ничего не найдешь!

   – А с чего ты взял, что я за этим сюда пришел? – Подхватив валявшуюся у кровати табуретку, я уселся на нее в паре шагов от раненого бандита.

   – Ну… ты же вчера… – обалдел тот.

   – Так то вчера, – усмехнулся я. Неужели этот выродок не в курсе, у кого на квартире убили Катю? Или он вообще не при делах? Нет, не может такого быть. – Аппетит приходит во время еды…

   – Чего тебе надо? – судорожно сглотнул бледный, как мел, мужик. – Воды дай…

   – Обойдешься. Так что там насчет супермагистра?

   – Нету у меня дури, – съежился Угорь, наблюдая за описавшим широкую дугу «Крылом бабочки».

   – А у кого есть? – Я пробежал взглядом по изукрашенному сложными узорами лезвию, размышляя, куда рубануть в первую очередь.

   – Не знаю.

   – Почему тогда люди к тебе отправляют?

   – Да взял по дурости один раз партию за долги! – крикнул мне в лицо Угорь. – А потом допекли – достань да достань! Да только человечек тот давно ласты от синего инея склеил!

   – Понятно, – кивнул я. – Ну а теперь немного медленней и правду.

   – Какую еще правду? – попытался вжаться в стену мужик.

   – «Правда всегда одна». – Уже ответив, я поймал себя на мысли, что становлюсь похожим на Напалма. Тот тоже без цитат никуда. – Колись.

   – Ты меня слушаешь, вообще? Чего колоться-то?

   – Как дошел до жизни до такой, кто с пути истинного сбил, – понимая, что теряю время, все же я не стал прибегать к грубой силе. Нет, надо сначала с мыслями собраться и решить, с какого конца за веревочку потянуть. Ведь что получается – Катю и Виктора заказали те, кто организовал производство супермагистра. Только не похожи Рипус, Трофим и Кир на простых исполнителей. Сомнительно это – не их уровень заказухами заниматься. А вот в торговлю наркотой по дурости влезть запросто могли. Ну а потом – коготок увяз, всей птичке пропасть. – Короче, мне нужен супермагистр, и не доза, а курс или наколка на производителей. Его же в Форте делают, так?

   – Охолодись, – осадил меня Угорь. – Чего пристал-то? Не знаю я ничего.

   – Во-первых, знаешь, – улыбнулся я. – А во-вторых, если не знаешь, ты мне не интересен. Так что выбирай…

   – Убьешь? – скривился мужик.

   – Убью, – честно сознался я. – Медленно. Все равно расколешься, только помучаешься для начала.

   – А скажу, где взять можно, – отпустишь? – как-то сразу поверил в мою угрозу блатной.

   – За дурака меня держишь? – прочертил я саблей длинную черту по стене. – Вместе сходим – возьмем. А вот потом ты мне на фиг не нужен будешь.

   – А если меня кончат?

   – Кто?

   – Думаешь, эту тему сопляки какие раскрутили?

   – Договоримся, – решил успокоить я его. – Только ты сначала наизнанку вывернешься, а потом уже мы за супермагистром отправимся.

   – Зачем тебе? – еще больше забеспокоился Угорь.

   – А чтобы ты меня к своим дружкам не привел, – посмотрел я ему в глаза. – Начинай.

   – Ногу перевяжи.

   – И так сойдет. Не тяни резину и кровью истечь не успеешь.

   – С чего начинать-то?

   – С начала. – Я уселся поудобней, не спуская глаз с покрывшегося испариной лица бандита. Не нравится мне что-то его настроение… – Ты как с производителями завязан?

   – Я за сбыт отвечал.

   – А парни с Лукова?

   – Эти идиоты на подхвате были.

   – Главный кто? – Не останавливаясь на второстепенных деталях, я сразу перешел к сути вопроса.

   – Колдун какой-то чокнутый. – Угорь вытер лицо о свисавшее с кровати одеяло.

   – Имя, фамилия, местожительство, – заинтересовался я, хоть и понимал, что на честный ответ рассчитывать не приходится. Не похож Угорь на человека, который так легко сломался. Скорее всего, мне голову заморочить пытается. И цель у его вранья сейчас может быть только одна – стать незаменимым, чтобы шкуру сберечь.

   – Велел Михалычем звать, – немного помолчав, начал колоться бандит. – Фамилию не знаю, где живет – тоже. Меня с ним кореш свел, да только он на самом деле от передоза загнулся.

   – А если подумать? – взмахнул я саблей у него перед лицом. – Столько с человеком общался и ничего про него не узнал?

   – Говорю же – чокнутый, – заявил блатной. – Он меня всегда сам находил, когда срочно партию сбыть надо было. А на дело с собой молодняк брал.

   – Ну-ка, ну-ка, поподробней об этом, – заинтересовался я. – На какое-такое дело?

   – Да не лез я туда! – явно соврал Угорь. – Меньше знаешь, крепче спишь. Моя задача сбыт наладить.

   – Опиши колдуна, – приказал я.

   – С виду обычный мужик, – зажмурился бандит, выдержка у которого, должно быть, начала подходить к концу. – Моего возраста, среднего роста. Усатый. Худющий. Шнифты будто пальцами кто в черепушку вдавил. Упыряга вылитый.

   – А почему чокнутый?

   – С духами постоянно разговаривал. И с черепом трехрогим в саквояже таскался, – с немалым облегчением переключился на другую тему Угорь. – Но жути нагнать умел…

   – Стоп! – остановил его я. – Какой еще череп? Настоящий?

   – Да нет, деревянный. А рога то ли хрустальные, то ли из стекла простого вырезаны.

   – Вот как, – ошалело пробормотал я. Трехрогий череп. Знакомая штука – ведь именно такой алтарь Напалм в подвале на окраине Рудного этим летом спалил. А обитавшие там уроды крайне неприглядной волшбой занимались. Что-то такое Ялтин нам тогда говорил…

   И тут меня как током ударило – Ялтин! Да ведь это он на Красном проспекте вчера повстречался! Просто похудел так, что ни я, ни Напалм не признали. Похудел… Худой усатый колдун с запавшими глазами… Неужели это он в этом деле замешан? Вот сука…

   – И где нам этого чокнутого искать? – поднялся с табуретки я.

   – Не знаю, – то ли улыбнулся, то ли оскалился от боли Угорь. – Могу весточку передать…

   – Чем вам Долгоносов помешал? – сменил я тему разговора, понимая, что выдоил Угря по полной программе.

   – Не в свои дела ле… – замолчал на полуслове бандит, слишком поздно поняв, что сболтнул лишнего. – Ты чего?

   – А помощника его с женой зачем убили?

   – Какого помощника?! – завопил, сделав вид, что не понимает, о чем идет речь, блатной. – Ты чего несешь?!

   И тут я, не особо сдерживаясь, рубанул его по голени. Угорь забился, пытаясь освободить запястья от наручников, но, разумеется, ничего этим не добился.

   – Думаешь, безногому будут подавать больше, чем одноногому? – вновь начал я заносить саблю для удара. – Смотри – укорочу.

   – Колдун приказал… – просипел мужик. – Трем недоумкам этим.

   – Ясно.

   Ставшее невесомым лезвие само собой взлетело к потолку, и взглянувший мне в глаза Угорь догадался, что сейчас произойдет, и неожиданно успокоился.

   – А как же «не убий»? – расслабленно обмяк он, облокотившись на кровать.

   – Око за око и зуб за зуб, – возразил я, и разом набравший в весе десяток килограмм клинок наискось – от левого плеча к правому бедру, разрубил блатному грудную клетку.

   Немного поколебавшись, я все же выкинул «Крыло бабочки» на пол и, вытерев с лица пот, вышел из комнаты.

   Как ни странно, легче на душе не стало. Наоборот, будто дерьма наелся. Что за гадство, что за сучья жизнь? Ведь вроде все правильно сделал, почему же хреново так? Ну убил я этого подонка – плохо, что ли? Да с какого перепугу? Нет, просто была надежда разом груз с души скинуть, да не вышло. С наскоку-то оно проще: не надо думать ни о чем, знай только, руби. А вот если время задуматься над собственными поступками появляется, тогда дело труба. Тут уж что крепче окажется – нервы у человека или накручивающийся как снежный ком вал переживаний. Ну мне-то не впервой, зубы сожму и пережду. Все равно ведь уже ничего изменить не в силах. Все равно…

   Ладно, найду Ялтина, за все сразу с ним отквитаюсь: и за Катю, и за бессилие собственное. Все припомню. Только бы найти гада – не терпится аж. Ничего, зато потом полегчает.

   – Ты чего? – обернулся ко мне выглядывавший в подъезд Шмидт. – Одного его оставил?

   – Попытка к бегству, – внимательно глядя на дружинника, ответил я. – Наручники заберите.

   – Бывает, – показался в дверях кухни Грицко. – Сдается мне, тетка тоже недоброе замыслила…

   – Отставить, – приказал я, доставая из карманов два червонца. – Это вам, рапорт сам напишу. Ясно?

   – Как скажешь, – пожал плечами Грицко.

   – Советую труповозку вызвать, – заглянув на кухню, заявил я тихонько подвывавшей женщине. – А будет желание, околоточного найди.

   – Какие дальнейшие распоряжения? – поинтересовался дожидавшийся меня у входной двери Грицко.

   – Свободны. И до трех чтобы проспаться успели. Иначе Гриша мне веселую жизнь устроит, а я до вас волну пущу. Насчет мужика этого не парьтесь, сам с конторой вопрос улажу.

   – Ну мы тогда пошли?

   – Идите уже.

   Как я и предполагал, ни в подъезде, ни на улице нас никто не караулил. Все верно: нелегкая жизнь на северной окраине давно уже отучила местных обитателей от излишнего любопытства, и шум у соседей никого не заинтересовал. Наоборот, забились, поди, в свои норы поглубже и двери на все засовы заперли.

   Оглядевшись по сторонам – вроде светает уже, – я проводил взглядом направившихся поправлять здоровье дружинников и сбежал с занесенного снегом крыльца. Думаю, есть смысл не шарахаться где ни попадя, а прямиком в «Ширли-Муры» ноги двинуть. Пусть сейчас еще и восьми нет, но зато позавтракаю спокойно. А то с Селиным опять все к простой пьянке сведется. А мне сегодня пить нельзя. Если забухаю, к вечеру могу не проспаться. А Гриша насчет последствий такой неосмотрительности на полном серьезе предупреждал. Только бы кабак этот открыт уже был, а то взмерзну на улице куковать…

   Патрульная машина прихватила меня уже на Красном проспекте. Уазик вынырнул из-за длинного бетонного забора, словно чертик из коробочки, и луч установленного у него на крыше прожектора бритвой полоснул по глазам. Прикрыв лицо рукавом фуфайки, я выставил вперед левую руку с зажатым в ней служебным жетоном, и свет сразу же выключили.

   – С дежурства? – поинтересовался опустивший стекло сержант.

   Я спрятал бляху обратно в карман фуфайки.

   – Все только начинается.

   – Подбросить куда? – предложил улыбнувшийся дружинник.

   – Ну если до «Охотника и рыболова» дорога будет…

   – Залазь, – указал на заднюю дверь сержант. – Нам по Красному так и так ехать.

   – Вот спасибо! – Сдвинув на бок пистолет-пулемет, я устроился в «козлике» рядом с подвинувшимся рядовым. – Набегаться за сегодня еще успею.

   – Да денек будет тот еще, – согласился со мной водитель. – Слух ходит, у китайцев список агентов Города нашли. Так там через одного – гимназисты.

   – Да прям, – не поверил сидевший рядом со мной парень. – Не свисти…

   – Мне Нурсултан на заправке трепанул! – возмутился водила. – А он сейчас эсбээшников возит.

   – Ерунда это все, – фыркнул дружинник. – Нашли бы – такой шухер начался…

   – Говорят, Бергман с Воеводой вечером встречаются, – ухватился за ручку над своим плечом сержант, когда уазик тряхнуло на наледи. – Может, и в самом деле чего у китайцев нарыли…

   – Да запросто! Гимназисты всегда себе на уме были! – разошелся притормозивший напротив магазина «Охотник и рыболов» водитель. – Тебе сюда?

   – Ага, спасибо! – Я захлопнул за собой дверцу и, дождавшись, когда дружинники отъедут, пошел к дому, на фасаде которого тускло светилась вывеска «Клуб «Ширли-Муры».

   К моему немалому облегчению, заведение уже было открыто – в двух выходивших на проспект окнах мелькали тени людей, а на крыльце курили вовсе не похожие на обслуживающий персонал личности. И выглядывавшие из-под расстегнутых воротов серебряные цепочки в палец толщиной говорили о многом. Чисто конкретные такие ребята, здоровье и вовсе железное – пиво с собой на мороз прихватили.

   Спокойно миновав с интересом уставившихся на меня – а точнее, на пистолет-пулемет, – парней, я распахнул дверь и на несколько мгновений ошеломленно замер на месте. Стены небольшого коридорчика были отделаны закрепленными под разными углами зеркалами, и сообразить, где собственно проход, а где его отражения, получилось далеко не сразу.

   Этого времени вполне хватило стоявшему рядом с узким оконцем гардероба охраннику, чтобы приметить свисавший у меня с плеча пистолет-пулемет и выдвинуться навстречу.

   – С оружием нельзя, – спокойно, будто к ним каждый день заваливаются желающие подкрепиться со стволами на руках, проинформировал он меня.

   – И что, мне теперь с голоду умереть? – возмутился я.

   – Выбор, конечно, за вами, – даже не улыбнулся вышибала, – но обычно наши посетители предпочитают воспользоваться сейфом.

   – Да ты че? – в тон ему воскликнул я и расстегнул фуфайку. – Веди!

   – Сюда, пожалуйста, – подозвал меня к вмурованным в стену сейфовым ячейкам второй охранник с портативным магическим сканером в руке.

   – Здорово придумали, – усмехнулся я, выкладывая в сейф «Вереск» и подсумок с патронами. Неужели столько народу по Форту с оружием таскается, что вопрос настолько актуальный?

   – Будьте любезны, нож тоже, – указал на финку вышибала и активировал сканер, который конечно же не обнаружил скрытый под свитером пистолет. Все правильно, служебная бляха любой сертифицированный артефакт в Форте блокирует.

   – Да без проблем, – усмехнулся я и, вслед за «Вереском» кинув в ячейку нож, повернул ключ и сунул его в карман. – Все?

   – Все, – убрал сканер вышибала. – Сейчас гардероб открою.

   Дождавшись, пока он отопрет дверь гардероба и распахнет изнутри окошко приема одежды, я передал ему фуфайку и одернул свитер. После посмотрел в зеркало на свою опухшую от недосыпа физиономию и задумчиво потер заросший длинной щетиной подбородок. Да уж, вид у меня…

   – Где у вас здесь… э… уборная? – решив, что не помешает для начала немного освежиться, поинтересовался я у второго охранника.

   – Первая дверь по коридору, – подсказал тот.

   – Благодарю, – кивнул я.

   Уборная эта, в отличие от увешанного зеркалами входа, впечатления на меня не произвела. Обычный толчок в обычном гадюшнике средней ценовой категории. Но то в обычной жизни. В Форте не самое лучшее состояние унитазов не помешает оценить заведение и на четыре с плюсом. Лучше только в категории люкс.

   Быстренько умывшись – вода явственно отдавала ржавчиной, а на раковине виднелись свежие потеки крови, – я направился в общий зал. А точнее, прямиком к стойке бара, за которой сидел один-единственный посетитель. Из расставленных вокруг невысокой сцены с роялем столиков было занято тоже всего две штуки – остальные пустовали. Все правильно – это в гости по утрам не грех заглянуть, а если день в кабаке начинать, то до вечера можно и не дожить.

   А вообще, первое впечатление – «я его слепила из того, что было». Отдернутые с окон плотные занавески вышиты китайскими драконами, горевшие через одну лампы под потолком явно раньше висели над бильярдными столами. Стулья – все разномастные, два одинаковых и то сыскать сложно. Ну и помпезная, вся в позолоте, барная стойка с остальным интерьером тоже сочеталась мало. Но что мне до обстановки? Не жить же здесь.

   Усевшись через три стула от облокотившегося на стойку бугая, вытянутый череп которого мало того что формой напоминал мяч для регби, так еще был гладко выбрит и, похоже, отполирован воском, я выразительно посмотрел на бармена. Тот сразу же перестал протирать вафельным полотенцем свежевымытый пивной бокал и поставил его кверху дном.

   – Что будете заказывать? – подошел ко мне молодой парень, напяливший поверх белоснежной сорочки с бабочкой подбитую мехом жилетку. Все верно – скозняки по залу так и гуляют. Не иначе где-то окно открыто.

   – А чем у вас можно позавтракать? – Кроме стоявших на полках разной степени наполненности бутылок с алкоголем в глаза вот так с ходу ничего не бросалось. – Плотно.

   – Пельмени, манты, пирог с курицей. Если подождете, будет запеченное в горшочках мясо с картошкой, уха и отбивные с гарниром. Из салатов – селедка под шубой и зимний.

   – Манты, хлеб и чай, – сделал заказ я. – Чай черный, крепкий и с сахаром. Хлеб… маслом, что ли, намажьте…

   – Пить что будете? – уточнил бармен.

   – Ничего, – хмуро посмотрел на него я. – Пока ничего.

   – Чай с мантами принести?

   – Сразу тащи, – сглотнул слюну я. Да что за дела такие? Вечно голодный, блин.

   – Хорошо. – Бармен направился к двери то ли в подсобку, то ли на кухню, но тут бугай опрокинул себе в глотку бокал с остатками пива и, вытянув руку, ухватил его за плечо.

   – Повтори, – попросил он и отодвинул от себя пустой бокал. Двигался громила как-то очень уж плавно для находящегося в изрядном подпитии человека, а черная джинсовая рубаха туго обтянула спину, подчеркивая жгуты мускулов. Да и лапища у здоровяка оказалась не из маленьких – сожми он кулак, и тот точно окажется самое меньшее в два раза больше моего.

   – Одну минуту, у меня заказ, – выскользнул из его хватки бармен.

