Петров МихаилГончаров приобретает популярность (Часть 2)

МИХАИЛ ПЕТРОВ.

ГОЧАРОВ ПРИОБРЕТАЕТ ПОПУЛЯРНОСТЬ

(ЧАСТЬ ВТОРАЯ)

2. СПАСИ И СОХРАНИ

Кот лежал на полу. Он чесал за ушами и дергал хвостом. Полковник сидел напротив и тоже выдергивал старческую поросль из ушей. Я был бледный и красивый, только - только оправишись от болезни. Мы находились в комнате равнодушно ожидая приглашения к завтраку.

- Хмурое утро! - Словами Толстого заговорил он и безразлично зевнув отшвырнул кота ногой. - Ничего не хочется! Дерьмо!

- Может и так, господин генерал, а только с животным вы так обращаться не должны. Лучше пойдите на кухню и как следует его покормите.

- Я должен только своей матери. - По блатному обиделся он, - а твой вшивый кот и его кормежка никак не входят в мою компетенцию.

Прошло около недели после того памятного вечера проведенного в баре "Ночная Фея", когда нам удалось так блестяще обезвредить банду Наталии Николаевны Федько.

Утро действительно было препоганым. Сквозь матовую пелену тумана, визитной карточкой осени, едва сочился мелкий промозглый дождь. Надоедливый и мерзкий, казалось он проникал череэ стекла и влажной испариной покрывал все тело. Внутри же, под сердцем, поселилась тоскливая ханра и серое уныние. Звонок в дверь, что раздался в тот самый момент, когда мы готовились к приему пищи, нисколько ту меланхолию не нарушил.

- Кому это мы понадобились в воскресный день? - Брезгливо оттопырив губу спросил Ефимов и сам же ответил. - Только идиоту может взбрести в голову выйти на улицу в такую дрянную погоду и в такой ранний час. Иди открой!

- Не пойду. - Лениво возразил я. - Вдруг это не ко мне.

- Я тоже в такое время никого не жду.

- Значит к Милке. - Внимательно выслушав третий звонок вслух подумал полковник, а после четвертого мудро добавил. - Вот пусть она идет и открывает.

- Не возражаю. - Полностью разделил я его мнение.

- Вы что там, оглохли? - Не зная о нашем единодушном решении заорала она раздраженно гремя посудой. - Сидите там трутни трутнями!

- Пойди, доченька, открой, это вероятно к тебе. - Высказал предположение полковник. - Мы с Костей страшно заняты.

- Нет, это к вам! - Уже через минуту заходя в комнату доложила она. А точнее к Константину Ивановичу Гончарову.

- Кого ещё черти принесли? - Нисколько не страшась быть услышанным бесцеремонно спросил я. - По воскресным дням я не принимаю. Так и скажи ему.

- Не ему, а ей, тебя спрашивает довольно миловидная дама.

- А меня она не спрашивает? - Забеспокоился тесть и грязно ухмыльнувшись напутствовал. - Ты, Костя, коли сам не справишься, то зови на подмогу.

Миловидная дама высокого роста стояла в передней и никакого неудобства от нашего диалога не испытывала. Брюнетка с молочно белой кожей и правильными чертами лица, она имела за плечами не больше двадцати пяти лет, но распутные синие глаза и яркие порочные губы говорили о том, что в жизни она познала много удивительного и интересного. Одета она была в брючный классический костюм, бежевого цвета и белую сорочку. Миниатюрная черная сумочка через плечо и такие же черные туфли завершали её наряд. В руках она держала сложенный мокрый зонтик с которого на палас цинично и беспардонно стекала вода.

- Вы Константин Иванович? - Нагло спросила она.

- Да. - А вы кто? - В тон ей вопросом на вопрос ответил я.

- Лютова, Светлана Сергеевна Лютова.

- И что же в такое ненастье привело ко мне госпожу Лютову?

- В ненастье выгнало несчастье. Но может быть вы пригласите меня войти? В двух словах всего не объяснить. Разговор предстоит долгий.

- А почему вы думаете, что я вообще собираюсь с вами разговаривать?

- Но насколько я знаю вы всегда беретесь за дела такого плана. По крайней мере так мне вас рекомендовали. А кроме того вы сами косвенно, а может быть и напрямую, в эту историю замешаны и я подумала, что вас она заинтересует больше чем кого бы то ни было. Вы позволите мне пройти?

- Не раньше чем вы скажите кто вам меня рекомендовал, - неодобрительно глядя на мокрый зонтик поставил я ультиматум, - и какую историю вы имеете ввиду?

- История с Белой церковью, а рекомендовал мне вас Борис Андреевич Кротов. Надеюсь вы помните это имя? Лет шесть тому назад вы здорово ему помогли.

- Откуда вы знаете, что я имел отношение к Белой церкви?

- Имя бабы Любы вам что - нибудь говорит?

- Говорит, но какая взаимосвязь может быть между Кротовым и ей?

- А никакой связи и нет. Просто Боря, узнав про мою проблему посоветовал обратиться к вам, к Константину Ивановичу Гончарову, но это же имя я слышала раньше из уст бабы Любы. Мне не стоило большого труда чтобы сопоставить эти два обстоятельства и прийти к определенному выводу.

- Логично, вы невероятно умны. - Пробурчал я открывая дверь ефимовского кабинета. - Проходите, только разувайтесь, у нас по простому. Да оставьте свой отвратительный зонтик здесь, или после нашей аудиенции я заставлю вас мыть полы.

- Однако! - Выстрелив в меня синью надменных глаз она величаво проплыла в кабинет, а я распорядившись насчет кофе предложил и тестю выслушать госпожу Лютову.

- Прежде чем вы расскажите о причине своего визита к нам, я бы хотел узнать о вас как можно больше. - Располагаясь напротив начал я. - Мне интересно знать кто вы такая, чем занимаетесь и так далее.

- Как я уже вам сообщила, я Лютова Светлана Сергеевна, руководитель благотворительного фонда "Благовест", при музее Белой церкви. Я бы хотела поговорить с вами о пропавшем церковном серебре.

- Я уже догадался. Но об этом позже, а пока вернемся к нашим вопросам. На какие такие нужды вы собираете деньги?

- Мне кажется к делу это не относится. - Сразу же поскучнела Лютова.

- Позвольте уж мне решать, что относится, а что не относиться. Не забывайте,не я к вам пришел, а вы явились ко мне.

- Ну хорошо. - Что - то просчитав согласилась она. - Пусть будет по вашему. Деньги нами собираются, как на реставрацию самого музея-церкви, так и на открытие монастыря и школу русских богатырей "Витязь" при нем.

- Довольно странный альянс, вам не кажется?

- Нет, не кажется, средства нам требуются для приобретения учебных принадежностей и спортивного инвентаря. Это что касается школы "Витязь". Монастырю же нужна хотя бы самая необходимая мебель и оборудование; верстаки, станки, столярный и слесарный инструмент. Теперь вам понятно?

- Понятно, вы хотите наладить производство и под эгидой церкви открыть маленький филиал ВАЗа. Недурственно! Я правильно понимаю ситуацию?

- Не правильно, потому как там мы планируем открыть производственные мастерские, где бы послушники могли изготавливать на продажу различную церковную утварь и атрибутику и тем самым зарабатывать себе на хлеб насущный.

- Похвально, но кто же согласится быть тем самым послушником и за беспатно на вас горбатиться? Дураков теперь нет.

- Ошибаетесь! - Не подумав, цинично ответила она, но тут же поправилась. - Как вы можете! Стыдно говорить так. Миряне разуверившись в светской жизни сами потянулись к нам, чтобы в стенах монастыря очиститься и приблизиться к Богу. Не успели мы дать объявление как нашему иеромонаху Феодору и отцу Никодиму начали поступать бесчисленные звонки с просьбой принять их в монашеское братство.

- И сколько такой послушник должен заплатить, чтобы стать равноправным членом вашей монастырской общины? - Всезнающе ухмыльнулся полковник.

- Не так много как вы думаете. - Оскорбленная в лучших чувствах нахмурилась Лютова. - Всего - то сорок долларов.

- То есть тысячу рублей, или две с половиной пенсии. - Въедливо уточнил Ефимов и довольный собой поднял указательный палец.

- Да, это так. - Протирая задницей обивку нервно заерзала Светлана Сергевна. - Но пенсионеров мы стараемся не брать.

- Матушка, ай-ай-ай! - Веселился тесть. - Старичкам, что к Господу тянутся отказываете. Это уж совсем не по божески и противоречит церковным догмам. Стало быть и убогоньким вы не внемлете? Не хорошо.

- Поймите, пока идет становление и нам позарез нужны деньги, мы просто вынуждены так поступать, но в дальнейшем, когда все наладится...

- А сколько составляет ежемесячный взнос ваших иноков? - Продолжал полковник аудиторскую проверку финансовых дел монастыря.

- Иноки у нас не платят ничего, - гордо ответила она, - а вот послушники пока, я подчеркивую, пока, обязаны ежемесечно, исходя из своих возможностей, вносить посильную лепту. Но уверяю вас она необременительна и говорить о ней не стоит. Мне кажется, что обо мне вы узнали довольно и нам пора перейти к делу ради которого я вас потревожила.

- Возможно, но в итоге я буду вынужден задать вам ещё ряд вопросов относительно устройства, быта и устава вашего монастыря, церкви и школы рукопашного боя.

- О каком рукопашном бое вы говорите? - Ужасно удивилась бизнесменша. - Я бы вообще не хотела возвращаться к этому вопросу.

- Я затрону его только в крайнем случае, если так того потребует ваше дело.

- Хорошо. - Собираясь с мыслями ответила она. - Как вам наверное известно, в Белом селе, в двадцать втором году, чекистами или работниками НКВД был зерски убит священник Крюков. Но перед смертью он успел спрятать серебрянные и золотые оклады снятые им с икон.

- Мне это известно, но откуда известно вам?

- Когда я узнала о смерти его внучки Марии Андреевны, а точнее будет сказать о её убийстве, то я сразу подумала, что дело тут нечистое и убили её не просто так. А тут ещё разговоры и прозрачные намеки её односельчан. Вскоре после этого церковь была ограблена. Я пришла туда рано утром и сразу же заметила выставленное в ризнице окошко и спортивную сумку со слесарным инструментом. Это меня удивило и показалось странным, потому как из недавно приобретенных икон ни одна не пропала. На месте, так же, находились и все сколько - нибудь ценные культовые аксесуары и принадлежности. То есть все то, что находилось на алтаре и иконостасе. Тогда я, сама не знаю почему заглянула в подвал и на меня вывалились охапки каких - то досок. Это мне показалось и вовсе странным. Отодвинув их я спустилась вниз и сразу все поняла. В кирпичном полу подвала зияла черная дыра и проделана она было совсем недавно потому что в воздухе ещё ощущалась пыль. Замирая от страха я спустилась в этот лаз и освещая свой путь обжигающими пальцы спичками пошла по нему ни жива ни мертва. Довольно скоро узкий этот проход привел меня в пещеру и там мне с первого взгляда стало понятно, где несчастный священник скрывал ценности. Негодяи и подонки, они варварски вскрыли хранилище и похитили реликвии прямо у меня из под носа. Мерзавцы! Я бы их расстреляла на месте, без суда и следствия.

- Ну зачем вы так - то? - Смущаясь от двусмысленности своего положения и возражая такому жестокому суждению спросил я. - Может быть они тут не причем.

- Конечно, по вашему они разбили пол в подвале просто для того чтобы полюбоваться подземным ходом. Не смешите. Вот так я воочию убедилась, что тайник действительно имел место.

Нужно было действовать быстро и оперативно, пока грабители ещё не успели сплавить мой клад на сторону.

- Еще одна сучонка называет церковное добро своим! - Зло подумал я и спросил.А почему вы считаете, что тот клад принадлежит вам?

- А кому же еще? - Искренне удивилась она. - Мы с мужем являемся собственниками и хранителями церкви, а значит все то что находится в её лоно принадлежит нам.

- Никогда бы не поверил, что церковь, пусть даже бездействующую, можно купить. Вы выкупили её в нашей епархии или того больше в синоде?

- Какая вам разница где я оформила документы? Важно то что они оформлены, да к тому же про неё вообще давно забыли. Но вы не волнуйтесь, все будет принадлежать нашему совейскому народу, все будет выставлено на музейных стенд...

- Города Вашингтона и Нью-Йорка! - Удачно закончил её мысль полковник.

- Неделю тому назад, - не обращая на желчную реплику никакого внимания продолжала она, - я пришла к бывшей подруге и соседке Марии Андреевны, бабе Любе, и попросила мне все рассказать.

- Сомневаюсь, что она с радостью откликнулась на вашу просьбу.

- Она с благодарностью приняла мой подарок и с удовольствием поведала все то, что знала сама. Я не буду вдаваться в подробности, потому как вы сами их достаточно хорошо знаете.

- Мы с удовольствием вас выслушали и благодарны за интересный рассказ, но что вы от нас хотите? - Насмешливо спросил полковник.

- Как это что, я хочу предложить вам работу.

- Какую? Искать ваших ловких жуликов? Но это бесполезное и изнуряющее дело.

- Не говорите так. Я скажу вам больше. Я знаю, что неделю назад вы поймали парней ограбивших банк и один из них оказался внуком сельского старосты, Крутько, которого вы до сих пор подозреваете в убийстве Марии Андреевны Крюковой.

- Завидная осведомленность. - Усмехнулся я. - И об этом вам тоже доложил Кротов?

- Нет, просто я в гуще всех криминальных событий.

- Не оказаться бы вам в их эпицентре.

- Оставьте ваши нелепые шутки. Все до безобразия просто. Когда баба Люба узнала, что внук Крутько арестован по подозрению в ограблении банка, она тут же вспомнила кому принадлежал голос одного из парней копавших в огороде яму. Кажется именно вас они хотели там зарыть? Но это неважно, важно то, что голос тот принадлежал крутьковскому выродку, а если так то нетрудно догадаться, что именно он и и похитил достояние церкви. Что вы на это скажите?

- У вас удивительно проницательный ум и завидная склонность к риску. Не понимаю зачем я вам нужен? Вы и без меня справитесь со всеми своими проблемами.

- Это действительно так, но у меня абсолютно нет времени. Нужно работать и добывать деньги. И вообще каждый должен заниматься своим делом.

- Прекрасная мысль, а главное свежая и не тривиальная.

- Я вообще привыкла мыслить нестандартно и не привыкла отвечать колкостями на колкости. Это вас касается и вашего папочку тоже. Между прочим, с его профундовским басом и жутковатой внешностью он мог бы подрабатывать в нашей церкви певчим или, в крайнем случае, регентом. Десять процентов от стоимости найденного клада! Вы принимаете мое предложение?

- Государство и то платит двадцать пять. - Обиженный то ли на "профундо", то ли на размер вознаграждения прогудел тесть.

- Уважаемые господа, государство вам давно ничего не платит. И с вашей стороны было бы большой глупостью не принять моего предложения.

- Нет, так дело не пойдет. - Решившись банально надуть эту самодовольную индючиху наотрез отказался я. - Это что же получается? А если мы твоего клада не найдем, то выйдет, что мы ишачили на тебя бесплатно?

- Ну почему же бесплатно, какую - то сумму я вам выделю, не такую астрономическую, как вам бы хотелось, но её будет достаточно, чтобы компенсировать ваши бесплодные труды. Я заплачу вам по тысячи рублей. Устраивает?

- Еще бы! - Упреждая полковничий гнев, восторженно воскликнул я. Отличная сумма, как она может нас не устроить. Мы согласны.

- Я так и знала. Я рада, что этот вопрос мы с вами уладили и пришли к обоюдному согласию, а теперь, если в этом есть необходимость, то задавайте мне вопросы, только конкретно и по существу.

- А мы по другому и не умеем. - Располагающе улыбнулся я. - Вопрос первый. Часто ли вы пояляетесь в Белой церкви?

- Почти каждый день.

- Не заметили ли вы вокруг церкви или в её лоно праздно гуляющего либо просто подозрительного человека? Возможно, что он попадался вам не один раз.

- Я сама задумывалась над этим вопросам и пришла к выводу, что такой действительно попадался мне на глаза, причем трижды.

- Вы могли бы подробно описать его приметы. - Продолжал я валять дурака. - Где, когда и при каких обстоятельствах он вам встречался?

- Я замечала его после полудня, когда он шлялся вокруг церкви. А что касается его примет, то лучше всего я смогу представить их карандашом на бумаге. Но только не сейчас, потому что нужно сосредоточиться. Его портрет я занесу вам завтра.

- Кто реставрировал церковь?

- Почему реставрировал? Ее и посейчас реставрируют послушники.

- Сколько их и где они живут, где ночуют?

- На данный период времени их двадцать человек. Живут они пока в арендованном доме, но в самое ближайшее время, как только будет отремонтирован барак, я планирую перевезти их в церковный двор.

- Никогда не слышал чтобы монашеские кельи называли бараком. - Весело и привольно заржал Ефимов. - А трапезная по вашему будет рыгаловкой?

- Пардон, я неправильно выразилась. - Ничуть не смущаясь поправилась Светлана.Ну конечно же кельи. Какие ещё вопросы?

- На реставрационных работах были заняты вся монашеская братва?

- Нет, что вы, я допускала туда только самых надежных. Шесть человек под присмотром иеромонаха Феодора, а уж ему я верю как самой себе. Они спрашивают его благословения даже тогда когда хотят выпить стакан воды.

- Хорошенький монастырь! - Резюмировал тесть, - а до ветру они у вас не просятся?

- Не смейтесь, к нам приходят люди самых различных судеб, часто с вредными привычками, поэтому дисциплина и порядок в монастыре просто необходимы.

- Это уже не порядок, а палочная диктатура.

- Называйте как угодно. Что вас ещё интересует?

- Ваша школа кулачного боя. Где расположена она?

- Вы имеете ввиду школу русских богатырей "Витязь"? Пока она тоже располагается в арендуемом нами частном секторе, но как и послушники, в самое ближайшее время, наши мальчики перебазируются на церковный двор, где для них уже строится спортивный зал и классные комнаты.

- Сколько человек в ней обучается и каков их возрастной ценз?

- Сегодня школу посещают тридцать мальчиков от десяти до шестнадцати лет.

- То есть как это посещают? Они что же, ночевать уходят домой?

- Я неверно выразилась, живут они братством, а ночевать мы их отпускаем только на одну ночь с субботы на воскресенье.

- Как говорили раньше, каково их социальное происхождение?

- Преимущественно это дети обеспеченный и богатых родителей.

- Конечно! - Опять ядовито вклинился тесть. - Откуда же неимущей семье взять бабки на воспитание своего ребенка? И по сколько вы с них дерете?

- Дедушка, на ваши бестактные замечания я отвечать не намерена. Господин Гончаров, если с вашей стороны вопросов больше нет, то разрешите откланяться.

- Подождите. - Сам не замечая того я заинтересовался её проблемой уже серьезно. - Ваши, так называемые мальчики, какие дисциплины помимо мордобития и религиознных сентенций они изучают в вашей школе?

- Мы приучаем их к физическому труду и лично я обучаю их правилам этикета.

- Бедные дети! - Горестно воскликнул тесть. - Даже страшно подумать какие уродливые монстры из них получатся!

- Не обращайте на него внимания, - поспешил я прервать его остроумие, - Светлана Сергеевна, принимали ли ваши детки участье в строительстве и реставрации храма?

- Да, конечно. Там они иногда отбывают наказание за непотребное поведение.

- Что они там делают непосредственно? Какую работу выполняют?

- Работа там каторжная. Провинившиеся замешивают раствор, таскают кирпичи...

- Понятно. Что следует понимать под вашей формулировкой - непотребное поведение?

- Ну... Шалости... я не знаю...

- И какого характера эти шалости? - Не унимался я.

- Я бы не хотела выносить сор из избы.

- Да уж чего там, - со знанием дела крякнул полковник, - и так все понятно. Водочка, травка, героин. Не исключаю и случаев педерастии. Впрочем у вас ведь женщины преподаватели тоже работают, а?

- Это уже слишком. - Взвилась Лютова. - Это все ваши гнусные домыслы. Без доказательств вы просто не имеете права так говорить о нашей школе. Похотливый старик, ваши грязные инсинуации я расцениваю как злобный выпад направленный на подрыв авторитета нашего братства. Господин Гончаров, я больше не могу находиться в этом доме, если вы согласны мне помочь, то вот вам моя визитка!

Сорвавшись с места, оскорбленная учительница этики пулей вылетела в коридор и там по дикому воплю кота и пушечному выстрелу входной двери я понял что она сильно на нас обиделась.

- Алексей Николаевич, а вы были неправы. - Грустно заметил я. - Не вежливый вы.

- Да и хрен с ней, потаскуха она монастырская. - Шлепнул себя по ляжкам полковник. - А как взвинтилась - то! Видно я попал не в бровь, а в глаз!

- Может быть и так. А только когда вы вернете мне тысячу рублей?

- Какую тысячу? - Насторожился и сразу стал серьезным тесть. - Ты в своем уме?

- Ту самую тысячу которую я никогда не получу от оскорбленной вами дамы.

- Вы что тут с ней делали?! - Просовывая испуганный нос спросила Милка. - Ужас, она вылетела как пробка из бутылки, отшвырнула меня, наступила на кота и чуть не сломала нам дверь? Я уж подумала, что вы её тут изнасиловали.

- Ты правильно подумала, твой папаша её затрахал в переносном смысле этого слова, так как в прямом он уже ничего не может. Он битых полчаса измывался над ней как последний маньяк и садист. Он убил и изнасиловал её нравственно.

- А ты и нравственно не можешь. - Огрызнулся Ефимов. - Дочка, пожалуйста, возьми у меня в шкатулке последнюю тысячу и отдай их этому хмырю.

- А из моего тайника вытащи остатки конька и отдай этому злобному сквернослову. У него явный и ярко выраженный похмельный психоз. Может быть коньяк пойдет на пользу и он хоть немного войдет в разум.

- С вами все ясно. Разбирайтесь со своими трудностями сами. Живите как можете, щи в печи, голова на плечи, а меня не ждите до полночи. Я ушла к подруге.

- Нечего шляться так поздно. - Крикнул ей в догонку тесть. - Что за моду взяла? В полночь домой являться! Совсем распустилась!

- Воспитание! Вся в папашу своего, ни дна ему ни покрышки!

- Помолчи, пойдем на кухню, жрать охота. Так что ты там про коньяк говорил?Уже на кухне, раскладывая по тарелкам харч, ненароком напомнил он.

Долго не сопротивляясь я достал почитаемый им напиток и не давая ему перекреститься перешел к делу.

- Алексей Николаевич, если признаться, у меня эта история с окладами уже неделю из головы нейдет. С того самого вечера, когда мы повязали тех ублюдков и они раскололись, я только и думаю о том кто же разграбил церковную сокровищницу.

- Выпей как следует, наплюй и позабудь, а то не ровен час рехнешься. Сочувственно посоветовал полковник и на личном примере показал мне как это делается. - А ведь я и сам частенько об этом думаю. - Любовно подцепив сопливый гриб признался он. - Думаю-думаю, а потом и подумаю, а на хрен мне это надо. Странная история.

- Странная история, - согласился я, - со странными переплетениями бандитских дорожек. Говорят, чтобы распутать клубок нужно найти кончик нити и за него потянуть. А у нас не получилось. Нашли мы этот кончик и даже не один, а целых три! Честно тянули за каждый, накрыли две банды и Голубева в придачу, а клубок тот все не кончается, словно змеинный он.

- Пофилосфствуй, пофилософствуй, потяни сябя за кончик! - Гоготнул тесть и опростал вторую рюмку. - Ты поразмышляй ещё немного и тебе вообще ничего не достанется.

- Попробую. Начнем сначала, с того, что четко обозначим круг знакомых нам лиц, кто к зтому богатству тянулся и тянется по сей день. Во-первых это банда Наталии Федько, которую, дай Бог, мы не увидим ещё долго. О том что они к нему тянулись я знаю не по рассказам, а прочувствовал собственной шкурой. Но вопрос с ними остается открыты. Мы не можем с гарантией утверждать, что добиться своего преступного замысла им не удалось. Вполне возможно, что на завершающей стадии операции, не доверяя своим кретинам, Наталия действовала одна. Но девушка, как говорят зеки, идет в полный отказ. Это один из вариантов, который, к сожалению, ничуть не проливает свет на черную комнату с кошками.

Вариант второй. Сестра Марии Андреевны, парижская гранд-Б, госпожа Рафалович и её несравненный муж. Она ужасно хотела заполучить реликвии своего дедушки и даже примчалась к нам из самого Парижу! Не скрывая своей неуемной любви к старинному русскому серебру, она своими гнусными планами поделилась со мной и попросила помощи в разрешении столь деликатного вопроса. Мною ей было отказано, но это вовсе не говорит о том, что она послушно взялась за ум и подавила в себе дурные наклонности. Скорее наоборот, не получив м моем лице надежного помощника, она в этот же день находит себе типа вроде меня, только ещё с более заниженным моральным уровнем. Это то что мы знаем и можем предположить наверняка. Дальше хуже, мы даже близко не можем предположить себе, а

нашел ли он искомое серебро. А вы проглот, папаша, имейте совесть! Отбирая остатки коняка возмутился я. - Да, для нас это полная загадка, или черная кошка номер два.

- Вот и считай своих кошек, а мне плесни ещё немного, а то я пойду спать и ты лишишься молчаливого и благодарного слушателя. Тебе пить нельзя, ты думаешь!

- Имейте терпение. Переходим к кошке номер три. Как таковая она просматривается плохо и пока существует чисто теоритически. Мокрых дел мастер, Витек, как - то на досуге, не в меру разболтался и поведал мне и Максу одну замечательно интересную деталь. Оказывается, что молодой Крутько впервые услышал о наличии клада от своего дедули, Александра Трофимовича Крутько. Причем очевидно, что он приподнес эту историю весьма достоверно и с какими - то подробностями известными только ему одному, потому как прагматичная Наталия Федько тут же рьяно взялась за дело. Но разговор сейчас не о ней. Почему мы думаем, что дед Крутько своей бесценной информацией поделился только с ней? Где гарантия, что он её не выболтал кому-нибудь еще? Господин генерал, вы ещё улавливаете мою мысль о третье кошке?

- Улавливаю и что дальше, или на этом наконец твои варианты кончились?

- К сожалению нет. Существует ещё четвертый и пятый вариант, но оба они тупиковые и к разгадке нашей шарады они не нас не приблизят. Сущность четвертой кошки состоит в том, что никакого клада не было вообще, а если и был, то давно разграблен. Пятый же вариант предполагает то, что на подземный ход со стороны утеса наткнулся случайный, любопытствующий спелеолог и не мудрствуя лукаво те реликвии приголубил.

- Дурак ты, Костя, хоть и трезвый! - Довольный своей меткой фразой от брюха заржал Ефимов. - Такие глупости говоришь, что мне за свою дочь обидно.

- Не вижу повода для смеха, а тем более для оскорбления.

- Ну поставь себя на место того спелеолога. Что получается? Ты находишь в земле дыру, лезешь в неё кротом, черт знает сколько ползешь по тому ходу и в конце концов находишь свои цацки. И что ты делаешь дальше? Ты вместо того чтобы знакомой дорогой вернуться назад начинаешь долбить своды церковного подвала, совершенно не представляя куда в итоге попадешь. Так что твоя пятая кошка просто напросто жидко обгадиласть, впрочем как и ты сам! - Торжественно закончил тесть и нагло вылакав остатки добавил. Костя, ты форменный идиот!

- Благодарю вас, мне об этом уже говорили.

- Добрые слова не вредно выслушивать каждый день. Кстати сказать четвертая твоя кошка права на жизнь тоже не имеет.

- Это ещё почему?

- Да потому что ты сам обнаружил замурованный люк и следы того, что на стеллажных полках совсем недавно что - то находилось. Короче говоря с тебя причитается.

- Перебьетесь, дорогой Алексей Николаевич.

- Недобрый ты, Константин, и поэтому я задам тебе каверзный вопрос, который ты пропустил в своих рассуждениях. Скажи ка мне какая из трех оставшихся кошек, дай Бог ей здоровья, могла запереть тебя в церковном подвале?

- Любая. - Не задумываясь ответил я.

- Сомневаюсь. Федьковские головорезы вряд ли стали бы с тобой церемониться. Закопали бы тебя как делать нечего, а с тобой обошлись тихо и лояльно, просто решили законсервировать до лучший времен, до того как ты сдохнешь от голода. И при этом, заметь, они даже не стали с тобой общаться. Почему? О чем это говорит?

- Об их слабоумии.

- Это говорит о твоем слабоумии, идиот! Так сделать они могли по двум причинам. Во - первых они не хотели, чтобы ты слышал их голос, а это позволяет нам предположить, что действовали знакомые тебе людишки. Во вторых так орудовать мог очень робкий человек, который на такое грязное дело шел впервые. Возможно это была женщина. И ещё учти, что дверь не подперли колом, а аккуратно закрыли на ключ. Подумай, у кого он мог быть. Ну а теперь запрягай в эти обстоятельтва любую из двух оставшихся кошек и скачи вперед, а мне принеси коньяк.

Вечером я позвонил Светлане домой и извинившись за непристойное поведение тестя осведомился об обещанном портрете подозрительного субьекта.

- Он уже готов. - Довольно сухо ответила она. - Причем в четырех экземплярах, а на вашего отца я не обижаюсь, можете так ему и передать.

- Благодарю вас, я неприменно так и сделаю. Когда я могу забрать портреты?

- Хоть сейчас.

- Сегодня уже поздно, а вот завтра я бы хотел с вами встретиться у Белой церкви часов в одиннадцать. Вас устраивает такое время и место.

- Время устраивает, но, Константин Иванович, зачем нам тащиться в такую даль?Удивилась она. - Все вопрогы ма можем решить в черте города?

- Мне нужно ещё раз осмотреть церковь.

- Еще раз? А вы что, её уже осматривали?

- Только снаружи. - Проклиная себя за излишнюю болтливость поправился я. - А теперь бы мне хотелось все основательно и не торопясь осмотреть внутри.

- Хорошо, в одиннадцать часов я вас буду ждать. До встречи.

- Погодите, вы что - то говорили насчет спортивной сумки, которую второпях забыл взломщик. Мне хотелось бы её осмотреть. Она ещё при вас?

- Да, она так и осталась в ризнице.

- А вы что же, даже милицию не вызывали?

- Нет, а зачем мне лишние разговоры? Именно поэтому я к вам и обратилась. Мне кажется что я не ошиблась и у вас появились какие - то соображения?

- Я польщен. Есть кое что но пока говорить об этом рано. До завтра.

К церкви, уже ставшей мне родной и близкой, я подъехал без четверти одиннадцать, но там, рядом со стареньким автобусом уже стояла её белоснежная "десятка" с тонированными стеклами и прочими дешевыми выкрутасами.