   – Не против, если он мне сначала пива нальет? – повернулся бугай ко мне. Приплюснутый нос и неправильной формы уши явно говорили о чрезмерной склонности к дракам, но в самой постановке вопроса не было и намека на желание заполучить повод для мордобоя.

   – Нет, – спокойно выдержал его взгляд я. А чего мне из-за таких пустяков в бутылку лезть? Если с ним занозиться, уже точно раньше позавтракать не получится. – Не критично.

   – Благодарю, – кивнул бугай и щелкнул бармену напоминавшими сардельки пальцами. – Тащи.

   Бармен взял стакан и, наклонив его, открыл один из торчавших из стойки пивных кранов. Тоненькая струйка начала стекать по стенке бокала, и шапка густой пены оказалась не очень высокой. Решив, что набрал достаточно, парень выставил пиво на картонный квадратик и ушел на кухню.

   Интересно у них здесь, я погляжу! И где это они пиво разливное достать умудрились? Причем одной-двумя кегами дело явно не обошлось: иначе просто смысла не было всю эту систему налаживать.

   Вот бы еще узнать, какое они пиво разливают. Может, взять кружечку? Нет, не сегодня. Вот завтра… Если ничего срочного не будет… Насчет завтра господа контрразведчики ничего вроде такого не говорили. Так что можно будет забить здесь стрелку с Селиным и накачаться пивом…

   Стоп! Как это ничего срочного? Чегой-то ты, товарищ, расслабился. А Ялтин? А этот проклятый нож? Дела подождут? С чего бы такое умиротворение?

   И настроение опустилось ниже плинтуса в один миг. Будто ведро помоев в душу выплеснули. Точнее, запорошенный снегом ледок провалился, а под ним… Много всего там неприглядного, одним словом.

   Нет, в ближайшее время посидеть попить пива мне явно не светит. Ялтина, суку, надо найти как можно быстрее. Не то сообразит, паскуда, у кого на квартире Катя пряталась, и сам по мою душу явится. А без должной подготовки с ним встречаться как-то особого желания нет. Лучше уж врасплох застать… Поквитаться…

   Но Ялтин – это полбеды. Настоящая проблема – Хозяин. Пока его люди меня не трогают, но кто знает, насколько у него хватит терпения? Найди нож, найди нож… Скоро он поймет, что его просьбой еще и не начали заниматься. Что тогда? Да ничего хорошего! Лично для меня – ничего.

   Да и чем раньше этот клятый нож отыскать, тем мне же по большому счету лучше. Что-то подсказывает, что с этой навороченной железякой пережить встречу с идущими по следу тенями шансов значительно прибавится. Да и не отвертеться от этой просьбы Хозяина, никак не отвертеться. Иного способа убраться из Приграничья пока не вижу. Другой вопрос, чем чревата для меня попытка забрать клинок у того, кто скрывается за личиной мертвого Криса. И совсем уж непонятно, стоит ли отдавать его Хозяину…

   – Обожди, – остановил я бармена, выставившего передо мной блюдечко с кубиком сахара-рафинада, ложечкой и чашкой с черным чаем. В другой руке он держал тарелку с двумя бутербродами. – Что за пиво у вас?

   – Ключевское.

   – Оп-па! – удивился. – А темное есть?

   – Есть.

   – Как манты готовы будут – нацеди стаканчик, – несмотря на данное себе слово, не удалось удержаться мне. Да ладно, чего там с одной кружки будет?

   – Уже готовы, сейчас принесу, – обрадовал меня бармен.

   – Тогда и пиво тащи. – И я в один присест расправился с бутербродом.

   Кинул в чай кусочек сахара, размешал, хлебнул – и вновь почувствовал себя живым. Даже голова как-то сразу болеть перестала. Второй намазанный маслом ломтик хлеба доедал уже с мантами, которые оказались весьма недурны. Уж всяко лучше, чем непонятно из чего и как слепленные пельмени. Хотя если разобраться, манты тоже непонятно из чего сделаны… Ладно, желудок крепкий, и не такое переваривал.

   Пока ел – поглядывал на запотевшую кружку с темным пивом. А оно действительно было темным – даже черным, совершенно непрозрачным и с чуть-чуть коричневатой пеной. Правильное пиво.

   Я только еще пригубил горькое пиво, когда пошатнувшийся бугай поднялся на ноги и, кинув на стойку несколько серебряных монет, нетвердой походкой направился на выход. Вернувшиеся с крыльца парни, которые на его фоне уже не казались особенно здоровыми, приветственно замахали руками, но подвыпивший амбал в их сторону даже не посмотрел.

   Хм… а пиво действительно великолепное. Давненько такого не пробовал. Вот уж не ожидал. Но больше заказывать не буду. Это уже дело принципа. Да и без всяких принципов заполучить пару лишних дырок в голове только из-за неумения вовремя остановиться как-то не прельщает. Перебьюсь.

   Все, надо с сегодняшнего дня делами заниматься начать. Вот разберусь с Ялтиным и сразу поиском ножа озабочусь. Хотя еще сектанты чего-то опять всполошились.

   И тут я замер с поднесенной к губам кружкой пива: сектанты! Честно говоря, утром находился в несколько пришибленном состоянии и слова Олега пропустил мимо ушей, а он интересные вещи рассказывал. «Несущие свет» строят переход на ту сторону! Выходит, сотрудничество с Дружиной принесло свои плоды. Вот только какие-то пробои энергии все дело стопорят. А ведь создай Доминик стабильный портал, и мои проблемы будут решены: это через Границу уйти возможности нет, а про прямой переход Хозяин наверняка не подумал. Значит, в моих интересах сектантам помочь. Осталось только толкового специалиста по этому вопросу подыскать…

   А поиски ножа… Поиски ножа подождут. Очень уж мне неохота с его теперешним владельцем встречаться.

   – Что-нибудь еще? – остановился рядом бармен, когда я решал, стоит ли допить остававшееся на дне кружки пиво одним глотком или попытаться растянуть удовольствие.

   – Нет, пожалуй, – опрокинул я кружку себе в рот. – Сколько с меня?

   – Три двадцать золотом.

   – Держи. – На стойку легла царская пятирублевка.

   – Прожигаешь жизнь? – хлопнул меня по плечу незаметно подошедший Селин – светловолосый крепыш среднего роста, – когда бармен отсчитывал сдачу: две золотых чешуйки и несколько мятых банкнот.

   – Завтракаю, – развернулся к нему я.

   – Стасик, нам два пива и чего-нибудь легкого на закуску, – тут же распорядился Денис.

   – Обожди, – остановил его я. – Во-первых, я не пью…

   – Я вижу, – выразительно посмотрел на пустую кружку Селин.

   – Во-вторых, чего ты сюда в верхней одежде завалился, в гардероб сдать не мог?

   – Лед, ну чего ты такой нудный? – Денис снял дубленку и кинул ее через стойку бармену. – Брось в кладовку.

   К моему немалому удивлению, парень беспрекословно исполнил это поручение и вновь вернулся к нам, ожидая заказа.

   – Селин, ты здесь завсегдатай, что ли? – удивился я. Нет, концы с концами не сходятся: заведение-то еще только открылось.

   – Да я здесь типа администратора, – заржал Денис. – Стасик, Арабов был?

   – Был, – кивнул наливавший в бокал светлое пиво бармен.

   – Расплатился?

   – Расплатился.

   – Денис, – несколько ошалело дернул я Селина за рукав, – это тот самый Арабов?

   – А какой еще? – легкомысленно пожал плечами Денис.

   – Он бой никак проиграл?

   – Почему проиграл? Выиграл вчера. Да не парься, к нам и не такие гости заходят. Давай, что ли, за встречу? – передвинул мне кружку с темным пивом Селин и забрал у Стасика бокал со светлым.

   – Я не по-русски выразился? Не пью.

   – Лед, хорош, – скривился хлебнувший пива Денис. – Одну кружку ты выпил, значит, не закодировался и антибиотиками от венерических болезней и прочей заразы не лечишься. А что до зелюков нахрюкотаешься, можешь не волноваться – тебе больше на халяву и не нальют. Хозрасчет у нас.

   – Хрен с тобой, – решив, что отвязаться от него в любом случае не получится, приподнял кружку с пивом я. – Давай, что ли…

   – Давай, – присосался к бокалу Денис. – Ну рассказывай…

   – Чего рассказывать-то? – приложил холодную кружку ко лбу я.

   – А все как есть, так и рассказывай. – Селин взмахом руки отпустил выставившего перед нами вазочку с фисташками бармена и хлебнул еще. – Парни говорят, ты со стволом в открытую приперся…

   – Есть такое дело, – выложил я на барную стойку служебный жетон. А то, можно подумать, для Селина это новость! Кате-то он еще вчера капнул. А тут глаза круглые делает. – Могу себе позволить.

   – Понятно, – хмыкнул Денис. – Ну и как оно?

   – Да непонятно, – признался я. – Завязался с одними людьми, выхода не было. Теперь жалеть начинаю.

   – А не надо жалеть, – посоветовал Денис. – Ты либо можешь что-то исправить, либо не можешь. И на фига тебе, спрашивается, эти самокопания?

   – Ладно, видно будет, – решил я сменить тему. – Лучше скажи, кто тебя сюда администратором назначил? Это ж все равно что козла в огород пустить.

   – За козла ответишь, – усмехнулся Селин. – А назначить я себя сам сюда назначил. Понимаешь, это заведение наша братва на паях еще с одними людьми открыла…

   – Круто, – только и развел руками я. – Нехило вы поднялись, я погляжу.

   – Да это так, ерунда, для души больше…

   – Ага, втирай мне еще! Для души! – расхохотался я. – Счет мне уже выставили, так что не свисти.

   – Ну и денег, конечно, заработать тоже, – ничуть не смутился Денис. – Как сказал Гамлет, пришла пора диверсифицировать бизнес.

   – Название он придумал?

   – Он. Я «Странное место» предложил, но не прокатило.

   – Голосовали, что ли?

   – Угу. – Денис посмотрел на висевшие над барной стойкой часы. – Так что название Гамлет придумал, а пахать здесь мне за всех приходится.

   Войдя во вкус, я допил остававшееся в кружке пиво.

   – Сам-то он как?

   – Нормально. Наше профильное направление возглавляет, – заметив мой непонимающий взгляд, Селин поспешил объяснить: – Ну охранное предприятие, не в курсах, что ли?

   – Крышуете? – усмехнулся я.

   – Охраняем, – сделал лицо кирпичом Денис и, не выдержав, усмехнулся. – Крышуем, конечно, тоже…

   – Слушай, Денис, а самих вас кто крышует? – как бы между делом задал я давно уже интересовавший меня вопрос.

   – Чего?!! – поперхнулся пивом Селин.

   – Крыша у вас, говорю, кто? – наслаждаясь произведенным эффектом, повторил я.

   – Не, Лед, тебе точно пить нельзя было. Или ты уже чем-то психотропным с утра закинуться успел? – вытер подбородок Денис. – Мы крышуем, не нас… Never cats eat bats…

   – Да ну, рассказывай сказки, – язвительно рассмеялся я. – Лицензию на оружие заполучили, бар вон какой отгрохали. Чем занимается Яровой, всем известно, а почему его за это еще на виселицу не отправили, никто не знает. И то, что вас до сих пор терпят, тоже о многом говорит. Нет, без большой волосатой лапы здесь явно не обошлось.

   – Хорош гнать, – нахмурился Селин. – Знал бы ты, чего нам этого добиться стоило…

   – Да я не спорю. – Мне пришло в голову, что ответ Дениса моим догадкам ничуть не противоречит, но заявлять об этом было бы, по крайней мере, не очень умно. Сами, так сами. – Ты давай рассказывай, как в личной жизни…

   – Опосля. – Селин посмотрел на вход, где появилась хорошо знакомая мне личность. – Сейчас с Гамлетом вопрос один утрясу и потолкуем…

   – О, Скользкий! – как-то не особо удивился моему присутствию в кабаке чем-то озадаченный Гамлет. – Ты никак вахтовиком устроился? Сколько тебя, месяца два не было?

   – Что-то типа того, – ответил я сразу на оба вопроса. – Как оно?

   – Не жалуемся, – крепко пожал мою руку Датчанин и, приобняв, похлопал по спине. – По делу?

   – Позавтракать зашел.

   – Понятно. Ты вот что – пока не убегай никуда.

   – Базара нет, – насторожился я. – А что такое?

   – Халтурка небольшая наклевывается, – задумчиво потер напоминающий клюв хищной птицы нос Датчанин.

   – Как в прошлый раз? – скривился я и провел ребром ладони по горлу. – У меня сейчас такой халтуры – во!

   – Ну тогда, может, чего посоветуешь. – Гамлет внимательно оглядел сидевших за столами посетителей и повернулся к Селину. – Денис, от Жилина уже приходили?

   – В углу сидят, – кивнул на недавно завалившихся в заведение парней Селин. – Наши где?

   – Яровой в подсобке. Гороховский Калинника дождется и попозже подвалит. – Датчанин скинул на стул короткий полушубок и поправил прицепленные на пояс ножны с длинным прямым кинжалом. Потом, глядя в висевшее за стойкой бара зеркало, пригладил ладонью аккуратно подстриженные черные волосы и бросил Денису. – Пошли.

   Ну они и пошли. По-хозяйски вальяжно подгребли к дожидавшимся их парням, небрежно поздоровались и уселись за стол. Даже не дожидаясь заказа, бармен отнес туда поднос с бутылкой коньяка, пузатыми рюмками и немудреной закуской. Так со стороны посмотришь – закадычные друзья собрались пообщаться, старые добрые времена вспомнить. Все бы ничего, да только Жилин завсегда себя выше других ставил и через губу разговаривал. Охотник он знатный, спору нет, и пацан авторитетный, но как человек… Правило «не трогай и пахнуть не будет» – как раз про него.

   Так что, думаю, разговор сейчас вовсе не простой идет. И пусть улыбочки на лицах будто приклеенные, но глаза-то злые. Да и вышибалы в зал чего-то зачастили: заглянут, осмотрятся и обратно на выход.

   Впрочем, несмотря на мои опасения, встреча закончилась быстро и, что самое приятное, без выяснения отношений. Распили бутылку коньяка, поулыбались, языками почесали да и разошлись. Оно и к лучшему…

   – Лед, пошли, – позвал меня Гамлет, когда посланники Жилина направились на выход, а Селин быстренько прошмыгнул куда-то в подсобку.

   – Ну и как оно? – поинтересовался я, вслед за Датчанином заходя на кухню.

   – Чего? А! Ты про этих… – Гамлет, не останавливаясь, прошел мимо плиты и свернул в неприметную дверцу, за которой начинался узкий темный коридор с низким потолком. – Объяснили, что к чему, они и отстали…

   – Ясно. – Едва не расшибив лоб о притолоку, я в самый последний момент успел нагнуться. – Слушай, Принц, ты же Веню знаешь?

   – Это которого? – замедлив шаг, оглянулся Датчанин.

   – Который помощник Яна Карловича.

   – Знаю. А что такое?

   – Да пропал он. Говорят, с каким-то одноглазым охотником связался…

   – Поспрашивать у наших?

   – Неплохо было бы.

   – Договорились. – Гамлет распахнул выкрашенную белой краской дверь и пропустил меня внутрь.

   – Всем привет! – поздоровался я с тремя парнями, сидевшими за небольшим круглым столом, который выдвинули на середину заставленной стеллажами и картонными коробками кладовки. Под потолком висел излучавший тусклый желтоватый свет почти полностью разряженный чародейский шар, на столе валялись выкинутые в отбой карты.

   – Привет! – махнул рукой Стас Калинник – долговязый длинноволосый парнишка, который зарабатывал на жизнь розыском всего, за что были готовы платить звонкую монету его клиенты. Пропавшие родственники, сбежавшие должники, потерянные, а зачастую и банально украденные ценности – Стаса мало интересовало, кого или что ему поручали найти. Волновал его по большому счету лишь один вопрос: своевременность расчетов. Сам он в своих очках с толстыми линзами вовсе не производил впечатления опасного человека, но отчего-то никому из его клиентов не приходило в голову тянуть с оплатой счетов.

   Кинувшие карты на стол Филипп Гороховский и Борис Яровой в ответ только кивнули, а выставивший на стол трехлитровку с пивом и пузатые кружки Селин направился за стоявшим в углу подсобки стулом. То, что картежники сгрузили на него свою верхнюю одежду, его волновало мало.

   – Мы пиво пить собрались или о серьезных вещах разговаривать? – хмуро посмотрел на Дениса немного сутулившийся Гороховский и выправил забившийся под джемпер воротничок рубашки. Вечно сонные черные глаза, как обычно, были полуприкрыты, но полагаться на невнимательность и рассеянность этого человека не стоило – основной специализацией Филиппа было вышибание долгов, а в такой профессии рохли надолго не задерживаются. Гороховский же начинал работать в этом направлении задолго до моего появления в Форте.

   – Одно другому не мешает. – Яровой расстегнул молнию спортивной кофты и, наклонив стеклянную банку, наполнил себе кружку пивом. У меня начинало складываться впечатление, что этот худощавый коротышка никогда не отказывается от выпивки, но, как бы то ни было, на его профессиональных способностях излишнее употребление пива пока не сказывалось. А поскольку слухи о том, что он является «диспетчером» сразу нескольких работающих под его крылом наемных убийц, вполне соответствовали действительности, то любая промашка могла закончиться нехитрым акробатическим трюком на виселице. И раз он до сих пор с нами…

   – Кому как, – пробурчал Гороховский.

   – Будешь? – повернулся ко мне Яровой, не обративший на его брюзжание никакого внимания.

   – Не, я пас. – Усевшись на стул, я собрал брошенные на стол карты в колоду.

   – Мне налей, – попросил Селин.

   – На коньяк? – удивленно посмотрел на него Гамлет.

   – Выветрится, – легкомысленно отмахнулся от предостережения компаньона Денис и поставил освобожденный от одежды стул рядом со моим. – Лед, возьми под столом полторашку, специально для тебя темного захватил.

   – Зря, – заглянул я под стол, где действительно обнаружилось полтора литра черного пива. – Мне хватит на сегодня…

   – Выветрится, – хмыкнул Датчанин.

   – Слушай, лицо кавказской национальности, не ерничай, а? – возмутился Денис. – Уже кружку пива выпить нельзя…

   – Ты, славянский шовинист, уже на неделю вперед свою дозу выпил, – невозмутимо возразил Гамлет.

   – На какую неделю? На месяц! – поддержал его Стас и попытался остановить Ярового, который успел наполнить его бокал. – Куда? Мне работать еще…

   – Всем работать, – даже не стал слушать его тот и потянулся за стаканом Гороховского. – Тут пить-то…

   – Черт с вами, наливай, – махнул рукой на происходящее безобразие Гамлет. – Но чтоб без продолжения!

   Я взвесил в руке холодную полторашку и нерешительно свернул пробку. Оно бы мне и не надо… Хотя до обеда еще пять раз проспаться успею. Да и не обязательно все полтора литра выдувать, можно на вечер оставить. Точно! Так и поступлю…

   – Как пообщались? – пригубив пива, поинтересовался Гороховский.

   – Нормально, как еще? – Селин махом выхлебал треть стакана. – Послали ребяток подальше…

   – Проблемы будут? – уточнил Яровой, разливая остатки пива из банки.

   – Не думаю, что Жилин на конфликт пойдет, – покачал головой Гамлет. – Мы доступно последствия расписали…

   – Ясно. – Борис сунул под стол пустую трехлитровку. – Тогда по какому случаю собрание?

   – Стас, излагай, – попросил Датчанин, который прекрасно понял содержавшийся в словах коротышки намек относительно моего здесь присутствия.

   – С какого момента? – убрал очки в футляр Калинник.

   – Чтоб всем понятно было, – уставился в бокал с пивом Гороховский.

   – Неделю назад у Валерьева пропал сын. – Стас побарабанил пальцами по столешнице.

   – Валерьев? – перебил его я. – Это который командор Братства? Откуда у него дети?

   – Он самый, – кивнул Стас. – А бездетных в верхушке Братства по пальцам пересчитать можно. Двойные стандарты…

   – Не отвлекайся, – попросил его качавшийся на стуле Яровой. – Что там с его ребенком?

   – Мальчик, десяти лет от роду, пропал в ту пятницу. Розыски ни к чему не привели, поэтому представитель Ордена вышел на меня и пообещал сто рублей серебром, если уложусь в три дня и найду ребенка живым.

   – Сколько?! – переспросил Селин. – Ну и расценки у тебя!

   – Они сами предложили, – вздохнул Стас. – Ну а я отказываться не стал.

   – Боишься не успеть? – зевнул Яровой. – Раньше тебе и дня хватало.

   – Не тот случай, – отпил пива Калинник. – Пришлось по Форту помотаться, с людьми поговорить. Но зацепку я нашел.

   – И в чем проблема? – не дал ему закончить мысль Селин. – Беги за гонораром!

   – Пацана-то я не отыскал… – поднялся со стула Стас и прошелся от одной стены подсобки к другой. – А Братство людей ко мне приставило, они теперь не меньше меня знают.

   – Боишься, не заплатят? – потер кончик носа Гороховский.

   – Да не в этом дело! – досадливо поморщился парень. – Я эту тему от и до проработал и на интересные факты наткнулся. Оно, конечно, мало кого волнует, но дети пропадают постоянно. Почти каждую неделю.

   – В Форте столько детей? – удивился Селин.

   – Хватает, – вновь уселся за стул Стас. – И все можно на простые случайности списать, только речь не об этом. Никто два плюс два пока не сложил, но пропадают дети и подростки с врожденными способностями к колдовству. Те, которые уже здесь родились.

   – И что удалось разузнать? – уставился на него Гамлет.

   – К исчезновениям каким-то боком причастна Коммуна, – открыл карты Калинник, – и Братству теперь об этом известно.

   – Не, точно не заплатят, – пришел к логичному в этой ситуации выводу Яровой. – И что ты предлагаешь?

   – Да хрен с этими деньгами, они мне и суточные неплохие отстегивали, – поднялся на ноги Стас. – Я просто нюхом чую: нечисто дело.

   – Но зачем коммунарам дети? – почесал висок задумавшийся Гороховский. – Они Гимназии конкуренцию составить хотят?

   – Не думаю, – покачал головой Калинник. – Никто больше пропавших детей никогда не видел.

   – Страсти какие рассказываешь! – не особо скрывая иронию, заявил Селин. – Нам-то что с того? Мы вроде в группу риска не входим. Ты с какой целью этот разговор затеял?

   – Да я и сам не знаю, – оперся о стол сгорбившийся парень. – Не знаю, и все тут. Уверен только в одном – очень серьезная делюга затевается. Братство, думаю, что-то давно подозревало, недаром они мои слова без доказательств на веру приняли. И не в сыне Валерьева уже, боюсь, дело. В общем, есть мнение, что надо эту тему проработать.

   – Братство само все проработает, – усмехнулся Денис. – Они от Коммуны даже мокрого места не оставят, если у них такое стопудовое основание будет.

   – А ты, Лед, что скажешь? – решил узнать мое мнение Гамлет.

   – Не оставят, – нисколько не сомневаясь в правильности ответа, заявил я и допил остававшееся в стакане пиво. – Только когда, вот в чем вопрос. Вчера Дружина Триаду гнобила, вряд ли братья под носом у Воеводы рискнули бы бучу затеять. Не тот сейчас расклад сил.

   – Они сегодня начнут, – прислонился к стене закрывший глаза Стас. – Думаю, есть смысл под шумок попытаться что-нибудь разнюхать. Только выходить надо прямо сейчас – Братство до обеда этот вопрос отрабатывать начнет.

   – Как именно? – прищурился Денис.

   – Не знаю. Ну так что?

   – Я пас, – сразу же заявил Яровой. – У меня деловая встреча через час назначена.

   – А стоит ли на нее идти? – с каким-то непонятным подтекстом спросил у него Гамлет. – Может, отложишь пока?

   – Стоит, не сомневайся, – поднявшись из-за стола, подошел Борис к сваленной Селиным в угол одежде и вытащил из завала короткий пуховик. – Вы тоже про время не забывайте.

   – Не забудем, – многозначительно кивнул Гороховский. – Стас, ты в своих предчувствиях уверен?

   – Они меня кормят, – заявил парень и поднял с пола длинное пальто. – Так вы как?

   – С тобой, куда деваться, – тяжело вздохнул Гамлет. – Денис, останешься на хозяйстве?

   – Хрена лысого! Я с вами. – Селин подошел к дверце вмонтированного в стену сейфа и принялся подбирать нужный ключ. – Скользкий, у тебя же ксива с собой, прикроешь, если что?

   – С дуба рухнул? – закрутил я крышку пластиковой полторашки, едва сдержавшись, чтобы не налить себе еще пива. Надо бы чуток повременить. Но ведь, зараза, до чего хорошо! – Ты с этой дурой через пол-Форта тащиться собрался?

   – Не ссы, у нас разрешение есть, – заржал прицепивший на пояс кобуру со Стечкиным Денис и, вытащив из сейфа, протянул по точно такому же пистолету Гороховскому и Датчанину.

   – Не, вы мне скажите, за каким хреном нам вообще туда переться? – поднялся я из-за стола вслед за остальными. Честно говоря, никуда идти не хотелось. Лучше б в тепле в картишки перекинулись. – Ничего ж конкретно не известно!

   – Вот мы и осмотримся. – Филипп начал застегивать длинный плащ. – Если Стас говорит, что дело того стоит, хуже точно не будет.

   – Ну все, я пошел, – выскользнул в дверь Яровой.

   – Вали, – зевнул Селин.

   – Одевайтесь уже, – поторопил остальных Стас, вытащив из плаща залитый магией короткий деревянный жезл.

   – Не учи отца… – огрызнулся Денис, но все же поднял с пола свою дубленку.

   Накинув верхнюю одежду, Датчанин вышел вслед за Яровым, а Гороховский о чем-то вполголоса расспрашивал Калинника.

   Странные они. Вроде люди серьезные, в последнее время и вовсе крути набрались немерено, а стоило Калиннику о своих догадках заявить, будто пацаны, сразу же с места подорвались. Нет, Стас, не спорю, определенным талантом предугадывать события обладает и на ремесле своем собаку съел, но все же так дела не делаются. Или я просто не в курсе чего-то?

   – Лед? – Селин запер сейф и хлопнул меня по плечу. – Заснул?

   – Типа того, – вздохнул я. – Я-то вам зачем?

   – Занят? – направился к выходу Денис.

   – Да не шибко, – не стал я свистеть о своей безмерной загруженности.

   – Ну так и прогуляешься, воздухом свежим подышишь. – Денис вышел из кладовки следом за мной. – Чего квелый такой?

   – Да неохота пешком через пол-Форта тащиться, – пришлось сознаться мне.

   – Пешкодралом никто идти не собирается. Сейчас сани возьмем, так что с ветерком домчимся, – заявил Денис. – А ты нам нужен, Лед, для легитимности. Знаешь такое слово? С тобой нас никто – ни Братство, ни Дружина – на три буквы не пошлют. А то сейчас все нервные – даже с лицензией на улице со стволами лишний раз лучше не светиться.

   – Да и с коммунарами тебе общаться приходилось, – вынырнул откуда-то из полумрака коридора застегивающий ширинку Гамлет. – Сам знаешь, личные контакты – великое дело.

   – Пойду тоже отолью, – сделал вид я, что вполне удовлетворился полученными объяснениями. Чего-то они темнят. И сдается мне, Гамлет с Гороховским куда больше знают, чем рассказывают.

   – Давай, потом сразу на крыльцо выходи, там ждать будем, – хлопнул меня по спине Селин.

   – Лады.

   Быстренько сделав все дела, я направился на выход и уже в дверях столкнулся с попытавшимся заскочить внутрь Напалмом.

   – О, Лед! – удивился тот. – Позавтракал?

   – Практически пообедал, – усмехнулся я.

   – Чего за мной не зашел?

   – Да с самого ранья по делам мотался.

   – Понятно. – Пиромант не стал проходить внутрь и вслед за мной вернулся на крыльцо. – Слушай, а что за шухер на вашем этаже вчера был?

   – Да ерунда, – сморщился я и вытащил из кармана пластиковую бутыль с пивом. – Будешь?

   – Не рановато? – удивился Напалм. – Да и на улице… Простыть только.

   – А я хлебну, – сделав пару глотков, я вытер губы, закрутил полторашку и сунул обратно в карман. Хорошо. В голове впервые за последнее время легкость необыкновенная, да и прогрелся наконец. На улице мороз, а мне не холодно ни капли. И всего-то надо было пару литров пива замахнуть.

   – Лед! – заорал облокотившийся на задний борт саней Селин. Гамлет с Калинником сидели рядом, а Гороховский удерживал поводья двух здоровенных битюгов. – Долго тебя ждать?

   – Иду, – махнул ему рукой я. – Напалм, у тебя сейчас какие планы?

   – Вообще-то позавтракать сюда шел.

   – Успеешь еще, – сбежал с крыльца кабака я. – Поехали…

   – Куда? – захлопал глазами парень.

   – Как куда? Кататься!

   – Не гони, Лед, я есть хочу.

   – Ну как знаешь… – идея прихватить его с собой показалась мне весьма удачной, но не тащить же парня силой.

   – Куда собрались-то? – уловив в моем голосе недосказанность, все же заинтересовался пиромант.

   – Халтурка небольшая подвернулась, – остановился я. – Может, денег срубим. А может, и не срубим…

   – Пообедать потом дашь время?

   – Обязательно. – Я залез в сани и устроился рядом с Денисом.

   – Тогда поехали.

   – Знакомьтесь, это мой коллега Напалм, – представил я пироманта. – Денис, Гамлет, Стас и Филипп.

   – Знакомы, – буркнул сидевший на козлах Гороховский. – Не мерзнешь больше?

   – Не мерзну. – Пиромант, усевшийся рядом со Стасом, демонстративно расстегнул кожаную тужурку.

   – Хорошо тебе, – хмыкнул Филипп и тряхнул вожжами.

   Коняги затрусили вперед, и заскрипевшие по снегу полозьями сани выехали на дорогу. Подгонять лошадей Гороховский не стал, но и без этого скорость мы набрали весьма приличную. По меркам пешеходов, разумеется.

   – Будешь? – отхлебнув пива, предложил я полторашку Селину.

   – Не, – отказался тот. – Холодно…

   – Завязывай, Лед, – одернул меня искоса посматривавший на пироманта Гамлет. – Сам понимать должен, не вовремя…

   – Понимай, но наливай, – усмехнулся я. И как раньше не догадался, что просто выпить надо? Жить сразу легче стало, ситуация вовсе не такой беспросветной кажется. Хотя Ялтина все равно на куски порежу… От печальных воспоминаний настроение скисло, будто оставленное на жаре молоко, и пришлось выпить еще. Помогло, надо сказать, не шибко…

   Без остановок мы проехали почти весь Красный проспект, и обветшалые серые здания смотрели нам вслед темными квадратами окон. Изредка падавшие практически с чистого неба колючие снежинки ледяными лезвиями кололи кожу, но сейчас у меня была от них замечательная защита: пока пацаны о чем-то промеж собой трепались, я методично накачивался пивом. Хотя что значит – накачивался? Нет, желания напиться не было. Просто вдруг охватившая меня умиротворенность требовала хоть как-то раскрасить положительными эмоциями эту серую действительность. А пиво так… просто способ поднять настроение…

   Не доезжая пары кварталов до перекрестка с Южным бульваром, Гороховский направил сани во дворы, и вскоре мы выехали к пятиэтажному зданию Коммуны. Точнее – выехали бы: проезд между домами перекрывал пикет братьев. И настроены они были серьезней некуда – на нас уставились не только несколько арбалетов и «Огненных ульев», но и новомодные чарометы. К тому же мне без особых усилий удалось различить укутавшие боевиков Братства защитные чары.

   – Ждите. – Калинник выскочил из саней и подошел к командовавшему кордоном офицеру. Выслушав Стаса, высокий парень, поверх тулупа которого был накинут длинный плащ, долго нас рассматривал, но все же велел пропустить.

   – Чего они затеяли? – спросил Гороховский, наклонившись к поставившему ноги на полоз саней Стасу, который не стал залазить в сани.

   – Глаза разуй! Штурм они затеяли, – прошипел в ответ нервничавший парень. – Опоздали.

   И действительно – пятиэтажное здание Коммуны с наглухо забетонированными проемами окон было взято в осаду. И мало того, прекрасно осведомленные о тянувшихся под землей ходах, связывавших между собой несколько ближайших жилых домов, братья оцепили весь прилегающий к центральному зданию коммунаров район.

   Судя по всему, пока еще шли переговоры и подтянутые к соседним домам боевики не получили приказ о начале штурма. Хотя зная пристрастие верхушки Братства к решению всевозможных проблем преимущественно с позиции грубой силы, не удивлюсь, если такая команда поступит с минуты на минуту.

   А народу сюда нагнали, на мой взгляд, даже чересчур. Крыши и верхние этажи зданий, примыкающих к занимаемым коммунарами домам, оккупировали стрелки. Несколько отрядов всадников были готовы в любой момент броситься на перехват решившего перейти в контратаку противника. А группировавшиеся под прикрытием домов штурмовики проверяли амуницию и оружие.

   Оружие, хм… Я некоторых образчиков, хоть и общался довольно плотно в свое время с братьями, и не видел никогда. Вон, например, тот РПК с густо усеянным серебряными рунами стволом явно к простым пулеметам имеет такое же отношение, как подтаскиваемые на передовые позиции обрубки залитых магической энергией труб к гранатометам. То есть – никакого.

   – Эй, ну-ка стой! – заорал нам, размахивая флажком в красно-желтую клетку, координатор пехотинцев, и к саням тут же подбежали два брата.

   – Я здесь по приглашению… – начал объяснять наше здесь присутствие Калинник, но моментально замолчал из-за опасения заполучить в голову арбалетный болт.

   – Отставить! – приказал рядовым координатор, и те сразу же опустили направленные в сторону саней арбалеты. Офицер взмахом флажка приказал тащившему небольшую баллисту расчету обойти опасный участок и повернулся к нам. – Мне прекрасно известно, по какой вы здесь причине, так что не тратьте впустую мое время и займите места среди зрителей.

   – Это где? – невозмутимо уточнил Гороховский.

   – За оцеплением! – заорал офицер и, поднеся к губам свисток, выдал звонкую трель, подгоняя тащивших какие-то ящики братьев.

   И тут у меня по коже побежали мурашки, а колыхнувшееся от мощнейшего выброса колдовской энергии магическое поле разом выжгло игравший в крови алкоголь.

   – Разворачивай! – заорал я, но прежде чем Гороховский успел хоть что-либо предпринять, вокруг нас в бешеном ритме закрутилась кутерьма штурма.

   Прочертив серое небо алыми царапинами, над крышей главного здания Коммуны возникли сразу три пентаграммы, из которых повалились до зубов вооруженные боевики Братства. Тут же громыхнуло несколько взрывов, под ногами вздрогнула земля, и впряженные в сани кони встали на дыбы. Кирпичи, надежно замуровававшие оконные проемы, неведомая сила снесла внутрь, а мгновением позже полыхнула заклубившаяся в комнатах пыль. Осколки кирпича и шлакоблоков, словно шрапнель, чудовищным шквалом прошлись по внутренним помещениям, но арбалетчики все равно принялись обстреливать заполнившиеся черным дымом комнаты. Воздух тут же пропитался едкой вонью чародейских зелий, и вроде бы бесцельно до сего момента кучковавшиеся братья стремительно бросились на штурм Коммуны.

   Но все же без боя коммунары не сдались – вылетевшие из здания смертоносные чары в один миг разметали защитные заклятия чародеев Братства, и вырвавшиеся вперед боевики из штурмовых групп осыпались на снег невесомыми кучками пепла. Из выломанных окон загрохотали выстрелы, а на крыше здания разгорелась ожесточенная схватка, и несколько объятых пламенем братьев рухнули вниз.