В отличии от прошлых моих посещений, сегодня работа здесь шла полным ходом. Иноки смиренные трудилась аки мураши. За эти десять дней, что меня не было, двор, куда я загнал машину, преобразился. Кельи-барак стал неузнаваем, заново отштукатуренный битым бутылочным стеклом, он сиял в солнечных лучах пасхальным яичком. А спорткомплекс с классными комнатами для витязей уже находился на последней стадии кладки стен и скоро на нем должна была появиться крыша.

Нет, определенно, этой стервочке не этику преподавать, а на стройке прорабом вкалывать. Несколько минут не выходя из машины я с интересом наблюдал как старательные пацанчики тащат непомерно тяжелые носилки и как боязливо косятся на стоящую в дверях Лютову. На лесах, куда они забрались до половины, жидкие ручки носилок лопнули и красный кирпич детскими кубиками посыпался вниз. Пацаны ошалело смотрели то на дело рук своих, то на неподвижно стоящую, бесстастную Светлану.

- Отец Никодим. - Не громко, через губу подозвала она толстопузого попа или как он там у них называется. - Этих двоих накажи розгами. - А, Константин Иванович, не ждала вас так рано. - Заметив меня поспешила она к машине. - Прошу вас, пройдемте внутрь. Здесь ужасная пыль и дурные запахи. Отец Никодим, я передумала, оставь отроков, скажи, что бог им их прегрешение простил. И вот что, на сегодня я думаю достаточно, езжайте обедать, а остаток дня проведете в мастерских.

- Как вам угодно, матушка. - Послушно ответил поп.

- Добры вы к ним безмерно. - Ехидно заметил я.

- Мне тоже так кажется. - Усмехнувшись ответила она. - Пойдемте.

Через дворовые ворота мы прошли в церковь. Здесь тоже кипела работа. Все стены храма уже были расписаны фресками и теперь усердные богомазы корпели над потолочными сюжетами. Три бородатых мужика лежа на спинах, с длинноногих козел прямо у меня на глазах творили чудо, серый обшарпаный свод мановением их кистей оживал, превращаясь из мрачного и угрюмого в нечто радостное и светлое.

- Нравится? - Как - то насмешливо спросила распорядительница фонда.

- Нравится. - Лаконично отозвался я. - А вам разве нет?

- Да так. В пределах средней паршивости, мазилы второсортные, а хорошие художники дорого просят. Алексеюшка! - Негромко окликнула она богомазов. - Где вы там?

- Ась? Здесь мы, Светлана Сергеевна. - Отозвалась всклоченная волосатая голова свесившаяся вниз. - Что - то не так?

- Пойдет. Спускайтесь, на сегодня все, ступайте с богом.

- Вы сама доброта, совсем их разбалуете.

- В то время как вы осматриваете церковь им незачем здесь находится. Пойдемте в ризницу, а то здесь краской пахнет, не переношу!

В ризнице все, за исключением застекленного окна оставалось таким каким было в в день моего тайного визита. Озираясь по сторонам я с любопытством первооткрывателя осматривал помещение и вещи находящиеся там.

- Константин Иванович, очнитесь. - Протягивая мне несколько листов стадартной бумаги развеселилась Светлана. - Вот портреты, кажется получилось сносно. Я смогла уловить в нем главное, его характер, а это удается не часто. Посмотрите.

С плотного белого листа на меня пронзительно и настороженно смотрел тридцатилетний мужик. Острые черные глаза хищными зверьками притаились по обе стороны тонкого горбатого носа, крылья которого резко расширялись у основания. Впалые щеки рельефно вырисовывали выпирающие скулы, а подбородок как - то терялся под непомерно губастым ртом. Высокий его лоб не могла скрыть даже летняя шапочка с козырьком. Что и гворить, художником Светлана оказалась отменным, это я понял когда посмотрел на остальные варианты её прочтения. Под каким бы углом я не рассматривал этого типуса, всегда он смотрел на меня вроде бы безразлично, иногда с ухмылкой, но одинаковой внутренней настороженностью, одинаковой скрытой энергией готовой взорваться в любой момент. Он был острый и мгновенный как укол шпаги, как удар скорпиона и честное слово, мне не хотелось чтобы мы оказались врагами.

- Ну и как вам мое творчество? - Любуясь моей реакцией спросила Лютова. - Не правда ли, запоминающийся тип? Я бы не отказалась очутиться с ним в постели.

- Колоритная личность. - Более сдержанно и скромно выразился я. Простите меня за нескрмный вопрос, а вы не пробовали с ним заговорить?

- Пробовала, я так и спросила, какого черта ты здесь шляешься? Но ответить мне он даже не удосужился, посмотрел на меня как кучку дерьма и подался восвояси.

- Ладно. - Сворачивая рисунки закрыл я тему. - Теперь займемся подвалом. Где расположена дверь ведущая в него?

- Так вот же, прямо перед вами.

- Солидная дверца. - С уважением потрогал я знакомое дерево. - Никак дубовая?

- А черт её знает, но наверное крепкая.

- Что и говорить, - поцокал я языком, - умели раньше строить. Светлана Сергеевна, когда вы её открывали не припомните, торчал ли из скважины ключ?

- Нет, да и с какой стати ему торчать? Они сделали свое дело, разобрали потайную кладку, похитили мое добро и спокойно удалились, предварительно закрыв дверь на ключ, потому что дверь была заперта. Не понимаю только одного, зачем они оставили сумку с инструментами?

- Ну на этот вопрос может быть, как минимум, два ответа. Во - первых просто позабыли второпях, а во - вторых они могли быть настолько тяжело загружены, что лишнюю ношу нести были не в состоянии.

- Боже мой, неужели там было так много?! Мерзавцы!

- Да, плохие люди. Но давайте посмотрим эту самую сумку, наверняка там окажется что - то любопытное.

Десять минут перед лицом Светланы я с удивленными возгласами ковырялся в своем барахле, восхищаясьи негодуя изворотливости грабителей и хитромудрости их инструмента. А потом вытащив запасной фонарик предложил ей отомкнуть дверь и сопроводить меня в подвал. Не скажу чтоб очень охотно, но она согласилась.

- Только смотрите, без глупостей. - Строго предупредила она спускаясь следом. - Не забывайтесь, все таки в церкви мы.

- Господи, о чем это вы? - Спрыгивая с последней крутой ступеньки я протянул ей руку. - Я и думать ни о чем таком не думал, а вы вот заставили. Так что можно считаь, что инициатива исходит от вас. А вообще - то не волнуйтесь, пыльный церковный подвал не лучшее место для любовных утех. Что такое?! - Невольно воскликнул я когда увидел, что вековая пыль подвала, равно как и боченочные доски, исчезли. - Вы здесь прибирались?

- Конечно, терпеть не могу беспорядка в любых его проявлениях. Я заставила нашего глухонемого послушника и он все здесь прибрал. Но почему вы об этом спросили? - В свою очередь удивилась она и после некоторой паузы осторожно добавила. - У меня создается такое впечатление, что вы здесь уже однажды бывали.

- Вы удивительно прозорливы. - Глядя в открытую пасть подземелья натянуто засмеялся я. - А кто же по вашему вскрыл пол подвала, вытащил древние иконы? Конечно же Константин Иванович Гончаров! Только вот ума не приложу как мне с ними распорядится, да так чтоб было и выгодно и безопасно. И вообще зачем я согласился на просьбу мадам Лютовой о содействии в поисках того антиквариата, который уже давно лежит в моем фамильном склепе.

- Для того чтобы отвести глаза и снять с себя подозрения.

- А разве вы меня подозревали, мадам?

- Ладно, перестаньте паясничать и полезайте. - Зябко передернувшись она нервно хохотнула. - Поскорее там все осмотрите и мигом возвращайтесь назад, а то мне что - то не по себе вдруг сделалось. Озноб какой-то не понятный! Полезайте!

- Э, милая, да ты никак за дурака меня держишь! - Стоялым жеребцом заржал я.Нет, дорогуша, так у нас дело не пойдет. Один в эту дырку я не полезу! Только с тобою вместе, причем, вас как даму пропускаю вперед.

- Вы в своем уме?

- Не только в своем, но и в трезвом. Только после вас!

- Я туда не полезу. - Брезгливо показывая пальцем на ниспадающие ступени решительно ответила она и отступила на шаг.

- Тогда я начинаю думать, что вы затеяли какую-то игру, которая может плохо для вас кончиться. Теперь мне понятно зачем вы отпустили свою неразумную паству.

- Не говорите глупости. Мне в самом деле сделалось дурно. Зачем я вам там?

- Кто - то должен держать фонарик пока я буду производить осмотр. Зыбко аргументировал я свое требование.

- А вы оказывается банальный трусишка. Борис мне говорил о вас совсем другое. Ладно, пошли, бесстрашный сыщик Гончаров. - Подвернув брючины и отобрав у меня фонарик она отважно пошла вниз.

- Стареем. - Пробурчал я не так решительно спускаясь следом.

В корявом известняковом коридоре идти вторым необыкновенно трудно. Ни черта не видно, потому как свет загораживает её спина и передвигаться приходится на ощупь. Спотыкаясь на неровностях я то и дело натыкался то на заскорузлые стены, а то на её крепкую и аппетитную задницу, что было куда как приятнее. И пахло от неё волнующе, хорошими духами и полынью, а может наоборот, но почему-то вскоре мои запинания заметно участились и этого факта не заметить она не могла.

- Господин, Гончаров! - Вдруг резко обернувшись она ослепила меня фонарем. - Теперь и мне понятно зачем вы затащили меня в эту сусликовую нору. По морде я вас бить не буду, но пятиминутный болевой шок обещаю.

- А? Что такое? В чем дело? - Закрываясь залепетал я младенцем. Что-то не так?

- Все так! - Продолжая путь ответила она.

- Тогда в чем же дело? - Успокоенно заключил я, но спотыкаться стал аккуратней. Идти после этого стало скучно и неинтересно, тем более, что ничего нового в той карствой пещере я не увижу. Просто детально и подробно все обнюхаю, а мне такая работа не нравилась никогда.

- Что - то вы, господин Гончаров, приуныли. - Насмешливо и всепонимаюше заговорила стервочка. - Не печальтесь, уже скоро прийдем, я эту загогулину в стене хорошо помню, весь локоть об неё ссадила. Совсем немного осталось.

В устье пещерки, я остановил Светлану, дал ряд ценных указаний и предупредив, что излишняя суетливость может только испортить наше дело, первым зашел в карстовую камеру. Она же, оставшись за сталактитовой ширмой послушно следила за мной и моими передвежениями. Как я и ожидал, ничего нового я не заметил, только немного не так стояли ящики и коробки, но это скорее всего результат её обыска. - Госпожа Лютова. - На всякий случай решил спросить я. - Ты, мать, ящики двигала?

- Кажется двигала, ну да, двигала, я думала, что там хоть что - то осталось.

- Все ясно, покури пока.

- Но я же должна вам светить.

- Как видишь я прекрасно обхожусь без тебя. - Принимаясь за дело отрезал я.

- Значит вы просто меня обманывали! Значит вы хотели меня изнасиловать?

- Отстань! - Миролюбиво предложил я опускаясь на четвереньки, что на остро - корявом полу пещеры делать крайне неприятно. - Ты же видишь я занят. А насилует тебя пусть пузатый Никодим. Или ты его.

- Вы забываетесь! Почему вы ко мне обращаетесь на ты?

- Большего ты не заслужила. - Пробурчал я протискиваясь под нижнюю полку стеллажа, туда где не был в прошлый раз. - Помолчи и не мешай.

Серебрянный кубок объемом в пивную кружку я заметил сразу. Он сиротливо лежал на боку и ждал меня. Очевидно грабители в спешке его обронили, а поднимать то ли не захотели, то ли просто не было времени.

- Что там? - Словно унюхав мою находку забеспокоилась Светлана. Почему вы замолчали? Вы что - то нашли?

- От дохлой крысы хвост. Могу дать поносить. - Схамил я чтобы выиграть время и правильно оценить ситуацию. Стоит ли говорить ей о находке, которую она сразу же у меня отберет и которая в дальнейшем мне может очень пригодиться для идентификации. - Лучше промолчать решил я и поднимаясь с колен протянул ей кубок.

- Что это? - Не сразу заметив через патину истинную ценность находки недоумевающе спросила она и вдруг захлебнулась восторгом. - Ступа? Боже мой! Неужели! Константин Иванович, вы же гений, вы король сыска. Я безумно счастлива и прощаю вам все ваше хамство. Ищите дальше.

- Вот как? - Усмехнулся я от её непосредственности. - И чем же вы намерены одарить меня за следующую находку?

- Я прощу хамство вашего отца. Ищите же.

- Однако не много. Невелика благодарность. - Проворчал я вновь опускаясь на карачки. Но на этот раз мне повезло гораздо меньше и тесть остался непрощенным.

Я ползал по этой карстовой пустоте ещё с полчаса, но ничего кроме сбитых коленей и подранных ладоней это мне не принесло. Мы уже поговаривал о возвращении когда я наткнулся на удивительный предмет, и даже два, которые на стервочку никакого впечатления не произвели, зато меня заставили взвизгнуть от радости. Как я мог не заметить их раньше не постижимо уму. Чуть припорошенные извесковой щебенкой они покоилась в неглубокой ямке под сталактитовыми наростами.

- Ну и что? - Равнодушно рассматривая стамеску безразлично отреагировала Светлана. - Я вам таких десяток куплю. Вы иконные оклады ищите.

- Нет, Светик, такой стамески, равно как и этого прекрасного свечного огарка, с осколками разбитого подсвечника, ты мне нигде не купишь.

- Это точно, такое барахло никто и продавать - то не будет.

Найти мне больше ничего не удалось и потому прошлось ограничиться достигнутым и довольствоваться тем что есть. Назад мы возвращались в настроении приподнятом и праздничном. Она радовалась ценной добыче, а я покореженной стамеске и самим фактом того, что клад действительно существовал и я имел счастье в этом убедиться. Теперь, когда получены такие веские доказательства за дело можно было браться всерьез. Правда я ещё не знал кто его умыкнул и где теперь его искать, но это чепуха. Тем более в моих руках орудие труда, с помощью которого преступники, вероятней всего, потрошили ящики, а может быть и разбирали кладку. Что же касается осколков стекла и стеаринового огарка, то тут мне вообще повезло. На них вполне могут сохраниться отпечатки пальцев и тогда можно считать, что преступники у меня в кармане.

Выбираясь наверх в подвал я был неприятно удивлен полной темнотой царившей там. Это обстоятельство Светика удивило тоже.

- Что за фокусы? - Растерянно спросила она равнодушную тишину подвала. - Делать кому - то нечего, ну сейчас я им устрою, евнухи долгополые!

- Монахи тут не причем. - Устало остановил я её брань. - Ты ведь сама их выпроводила. Нет, Светик, похоже, что ситуация гораздо хуже нежели ты думаешь. Нас заперли, радость моя, и заперли сознательно!

- Кто нас мог запереть, когда ключ у меня. Не знаю почему, но я взяла его с собой. Сейчас мы отсюда выйдем и я тому шутнику оторву голову. Карабкаясь к двери шипела она. - Он у меня надолго забудет свои шутки!

- Попробуй, но я очень сомневаюсь. - Не желая попусту тратить энергию я безразлично уселся на первой ступеньке предоставив ей полную свободу действий.

- Что за чертовщина? - После продолжительной возни недоуменно воскликнула она,Ничего не понимаю. Константин Иванович, ключ не вставляется, я его маму...

- Перестань сквернословить в храме. - Вполне серьезно одернул я. - А ключ не вставляется потому, что кто - то не хочет, чтобы мы отсюда вышли.

- Да я им головы поотшибаю! Они у меня... - Иступленно накинувшись на дверь она злобно застучала по ней кулачками. Примерно с таким же успехом в оконное стекло бьется муха.

- Оставь это. Сядь и успокойся. - Как можно уверенней приказал я. Истерика ещё никого до добра не доводила.

- Что же теперь нам делать? - Спросила она сквозь слезы и вдруг заревела взахлеб по бабьи. - Маа-а-ма-а-а!

- А я - то думал, что ты действительно девка с самообладанием, а ты просто курица нетоптанная. - Заржал я с удовольствием наблюдая насколько бессильна и жалка "хозяйка" Новой жизни перед примитивной, закрытой дверью. - Заткнись и перестань мотать сопли на шею, а то ненароком можно удавиться.

- Чего вы сидите? - Обретая некоторое душевное равновесие повысила она голос.А ещё мужчиной называетесь! - Идите и открывайте!

- Идите и ищите, идите и открывайте. - Безобразно передразнил я её. А сама ты что - нибудь можешь? Или кроме как сечь пацанчиков ничего не умеешь?

- Я их не секу. Их Никодим сечет. - Шлепаясь рядом огрызнулась она.

- Даже этого ты не умеешь, пропащая твоя душа. Если, Бог даст, нам удасться выбраться отсюда живыми, то я обязательно попрошу пузатого Никодима обучить тебя этому заплечному мастерству, причем на тебе самой.

- То есть как это не удасться выбраться живыми?! Все шутите, Константин Иванович, а мне совсем не до шуток, теперь нам до завтра, до утра сидеть здесь прийдеться, пока послушники приедут.

- Ну и что с того, что они приедут? - Азартно накалял я атмосферу. Глупая твоя голова, как они узнают что мы здесь? Телефона у нас нет.

- Нет, в машине, дура, оставила. Да он все равно отсюда не достает. Все один к одному. - Досадливо сплюнула она. - Ну ничего, они машину увидят и сами все поймут. Не дураки. А мы кричать будем.

- Они не дураки, - вздохнув согласился я, - только вот кричи не кричи, а через такую толщу нас не услышат, а машину твою они завтра вряд ли найдут. Нас потому и прикрыли, чтоб твою тачку угнать спокойно и без риска, а к завтрашнему утру на ней будет значиться уже другой номер.

- Господи, а ведь точно, так оно и есть! Я и ключи в замке зажигания оставила. - Скорбно вспомнила она, но тут же оживилась, - А тогда и вашу машину они тоже угонят! Господи, что же делать? Придумайте что-нибудь.

- А что тут придумаешь. - Невольно тревожась за свою собственность обреченно вздохнул я. - Помирать будем. Вот если бы ты не выбросила те боченочные доски, что упали на тебя в прошлый раз, то мы могли бы сжечь дверь и остаться живыми. Так - то! Остаеться нам лечь да помереть.

Упав ничком она завыла протяжно и тоскливо. Кажется своего я добился, удовлетворение получил. Унизил "леди" до самой задницы и эту комедию пора было кончать.

- Эй ты, птица щипанная, хорош натирать полы соплями, вставай и пойдем отсюда.

- Куда?

- На свежий воздух.

- А как вы выломаете дверь?

- Мы выйдем через задний ход, как это делали обитатели церкви сто лет назад.

- Как?

- Если есть подземный ход по которому мы гуляли, то должен быть и выход.

- Нет там больше выхода.

- То есть как?! - Теперь уже удивился я.

- А вот так! Взорвала я его неделю назад.

- Как взорвала? Ты в своем уме?

- А вот так и взорвала, потому что дура. Побоялась что кто-то может проникнуть в подвал. Купила у одного кретина взрывное устройство с часовым механизмом и ночью раворотила к чертовой матери весь вход. Там теперь десятерым мужикам за день не справиться. Господи, ну какая же я дура.

- Ты не дура, - Чувствуя как почва уходит из под ног и в прямом и в переносном смысле, тихо прошептал я, - ты дебильная баба в десятом поколении и твои дети будут горько плакать если каким - то чудом ты останешся живой.

- Простите меня, Константин Иванович, но придумайте же хоть что нибудь.

Что я мог придумать, если как и в прошлый раз оставил сумку с инструментами в ризнице, а в карманах имел скудный набор джентльмена. Первым делом следовало попробовать открыть дверь ключом, что я и сделал, но после того как увидел, что замочную скважину плотно зацементировали какой то вязкой и вонючей дрянью, от этой мысли сразу же отказался. Выкурив со своей сокамерницей по сигарете я кругами пошел по подвалу умоляя свой хилый мозг дать мне сколько - нибудь стоющую идею. И она пришла. Мне вдруг отчетливо представилось как прекрасно все может получится и каким умным я буду выглыдеть на её сером фоне.

- Эврика! - Закричал я. - Светик, снимай нижнее белье.

- Перестаньте, Константин Иванович, мне совсем не до шуток.

- А я и не шучу, говорю совершенно серьезно.

- Неужели в такую минуту вы вдруг захотели женщину? Если так, то я не смогу...

- Как ты хорошо обо мне думаешь. Но к сожалению это не так, Светик, насчет белья я пошутил, и вот твоей блузкой и моей рубашкой действительно прийдется пожертвовать. Мне в голову пришла замечательная идея. Сиди здесь и жди меня с нетерпением, как Пенелопа ждала Одиссея.

- Вы куда? - Глядя как я исчезаю в черном провале вскрикнула она. Мне страшно!

- А ты пой песенку "Нам не страшен серый волк". - Заржал я уже из лаза.

- Я хочу с вами. - Тоскливо и глухо раздался надо мной её голос.

- Со мною хотят все женщины Европы и Танзании!

Через полчаса я приволок два отличных, сухих ящика и костер мной любовно сложенный запылал ярким факелом. Чтоб спастись от его адового дыма, да под святою церковью, окупированной "новыми русскими", я ушел в подполье и спасался во чреве Земли. Стервочка была рядом, но говорить ничего хотела.

Дверь пылала никак не меньше десяти минут и ещё столько же мы пережидали пока улетучется дым как в воронку уходящий в ризницу. Потом поздравив друг друга, мы словно пробки выскочили наружу, в последний зной уходящего лета.

- Господи, неужели мы спаслись? - Радостно закашлялась она от передозировки угарного газа. - Какое счастье! Солнце, воздух и свет, что может быть лучше?!

- Титьки спрячь, идиотка. - Разозлился я заметив что мои дурацкие прогнозы сбылись и на месте нет не только её "десятки", которая ранее просматривалась через кованную ажурную ограду, но и моей многострадальной Коломбины.

- Да перестаньте же вы мне хамить, все равно я вас теперь не боюсь. С собачьим восторгом она повисла мне на шее. - Константин Иванович, вы просто прелесть, а можно я буду называть вас просто Кот?

- Можно, если купишь мне машину. - Лаконичо ответил я отстраняясь от её согласных глаза, она или ещё не заметила пропажи, или такой ущерб ей до лампочки.

- Кот, у тебя же есть машина, зачем...

- У тебя тоже была. - Резко осадил я её любовную демагогию. - А где она теперь?

- Что?! - Округллив глаза и кажется начиная что - то понимать она резко крутнулась направо ожидая встретит знакомый силуэт.

- Детка, кажется нам с тобой крупно не повезло.

Не больше десяти минут мы простояли на обочине заброшенной и безлюдной дороги когда увидили крутого деревенского наездника за рулем грязно-голубого "Москвича".

Подобно пигмеям впервые уведевшим белую женщину мы заулюлюкали легко и радостно. Предвкушая сладость больших денег, а может быть просто из состраданья, мордатый парень остановился сразу. Даже не поинтересовавшись куда мы держим путь его не менее ядреный пассажир восседавший на заднем сиденье радушно распахнул дверцы и растянув свиную ряшку предложил быть как дома.

- Нам в город, срочно. - Усаживаясь вперед доверителбно сообщила Светлана.

- А куда же еще? - Доброжелательно ухмыльнулся парень. - Тут только одна дорога.

- Да, и пожалуйста побыстрее.

- Как скажете, мадам. - Услужливо отозвался водитель и жирно хохотнул, чем живо напомнил мне комическю ситуацию из "Бриллиантовой руки" и все за этим следующее.

- Пожалуйста к Черной скале, говорят там клев хороший. - Не удержавшись от юмора засмеялся я в свою очередь.

- Можно и к Черной скале, только это дороже.

- Господи, да при чем тут деньги. - Дернулась Светлана. - Плачу по высшему тарифу, но только до подъезда.

- Вот вам и подъезд! - Прижимая вдруг зачихавшего "Москвича" к обочине выругался водитель. - Наиль, опять карбюратор!

Остальное произошло в считанные секунды. Я успел заметить летящие мне в глаза растопыренные пальцы моего попутчика, а потом нестерпимая боль раскаленным прутом пронзила череп до самого затылка и почти сразу за ней последовал хорошо отлаженный удар. Серый бесформенный тюфяк с красными воспаленными прожилками душно и липко закрыл сознание.

Какой период времени я пребывал в заоблачных далях сказать было проблематично, но на грешную землю меня вернул резкий и размеренный стук двигателя. Не открывая глаз я прислушался. Так мог стучать только лодочный мотор. Дрожь и вибрация пола на котором я лежал как нельзя лучше подтверждали мою догадку. Интересно, за какее заслуги я получил по кумполу и куда меня транспортиртировали? Если бы я понадобился с целью грабежа, то со мной бы не канителились. Стукнули по головке, очистили карманы и до свидания. Нет, на тривиальное ограбление это никак не похоже. Скорее всего эти два жеребца гарцующие на "Москвиче" пасли нас давно. Не исключено, что это они заперли нас в подвале и угнали наши автомобили. Но кто они такие? Неужели те самые типы, что раньше нас обнаружили и очистили сокровищницу? Но тогда за каким чертом мы им понадобились? В этом случае я бы на их месте вообще держался подальше от церкви. Опять масса вопросов и ни одного ответа. Кажется, что такого запутанного дела у меня не было никогда. Причем со временем оно нисколько не проясняется, а наоборот ширится и пухнет словно на дрожжах. И самое неприятное, что череда новых вопросов не согласуется со старыми, не дает хоть сколько - нибыдь логической картины. Растет количество действующих лиц, но нет того, кого бы я в полной мере мог подозревать в н епосредственном разграблении клада. Все они как коршуны нацелили в него клювы, но и только. Открывает эту стаю внук Крутько с Наталией, за ними следует Зоя Андреевна с Рафаловичем, потом можно назвать Светлану Сергеевну с её многочисленными иноками и послушниками. И наконец эти два мордоворота, что увозят меня водным путем в неизвестном направлении. Кроме того возле церкви маячил какой - то подозрительный тип, портреты которого лежат у меня в сумке. А почему бы не предположить, что бугаи меня захватившие действуют по указке мадам Лютовой и все случившееся не более как спектакль? Кстати сказать не вредно бы убедиться в её наличии.

Чуть повернув голову и приоткрыв глаза я сразу же отмел все свои подозрения на её счет. На расстоянии вытянутой руки Светлана лежала на боку спиной ко мне. Сизые перетянутые кисти рук говорили о том, что связали её по всем правилам, а залитые кровью элегантные бежевые брюки, исключал всякий намек на сговор. Наверное она здорово сопротивлялась, потому как обошлись с ней не по джентльменски. Значит у меня нет никаких оснований привязывать её к деревенским бугаям, но тогда возникает ряд вопросов. Кто они такие, знали ли о существовании клада, если да, то от кого? Эти вопросы не в состоянии была переварить моя гудом гудящая голова.

С круто заломленными руками я лежал на спине ногами вперед в носовой части лодки, так, что мне хорошо был виден синий небосвод с легкими перистыми облаками. Но сами конвоиры сидящие на корме находились вне поля моего зрения. Стараясь получше их рассмотреть я повернулся и невольно вскрикнул от резкой боли в суставах.

- Гляди, Майкл, кажется пес очнулся! - Сыто заржал Наиль, а ты боялся.

- А что мне боятся? - Равнодушно отозвался водитель. - Ты его пригрел, тебе было и ответ держать. От такого удара и кабан бы копыта откинул, а баба как?

- А что с ней будет, я её едва тронул. Наверное притворяется. Да и хрен с ней, главное пес очухался, хоть тащить его не прийдется. Поддай газку.

- И так хорошо. - За двоих решил Майкл. - Тише едешь - дальше будешь.

Еще минут пятнадцать они продолжали мирно беседовать, но из их неспешного разговора мне ровно ничего не удалось узнать. Мягко ткнувшись носом в песчанную отмель лодка причалила и над нами нависла крона раскидистого дерева.

- Ну вот и ладушки. - Перекрывая их надо мной склонилась обширная рожа Майкла.Наиль, чаль конец. С приехалом тебя, господин хороший, не укачало ли?

- Кто вы такие и что вам от меня надо? - Нехотя поднимаясь спросил я борова.

- Не торопись, всему свое время. - Гнусно ухмыльнулся он.

- Где мы? - Разглядывая незнакомый и крутой, бурно покрытый зеленью берег осведомился я.

- На острове Невезения. Слыхал про такой. Здесь тебе здорово не повезет если будешь себя плохо вести. Вытряхивайся на сушу, да бабу свою не забудь.

- Пока не скажите, что вам от меня надо, я никуда не пойду.

- Пойдешь. Или Наиль тебе точно вытряхнет мозги! Наиль...

- Не надо! - Жестом остановил я спешащего ко мне Наиля. - Вы меня неправильно поняли. Конечно же я пойду, но было бы неплохо знать, куда.

- Вопросы будешь задавать только после того как тебе разрешат. Живо бери бабу и вытряхивайся из лодки.

Не меньше десяти минут, поддерживая стонущую Светлану, мы шли вглубь леса. Коса это, остров или суша, сказать я не мог, но вполне возможно, что наши провожатые говорили правду. На это указывала плохо протоптанная тропинка и множество нетронутых грибов, явление близ города достаточно редкое.

Лес поредел и вскоре мы вышли на небольшую неухоженную поляну и там на взгорке я увидел под прогнившей крышей сиротливо стоящий домик.

- Просто сказочное место для пыток. - Грустно подумал я. - Хорошо бы было знать, чего, собственно, они от меня хотят.

Однако вопреки моим ожиданиям, в дом они нас приглашать не торопились, а ограничились только тем, что спутав по рукам и ногам привязали к здоровенному столетнему дубу. Потом покурили на дорожку и пообещав вернуться через пару часов ушли восвояси.

- Погодите, куда же вы? - Беспокойно наблюдая как они скрываются в чаще крикнул я им вдогонку. - Не оставляйте нас одних!

- А вы не скучайте, любовью займитесь. - Посоветовал Майкл. - Время достаточно.

- Что вы от нас хотите?

- Если ещё не догадались, то скоро узнаете. - Пропадая в листве зловеще пообещал он. - Счастливых движений!

- Кто они такие? - Дернув веревку я вывел из шока Светлану.

- Первый раз их вижу. - Плаксиво отозвалась она. - Я думала, что вы их знаете.

- Я - то точно не знаю, а ты постарайся вспомнить, где и при каких обстоятельствах ваши пути могли пересекаться. Это поможет нам найти ключ к разгадке.

- Говорю же вам, не видела я их раньше. Чего они от нас хотят?

- Если бы я это знал. Что делать - то будем?

- Вы мужчина, вы и должны придумать как нам освободиться.

- Будем перетирать веревку о дуб. - Глубокомысленно решил я. - Кора шершавая, веревки не бог весть какие, думаю, что за пару часов мы справимся. Начали!

- А-а-а! - Заорала она благим матом едва я рванул шнур на себя. Больно.