   Словно в ответ на эту попытку отсрочить неминуемую капитуляцию откуда-то со стороны Южного бульвара прилетел ронявший чадящие искры сгусток черного пламени, который врезался в торец дома, превращенного коммунарами в крепость. От жуткого взрыва, разметавшего в разные стороны бетонные плиты, крайний подъезд сложился, будто выстроенный из колоды карт домик и, подняв в воздух тучи пыли, медленно осел на землю.

   – Гони! – завопил в ухо Гороховскому Гамлет, когда стена соседнего с нами здания вздрогнула от угодивших в нее боевых чар и осыпалась вниз кучей кирпичей. Филипп к этому времени уже и сам сообразил, что дело пахнет жареным. Кое-как он утихомирил испуганных лошадей, развернул сани и направил их за ближайшую пятиэтажку.

   – Ты куда меня притащил?!! – заорал Напалм, стоило Гороховскому остановить лошадей.

   – Заткнись! – рыкнул я в ответ и добавил несколько буковок, в употребленной мной комбинации имевших исключительно непечатный характер. Впрочем, в этот момент громыхнул взрыв – в сотне метров от нас вверх взметнулся фонтан снега, а в образовавшийся провал моментально ринулись оказавшиеся рядом братья, – и пиромант сказанное мной не расслышал. Оно и к лучшему. – Гамлет, куда теперь?

   – Успокойтесь вы. – Селин достал сигарету. – Надо решать, остаемся или валим отсюда?

   Над нами застрекотал пулемет – то ли братья огнестрельным оружием воспользоваться не погнушались, то ли коммунары попытались атаку отбить.

   – Лед, внутрь, в обход братьев, попасть можно как-нибудь? – вжал голову в плечи Датчанин.

   – Есть вариант, – настороженно оглядываясь по сторонам, признался я. Не хотелось бы мне в эту мясорубку лезть, но, видимо, придется: больно интересно узнать, из-за чего это братья так всполошились. Уж точно не из-за пропавшего сына командора. Такая широкомасштабная операция для серьезно сдавшего в последнее время позиции Братства слишком чревата неприятными последствиями. Как ни крути, большинство местных жителей к Коммуне никакого отношения не имеют. Вот уж кому, кстати, сейчас не позавидуешь…

   – Выкладывай, не томи душу, – поторопил меня Датчанин.

   – Вон в том доме ход есть подземный, – указал я на соседнюю пятиэтажку. – Если Браться про него не пронюхали, можем попробовать внутрь пробраться.

   – Куда он ведет? – Селин достал автоматический пистолет Стечкина.

   – В главное здание. Но там дверь постоянно заперта.

   – Хрен с ней, – выпрыгнул из саней Филипп. – Стас, здесь оставайся.

   – А стоит ли вообще туда соваться? – вздрогнув от взрыва, сорвавшего снег с крыши, поинтересовался я. – По-любому же опоздали!

   – Не факт, – вслед за Денисом вытащил из-под полушубка свой АПС Датчанин. – Расскажешь, что там, или с нами пойдешь?

   – На хрена?!!

   – Надо.

   – Пойду, раз надо – куда деваться, – сдавшись, я принялся проверять «Вереск». Все же и Гамлет, и Селин меня не раз выручали. Если им это надо – пойду. Но потом разговор у нас будет серьезный. – Напалм, ты со Стасом останешься или как?

   – Не, я с вами, – настороженно озираясь по сторонам, заявил пиромант, который вполне здраво рассудил, что риск нарваться на случайную пулю наверху даже выше, чем в подземелье.

   – О! Наш человек, – не особенно контролируя силу, панибратски хлопнул его по спине Селин. – С меня три литра пива!

   – Ловлю на слове, – усмехнулся шагнувший от хлопка вперед Напалм.

   – Пошли живее, – заторопил всех Филипп, – пока до нас все не съели. Лед, рассказывай, что там и как.

   Рассказать я, конечно, ничего толком не успел. Мало того, что бывать там доводилось всего один раз, так еще и времени на разговоры не было совершенно. Но хоть что-то…

   – Дверь как выносить будем? – поинтересовался я, когда мы спустились в подвал и перелезли через трубы в маленький закуток, где под ржавым железным листом оказался укрыт лаз.

   – Есть варианты? – разглядывая уходящую вниз бетонную трубу с вмурованной в стены арматурой, задумчиво пробормотал Филипп и неожиданно для всех принялся спускаться по самодельной лестнице. Я, от души выматерившись, полез вслед за ним.

   Впрочем, моя помощь оказалась не нужна: прицепив к замку глухой железной двери заряд направленного действия, Гороховский отбежал в противоположный угол небольшого бетонного бункера с мигавшей под потолком сорокаваттной лампой. И, видимо, лампочка то гасла, то загоралась вновь вовсе не из-за перепадов напряжения – с первого раза при помощи пульта дистанционного управления подорвать мину Гороховскому не удалось.

   Пока он яростно жал никак не срабатывавшую кнопку, мне хватило ума сообразить, что сейчас будет «большой бум» и, отвернувшись, зажать уши ладонями. Думаю, это сыграло свою роль, и грохот взрыва для замкнутого помещения показался не таким уж и громким. В голове, конечно, зазвенело, но бывало и хуже.

   Сорванную с петель массивную дверь зашвырнуло в караулку, и я, не теряя времени, заскочил в задымленное помещение. Едкая гарь ела глаза, но сомнений в том, что братья успели побывать здесь до нас, не осталось с самого начала. Один охранник валялся на полу с рассеченной головой, у второго – сжимавшего в руках охотничью двустволку молодого парнишки в груди засел арбалетный болт.

   – За мной! – выскочил я в узкий темный коридор. Парни, грохоча каблуками по бетонному полу, ринулись следом.

   Бежать по узкому проходу без всякой надежды отыскать в случае перестрелки с коммунарами хоть какое-то укрытие, было на редкость неуютно. К тому же откуда-то издалека постоянно докатывался грохот взрывов, с потолка сыпалась пыль, и невольно начало зарождаться опасение, как бы этот лаз не обрушился прямо на нас.

   Ну ничего – еще немного и коридор чуть пошире станет, а там и двери попадаться начнут. Все поспокойней будет. Хотя и на коммунаров риск нарваться, понятно дело, увеличится.

   Но поспокойней не стало. Наоборот, вскоре в потолке обнаружилась здоровенная дыра, из которой свешивались три нейлоновых троса. Чуть поодаль – пять трупов: двое братьев и трое охранников. Думаю, боевики Братства просто не ожидали нарваться здесь на сопротивление. Да еще и позиция невыигрышная. Не повезло, одним словом.

   – Фонари есть с собой? – Я перепрыгнул через трупы, подскочил к забранному решеткой дверному проему и остановился: если бежать дальше, запросто можно на шальную пулю нарваться.

   – Прикрой, – распорядился Гамлет и, достав электрический фонарик, осветил уходивший куда-то во тьму проход. Никого.

   Так мы дальше и бежали: один освещает подозрительные места, другой прикрывает, пока остальные минуют опасные участки. Запертые двери не трогали и старались как можно быстрее оставить их позади. Братья вот тоже куда-то спешили…

   – Вы куда попасть хотите? – остановился я на перекрестке, лихорадочно оглядывая сходящиеся под прямым углом коридоры.

   – Где спуск на нижние этажи, знаешь? – прижался спиной к стене Гороховский.

   – Думаю, да. – Наверняка это было мне неизвестно, но кое-какие догадки имелись.

   – Тогда пошли!

   Свернув налево, я перескочил через коварно притаившуюся на полу ступеньку и в одно мгновение проскочил вильнувший в сторону коридор. За перегораживающей проход решеткой почудилось какое-то движение, и пистолет-пулемет прочертил длинной – из угла в угол – очередью помещение охраны практически сам собой. Нервы.

   – Там решетка, – отбежав обратно за поворот, сообщил я Гороховскому.

   – Не страшно, – протиснувшись мимо меня, Филипп швырнул в караулку боевой артефакт, формой напоминавший зажигалку, и в следующий миг по стенам потекли языки пламени.

   Стоило огню опасть, Гамлет тут же бросился вперед.

   – Пошли!

   Рванув вслед за ним, я перескочил через лужицу расплавленного металла – единственное напоминание о бывших здесь пару секунд назад железных прутьях, – и взял на прицел распростертое в противоположном углу караулки тело.

   – Этот готов, – успокоил меня Датчанин, который подбежал к темным провалам бойниц на противоположной от входа стене. А ведь получается, штурмовая группа братьев куда-то раньше свернула. – Что теперь?

   – Сюда, – подскочил я к двери в дальнем конце караулки, и тут по коридору пронесся шквал вырвавшейся на свободу магической энергии. Закрепленные над потолком лампы дневного света сначала ослепительно вспыхнули, а потом взорвались, осыпав нас стеклянным крошевом осколков. Машинально я окутал себя покровом защитных заклинаний, и только поэтому вторая судорога взбесившихся колдовских полей меня почти не зацепила. Зато Напалма всего перекорежило, будто оголенных проводов коснулся. Да что же это такое творится? Хотя если учесть, какие у Бори Хромого мне в прошлый раз агрегаты довелось лицезреть, это еще цветочки.

   – Что за гадство? – сплюнул на пол Селин кровавую слюну.

   – Возвращаться надо, – чуть-чуть пошатываясь из-за начавшего мелко вибрировать пола, заявил Напалм.

   – Лед? – решил услышать мое мнение Гороховский. – Что скажешь?

   – Вон ваш спуск, – выглянув за дверь, указал я ему на оплавленную дыру в бетонном полу. Что интересно, провал был абсолютно круглым. Еще и в стену кто-то костыль с намотанным тросом не поленился вбить.

   – Братьев работа? – предположил осторожно заглянувший в дыру Датчанин.

   – Похоже, по другому коридору сюда попали. – Я перепрыгнул через пролом и сразу отшатнулся от него подальше: концентрация магической энергии внизу зашкаливала за все мыслимые пределы. Такого даже на Севере встречать не доводилось. Ох, неспроста сюда Братство рвется. Да и моим приятелям как медом намазано. – Вы, как хотите, а я туда не полезу.

   – Филипп, прикрывай, – обхватив ногами трос и придерживая его одной рукой, Датчанин сиганул вниз.

   – Денис, здесь жди, – распорядившись, отправился вслед за Гамлетом Гороховский.

   – Напалм, пошли, – позвал я пироманта, когда после тряхнувшего пол толчка удалось восстановить равновесие. Похоже, основное сражение к нам приближаться начало. Надо бы успеть отсюда убраться, пока вместе с коммунарами как крыс не поджарили. Братья-то явно не в том настроении, чтобы в переговоры вступать.

   – Вы куда? – Пробежав за нами пару метров, Селин спрятался в глубокую нишу в стене коридора. Место он выбрал весьма удачное: редкие пережившие выброс магической энергии электрические лампы под потолком начали все чаще мигать, и разглядеть выемку в стене можно было, лишь подойдя вплотную.

   – Мы сейчас! – не забывая посматривать по сторонам, я бросился к каморке, которую раньше занимал Боря Хромой. Если удастся его живым взять – Гамлет от зависти облезет. Тут уж ему волей-неволей придется карты раскрыть. Ясно ведь, есть какая-то весьма весомая причина для нашего визита сюда. И мне о ней сообщать почему-то не стали…

   А даже если не расколются – ничего страшного. Уж сектанты у меня такой подарок с руками и ногами оторвут. Если кто и сумеет их проконсультировать про энергетические пробои, так только Хромой.

   До клетушки Бори мы с Напалмом добежали, никого не встретив на своем пути. И добежали, надо сказать, весьма своевременно: усиленная стальными полосами дверь только-только начала приоткрываться. Нисколько не колеблясь, я со всего размаху впечатал в нее подошву и почувствовал, как добротные доски шибанулись о какое-то препятствие.

   Схлопотав железной накладкой по лбу, Боря отлетел в глубь комнаты и растянулся на полу, а подняться уже не успел: пинком я подшиб ему руки и навалился всем своим весом сверху.

   – Все нормально? – заскочил в комнату Напалм.

   – Дверь закрой! – рявкнул я, заламывая Хромому руки за спину. А ведь похоже, Боря решил под шумок смыться, да слишком со сборами промедлил. – Кабель дай!

   – Какой? – морщась от запаха озона, ошалело огляделся по сторонам пиромант. И было от чего растеряться: под потолком мигали лампы, во всех углах сыпали ослепительными белыми искрами связки кабелей, а по многочисленным экранам компьютерных мониторов скакали целые эскадроны нулей и единиц.

   – Любой! – Я натянул Хромому на лицо до подбородка его же лыжную шапочку и немного ослабил захват, дожидаясь, пока пиромант при помощи найденного на столе ножа откромсает кабель нужной длины.

   – Ни хрена себе, это золото, что ли? – удивился Напалм, разглядывая срез.

   – И серебро, – буркнул я и начал оттягивать Боре рукава зимней куртки. – Вяжи давай.

   – Сейчас, – опустился на колени пиромант.

   Вновь грохнуло, на этот раз уже гораздо ближе. Один из мониторов погас, а из стоявшего в углу холодильника пошел дым. По вставленным в хрустальный шар штырям побежали искры, и дрожавшая между ними электрическая дуга на миг померкла. И сразу же в комнате резко подскочила концентрация энергетического поля. Не выдержавшие перегрузки компьютеры принялись вырубаться один за другим, а освещение так и вовсе полностью отключилось.

   – Что за херь? – Напалм, закончив вязать руки Боре, в свете трещавших в разных углах комнаты электрических разрядов добрался до двери.

   – Ты у меня спрашиваешь? – ухватив Хромого за шиворот, я поволок его вслед за пиромантом. – Помогай давай.

   – Да тише ты! Стреляют.

   – Где? – Я опустил Борю на пол и прислушался. И верно – где-то неподалеку шла ожесточенная перестрелка, почти не различимая в нашей комнатушке из-за громкого треска искр.

   – Рядом где-то, – хотел было высунуться в дверь Напалм, но я ухватил его за рукав тужурки и оттащил в глубь комнаты.

   – За парнем присмотри, – взяв наизготовку «Вереск», я приоткрыл дверь и, не углядев ничего подозрительного, выскользнул в коридор.

   Новая автоматная очередь раздалась уже гораздо ближе и, что самое поганое, – стреляли именно там, где остался прикрывать лаз на нижний уровень Селин. Что за напасть еще?

   Выскочивший из-за поворота коммунар на долю мгновенья замешкался – а как не замешкаться, если у тебя на плече повис раненый товарищ? – и этого времени хватило мне, чтобы полоснуть по ним одной длинной очередью. Получивший несколько пуль в бок подранок отлетел к стене, а непонятно каким чудом устоявший на ногах невысокий крепыш вскинул руку. В темноте полыхнула короткая вспышка пистолетного выстрела, и отведенная амулетом пуля, едва не оторвав мне ухо, срикошетила от бетонной плиты. Мгновением позже выбежавший из-за угла Селин выстрелил коммунару в затылок. Тот как подкошенный рухнул на пол, и вылетевшая у него из левой руки граната Ф-1, подкатившись, мягко ткнулась в стену коридора. Фу-у-у, чеку выдернуть не успел…

   – Уходим! – махнул мне Стечкиным Денис и поднял с пола гранату. – Быстрее!

   – Гамлет где? – Я мельком глянул на застреленного Селиным коммунара и неожиданно понял, что он мне знаком. Черт, пол-лица разворочено, толком не разглядеть. Да ну и хрен бы с ним. А со вторым что? Блин, да это ж девчонка! Твою мать…

   – Филиппа поднимают. – Денис осторожно глянул за угол и зачастил. – Эти выскочили, я одного успел подстрелить, а этот выродок Гороховскому пулю в плечо влепил, тот вниз и кувыркнулся. Пошли! Пошли быстрее!

   – Прикрой! – крикнул я, перекрывая пронесшееся по коридору эхо серии взрывов, и бросился обратно в каморку Бориса.

   Пол под ногами несколько раз вздрогнул, по штукатурке зазмеились трещины, а напряжение магических полей в очередной раз скакнуло вверх. Действительно стоит поторопиться: чем раньше уберемся отсюда – тем нам же будет лучше. Скоро никакие защитные чары не помогут: спинным мозгом, не говоря уже про копчик, чую: быть беде.

   – Хватай его под мышки и ходу, – бросил я Напалму, который как раз врезал заворочавшемуся Боре по затылку поднятой с пола толстенной книгой.

   – Что там? – Закинув за спину непонятно где подрезанный рюкзак, пиромант помог мне вытащить Борю в коридор, в котором к этому времени уже перегорели все до одной электрические лампочки.

   – Нормально все. Напалм, ты и помародерничать успел?

   – Не, это уже на вынос заготовлено было, – остановился парень перевести дух.

   – Где вы там шарахаетесь? – обернулся к нам Гамлет, который заматывал простреленную руку Гороховского порванной на лоскуты рубахой. Одной перевязкой первая помощь, впрочем, не ограничилась – на полу валялось несколько использованных шприцов.

   – Они языка взяли, – объяснил Селин, и в этот момент с нижнего этажа через дыру в перекрытии кто-то выпустил длинную очередь трассеров. Отшатнувшийся от опасного места Денис метнул в темный провал гранату, и мы поспешили убраться из этого слишком уж негостеприимного подземелья.

   – Зачем с собой его тащить? – закашлялся от летавшей в воздухе пыли Селин, помогавший мне волочь Борю. – Пристрелить и дело с концом…

   – Забудь, он мне нужен, – предупредил я Дениса и на всякий случай уточнил: – Живым нужен.

   – Хрен с тобой, – прохрипел Селин.

   Доносившиеся по коридору звуки штурма вдруг как-то подозрительно стихли, но через некоторое время вновь прогремела целая серия взрывов. Стены заходили ходуном и возникло нешуточное опасение, что вскоре нам на головы рухнет потолок.

   Обошлось. Хотя все могло закончиться вовсе не так благополучно – когда мы уже выбрались из подъезда к дожидавшемуся нас у саней Калиннику, нашим взорам предстала не шибко приглядная картина: по фасаду дома пошли широкие трещины, несколько плит вывалилось, а большинство балконов и вовсе рухнули вниз.

   – Как вы так? – устраивая раненого Гороховского на заднюю лавку саней, запричитал Калинник. – Что случилось-то?

   – Селин зевнул. – Гамлет свернул пробку с моей полторашки и глотнул пива.

   – Если б я зевнул, ты бы до сих пор свои мозги с пола собирал, – огрызнулся Денис и, выхватив у Датчанина пластиковую бутыль, допил пиво.

   – Хватит уже, – уложив Хромого на днище саней, одернул я парней. – Валим отсюда!

   – Поздно, – хмыкнул Напалм и вытащил из кармана кожаной тужурки служебный жетон.

   – Чего еще? – сначала не понял я, а обернувшись, увидел спешивших к нам от угла дома дружинников: трех рядовых и младшего сержанта.

   – Руки! – заорал на нас сержант, но, углядев бляху Напалма, немного успокоился. – Вы чего тут?

   – А вы чего? – и не подумав отвечать, предъявил бляху и я.

   – Так это, – пошел на попятный старшина, углядев нашу причастность к контрразведке, и опустил автомат. – От мародеров район зачищаем. Братство же местных выгнало…

   – А сами они где? – оглядевшись по сторонам, залез я в сани. А ведь действительно – никого из братьев поблизости не видать. Неужели они вот так сразу при появлении дружинников позиции оставили? Нет, скорее уже заполучили то, ради чего штурм затеяли. Вот только кто б подсказал – какая была в этом экстренная необходимость? Не в том положении сейчас Братство, чтобы в такие авантюры из-за какого-то пропавшего пацана влезать.

   – К Южному бульвару отошли, – просветил нас дружинник.

   – Откуда вас здесь столько? – удивился Селин, углядев подходящие с Красного проспекта отряды Дружины, которые, следуя примеру братьев, занимали контролируемый Коммуной район.

   – От китайцев перебрасывают.

   – Ну бывайте! – махнул я дружинникам и, хлопнув по плечу Гамлета, куда тише добавил: – Поехали давай быстрее отсюда, пока не загребли.

   Сани тронулись с места, и Датчанин направил лошадей прямиком к Красному проспекту. Впрочем, как выяснилось буквально через пару минут покинуть оцепленный дружинниками район оказалось вовсе не так просто. И даже наши с Напалмом служебные жетоны не сразу смогли переломить ситуацию.

   Учитывая валявшегося на днище саней связанного коммунара – нам просто повезло. Вот чуток бы промедлили и уже надолго застряли. Ну а пока большое начальство еще не успело стянуться к месту недавнего побоища, младший командный состав в этой неразберихе ни черта толком не понимал. Рядовым и вовсе до нас – фиолетово. Тем более что с документами полный порядок. Хотя нарвись мы на какого служаку…

   – Куда сейчас? – обернулся сидевший на козлах Датчанин, когда сани выехали на Красный проспект. Мимо, порычав мотором и разбрасывая из-под колес снег, промчалась БРДМ, следом – два заполненных дружинниками грузовика.

   – Во дворы сворачивай, – морщась от боли в простреленной руке, посоветовал ему Гороховский. – Красный наверняка перекроют.

   – А нам-то что? – удивился Селин. – Мы чистые…

   – Замучаемся ждать, пока подкрепление перебросят, – объяснил Филипп, и Гамлет на следующем же повороте свернул с проспекта.

   Немного очухавшийся Боря заворочался на полу, но Напалм ткнул его под ребра острым носком полусапожка, и Хромой сразу успокоился. Оглядевшийся по сторонам Гамлет остановил сани во дворе находившегося в запустении трехэтажного дома и, вытерев со лба пот, шумно вздохнул.

   – Приехали. Дайте дух перевести.

   Чего-то он бледный.

   – Принц, пошли отойдем, разговор есть, – выпрыгнул я из саней.

   – Чего еще? – насторожился Селин. – Давай, Скользкий, потом – нам еще Филиппа к лекарю доставить надо…

   – Две минуты, – не обратил я внимания на слова Дениса и выжидательно посмотрел на Гамлета. – Ну?

   – Пошли, – передав поводья Селину, направился тот от саней к углу дома. – Чего хотел?

   – Че за херня, Гамлет, вообще, происходит? – подошел к нему я.

   – Ты это о чем? – спокойно выдержал мой взгляд Датчанин.

   – Мне не нравится, когда меня используют и делают вид, будто ничего не происходит, – без обиняков заявил я. – Что используют, мне по барабану, дело, в конце концов, житейское – на то мы и друзья. Только вот не надо невинные глазки строить и мозги мне пудрить, что у вас эта вылазка спонтанно нарисовалась.

   – Что ты хочешь от меня услышать? – как-то совсем уж спокойно спросил уставившийся в землю Гамлет. Нет, с ним и вправду что-то стряслось. Может, избыточную дозу излучения хапнуть успел?

   – Какого хрена вам в Коммуне понадобилось?

   – Помнишь, года два назад «ультровские» амулеты появились?

   – Ну.

   – Выйти на их производителей так и не удалось. – Датчанин, ухмыльнувшись, неожиданно вновь взглянул мне в глаза. – Но, сам понимаешь, шила в мешке не утаишь. Кто-то сболтнул лишнего, кто-то засветился. В общем, у некоторых наших весьма информированных источников сложилось мнение, будто к этому делу каким-то боком Коммуна причастна. Никто не утверждал, что они сами эти артефакты производят, но сбыт через подставных лиц организовали – факт.

   – Вам-то какое до этого дело? – Я начал потихоньку соображать, где зарыта собака.

   – Нам есть дело до всего, что может принести деньги, – выдал вполне ожидаемую мной отповедь Датчанин. – Получи мы реальные доказательства, и Дружина наперегонки с Гимназией бросились бы их выкупать. А уж если бы удалось наложить лапу на технологии… Такой шанс раз в жизни выпадает.

   – Подожди. – Я начал немного остывать. – Если есть такие подозрения, почему дружинники просто не перевернули там все вверх дном?

   – Когда Громов из Дружины в Коммуну уходил, он в качестве отступных определенные гарантии безопасности для себя выбил. Или просто какой компромат заныкал. В общем, наедь Воевода на Коммуну, многие бы всполошились. А политическая ситуация сейчас в Форте совсем не та, при которой можно устраивать такие встряски. Тут Братство Воеводе козырного туза сдало. Теперь Громову каюк…

   – Ну-ка, ну-ка, – насторожился я. – С чего ты взал?

   – Поехали, Гороховского целителям закинем и спокойно все обсудим, – как-то очень уж неуклюже попытался уйти от неприятного разговора Гамлет.

   – Слушай, Принц, ты же меня сто лет знаешь. Я тебе, по большому счету, жизнью обязан. Не хочешь говорить – не говори. Не девочка, не обижусь. Но если будет какое деловое предложение, все кишки вымотаю. Не из вредности, просто вслепую работать не в моих правилах. По барабану, когда меня используют, но только не тогда, когда это втемную происходит.

   Гамлет махнул рукой забеспокоившемуся Селину и снова повернулся ко мне:

   – Дети там были.

   – Какие, в жопу, дети? – ничего не понял я.

   – А те, которые пропадали, – отвернулся в сторону Датчанин. – Которые успели вырасти в этих подземельях, но так никогда больше и не увидеть небо над головой.

   – Что за бред?

   – Если бы бред, – скривился Датчанин. – В одном из помещений мы на лабораторию с детьми наткнулись. Меня до сих пор трясет, понимаешь?

   – Да с чего ты взял, что они там постоянно находились? – Честно говоря, Гамлет меня своим настроем изрядно удивил. Как-то скис он.

   – Думаешь, когда тебе в череп электроды втыкают, можно куда-то уйти? Нет, Лед, со вживленными проводами в футбол уже не погонять. Да и цепями к кроватям вовсе неспроста приковывают…

   – Электроды в голову?! – не сразу поверил услышанному я. – Зачем?!

   – Ты меня спрашиваешь?

   – Сами они что говорили?

   – А они уже ничего не говорили, перед нами команда зачистки прошлась. – Гамлет неторопливо направился к саням. – В живых никого не оставили. А там сотни полторы коек было. И некоторые на этих койках большую часть жизни провели. Мне многое видеть за последние годы доводилось, но самым страшным кошмаром будут те самые электроды. И старческие морщины на детских лицах. Подумай, Лед, над этим на досуге, подумай…

   – Гамлет, – позвал я ссутулившегося парня, – вы нас до «Несущих свет» докинете? Здесь недалеко.

   – А надо ли? – остановился Датчанин.

   – Надо.

   – Докинем, раз надо.

   – Спасибо.

   – Слушай, Скользкий, – вдруг резко обернулся Гамлет и указал на валявшегося в санях Хромого, – зачем он тебе?

   – Нужен, – не стал ничего объяснять я.

   – Сильно? – понизив голос, поинтересовался поправивший пояс Датчанин. – А то отдал бы нам…

   – Помнишь, ты мне про Лешего рассказал?

   – Было дело.

   – В обмен мне с крючка спрыгнуть помогут.

   Гамлет только покачал головой и залез на козлы. Селин передал ему поводья, и я поспешил запрыгнуть в сани. Голова пухла от мыслей, все тело ломило от мимоходом полученной дозы магического облучения, но раскисать было никак нельзя.

   Ну дети, ну прикованы… Мало ли зачем…

   Попытка успокоить себя оказалась тщетной, и ничего не оставалось, как выкинуть тревожные мысли из головы. Вот только Хромой так и продолжал валяться на днище, и теперь я смотрел на него совсем другими глазами. Что ж, Боря, тебе придется наизнанку вывернуться, просто для того, чтобы остаться в живых. Ни за что не поверю, будто ты не в курсе происходящего был…

   Сани начали петлять по дворам пятиэтажек, и вскоре я даже примерно не представлял, где именно мы находимся. Гамлет же был совершенно спокоен и только один раз, когда впереди показался нерасчищенный от снега участок дороги, негромко процедил сквозь зубы ругательство. Пришлось разворачиваться и направлять сани в объезд. Минут через десять блужданий по узеньким улочкам мы миновали дом со свежевыкрашенным щитом парикмахерской «Мишель», ржавой вывеской магазинчика «Овощи-Фрукты» и намалеванным на фанерном щите синим мамонтом и выехали к перекрестку, на котором находилась резиденция «Несущих свет».

   – Спасибо! – напоследок поблагодарил парней я и не без помощи Напалма выволок Хромого из саней. – Увидимся еще.

   – Обязательно, – кивнул Датчанин и взмахнул поводьями.

   Проводив взглядом сани, я оставил Хромого валяться на снегу и подошел к воротам. Потянулся к колотушке и замер – легкий ветерок донес явственный запах Севера. Что за дела?

   – Напалм, ничего не чувствуешь? – обернулся к пироманту я.

   – В смысле?

   – Запах.

   – У меня насморк, – шмыгнул заложенным носом парень.

   – Проходите уже. – Видимо, караульному надоело дожидаться стука, и он по собственной инициативе распахнул ворота. Ан нет – за спиной дородного парня в коричневом балахоне, лицо которого закрывала ватно-марлевая повязка, маячил чем-то озабоченный Олег.

   – Куда нам? – уточнил у него я, на пару с Напалмом затаскивая в ворота Хромого.

   – Кто такой? – кивнул на нашего пленника сектант.

   – Гость, – усмехнулся я и во все глаза уставился на флигель, стены которого уродовали серо-зеленые пятна жгучей плесени. – Это что еще за напасть?

   – Не обращай внимания, СЭС уже территорию обработала.

   – Да? – засомневался я. Первый раз вижу, чтобы жгучая плесень вот так ни с того ни с сего разрасталась. Ну за городской стеной еще куда ни шло, но не в Форте же! – А чего тогда все в масках ходят?

   – Я же не в маске, – не стал отвечать на мой вопрос Олег и указал на флигель. – Тебя ждут.

   – А…

   – Сам в гостевую провожу, – с полуслова понял меня сектант и язвительно поинтересовался у Напалма: – А на ноги вашего гостя ставить не пробовали? Или таскать его – это ваша принципиальная позиция?

   – Подымайся. – Пиромант легонько пихнул ногой Хромого и, достав из пачки сигарету, запалил щелчком пальца. На Олега, впрочем, этот фокус особого впечатления не произвел.

   – Если начнет вопить, успокой его, – предупредил я Напалма и направился к заросшему плесенью флигелю. Неужели в том самом пробое энергии дело? Одно странно – плесень разрослась только на флигеле, сам особняк чистенький стоит.

   Входная дверь пристроя оказалась распахнута настежь и заблокирована подсунутым под низ поленом. Причем толстые доски перекосило, словно они несколько дней отмокали в воде. Пахло чем-то затхлым и, как ни странно, озоном.

   – Давай вниз, – спустился со второго этажа Генералов в сопровождении незнакомого мне сектанта.

   – В подвал, что ли, переехали? – удивился я, направляясь вслед за ними.

   – Пришлось.

   Интересно, с чего бы это чем-то вечно недовольный Генералов обрадовался моему появлению? Странно это.

   И, как назло, разговорить Владимира не удалось – мы спустились на два пролета, и обогнавший нас сектант распахнул глухую металлическую дверь.

   – Чего так долго? – закрыл какую-то потертую книжицу сидевший в углу на табуретке Мстислав, и остановившийся в дверном проеме Генералов моментально набычился. Ох, чую, между ними не только кошка, но и пара вурдалаков пробежали. Как они еще не поубивали друг друга?

   – Дела были.

   Я огляделся по сторонам. Хоть комната всяческими электронными приборами и заставлена, а оплетенная серебряными полосами металлическая конструкция, от которой к компьютерам змеились толстые пучки проводов, едва заметно вибрирует, но не похоже, что пробой именно здесь случился. Уж больно чистенько…

   – Дела – это хорошо, – поднялся на ноги помощник Доминика и перешагнул через провод паяльника, которым орудовал копавшийся в связке проводов сектант. – Кстати, Петр Михайлович, у нас с вами как дела обстоят?

   – Так же, как и утром, – медленно закрыл крышку своего ноутбука Волков – я его за монитором сразу и не приметил – и принялся что-то быстро набивать на клавиатуре подключенного к нему компьютера. Три выстроенных на столе в ряд монитора мигнули и погасли, а свет висевших под потолком стоваттных ламп заметно померк. – Сорок процентов пережигаем, остальное в выброс.

   – А если еще одну установку подключить? – предложил, прикрыв за собой дверь, Генералов.

   – Запараллелить их не получится, а если последовательно подцепить, выброс на первой линии все равно не изменится. – Петр оторвался от компьютера и устало потер покрасневшие глаза. – Нужен принципиально иной подход…

   – Почему тогда просто надежность отсекателей не повысить? – выдал новую идею Владимир.

   – Тогда камера взорвется, – заметил начавший спаивать серебряным припоем какие-то провода молодой сектант, кисти которого усеивали ожоги и язвочки. В отличие от своих собратьев, этот парень традиционного балахона не носил, предпочитая ему джинсы, рубаху и кожаную жилетку со множеством кармашков. – Конечно, увеличить процент переработки можно, но установка максимум сто двадцать карат в секунду пережечь способна, а у нас все пятьсот на выходе получаются.

   – Вы, может, объясните мне уже, что здесь происходит? – внимательно осматривая смонтированную в комнате технику, осведомился я.

   Ну и что мы здесь имеем? Три компьютера и ноутбук, выстроенные в ряд мониторы – это понятно. Назначение сваренной из увитых серебряными полосками толстых стальных труб конструкции тоже сомнений не вызывало – кроме как основой врат немного скособочившаяся клетка ничем другим быть не может. Зачем кабели всю эту лабуду соединяют, тоже понятно. А вот относительно хрустального шара, полностью усеянного короткими золотыми штырями, у меня никаких предположений не возникло. Одно могу сказать, «ежик» до сих пор под напряжением – вон как вокруг воздух мерцает. И кабель, от него в стену уходящий, на высоковольтный здорово смахивает.

   – Мы пытаемся на основе алхимических технологий создать искусственный переход, – просветил меня Петр.

   – Это как раз понятно, – хмыкнул я, – можно подумать, ради каких-то других целей решились бы столько серебра в дело пустить.

   – Серебро – это мелочь по сравнению с тем, сколько СЭС за санацию территории выложить пришлось, – скривился Мстислав. – Говорил же: надо за пределами Форта первый эксперимент провести…

   – Еще ты говорил, что полной безопасности гарантировать не сможешь, – напомнил помощнику Доминика Генералов. – Было дело?

   Мстислав только рукой махнул.

   – Ближе к теме, пожалуйста, – посмотрел я на висевшие на стене часы. Времени море, но впустую его тратить резона нет.

   – Излагайте, – распорядился помощник Доминика, – основные моменты…

   – Портал мы установили, – высморкался в носовой платок Волков. – Но меньше чем на секунду. Выброс магической энергии был такой, что установка по ее переработке в электричество моментально сгорела.

   – Предохранители вырубило, – пояснил молодой сектант. – Хорошо хоть никто облучиться не успел.

   – Почти никто не успел, – потер Петр длинный красный рубец на шее.

   – Это у тебя после перехода, – покачал головой Мстислав.

   – В общем, нам требуются технологии, позволяющие перерабатывать магическую энергию с большим КПД и с почти в пять раз увеличенной пропускной способностью, – подвел итог молодой сектант. – Это по предварительным данным.

   – Плюс маяк, – напомнил Волков.

   – Что за маяк? – уточнил я. – И как вы без него обошлись?

   – Почему без него? – Парень отложил паяльник на подставку и отдернул плотную ткань с лежавшей в углу глыбы хрусталя, почти треть которой представляла собой рыхлую пористую массу навроде пенопласта. – Для стабилизации энергетических потоков нужен весьма энергоемкий артефакт. Вот этого хрусталя, эквивалентного алмазу в полтысячи карат, хватит секунды на две, максимум три. На холостом ходу. При переброске выход энергии увеличивается на порядок.

   – Ясно, – кивнул я, совершенно не понимая, зачем меня сюда вызвали. – Не проясненным остался только один момент…

   – Доминик сказал, что ты больше других заинтересован в работающем переходе, – догадался, какой следующий вопрос вертится у меня на языке, Мстислав. – И раз ты кондуктор, наверняка сможешь нам предложить какой-то выход. В конце концов, твои способности…

   – Хрена лысого, а не мои способности, – еще прежде, чем он закончил свою мысль, зарычал я. – Вы что, всерьез, через меня поток энергии пропустить решили?