- Терпи. Если мы не освободимся, то будет ещё больнее. - Успокоил я её и услышав как затарахтел лодочный мотор, с удвоенной энергией принялся за истязание. Однако моим далеко идущим планам сбыться было не суждено. Через пять минут вернулся Наиль и тяжелым ботинком под копчик поставил точку на моем смелом проекте. Видимо посовещавшись они пришли к выводу, что оставлять нас вдвоем дело рискованное и опасное.

- Наиль, будь человеком, - решил я поменять тактику, а потому заговорил льстиво и просительно, - дай закурить и скажи, что вы от нас хотите?

- Скоро узнаете, А насчет закурить, так я с детства не курю.

- А куда вы дели мои сигареты? Может быть в сумке?

- Не дергайся, пес паскудный. Майкл забрал твои сигареты.

- И долго ты намерен держать нас на привязи?

- Сколько надо, столько и будете сидеть. - Лаконично ответил он.

- Дай хоть попить, во рту все пересохло.

- Послушай, ты меня затрахал. Если не успокоишься, то пеняй на себя. Я тебе такую баню запарю, что навсегда отобью охоту к разговорам.

Через час послышался треск моторки, так что вскоре я мог удовлетворить свое неуемое любопытство и может быть в последний раз. Майкл появился не один, впереди него шла стройная, молодая женщина в облегающем спортивном костюме.

Я ожидал всего чего угодно, начиная от гибели Помпеи и до извержения Везувия, но то что мне пришлось увидеть, привело меня в полное смятение. Открыв рот я несколько секунд непонимающе лупал глазами не в силах переварить увиденное.

- Что, господин Гончаров, Кот Базилио? - Подойдя вплотную зло прошипела Федько, - не ожидали увидеть меня живой?! Вот незадача - то! Искренне вам сочувствую, но ничем помочь не могу. Состав преступления у меня отсутствует, да и все тут!

- Как это нету? Помилуйте, Наталия Николаевна, а как же показания ваших дружков? Помнится они в один голос называли вас главарем банды.

- Так то по глупости. По глупости и от испуга, а потом они одумались и всю вину взяли на себя. В один голос заявили, что я об их делах не имела никакого понятия. Сообразили, что подставлять бедную женщину непорядочно, да и себе дороже будет. Жизнь - то длинная и они это поняли, а вот ты, мерзавец, понять не хочешь.

Это тебе от Сергея! - Неожиданно в её руках появился стек. Со свистом нарисовав полукруг он осой вцепился в мою щеку. - Это от Виктора! А это от меня лично! - Свист стека равномерно и ритмично сменялся безжалостными ударами и вскоре моя благородная физиономия была располосана вдоль и поперек. Из рассеченного лба прямо на глаза стекала кровь и это здорово мешало видеть мне моего палача.

- Только не думай, что на этом я закончила. - Отшвыривая трость в сторону предупредила она. - Так дешево ты не отделаешься. Козел, ты у меня пожалеешь, что вообще родился на этой земле. Майкл, принеси воды и ополосни ему рыло. Разговор у нас только начинается.

- Не о чем нам с тобой разговаривать. - Чуть шевеля распухшим языком заявил я.породой, ты, стерва, не вышла.

- О своих словах ты будешь горько сожалеть. Сейчас, прямо на твоих глазах, оба моих гладиатора, используют твою подругу, по её прямому назначению. Поглядим как это тебе понравиться. Наиль, меня не стесняйся, приступай, ног в танце не жалей, барабань её и в хвост и в гриву. Майкл, рви с неё шмотки! Я вам приказываю!

- Не надо! Пощадите! - Запищала Светлана, с ужасом наблюдая как к ней приближаятся уже полуголые кретины. - Пощадите!

- Прекрати! - Заорал и я беспомощно дергаясь на привязи. - Что тебе от нас надо?

- То что я и получаю. - С дьявольской улыбкой ответила Федько. Удовлетворение. Подожди, Котик, и до тебя очередь дойдет.

- Я прошу вас, перестаньте, остановитесь. Не превращайтесь в скотов.

- А ты думал об этом когда избивал моих парней?

- Они того заслужили. - Почувствовав короткую передышку пустился я в пространные рассуждения. - Они у тебя не просто грабители, они убийцы!

- Жаль что их сейчас здесь нет, а то бы ты пел по другому! Но ничего, Наиль с Майклом усыпят тебя нисколько не хуже. Что вы стоите, кажется я вам сказала!

- Подожди, беру свои слова назад. - Понимая, что бессилен что - то сделать сдался я. - Что ты от нас хочешь, ведь не этой же публичной казни.

- Хорошо, я скажу, что от вас требуется, и возможно вы уберетесь отсюда живыми, но предупреждаю сразу, если вы начнете вилять хвостами и просто напросто тянуть резину, то ничем утешительным для вас это не кончиться и если ты, господин Гончаров, в дальнейшем вздумаешь встать у меня на дороге, то голову твоей очаровательной жены однажды утром принесут тебе на подносе. Я доходчиво доношу свою мысль?

- Только не надо пугать меня своими гнусностями и страшилками. Говорите ясно, что от меня требуется?

- Очень немного, вернуть мне крюковский клад.

- Сожалею, но его у нас нет.

- Наиль, приступай к своей работе, больше я не намерена выслушивать его ложь.

- Но выслушать все таки прийдется, хотя бы затем, чтобы знать правду. Послушайте Федько, нам бы и самим хотелось знать, сейчас где находятся церковные сокровища и если бы не ваш вопрос, то я был бы уверен, что он у вас в руках. Это правда, ещё пять минут назад я думал, что это вы проникли в подземный ход и похитили содержимое карстовой пещеры, но как видно я ошибся...

- Не надо сушить мне мозги. Все ценности ты уволок сам и это нетрудно доказать.

- Докажите. - С готовностью отозвался я.

- Как ты объяснишь происхождение того церковного кубка, который мы обнаружили у тебя в сумке? Только учти, что от твоего ответа будет зависеть ваша судьба.

- Этот кубок мною найден сегодня под стеллажами хранилища.

- Тогда какого черта ты сушишь мне мозги и втираешь, что не знаешь, где находится все остальное?

- Это действительно так, кроме кубка я не видел никакой другой церковной утвари, более того, когда десять или двенадцать дней назад я туда проник впервые, то вход был замурован, а хранилище пусто.

- А не верю тебе, а теперь и тем более. Гончаров, или ты отдаешь мне все то, что присвоил или сейчас ты полюбуешься насилием над своей подругой.

- Хоть двух сцен, - выходя из себя заорал я, - пойми, мне ничего не известно. Я знаю ровно столько же сколько и ты.

- И немного больше. - Злобно улыбнувшись она опять подняла стек и вновь свистящие, беспощадные удары обожгли мое лицо, шею и грудь. - Падла, подонок, козел вонючий! - Иступленно орала она совершенно забыв о хороших манерах.

Продолжалось все это не меньше десяти минут. Прикрываясь руками я бессильно повис на веревках, готовясь вот - вот потерять сознание. Наверное на какое - то время я его потерял, потому что очнувшись я стал свидетелем мерзкой сцены насилия. В лучах заходящего солнца желтая листва умирающих деревьев казалась зловеще багровой и таким же чудовищным выглядело действо творимое в двух метрах от меня.

Два голых бугая свалив свою жертву на колени терзали её совершенно равнодушно, просто и без эмоций, как выполняют обыденную работу.

- Ну как тебе? Нравится? - Заметив что я пришел в себя рассмеялась Федько. - Наверное завидуешь? Но ничего, погоди немного, они и тобой займуться.

- Перестаньте. - Сглатывая соленую кровь попросил я. - Подойди поближе. Я должен тебе кое что сказать. Это очень важно.

- Наконец - то заговорил. - Приближаясь ко мне торжествующе воскликнула она. - Ну что, картинка не для слабонервных, а? Что ты там хотел? Говори.

- Обязательно. - Выхаркивая на неё добрый стакан кровавых соплей пообещал я.Прости что мало.

- Гаденыш! - Размазывая по морде мой плевок зашлась она в пронзительном визге. - Ты свое получишь. Майкл, Наиль, оставьте вы свою чертову шлюху! Немедленно займитесь этой собакой! Вам, что, непонятно?

- Да ты что, Николаевна? - Недоуменно пробасил Майкл. - Мы так не договаривались.

- Так договоримся, валите его!

- Нет, мы этого делать не будем. - К великой моей радости наотрез отказался Наиль. - Мы тебе не педерасты.

- Я заплачу. - Вне себя от бешенства завыла она. - Слышите, я хорошо заплачу.

- Нет, ничего не получится. Измордовать мы его можем, но больше ничего. А заплатить ты нам и так заплатишь, куда ты на хрен денешься.

- Ладно. - Подумав согласилась она. - Завтра утром я привезу нормальных мужиков, а не таких принцев как вы, чистоплюи чертовы. Думаю, что к тому времени он у нас одумается и начнет давать исчерпывающие и правдивые ответы, а пока зашвырните их в колодец, может быть до завтра не окочурятся.

- А они не убегут? - Тревожась спросил Майкл. - А то нарисуют ноги...

- Некуда им бежать, кругом вода. Да и при всем своем желании, после вашей обработки дальше пяти метров они не отползут. Тащите, кому говорю!

Меня поволокли за ноги, причем лицом вниз. Мелкие сучки и колючие сосновые иголки больно впивались в кровавое месиво физиономии, но все равно я был несказанно рад полученной передышке. Хоть ненадолго, пусть до утра, но меня оставят в покое, а за это время я что - нибудь придумаю. Должен же быть выход. Уйду хоть по воде аки по суху, как ходил Иисус Христос.

Господи, ну нельзя же так обращаться с людьми! С мешком картошки обходятся куда как бережнее. Даже не соизволив развязать мне руки они сбросили меня вниз головой в темную зловонную яму. Воткнувшись во что - то гнилое и мокрое, я просто чудом не свернул себе шею. Отплевавшись я приготовился к встрече госпожи Лютовой. С ней поступили более деликатно. Скинули так что она приземлилась на ноги и благодаря этому осталось живой.

Даже не справившись о нашем самочувствии, они задвинули крышку и удалились оставив нас наедине с черной, гнилостной сыростью. Вода едва доходила до половины голени, но все равно стоять в мокрой и холодной жиже занятие малоприятное и бесперспективное, можно запросто получить насморк.

- Господи, да что ж это такое. - Едва прийдя в себя запричитала несчастная.

- Разгул демократии и царствование "новых русских" - Лаконично ответил я.

- Как же мне теперь жить?

- Так же как и прежде, если только они нам позволят.

- Они же надругались надо мной.

- А кто это видел?

- Они видели, - тихонько заскулила она, - та поганая баба видела, вы видели.

- Лично я ничего не видел, - щадя её достоинство отрезал я, поскольку бессознательной сосиской болтался на веревках, а что, собственно, случилось?

- Обманываете, вы все видели, но и за обман спасибо, так легче.

- Не о том ты, красавица, думаешь, все это несущественно.

- Что же существенно? - Заходясь в холодном ознобе отстучала она зубами.

- Наша жизнь, прости меня за банальность, которая дается нам один раз.

- Это не жимзнь, а какое - то паскудство. И люди сплошные твари.

- Поплачься. - Усмехнулся я. - Как знать, возможно это сделает тебя более снисхходительной и терпимее к окружающим.

- Кого вы имеете ввиду? - Вызывающе спросила она отчетливо отплясывая "цыганочку". - Боже мой, как холодно. До утра мы не доживем, околеем как паршивые собаки.

- Возможно что так. - Неопределенно согласился я связанными руками ощупывая холодные осклизлые бревна нижнего венца. - У тебя зубы хорошие?

- Зачем это вам?

- Развяжи мне руки. - Отметив треск заработавшего лодочного мотора, не вдаваясь в подробности приказал я. - И поторопись, пока мы ещё в состоянии двигаться!

- Почему же зубами?

- Потому что руками ты не сможешь. Веревка намокла и разбухла. Красавица, если хочешь выбраться отсюда живой, то делай что тебе говорят и поменьше спрашивай.

С моими путами она возилась добросовестно, старательно и долго, так долго, что я проявляя признаки нетерпенья начал тихонько материться. Но положительного результата мы все таки добились. Веревка длинною в два метра наконец - то освободила мои руки. Но этого было недостаточно, глубина гнилого колодца составляла как минимум пять метров. Если добавить к длине веревки мои брюки, то и тогда длина её будет недостаточной.

- Красавица, снимай штаны.

- За сегодняшний день вы предлагаете мне раздеться уже во второй раз. Пиджак вы уже сожгли, а теперь что прикажите? Остались только брюки... - С оттенком некоторой игривости ответила она. - Как это понимать?

- Заткнись и делай что тебе велят. - Скидывая собственные портки оборвал я её кокетство. - Да побыстрее, отсюда мы должны выбраться засветло.

Собрав воедино все три звена и привязав к этой гирлянде башмак я попытался закинуть свою снасть в узкую щель между крышкой колодца и его оголовком. После сотого неудачного броска, видя тщетность своих потуг я отказался от этого предприятия и предложил мадам Лютовой взгромоздиться мне на плечи. Еще толком не понимая предстоящей ей задачи она послушно вскарабкалась мне на горб и притихла, вполне довольная обретенным под ногами теплом.

- Что, так и будем сидеть, захребетница? - Устав от её веса и бездействия осведомился я. - Будем ждать когда явится Наталия Николаевна и открутит нам головы?

- Нет, а что я должна делать?

- Вылезти наверх сама и помочь выбраться мне. Но для этого тебе как минимум нужно закрепить веревку за оголовок колодца.

После продолжительного и утомительного инструктажа она наконец поняла что я от неё требую и надо отдать ей должное, со второй половиной операции справилась блестяще. Многострадальный мой башмак после третьей попытки надежно застрял наверху и вскоре она проворной макакой выскочила из плена. Дальнейшее большой сложности не представляло. Уцепившись за сброшенный конец я тоже выбрался из колодца.

Солнце зашло, но небосвод ещё не погас и его рассеяный свет скудно освещал поляну. Времени оставалось совсем немного. Крикнув Лютовой, чтобы не отставала, я растопырев руки бросился по едва различимой тропинке вниз, периодически натыкаясь грудью и мордой на невидимые теперь острые сучки и ветки.

Выбравшись на берег я огляделся. Здесь оказалось немного светлее и я мог соображать как нам действовать дальше. До противоположенного берега, где приветливо подмигивали огни было не меньше километра и добраться до него вплавь мог только глупый сом или пьяный гусар. По серебристому зеркалу водохранилища скользили светлячки нескольких суденышек, но надеяться на то, что они причалят к моему острову было по меньшей мере не разумно. Спустившись к самой кромке воды я оглядел берег соображая в каком именно месте причаливают мои знакомцы. Это оказалось делом нетрудным, толстый штырь арматуры используемый ими как кнехт торчал в десяти шагах от меня, неподалеку от того самого дерева, что первым встретило меня на этом недобром острове. Прикинув расстояние от воды до его ещё зеленой листвы я понял, что вполне могу прибегнуть к его услугам.

- Как нам отсюда выбраться? - Подойдя несмело спросила Светлана. - Это возможно?

- Попробуем, Лютик. Но мне нужен помощник. И если ты в точности выполнишь все что я тебе скажу, то очень может быть.

- Что же я должна сделать.

- Слушай внимательно...

На дерево я залез с первыми лучами солнца и прокуковал на его ветвях до девяти часов. Именно в это время я заметил знакомую моторку направляюющуюся к острову. Сделав последние приготовления я подполз по надежному суку к самой его критической точке и поправив комуфляжные ветки застыл в томительном ожидании моля бога, чтобы все получилось.

В лодке сидело трое. Это радовало и вселяло надежду. Когда они подошли ближе я мог различить Федько, Майкла и незнакомого мужика, очевидно того самого, кто должен был сделать из меня девочку. И по этой причине я сразу же возненавидел его лютой ненавистью. Лодка между тем приближалась и вскоре прекратив истерику ткнулась ногой в песок всего в десяти метрах от меня и подо мной. Выскочивший на берег Майкл хозяйственно привязал трос после чего галантно протянул ручку дабы помочь даме сойти на сушу.

- Благодарю. Не нужно. - Довольно сухо ответила она и брезгливо отдернув локоть неловко соскочила на берег. Следом за нею и так же неуклюже вывалился чернявый гомосексуалист на полголовы превосходящий Майкла. Недолго бы мне петь в его бандитских опытных руках. В руках он держал паяльную лампу и это обстоятельство наталкивало на грустные мысли.

- Я с вами? - Спросил Майкл и я затаил дыханье ожидал ответа от которого зависел успех моего рискованного плана.

- Нет, жди здесь. - Резко ответила Федько и я с большим сожалением подумал что такой поворот дела значительно усложняет мои планы.

- Да, нет, я ничего. - Стушевался он. - Просто я подумал, что Боря может один не справиться, а я бы помог и...

- Боря справится с двумя такими слюнтяями как ты. - Презрительно возразила она. - Сиди и сторожи лодку, может хоть на это ты сгодишься, а если понадобишься, то мы тебя позовем. Пойдем, Борис.

Не торопясь, в полной уверенности, что все будет так как она того хочет, Федько со своим уродом скрылась за деревьями, а я с огорчением отметил, что нам предстоит действовать по запасному варианту, успех которого я с самого начала ставил под сомнение. Вот если бы проклятое дерево росло метров на шесть ближе к воде и его ветки простирались точно над причалившей лодкой, тогда бы проблем не было. Я бы свалился ему на голову как кара господня. Но почему медлит Лютик? Неужели перепугалась? Трусливая стерва, как она не понимает, что это наш последний шанс? И положительного результата можно ждать только действуя молниеносно. Времени на все про все у нас было только десять минут.

Словно услышав мои проклятья из лесной чащи показалась её полуобнаженная фигурка. Стремительно выскочив на крутой берег, она заняла точку выверенную нами ещё вчера вечером.

- Эй, ты! - Окликнула она сидящего в лодке Майкла. - Слышишь, спаси меня.

- Ты?! - Вытаращил он испуганные глаза. - Ты откуда?!

- Из колодца, спаси меня, отвези на тот берег.

- Ни хрена себе. - Понемногу приходя в себя привстал он со скамейки. Как же ты выбралась? А где тот мужик?

- Потом расскажу, а мужик убился. Когда падал шея у него сломалась. Выручи меня, а я тебе хорошо заплачу. Только скорее, пока их нет.

- Ну конечно. Какой тут может быть базар! - Заглатывая наживку расплылся улыбкой он. - Иди сюда, садись, я тебя отвезу. Да иди же, не бойся. - Заметив её замешательство Майкл спрыгнул на берег. - Чего боишься, дуреха?

- Не подходи. - Заволновалась Лютик. - Ты хочешь сдать меня своей поганой бабе.

- Ну и чудачка, - подбираясь все ближе заморожено улыбался Майкл. - Не бойся меня, я и сам её терпеть не могу. Шалава она, пробы негде ставить.

- Нет, не подходи, иначе я сбегу. Больше ни шагу!

А больше и не требовалось. Гордым орлом я слетел с дерева и всем своим весом шлепнулся ему на плечи, стараясь не повредить шейные позвонки. Хрюкнув жирной свиньей он рухнул набок, дернул окороками и затих то ли претворившись, то ли в самом деле отойдя в мир иной. Но разбираться жив он или нет, времени у меня не было. На всяий случай добросовестно перевязав ему руки и ноги я оттащил его в ближайшие кусты. На все это мы потратили целых три минуты, а значит следовало поторопиться. Не заводя мотора я оттолкнул лодку вместе с сидящей в ней Светланой и напомнил. - Как договорились. Если подведешь - я тебя из под земли достану! - После чего прихватив заранее приготовленную дубинушку я помчался к злополучной поляне, надеясь успеть к самому десерту.

Грациозным оленем я бежал едва касаясь ногами земли проклиная себя за излишнюю приверженность к алкоголю и прочим излишествам. Лоб покрылся испариной, сердце грозило выскочить изнутри, а в боку что - то зловеще ухало и бухало. Но все таки я успел и даже пришел чуть раньше моих потенциальных мучителей, хотя и подбирался к колодцу со стороны леса.

Они только-только выходили на поляну, а я уже с колотушкой на готове поджидал их притаившись за деревом.

- ...не волнуйтесь, Наталия Николаевна. - Подходя к колодцу обещал Боря. - Я все понял, все сделаю как надо, дело мастера боится. - Заржал он вполне довольный своей шуткой. - Открываем?

- Открывай Борис. - Разрешила гнусная барменша. - Я на тебя надеюсь.

- А это, там никого нет! - Глянув на дно колодца удивился верзила и не веря глазам своим нагнулся чтобы посмотреть ещё раз. Этого делать ему не следовало, потому что моя дубинка описав логичный круг остановилась точно на его затылке. Крякнув, гомосексуалист хотел сползти на колени и остаться по эту сторону баррикады, но вовремя подхваченный моей твердой рукой полетел в темноту преисподней. Однако и сам я едва не последовал за ним. Совершенно озверевшая барменша с тихой яростью пыталась оторвать мои ноги от земли, чтобы я мог беспрепятственно вернуться в свой вчерашний зиндан.

Бабой она оказалась крепкой и мне пришлось изрядно попотеть прежде чем она стала послушной и приветливой. Но только связав ей руки ремешком от её же сумочки и усадив прямо на землю я смог перевести дыханье и узнать о судьбе мужского угодника, Бори. Он оказался жив и этому факту я был несказанно рад. Пообещав заняться его персоной немного позже я все свое внимание переключил на госпожу Федько.

- Вы не умеете себя вести в порядочном обществе. - Отсасывая кровь из прокушенной руки заметил я ей. - Так кусаются только цепные и голодные суки.

- Или суки загнанные в угол. - Продолжила она мое сравнение.

- Удачно подмечено. Но достаточно словоблудия, поднимайся и иди.

- Куда? - Заранее пугаясь предстоящих неприятностей тревожно спросила она.

- Там с тобой хотела поговорить одна не безызвестная особа. Она шибко обижается за вчерашний курьез и хотела бы применить к тебе адекватные действия.

- Какая ещё особа, что вам от меня надо?

- Того же самого что ты добивалась от нас вчера. И разговорить мы тебя попробуем теми же самыми способами. Замечательно, что ты захватила свой любимый хлыст. Сегодня ему предстоит масса работы, так что к вечеру твое смазливое личико будет больше походить на бесформенное свиное рыло. Пойдем, шалава, как выразился о тебе твой верный рыцарь и товарищ, Майкл.

- Подонок. Тамбовский волк ему товарищ. Где он? - Расставаясь с последней надеждой обреченно спросила она.

- Обсуждает с той дамой сценарий и методу надругательства над твоим телом.

- Мерзавец, подонок!

- Смею заверить, что он о тебе того же самого мнения. Он с большим воодушевлением поддержал идею изнасиловать тебя в извращенной форме и даже вызвался быть исполнителем. Пойдем, он уже ждет и в нетерпенье стучит копытом.

- Не надо. Не будьте последними скотами.

- Феноменально. - Торжествующе заржал я. - А ты не помнишь, что этими же самыми словами я вчера молил тебя? А что получил в ответ? Удары хлыста. Нет, милая, так не бывает, сегодня и ты должна пройти все круги ада придуманного тобою же.

- Я буду жаловаться, я привлеку тебя к уголовной ответсвенности.

- А кто сказал, что ты вообще покинешь этот остров?

- То есть как? Не понимаю...

- Все ты, милая, понимаешь, просто гонишь это понимание прочь, потому как страшно тебе до ужаса, до коликов в печени. Пойдем, не тяни резину.

- Не надо, господин Гончаров. - Взмолилась она страстно и слюняво. - Я этого не заслужила. Спрашивайте, я все расскажу как на духу, но только сохраните, подарите мне жизнь. Я ещё так молода!

- Хорошо говоришь, стерва, но не убедительно. Ступай вперед, или я отхожу тебя твоим же стеком, амазонка хренова. Зачем вы заперли нас в подвале?

- Видит Бог, мы этого не делали. Я даже не представляю себе где этот подвал.

- Врешь, тебе об этом вполне мог рассказать Александр Трофимович Крутько, с которым ты по моим сведениям неоднократно встречалась.

- Встречалась, но про подвал не было сказано ни слова.

- Еще раз соврешь и на тебе будет гарцевать не только Майкл, но и Боря, со своими дурными наклонностями. Ты этого хочешь?

- Не надо, прошу вас. Меня только позавчера выпустили из под следствия. Подумайте сами, было ли у меня время думать о вас? Вся моя энергия была направлена на то как бы поскорее оттуда выбраться.

- Тогда объясни каким образом твои псы, Наиль и Майкл нас застукали, только не говори мне, что это простое совпадение, все равно я не поверю.

- Позавчера вечером я велела им наблюдать за церковью. Особенно если там появитесь вы. Ну а вчера они позвонили и сообщили о вашем приезде. Я подумала и приказала во что бы то ни было вас схватить, что они и сделали...

- Предварительно угнав наши машины. - На всякий случай, мало веря в попадание продолжил я. - Куда они их отогнали?

- Точно не знаю, к какому-то своему дружку, но об этом можно спросить Майкла.

- Вы хотели перебить номера?

- Не знаю, наверное. Это не моя идея, я вообще про угон ваших машин узнала уже после совершения факта кражи.

- Куда вы дели мою спортивную сумку с кубком и прочим барахлом?

- Она осталась в машине.

- В какой машине?

- В синем "Москвиче" Майкла, мы оставили его на автостоянке возле причала.

- Но кубка в сумке конечно же нет?

- Да, я взяла его ненадолго домой, но если вы настаиваете, то я верну.

- А ведь ты все врешь, киска, откуда Майкл мог знать меня в лицо? Лично я с ним не знаком, как и со вторм кретином Наилем.

- В тот день когда меня арестовали они сидели в баре и хорошо вас запомнили.

- Где ключи от машины и квитанция со стоянке?

- Разумеется у Майкла, - обретая некоторую уверенность заговорила она в своем привычном тоне. - Где же им ещё быть?

- Вставай, курва, что - то ты рано у меня распелась. - Гася самоуверенный гонор пихнул я её ногой. - Немедленно поднимайся, если не хочешь неприятностей.

- Но кажется мы с вами договорились! Куда вы заставляете меня идти?

- Все к тому же Майклу. Я его немного придавил. Моли бога, чтобы с ним все было в порядке, иначе я просто не смогу обойтись с тобой лояльно.

- Как это понимать? - Поднимаясь с колен задала она щекотливый вопрос.

- Пока понимай как знаешь, а дальше будет видно. Знаю одно, что ты мне нагадишь при любой мало мальской возможности. Вот и думай. Моли Бога, чтоб он был жив, а тепрь шагай и молчи, а мне надо хорошенько обдумать дальнейшую вашу судьбу.

- А где наша моторка?! - Этот возмущенный вопрос она задала как только мы вышли на берег. - Боже мой, этот подонок её угнал! Он бросил нас на произвол судьбы!

- Успокойся и говори реже. Подонок угнать её не мог, потому как я оставил его в полном ауте. Угнал её другой человек, который должен появиться с минуты на минуту, если конечно, он не захочет сделать мне большую козу.

Майкл лежал в кустах совершенно голый и глухо мычал, потому как кричать ему не давал окровавленный кляп наспех сооруженный из дамских трусиков. Сама дама, абсолютно голая, уставшая от трудов, отдыхала неподалеку. Поработала она на славу, о чем ярко свидетельствала гора измочаленных розог и исхлестанное вдоль и поперек кровоточащее тело Майкла.

- Стерва! - Заорал я готовясь к самому ужасному. - Где лодка?

- А?! - Очнулась она от сладких грез свершившейся мести. - Все в порядке, Константин Иванович, я привязала её за бугорком, так чтобы не было видно. Ой, кто зто с вами? Не может такого быть! Это же сама Наталия Николаевна, какой приятный сюрприз. О, да у вас и ручки связаны, это же просто прелесть. Константин Иванович, позвольте мне остаться с ней наедине хотя бы на пару минут. У нас у женщин свои секреты, не правда ли, милая моя? Я видите ли малость поизносилась, а комплекция у еас одинаковая, не будете ли вы столь любезны, одолжить ине костюмчик?

В карманах майкловских брюк я обнаружил и забрал все имеющиеся у него документы, нож профессионального убийцы и ключи от машины. В сумочке барменши улов был гораздо богаче. К великой своей радости я нашел там как свои собственные документы, так и права с техпаспортом на имя Лютовой Светланы Сергеевны. А кроме того там находилось роскошная записная книжка и два сотовых телефона, один принадлежал ей самой, а другой все той же Светлане. Справедливо решив, что телефон на необитаемом острове Федько понадобится не скоро, я рассовал все это добро по карманам и попросив Лютика уложиться в пять минут, отправился за лодкой.

- Подождите! А как же мы? - Заверещала вдогонку Федько.

- Вам нет причин беспокоиться, - приятно улыбнулся я, - оставляю вас в обществе галантных и бесстрашных кавалеров, которых вы вправе менять хоть каждый день.

- Вы не смеете так со мной поступать. Это произвол и беспредел. Как вы можете?

- Как я могу? Об этом вам расскажет ваша очаровательная собеседница, будем надеяться, что она окажется не такой отпетой садисткой как вы. Не забывайте Борю. Он наверное уже проголодался, так вы уж нащиплите ему травки.

- Не уходите, я дам вам денег?

- Они мне не нужны и давайте сделаем так, чтобы больше никогда не встречаться.

Моторку я обнаружил в семидесяти метрах вверх по течению. Отвязав её я молча спустился и пристал к моему дереву.

Мое присутствие заставило Лютика бросить свое занятие на полдороги. С моей дубинкой и явной неохотой она отошла от обнаженной парочки лежащей валетом. Казнь она им придумала настолько извращенную и изуверскую, что даже я не мог спокойно смотреть на мучения оскверненной барменши. Что и говорить, не угнаться нам за прекрасным полом, за полетом их фантазии в делах подобного рода.

- Лютик, кончай над ними глумиться, довольно. - Вступился я за посрамленных мерзавцев. - Они тебе этого никогда не простят.

- А разве они будут жить? - Спросила она до крайности удивленная такой возможностью. Неужели после всего того, что они с нами сотворили вы оставите им жизнь.

- Заткнись и развяжи Майклу ноги. Развела тут философию. Поторопись.

- Зачем я должна развязывать ему ноги?

- Затем, что он поедет с нами. А если ты задашь мне ещё хоть один вопрос, то я оставлю тебя в их компании, я вижу тебе здесь ужасно нравиться.

- Может быть вы и меня захватите? - Тоскливо глядя как мы уходим несмело попросилась Наталия.

- За тобой приедут позже.

- Кто приедет. Когда? - Сразу оживилась она.

- С голоду помереть не успеете. Возможно, что приеду я сам.

Отчалив я посадив Лютика за руль, а сам занялся Майклом.

- Зема, жить хочешь? - Подставив ему к горлу его же зверский нож задал я сакраментальный вопрос. Только говори честно, без лукавства.

- Хочу. - Чистосердечно признался он.

- Я тоже так думаю, а знаешь для чего я взял тебя на борт?

- Нет.

- Чтобы утопить. Сейчас отойдем подальше от острова и я тебя сброшу в воду. Со связанными за спиной руками ты пойдешь на дно утюгом. Ты видел как плавает утюг?