   – Ну есть вероятность, что это должно сработать. Процентов так в семьдесят, – замялся Волков. – По идее, твой организм должен обладать достаточным иммунитетом.

   – Идёте вы в жопу с вероятностью сто процентов! – уже не сдерживаясь, высказал я свое мнение по этому вопросу.

   – Не стоит так горячиться, – попытался успокоить меня Мстислав. – Не маленький, должен понимать, какая может быть альтернатива…

   – Иногда приходится идти на крайние меры, – поддакнул ему Генералов.

   – В общем, вы оба, слушайте сюда, – на всякий случай отступил к стене я. – Использовать меня в качестве предохранителя не выйдет…

   – Да нереально это, – как бы между прочим заявил молодой сектант. – Одно дело рассеянный фон, другое скрученный поток…

   – …но у меня есть встречное предложение. Я помогаю наладить вам аппаратуру, вы первым же рейсом отправляете меня через портал.

   – У тебя есть идеи? – заинтересовался помощник Доминика.

   – Полно, – усмехнулся я. – Ну так что?

   – Мы… – Мстислав посмотрел на Генералова и тот едва заметно кивнул, – мы не против. Нашего слова тебе достаточно или отца Доминика побеспокоим?

   – Достаточно. Вполне. А теперь скажите мне – где у вас гостевая?

   Гостевая оказалась на первом этаже. В небольшой комнатке с единственным окном, дверь которой выходила в холл, стоял длинный – во всю стену – кожаный диван, журнальный столик и пара кресел. Под потолком лампочка в синем абажуре, на окне решетка. И с этой стороны двери – никаких ручек. Во избежание так сказать…

   – Чего так долго? – Развалившийся на диване Напалм без интереса рассматривал висевшую на противоположной стене картину: на редкость раздражающий набор фиолетовых треугольников и розовых квадратов. Хромой – все так же с опущенной на лицо шапочкой и связанными за спиной руками стоял в углу.

   – Напалм, подожди нас в холле. – Я придержал открытой дверь и обернулся к дежурившим в коридоре сектантам. – Вы же не против?

   – Нет, – не стал артачиться стоявший у лестницы парень. – Но у нас не курят.

   Напалм демонстративно кинул непотушенный окурок в пепельницу и вышел из комнаты.

   Я дождался, пока за ним закроется дверь, подошел к Боре и сорвал закрывавшую лицо шапочку.

   – Лед? – округлил глаза Хромой. – Ты чего…

   Удар в солнечное сплетение выбил из него дух, и захрипевший парень упал на колени. Пихнув ботинком, я повалил Борю на ковер и достал финку. Перерезать остро заточенным ножом провода труда не составило, а появившиеся на запястьях парня порезы меня волновали мало – пусть спасибо скажет, что вообще рук не лишился. Вон, кисти посинели уже.

   – Лед, ты чего? – отполз к стене Хромой. – Ты чего?…

   – А скажи-ка мне, Боря, – ухватив за воротник зимней куртки, я поставил парня на ноги, – зачем вы детей похищали и провода им в башки вставляли?

   – Какие дети? – попытался освободиться от удушающей хватки Боря. – Что за бред?

   – Помнишь, как мы в засаду попали? – Я легонько пробил ему в грудь чуть ниже намалеванного на куртке символа анархии. – Бандита одного в плен еще взяли. Помнишь?

   – Ну…

   – Он тоже не хотел рассказывать, какую дорогу его дружки не перекрыли. Но рассказал, а времени у нас тогда в обрез было…

   – Лед… – в момент побледнел не от самого приятного воспоминания коммунар.

   – Зачем вам дети нужны были? – Ухватив за грудки, я встряхнул парня и начал медленно скручивать ворот куртки.

   – Это не я, это экспериментальный… – засипел полузадушенный Боря.

   – Что – экспериментальный? – Я отпустил Хромого и толчком отправил на диван.

   – Отдел экспериментальный, – всхлипнул коммунар. – Они эксперименты ставили и других в свою кухню не пускали.

   – Какие эксперименты?

   – Откачка магической энергии из живых организмов.

   – Почему именно из детей?

   – У них энергетика только формируется, можно потоки без труда перенаправить.

   – Так это все из-за халявной энергии? – скривился я. – Ну и суки вы…

   Боря благоразумно промолчал.

   – Насколько вы… продвинулись? – продолжил я допрос.

   – Не знаю, – уселся на диване Хромой. – Я уже переработкой энергии занимался…

   – Не надо мне зубы заговаривать! – рявкнул я. – На вопрос отвечай!

   – А то что? – расхрабрился вдруг коммунар. – Лед, ты же не просто так меня сюда притащил. Зачем-то я тебе нужен! Так что давай общаться как цивилизованные люди.

   – Ты мне – нужен, – не стал спорить я. – Только ты учти, что мы тебя не к кровати пристегнем, а для начала ноги ампутируем. На умственных способностях потеря нижних конечностей никак не скажется, не так ли?

   – Ты…

   – Либо начнешь отвечать на вопросы, либо прямо сейчас тебе экстренное хирургическое вмешательство организую, – пригрозил я. – Повторяю: насколько продвинулись ваши исследования?

   – Да почти не продвинулись, – сразу поверил в мою угрозу съежившийся парень.

   – Откуда знаешь? Не имел же отношения?

   – Я переработку и распределение контролировал. – Хромой потер рассаженный лоб. – Поступления из детского блока изменялись, только когда кого-нибудь нового завозили. Или вывозили…

   – Блин, самому-то не противно было? Это же дети! – Меня даже перекорежило.

   – Я пытался уйти. Чем эта попытка закончилась, ты знаешь.

   – Получил щелчок по носу и обратно в конуру, – понимая, что порю чушь, не смог сдержаться я. На самом деле – не мне его судить. Как там в писании сказано? Не судите и далее по тексту…

   – Лучше было с голоду сдохнуть?

   – Проехали, – отошел я к окну и присел на подоконник. – Сколько же энергии вы получали от детей, если у вас во всех коридорах лампы горели? И это называется «почти не продвинулись»?

   – Детский – это экспериментальный блок был. Его на случай пробоя держали, – посмотрел мне в глаза Хромой. – Основное поступление по «нитке» шло.

   – Какая еще «нитка»? – насторожился я.

   – Не знаю, кто договорился, похоже, сам Громов, но к нам энергетическую линию завели, – объяснил парень. – И не сырую, которую ужимать замучаешься, а уже обработанную.

   – Откуда завели?

   – Никто не знал, она под землей тянулась, – ответил коммунар.

   – Ври дальше, – распорядился я.

   – А что дальше? Я переработку энергии контролировал: часть мы в артефакты заливали, оставшуюся в электричество пережигали.

   – И какой у вас капэдэ переработки был?

   – Что-то около девяносто восьми процентов, – ошарашил меня Боря.

   – А мощность потока какая шла?

   – Обычно двести карат в секунду, но на пиках и за шестьсот зашкаливало, – сознался коммунар.

   – С нуля аналогичное оборудование изготовить сможешь? – Я едва сдержался, чтобы не потереть от азарта руки.

   – Нет, я же программным обеспечением да калибровкой амулетов занимался. А там технология целая.

   – Хреново, – расстроился я. – Ты же понимаешь, Боря, что твою ценность как консультанта это здорово снижает. Может, хоть, откуда к вам «нитку» перебросили, расколешься?

   – Да не знаю, сказал же! И никто, кроме Громова, не знал. Как он к нам пришел, так все и началось. Братство ничего выяснить именно поэтому не смогло.

   – Обожди, – почесал мочку уха я. – Братство энергетическая линия интересовала?

   – Их много чего интересовало, и она в том числе. В последнее время наших начали хватать прямо на улице.

   – Да ты че? А скажи, Боря, если оборудование достать, сможешь его наладить?

   – Ну это от условий работы зависит. Договоримся – почему не наладить? – осмелел осознавший свою значимость Хромой.

   – Ты настрой сначала, а потом уже торговаться будешь, – осадил его я. – Людям тебя серьезным передам, облажаешься, света белого больше никогда не увидишь. А сможешь себя зарекомендовать, работой по профилю до конца жизни обеспечен будешь.

   – Ты куда меня приволок-то? – заинтересовался окончательно успокоившийся парень.

   – Узнаешь, – без всякой симпатии посмотрел на него я. Слишком уж сильно слова Гамлета в душу запали. А увидь все собственными глазами, глядишь, вообще бы удавил гаденыша. Может, и так бы удавил, но без него никак не обойтись. Пока.

   Оставив Хромого сидеть на диване, я подошел к двери и несколько раз приложился по ней ботинком. После пятого удара лязгнул замок, и меня выпустили в холл.

   К моему удивлению, развалившийся на диване Напалм преспокойно курил, стряхивал пепел в кофейную чашечку и о чем-то трепался с Генераловым. Фланировавший из угла в угол Мстислав участия в беседе не принимал.

   – Ну что могу сказать, – остановился я рядом с ним, – нужного специалиста вы заполучили, осталось только технологиями разжиться.

   – Коммунар? – посмотрел в сторону гостевой комнаты помощник Доминика.

   – Зовут Борисом, с нужной техникой работал. Единственное – как вы будете у Дружины оборудование выцарапывать, но тут уж сами знаете, кого припрягать надо.

   – Разберемся, – успокоил меня Мстислав.

   – Выпотрошите его по полной, – посоветовал я и махнул Напалму: – Пошли!

   Кинув окурок в чашку, пиромант вслед за мной направился на выход, а усмехнувшийся Мстислав приказал одному из дежуривших в холле караульных нас проводить.

   – Как, успешно? – закурил новую сигарету Напалм, когда мы вышли за ворота и остановились на перекрестке.

   – Ты не много дымишь? – не стал ничего отвечать я.

   – Никотиновое голодание, не иначе, – затянулся парень. – Ну да ты же знаешь: «кто не курит и не пьет…»

   – То-то ты от пива отказался. – Я осмотрелся по сторонам. – Пойдем, что ли, до «Тополей»?

   – Пошли, – кивнул пиромант. – Блин, так и знал: фиг позавтракать сегодня получится…

   – Не стони ты, – поморщился я от запаха табака. – Время сейчас сколько?

   – Двенадцать доходит.

   – Ну и пойдем тогда до «Ширли-Муры», – предложил я. – Ты, кстати, Гороховского откуда знаешь?

   – Так, довелось пообщаться, – отвернулся Напалм. – Он меня насчет одних деятелей предупредил, я не послушал.

   – И что?

   – Да ничего, живой, как видишь.

   Немного повеселевший пиромант предложил не тащиться до Южного проспекта, а пройтись напрямую, и, немного подумав, я с ним согласился. Пусть этот район и плоховато знаю, но с Напалмом заблудиться не должен. Да и проще сейчас по тихим улочкам пройтись – наверняка и Южный бульвар, и Красный проспект Дружина перекрыла. Вот им работенки подвалило-то…

   В «Тополя» мы притащились уже часам к трем. Притащились, надо сказать, осоловелые – кормили в «Ширли-Мурах» просто на убой. Деньги, правда, тоже драли немалые, но это уже совершенно другая история. Жалко только, ни Селина, ни Гамлета в кабаке не оказалось – мне, по небольшому раздумью, у них еще пару моментов уточнить захотелось. Ну нет так нет. Увидимся еще.

   – Ну и куда нам? – рыгнул Напалм. Вот посмотришь на него – шкелябра шкеляброй, а съел в три раза больше моего. И куда только все девается?

   – Вон Ветрицкий с Крыловой уже прогуливаются, сейчас и узнаем.

   – Прикольно! – заржал пиромант. – Ты командир, а где встреча, будем у этих Ромео и Джульетты узнавать.

   – Не, в принципе, ты можешь до Гриши сбегать…

   – Проехали, – сразу перестал смеяться Напалм. – Пошли, спросим.

   – Привет! – помахала нам ручкой Вера, чьи рюкзак с инвентарем и убранная в чехол снайперская винтовка лежали на крыльце пропускного пункта. Рядышком притулились шмотки Николая. – Как настроение, мальчики?

   – Давно уже не мальчики, – буркнул Напалм, отвечая на рукопожатие Ветрицкого.

   – Есть закурить? – Меня Коля демонстративно проигнорировал.

   – Свои курить надо, – сморщился пиромант, но пачку все же достал.

   – В номере забыл, – принял сигарету Ветрицкий.

   – Вера, ты Григория не видела? – подошел я к девушке.

   – А он здесь уже, сказал вас дождаться и в малый конференц-зал идти.

   – Ну и чего мы стоим? – обернулся я к курившим парням. – Пойдемте!

   Малый конференц-зал оказался средних размеров помещением на первом этаже ближнего к проходной корпуса «Тополей». Почти квадратная комната с закрашенным белой краской окном была полностью заставлена лавками, а у одной из стен притулилась обычная школьная доска. К моменту нашего появления, почти все места оказались заняты, и, остановившись у входа, я внимательно осмотрел собравшихся здесь людей.

   Нет, новых лиц почти что и не прибавилось. Вячеслав из СВБ что-то выпытывает у обложившегося бумагами Григория, двое лбов из службы силовой поддержки преспокойно уселись на подоконник. Ломов, Грицко и Шмидт заняли одну из скамей заднего ряда, неподалеку от них водитель фургона, имени которого мне так никто и не сообщил. А вот гимназистов в этот раз пятеро – к Олеже Кузнецову и некроманту присоединились еще трое колдунов. И куда их столько? Что странно – никого из второй оперативной группы сегодня не видать.

   – Все собрались? – оторвался от бумаг Григорий.

   – Все. – Я шикнул на пристававшего к Вере пироманта, и хихикнувшая девушка быстро заскочила в дверь. Следом вошел недовольно посмотревший на Напалма Ветрицкий. Еще мне сцен ревности не хватало…

   – Тогда начнем. – Гриша подошел к доске и начал с помощью магнитов прикреплять к ней фотографии. – Размещайтесь быстрее, времени не так много осталось.

   – Как самочувствие? – решив не корчить из себя отличника, я уселся на предпоследний ряд и развернулся к зевавшим дружинникам.

   – Нормалек, – подмигнул мне Грицко. – Если что – мы всегда!

   – Вы о чем это? – удивился Ломов.

   – Да так, о своем, о девичьем, – не стал ничего объяснять ему Грицко.

   – Целью нашей сегодняшней операции, – закончив с фотографиями, на которых оказался запечатлен один и тот же двухэтажный дом, Конопатый взял указку и несколько раз легонько стукнул ею по столу, – будет захват крупной партии несертифицированных боевых амулетов, предназначенных для Триады. Кроме того, ликвидация группы гимназистов, организовавших их незаконное производство, также является приоритетной задачей.

   – Ликвидация – это насовсем? – уточнил я, скосив глаза на представлявшего Гимназию Кузнецова. Олежа остался совершенно спокоен. Представитель СВБ, впрочем, тоже.

   – Насовсем, – и глазом не моргнул Гриша. – Можете не беспокоиться – операция санкционирована как руководством Дружины, так и Гимназии. На текущий момент у нас просто нет людей, способных осуществить захват всей группы колдунов. Ну а поскольку они не могут располагать какой-либо важной информацией, было принято решение с ними не церемониться.

   – И все же мы настаиваем, что, если будет возможность захватить преступников живыми, не стоит пренебрегать таким шансом, – вдруг поправил контрразведчика Вячеслав.

   – Непременно, – не стал спорить с безопасником Конопатый и ткнул указкой в одну из фотографий. – Ситуация осложняется местонахождением производства: группа из десяти-двенадцати колдунов полностью контролирует отдельно стоящее здание на перекрестке Кривой и Механической. Взять этот дом штурмом без значительных потерь имеющимися силами не представляется возможным, поэтому захват будем осуществлять на стадии перевозки товара. По нашей информации сейчас заказ для Триады уже готов, но китайцы опасаются самостоятельно забирать столь «горячий» груз. Сроки поджимают, и колдуны решили собственными силами его доставить. И вот этого допустить никак нельзя – иначе на юге Форта может резко возрасти напряженность.

   – Они бунт, что ли, подымут? – удивился Напалм.

   – Учитывая, насколько сложна политическая ситуация в Форте, любые вооруженные столкновения могут привести к эскалации насилия, – как по писаному разложил по полочкам Григорий. И ведь даже в бумажку не подглядывал…

   – Братство, видать, просто не в курсах политической обстановки было, – повернувшись ко мне, тихонько усмехнулся пиромант.

   – Отправка груза будет производиться сегодня ориентировочно в семнадцать тридцать, – вновь вернулся к фотографиям Конопатый. – Скорее всего фургон с товаром будут сопровождать две машины прикрытия. Охранников должно быть не больше десятка.

   – А как, собственно, мы узнаем эти машины? Или все подряд тормозить? – заинтересовался я. – И чем вооружена охрана? Не говоря уже про то, какой дорогой они поедут.

   – Описание позже получишь. – Григорий посмотрел на наручные часы. – Дороги там другой нормальной нет, мимо вас не проедут. А что касается охраны… Там будут исключительно колдуны. Но если все сделаете правильно – беспокоиться о них не придется. Заряды направленного действия должны быть заложены на перекрестке Механической и Локомотивной. В ходе предварительного осмотра места под закладку уже подобраны. Вот, вот и вот. Плюс на операцию выделяется два «Шмеля»…

   Я смотрел, как Конопатый указкой тычет в фотографии, и меня не оставляло чувство, что все происходящее затеяно с какой-то не афишируемой для простых исполнителей целью. Скорее всего чтобы поставить галочку и утереть нос безопасникам. Посмотрите, ребята, как у нас все серьезно!

   А на самом деле – что?

   Кто предварительный осмотр проводил? Ломов и компания. Они и закладку будут делать, мне разве что на кнопочку нажать придется. Так зачем сейчас все это на десять раз переливать из пустого в порожнее? Бюрократы.