- Нет. Не надо, простите меня! Константин Иванович, я обещаю вам больше никогда не попадаться на вашем пути.

- Сейчас, в таком положении, тебе, голубь сизокрылый, никаких других слов говорить не приходиться, но если я тебя отпущу, то уже через два часа ты запоешь по другому. Это я знаю наверняка.

- Нет, я не такой, поверьте мне.

- Пожалел волк телятю. Ничего у нас не получиться, Майкл. Единственное, что я могу для тебя сделать, так это передать твою посмертную записку. Ну как там положено, простись с родными, попроси чтоб не поминали лихом, жене поцелуй, сыну привет, вообщем сам знаешь, а если писать не хочешь, так я могу позвонить и передать твои слова по телефону. Так будешь писать?

- А что там писать?

- Тогда умри как мужик. - Напыщено и драматично выдал я и для пущей убедительномти перекрестился.

- Да как же так, - завыл он кастрированным удавом, - у меня же двое малых пацанов, вы хоть их пожалейти, ведь сиротами останутся.

- Ну если пацанов, то пожалуй что и пожалею. Помилую тебя на первый раз, но ты мне за это должен вернуть наши "тачки" и пообещать не предпринимать против нас никаких враждебных действий.

- О чем вы говорите, ну конечно же я согласен на все ваши условия.

- Посмотрим, и учти если только я замечу твое малейшее телодвижение, так долго больше разговаривать не буду. Зачем вы угнали наши машины, кажется Федько об этом вас не просила?

- Не просила. - На глазах оживая радостно согласился Майкл. - Но только ваши машины все равно бы угнали.

- Интересная мысль. А если её продолжить то можно прийти к следующему выводу; Давайте убивать всех подряд, поскольку в конечном итоге они все равно умрут.

- Да нет, вы меня не поняли. Ваши машины собирались угнать вчера. Мы помешали.

- Еще интересней. Ты меня заинтриговал, выкладывай как оно было.

- Эта сучка Наташка, заставила нас следить эа церковью, ну там, в таком плане, кто возле неё шастает, какие подозрительные люди на горизонте, чем интересуются. Короче вчера утром мы сели неподалеку, взяли пивка, торопится нам некуда, сидим болтаем, пиво хлебаем. Думаем все равно ничего такого не будет. Автобус с попами приехал, а потом и эта ваша Светлана прикатила. Вот, стерва, лютая!

- Стерва Лютова! - Крикнул я на корму. - Мотор глуши, весла суши, ложимся в дрейф. Разговор у нас с товарищем содержательный получаеться.

- Утопить его к чертовой матери и весь разговор. - Уже в тишине пожелала она.

- Во! Что я тебе говорил! - Перешел на шепот Майкл. - Все они суки!

- К делу это не относиться, я тебя слушаю.

- Ну значит это, как она взялась их шугать, я тебе доложу. Сидим дальше, ха-ха ловим, а тут и ты прикатил. А насчет тебя у нас был разговор особый и потому мы стали внимательней поглядывать, да острее посматривать.

- Какой же особый разговор был насчет меня.

- Ну она велела тебя повязать и сразу сообщить ей. Мы так и хотели.

- Вы так и сделали, но продолжай.

- Ага, значит ты приехал и она сразу своих кобелей усадила на автобус и кудато отправила. Это нам на руку, мы посовещались и решили, что будем тебя брать когда вы с ней выйдите из церкви. Палкой по чану и все в ажуре. Так мы спланировали. А получилось по другому. Минут через пятнадцать после того как вы зашли в церкву на горизонте появился какой - то тип. Прикинь, пыль, жара начинается, вокруг ни единой души и вдруг откуда ни возьмись, как хрен в чистом поле нарисовался этот тип. Откуда он появился, как оказался возле церкви, хоть убей не пойму.

- Что за тип, обрисуй мне его.

- А чего его рисовать, он у вас уже нарисованный в сумке лежит, вам виднее.

- Ясно, продолжай дальше.

- Обошел он церкву снаружи, потом заглянул во двор, там понюхался, а потом и в саму церковь занырнул. Пробыл там минуты две не больше и выпрыгнул наружу. Мы с Наилем насторожились, думаем неспроста это все, надо доложить Наталии Николаевне. Занятная птичка вокруг запорхала. А он, скотина, вон что надумал. Опять заколесил кругами, только теперь на твою тачку посматривает и круги сужает. Подошел он к ней, резину попинал, бампер потрогал, даже под днище хотел заглянуть, да видно передумал. Не понравилось что - то. Махнул рукой и подался к "десятке" твоей бабы. Тут и козе ясно, что её рыдван покруче. Там то же самое потрогал скаты, потом встал на четвереньки, чтобы значит под днище заглянуть. Зачем спрашивается? Ясное дело, угнать наладился. А тут мне Наиль мыслишку кидает. Почему он, а почему не мы? Сказано - сделано. Подскочили мы к нему, думали разом и повяжем, а не тут - то было. Вырубил он нас за шесть секунд. Сделал как котят и ичез. Исчез козел точно так же как появился. Разозлились мы на него по страшному, а толку - то? Тут Наиль меня в бок толкает, я как глянул у меня и злость - то сразу пропала. Гляжу и глазам своим не верю. Твоя подруга ключ в замке зажигания позабыла. Я сразу за руль, а Наиль к твоей машине, он мастер по этим делам, а ты лопух. Хоть ключи и вытащил, а дверцу не замкнул. Сели мы и погнали.

- Куда? - Обидевшись за "лопуха" строго спросил я.

- А там недалеко, возле птичной фабрики братан у меня проживает. Вот к нему и рванули. Руки у него золотые. Если бы не он мы бы вообще на это дело не пошли. А тут один к одному получилось. Короче отогнали мы ваши тачки, все перетерли, ещё немного выпили и поехали назад уже на его машине. Ну а остальное вы сами знаете.

- Нет, не знаю. Сколько времени вы пробыли у брата, или точнее, сколько времени церковь находилась без вашего наблюдения?

- Наверное часа полтора, а может и побольше, Короче, когда мы вернулись назад, то вокруг не было ни души, мы уж подумали, что вы сквозанули, а потом смотрим, дверь открыта, значит все в порядке и стали ждать. Долго сидели, аж надоело, больше часа прошло, а потом мы увидели как из двери повалил дым и следом вышли вы.

- Понятно, то есть больше никого вы не видели?

- Так точно.

- Очень хорошо, а теперь не дергайся. Сейчас к тебе подойдет наша милая женщина и крепко свяжет твои ноги...

- Зачем? Мы ведь договорились. - Праведно возмутился он. - Зачем ноги?

- Замолчи, барбос, сначала дослушай.

- Она перетянет твои ноги и крепко накрепко припутает к скамейке тебя самого. После этого мы освободим твою правую руку и ты напишешь письмо своему брату. Как его зовут надеюсь ты не забыл?

- Григорий.

- Значит Гриша и Миша, очаровательные братцы. Миша ворует, а Гриша сдает. Его фамилия как и у тебя Харитонов?

- Да, а что я должен ему написать?

- Пустяки, попросишь вернуть машины подателю сего письма.

- Ага, вы заберете свои тачки, а потом меня утопите как котенка.

- Не надо думать, что все похожи на тебя. А впрочем ты можешь отказаться и тогда... - Я многозначительно посмотрел на гладь водохранилища.

- Да нет, это я так просто, извините, все распишу как прикажите. Только сначала оденьте мне плавки и штаны, а то неудобно и холодно.

- Это рискованно. Я это исполнить не могу, так как в радиусе действия твоих конечностей находиться не имею права. Попроси Светлану Сергеевну.

- Пошел бы он куда подальше, стеснительный какой. - Возмутилась Лютик.

- Ну хоть плавки натяните.

- Перебьешся, гнида членистоногая. - Примеривая капроновый тросик зло ответила Лютова. - Чтоб ты там все отморозил.

Вязала она его долго и старательно. К скамейке припутала аж на четыре петли и я подумал, что она с удовольствием пробила бы в днище лодки дырку, чтобы только полюбоваться погружением субмарины вместе с её капитаном.

Пристроив ему на коленях книжку Федько я спросил готов ли он к диктанту.

- К какому ещё диктанту?

- Сейчас, во избежание неприятностей ты будешь писать то, что я тебе продиктую. Приготовься, начнем...

"Гришаня! Нас подставили. Горим по черному. Мне вилы! Десятка паленая. Другая "тачка" "крутого". Верни или меня "замочат". Все отдай этому мужику. Майкл".

Ну вот и отлично, а теперь на другой странице напиши его точный адрес и поехали к пристани. Если на ней немного народа, то подождете меня там, а если толпа, то Лютик тебя ещё немного покатает. Недолго, только до моего благополучного возвращения, а если такого не произойдет, то она либо утопит, либо сдаст речникам. Тут уж как говориться на её вкус. Надеюсь ты не будешь возражать если я воспользуюсь "Москвичом" твоего брата?

Добротный дом Харитонова Гриши, окруженный высоким дощатым забором, стоял особняком от двух десятков других принадлежавших птицефабрике. Мне пришлось довольно долго колотить в пуленепробиваемые ворота и слушать собачье негодование прежде чем мне соизволил ответить простуженный и отвратный голос.

- Чего надо?

- Григория Харитонова.

- Его нет. Пошел на ...

- Врешь. Ты и есть Григорий Харитонов. У меня к тебе письмо от Майкла.

- Что там ещё за письмо?! - В приоткрывшуюся калитку просунулась волосатая, рабочая рука. - Давай его сюда!

- Открой дверь, болван! Посмотри, не на твоей ли я тачке приехал?

- Что?! - Распахивая настеж калитку на меня выкатила уникально одиозная рожа, а впрочем и моя была не лучше. Очевидно Гриша был лет на десять старше своего брата, а может просто чрезмерное пристрастие к вину сделало его таким. Свинцово-багровая морда с крохотными, заплывшими глазками, отрицая шею прочно сидела на тумбообразном туловище покрытом длинной седой шерстью. Задранный курносый нос неправдоподобных размеров сильно напоминал свиной пятачок и как - то плавно переходил в круглое ротовое отверстие. Густая поросль торчащая из ушей была особенно заметна на фоне совершенно голого черепа.

И теперь этот мастодонт тряс меня за грудки и требовал ответить, что случилось с его любимым Мишаней, обещая, в случае летального исхода, выпустить из меня кишки. В конце концов такое обращение мне порядком надоело и я хлопнул ему ладонями по знаменитым ушам. Да и хлопнул-то не сильно, но мне показалось, что его свинячьи глазки увеличились в два раза и сейчас выпрыгнут на меня. Заорал он так, что доселе тявкавшая собака замолчала то ли от удивления то ли от страха.

- Ты что? - Спросил он приходя в себя. - Зачем бьешься?

- Это тебе показалось, Гриша. Прочти лучше письмо, у меня мало времени, да и у твоего братана его в обрез.

- Это что, серьезно? - Внимательно изучив депешу просипел он.

- Серьезнее не бывает.

- Шутит он. - Подумав, решил он немного поиграть. - Никаких машин я и в глаза не видел. Он спьяну наверное вам сболтнул.

- Это будет его последняя шутка. - Улыбнувшись пообещал я и пошел к "Москвичу".

- Ты куда! - Рванул он меня за плечо. - Не трожь! Это моя тачка!

- Была твоя, а стала моя, подвинься, боров!

- А на тебе! - Замахнул он свой кулачище, который я чудом успел перехватить и падая дернуть на себя. Он врюхался головой в дверцу своего же автомобиля. Откатив его бормочущую тушу в сторону я сел за руль.

- Бывай, Гришаня, а меня лучше не ищи, а то отправишься на небеса к Мишане.

- Эй, ты, погоди. Я думал ты шутишь.

- Нет, я парень серьезный.

- Я это уже понял. Все сделаю как сказал Мишка, только это...Я, понимаешь, на ноль девятой уже все номера перебил.

- А где десятка. - Наливаясь яростью прошипел я.

- Она в порядке, я её не трогал, хоть сейчас забирай. - Торопливо успокоил мастодонт. - Только Мишаню не трожьте. Молодой он еще, глупый.

- Выгоняй сюда машину, да не забудь вернуть все вещи, что там находились. Мишаню своего любимого получишь только после того как на ноль девятой будут стоять её родные номера. И поторопись, времени у тебя мало.

- Айн момент. Только вы уж потом про мой адрес забудьте, лады?

- Я бы и сейчас в твой гадюшник не полез, сами виноваты. Откуда здесь можно позвонить в город?

- Только с птицефабрики, если разрешат.

- Мне везде разрешат, пошевеливайся.

В условленное место, километром ниже причала, я подъехал через час, прекрасно уложившись в регламент. Лодка с привязанным Мишаней дрейфовала в двухстах метрах от берега и на судне, как мне показалось, царила дисциплина и послушание. Заметив свою машину Светлана отсемафорила "Полный порядок" и позабыв про все меры предосторожности тут же помчалсь ко мне.

- Ну что там, Константин Иванович? - Спрыгивая на отмель и сияя как начищеный котелок ещё издали спросила она. - Все в порядке?

- Для тебя, как видишь, - а вот со мной хуже, но это потом. Попробуй дозвониться по своему сотовому до города. Мне позарез нужен один человек.

- Бесполезно, я уже пыталась. Ничего не получается.

- Скверно, придется ехать.

- Какая разница? Нам так и так нужно ехать домой. Куда денем этого ублюдка?

- Вот в нем - то вся проблема. Ничего не попишешь, нужно везти его с собой.

- Еще чего не хватало! Если не хотите его утопить, так пусть катится к свиньям. собачьим, видеть его гусную рожу не могу.

- Пока его отпускать нельзя. Он может таких дров наломать, что место на острове нам покажется раем. Ты вот что, посиди пока здесь, покарауль лодку, а я вместе с ним смотаюсь до города и обратно. Вернусь через полтора часа.

- Не хочу, мне противно, мне нужно в ванну, да и зачем вам эта вонючая лодка?

- Для того чтобы ты и я ночами спали спокойно. Я думаю это стоит ванны!

- Эй вы! - Устав от долгого ожидания подал голос Мишаня. - Ну все же в порядке. Развяжите меня, ведь вам вернули машины.

- Заткнись, козел. - Отмахнулась Светлана. - Константин Иванович, а может быть в город смотаюсь я, а вы пока за ним присмотрите? Честно говоря я его боюсь. Мне показалось, что он задумал какую - то пакость. Вы не сомневайтесь, я ваше поручение выполню в точности. Конечно если оно не сверхсложное.

- Да нет, просто нужно во что бы то ни стало найти одного человека и передать ему мою записку, а потом, если понадобиться, привезти его сюда.

- Я вытащю его из под земли.

- А если вдруг он умер, или в составе экспедиции отправился в Арктику, то тоже самое расскажешь моему тестю либо жене и покажешь им дорогу. Жду тебя через два часа, только помни, если ты отнесешься к этому наплевательски, то мы с тобой можем здорово поссориться.

Макс, сопровождаемый Лютовой, подъехал через полтора часа, когда мне уже порядком надоело нытье и скулеж Мишани. Злой как черт и даже не сказав "здрасте", он легонко съездил Майклу дубинкой по хребту и профессионально заученно воскликнул:

- Этот что ли?

- Этот. - В той же тональности ответил я.

- У! Козел!

- Оставь его, Макс, он уже ручной.

- Тогда в чем дело, Иваныч? Я плохо улавливаю вашу мысль.

- Дело в первой кошке.

- Не врубился, говори доходчиво. Не забывай - с милиционером говоришь.

- Ты знаешь кто хозяйка этогомальчика? - Кивнул я на

перепуганного Мишаню.

- Серая собака ему хозяйка, а горный козел хозяин.

- А ты знаешь как зовут ту серую собаку и где она сейчас рыщет?

- В поисках доброго мужика с двустволкой, а вот как её зовут не знаю.

- А зовут её Наталия Николоаевна Федько и рыщет она вон на том острове.

- Что?! Иваныч, ты не перебрал вчера вечером? А то я смотрю рожа у тебя...

- Нет, Максимилиан, вчера вечером я не выпил ни капельки, хотя и очень хотел, да только Наталии Николаевне было не до того. Она была настолько увлечена переделкой моей физиономии, что это обстоятельство её не заинтересовало.

- Я ничего не понимаю, то есть понимаю, что она откупилась, но как-то уж очень быстро, так не бывает. Прошло не больше десяти дней...

- Все очень просто, Виктор и тот мальчонка заявили, что под давлением они оговорили свою знакомую и всю вину подняли на себя.

- Так она, что же, тебя выследила и решила отомстить?

- Все намного

сложнее, завтра я тебе все расскажу, а теперь у нас просто нет времени. Ты что делаешь сегодня вечером и ночью?

- Охраняю один из объектов твоего тестя.

- Перебьется, пусть сам его охраняет. Я хотел тебя попросить об одной услуге.

Счастливая Лютик подвезла меня к самому дому и нижайше просила завтра вечером отужинать с ней в каком-нибудь кабачке. Буркнув что-то неопределенное я хлопнул дверцей и поплелся в подъезд. На мое счастье дома никого не оказалось и я прямым ходом залетел в ванну. Здесь мне довелось первый раз посмотреть на себя в зеркало и никакой радости мое отражение мне не доставило. Хлыст Наталии поработал на славу. Вздутые багровые полосы покрывали всю рожу, а на сократовском лбу и правой щеке кожа вообще лопнула и запекшаяся кровь смотрелась особенно неприятно. Как уцелели глаза мне оставалось только гадать и благославлять Всевышнего. Плюнув от досады и отвращения я залез в горячую воду и вскоре уснул.

Проснулся от того, что в дверь барабанил и ругался тесть.

- Открой! Костя, немедленно открой! Ты что там умер? Что случилось? Костя отзовись или я выломаю дверь.

- Как вам угодно, вставлять я не буду. - Приходя в себя откликнулся я.

- Что с тобой случилось?

- Почему со мной должно что - то случиться? Все нормально.

- Ты посмотри в чем ты пришел, в каком состоянии твоя одежда и где ты болтался этой ночью? Милка мне всю плешь переела. Только не говори мне что ничего не помнишь, все равно не поверю.

- Ладно, выйду из ванны и все расскажу подробно. А вы пока что нибудь организуйте, я не ел со вчерашнего утра.

Тесть расстарался до такой степени, что даже выставил на стол бутылку своего бережно хранимого крымского портвейна.

- Ну что там у тебя произошло? - Едва я сел за стол, с ухмылкой разглядывая мою многострадальную физиономию, спросил он.

- Дайте хоть кусок проглотить. Я говорю вам вполне серьезно, у меня со вчерашнего утра во рту не было макового зернышка.

- Ну ешь. Ты наверное портвейн не будешь, так я тебе водочки налью. Поехали.

- Да погодите же вы, дайте прожевать. Окосею ведь сразу. Как там у нас поживает Виктор Анатольевич Ищенко? Когда он думает выплачивать нам гонорар?

- Об этом я его спрашиваю чуть ли не каждый день, но ответ его однообразен до безобразия. Он говорит, что расплатиться сразу после того как прокуратура вернет его деньги в банк.

- Врет наверное. Хорошо устроился, на прокуратуру стрелку переводит. А может и не врет, но какое они имели право вообще их забирать?

- Да черт их знает, а почему ты с этого начал разговор?

- Могу с другого. Вы знаете, что Федько уже гуляет на свободе?

- Не может такого быть. - Поперхнулся полковник своим портвейном. - Не может.

- Может. У нас теперь все возможно.

- А ты уверен в своем заявлении? Где ты её видел?

- Я провел в её обществе два незабываемых дня.

- И что же вы делали?

- Сначала она колотила палкой по морде меня, а потом я её.

- Не знаю каких результатов добился ты, но её налицо. Отличная работа. Я удивляюсь тому что ты вообще ушел от неё живым.

- Ушел потому что мне у неё не понравилось. Камера куда она меня поместила вместе со Светланой Сергеевной Лютовой оказалась сырой и холодной.

- Да что ты говоришь! Я бы не отказался провести с ней на нарах часок другой, но почему и она оказалась предметом повышенного интереса Федько? Опять церковь? Их пути переплелись случайно или они знакомы давно? Рассказывай все по порядку.

- Не могу, я устал, опьянел и хочу спать.

- Ну хоть в двух словах нарисуй как ты туда попал и чего она от тебя хочет.

- Господин Ефимов, там столько всего перепуталось, что в двух словах ничего не расскажешь. Завтра, когда я хоть немного соберусь с мыслями, обещаю вам представить полный отчет. А пока мне бы хотелось поспать, потому что прошлой ночью я не сомкнул глаз, готовился к приезду Федько.

- Врешь ты все, наверное потому и не спал, что рядом была такая вкусная баба.

- Оставьте ваши гнусные инсинуации, кажется так она говорила. Да, Алексей Николаевич, чуть было не забыл, Макс сегодня на дежурство не выйдет.

- Ты что, спятил? - Сразу отрезвел полковник. - Ты думаешь что говоришь? Где он? Кем я его заменю? И вообще кто тебе дал право совать нос в дела моего ЧОПа?

- Нужда заставила, а почему вы вдруг так разволновались? Вы же кем-то его подменяете когда отряд поднимают по тревоге. Подмените и на этот раз, тем более это в ваших личных шкурных интересах. Макс присматривает за Федько, а у неё награблленная валюта, которую, как я думаю, она припрятала до лучших времен. Почему я и поинтересовался как там поживает господин Ищенко. Я вас убедил?

- Как тебе сказать... - Крякнул Ефимов что - то обдумывая.

- А тут и говорить нечего, отправляйтесь на пост вместо Макса, а я ушел.

Проснувшись в три часа ночи я с удоволетворением отметил отсутствие тестя и окупировав его кабинет, выложил свои находки. Ржавая стамеска или долото, черт их там разберет, была самая обычная, со сбитой ручкой и коротким видавшим виды клинком. По его длине можно было заключить, что затачивался он бесконечное количество раз и служил своему хозяину долго и предано. Ставшее полукруглым жало затупилось на нет и были все основания предполагать, что кирпичная кладка была разобрана с его помощью.

Не обнаружив больше ничего примечателного я отложил её в сторону и занялся стеариновым огарком. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что информацию он несет гораздо большую нежели стамеска. Длина его составляла три сантиметра при диаметре порядка двадцати пяти миллиметров. В общем - то самый заурядный охнарик он купил меня своим донышком и совершенно уникальными потеками. Оплавлясь стеарин стекал вниз, в какую то плошку где и принимал её очертания. Те очертания были весьма своеобразными и являли собой некий многогранник пирамидальной формы. Можно было предположить, что в качестве подсвечника использовали что - то похожее на забытый уже лафитник. Раньше такие лафитники были почти в каждом доме. Однако на моем существовала одна странность. Дело в том что грани у тех лафитников, какие мне попадались были расположены на внешей стороне, здесь же отпечаталась внутренняя, а таких мерзавчиков я не видел.

Осколки стекла подтвердили мою догадку. Именно в этой посуде стояла свечка, но форму этой посуды я представить не мог ввиду того что осколки были слишком малы.

Пусть мало, но хоть что - то. На миллиметр, но я продвинулся. Вполне удовлетворенный собой я лег на полковничьем диване и остаток ночи мне снился преподобный отец Алексий, которому я вручаю утерянный клад.

В семь часов утра меня разбудил Макс и опять не поздоровавшись лаконично сообщил, что все в порядке, но осторожность не помешает.

Гостиница с регрессивным названием "Волжский закат", построенная четверть века назад скромно ютилась между двором городской бани и старыми деревянными домами. Была она двухэтажная и почему там присутствовали номера начинающиеся на "тройку" для меня оставалось загадкой. Не иначе как подвал посчитали, решил я и толкнул массивную дверь. После долгих и изнурительных переговоров с администратором, мне удалось узнать, что чета Рафалович оставила отель ещё три дня тому назад и отбыла в неизвестном направлении, а триста двадцать первый номер оказался люксом расположенном на первом этаже и почему к нему прицепилась абстрактная цифра "три", администраторша не знала и сама.

Дежурная по этажу, остроносая и востроглазая Альфия, снисходительно приняла от меня плитку шоколада, потребовала представиться, а только потом позволила задать ей несколько вопросов.

- Константин Иванович, что вы говорите? Рафаловичи? А как же не помнить? Отлично помню. Почтенная пара. - Многозначительно хихикнув вспомнила она. - Почтенная, только когда вместе.

- А когда поврозь?

- Я не имею права лезть в дела наших жильцов. Это их личная жизнь.

- У вас удивительно красивые глаза, в них недолго и утонуть.

- Не беспокойтесь, муж не позволит.

- Вы меня не так поняли, я просто художник. Нет, хороший художник!

- Не сомневаюсь, и прекрасно понимаю, что лоб хороший художник разбил о мольберт, когда писал очередной свой шедевр.

- Завидная проницательность. Так что собой представляла личная жизнь Зои Андреевны и Якова Иосифовича? В чем она заключалась?

- А почему это вас интересует? - Уже готовая расколоться на всякий случай спросила она. - Кем они вам приходяться.

- Зоя Андреевна моя несчастная мамочка, которую коварный Рафалович подло похитил и увез в проклятый и чуждый ей Париж, где сделал дни её черными как ночи Африки. Бедняжке удалось чудом вырваться и прилететь к любимому сыну, но гнуснй Яков настиг её и здесь. Помогите мне вернуть мою маму.

- Я вижу, что жулик вы отменный, но обаятельный, а значит не все ещё потерянно. Яков Иосифович действитльно личность неприятная и тут я с вами согласна. Старый пачкун, однажды ночью, когда я спала, он пробрался в подсобку и залез ко мне в трусы. Естественно я проснулась и хорошо угостила его графином. Вы думаете он успокоился? Как бы не так. В следующее дежурство он подошел ко мне и как ни в чем не бывало и предложил деньги за определенный вид услуг.

- А где в это время была его супруга, то бишь моя мамочка?

- Ваша, так называемая "мамочка", времени даром тоже не теряла. Она с завидным постоянством заныривала в один хитрый номерок.

- Что это за номерок и почему он хитрый?

- Сиротиночка, вам не кажется, что вашу крохотную шоколадку можно съесть всего за две минуты, а мы беседуем уже целых пять. И вообще шоколад я люблю с шампанским, а к шампанскому положены фрукты.

- Все зависит от того насколько интересным окажется тот номерок?

- Будьте уверены, Альфия Сагидовна туфтой не торгует.

- Поверим на слово. - Со скрипом согласился я и проклиная развращенность гостиничной прислуги отправился в магазин.

- А ваша "мамочка" воспитала вас жмотом. - Окинув взглядом сиротливую грушу которую я выложил на стол впридачу к бутылке, заметила Альфия.

- Я хотел купить две, но потом подумал, что четное количество дарят только покойникам. А вам, ласточка ещё жить да жить. Так что там за номер.

- Номер этот резервный, на тот случай когда гостиница переполнена, а край как надо кого - то устроить. Он не имеет официального статуса и находится под личным контролем Клары Оттовны.

- А это что за зверь за такой?

- Клара Оттовна наша хозяйка.

- Понятно, а вы не подскажите сколько ей годков?

- Зачем это вам? - Совершенно естественно удивилась Альфия.

- Есть у меня маленькая задумка, хочу проверить.

- Она не намного моложе вашей матушки, лет наверное шестьдесят будет. Что это вас всех на старух потянуло? Эпидемия что ли?

- Кого это всех? - Насторожился я. - Кого ещё потянуло?

- Ну так слушайте. Примерно через двое суток после того как в гостиницу поселились Рафаловичи, нулевой номер оказался почему-то занят. Кем конкретно никто не знал. Это показалось нам удивительным, потому что в гостинице было полно свободных номеров более удобных и комфортабельных. Но самое интересное заключалось в том что первое время им вообще никто не пользовался.

- А что на этот счет говорила ваша директриса?

- С подобными вопросами обращаться к ней не принято, иначе можно запросто вылететь за дверь. Но не будем отвлекаться. Однажды вечером, а это случилось именно в мое дежурство, дверь нулевки своим ключом открыл довольно симпатичный мужчина примерно тридцати лет. В общем - то ничего странного в этом не было, многие жильцы приходят просто переночевать, но меня удивило, то что буквально через десять минут к нему в номер вошла француженка, так мы прозвали Зою Андреевну. Пробыла она там около часа, а потом подарив мне кусок французского мыла (нужен он мне сто лет) преспокойно вернулась к себе в номер. Поразилась я до крайности. Обычно в такое время в гости приходят любовники или любовницы, но возраст вашей "мамочки" таков, что вряд ли с ней согласиться иметь дело тридцатилетний красивый мужик. Если конечно он не извращенец.

Тогда я подумала, что это заранее назначенная встреча делового характера. Но и тут оказалась не права, потому что их свидания стали регулярными и происходили в одно и то же время по вечерам, а иногда и днем, но днем они встречались бессистемно. Сначала приходил он, а минут через пять француженка.

- Опишите мне его внешность.

- Попробую, если получиться. Как я уже сказала, на вид ему лет тридцать. Худощавого, но крепкого телосложения. Глаза черные и пронзительные, словно всего насквозь тебя видит. Нос с небольшой горбинкой, рот широкий, но не губошлепистый. Щеки впалые. А остальное все как у всех.

- Что остальное? - Пошло ухмыльнулся я, потому как настроение по мере её описания у меня улучшалось и в её словесном портрете я все больше узнавал типуса крутившегося у церкви. Вытащив вчетверо сложенный лист я старательно его развернул и сунув в нос Альфие строго спросил.

- Узнаете? Это он?

- Конечно это он. - Ни минуты не колеблясь ответила она. - Значит вот вы за кем охотитесь, а могу я поинтересоваться, кто же этот гражданин?

- Можете, но я вам все равно не отвечу потому как не знаю сам. Скажите под какой фамилией он зарегестрировался.

- Это я уже узнавала, он вообще не зарегистрировался. Просто Клара Оттовна дала емы ключи от номера, вот и вся регистрация.

- Он съехал в одно время с Зоей Андреевной?

- Не могу сказать наверняка, но у меня сложилось впечатление, что он проживал ещё какое - то время, возможно даже вплоть до вчерашнего вечера, а сегодня с утра Клара Оттовна велела поменять постельное белье.

- Ясно. Ваша информация не стоит даже одной гнилой груши.

- А почему вы думаете что я вам рассказала все?

- Рассказывайте.

- А почему вы думаете, что моя информация стоит вашего дешевого шампанского?

- Вы её мне выдайте, а уж я оценю сам сколько она стоит.

- Я похожа на идиотку?

- Так же как и я на идиота.

- В таком случае мы с вами зашли в тупик и нам остается только пожать друг другу руки и тепло проститься. Но если надумаете, то сегодня до полуночи, либо послезавтра с полудня можете найти меня здесь же. Константин Иванович, я думаю что флакон хорошей туалетной воды мне не повредит.

- От тебя и так благоухает. - Буркнул я и вышел вон.

В принципе информация полученная от неё только подтверждала мои догадки, но с подтвержденным материалом работать всегда легче потому как можно отбросить всякую не нужную шелуху. Теперь можно все свое внимание заострить на Зое Андреевне и этом подозрительном типе. Нет сомнения, что это какой-то агент, которого она наняла с целью отследить дедушкино захоронение. Очевидно она наняла его сразу после того как я ей отказал. Завидное упрямство и совершенно паталогическая любовь к церковной утвари.

Ну да Бог с ней, дело не в этом. Хотелось бы знать насколько далеко продвинулся мой коллега, а равно, с какой целью он запер нас в подвале и хотел угнать машину Лютовой. Ну положим запер - то он нас потому что задумал совершить угон, по крайней мере так подсказывает логика. Но тогда как объяснить первый инцидент, тот самый когда в подвале оказался заперт я один? Зои Андреевны в тот день ещё не было в городе, а значит причастной к тому первому случаю она быть не могла. Тогда почему же оба эпизода так похожи? И в том и в другом разе дверь закрывают тихо и безо всякого шума, не предъявляя мне никаких претензий.

Последний казус случился позавчера, а Рафаловичи съехали три дня назад. Получается нестыковочка. Получается, что либо агент по собственной инициативе решил продожать дело, либо Зоя Андреевна все ещё в городе, но просто сменила место жительства, что наиболее вероятно. Было бы невредно установить среду её сегодняшнего обитания, а заодно и сообщить, что её наемник автомобильный вор. И помочь в этом мне может Клара Оттовна. Скорее всего она старая подружка поповской внучки иначе какого черта господа из Франции выбрали себе такую занюханную гостиницу.

Ну ладно, этим мы займемся чуть позднее, а пока пора позавтракать самому и покормить моих арестантов. Красной икры они не получат, но хлебушка я куплю им достаточно. А все таки, какую информацию вымогательница Альфия приберегла для меня на потом? Может быть имело смысл купить ей её вонючую воду?

Дома опять никого не оказалось. Что - то последняя время моя супруга стала вести несколько неупорядоченный образ жизни и на эту тему с ней следовало серьезно поговорить. Налив себе вчерашнего борща я уже приготовился обстоятельно позавтракать когда в дверь позвонили. Досадливо отбросив ложку я пошел открывать.

Этого я ожидал меньше всего. В дверях собственной персоной стоял пузатый отец Никодим. Был он в светском и в этом одеянии больше походил на рубщика мяса решившего посетить оперный театр.

- Извините, Константин Иванович, если не ко времени. - Заходя в переднюю чопорно извинился он. - Но нужда заставила.

- Проходите в кабинет, батюшка, или как вас там...

- Зовите батюшкой, а вообще - то по отчеству я Никодим Афанасьевич.

- А ведь я вас знаю, Никодим Афанасьевич. - Надеясь на свою прозорливость решил позабавиться я. - Лет десять тому назад вы на рынке боровками торговали. Угадал?

- Да как вы можете? У нас в роду все до десятого колена были священослужителями, у меня дальний предок за старую веру погиб, а потом его сын, мой далекий прадед прнял новую, а настоящего моего прадеда, Александра Афанасьевича в тюрьме за веру сгноили, а вы такое говорите. Обидно.

- Извините, значит ошибся. - Злясь на себя поневоле стушевался я. Так что вас ко мне привело, какие проблемы?

- Да это... Как вам сказать... Не знаю...

- Говорите, преподобный, наверное вы хотели сообщить мне о недостойном поведении председателя благотворительного фонда "Благовест" Светланы Лютовой? - Видя, что он никак не может собраться с мыслями и разродиться, подсказал я.

- Да, Но...Э-э-э...

- Она тратит деньги фонда не по назначению?

- Упаси Бог. Я по другому случаю пришел...

- Тогда я вас слушаю. - Теряя терпенье и помня что стынет борщ подтолкнул я его.

- Беда случилась, Константин Иванович, в переплет Светлана Сергеевна попала.

- В какой переплет, да говорите же вы толком, отец Никодим Афанасьевич, почему я должен вас постоянно подталкивать?

- Так я правда не знаю с чего начать. В общем Светлану Сергеевну вчера вечером забрали в милицию.

- За что? - Непроизвольно задал я совершенно бессмысленный вопрос.

- За наркоту. - Как - то смешно и по блатному ответил попяра.

- Что ж, значит заслужила. - Подумав ответил я. - Но признаться я несколько ошарашен и огорчен. Мне она наркоманкой не показалась. Значит просто реализовывала?

- Ну как вы так можете? - Совсем расстроился поп. - Никакая она не наркоманка и ничем таким отродясь не занималась. Посудите сами, откуда у неё на это время? С раннего утра и до поздней ночи как белка в колесе крутиться.

- Как же она попалось и откуда вы об этом узнали.

- Ну у нас кое кто там тоже имеется, вот тот человек и сообщил, чтобы вы значит, Константин Иванович, знали, что её остановили гаишники или как теперь они называются гибдидишники и попросили осмотреть машину. Она-то ни о чем таком и думать не знала. Они осмотрели и якобы нашли у неё пятьдесят граммов кокаина. А я думаю, что они сами туда его подложили.

- А какой им был смысл? - Проверяя себя спросил я нас обоих и подумал. - Какой интерес для них могла представлять Лютова, мелкая плутовка подвязавшаяся на церковном поприще.

- А кто ж их знает какой у них смысл! Знаю, что Светлане Сергеевне заниматься дьявольским порошком никакого смысла не было.

- А что на этот счет говорит её муж?

- Я вам и говорю, что Светлана Сергеевна никогда такой скверной не занималась.

- Что?! - Несколько секунд я бессмысленно лупал глазами и хлопал ушами, а когда наконец до меня дошла суть сказанного, то чуть было не лопнул со смеху. - Так значит она у нас матушка?

- Она не любит, когда её так называют, ну да ладно. В бога верует и то хорошо. Ну я пошел, не буду вас больше отвлекать.

- Подождите, я так и не понял, а зачем вы приходили?

- Я и сам не знаю, но Светлана Сергеевна хотела чтобы вы знали, что она попалась с кокаином. А как там, что, я и и сам толком не знаю. Лично то я с ней не разговаривал, а через третье лицо мне передали.

- Может быть она просила ей помочь?

- Таких слов не было. Мне не передавали. А вы можете помочь?

- Сомневаюсь, а вы уверены в том что она не употребляла кокаин?

- Конечно, я её уже три года знаю, уж что - нибудь бы заметил. Вино она немного пьет. Курит правда, тут врать не буду, а что до кокаина, то нет, не было такого. - Категорически заключил отец Никодим и после долгой паузы нерешительно продолжил. - Я конечно не вправе спросить, но все таки... Может вы знаете где она была позапрошлой ночью? Она дома не ночевала...

- Не волнуйтесь, прошлой ночью мы были у моих знакомых. А вы её когда последний раз видели? - Уже что - то понимая спросил я.

- В тот самый день и час когда вы приехали в Белую церковь, значит позавчера.

- Ясно, спасибо вам, отец Никодим, кажется я что - то начинаю понимать и насколько это возможно постараюсь ей помочь.

- Храни вас Бог! - Осенив меня щедрым крестом поп суетливо унес свою тушу.

Не успела за ним закрыться дверь, как я выскочил следом. Я абсолютно ясно понял, что хотела сказать мне попадья. Возле подъезда мне здорово повезло. На папашиной "Волге" подъехала Милка. Она уже собралась выходить, когда я бесцеремонно запихал её обратно и велел гнать в Белое село.

- Почему я должна развозить тебя по твоим притонам? - Возмутилась она послушно следуя моим указаниям. - И где ты ночевал позапрошлую ночь?

- В колодце. - Кратко ответил я стараясь сосредоточиться.

- Врешь ты все. Наверное опять у какой - нибудь шлюхи. Она тебе твою паршивую рожу и разодрала, смотреть противно.

- Пусть будет так, отстань.

- И опять напился, скотина. Мне это надоело. Я подам на развод.

- Подавай хоть на раздел. Но почему ты решила, что я пьян?

- Потому что без машины. - Удивительно логично вывела она формулу.

- Без машины я потому что у меня её нет. И вообще отстань.

- Хорошенькое дело! Он неизвестно где проводит ночи, потм является без машины, заставляет меня черт знает куда переться и при все при том заставляет молчать. Я хотела бы услышать твои объяснения и особенно относительно автомобиля. Где он?

- Оставил у одного хмыря к которому м сейчас и едем.

- Почему оставил? Или был не в состоянии?

- Там у меня что - то поломалось. Но он обещал починить.

- Ой, Кот, как мне надоело твое вранье. За эти - то годы я настолько тебя изучила, что слышу малейшую лживую нотку.

- Изучай дальше, а мне объясни где ты последнее время болтаешься? Я ведь тоже все вижу и все подмечаю, меня, брат, на мякине не проведешь!

- Ну что? Что ты можешь заметить?! - Прижавшись к обочине она притормозила. - Ну смотри на меня внимательно, что ты заметил? Какие перемены.

- Чего - то в тебе не так. - Толком ничего не понимая неопределенно ответил я.

- А что во мне не так? - Чуть ли не в нос залезла она. - Ну скажи же!

- Не знаю, отстань и поехали.

- О, господи, ну скажи мне, пожалуйста, кто я?

- Пожалуйста. Глупая и крикливая баба.

- О боже, да я не о том. Кто я, брюнетка, блондинка или шатенка.

- А ты об этом...Черт...Да действительно. - Немного растерялся я впервые увидев собственную жену светло рыжей масти. - Но мне кажется, что твой естественный вороной волос тебе больше к лицу.

- А мне кажется, что твой серо - пегий как нельзя больше тебе подходит, ты здорово напоминаешь мне драного козла.

- Людмила Алексеевна, вам не кажется, что вы перешли все границы дозволенного? Это же черт знает до чего можно договориться. Поехали и не мешай мне думать.

Гриша Харитонов и на этот раз оказался дома. На этот раз он встретил меня радостно и возбужденно, что показалось мне немного подозрительным.

- Господин Гончаров, заходите. - Приглашая любезно распахнул он калитку. - У меня все готово, но должен сказать пришлось попотеть. Оказывается у вас уже перебивали номера, получается, что мне пришлось перебивать по третьему разу, но ничего, сделал на совесть, комар носа не подточит, проходите?

- Да нет уж, я здесь подожду. Выгоняй машину со двора.

- А с кем это вы? - Игнорируя мою просьбу задал он нездоровый вопрос.

- Так, одна знакомая из отряда специального назначения, но не бояся она своя.

- Как же так? Ведь я просил. - Сразу потускнел он бурлами. - А где же Мишаня?

- Сегодня к вечеру или завтра к обеду жди.

- А вдруг обманешь? Может вы его уже захреначили.

- Как меня найти ты знаешь, так что волноваться тебе нет причин.

- Как же это я тебя найду. - Тянул он резину и это начинало мне не нравиться.

- Совсем тупой? Напишешь заявление, укажешь номера моей машины и все проблемы будкут решены. Меня вычислят за шесть секунд. Выгоняй машину.

- Подожди, надо её протереть. - Просипев явную чепуху он плотно прикрыл калитку.

- Ну что там, Костя? - Нетерпеливо высунулась Милка. - Я не поняла юмора.

- Кажется сейчас он нам обьяснит. - Проворчал я и доверительно спросил. - У тебя газовый балончик с собой?

- С собой и не только балончик. Электрошок тоже есть.

- Вот и отлично, в случае чего подстрахуй, и вруби двигатель.

- Начинается! Из какого дерьма я только тебя не вытаскивала!

- Эй, Гончаров! - Высынув из калитки свой багровый пятак окликнул меня Гриша.А может всеж таки зайдешь? Чайку выпьешь?

- Ты, мешок с дерьмом, если ты вздумал со мной поиграть, то сразу предупреждаю, это плохо отразиться на здоровье твоего братана, так и передай своим дружкам.

- Каким ещё дружкам?

- Тем что сидят за забором. Жду ещё две минуты, а потом уезжаю, но предупреждаю, что следующее мое посещение будет носить агрессивный характер.

- Ладно, подожди.

Когда открылись ворота Милка держала наготове балончик, а в моей руке потел электрошок. За рулем моей "Коломбины" сидел молодой короткостриженный парень, сам же Гришаня шел следом. Миновав нашу "Волгу" стриженный остановился так, что мы оказались между ними. Неприятно, но ничего страшного, если на этом их ограниченный контингент ограничен, то справиться с одним стриженным мы в состоянии, а ожиревшего, хронического алкаша во внимание можно не брать.

- Вот, Гончаров, как договорились, забирай свою тачку, но только мы с Вальком поедем вместе с тобой и ты отдашь нам Мишаню.

- Нет. - Отрезал я заранее зная, что любое послабление с моей стороны будет означать зыбкость моих позиций и как следствие, их растущую наглость.

- Ну не хочешь по хорошему, тогда будем говорить по плохому, ложись на землю, сука! - Наставляя на меня невесть откуда взявшийся обрез заорал он и видя, что я покорно следую его указаниям уже спокойнее распорядился. Валек, клади его бабу рядом. Да не боись, никакая она не ментовка, я же вижу, дешевые фраера, на понт они нас берут. Давай, сучонка, вытряхивайся.

- Все нормально, Милка, - опасаясь за её неразумные действия спокойно прокомментировал я ситуацию. - Делай все то, что тебе говорит толстый дядя. Он хороший и никогда не сделает нам дурного.

- А ты хохмач, Гончаров, - Наблюдая как рядом со мной послушно укладывается Милка просипел он.

- С тобой не только хохмачом станешь. - Сжимая под грудью электрошок рассмеялся я напряженно и наблюдая за его безобразными задними лапами обутыми в шлепанцы.

- Козел, Гришу на кукан не подцепишь! - Торжествующе упивался властью Харитонов. - Гриша, на раз тебя сделает, тебя и твою дешевую братву. Валек, прикинь, что у них там в "Волжане". Посмотрим какого полета птичек мы заловили, а тогда и посмотрим, что с ними делать.

- Ну ты даешь, Гришаня! Не ожидал! - Льстиво бубнил я под нос напряженно наблюдая за передвижением его ног. Но к великому сожалению мне не было видно куда направлены стволы обреза и кажется это поняла Милка, потому как тут же поддержала и включилась в мою игру.

- Да, Костя, этот деревенский увалень оказался в три раза умнее нас. Дядя Гриша, можно на тебя глянуть хоть одним глазком?

- Лежи, сучонка, ещё будет время, насмотришься, когда я тебя мочить буду. - Уже благодушно пообещал кретин. - Валек, ну что ты там телишься?

- Ща, дядь Гриш, тут у неё пакет с продуктами. Батон белый, батон черный. Консерва, сыр, масло, опять масло...

- Да на хрен мне её масло, ты документы ищи.

- Щас, вот её радикюль, щас. Ага. Права, паспорт, квитанции какие то.

- Баран. На кой нам хрен её квитанции? Читай паспорт.

- Ага. Ефимова Людмила Алексеевна, тысяча девятьсот шестьдесят третьего года рождения. Русская. Паспорт серии четыре Е Жэ, номер...

- Дубина, ну зачем нам знать её номер, смотри прописку.

- Ага. Проживает по адресу...

- Что, что? По какому адресу? - Насторожился Гришаня. - Повтори ещё разок.

- Ну я же сказал, по адресу...

- Вон оно что! - Удовлетворенно загоготал Харитонов. - Так Гончаров тоже по нему прописан. Посмотри ка, Валек, её семейное положение.

- Замужем. Муж - Гончаров Константин Иванович.

- Ну! А что я тебе говорил! - Пуще прежнего возликовал Гришаня, а Милка толкнула меня локтем в бок и я понял, что пора. Одним движением я выбросил руку и припечатав электрошок к уродливой ступне замкнул контакт. Почему - то меня тряхнуло тоже, но это я понял потом, а пока не обращая внимания на скукуженного Гришаню, крикнув Милке: "Обрез!" я за шиворот выдирал из машины стриженного Валька. Пока он мало что понимал, но скоро даже его неповоротливый ум постигнет случившееся и тогда нам прийдется туго.

- Наручники под сиденьем. - Держа Гришаню под прицелом обреза крикнула Милка.Да ты дверцей его, дверцей. - Даже в этой экстремальной ситуации она не отказала себе в удовольствии дать мне ценное указание.

- Ну дверцей так дверцей! - Согласился я и припечатал стриженный затылок Валька стеклом. - Что бы я без тебя делал, зайчик ты мой ненаглядный! - Защелкивая наручники на послушном Вальке поблагодарил я супругу.

- Без меня ты бы давно был на том свете. Притащи из багажника трос, этого борова надо тоже упаковать. И того дурака Валька тоже свяжи веревкой, а потом сними наручники, они денег стоят.

Послушавшись её рациональной рекомендации я уже заканчивал перевязку стонущего Валька, когда из ворот выскочила здоровенная псина а за ней свирепая и голосистая баба. Псина кинулась на Милку, а баба с криком "Банзай!" на меня.

Грохнуло сразу из двух стволов и овчарка в мгновение ока из белой превратилась в черно красную, а баба остолбенела и заткнулась своим криком. Наступила удивительная тишина. Баба стояла и молча таращила глаза на собачьи судороги. Гришаня и Валек лежали неподвижно внимательно рассматривая серую дорожную пыль. Милка вопросительно смотрела на меня, а я тоже смотрел на собачьи конвульсии.

- Женщина, идите в дом, все будет хорошо. - Первым выходя из этого секундного шока пообещал я. - Идите же!

- Убийцы! - Тоже включившись завыла она октавой выше. - Вы и Гришеньку моего так же как Буянчика убьете. Не да-а-ам!!! - Кинулась она на Милку, но неожиданно нам на помощь пришел сам Гришаня.

- Заткнись, дура, иди в избу.

- Да как же так, Гришенька, они же Буяна застрелили! Может покликать кого?

- Дура, ты и есть дура, только вякни, они же тебя рядом положат! Удирайся вон.

- Ой, девушка, не сгубите вы его. - Переключилась она на Милку. Христом вас и Богом прошу, не губите, один он у меня, кормилец проклятый. Что я без него буду делать? Троих мне девчонок наклепал, ирод.

- Женщина, немедленно уходите отсюда, ничего с ним не будет. Решительно взяв бабу под локоть я втолкнул её в ворота и ещё раз проверив надежность узлов и веревок, занялся тем ради чего сломя голову примчался сюда.

- Что ты там делаешь? - Неодобрительно глядя за моими действиями спросила Милка. - Совсем чокнулся? Может быть хватит, пора ехать.

Наверное со стороны я был смешон, но мне было совсем не до смеха. Встав на карачки я сантиметр за сантиметром ощупывал днище машины и внутреннюю часть крыла.

- Тебя нужно показать психиатру. - Не унималась она. - Поехали пока не поздно.

- Молчи, лучше присматривай за своими подопечными посоветовал я и наконец наткнулся на то, что искал. - Вот оно! - Вытягивая из полости заднего бампера полиэтиленовый сверточек в восторге объявил я.

- Что это? - Поневоле заинтересовалась жена.

- Кока! Кокаша, кокаин или то, на что меня хотели подцепить!

- Ничего не понимаю.

- Это не обязательно. - Подойдя к Гришане я ногой перекатил его на спину и сунунув в нос пакет спросил. - Что это такое?

- Не знаю! - Простодушно заморгал он. - Первый раз вижу.

- Зачем ты нам его подсунул?

- Ничего я вам не подсовывал. Говорю же вам, что первый раз этот мешочек вижу.

- Врешь, скотина. - Проболжал настаивать я хотя прекрасно понимал, что Гришаня здесь не причем. Вряд ли у него хватило бы духу за просто так подарить мне почти десять тысяч рублей. Щука тут орудовала на порядок выше. - Чурка с глазами, удавлю если не скажешь кто тебя подговорил.

- Вот те крест, не знаю. Я и видеть то его не заметил. Да и стоит он наверное дорого. Что делать - то будем, командир?

- Мы поедем домой, а вам я советую ещё немного отдохнуть, а затем принять ароматизированную ванну, потому как дюже смердите. Только предупреждаю вас в поседний раз, если вы после нашего отъезда опять начнете дурно себя вести, например организуете за нами погоню, то последуете за своим кобелем. Он ужасно мучился и не хотел умирать.

- А как же Миша? Что с ним будет? - Запоздало запереживал, заскулил старшенький.

- Я от своих слов пока не отказался. Людмила Алексеевна, дайте их оружие.

Ухватив обрез за цевье я что есть моченьки трахнул его о бетонную опору и стряхнув щепу, зашвырнул покореженный механизм в желто-зеленую канаву.

- Что вы делаете! - Поднимаясь на колени завопил Валек.

- Эрнест Хеменгуэй ещё в тридцатом году сказал: "Прощай, оружие!" Пинком возвращая его на место назидательно пояснила Людмила. - Все что ли?

- Вперед. Счастливо оставаться, Харитонов Гришаня. - Садясь за руль заржал я.

Все хорошо обдумав и прикинув по какому сценарию будут развиваться дальнейшие события, когда его дом скрылся из вида, я фарами приказал Милке остановиться.

- Ну что еще? - Раздраженно спросила она.

- Поменяемся местами. Садись в мою машину, а я поеду на "Волге".

- Это ещё зачем?

- По двум причинам, во первых сейчас они кинуться за нами в погоню и в первую очередь они будут стараться догнать мою "Коломбину".

- Значит ты хочешь опять подставить меня? Ну и сукин же ты сын!

- Замолчи и дослушай. А во вторых "Коломбину" остановят на первом посту ГИБДД.

- Почему? И почему опять должны остановить меня?

- Да потому что со вчерашнего, если не с позавчерашнего дня на неё дана ориентировка, как на машину наркокурьера. Меня старательно хотят подставить. Поняла?

- Не поняла. Не поняла почему я должна выступать в роли наркокурьера?

- Тебе многого ещё не понять. Ты видела как я вытащил кокаин?

- Видела, ну и что?

- А значит там его нет? Ведь так?

- Так. Совсем ты мне мозги затрахал.

- А значит машину проверят и тебя отпустят, так?

- Так. - Совершенно сбитая с толку согласилась она. - И что это дает?

- Ты спокойно последуешь домой и ляжешь спать вот и все. А если и после поста они от тебя не отцепятся, то напрямую дуй в отряд к Максу, а уж он найдет средство от них отделаться.

- А Какой во всем этом смысл?

- Боже, как ты непробиваема глупа. Ты развяжешь мне руки тем что утащишь за собой моего хвоста и увезешь все проблемы с гаишниками, а я тем временем решу два серьезных вопроса. Я очень люблю тебя, Милочка!

- Ну и скотина же ты, Гончаров. - Садясь в "Коломбину" вздохнула она. - Забирай отсюда свою наркоту, выкини её к чертовой матери, а то в самом деле попутают. Одни только неприятности от тебя, Константин.

- Двинемся по моей команде. Скорее всего они будут на грязно синем "Москвиче", с хорошими ходовыми качествами, особенно не удаляйся, но и близко их не подпускай. Возле поста, когда тебя остановят они поймут, что не за тем зайцем гнались и оставят тебя в покое. Теперь главное. Через четыре километра сверток на основную магистраль. Ты пойдешь по ней, а я рвану прямо через Белую церковь. И последнее, пусть отец узнает про судьбу Светланы Сергеевны Лютовой. Ее вчера загребли за наркотики, как это пытались сделать и со мной. Все. Удачи!

- Да пошел бы ты...

Мои прогнозы оказались верны. Синий блин на колесах не заставил себя долго ждать. На большой скорости он вылетел из - за поворота начал быстро приближаться к нам. Сорвавшись с места я тем самым подал Милке знак.

Держа их на стометровой дистанции мы приближались к свертку и я начал немного нервничать, всерьез опасаясь за успех нашего дела. Если они разгадают наш маневр, то дльнейшее мое передвижение будет весьма проблематичным.

Миновав свороток я облегченно вздохнул видя как синий "Москвич" послушно свернул направо. Пожелав Милке чистого асфальта я снизил скорпость и невольно вернулся все к тому же вопросу. А на верном ли я пути? А если и на верном, то до какого рубежа могу по нему пройти? И не заведет ли он в итоге меня в тупик? А такое опасение существовало и оно было обосновано.

- Ладно, господин Гончаров, к этой теме мы вернемся сразу после того как только разрешим пару наболевших вопросов. Без этого движение вперед становится затруднительным, а если смотреть дальше, то и опасным.

Кабинет Клары Оттовны Стариковой больше напоминал будуар кокотки и это было было удивительно в наше время обязательно, обезьяний офисной мебели. С удовольствием утонув в широченном бархатном кресле я соблаговалил откушать чашечку кофе, а пока она вращая антикврную мельницу собственноручно молола зерна я наблюдал её через литые финтифлюшки старинного зеркала.

Если и была она одного возраста с Зоей Андреевной, то выглядела лет на двадцать моложе. Такая же энергичная была она проще и приветливей. Возможно здесь сказывался её профессианализм, но все равно было приятно. Высокая статная женщина, она не хотела стариться и бовольно таки успешно гнала эту старость от себя. Густые рыжие её волосы были безусловно крашеными, но сделано это было мастерски и не так броско как у моей жены. Минимум морщин вокруг серых глаз говорило о том, что с ними постоянно, с завидным упорством борятся и надо признаться успешно. Высокая, открытая как на ветрине шея, свидетельствовала об успехах косметической хирургии, а пружинистая походка давала понять, что занятия физическими упражнениями тоже приносят пользу.

Украдкой посмотрев в зеркало и перехватив мой взгляд, Клархен закобенилась ещё больше. С какой - то подтанцовкой она поставила медную джазву (это очень вредно) на огонь спиртовой горелки и через зеркало же подмигнула мне.

Занятная бабушка, решил я и вытащив из табакерки тонкую сигарку с мундштуком знаком испросил разрешения.

- Ну конечно же, уважаемый Константин Иванович, они для того там и лежат, но погодите, кофе уже готов. Вам сколько сахара?

- Сахара больше чем какао. - На всякий случай ответил я словами Буратино, потому как ещё не знал как себя вести.

- Понятно. - Улыбнулась она. - Тогда я просто предложу вам рюмку коньяка?

- И рад бы да не могу, за рулем, знаете ли. Но в следующий раз, обязательно.

- Я буду с нетерпением ждать. - Поставив чашки она села напротив. Ну-с, может быть начнем? Мне кажется увюртюра была достаточна содержательна.

- Я тоже так считаю, милая Клара Оттовна. Вы немка?

- Да, наполовину. А зачем вы это спросили, когда и так все ясно.

- Просто мне интересно узнать каким образом переплелись ваши судьбы.

- Какие судьбы? - Совершенно не наморщив лоб удивленно подняла она бровь. - Господин Гончаров, вы загадочный человек. Чьи судьбы переплелись?

- Ваша и Зои Крюковой.

- Ах, вы об этом, - рассмеялась она и посмотрела на меня как на идиота. - А что тут может быть странного, поясните, я не понимаю.

- Ну она, как вы понимаете, девушка деревенская, а вы, как мне видется, воспитаны в городе, вот я и задал себе вопрос, что между вами могло быть общего?

- Вы правы, общего у нас мало, но почему вы думаете, что у деревенской девушки не может родится дочь?

- Может. - Согласился я шумно отхлебывая кофе. - Я даже знаю тому массу примеров, но причем здесь ваши отношения с Зоей Андреевной?

- Что и говорить, в юморе вам не откажешь. - Внимательно на меня посмотрев Клархен отставила чашку. - Константин Иванович, позвольте поинтересоваться, зачем вы ко мне пришли?

- Чтобы расспросить вас о Зое Андреевне как можно больше.

- Зачем это вам?

- Дело в том что я собираю музейные материалы о её дедушке священнике Алексее Михайловиче Крюковом.

- Тогда бы вам следовало сначала хоть немного узнать обо мне.

- Зачем, когда я итак вижу перед собой на редкость очаровательную собеседницу.

- И дочку Зои Андреевны. - Продолжила она.

- И дочку Зои Андреевны. - Автоматически повторил я и только тут наконец до меня дошло, что Константин Иванович Гончаров в большой заднице. - Неужели! Неужели вы правнучка Алексея Михайловича?! - В полном восторге воскликнул я.

- Да, а ваша экзальтация мне напоминает встречу детей лейтенанта Шмидта.

- Простите ради бога, но откуда мне было знать о вашем родстве. Лихорадочно перебирая все возможные неприятности, которые могут появится в свете нового положения вещей, взмолился я.

- Ничего страшного, Константин Иванович. Так вы по прежнему будете настаивать, что хотите собрать какие - то материалы о моем прадеде?

- Ну что вы? - Понимая, что прежний блеф теперь просто смешон решил поправиться я. - Дело в том, что сразу по приезду сюда ваша уважаемая мамаша попросила оказать ей помощь в одном пикантном деле. Видя его полную бесперспективность я ей отказал, но после некоторых наведенных мною справок я понял, что дело не такое уж

безнадежное. Вот я и решил предложить свои услуги.

- "Я в долг решил просить у вас, но не решился как - то...", так что ли? Не смешите меня, Константин Иванович! Я понимаю когда выжившая из ума старуха рыщет по всему свету в поисках несуществующего клада, но когда нормальный мужик заплетает мне такие легенды, это уже слишком. Не поверю. Зачем она вам понадобилась? Ведь вы ищете именно ее? Ради этого вы приходили утром? Зачем?

- Исключительно чтобы поделиться своими наблюдениями.

- В таком случае, извините, ничем вам помочь не могу. Зоя Андреевна, вместе с Яковом Иосифовичем три дня назад улетела в Москву, наверное об этом вам уже доложили мои работницы. Мой вам совет, пейте кофе, занимайтесь своим делом и выбросьте всю эту ерунду из головы.

- Я неприменно воспользуюсь вашим советом. - Пообещал я нехотя поднимаясь из уютного кресла. - А можно вам задать ещё один, последний вопрос.

- Да, конечно, у меня ещё есть пять минут.

- Почему вы не последовали за матерью во Францию?

- Потому что она меня туда не приглашала! - Неожиданно резко ответила она. - Потому что она бросила меня задолго до этого, в пятилетнем возрасте, когда сама умотала в Москву! - Еще больше повышая тон обвиняла меня Клархен. - Потому что мой папочка, Отто Францевич Штадлер, не желая обременять себя заботами о моем воспитании, в свою очередь увез меня под Саратов и сдал на руки своей матери! - сорвалась она на крик. - И спасибо ей, единственному человеку который принял во мне участие. Вот так, Константин Иванович! Что ещё вы хотите обо мне узнать?! Спрашивайте, не стесняйтесь!

- Вы часто навещали свою тетку Марию Андреевну?

- Я узнала о её существовании только в десятилетнем возрасте, когда уже люто ненавидела весь крюковский род. Извините, но мне уже нужно ехать.

- Да, конечно, это вы меня извините за мое бесцеремонное вторжение.

- Ничего страшного, если будут какие-то проблемы - приходите, постараюсь помочь.

Подождав за углом и убедившись в том, что её вишневая "семерка" отъехала вместе с ней я вновь нырнул в гостиницу и сделав бесстрастную физиономию важно прошел мимо администратора.

В подсобке Альфия с каким - то типом дули шампанское и смотрели телевизор. Увидев мою особу, она довольно бесцеремонно отправила его погулять и приветливо пригласила меня присесть.