   – …после подхода экспертной группы вам необходимо выдвинуться к занимаемому преступниками особняку. Там будет группа Никонова, поступите в его распоряжение. Но в случае сильного сопротивления целесообразно отложить штурм и дождаться подкрепления. Запомните: наша первоочередная цель – партия артефактов. Все ясно?

   Я лишь кивнул, хотя, погруженный в свои раздумья, и пропустил большую часть слов Конопатого мимо ушей. Ладно, прорвемся.

   – Лед, задержись. – Григорий начал складывать бумаги в одолженную у Ильи папку. – Остальные могут идти грузиться в фургон.

   – Чего хотел? – сдвинув в сторону листы, уселся я на край стола.

   – Распишись, – сунул мне ручку и лист с инструктажем Гриша. – Имей в виду, в качестве наблюдателей будут присутствовать наши коллеги из СВБ.

   – Зачем еще? – Я посмотрел на задержавшегося в комнате Вячеслава.

   – Операция будет проводиться не против каких-то бродяг, а против членов Гимназии, – посмотрел на меня как на слабоумного безопасник. – И поскольку она согласована на самом высоком уровне, мы будем контролировать ее ход. Чтобы потом ни у кого не возникло претензий.

   – Не засветитесь? – Я поставил свою закорючку на всех листах бумаги.

   – Сомневаетесь в нашей компетенции? – Вячеслав застегнул ворот, из-под которого выглянула вовсе не тонкая серебряная цепь.

   – Нисколько. – Я вернул Григорию ручку. – Просто непонятно, где мы сами расположимся…

   – Лед, ты чем слушал? – уставился на меня Конопатый. – Для кого я битый час распинался? На этом перекрестке два дома из четырех заброшены!

   – Не нравится мне это, – скорчил я кислую гримасу, делая вид, что недоволен предложенным вариантом. – Слишком очевидно.

   – А что для тебя не очевидно? – начал злиться Гриша. – На дороге стоять, голосовать?

   – Ладно, видно будет, – не стал с ним препираться я. – Ну пойду, что ли?

   – Обожди, провожу. – Конопатый отдал один из листов с инструктажем безопаснику и подхватил сумку. – Еще пара моментов есть…

   – Слушай, Гриш, – остановился я, выйдя на крыльцо. Водитель фургона к этому времени уже открыл боковую дверь и теперь отрешенно наблюдал за начавшейся суетой. – Если у вас такие проблемы со службой безопасности, на кой ляд вы их к этому делу привлекаете?

   – Во-первых, никаких особых проблем нет. Просто нас Перов курирует, а они напрямую Воеводе подчиняются. Вот и выслуживаются, суки, – сплюнул в снег Конопатый. – А во-вторых, без Эсвэбэ в этом деле никак – Воевода хочет быть уверен, что операция не выйдет за оговоренные с Бергманом рамки.

   – Дурдом, – покачал я головой и поморщился, глотнув морозного воздуха. Как же мне этот холод опостылел уже… – Бергману проще было своими силами проблему решить.

   – Мог бы решить, нас бы и на пушечный выстрел к этому делу не подпустили. Хотя большую часть информации наш отдел и нарыл. – Григорий облокотился о широкие перила и задумался. – Понимаешь, Лед, сейчас в Гимназии столько народа нового появилось… И для молодых Бергман уже не авторитет. Нет, его заслуги признают, но втихаря промеж собой шепчутся: мол, старичку давно на покой пора. Молодым нужна возможность самовыражения, им застой противопоказан. А тут еще провокаторы всякие о том, как хорошо живется в Городе, байки распускают. Вот и получается, что для решения своих внутренних проблем Гимназия нас вынуждена привлечь. А им это как серпом по одному месту. Такие условия выкатили, что проще того же Вячеслава терпеть, чем потом на северной окраине куковать.

   – Ладно, ситуация понятна, – кивнул я, наблюдая, как моя команда грузится в фургон вперед замешкавшихся гимназистов. Теперь ясно, для чего все эти бумажки – задницу в случае чего прикрыть. Ладно, так и так меня крайним бы сделали. – Что еще?

   – Держи. – Конопатый протянул мне графитовый шарик. – Одноразовый переговорный амулет, если что экстренное будет – свяжусь.

   – Ты не с нами, что ли?

   – Какой?! С утра все на ушах стоят. Как твой приятель Напалм говорит: не знаем, куда срать кидаться.

   – А что такое?

   – Братство на Коммуну наехало.

   – И что? – не стал показывать я своей осведомленности в этом вопросе.

   – Конкретно наехало. Они, блин, там камня на камне не оставили.

   – Да ну?!

   – Вот тебе и ну. – Григорий потер покрасневшие на морозе щеки и проводил взглядом направившихся к раздолбанной синей «пятерке» безопасников. – Этих не ждите, они сами к началу операции подъедут…

   – Ты давай про коммунаров рассказывай, – потребовал я продолжения. – Вы-то каким боком к этому отношение имеете?

   – К этому теперь все отношение имеют – сводную бригаду сформировали. – Григорий закинул ремень сумки на плечо и спустился с крыльца. – Слышал небось, что Коммуна, а точнее некто Громов, у Воеводы, как кость в горле, если не сказать – шило в заднице? А тут мы на Братство по поводу штурма наехали, они и слили на того компромата вагон и маленькую тележку. И похищения там, и опыты над детьми. Илья в состав следственной группы вошел, говорит, даже про Триаду на время приказали забыть. Они там вроде и ночевать будут.

   – И какие перспективы? – заинтересовался я.

   – А какие перспективы? Громова и прочих деятелей уже арестовали. Сейчас доказательную базу соберут, чтобы никто не подкопался, и к стенке поставят, – усмехнулся Гриша. – Раньше-то никак прищучить не могли: когда Громов из Дружины уходил, он какие-то гарантии для себя выбил. Сколько лет уже прошло, а все пылинки сдували. А теперь просто праздник какой-то! Братство по уши замазано, а Торговому союзу и Сестрам Холода есть чем пасть заткнуть.

   – Гриш, привет! – Из общежития, на ходу застегивая «аляску», выскочил молодой лейтенант. – Как дела?

   – Не жалуюсь, – протянул ему руку Конопатый. – Ты куда?

   – Да Повар снова отличился, нас в оцепление выдернули. – На ходу натянув на голову капюшон, парень побежал к пропускному пункту.

   – Все, нет? – дернул я задумавшегося о чем-то Григория.

   – Обожди, – придержал меня за рукав тот. – Ты, думаю, не дурак, сообразил уже, зачем тебя к этой операции привлекли?

   – Не факт, что не дурак…

   – Да перестань ты, – осмотрелся по сторонам Конопатый. – Командир группы, я честно скажу, ты никакой. А вот живой щит… Если сразу гимназистов прищучить не удастся, – вся надежда только на тебя. Там не мальчики для битья подобрались, иначе они всех просто сомнут.

   – Вызываю огонь на себя…

   – Именно. Учти, если всю партию амулетов за раз активировать – в паре кварталов никого живого не останется. – Григорий подтолкнул меня к фургону. – Так что ты уж не подкачай…

   – Постараюсь, – хмуро пробормотал я и направился к отъехавшему к воротам автомобилю. Опять, выходит, крайним назначили. Не, на фиг нужна такая честь. Уж лучше двойной заряд заложить… – Да, Гриш, вещи мои где?

   – В фургоне уже все…

   – Лед, давай к нам, – высунулся из раздвижной двери Напалм, определив таким образом мой выбор – заставить потесниться сидевшего рядом с водителем Ломова или лезть в фургон.

   – Тесновато, однако. – Я с трудом уместился между Напалмом и Шмидтом. Как-то так получилось, что гимназисты скучковались у противоположного борта.

   – На комплимент нарываешься? – хмыкнул пиромант.

   – Лед, держи, – кинула тюбик со спецмазью Вера. – Мне нормальных патронов выдали.

   – Тебе хорошо, – тяжело вздохнул я и принялся обрабатывать свой боезапас. Учитывая сложность операции, парой магазинов к «Вереску» лучше не ограничиваться. Мало ли как дело обернется.

   Фургон выехал в распахнувшиеся ворота и резво покатил по расчищенной от снега дороге. Водитель старался особо не гнать, но все же на кочках и выбоинах нас неслабо мотало, что превращало процесс смазки патронов вовсе уж в невыносимо нудное и муторное занятие. Еще и пальцы закоченели…

   Впрочем, лучше уж хоть чем-то заниматься, чем от безделья мучиться. Мои-то орлы все себе развлечение нашли, а гимназисты сидят, как кредиторы на похоронах должника.

   – Напалм, ты чего такое бодяжишь? – удивился я, когда пиромант кинул в одноразовый стаканчик, до середины заполненный водой, три таблетки экомага, пару доз магистра и накапал туда же настойки железного корня.

   – Коктейль Тавицкаса. – Напалм взболтал получившееся зелье. – Надо было еще в прошлый раз его приготовить, глядишь, без отката обошлось бы…

   – Смотри не переборщи с этой гадостью. – Я вытер пальцы о штанину. – И это… дай пару колес.

   – Чего?

   – Экомага пару таблеток, говорю, дай. – Неприятная тяжесть позади глаз и легкое покалывание в правом запястье пока еще особо не беспокоили, но лучше подстраховаться: если все же умудрился хапнуть излучения в Коммуне, этим дело не ограничится.

   – Держи.

   – И воды запить, – закинув в рот таблетки, попросил я.

   – Тетенька, дайте попить, а то так жрать охота… – пробурчал пиромант, кинув солдатскую фляжку.

   – Не обеднеешь. – Машину тряхнуло и мне только чудом удалось не облиться холодной водой.

   – Да кто спорит. – Напалм залпом выдул потемневшую жидкость и зажал нос двумя пальцами.

   – И когда коктейльчик по мозгам шибанет? – Я с интересом посмотрел на него и принялся перебирать вещи, абы как запиханные в сумку. Где же это? А, вот она! Маленькая стальная коробочка с переключателем, переведенным в положение «Выкл». Неужели это тот самый «глушитель», про который когда-то Жан толковал? Что ж, думаю, стоит его с собой взять.

   – А когда надо будет, тогда и шибанет, – расслабленно откинулся на борт фургона пиромант, не обратив внимания на смешки Крыловой и Ветрицкого. – Часов шесть в запасе есть, если что…

   – Долго ехать еще? – перекрыв шум двигателя, крикнул Николай, когда фургон в очередной раз подпрыгнул на выбоинах.

   – Приехали уже, – немного погодя ответил водитель и скинул скорость. – Можете выходить, я машину пока отгоню.

   – Отставить выходить! – поднимаясь на ноги, распорядился я. – Кто заряды закладывать будет?

   – Мы, кто еще? – ткнул Грицко в бок немного сбледнувшего с лица Шмидта.

   – Вот вы и на выход, – распахнул боковую дверь фургона я и выпрыгнул в какой-то занесенный снегом дворик. – Николай, ты с нами. Остальные в машине ждут.

   – Закладку брать с собой? – Шмидт потянул к себе выкрашенный зеленой краской деревянный ящик с прибитой гвоздями кожаной ручкой.

   – Берите. Какой смысл два раза ходить? – Я огляделся по сторонам. Ну дворик и дворик. Видно, что люди живут – и снег расчищен, и мусора хватает. Большинство окон трехэтажного дома, правда, наглухо заколочены, но это еще ни о чем не говорит. Наоборот даже – будь дом заброшен, давно бы все повыламывали. Точно – вон из трубы на крыше дым идет. Значит, надо перед местными особо не светиться. – Эй, Шумахер, куда нам теперь?

   – А вот со двора как выйдете, так прямиком на перекресток попадете. – Водитель вытер под носом рукавом. – Далеко отъезжать смысла нет, за гаражи машину поставлю.

   – Идет. – Я махнул рукой, и Грицко с грохотом захлопнул дверцу фургона.

   – Схема у кого? – зажав под мышкой увесистый ящик, Шмидт, скособочившись, направился к выходу со двора.

   – У меня. – Грицко вытащил несколько листов с набросанной от руки разметкой перекрестка. – Думаешь, поймешь что-нибудь?

   – А чего тут непонятного? – Я остановился на углу дома и оглядел перекресток. – Можно подумать, вариантов много.

   – Да уж немало. – Дружинник поставил ящик на снег. – Тут, конечно, только одна полоса от снега расчищена, но заряды-то направленные. Надо прикинуть.

   – Хрена там прикидывать? – сунул в лицо приятелю листы Грицко. – Вон все расписано…

   – Ну можно и так… – повертев в руках схему, согласился Шмидт.

   – Ты чего скажешь? – повернулся я к молча курившему Ветрицкому.

   – В смысле? – сделал вид, что не понял вопроса, Коля и закинул за спину убранный в чехол лук.

   – Разместишься где? – Прямо на перекресток выходили торцами две трехэтажки, немного поодаль торчала хрущевка, а за пустырем тянулся длинный двухэтажный барак. Хорошо хоть народу на улице никого.

   – Подумать надо…

   – Думай короче, – поторопил его я и неожиданно почувствовал, как задергался карман фуфайки. Что за напасть? Дело оказалось в подсунутом Григорием переговорном амулете – небольшой шарик дрожал так сильно, что чуть не выскользнул у меня из ладони.

   –  Лед? – Раздавшийся в голове голос был странно искажен, но все же интонации Конопатого угадывались легко.

   –  Да, – закрыв глаза, мысленно ответил я.

   –  У нас проблема , – ничуть не удивил меня контрразведчик. Когда это у нас все по плану шло? – Передача амулетов переносится на час раньше. И поедут не через вас, а по Кривой.

    – Что делать? – чувствуя, как через пальцы начинает осыпаться графитовая пыль, едва удержался я от мата.

   –  Вы уже на месте?

    – Да.

    – У вас есть минут двадцать переехать на Кривую, там, где на нее выходит Самарский тракт. Остальное по плану.

    – Машины какие?! – едва удерживая в зажатой ладони раскалившийся шарик, от которого уже почти ничего не осталось, мысленно заорал я.

   –  Микроавтобус тойота «Хайэйс» и два лендровера «Дефендера». Все черные, ты пойме…

    –  Сука, – выругался я и стряхнул с ладони горячую графитовую пыль.

   – Чего завис-то? – помахал у меня перед лицом рукой Ветрицкий. – Я говорю, вон на той крыше…

   – Забудь. Ты же у нас спортсмен? Беги до наших, пусть на дорогу выезжают. Мы следом. – Я поспешил спрятать онемевшую на морозе ладонь в меховушку.

   – Да что случилось?!

   – Товар другой дорогой повезут, – повернулся я к дружинникам. – Чего встали? Бегом марш!

   До места мы долетели минут за пять – к моему немалому облегчению, никто не попытался оспорить приказ и даже Олежа Кузнецов не стал кочевряжиться и велел гимназистам загружать свои пожитки обратно в фургон. Правда, перед этим он несколько раз все же во всеуслышание переспросил, правильно ли я понял Григория. Сволочь.

   Выскочив из машины на пересечении Кривой с Самарским трактом, я огляделся и почти сразу обнаружил идеальное место для засады: немного дальше по направлению к центру Форта Кривая вплотную подходила к жилым домам – двум стоявшим через дорогу окна в окна пятиэтажкам. К тому же прямо напротив арки в одном из домов была навалена здоровенная куча снега. Не иначе – сгребли, расчищая проезжую часть. Как бы то ни было, водителям там волей-неволей придется снизить скорость.

   – Шмидт, бегом закладку делать. Напалм, пока не отсвечивай, ты нас страхуешь. Николай, Вера, занимайте позиции на верхних этажах. Если кто будет ерепениться, подключайте Ломова, – начал я отдавать распоряжения и махнул рукой водителю: – Все, фургон во двор загоняй.

   – Сами справимся, – буркнул Ветрицкий и убежал с Верой к стоявшему на той стороне улицы дому.

   – Эй! Вы чего это тут? – выскочил на крыльцо устроенного на первом этаже магазина пожилой охранник. – Ну-ка, проваливайте!

   – Сгинь, старый. – Грицко вытащил из фургона РПК, и охранника как ветром сдуло.

   – Помощь нужна? – переборов себя, подошел я к Кузнецову, который наблюдал за слаженными действиями тройки колдунов. Те, рассыпая по снегу бесцветный порошок, вычерчивали вокруг места предполагаемого подрыва машин огромных размеров пентаграмму.

   – Нет, – процедил сквозь зубы Олежа и отвернулся к подбежавшему некроманту. Парнишка что-то быстро протараторил и тут же умчался вслед за едва проехавшим по глубокому снегу в арку фургоном. – Надо будет – позовем.

   – Подрывать сам будешь? – протянул мне Шмидт напоминающий брелок автомобильной сигнализации пульт с тремя оранжевыми кнопками. – Тогда смотри: один заряд в сугробе, второй на противоположной обочине, третий чуть дальше с нашей стороны. Как головная машина проедет, самое время для подрыва. А вообще, по дистанции прикидывай.

   – На какую жать?

   – Без разницы, они все равно разом жахнут, – размахнувшись, он зашвырнул пустой ящик из-под взрывчатки в сугроб к стене дома.

   – А что за заряд?

   – Пластит плюс дрянь какая-то алхимическая.

   – Понятно. Дуй к Грицко, – распорядился я и пошел проверить, где разместился Напалм. – Эй! Костя! Пробей, как на верхние этажи подняться.

   – Заметано, – кивнул Ломов, выпрыгнувший из притормозившего фургона с тубой «Шмеля» в руках, и направился к ближайшей подъездной двери.

   Блин, дурацкая по большому счету ситуация – все как-то скомкано, сумбурно. Даже толком не знаю, чем подчиненные вооружены. И что самое важное – чего от них ожидать, когда заварушка начнется. Вся надежда на удачный подрыв. Эх, было бы время с Кириллом на эту тему пообщаться, уж он-то бы чего дельного посоветовал.

   – Все куришь? – подошел я к пироманту, присевшему на торчавшее из снега железное ограждение газона.

   – Курю, – отрешенно поднял лицо к небу тот и выпустил длинную струю дыма. – Долго еще?

   – Не терпится? – Я в очередной раз начал проверять «Вереск». В дело его пускать, надеюсь, не придется, но мало ли…

   – Да накрыло меня чего-то с коктейля не по-детски, – признался Напалм. – Надо бы дать выход силушке богатырской.