- А вы, я вижу, без меня не можете. Не ждала вас так рано.

- А позже я боюсь. Твой муж может нас застукать.

- Это вы нас с ним застукали, вы подумали над моим предложением?

- Да, и уже принес тебе презент. - Не дрогнувшей рукой я выставил перед ней дорогой флакон. - Такое подходит?

- О, вы превзошли самого себя и я беру свои слова обратно. Ваша мамочка воспитала галантного и щедрого сына.

- Короче, Альфия, как там тебя...

- Сагидовна.

- Вот, вот, Альфия Сагидовна, деньги получены, выкладывай товар.

- Не грубите, а то я все позабуду. - Закапризничала стервочка. Воспоминания штука тонкая и требует бережного обращения.

- Ну что ты, девочка, это я ещё не грублю, я грублю только тогда когда рассержусь. - Добродушно рассмеялся я готовый открутить ей голову. - Я тебя слушаю.

- Сегодня Машка с утра не явилась на работу.

- Очень приятно, передайте ей от меня соболезнования.

- Не смейтесь, это очень важное обстоятельство благодаря которому я заполучила от вас чудную туалетную воду. Не перебивайте. Машка опоздала на работу, а Клара Оттовна приказала поменять постельное белье в нулевом номере, где ночевал тот подозрительный тип. Ничего другого мне не оставалось как самой заняться этим постыдным делом. Взяв постельный комплект и тихо проклиная путанку Машку я зашла в номер и деревянными щипцами сдернула грязное белье. Что я нашла под ним, а точнее под матрасом, я говорить вам не буду, потому что это уже другая тема и требует совершенно другой оплаты.

- Девочка, твоя наглость переходит все границы. - Чувствуя как закипают пятки прошипел я. Какой оплаты требует твоя другая тема.

- Я об этом ещё не думала и разговор у нас совсем о другом. Спрятав свою находку в лифчик я быстренько застелила постель и уже собралась уходить, когда на журнальном столике под телефоном заметила вкладыш к блокноту, который я и имела ввиду передать вам. Мне кажется, что вас он заинтересует гораздо больше чем моя находка.

- Почему ты так решила?

- Потому что среди прочих фамилий указана фамилия Гончарова К И.

- Где этот блокнот? - Поражаясь её проницательности я нетерпеливо дрыгнул ногой.

- Сейчас я вам его отдам, только обещайте, что все останется между нами.

- Идиотка! - Вырывая из её рук тощую книжицу брякнул я. - Гончаров в этом заинтересован больше тебя.

- Вы хам! - Негодующе вскрикнула она, но я уже не слушал, потому как нетерпеливо листал пустые станицы совершенно девственного вкладыша.

- Обманула, да? - За неимением ничего другого рассмеялся я. - Купила дядьку?

- Нет, просто дядька очень глуп и не дает сказать мне слова. Смотреть надо наоборот, с конца и при боковом свете, тогда вам отчетливо будут видны буквы продавленные шариковой ручкой.

- И откуда только у тебя такие познания. - Немного смутившись проворчал я и следуя её совету подошел к окну. Одного взгляда было достаточно чтобы понять насколько господин Гончаров оказался не прав оскорбив этого Пинкертона в юбке. Фамилия Гончаров в этом аккуратном списке стояла где - то посередине и она, как и многие другие была зачеркнута. Не вчитываясь в остальные имена и не желая анализировать полученные сведения прилюдно я выпросил у неё коробку из под чая, тщательно упаковал в неё трофей и извинившись за грубость отправился к выходу.

- Константин Иванович, - уже в дверях окликнула она, - а вас совсем не интересует то, что я нашла у него под матрасом?

- Нет. Я и так догадываюсь что там могло быть.

- И что же?

- Пара презервативов и возможно некоторое количество кокаина. Привет Кларе Оттовне. Кстати, почему вы её так не любите? Совершенно чудная женщина.

- Вам бы её в начальницы!

Не смотря на все мои старания на пристань я попал только в половине четвертого и конечно забыл купить этим ублюдкам хлеб. Ничего не поделаешь, прийдется потревожить Милкины запасы и кормить их батоном с маслом.

Захватив пакет я тщательно закрыл машину и подошел к стеклянной будочке в самом конце пристани. Два парня в тельняшках и комуфляжных штанах играли в карты. Какой из них был Андрей судить было трудно, поскольку оба они были короткострижены и накачаны как футбольные мячи и мне не оставалось ничего другого как обратиться к обоим сразу.

- Мужики, я от Макса, вы в курсе?

- А как ваша фамилия? - Откликнулся тот что посветлее.

- Гончаровы мы будем, а ты Андрей, что ли?

- Андрей, все в порядке. - Заверил он поднимаясь. - Пойдемте, покажу вам катер. А это ваш ГАЗ-24? - Спросил он уже ходу.

- Если быть точным, то тестя.

- За ним присмотреть?

- Если нетрудно, в долгу не останусь.

- Да ладно вам. На этих бабках все как помешались. Прямо не Россия, а какой-то Израиль. Шагу нельзя шагнуть, там дай, тому заплати, смотреть противно. Вот это корыто вам пойдет? - Показал он на катер довольно внушительных размеров. - Максим велел подобрать вам хорошую посудину.

- Да ты что, Андрей, это же большой десантый корабль, не надо, я и не справлюсь с ним. Проткну яхту какого-нибудь бизнесмена, что потом. Дай мне что - нибудь попроще, да хоть лодку с мотором.

- А вы надолго собираетесь?

- Пока Макс не подъедет, часов до восьми, а то и до девяти.

- Ну тогда берите мою. Вот она красавица. - Погладил он нос раскрашенной под акулу лодки. - Движок как часы, заправлена под горлышко. Ни пуха.

Почти в четыре часа я отчалил, а мне следовало быть на острове сразу после утреннего звонка Макса. Получается, что я задержался как минимум на десять часов. А за это время мои подопечные могли наломать черт знает каких дров. Было бы хорошо подойти к острову с другой стороны. Подняться повыше, вырубить эту трещетку и тихонко подплыть с противоположенного берега. Неплохо, но лоцман из меня как из слона балерина, можно заплыть в такие дали, что и сам господь бог не найдет. Нет уж, будем действовать наверняка, в крайнем случае электрошок до сих пор так и лежит в моем кармане.

О том как я поступлю с ними в итоге я представлял туманно. Одно было совершенно ясно, что в ближайшие несколько дней, пока не разрешиться вопрос с церковным серебром, мне прийдется взять их на содержание и ежедневно по утрам кормит калорийным завтраком. А пуще всего мне следует беречь Наталию Николаевну Федько, потому что я не терял надежды на возвращение валюты в банк с вытекающим отсюда гонораром. Эту стерву вообще было бы неплохо удалить с острова, где с ней могут не хорошо обойтись её же гладиаторы. Озабоченный этими непростыми мыслями я пристал к острову возле Моего Дерева и не торопясь выходить на сушу прислушался.

Не заметив ничего подозрительного, я спрыгнул на берег, привязал моторку и озираясь по сторонам двинулся по знакомой уже тропинке. Без всяких приключений достигнув поляны я удовлетворенно отметил её безлюдность. Так мы оговорили с Максом, так оно и было на самом деле. Опасаясь за их здоровье он должен был перетащить их в полуразвалившуюся хибару, чтобы хоть как - то защитить от холодного ночного ветра. Пока что все шло по плану. Воодушевленный этим обстоятельством я осмелел, уже более решительно пересек поляну и заглянул в окно.

Я мог бы этого и не делать, потому что Макс всегда работает без брака и на совесть. На березовых ветках по углам сторожки были аккуратно разложены мои питомцы. Свободно передвигаться или даже позать по трехмерному пространству халупы они не могли, потому что у каждого за спиною, между связанными руками, был пропущен и закреплен длинный березовый шест, который в свою очередь надежно крепился к полу. Наверное им такое неподвижное положение порядком надоело и как следствие наступила такая апатия, что даже общение не доставляло им удовольстия. Так они и лежали тупо глядя в потолок и думая каждый о своем.

- Здравствуйте детки! - Просунув голову в разбитую фрамугу жизнерадостно заржал я и подозрительно понюхал воздух. - А чем это у вас тут воняет? Как мы сами себя чувствуем? Не болят ли животики?

- Да пошел бы ты на... - За всех, на правах старшего ответила Федько.

- Нехорошо, Наталия Николаевна, нехорошо! - Добродушно пожурил я. - И какой только пример вы подаете своим младшим сотрудникам!

- Козел! - Негодуя прошипела барменша. - У нас гангрена скоро начнется, руки уже несколько часов ничего не чувствуют.

- А вы дружно и на счет делайте упражнение, знаете, как в школе. Мы писали, мы писали, наши пальчики устали. - Участливо посоветовал я. Здорово помогает. А все таки чем это у вас воняет?

- Сам не знаешь что ли?! - Хмуро отозвался Мишаня. - Педераст наш обо...

- Ай-ай-ай! Какая незадача, значит я напрасно вам хлеб с маслом принес.

- Константин Иванович, не надо над нами издеваться. - взмолился Мишаня. - Я тоже из последних сил терплю, вы же обещали меня отпустить, а сами...

- Я бы отпустил, кабы не твой придурочный братец который вздумал палить в меня из обреза. Ты наверное такой же?

- Нет, я спокойный, это ещё в школе говорили. Отвяжите меня я больше не могу, сейчас тоже обделаюсь.

- Ладно, детки, сейчас мы будем вас выгуливать...

- Кто это мы? - Испуганно прогудел опозорившийся Боря. - Он тоже здесь?

- Кого ты имеешь ввиду? - Ухмыльнулся я отвязывая Майк от жерди.

- Дружок твой его отделал, бешенный он что ли? - Торопливо помогая мне всем своим существом проинформировал он. - А ноги? Ноги развяжи, как я связанный пойду?

- Зайчиком, зайчиком, Мишаня. Учти, даю тебе на все про все сорок пять секунд, если не уложишься, то будешь ждать утренней оправки. Поскакали, время пошло.

Подобным же образом я сопроводил и Федько, а поскольку Борису это было уже без надобности, то по многочисленным просьбам товарищей я просто отволок его в сенцы вместе с оглоблей.

- А теперь будем ужинать. - Назрезая батон объявил я. - Все мыли руки?

- Послушай, Гончаров, прекрати свои издевателства! - Заметно приободрившись начала качать права Наталия Николаевна. - Объясни, долго ли это будет продолжаться?

- Наталия Николаевна. - Расцвел я. - Ровно столько сколько вы этого захотите.

- А почему вы не держите своего слова? - Подал свой голос и Макс. Тачки я вам вернул, а меня за это ещё и избили!

- Кто тебя избил? - Удивился я твердо зная, что Макс безоруженного не тронет и пальцем. - Ну, говори же. Чего замолчал?

- Твой дружок их вчера на уши поставил. - Вожделенно глядя как я старательно и аккуратно размазываю масло ответила Наталия.

- Вот как, странно. И за что он с ними так обошелся?

- А как мы со связанными руками будем есть? - Сосредоточившись на этой мысли уже ни о чем другом не могла думать она.

- За это, госпожа Федько, можете не беспокоиться. Я нарежу хлеб мелкими кусочками и буду отправлять их в ваши рты по мере надобности, но только тем кто будет себя хорошо вести. Так что там у вас с Максом приключилось?

- Эти недоумки на него набросились, ну и получили соответственно, даже приятно было смотреть как он их точно щенят раскидывает.

- Не понимаю, как это могло произойти, ведь ваш Боря лежал на дне колодца. Вы же, лежали связанной на берегу.

- Когда он приехал, то первым делом освободил меня и размотал Майкла, а потом вытащил из колодца того дурака. А они когда немного пришли в себя вдруг почувствовали прилив энергии и решили что справится с ним пара пустяков. Идиоты! Даже и здесь они умудрились лопухнуться.

- Кто ж знал, что он видит. - Тоскливо вспомнил Мишаня.

- Открывайте рты и рассказывайте подробнее. - Поневоле заинригованный приказал я и вложил в их клювы по первому куску.

- Да что там рассказывать. - Мгновенно проглотив хлеб облизнулся Майкл. Я хотел сзади его вашей дубинкой угостить, а того не знал, что он через блестящую пряжку её сумки меня видит. Когда я ударил он отклонился и дубинка пришлась Боре по хребтине. Боря в ауте, эта дура хохочет, а он меня окучиват. Меня вырубил, а тут и Борис очухался, он и его загасил. В себя пришел когда он меня привязывал к этой орясине. Вот и вся история. Можно ещё кусок хлеба?

- Нельзя, ты плохо себя вел. Ты чуть было не угрохал моего товарища, а твой брательник едва не пристрелил меня. Так что неделю будешь сидеть на подножном корме, а вот твоей подруге я пожалуй что выдам ещё кусочек, Если она конечно хочет.

- Конечно хочу, только перестань надо мной издеваться.

- Гордись Федько, сам Гончаров тебя с руки кормит. - Резвился я проталкивая ей в глотку хлеб. - Кормлю прямо таки как рождественскую гусыню! Должно быть к зиме ты у меня будешь жирная и вкусная. На базаре за тебя дадут много денег. А может быть ты и сама за себя заплатишь? Попробуй, я с удовольствием выслушаю все твои предложения и хорошо над ними подумаю.

- А ты, Гончаров, не такой уж и дурак как кажешься. - Проглотив очередную порцию оскалилась она. - Я тоже подумала и решила, что нам с тобой нужно погулять по лесу, что - то я совсем залежалась. Будь добр, развяжи.

- Отчего же не погулять с такой классной женщиной? - Удивился я высвобождая ей руки и отвязывая ноги. - С такой женщиной не то что в лесу, в тайге дремучей погулять удовольствие. Прошу, мадам.

- Что ты там насчет выкупа говорил? - Выйдя на лужок занялась она активной гимнастикой. - Сколько ты хочешь?

- Ой, Наталия Николаевна, прямо даже и не знаю. - Инфантильным дебилом засмущался я. - Не знаю как вам сказать и что на это ответить.

- А ты говори прямо, тут все свои. - Понимающе усмехнулась она уверенная в незыблемом могуществе денег. - Говори, не стесняйся.

- Да уж прийдется. Я думаю, что такая красивая и умная женщина как вы должна стоить никак не меньше десяти тысяч марок...

- Что?! - Замерла она с задранной вверх ногой.

- И двадцати тысяч долларов. - Закончил я мысль.

- Тебя мама в детстве не роняла с холодильника? - Захлебнулась она гневом.

- Нет, потому что жили мы очень бедно, всегда нуждались и холодильник у нас появился когда я уже пошел в первый класс.

- Идиот, ты требуешь с меня почти семьсот тысяч рублей!

- Никак нет, о рублях не может быть и речи, я прошу у вас двадцать тысяч долларов и десять тысяч дойч марок, именно так, именно такая сумма пропала в известном вам банке. Но если вы не хотите, так и не надо, будем считать, что я просто пошутил, а теперь вынужден вас огорчить, время прогулки подошло к концу и я попрошу вас занять ваше место вблизи параши.

- Подожди, Гончаров, так дела не делаются, как известно, спешка нужна при ловле блох. Скажи, а семьюдесятью тысячами ты не обойдешься?

- Нет, голуба, для полноты счастья мне нужно именно десять тысяч марок и...

- Двадцать тысяч долларов. - Противно передразнила она.

- Совершенно верно. - Не теряя самообладания подтвердил я свой первоначальный запрос. - И ни центом меньше!

- Ты не получишь у меня даже ржавого гвоздя! - Торжественно объявила Федько, и вдруг подпрыгнув, стрелой понеслась по тропинке.

Такого оборота я не ожидал и потому несколько мгновений стоял полным истуканом с трудом переваривая случившееся.

Бабой она оказалось физически развитой и настичь мне её удалось только в лодке, когда она, отчаявшись запустить моторчик, судорожно барахтала веслами.

- Ай-ай-ай! Наталия Николаевна! И не совестно вам от меня как от налоговой полиции бегать? - За волосы сдергивая её в воду укоризненно спросил я.

- Ты мне ещё за это ответишь. - Шипела она когда я таким же макаром вытаскивал её на берег. - Ты у меня за все ответишь!

- Эх, Наталия Николаевна, все перед Богом ответ держать будем. Никого сия чаша не минует. - Подтащив её к Дереву хотел пуститься я в пространные рассуждения.

- Ублюдок совковый! Ненавижу!

- Не нервничайте, это у нас свами взаимное и ничего уж тут не попишешь. Поднимайся, раба божья Наталия, пора тебе возвращаться в скромную твою обитель.

- Да заткнись ты! Как поп на похоронах забубнил! Мы ещё поживем, в отличии от вас, люмпены недорезанные, чтоб вы поздыхали!

- А почему ты решила, что я люмпен? - Легкими и плавными пинками помогая ей подняться спросил я. - Право, мне даже обидно от таких несправедливых слов.

- В таком случае, извините меня, Гончаров. - Заискивающе улыбнулась Наталия и я поял, что она решила поменять тактику. - Если так, то мы с вами все равно сможем договориться.

- Ты шагай, шагай, разговаривать нам с тобой не о чем, ты мне все сказала.

- Я никому и никогда не говорю все до конца. Допустим, что я согласна на ваши условия, что тогда? Как будут развиваться события?

- По моему сценарию. Ты мне говоришь где деньги, я их забираю, а потом отпускаю тебя и твоих дружков. Только так и никак иначе.

- Моих дружков можете оставить себе. Таких круглых болванов нужно ещё поискать.

- Каков поп таков и приход. Так ты согласна принять мой ультиматум?

- Конечно же нет. Ты попросту меня наколешь. Заберешь бабки и сделаешь ноги.

- Ну и что? В конце концов вас отсюда кто - нибудь да снимет.

- Тогда получиться, что я напрасно тебе заплатила.

- Почему же напрасно? У тебя появиться уверенность, что в итоге ты выберешься, а в противном же случае, дальнейшая твоя судьба видется мне мрачной и печальной. Гораздо печальней чем у твоих партнеров.

- Что вы хотите сказать?

- То что сегодня ночью я тебя отсюда увезу и на этом твои следы затеряются.

- Нет, вы так не поступите, так нельзя. - Гневно и праведно выдала она.

- Ты мне надоела, - Пожалился я подхлестывая её дубовой веткой под голый зад, - я устал все время вас прощать. Подумай, у тебя ещё есть немного времени.

- Хорошо, я согласна, но только у меня есть обязательное условие.

- Предъявляй.

- За деньгами поеду я одна или, в крайнем случае вдвоем с вами.

- "И никто не узна-а-ает иде моги-и-илка ма-а-ая!", спасибо, Федько, но я ещё очень молод душой и ужасно хочу жить. Нет, голуба, или ты принимаешь мои условия или мы вообщепрекращаем разговоры на эту тему.

- Я подумаю.

К семи часам, когда страсти улеглись, я в ожидании Макса вывел свой криминогенный контингент на прогулку. Все было спокойно и ничто не предвещало грозы. Взбрыкнувший было Борис получив в бок электроразряд успокоился и стал пай мальчиком.

Так они и ходили у меня по поляне полуголыми баранами, думая каждый о своем, а все вместе ненавидя меня лютой ненавистью. Я уже думал предложить им спеть какую - нибудь хорошую тюремную песню, когда неясный шорох заставил меня насторожиться.

Метнувшуюся за спиной тень я заметил в самый последний момент, когда уже ничего предпринять не мог. Короткий удар и сами черти, закрывая солнце, пунцовыми гроздями посыпались из глаз.

Пробуждение было тяжелым. В сознание приходить не хотелось, потому как я знал что за этим последует. Я незаметно напряг мышци и понял, что скручен и связан по всем правилам и на десять оборотов. Что случилось? Кто меня ударил? Где я мог совершить ошибку? - Эти вопросы черными кусачими мухами облепили нестерпимо болевшую голову. Но ответа я не находил.

В отдалении кто-то разговаривал периодически заходясь гомерическим хохотом. Наверное там в подробностях обсуждался план моей казни. Ничего, ещё не вечер, ещё посмотрим кто будет на щите, а кто со щитом. Интересно, сколько человек и каким образом пробрались на остров? Судя по мелькнувшей тени, они пришли не со стороны моего причала, а совсем наоборот. Сколько их и сможет ли с ними со всеми справиться Макс? Полудебильного Борю в расчет можно не брать, Мишаня его долбанул так, что и по сейчас он едва ползает. Значит остаются сами прибывшие плюс Мишаня. Но сколько этих вновь прибывших? Я отважился и чуточку приоткрыл глаза, но лучше бы я этого не делал. В трех метрах от меня, перевязанной колбасой лежала Милка.

От досады и боли я застонал и это тут же отметил стоящий ближе всех Валек.

- Вай! Козел брыкнулся! - Ликующе сообщил он остальной банде.

- Это хорошо! - Не скрывая радости откликнулся Мишаня. - Сейчас мы ему роги заломаем. Я ему, змею, все вспомню.

- Только после меня. - Категорично вмешалась Федько. - Сначала с ним поговорю я, а потом делайте что хотите.

- А почему ты тут распоряжаешся? - Встрял Гришаня. - Это мы его захомутали, нам и решать, что с ним делать дальше. Умная какая, да если б не мы, то ещё неизвестно, что бы с тобой было! Кто ты такая, мокрощелка дешевая.

- Ты за свои слова дорого мне ответишь! - Процедила сквозь зубы Наталия. - Тебе это даром не пройдет, так и знай!

- Ой-ой-ой! Какая мы сердитая, да я таких как ты на ... видал, поняла? Мишаня мне шепнул как ты тут у него чмокала, шалава непотребная.

- А твой Мишаня тебе не шепнул у кого чмокал он? - Торжествующе расхохоталась Федько. - Забыл наверное, так я напомню!

- Что ты гонишь?! Ну что ты гонишь?! - Задохнулся от гнева уличенный в постыдном деле Мишаня. - Да я тебя, суку, за такие слова сейчас здесь урою!

- Как бы тебя не урыли, недоносок. Одного моего слова будет достаточно, чтобы тебя забили палками, мальчик лизун!

- Не верь ей братан, туфта это. - Истово взмолился Мишаня.

- Туфта?! А мы сейчас у Гончарова спосим. - Истерично зашлась Наталия. - Он врать не будет, ему смысла нет. Правда Гончаров?

Все вопросительно уставились на меня, как будто от меня зависела судьба Помпеи или гибель Трои. Всего лишь секунда, а Федько уже резво неслась по тропинке к заветной лодке, надеясь, что вторая попытка будет удачней.

Секундой позже свистя и улюлюкая следом понеслась вся банда и даже увечный Боря крабом заковылял следом.

- Милка. - Тихо позвал я. - Ты как?

- Как всегда. - Глухо и обреченно ответила она. - С тобой по другому не бывает. В какой грязи ты купаешься. Кошмар! Что они с нами теперь сделают?

- А ничего. - Бодро ответил я. - С минуты на минуту сюда явится Макс и эти подонки будут иметь бледный вид.

- Макс не явится. - Тускло и безразлично проронила она.

- Вот еще! Макс меня никогда не подводил.

- Он бы и сейчас не подвел, но его в срочном порядке откомандировали в Дагестан.

- Откуда ты знаешь? - Неприятно пораженный таким известием глупо спросил я.

- Потому что я не могла сбросить их с хвоста и поехала в отряд, а там они уже грузились в автобус. Макс только помахал мне рукой, откуда ему было знать, что я пришла к нему за помощью. Так он и уехал, а я села в машину не зная что там меня уже подстерегает этот мерзкий Валек. Он вывернул мне шею и забросил на заднее сиденье, а потом подьехал этот урод на "Москвиче" и меня привезли назад на птицефабрику. Там зашвырнули в лодку и привезли сюда. Вот такие дела, мой дорогой.

- Значит надо как - то пытаться выбраться самим? - Жизнеутверждающе воскликнул я.

- Как? Я не могу пошевелить головой, кажется он сдвинул мне позвонок. Доигрались мы с тобой в Соловья - Разбойника.

- Чепуха, Милка, не из таких передряг выпутывались, все будет хорошо!

- Блажен кто верует, а только кажется мне, что это последний тайм.

- Вот ещё чего! Лежи не двигайся, тебе вредно двигаться. Я сам попробую.

Поднатужившись я попробовал хоть немного освободить кисти рук круто заломленных за спину. Не тут - то было, путы не подались даже на миллиметр, зато в затылке зашумело и громко застучала какая - то хреновина. Кажется на этот раз Милка права, похоже, что самим, без посторонней помощи, нам отсюда не выбраться.

- Костя, что там происходит? Ты слышишь?

Еще бы мне не слышать. Там на берегу, возле лодки поднялся страшный гвалт и он наростал с каждой минутой, пока не достиг своей наивысшей точки и вдруг стих, чтобы через минуту возобновиться с новой, ещё большей силой.

- Что там, Костя, они её убивают?

- Похоже, а жаль, нам она могла принести кучу денег.

- Ну какие деньги, какие к черту могут быть деньги, когда мы одной ногой стоим в могиле. Если нам на этот раз повезет и удасться выжить, обещай мне, Костя, что это твоя последняя авантюра. Обещай!

- Конечно же обещаю. - С готовностью согласился я чутко прислушиваясь к наступившей на берегу тишине. Она была тревожна, звеняща и непонятна. Толко немного погоды мне удалось разобрать приближающие к нам голоса. Они были возбуждены и принадлежали только мужикам и из этого можно было заключить, что Наталию Николаевну Федько я больше не увижу никогда. Скоты! Стая шакалов! - В бессильной ярости дернулся я и почти сразу же ответом мне стал её вопль раздавшийся совсем рядом. Именно она и выскочила на прогалину первой. Вид её был ужасен. Мокрая рваная блузка лохмотьями прилипла к голому телу. На торчащие груди и живот из разбитого носа обильно стекала кровь, которую она безуспешно пыталась остановить левой рукой, потому как к в правой она держала палку тоже ярко красного цвета. Напверное поэтому её руки были по локоть в крови. Мокрые слипшиеся волосы змеинными жгутами торчали во все стороны, а глаза были безумны и она хохотала.

Она хохотала над понуро бредущими мужиками, но почему-то их было трое. Шли они со связанными руками и Гришани между ними не было. Секундой позже, среди веток я разглядел два бронзовых торса следующих на некотором расстоянии. С их молчаливого согласья и даже одобрения Наталия Николаевна Федько с видимым налаждением наносила палочные удары по головам своих бывших холопов.

- Андрей! - Узнав в своих спасителях парней с пристани, заорал я с такой силой, что поперхнулся болью.

- Ага, Гончаров, мы самые будем. - Наклоняясь надо мной ощерился он. Не слабо они вас расвасили. А это что за связанная баба?

- Моя жена. Развяжите нас, только не упустите ту стерву с палкой.

- Ничего не понимаю, Гарик, присмотри за ними, пока я тут...

Два взмаха ножа и я освобожден. Со всеми предосторожностями, боясь лишний раз потревожить милкину шею я сам принялся её распутывать, попутно слушая Андрея и отвечая на его вопросы.

- Откуда здесь столько народа? - Недоумевающе оглядев толпу спросил он. - Макс мне сказал, что на острове трое. Потом приехали вы, значит всего должно быть четверо, а здесь семь человек. Откуда?

- Пришли на выручку своим дружкам. - Осторожно переворачивая Милку на спину пояснил я. - А в качестве залога ещё и мою жену прихватили. Чуть шею ей не скрутили. Вас - то каким ветром сюда занесло?

- А мы на катере недалеко прогуливались. Макса нет до сих пор, от вас никаких известий, вот и решили прогуляться. А с середины форватера я в бинокль глянул и ахнул. Четверо мужиков голую бабу топят. Дал я полный газ и успел точка в точку. Они её уже веслом по голове стали нахлобучивать. Так что с неё причитается. Успели бабу спасти.

- И как же вам удалось четверых одолеть.

- По всякому. - Смутился Андрей.

- А где же четвертый, их четверо было?

- Разве? Да нет, вы путаете. Их всего было четверо. Три мужика и одна баба.

- Ты прав, я ошибся, но ошибутся ли его дружки?

- Они видели как он уходит за бугор и все. Больше они ничего не заметили.

- Андрей, уже темнеет, пора бы отсюда выбираться.

- Ага, только где же Макс? Он человек слова.

- Макса не будет. Макс уехал в Дагестан.

- Ясно. - Тихо обронил Андрей. - Ну что делать будем? Куда их транспортировать?

- Сначала доберемся до катера, а там решим.

Первым делом мы соорудили прочные, добротные носилки. Уложив на них Милку и оставив пленников на попечение Гарика, мы с Андреем отнесли её на берег под дерево. Потом, уже втроем, туда же погнали остальных.

Яркий прожектор ослепил нас когда мы уже выходили из леса. С только что причалившего катера спрыгнула чья - то тяжелая и грузная фигура. В ней, при контровом освещениии, я не сразу признал Ефимова. Фигура подбежала и склонилась над носилками. Медвежий рев и я сразу сообразил кто вновь прибывший.

- Костя! Костя что с тобой? - Заорал он так, что дрогнул остров. Костя ты жив?

- Жив! Не орите. - Отозвался я выбегая навстречу.

- А если жив, падла, то получай. - За последние три дня меня часто били, но такого удара я не получал отродясь. Даже из глаз ничего не посыпалось, а просто я отделяясь от земли бешенным штопором ввинтился в черное небо. Проснулся оттого, что меня словно щенка, кто - то куняет в воду.

- Живой что ли? - Испуганно гудел полковник держа меня за шиворот.

- Живой. - Хотел ответить я, но вместо этого получилось. - Фыфой. Кажется дорогой тестюшка выставил мои передние зубы.

- Ну и черт с тобой. - Откидывая меня на берег опять разозлился он. Что это за банду ты собрал? - Кивнул он на связанных, лежащих на земле мужиков.

- Это мальчики Наталии Николаевны Федько.

- Так это голая шлюха и есть Федько?

- Так точно, господин генерал.

- Кто из них лично покалечил мою дочь?

- Тот, что посередине. - Указывая на Валька добросовестно ответил я и вскоре очень об этом пожалел. Ефимов подошел к нему просто и устало. Перевернул на живот уже орущее тело, наступил ногой на шею и взявшись за ремень резко дернул вверх. Крик оборвался внезапно и сразу. В наступившей тишине негромко взвизгнула Наталия, закурили Андрей с Гариком и застонала Милка.

- Ну, что? Кто следующий? - Наступая вертящиеся коконы Мишани и Бориса захрипел полковник. - Говори, не стесняйся.

- Начальник, мы тыт не причем. - Проглотив судорогу заверил Борис. Это все Наташка подстроила, с ней и разбирайтесь.

- Не волнуйся, мертвяк, с ней у меня будет разговор особый, а для начала я хочу потолковать с вами.

- Да чего с ними толковать, господин Генерал, - Торопливо и сбивчиво вклинилась Федько. - Какой разговор может быть с этими подонками. Камни им к ногам и концы в воду. Верно вам говорю, а уж с вами - то мы всегда поладим.

- Поладим говоришь? - Усмехнулся тесть. - Посмотрим.

- Обязательно поладим! - Жарко пообещала она.

- Костя. - Отводя меня в сторону негромко пробубнил Ефимов. - Парни надежные?

- Абсолютно, если бы не Андрей, то вы застали бы два трупа. Они друзья Макса.

- Тогда вот что: Сажай эту голую шлюху в моторку и вези на нашу дачу, там сбрось в погреб и жди меня. Утром я приеду и мы все обсудим.

- А как же вы? Как Милка?

- О Милке ты уже побеспокоился! Делай что тебе говорят.

- Слушаюсь. Последний вопрос: Как вы узнали, что мы здесь?

- Перед отъездом позвонил Макс.

Наталия Николаевна Федько за время нашего водного путешествия, а оно продолжалось больше получаса, замечаний не имела, вела себя хорошо и лишь жаловалась на холод. От того места где я причалил лодку и до тестевой дачи было не меньше километра. Это если идти по дороге, а если по оврагу, то в два раза меньше. Однако на пересеченной местности было больше соблазнов и возможностей от меня сбежать. Но и вести по дороге полуголую девицу показалось мне занятием рискованным.

Оставалось одно, привязав её к себе веревкой идти оврагом. Надев на неё аккуратный, любовно вывязанный ошейник, я второй конец обмотал вокруг пояса. Теперь предстояло решить последнюю задачу, в какой последовательности нам двигаться? За собой её тащить было опасно, поскольку она могла как - то исхитриться, снять свой собачий ошейник и сбежать. Пустить её вперед было тоже делом гиблым, по той простой причине, что она не зная тропинки может в любой момент свернуть себе шею, а тем более в полной темноте. Связать же ей руки - означало лишить её единственного оружия в борьбе против назойливых веток и острых сучков.

Размышляя таким образом я пршел к единственно правильному, на мой взгляд решению. Взял её на самый короткиий поводок, практически уцепился за ошейник и подталкивая таким образом пустил вперед.

Никогда бы не подумал, что путь, который прежде занимал у меня не больше получаса растянется на полтора. Когда мы наконец прибыли на место у меня просто не хватило хамства сбрасывать её израненное, полуживое тело в погреб. Открыв дачу я впустил её на веранду и она тут же без сил повалилась на пол. Привязав веревку к газовой плите я занялся приготовлением еды. Не мудрствуя лукаво просто сварил рожки и заварил чай. Порывшись в тайничке нашел почти полную бутылку водки и занялся сервировкой стола, а когда все было готово, то пригласил стерву разделить со мной скромную трапезу.

- Мисс, а вы довольно прожирливы. - Вскользь заметил я ненароком заглядывая ей в тарелку. - Никогда бы не подумал что вы можете откушать кило лапши, причем ничес не приправленной.

- Оставьте ваш юмор, Гончаров, я два дня ничего не ела.

- Вы лжете, днем я скормил вам бутерброд с маслом, а уже вечером вы навалились на пустую лапшу. К баланде привыкаете?

Поперхнувшись она отбросила ложку и с ненавистью прошипела.

- В таком случае вы не получите от меня ни единого цента.

- Мисс, а не хотите ли глоток доброго виски? - Пропустив её угрозу мимо ушей галантно предложил я. - Очень бодрит.

- Давай. - Вякнула она и сама потянулась к бутылке.

- Э, нет, так не пойдет, позвольте я поухаживаю за вами сам. Бутылка в руках преступницы вещь опасная, а мой череп удивительно слаб.

- Зря я тебя сразу же не прикончила.

- А я напротив, весьма вам за это благодарен и в знак искренней признательности позвольте мне предложить вам добавочную порцию макарон? Или вы уже сыты?

- Накладывай, дурак, и давай сюда свою водку.

- Прошу, мадам. - Пододвигая ей пластмасовый стаканчик ответил я.

- Послушай, Гончаров. - Выпив водку затеяла она разговор. - Если реально, то сколько ты хочешь? Только реально.

- Свою сумму я вам уже называл и менять её не намерен. Извините, мисс, но это не в моих правилах. Кушайте тюрю, молочка - то нет.

- Ну и прохвост же ты, Гончаров! Вымогатель!

- А вы главарь банды убийц и грабителей, так кто из нас хуже?

- Это ещё нужно доказать. - Занасчиво ответила она и драматично дернула ошейник - Меня и выпустили за недоказанностью.

- А мы докажем. - Успокоительно похлопал я по плечу. - На этот раз докажем.

- Хрен вам с маком! Не на ту нарвались, да и власть нынче другая. Не выйдет!

- Поживем увидим. Вы, Наталия Николаевна, понапросну не расстраивайтесь, седцца не рвите. Лучше выпейте ещё стаканчик, да я поведу вас в опочивальню.

- Куда это еще? - Насторожилась она нервно дергая подбородком.

- Да тут недалеко. Уютный погребок. Тепло и сыро!

- Мне и здесь неплохо. - Заранее вцепилась она в столешницу. - Совсем неплохо!

- Мне тоже, но джентльмену ночевать под одной крышей со столь благородной дамой просто непозволительно. Это кинет тень на её репутацию.

- Ничего, я позволяю джентльмену эту ночь провести со мной. А что будет утром?

- Об этом мы узнаем только тогда когда сюда приедет тот большой и добрый дядя.

- Добрый? - Нервно расхохоталась она. - Он убийца!

- Вот как? Как вы только могли такое подумать! Ужас!

- А чего тут думать, когда я своими глазами видела как он крякнул Валентина.

- Господи, у вас наверное плохо со зрением, но ничего, в тюремном госпитале вам глаза подлечат и тогда вы будете видеть истиное положение вещей. Пойдем, сука!

- Не надо, кажется я уже начинаю прозревать.

- Трудно поверить. Не может слепой в одночасье стать зрячим, но как бы то ни было, все одно ночевать ты пойдешь в погреб.

Кунув ей для комфорта старый матрас и полковничью шинель я захлопнул погреб, сам, во избежания неприятностей улегся сверху.

Рано утром она попросилась в туалет, обещая в противном случае испортить нам капусту и прочие скудные припасы собственноручно выращенные тестем. Пришлось подчиниться. При свете дня вид её был комичен и ужасен. С растопыренными лохмами, фиолетовыми синяками и в полковничьей шинели я повел её в летний сортир. Определив ей необходимое время я уселся в ожидании под яблоней и собрался закурить.

Тесть приехал тихо и неожиданно. Я заметил его когда он уже входил в калитку и его хмурый вид не предвещал ничего хорошего.

- Ну что? - Вскакивая ему навстречу только и спросил я.

- Козел ты, Костя. - Негромко заметил он. - Зачем ты её в это дело втянул?

- Так получилось, вы же знаете... Что с ней?

- Ничего хорошего.

- Где она? Я еду к ней немедленно.

- Да успокойся ты, ничего страшного. Жить будет.

- Так какого же черта вы мне тут драму устраиваете? - Разозлился я.

- А такого черта, что Милка на всю жизнь может остаться кривошеей.

- Да и ладно!

- Ладно, говоришь? А будешь ты с ней, с кривошеей жить?

- Конечно буду, если она согласиться жить с беззубым Гончаровым, чей фасад, кстати повредили вы.

- Будешь! Все так по началу говорят, а потом тихо тихо и на сторону.

- Пока у вас нет причин ставить мои слова под сомнение.

- Посмотрим. - Закуривая хмуро отозвался тесть. - А это что за маскарад? - Тыча ещё незажженой сигаретой в сторону выплывающей из сортира Федько заорал он. - Кто позволил? Я вас спрашиваю, кто позволил?

- Так уж бог нас устроил, Алексей Николаевич. По утрам даже бездомные кошки отправляют свои естественные потребности.

- Молчать, Гончаров! Я не про то. Я спрашиваю кто ей напялил мою шинель?!

- Так ведь холодно, товарищ полковник, а в погребе особенно. Ухмыляясь оправдывался я. - Вот я и побоялся, что околеет она у нас раньше времени.

- Вот и дал бы ей свою куртку со штанами и не поганил полковничьи погоны. - Уже не так грозно проворчал он. - У нас есть что - нибудь пожрать?

- А как же, отварная лапша и сто граммов водки.

- Возьми в машине консервы с хлебом, а эта сучка пусть умоется и приходит тоже.

Плюнув он протопал в дом, а я выполняя приказание повел свою подопечную в душ.

- Что он хочет со мной делать? - Тоскливо и без прежнего гонора скулила она подпрыгивая следом. Надо заметить, что от её прежней наглости за последние сутки не осталось и следа. - Что он со мной сделает?

- Можешь не радоваться, насиловать он тебе не собирается. Просто пожурит немного и отпустит с миром, чтоб ты и впредь творила свои грязные дела.

- Нет, ну я правда спрашиваю. Он такой страшнй.

- Не страшнее тебя. - Вталкивая её в душевую кабинку успокоил я. Шампунь и мыло на полочке, а полотенце потом выбросишь. Когда помоешься позовешь.

Задвинув засов я замотал его на проволоку и отправился за провиантом думая об одном, что в итоге с ней собирается делать полковник. С ней и с двумя оставшимися дебилами Борисом и Мишаней. Лично я на этот счет ничего путного придумать не мог. Оставлять их на свободе было равносильно самоубийству, отдавать же в руки правосудия значило сознаться в убийстве Валентина и как следствие Гришани.

Этими мыслями я и поделился с полковником когда принес ему хлеб и консервы.

- А я и сам не знаю. - Честно признался он. - Заварил ты кашу, а мне приходится расхлебываться. Зря я конечно тому придурку шею свернул, но что теперь говорить! Наверное я и во второй раз сделал то же самое. Я как увидел Милкины глаза, готов был всех вас там перестрелять. Ну ладно, кончаем лирику, веди сюда эту лахудру.

Лахудра мыться уже закончила и теперь молча и старательно пыталась открыть дверь изнутри используя в качестве отмычки большую расческу с выломанными зубами. Заметив меня она убрали расческу и возмутилась.

- Ну сколько же можно вас звать, я уже замерзла!

- Сейчас мы тебя согреем. - Зловеще пообещал я. - Сейчас тебе станет тепло как в аду. Сейчас ты проклянешь тот день когда впервые притащила меня в свой бар.

- Садись и ешь. - Хмуро приказал ей полковник и подвинул ногой табурет.

- Спасибо. - Пролепетала она совершенно сбитая с толку таким приемом и потому не двигаясь с места. - Спасибо, я не голодна.

- Как хочешь. Упрашивать не будем. - Равнодушно решил полковник и поднявшись во весь свой богатырский рост подошел к ней вплотную. - Что будем делать?!

- Не знаю... - Сжалась под его взглядом Федько. - А что нужно делать?

- Вот я и сам не знаю как мне с тобой поступить.

- А вы меня отпустите. - Отступая на шаг несмело предложила она. - Я ведь ничего не знаю, я ничего не видела...

- А что ты могла видеть?! - Тихие глаза полковника пронзительными хорьками вцепились в её, ошалелые от ужаса.

- Я ничего не видела...не видела как вы его убили...вот... - Она облизала губы и сообразив, что сморозила глупость заторопилась её исправить. - То есть я вообще ничего не видела и не слышала и вас я вижу сегодня впервые.

- А как же ты здесь оказалась? - Усмехнулся полковник по прежнему держа её в наивысшей точки напряжения. - Как ты оказалась на моей даче?

- Меня сюда насильно привез Гончаров.

- С какой целью он тебя сюда привез?

- Он хотел меня пытать для того чтобы я отдала ему какую - то валюту.

- Откуда он тебя привез?

- С острова.

- Что вы делали на острове?

- Там была большая разбираловка.

- Кто кроме вас там был?

- Майкл, Борис...Мила...

- Все это ты расскажешь следователю. - Оборвал её полковник.

- Нет! Я сказала вам всю неправду. - Затряслась Федько от неправильно сделанного хода. - Я сдесь оказалась потому что уже давно являюсь любовницей Константина Ивановича Гончарова. Мы давно друг друга любим и втайне встречаемся здесь.

- Уже лучше. А кто такой Майкл и Борис?

- Да черт их знает, иногда заглядывают ко мне в бар, да и только. Подонки и мерзавцы, но клиент есть клиент.

- А что это там за остров в километре от пристани?

- Какой остров, я никогда о нем не слыхала.

- Где ты пропадала все эти дни?

- Так здесь же, с Костей на даче.

- На троечку, но экзамен ты выдержала. Цена этого экзамена твоя жизнь. Только не думай что все так просто и мы мелкие фраера и дырявые лопухи.

- Я никогда так не думала. - Отряхивая перышки приободрилась Наталия Николаевна. - Я всегда считала Константина Ивановича и вас...

- Заткнись и сядь. - Досадливо оборвал её Ефимов. - Сейчас поговорим о главном. Ешь, я же вижу как ты хочешь жрать. Налей ей, Костя. Поговорим о главном, конечно если ты хочешь выбраться отсюда живой. Я тебя не пугаю, Федько, просто получился такой расклад при котором, либо ты принимаешь все условия нашей игры, либо я буду вынужден тебя умертвить. Только не нужно паники. Выслушай и все взвесь. Первое и неприменное, что ты должна сделать это вернуть марки и долары и если этот первый пункт нашей программы ты выполнить отказываешься, то говорить нам больше не о чем. Учти я не шучу, вы на всю жизнь покалечили мою дочь и разговаривать я долго не намерен. Итак за тобой слово.

- Я уже поместила их в дело. - Пробуя почву прошептала она белеющими губами.

- У меня нет больше слов. - Сожалея ответил полковник. - Доедай паштет и...

- Что И? Что значит ваше И? - Чуть не подавившись вскричала она. - Что И?!

- ! Костя, принеси из сарая два полиетиленовых мешка, тех, из под удобрения.

- Я понял, полковник, только мочить я её не буду, потом пожалуйста, и заверну и перевяжу, и перенесу, и закопаю.

- Не волнуйся, сам управлюсь, не первый год замужем, иди за мешками, а я тем временем все улажу. Мне уже терять нечего. Иди!

- Не надо мешки. - Наконец - то взвыла доведенная до отчаяния Наталия Николаевна. - Не надо мешки, я все скажу, я все отдам.

- Когда? - Бесцветно спросил тесть.

- Завтра. - Маментально начиная лукавить ответила она.

- Нет, только сейчас, а если не можешь, то это не наша вина. Костя иди за...

- Не надо, я могу отдать сейчас.

- Что и требовалось доказать. Как ты намерена это сделать?

- Я поеду и привезу, можно вместе с вами.

- Нет! - Решительно возразил я достаточно хорошо зная её подлую натуру. - Так у нас дело не пойдет. По тому адресу который ты укажешь поеду я один, а ты тем временем трепетно и истово будешь ждать моего появления под бдительным оком полковника, который в случае моего не возвращения таки открутит тебе голову. Резонно?

- Абсолютно. - Одобрил Ефимов мое предложение. - Наталия Николаевна, прийдется и вам согласиться с такой постановкой вопроса.

- Но без меня там могут деньги не отдать. - Опять что - то прикидывая засомневалась стерва. - Даже наверняка не отдадут, а тем более они храняться в двух местах.

- Тогда тебе прийдется написать твоим знакомым такие письма, чтобы они встретили меня с почестями, а деньги отдали с радостью. Полковник, я прав?

- Только так я вижу решение всех наших проблем. А каково ваше мнение, уважаемая Наталия Николаевна? Думаю оно аналогично?

- Ну хоть немного, хоть десять процентов вы мне оставите. - Вдруг жалко скривив подбитую рожу законючила она.

- Не можем, уважаемая, привсем нашем желаниине можем, потому как эти деньги мы сегодня же, инкогнито вернем в банк.

- Не надо вешать мне на уши лапшу, я ей уже объелась. - Обретая некоторую уверенность засмеялась она. - Эти сказки мне ещё в детстве рассказывал дядя Вова. Не верю я в такие подвиги.

- Как вам будет угодно, но собственно говоря, к делу это не относиться. От вас требуется написать соответствующие письма своим знакомым и ждать освобождения в том случае если Константин Иванович привезет деньги.

- А если не привезет?

- Мешки готовы.

- Если он не привезет по причинам от меня не зависящим? - Вспотела Федько.

- Тогда проанализируем ситуацию и примем решение на месте, но лично для вас было бы куда лучше, чтобы все сложилось по писанному.

- Хорошо, давайте бумагу и оставьте меня на десять минут в покое.

- Обязательно, но только не выходя из этой комнаты.

Выдав ей все необходимые письменные принадлежности мы с тестем отошли к двери в полголоса обсуждая правилность выбранного нами пути. После недолгого совещания мы пришли к выводу, что иного выхода у нас просто нет, а кроме того полковник намекнул, что в запасе у него для Наталии Николаевны есть большой сюрприз, но об этом я узнаю позже.

- У меня все готово. - Зло и вызывающе прошипела Федько размахивая двумя половинками стандартного листа. - Будете рецензировать или повезете так?

- Ну что вы, Наталия Николаевна. - Пробасил полковник забирая бумаги. - Как можно? Я с детства обожал читать чужие письма, не откажу себе в таком удовольствии и сейчас, тем более, что они касаются всех нас. Итак.

"Зинка, привет, Наталия. Совсем закрутилась и нет даже минутки, чтобы к тебе забежать и поболтать. По уши в делах. Сегодня у меня презентация, а все мои туфли не годятся даже для посещения туалета. Те которые я оставила у тебя сегодня мне будут как раз. За ними забежит мой очередной придурок, так ты их ему отдай. Встретимся - поболтаем. Твоя Наталия."

Хорошее письмо. - Одобрительно поцокал Ефимов. - Правдивое.

- Там марки. - Запоздало проинформировала Федько. - Доллары по второму адресу и заполучить их будет труднее.

- Поситаем второе. - Удоволетворенно проворчал Ефимов и взялся листок.

"Вадим! Мне срочно понадобился тот телефонный аппарат, который я давала тебе на временное пользование. Мой сломался. Отдашь аппарат тому человеку, кто передаст тебе мою записку. Наталия Федько."

Тоже неплохо. - Пробубнил полковник. - Почему же ты думаешь, что здесь получить денежки будет труднее?

- Потому что этот Вадим тот ещё жучок. Он догадывается, а может быть и знает, что лежит в телефонном аппарате и будет искренне рад если я сдохну.

- Понятно. Непонятно одно, неужели двадцать тысяч долларов поместились в корпус телефонного аппарата?

- Да, почти все крупные купюры, а мелочь в обувной коробке вместе с марками.

- Все ясно, какого цвета аппарат? - Уже делово и конкретно спросил я.

- Ярко красный, кажется польского производства.

- Отлично. Адреса на месте, телефоны тоже. Последний вопрос, Наталия Николаевна, они у тебя работают или занимаются свободным промыслом?

- Зинка работает, но только по ночам, профессия у неё такая, что же касается Вадима, то тут я ничего сказать не могу, он появляется и исчезает когда ему вздумается и здесь я никаких гарантий дать не могу.

- И на том спасибо. Он живет оди или с семьей?

- Периодически в его логове поселяются бабы и начинают вить гнезда, но длится это недолго, обычно он выставляет их через пару недель.

- Спасибо. Ну что, Алексей Николаевич, помолясь и с Богом?

- Выходит, что так, ни пуха тебе...

- К черту. Не щупайте девочку!

- Шел бы ты на ...

И все таки Наталия Николаевна солгала, когда заявила, что Зинка работает только по ночам. Беззаветная труженица "нивы", покладая себя, вкалывала даже днем. Об это я мог судить по её взерошенному виду, блуждающим глазам и спицифическому запаху исходящему из квартиры.

- Вам кого? - Наконец собралась она с мыслями и оправила халатик.

- Мне нужна Зинаида Уткина. - Честно ответил я.

- А по какому вопросу? - Спросила она наверняка зная ответ.

- По тому же самому. - Подыграл я.

- Кто мне вас рекомендовал? - Делово осведомилась она.

- Наталия Николаевна Федько. - Подняв палец важно ответил я.

- Но я сейчас занята, зайдите через пару часов. Вы знаете мой тариф?

- Не знаю, но дело не в этом, вы вероятно подумали, что я один из ваших потенциальных "друзей", но ошиблись, я пришел чтобы просто передать записку Наталии и забрать какую - то там коробку с туфлями. - Проговорив этот длинный монолог я с поклоном вручил ей письмо.

- Так какого же черта ты сушишь мне мозги и отнимаешь время? - С негодованием отбрасывая записку она скрылась за дверью, чтобы уже через секунду выкинуть мне черную золоченную коробку заклеенную скотчем. - Привет Наталии, да передай ей, то что ты в самом деле придурок.

Отодрав ленту и убедившись, что марки и мелкие доллары на месте я пнул её двери, негромко обозвал её шлюхой и весело побежал к машине.

Вадим Мокрецов, трдцатилетний амбал, встретил меня в более подобающем виде. На нем был женский халат, а в зубах трубка. То, что это не его образ жизни было понятно по тому как он держит и курит трубку. Парень тужился изо всех сил залезая в чуждые ему рамки. Ну да и бог с ним, богата дураками Земля Русская, а сегодня, так особенно.

- Вы ко мне? - Тоино - снисходительно спросил он и выдохнул в меня облако ароматного табачного дыма. - Вам кто нужен?

- Мне нужен Вадим Мокрецов. - Как можно вежливее ответил я.

- Это я. - Подумав согласился он. - Но вас я принять не могу потому как готовлюсь принять ванну, заходите после обеда. Вы по какому вопросу?

- Я из фирмы "ЭлФитцДжералд" и хочу предложить вам интересную работу. - Понимая, что только подобными глупостями можно его пронять и проникнуть во внутрь его квартиры и при этом не засветить Федько.

- Вот как, это уже интересно. Проходите, будьте так любезны. Посторонился он пропуская меня внутрь большой передней. - Проходите в комнату, разуваться у меня не принято. - Изящно выразился он и вдруг захлебнулся никотиновой горечью попавшей из мундштука на язык.

- Простите. Скверный табак. - Откашлявшись извинился он. - Так в чем состоит ваше предложение и чем занимается ваша фирма?

- Видите ли, господин Мокрецов, разговор у нас с вами предстоит долгий и обстоятельный, а я бы не хотел, чтобы вы меняли свои привычки и вместо положеной ванны забивали свою голову иной информацией. Спокойно мойтесь, а я возможно зайду попозже. Еще раз извините.

- Нет, нет, - крабомуцепился он за мой рукав, - ванна может и подождать.

- Настоящий джентльмен никогда своим привычкам не изменяет. Именно такое мнение сложилась у нас о вас и не хотелось бы его менять. Всего доброго.

- Вы правы, но подождите. - Насильно втащил он меня назад в квартиру. - Не уходите. Я прошу вас, подождите меня ровно десять минут, именно за такое время я принимаю эту чертову ванну. Я вас очень прошу, пройдите в комнату, полистайте журналя, посмотрите телевизор и ровно через десять минут я буду к вашим услугам.

- Ну ладно, уговорили. - Ответил я недовольно проходя в комнату. - Даю вам не на все про все пятнадцать минут.

Он птичкой упорхнул в ванну, а я едва услышав шум воды кинулся на поиски треклятого телефона. Нашел я его на десятой минуте когда уже перерыл все возможные и невозможные потайные миста и хотел отказаться от своей затеи и действовать иным путем. Две пачки долларов находились в действующем телефоне механизм которого был заменен на более компактный. Я успел вытащить деньги кое как закрутить аппарат когда шум воды стих и тревожный голос Мокрецова осведомился по прежнему ли я его жду.

- Конечно же жду. - Оветил я открвая входную дверь.

- Отлично сейчас я только оботрусь и к вашим услугам.

- Поторопитесь. У меня для вас отличный сюрприз. - Пообещал я и прикрыл за собою дверь. - Дурак с курительной трубкой во рту и телефонной в заднице. - Резюмировал я его портрет уже садясь в машину.

По дороге на дачу язаехал в магазин и накупил настоящей еды и выпивки, так как по моему мнению я этого заслужил.

Ждали меня с нетерпением, а отметим мой бодрый вид обрадовались оба. За время моего отсутствия дом протопили и я с удовольствием снял курку из которой не вылазил черт знает сколько.

- Ну что там, Костя? - Не выдержал тесть.

- Окорок, колбаса, пельмени от Марьи. - Вытаскивая продукты начал я перечислять их ассортимент. - Копченая селедка, ну а к ней, как и положено, водка.

- Значит все нормально? - Насколько допускал ошейник вытянула голову Наталия.Все получилось? Вы забрали деньги?

- Да. - Протягивая неиспользованное письмо к Вадиму ответил я. - А с этого идиота можешь требовать деньги во второй раз, потому он не знает кто забрал доллары.

- Значит я свободна и могу идти?

- Не торопитесь, Наталия Николаевна, неужели вам у нас не нравиться? Захрюкал полковник. - Посидите ещё часа полтора, два, покуда я узнаю подлинность купюр и сдам деньги в банк, а Константин Иванович будет вам интересным собеседником.

- Господи, да когда же это все кончится?

- Как только мы обговорим и распишем все формальности. Не скучайте без меня.

- Постараемся. Вы к Людмиле будете заезжать?

- Как получится. Ждите и уповайте.

Он уехал, а я опять остался с этой стервой преследующей меня кажется с самого дня моего рождения. Она сидела перед телевизором привязанная левой рукой к батарее, а поводком к решетке окна. В мое отсутствие и без моего согласия полковник обрядил её в мои джинсы и свитер. Одетая таким образом она сразу обрела уверенность и привычную наглость.

- Константин, а как вам удалось забрать деньги у Вадима? Это почти фантастика.

- Не твое дело. - Зло отрезал я потому что мне вдруг четко и явственно вспомнилась беспомощно лежащая Милка. - Сиди и сопи в две дырки и моли бога, чтоб доллары оказались настоящими. И вообще, не нервируй меня, Муля.

- Извините. Не могли бы вы сделать мне бутерброд с бужениной и налить немного водки. Это будет моей единственной и последней просьбой.

Выполнив её пожелания я устроился у неё за спиной и на журнальном столике устроил настоящее пиршество, так что к приезду тестя мой зареванный вид мог вызвать только жалость и сострадание.

- Подбери сопли, индюк. - Посоветовал он от порога. - Сейчас будет серьезный разговор и я хочу чтобы ты был в курсе.

- Что - то не так? - Встревожилась Федько.

- Все так, валюта оказалас настоящей и на этот счет у меня к тебе претензий не возникло. Дело теперь совсем в другом. Ты помнишь тех двух парней, что спасли тебя от верной смерти когда четверо мужиков путались тебя убить?

- Конечно помню и большое им от меня спасибо.

- Подожди говорить спасибо. Они утверждают, что прекрасно видели, как защищаясь, одного из них ты ударила по голове веслом и после этого удара он пошел ко дну и больше его никто не видел.

- Чушь. Это полная чушь, ничего такого не было.

- Может было, а может и не было, но только два посторонних свидетеля значат больше чем вся ваша бандитская шайка. Ты улавливаешь мою мысль?

- Но я никого не убивала. - Чуть ли не со слезами закричала Наталия Николаевна.

- А я и говорю, что возможно ты не убивала, а может быть и убивала, это я к тому, что если ты начнешь разворачивать против нас бурную деятельность, то конечно же этот факт, подкрепленный двумя свидетелями, обязательно всплывет, ну а если будешь сидеть тихо, то тот покойничек просто и неназойливо останется висеть на твоей совести не делая никому вреда. Надеюсь, теперь ты меня поняла?

- А вот теперь поняла! Поняла в какие подлые руки я попалась. Ужас!

- У тебя есть выбор. Если не хочешь так, то сделаем по другому варианту о котором мы уже говорили. А то ещё можно всем вместе поехать в ментовку и сдать тебя как убийцу. Какой вариант ты предпочитаешь? Я жду от тебя ответа?

- У меня никаких вариантов кроме тех что предложили вы просто нет.

- Ну вот и отлично, я думаю, что по этому поводу следует немного выпить. Хотя прежде я хотел тебе рассказать ещё одну интересную деталь. Оказывается те самые парни отлично видели, что Валентина убили Михаил и Борис. Это же подтверждает и Константин Иванович и моя дочь. Наверное ты тоже это видела? Или я ошибаюсь?

- Нет, полковник, вы не ошибаетесь, все было именно так.

- Вот за это и выпьем, а потом мы поедем в магазин купим тебе кое какую одежонку и на этом наши пути должны навсегда разойтись. Это тебя устраивает?

- Устраивает. - Подавлено принимая рюмку согласилась Наталия.

- Тогда, если вопросов больше нет, все в машину. - Скомандовал полковник выключая телевизор. - Назад пути нет.

На первой же барахолке полковник купил ей спортивный костюм, очки и шляпу. Дал денег на дорогу и посоветовав впредь ему не попадаться выгнал вон.

Покончив с этим вопросом Ефимов, неожиданно для меня, направился в сторону реки, а на мой вопрос проворчал что - то неопределенное и нечленораздельное. Предпочитая его не нервировать, дабы не напороться на грубость я перебрался на заднее сиденье и приготовился немного вздремнуть.

- Хорошая политика! - Раздраженно бросил он в зеркало заднего обозрения. - Обгадил все кругом, а теперь можно и поспать. Хоть бы спросил, что с твоей женой!

- Я спрашивал, но вы же не захотели разговаривать.

- Значит так спрашивал. Значит так она тебе нужна! - Надолго забрюзжал он, но я молчал, потому как прекрасно понимал - ему нужно как следует выматериться и только потом с ним можно начинать разговор.

- Где сейчас Милка? - Задал я вопрос, когда источник его гнева иссяк.

- Там где надо там и есть. - Проворчал он по привычке и свернул к пристани.

- Алексей Николаевич, а что мы тут забыли?

- Дерьмо ещё не все за тобой прибрали. - Загадочно ответил он и остановился напротив стеклянной будки спасателей. - Пойдем вместе, один я краснеть не намерен.

Открыв багажник он передал мне два пакета набитые всякой всячиной и велел идти вперед. Примерно я уже представлял, что он хочет и потому довольно уверенно двинулся к стекляшке. Андрей и Гарик, как будто и не покидали своего насиженного места, они по прежнему резались в карты.

- Доблестным спасателям наш коммунистический привет! - Просовываясь в окно жизнерадостно заорал я.

- Здорово, мужики! - Входя через дверь вторил мне полковник.

- Здравствуйте. - В один голос ответили они и отложили колоду. Проходите.

- Андрей, Гарик! - Влезая в окно завопил я с новым энтузиазмом. - Тут какой - то Посейдон, царь морей передает вам дары.

- Ну спасибо ему. - Принимая пакеты ухмыльнулся Гарик. - Не откажемся.

- И это вам тоже от него. - Выкладывая на хлипкий столик два сторублевых пресса дополнил меня Ефимов.

- Не много ли будет? - Растеряно спросил Андрей. - Дело того не стоит.

- Стоит, Андрей, стоит. - Возразил тесть и не зная что делать дальше закрутился на месте. - Как они себя ведут?

- Все в полном порядке. Они уже осознали кто кого замочил и кто за кого в ответе. Думаю проблем больше не будет и ночью их можно отускать.