   – Ты особо вперед не лезь. Против гимназистов у тебя шансов ноль. И вообще – если что пойдет не так, ты нас прикрываешь. Халупу эту хоть дотла спали, но время нам на отход дай.

   – Думаешь, дойдет до этого?

   – А кто его знает? – честно признался я в собственных сомнениях. – Будь все так просто, нам бы какое другое занятие подыскали.

   Напалм вяло махнул рукой:

   – Прорвемся.

   – Понятно дело, прорвемся, – хоть вовсе не разделял такой уверенности, согласился я с пиромантом. – А куда деваться?

   – Иди уже. – Напалм поднялся на ноги и запахнул кожаную тужурку. – А то проедут.

   – Не проедут. – Я направился в арку, но на полпути обернулся. – Ты бы это… не курил столько. А то скоро из ушей дым идти пойдет.

   – Из ушей не страшно…

   Я только усмехнулся и пошел через арку на улицу. Навстречу проплелся некромант, вслед за ним шел аккуратно разматывающий едва светившуюся в полумраке нить управляющего заклинания Кузнецов. На меня они не обратили ровным счетом никакого внимания. Да ну и хрен с ними, честно говоря. Главное, чтобы остальные гимназисты с проезжей части убрались.

   Выглянув на улицу, я убедился, что на дороге никого не видать, и вновь спрятался в неглубокую нишу. Ну – теперь только ждать. Надо бы, конечно, убедиться, что все успели занять стрелковые позиции, но времени на это уже не остается. Блин, ну кто так делает, вообще? Времени на подготовку совсем же не было! Хотя может, это и к лучшему – всяко мандража меньше.

   Глухой шум автомобильных двигателей послышался минут через пять. Я несколько раз глубоко вздохнул, но высовываться из арки не стал. Ни к чему это – еще углядит какая сволочь глазастая из сопровождения. Если в охране профессионалы, мало ли как они среагируют? А мне и отсюда пятачок заминированный прекрасно видно. Один фиг головную машину пропускать придется, так что кнопку нажать успею. Место, что ни говори, для засады выбрано подходящее: здесь с ветерком пролететь не получится.

   И действительно, черный «Дефендер», проезжая мимо высокого отвала на обочине, снизил скорость. Вдох – и я слегка притопил пальцем кнопку на пульте. Урча мотором, машина проползла дальше, показался микроавтобус с затонированными до черноты стеклами, и палец сам собой до упора вдавил кнопку. Выдох.

   Вздрогнули стены дома, от тугого хлопка заложило уши, а на заминированном пятачке к небу взметнулись фонтаны снега. И только через мгновение внутрь арки ворвалась взрывная волна, а с улицы долетел звон выбитых стекол.

   Успевшая миновать отвал машина прикрытия в момент подрыва как раз поровнялась с заложенным чуть дальше по движению автоколонны зарядом, и взрывом ее разорвало на две части. Искореженные обломки тут же полыхнули чадящим пламенем, и шансов выжить у находившихся внутри просто-напросто не было.

   Второму «Дефендеру» повезло куда больше: взрывной волной машину развернуло и вышвырнуло в высокий сугроб на обочине. Вот только везение это было весьма и весьма относительным: как только сидевший рядом с водителем гимназист распахнул дверцу, в заднее стекло внедорожника угодил выпущенный из реактивного пехотного огнемета «Шмель» заряд. Все, отъездились…

   А вот с микроавтобусом все оказалось не так просто – находившийся в эпицентре взрыва автомобиль подкинуло в воздух, но, несколько раз перевернувшись, он вновь оказался на колесах. И мощность укутывавших его защитных заклинаний оказалась настолько высока, что ни одно из боковых окон даже не тронула паутина трещин. Правда, чары защищали машину только от угрозы извне – пробивший головой лобовое стекло водитель так и остался лежать, навалившись грудью на руль.

   Из распахнувшейся боковой двери автомобиля на снег выскочил гимназист и, тряхнув головой, быстро огляделся по сторонам. Было в этом пожилом человеке что-то знакомое, но толком разглядеть лица не удалось – моментально приняв решение, колдун вскинул руки и вскипевший над ним жуткий шквал боевых чар метнулся к верхним этажам моего дома. Именно туда, откуда был выпущен заряд «Шмеля».

   Впрочем, первая попытка контратаковать успехом не увенчалась: пронзительным голубым сиянием загорелись линии выведенной на дороге пентаграммы, и попавшие в ловушку магической фигуры смертоносные заклятия серыми струпьями пепла осыпались на землю.

   Почти сразу же с верхних этажей ударил РПК, но пулеметная очередь лишь впустую взбила снег у развернувшегося к микроавтобусу гимназиста, который как раз помогал выбраться наружу еще одному колдуну.

   Блин, да почему же Вера и Николай молчат?

   Елки! Колдунов же микроавтобус с той стороны прикрывает! Неужели на себя удар принимать придется? Сейчас гимназисты вдвоем таких дел наворотят!

   Но волновался я напрасно: едва только выбравшийся из автомобиля колдун шагнул к дороге, как тут же с простреленной головой завалился в сугроб. Вот только столь своевременно выпущенная Верой пуля не смогла переломить ситуацию – новая порция заклятий легко прошла сквозь построенную подручными Кузнецова пентаграмму и ударила в дом несколькими этажами выше укрывшей меня арки. В очередной раз вздрогнули стены, на заснеженный газон полетели обломки бетонных панелей, и, что самое поганое, моментально замолчал пулемет.

   Налившиеся лиловым огнем линии пентаграммы неожиданно потухли, а в следующий миг три полных боли вопля слились в один жуткий вой: выпущенные на волю пожилым колдуном смертоносные змеи ледяных чар нашли создателей магической ловушки.

   Выводивший руками странные пассы гимназист двинулся от микроавтобуса к арке, гоня перед собой новую волну боевого заклятия, и тут в спину ему ударила выпущенная Ветрицким стрела. Словно не сразу поверив в реальность произошедшего, колдун сделал еще два шага и медленно упал на колени. И только тут я толком разглядел неестественно спокойное лицо пытавшегося из последних сил выхаркнуть заклинание гимназиста.

   Твою мать! Какого черта здесь делает Петр Линь – один из самых доверенных цепных псов Бергмана?!!

   Происходящее начало напоминать дурной сон: получивший меж лопаток вторую стрелу с черным оперением Петр Линь уткнулся лицом в снег, а двое крепкого сложения парней под руки выволокли из микроавтобуса старика с окровавленным лицом.

   С окровавленным, но от этого не менее узнаваемым. Думаю, любой гимназист сразу же опознал бы этого сухонького старца. Герман Бергман – единоличный глава Гимназии собственной персоной.

   Черт! Черт! Черт! Во что меня втравил Григорий?!! И как из этого дерьма теперь выбираться?

   Вот только времени на принятие решений уже не оставалось: вроде бы близорукие глаза Бергмана моментально выцепили меня из творившегося вокруг хаоса. В следующий миг старик оттолкнул поддерживающих его парней и усилием воли швырнул в арку жуткое по своей мощи заклинание.

   Полностью закрыться от корчившихся в агонии полей магической энергии и перерубить последние связывавшие меня с ними нити удалось лишь за миг до того, как панели пятиэтажки начали оплавляться, словно разогретый на огне воск. Рев гудевших от запредельного напряжения колдовских потоков враз перекрыл треск догоравших автомобилей, а пространство арки в мгновение ока превратилось во внутренности доменной печи.

   Повиновавшийся главе Гимназии огненный ад попытался втянуть меня в свою дьявольскую пляску, но вовремя выставленная защита выдержала первый, самый страшный натиск. Сгибаясь под тяжестью хрустевших от перегрузок магических щитов, я начал медленно выбираться из-под потекшего каплями расплавленного бетона свода арки.

   Огненные токи колдовской силы тонкими иглами попытались пронзить мою защиту, и пришлось, подобно Хозяину, несколько раз обернуть вокруг себя трещавшее по швам и расползавшееся на отдельные лоскуты пространство. Натиск враждебной магии тут же пошел на убыль, но цена за относительную безопасность оказалась слишком высока – бурлившая внутри меня энергия теперь не находила выхода и начала рвать на куски многострадальное правое предплечье. Черные колдовские символы, словно вживленные в кожу металлические нити, раскалились докрасна и заставляли руку дергаться от боли.

   Закусив губу, я прицелился и дал длинную очередь из «Вереска» по стоявшим перед микроавтобусом колдунам. И без разницы уже было, что стреляю по главе Гимназии, который одним движением пальца может загнать под асфальт десяток таких недоучек, как я. И на возможные последствия тоже было плевать – если не отобьюсь, не важно, кто что с моим пеплом сделает. Бергман нас в живых оставлять точно не собирается.

   Пули выбили искры из бортов микроавтобуса, и один из парней рухнул на снег. Его напарник, меж рук которого разгоралась сыпавшая искрами дуга колдовской энергии, шарахнулся в сторону и на мгновение покинул мертвую зону. Только того и дожидавшаяся Вера всадила ему в затылок пулю, и гимназист упал под ноги Бергману.

   Оставшийся без охранников глава Гимназии нисколько не растерялся и атаковал с новой силой. Очередное его заклятие чуть не вывернуло меня наизнанку, и неожиданно налившиеся многопудовой тяжестью защитные чары заставили опуститься на одно колено. Давление нарастало медленно, но неотвратимо, и стало ясно, что Бергману удалось подобрать ключик к казавшейся непробиваемой защите. Еще пара минут, и меня раздавит, словно угодившую под каток черепаху.

   Перезарядить «Вереск» никак не получалось, и я уже прикидывал, как одним рывком уйти из-под давившей на плечи тяжести, когда заметил приближавшихся к Бергману подручных Кузнецова. Мертвых подручных. Так вот зачем понадобился некромант…

   Момент для нападения, надо сказать, был выбран мертвяками на редкость удачно – сконцентрировавший на мне все свое внимание глава Гимназии не смотрел по сторонам и полагался лишь на кружившиеся вокруг него щупальца сигнальных чар. Чар, рассчитанных на обнаружение живых людей…

   И все же Бергман сумел почуять опасность: первого из зомби разметала на куски возникшая буквально из ниоткуда шаровая молния, а второй застыл на месте как жутковатый манекен и вдруг осыпался на снег коричневой трухой. Вот только забравшийся на крышу фургона последний мертвец прыгнул вниз на какое-то мгновение раньше полыхнувшей лазурью молнии. Разрубленное напополам туловище зомби врезалось в Бергмана, и тут Олежа активировал загодя наложенные на пособника чары.

   Не берусь судить, что это были за заклятия, и как подручные Кузнецова согласились стать носителями столь жуткой волшбы, но выгорел глава Гимназии мгновенно. Нет, его тело казалось невредимым, но вся переполнявшая Бергмана колдовская энергия просто полыхнула недоступным взгляду простого человека костром.

   Крик, легко пробившая мои защитные чары вспышка – и на снег упала уже пустая оболочка одного из основателей Форта. Тело, в котором не осталось ни малейшего намека на наполнявшую его когда-то сущность. Полуфабрикат для крематория, не больше.

   С трудом поднявшись на ноги, я развернулся и поплелся к уже успевшей остыть арке. Скорчившийся у стены дома и пытавшийся выблевать свои внутренности некромант меня нисколько не интересовал, другое дело – Кузнецов. Этот выродок точно должен знать, кому пришла в голову мысль так нас подставить. И как нам теперь выбираться из этого дерьма, надеюсь, тоже.

   Олежа встретился мне аккурат посередине до неузнаваемости изменившейся арки, в которой, казалось, не осталось ни одной прямой линии. Сплошные потеки, изгибы, наросты… И как только дом такой удар выдержал?

   – Какого хрена?! – заорал я на попытавшегося обойти меня стороной гимназиста.

   – Ты о чем? – остановился Кузнецов.

   – Не прикидывайся дурачком. – Понимая, что криком ничего не добиться, я заставил себя успокоиться. – Это же Бергман был. Бергман!

   – И что? – спокойно посмотрел мне в глаза Олежа, и только нотки промелькнувшего в его голосе торжества выдали охватившее гимназиста возбуждение. – Ну Бергман, дальше что?

   – Ты идиот? – в лоб спросил колдуна я. – Мы только что отправили на тот свет главу Гимназии, а тебе по барабану? Или так все и задумывалось? Так? Но зачем?!!

   – Его время ушло, – прямо заявил гимназист. – Нам давно уже было известно, что он связан с нелюдями. С теми, кто приложил руку к созданию Приграничья. Уже ни для кого не секрет, что именно чужаки помогли ему основать существующую оккультную школу.

   – И что в этом плохого? – хмыкнул я, прекрасно понимая, о ком идет речь.

   – Все просто здорово! – заорал в ответ Кузнецов. – Было! Раньше! Но времена меняются, а Гимназия продолжает топтаться на месте. Кто не соответствует давным-давно утвержденным стандартам и пытается предложить что-то новое – вышвыриваются на улицу. Перспектива есть лишь у тех проектов, которые лично одобрил Бергман. А он намеренно стопорил самые многообещающие направления! Да, нас становится все больше и больше, но мы превратились в подмастерий, которых выучили паре-тройке фокусов! Макака с гранатометом может претендовать на звание мастера-колдуна с не меньшим правом, чем большая часть нынешних выпускников Гимназии. Почему? Да просто тех, кто пытался задуматься о большем, сразу лупили по рукам!

   – И вы обиделись? – невольно заинтересовался я.

   – Обиделись? При чем здесь это? – недоумевающе уставился на меня Олежа. – Просто началась стагнация. Понимаешь? А безопасность Форта базируется именно на Гимназии. Мы не могли позволить себе топтаться на месте и впустую растрачивать накопленные знания. И тем более было безответственно оставлять у руководства человека, от которого неизвестно чего ожидать в будущем.

   – Ладно, скинули вы Бергмана. – Кузнецов почти слово в слово повторял размышления по этому поводу Ялтина, и волей-неволей пришлось признать определенную объективность этих высказываний. – А не велика Стрельцову шапка Мономаха?

   – Об этом речи не идет, – отрезал Кузнецов. – Наша цель дать новый импульс к развитию Гимназии, а не захват власти. Мы планируем выдвинуть кандидатуру Грибова.

   – Как вариант… – Я прикинул, что более подходящей кандидатуры на пост главы Гимназии не найти. Заместитель директора по проектированию защитных заклинаний действительно мог взять ситуацию под контроль. Только вот не возникнет ли у него в скором времени трений все с тем же золотым мальчиком – Стрельцовым? – С Воеводой эта чистка рядов согласована?

   – А это уже не твоя забота, – усмехнулся Олежа.

   – Да ну? – в ответ оскалился я и, отпустив болтаться на ремне разряженный «Вереск», убрал руку на пояс. – Так ты считаешь, что убийство Бергмана спустят на тормозах?

   – Это вряд ли, – не стал настаивать на столь нереальной версии гимназист и посмотрел мне за спину – туда, где послышался визг тормозов подъехавшего автомобиля.

   – Так какого…? – обернулся я и зарычал от внезапной догадки: это же именно тебя подставили, идиот!. Из синих «жигулей» пятой модели выскочили сотрудники СВБ и бросились к лежавшим у микроавтобуса трупам.

   – А тебе видней должно быть, – неведомо когда успевший выхватить пистолет Кузнецов направил его мне в голову и не отказал себе в удовольствии напоследок поглумиться, – из каких таких побуждений ты ввел товарищей в заблуждение и отдал приказ атаковать автомобиль Бергмана.

   – Гады, – только и выдавил из себя я.

   Все верно: доказательств, что приказ отдал Григорий, у меня нет. План операции оформлен документально и всем прекрасно известно, где и когда должен был состояться захват. Выходит, я по собственной инициативе внес в него изменения. И все остальные это с легким сердцем подтвердят. Даже если допрос будет проводиться с использованием колдовских спецсредств. Есть, правда, одно «но»: при таком раскладе живой я никому не нужен. И мало того что не нужен, своими показаниями могу все испортить. А вот если меня найдут с простреленной башкой, ни у кого даже сомнений в этой версии не возникнет…

   – Относись к этому проще, – расплылся в поганенькой улыбке Олежа и слегка прищурился.

   И тут за спиной у меня раздались вопли сгорающих заживо людей. Кузнецов невольно вздрогнул, я, приседая, качнулся вправо и успел уйти с линии огня за долю мгновения до выстрела. От громкого хлопка заложило левое ухо, пуля вырвала из фуфайки клок ваты, но это уже было неважно: перехватив руку с пистолетом, мне удалось отвести ее в сторону и со всей мочи пырнуть Кузнецова выхваченной из чехла на поясе финкой. Остро заточенная сталь пробила теплую кожаную куртку, и дернувшийся всем телом Олежа повалился на вспученный и курившийся легким дымком асфальт.

   Высвободив нож, наклонился добить скорчившегося гимназиста, но вдруг почувствовал, как бетонный пол уходит из-под ног. Кое-как я распрямился и, стараясь не делать резких движений, проплелся через арку во двор к маячившей там долговязой фигуре Напалма.

   – Остальные где? – прислонился к стене дома я и, зачерпнув пригоршню снега, отправил ее в рот.

   – Сейчас фургон подгонят, – подхватил меня под локоть пиромант.

   – Безопасников – ты?

   – А кто еще? – оскалился пытавшийся не дать мне повалиться на землю Напалм. – Не дурак, понял, кого завалили. Надо из Форта когти рвать, не жить нам здесь…

   – Прорвемся, – подивился я странному спокойствию парня и попробовал самостоятельно сделать следующий шаг.

   И тут меня окончательно накрыл откат. Побежавшее вверх по правой руке пламя, подобно бикфордову шнуру, достигло скрытой где-то внутри крюйт-камеры, и полыхнувшие перед глазами звезды на мгновение стали ярче выглянувшего промеж облаков закатного солнца. В следующий миг весь мир затопила беспросветная чернота и даже всполохи цветных пятен сгинули, испугавшись накинутого на голову ватного одеяла тьмы.

   – Лед!…

   Абонент временно недоступен…