- Тогда дайте им вот это. - Полковник выкинул на стол ещё десять тысяч и я подумал, что он сдурел.

- А вот этого делать нельзя. - Категорически возразил Андрей засовывая деньги в карман полковника. - Мы их воспитывали совершенно в другом ключе. Взяв деньги они подумают, что мы не правы, либо их боимся и тогда начнется шуршание. Нельзя.

- Может быть ты и прав, ну ладно, мужики нам пора.

- Как себя чувствует ваша дочь?

- Терпимо. Привет. Как нас найти вы знаете.

- Вы тоже, приезжайте. Встретим по большому счету.

- Откуда у вас столько денег? - Уже в машине поинтересовался я. - И почему вы их так бездарно транжирите? Зачем было давать такие большие суммы?

- Чтобы спать спокойно. Как видишь твои проказы стоят дорого. А деньги, в сумме тридцати тысяч, как и обещал, мне выплатил Ищенко, как гонорар за возвращенную эаморскую капусту.

Страдающая Милка лежала на диване и смотрела телевизор. При беглом осмотре никакого гипса или шины я на её шее не обнаружил.

- Привет, мать. - Беспечно поздоровался я. - Ну как ты тут без меня?

- Без тебя лучше чем с тобой. - Дежурно ответила она изображая полное бессилие.

- А мы с папой тебе подарок принесли. - Загадочно интригуя глянул я на тестя.

- Можете оставить его себе. Мне твои подарки поперек горла встают.

- Дочка, ну зачем же так, мы от чистого сердца. - Укоризненно пробасил полковник и выложил последний свой пресс на журнальный столик. - Вот, десять тысяч!

- Сколько? - Как куропатка крутанув шеей заинтересовалась несчастная.

- Десять тысяч. - Виновато повторил полковник.

- Ладно оставьте, потом заберу. - Снизошла она до наших молений и устало закрыла глаза. - Тебе звонил какой - то Лютов, но я послала его к чертям.

- Хорошенькое дело! - Возмутился я. - Отца Никодима посылать к чертям! Вот предаст он тебя анафеме тогда будешь знать.

- Вы меня уже давно предали анафеме. А почему ты шепелявишь?

- Потому что твой папочка выбил мне зубы. Теперь тебе прийдется жить с беззубым и немощным стариком.

- Нужен ты мне сто лет. Папа, а ты много зубов у него выставил?

- Ни единого, просто болтаются они у него, поменьше трещать будет, они восстановятся. Ты не беспокойся, дочка, надо будет, другого тебе кобеля найдем, получше этого будет. Ладно, отдыхай, а мы на кухню пойдем.

На кухню я не пошел, а занялся тем, что жгло меня со вчерашнего дня. Закрывшись в тестевском кабинете я извлек блокнот и при боковом свете настольной лампы свободно прочитал фамилии выдавленные с предыдущего листа. Всего их було пять и щли они в такой последовательности: Крюкова, Крутько, Федько, Гончаров, Стешкина и Лютова. Причем пять первых фамилий были жирно перечеркнуты и чистой оставалась только фамилия Лютовой.

Что это могло означать если предположить, что писавшим был тот самый неуловимый тип крутившийся у церкви и подбросивший нам кокаин? Это могло означать, что пять человек проверены и больше интереса не представляют. Зато как Лютова у писавшего все ещё оставалась белым пятном и вызывала тревогу. Наверное поэтому носатый агент и решил устроить нам ловушку.

Такое объяснение показалась мне убедительным и я занялся дальнейшим изучением блокнота. Из его середины была вырвана страница, а на следующей точно так же четко отпечатался чей - то телефон, но записанный уже другой рукой. Не мудрствуя лукаво, я переписал его карандашом и тут же набрал. После десятого гудка я понял, что пока со мной разговаривать никто не желает. Ну что ж подождем до вечера, а лучше попросим тестя установить адрес этого номера. Что дальше? Дальше получается интересный момент. Если этот Носач нанят четой Рафалович и разыскивает церковное добро, то наши пути удивительно переплетаются. Он как и я подозревал Крутько и Наталию Николаевну и даже успел их проверить и судя по черте они ту проверку прошли. Неплохо, у меня они тоже больлше не вызывают подозрений.

Он также ставит под сомнение и мою благонадежность, но убедившись в своей неправоте исключает и меня, что ж, я не возражаю. То что он подозревает Лютову тоже вполне резонно, я и сам ещё не вполне ей верю. Пока все правильно. Но вот дальше в его списке следует некоторая неясность. Что значит фамилии Крюкова и Стешкина? Кто такая Стешкина я пока не знаю и потому на время оставим её в покое. Но какую Крюкову он имеет ввиду? Их, как выяснилось по крайней мере три. Убиенная Мария Андреевна, её сестра на которую он работал Зоя Андреевна и её очаровательная дочурка Клара Оттовна. Поди тут разбери кого он имел ввиду. Если препположить, что его работодательница автоматически отпадает, то тогда остается покойная учительница и Клара Оттовна любезно предложившая ему литерный номер. Но вряд ли он её имел ввиду. Значит у него были какие - то основания подозревать Марию Андреевну и очевидно не беспочвенные. Впрочем как бы то ни было, он свои подозрения снял.

Оставил только Светлану Сергеевну Лютову, мою разлюбезную заказчицу. Что ж над этим стоит подумать. Но не надо выпускать из виду и неизвестную мне фамилию Стешкина. Она хоть и вычеркнута Носачем, но перепроверить её стоит. Вообще, хотелось бы мне этого или нет, но перепроверить стоит всех перечисленных за исключеним меня и Федько. И начать нужно, скорее всего с Крутько старшего. Не понравился этот деревенский мэр мне с первого взгляда, да и свечной огарок в граненной рюмки говорит не в его пользу. Да и просамого Носача нужно узнать как можно скорее. Черт его знает на какие подвиги его ещё понесет. О нем мне должна хоть что - то рассказать Клархен, а если замкнется на этот счет, то можно будет делать определенные выводы в отношении её.

- Опять пьете? И не стыдно вам? - Выходя на кухню спросил я изрядно косого тестя. - Пожилой человек, а такое себе позволяете!

- Пошамкай, пошамкай, я тебе и остальные зубы в кошелек сложу. Куда собрался?

- Навстречу бурям и опасностям. А вас бы я попросил выяснить адрес одного телефончика, который я оставил на столе, а так же к моему приезду узнайте в каком положении сейчас находится госпожа Лютова.

- После многократных встреч с тобой её положение очевидно интересное.

- Вы хам и солдафон! Я беру вашу машину, потому как моя там примелькалась.

- Откуда тебя на этот раз выковыривать?

- Село Белая церковь, подворье Крутько. Милка спит, лучше ей ничего не говорить.

- Ладно, возьми хоть газовый пистолет.

- У меня просрочено разрешение. Попадешься будет ещё хуже.

- Возьми мой, скажешь, что нашел в бардачке машины.

- Вы настоящий друг, второй после Гитлера. Если будет звонить отец Никодим, то хорошенькоего расспросите. Он муж Светланы Сергеевны. Вернусь часов в десять. И еще, Алексей Николаевич, я совсем поиздержался, не могли бы вы...

- Сколько?!

- Сколько не жалко.

Знакомые печальные места! Проезжая мимо церкви я старался не смотреть в её сторону, потому как знал, нам ещё предстоит встретиться. И дай Бог, не так драматично как в последний раз.

Подворье Александра Трофимовича Крутько было самым добротным в этом умирающем селе. Свежевыкрашенные ворота и новый забор говорили о том, что не смотря на хозяйское пристрастие к выпивке за хозяйством он все таки смотрит. Лопоухая розовая свинья, заметив, что я подворачиваю к её воротом, вежливо встала и уступила мне место. На стук дверцы на крыльцо вышел сам Александр Трофимович. Щурясь на закат он тщетно старался меня рассмотреть, а когда это ему надоело он крикнул.

- Кто там! Трофимыч, открывай ворота. Гулевати будем.

- Ага, это ты значит. - Узнав меня осерчал он. - Губитель Серегин! И какого рожна тебе от меня надо? Одного посадил и меня хочешь, душегуб! Чего пришел?

- За жизнь поговорить. - Ненароком звякнув бутылками пояснил я. Люблю с пожилыми людьми за жизнь поговорить.

- А я вот как орясиной тебя через горб перетяну, вот тебе и будет весь мой сказ. - Неуверенно пообещал дед очевидно прикидывая какое количество спиртного может находиться в моем пакете.

- Зачем же так сразу, орясиной?

- А за внучка моего, Серегу, вот зачем.

- Зверь он, Трофимыч, убийца и живодер. Ты сам это прекрасно знаешь. Пять душ на его совести, мыслимо ли дело?

- Да знаю. - Старик досадливо махнул рукой. - И в кого только такой звереныш уродился, ума не приложу. Ну заходи коли пришел, только не в избу, там бабка лаяться будет, айда ко мне в сарайку, а то в гараж...У меня там все приспособлено.

Сарайка носила функции предбанника и бара и действительно была оборудована со знанием дела, но мне нужно было попасть в саму избу. Поэтому я по достоинству оценив его золотые руки пожаловался на холод и попросил познакомить с хозяйкой.

- Как хочешь, только потом не обижайся. - Удивился старик и повел меня в дом.

- Федоровна, принимай гостя! - Пропуская меня вперед объявил он.

- На что он мне? - Резонно спросила сидевшая на диване строгая старуха в красивой кофте и газовой косынке.

- Антонина Федоровна, это вам от меня. - С поклоном приподнес я ей коробку конфет. - Кушайте на здоровье, а мы с Александром Трофимовичем, если вы не возражаете, немного покалякаем на кухне.

- Ишь ты какой вежливый. - Удивилась старуха. - Знаю как вы будете калякать, да уж ладно, садитесь, сейчас я вам сама на стол соберу. Только много не пейте, болеет он потом сильно, а мне завтра к вечеру в город надо.

- Ну что вы, Антонина Федоровна, где уж в нашем - то возрасте много пить, так только клювики смочем. - Заверил я беспокойную старуху.

Я напряженно следил за сервировкой стола. Вот появились везесущие грибочки, за ними дежурные огурчики с капусткой. Сало и самодельный сыр. Графин холодного кваса для запивки. Но все это меня волновало постольку поскольку, я ждал пояления посуды, рюмок из которых нам предстояло пить. И наконец они появились, но к глубокому моему разочарованию они были представлены современным дешевым хрусталем. Собрав на стол хозяйка пригубула с нами рюмочку и сославшись на неотложные дела оставила нас наедине.

Положение выходило дурацкое. То ради чего я ссюда ехал было мне уже известно, а вести задушевные разговоры с деревенским дедом не было ни желания ни времени. Хотя был один момент, который неплохо было бы проверить.

Достав из нагрудного кармана портрет Носача я показал его Трофимычу.

- Не приходилось ли вам встречать эту личность?

- Как же не приходилось? - Наполняя рюмки удивился дед. - Очень даже приходилось.

- И где же?

- А вот где вы сейчас сидите там и он сидел. Тоже водку приносил.

- На чем он приезжал, на какой машине?

- Ни на какой. Пешком пришел, пешком и ушел и больше я его не видел.

- А когда это было?

- Дай бог памяти, однако с неделю назад он пришпандорил.

- И о чем же у вас был разговор. - Чокаясь с хозяином невзначай спросил я.

- Известное дело о чем. - Интеллигентно выпивая отозвался дед. - Все о том же. Все им не дает покоя церковное церковное серебро спрятанное Алексеем Михайловичем в двадцать втором годе. Все как мухи на мед на него летят и летят.

- А как он представился?

- Назвался Анатолием Васильевичем, сказал, что музейный работник и собирает материалы о нашей церкви.

- И что же вы ему ответили?

- А что я мог ему ответить когда и сам - то ни хрена незнаю. А тут недавно слух пустили, что оно под церковью в подвале лежало, да только кто-то его уже умыкнул. Вот и все мои сведения.

- Но вы же говорили о нем Сергею?

- Говорил, да только что я ему говорил? Что дескать где - то поблизости Алексей Михайлович заховал церковное добро, а он сразу ко мне какую-то свиристелку привез. А она пристала ко мне как банный лист к заднице. Укажи где поп оклады спрятал и все тут. Я ей по русски объясняю, не знаю, говорю, да и никто не знает, а она все свое твердит, покажи, да покажи. Надоела хуже горькой редьки. Тогда бабка её и вытурила в три шеи. А ты наверное тоже про тот клад приехал выспрашивать? Тогда зря. Ничего такого я не знаю.

- А кто же знает? - Задал я дурацкий вопрос иногда дающий неожиданные результаты.

- А тот кто знал того уже нет. Здается мне, что про него ведала наша учительша, внучка Алексея Михайловича, Мария Андреевна.

- А почему ты так думаешь?

- Она больше всех возле церкви крутилась, почти каждый день на утес тот хромала. Бывало дохромает и сядит, сидит и вроде как думу думает, а сама наверное соображала как половчее черковное добро спереть, но её уже нет.

- Твой внучек, подонок, постарался, калеными щипцами из старухи тайну вытягивал. Причем, как мне кажется, по твоей дед наколке.

- Обижаешь. Ежели и обмолвился я когда в полслова, то не нарочно, а просто так получилось. Больно нужен мне их церковный хлам.

- Вольно невольно, а старуху под нож подставил.

- Ну что я говорил? Ты и меня теперь заарестуешь. - Засопливился старик.

- Кому ты нужен, пень трухлявый. Что ж теперь делать! Давай уж выпьем за упокой души рабы божьей Марии! Да не из этого дерьмового хрусталя, а как положено. У тебя что же лафитников граненных дома не осталось?

- Лафитничков - то? Да вроде где-то было, осталось пару штук, сейчас гляну. Они где - то здесь, в буфете болтались. Ну точно, вот они.

Старик вытащил две пыльные граненные рюмки и сердце мое подпрыгнуло от радости. Это было то что нужно. Пока он их всполаскивал я уже думал как ловчее его прищучить и вынудить сознаться.

Какое же разочарование я получил когда Трофимыч выставил их передо мной. Граненными они были только снаружи, Внутренняя же часть, там где должна была стоять свеча была гладко закатана.

- Хорошая посуда. - Разливая водку решил я довести дело до конца. Наверное не у каждого такие рюмки водились?

- Да что ты?! - Удивился старик. - Этого добра в каждом доме хватало. Лет тридцать тому назад только из таких и пили. Другой тары не было.

- А у Марии Андреевну тоже такие рюмки были?

- А то как же. Это я хорошо помню. Она хоть сама и не пила, а у себя всегда держала. Ну там, кто дров наколет, кто оградку подправит, она тому и наливала.

- Пойдем, дед, по селу прогуляемся, во двор к ней зайдем и на крылечке ещё раз помянем. Видно хорошая она была женщина.

- Женщина - то хорошая, да поздно больно.

- А чего тут идти, через три двора, вот тебе и её дом. Пойдем, ты виноват перед ней, а грехи надо замаливать.

- Ну что с тобой сделаешь?! Пойдем.

Не слишком - то прияно входить в заброшенное желище недавно умершего человека, а тем более в темное время суток. Трофимыч явно чувствовал некоторую робость и все время подталкивал меня вперед. Дойдя до крыльца мы сели на верхней степеньке и выпили по первой. Потом как бы играючи я оторвал доски, что крест на крест закрывали дверь и позвал его в дом. Осмелев от выпитого он охотно вошел следом.

Но освещение от дома уже отрезали и потому мы в полной темноте присели к столу. Вроде как случайно я разбил наши рюмки и ужасно сокрушаясь предложил поискать их в хозяйстве Марии Андреевны.

- А что их искать - то, если соседка, Люба не забрала, то тут в шкафчике они и должны быть. - Пояснил Трофимыч. - Посвети ка мне зажигалкой. Ну вот, что я говорил, все на месте. И рюмки тут.

Рюмки вытащил я сам и на ощупь понял, что внутренность граненная. Что мне это даст я пока не знал, но теперь я мог вполне обоснованно предположить, что Мария Андреевна могла быть в подвале.

Здесь же, возле шкафчика мы выпили по второй. Пряча в карман трофейную рюмку я услышал под окнами подозрительный шорох и решив, что мои приключения начинаются опять вытащил газовый пистолет. Припавшее к стеклу искаженное лицо сначала меня испугало, а потом заставило зайтись нервным хохотом. За нами зорко наблюдала подруга и соседка покойной, моя спасительница баба Люба.

- Заходи, баба Люба. - Громко и приветливо позвал я старуху. - Да не бойся здесь только мы с Трофимычем, все свои.

- Батюшки, а я - то уж перепугалась! - Сетую опасливо зашла старушка. - Думала опять тот черт под окнами шнырит. А вы что это тут делаете?

- Да вот, баба Люба, проезжал мемо, думаю, дай заеду, помяну Марию, Андреевну. - Привольно врал я. - А тут и Александр Трофимович. Присоеденяйся к нам.

- Помянуть дело нужное. - Согласилась старуха. - Но почему здесь - то, да без света, да впотьмах? Зашли бы ко мне.

- Так получилось. А кто тут у тебя под окнами шнырит, спать не дает?

- Да кто ж его знает? Впотьмах не видно, а на оклик не отозвался, как сквозь землю провалилися. Тайные дела у нас творяться.

- Он под чьими окнами шнырил, под этими или под твоими?

- Неделю назад все здесь лазил, а дней пять тому назад и под моими зашастал. Я проснулась от того, что на меня кто - то через окно смотрит лежу ни жива ни мертва. Ни слова сказать не могу, ни рукой пошевелить. Потом окликнула, а он и исчез.

- А какой он из себя был, не помнишь?

- Страшный, но я плохо его разглядела, он к стеклу приплюснулся и фонариком по избе все водит, да водит, будто высматривает что-то.

- Надо было участковому сказать.

- Так говорила, а он мне в ответ, пить надо, баба Люба, поменьше, а если пьешь, то получше закусывай. Однако пришел, посмотрел, но ничего не нашел. Вот такие у нас дела творяться. С тех самых пор все и началось. Наливай что ли. Помянем Марию - то Андреевну, все она кому - то спать не дает.

- Посвети ка мне Трофимыч, я бабе Любе портрет покажу, может в нем она узнает своего черта. Ну что похож? - поднося поближе к свету личность Носача спросил я.

- Да нет, этого - то я знаю, он ко мне днем приходил с гостинцами. Все про церковное серебро выспрашивал. Вот ведь люди, все неймется им.

- А ты уверена, что это не он. Подумай. Если прижать его к стеклу, да расплющить нос, может то самое и будет?

- Может и так, да только в сомнении я. Тот вроде как пострашнее был.

- А этот, который приходил к тебе с гостинцами как представился?

- Сказался Анатолием Васильевичем, собирателем музейных редкостей, а уж правда ли, про то не знаю. Все у меня иконку одну выпрашивал, обещал даже заплатить.

- Отдала иконку-то? - Протягивая ей поминальную спросил я.

- Разбежалась. Этих жучков я насмотрелась. Им оно для обогащения, а мне для души. Я хоть сама и не верующая, а лики божеские приятны.

С бабой Любой мы расстались в двенадцатом часу. Поскольку я был немного в подпитии, то решил часа два покемарить в машине, по прежнему припаркованной у дома Крутько. Вежливо отказавшись от его приглашений я залез в салон и призадумалсья, пытаясь найти причину слабого беспокойства, что вдруг начало тревожить меня. Оно возникло совсем недавно и обследовать этот гнойник нужно было немедленно, пока ещё свежа памать. Прокручивая весь разговор и последние события я довольно скоро нашел причину своего душевного дискомфорта. Он таился в участковом, к которому обращалась баба Люба по поводу своих ночных страхов и который в самом начале нашей истории назвал её баба Люба Стешкина.

Что и говорить, Носач пошел куда дальше меня, выудил и эту рыбку. А что я собственно про неё знаю? Да ничего. И выпала она иэ обоймы подозреваемых только потому что прошлый раз выкопала меня из ямы. Надо будет её как следует проверить, но это уже после того как я найду этого Анатолия Васильевича. По моим глубокому убеждению сегодня он владеет всей информацией, поскольку, в отличии от Гончарова, не разъезжал по островам, не глядел на голых девок, а целеустремленно занимался своим делом. А баба Люба Стешкина пока подождет, тем более, что она им вычеркнута из списка. Зато не вычеркнута единственная фамилия Лютовой. Вот и думай тут..

Незаметно уснув, продрых я до самого рассвета и тоьлко с первыми лучами солнца понесся домой, где меня с нетерпеньем поджидали два нетерпеливых седца. Большое полковничье и маленькое сердце моей жены.

После бурного восторга и упреков вызванных моей задержкой тесть затащил меня в кабинет и сурово отчитав отчитался.

- Названный тобой телефон принадлежит гражданке Симоновой проживающей по адресу Березовый бульвар дом двадцать и квартира шесть, но вчера до самого позднего вечера по нему никто не отвечал.

- Спасибо, а что в отношении Светланы Сергеевны Лютовой?

- Тут дело обстоит несколько хуже. Она задержана за перевозку наркотиков в крупных размерах. Не знаю какие у неё связи, но если таковых нет, то загреметь она может прилично. - На одном дыханье сообщил полковник и скорбно высморкался.

- Можем ли мы ей помочь? - пытливо глядя ему в глаза откровенно спросил я?

- Помочь можно всем. - Неопределенно и горестно ответил он. - Неплохо бы только знать кому помогаешь и зачем.

- Нужно помочь невиновному человеку которого намеренно подставили. Кстати сказать вашего покорного слугу хотели упрятать точно таким же приемом.

- Так - то оно так, но все равно потребуются некоторые издержки.

- Думаю, что за этим дело не станет. - Хватаясь за телефон облегченно заверил я.

- Погоди, а чего ты так о ней печешься? Она тебе кто? Жена? Любовница?

- Она наш клиент и об этом стоит помнит не только мне, но и вам.

- Ты все таки взялся тащить то церковное дело?

- Да и я его добью. - Накручивая номер уверенно ответил я.

- Если не добьют тебя.

Отец Никодим оказался дома, чеиу я был несказанно рад, впрочем как и он сам. После немногословных приветствий я спросил как обстоят дела с матушкой.

- Не так хорошо как хотелось бы. Вы обещали...

- Да и ждем вас сегодня после обеда у себя дома. - Оборвал я его распространную речь и положив трубку обратился к полковнику. - Вы сегодня после обеда располагате некоторым временем?

- По моему ты уже все сказал вместо меня. В два часа я буду дома.

- Ну вот и отлично. Это на тот случай если я вдруг задержусь.

Клара Оттовна Старикова сегодня немного задержалась. Я успел выдуть две чашки чая прежде чем эта миловидная особа дала о себе знать.

- Валентина Николаевна, немедленно уберите мусор от подъезда и прогоните шелудивых собак, что разлеглись на ступеньках. - Зычно и требовательно заявила она о своем приходе. - Совсем распустились. Не гостиница, а горьковская ночлежка. Чтобы через пять минут был полный порядок, в противном случае вы не дополучите зарабоной платы. За исполнением я прослежу сама.

Выдав этот пространный и гневный монолог она наконец вошла в приемную и мое присутствие если её и обрадовало, то виду она не подала.

- А это вы? - Стремительно проходя в кабинет промежду прочим заметила она и хотела закрыть дверь, но в последний момент как - то передумала и предложила войти. - Доброе утро, господин Гончаров, извините за мою несдежанность. Вы вероятно все слышали, но честное слово, уже сил не хватает ругаться с моими неряхами.

- Не извиняйтесь, я совершенно вас понимаю. Русская баба, она такое существо! Пока её носом в грязь ну ткнешь, она и палеч о палец не ударит.

- Не иронизируйте, но это действительно так. В грязи зачаты, в грязи и живут.

- А вы сами? - Чувствуя как снизу к горлу поднимается зеленая злость непринужденно спросил я.

- Что я сама? - Удивилась она не понимая вопроса.

- Сами - то позабыли в каком свинарнике были зачаты?

- Ну знаете ли... - Зашлась она от гнева и ещё не решив как со мной быть дальше резко села в свое кресло. - Где вы воспитывались?

- В интернате для дефективных детей. Там еам всегда говорили, что мы зачатя в грязи и в пьянстве. Наверное после этого я не люблю когда мне об этом напоминают.

- Не могу понять говорите вы серьезно или в очередной раз шутите?

- Н вижу особой разницы. А тем более вы - то оскорбили всерьез.

- Кого? - Искренне удивилась она.

- Ту самую русскую бабу которой, кстати сказать, являетесь сами.

Закусив губу она не знала, то ли расплакаться, то ли выгнать меня вон, пока наконец не нашла единственно правилное решение.

- А ведь вы правы. - Захохотав призналась она.

- А я всегда прав.

- Но мусор от двери все равно убирать нужно.

- Нисколько в этом не сомневаюсь, но только не унижая достоинство.

- Согласна. - Закуривая окончила она драчку. - А вы ко мне по какому поводу?

- Хотел задать вам пару вопросов. Нет ли вестей от вашей французской мамы?

- Нет, как в тот раз уехала со своим ненаглядным и как в воду канула. Но я не удивляюсь. Письмами она меня никогда не баловала. Одно два в год, не больше.

- Понятно. Клара Оттовна, слышал я, что в вашей гостинице есть некоторый хитрый номер, который находится под вашим личным контролем. Это правда?

- Если вы имеете ввиду какую - то потаенную комнату времен Людовика четырнадцатого, то я в первый раз о ней слышу.

- Нет, речь идет о резервной комнате под номером ноль.

- Но она не находиться под моим личным контролем, просто мы её держим до последнего на случай приезда какого - то зкстренного клиента.

- И пять дней тому назад её занимал именно такой экстренный гость?

- Это вы о ком говорите?

- О том человеке, который в этом номере проживал. Причем проживал без прописки, а по единому вашему велению, что является грубейшим нарушением.

- Ах, вы о том типе. - Сразу вспомнив Клархен схватилась за голову.

- Да, о нем. Кто он такой, как его фамилия и где он проживает.

- Господин Гончаров, ну откуда же мне знать.

- А что, вы так вот просто можете лично вручить ключ от номера человеку с улицы даже не посмотрев его паспорт или в крайнем случае какое-то удостоверение? Не кажется вам это немного странным?

- Да нет же, все гораздо проще. Поселить этого мрачного субъекта меня попросила мать, что я и сделала. Она за него платила и держала ответ.

- Взгляните, пожалуйста сюда. - Развернул я портрет. - Это он?

- Вне всякого сомнения, такого ни с кем не перепутаешь.

- Тогда объясните мне почему он продолжал проживать некоторое время уже после того когда ваша матушка выехала?

- Все очень просто, так было ею уплачено за номер. Как видите ларчик открывался просто. И если это все что вы хотели от меня узнать то...

- То позвольте вам выйти вон? Я правильно вас понял? - Спросил я и угрожающе добавил. - Ну что же, до скорого свидания, уважаемая Клара Оттовна.

Выйдя на крыльцо я убедился, что приказ начальника - закон для подчиненных. Валентина Николаевна усердно сметала жухлую листву и старательно утрамбовывала её в ведра. Блохастые собаки имевшие несчастье заниматься утренним туалетом возле входа, видимо обидевшись, отбыли в неизвестном направлении.

- Бог в помощь, Валентина Николаевна. - Подходя ближе поздоровался я с уборщицей. - Однако строга у вас начальница.

- А как же, порядок должен быть во всем. - Охотно отозвалась она. - А я что - то сегодня расклеелась, совсем забыла крылечко подмести, вот и получила.

- Всяко бывает, не расстраивайтесь. Валентина Николаевна, вы помните что здесь у вас проживала супружеская пожилая чета из Франции?

- А как же не помнить, вежливые и обходительные люди, по русски хорошо понимают, как же не помнить? Яков Иосифович мне несколько раз мороженное покупал. Хорошие люди, не чета нашим.

- А вы помните когда и как онисъехали?

- Отчего же не помнить, очень даже помню, я как раз опять улицу здесь мела. А было это утром пять дней назад. За ними приехало такси. Они погрузились и уехали.

- Их кто - нибудь провожал или может быть сопровождал?

- Провожала их сама Клара Оттовна, а вещи им носил наш охранник Пашка.

- То есть они уехали одни?

- А то с кем же, Клара Оттовна сказала, что на родину через Москву направились.

Дом под номером двадцать по Березовому бульвару ничем особенным не отличался. Шестую квартиру на втором этаже охраняла металлическая дверь сквозь которую был хорошо слышан работающий телевизор. Однако на мои продолжительные и настойчивые звонки никакой реакции из шестой квартиры не последовало, зато из седьмой вышла молодая женщина и глупо спросила.

- Не отвечают?

- Не отвечают. - В том же ключе ответил я. - А телевизор орет на полную катушку.

- Странно, пожилые люди, а такая беспечность. И вчера было тоже самое.

- Что то же самое? - Зацепился я вопросом.

- Вечером приходил какой - то мужчина и тоже не мог дозвониться, хотя как и сейчас там громко работал телевизор.

- Наверное нужно вызывать милицию и ломать дверь. - Выдвинул я предложение.

- Зачем же её ломать? - Удивилась она. - Вика мне оставила две пары ключей. Одну пару я отдала квартирантам, а другая так и висит у меня.

- Вика Симонова? - Начиная что - то соображать утвердительно спросил я.

- Ага. Она на год к мужу на Дальний Восток укатила, а меня попросила подобрать подходящих квартирантов. Я дала объявление и отбоя от желающих не было. Но первого встречного я пускать не стала, ждала когда явится кто - то посолидней. А пять дней назад появились эти Рафаловичи и я не раздумывая их пустила.

- Давайте ваши ключи, посмотрим, что там у них твориться, вдвоем-то не так страшно. - Ну вот, теперь кажется все встает на свои места. Как я и предполагал, не могла Зоя Андреевна уехать просто так, не солоно хлебавши. - Не такой она человек.

- А может сначала вызовем милицию, а уж потом будем открывать? Поделилась своими сомнениями осторожная соседка.

- Милиция будет шибко ругаться, если откроет дверь и никого там не найдет. - Возразил я и тем самым подтолкнул её к действиям.

В опрятной, уютной комнате Яков Иосифович безмятежно спал в кресле перед телевизором, а Зоя Андреевна накрывшись пледом удобно устроилась на диване.

- Они спят. - Шепотом сообщила соседка. - Зря только их потревожили.

- Спят. - Мрачно подтвердил я прикоснувшись к холодной руке Рафаловича. - Спят и видят райские сны. Им больше уже никогда не проснуться. Вызывайте милицию.

- А они... - Что - то хотела спросить соседка, но передумав тихо упала в обморок.

Етого мне только не хватало. Вместо того чтобы заниматься нужным и полезным делом, шмоном квартиры, я был вынужден всю свою энергию и внимание переклчить на чувственную даму. Впрочем кружки воды хватило чтобы привести её в сознание.

- Вы думаете они в самом деле мертвы? - Со страхом глядя на спящих квартирантов спросила она поднимаясь.

- Мертвее не бывает. Вызывайте милицию. Да не с этого телефона. Упредил я её желание поднять трубку рядом стоящего аппарата. - Его не трогайте. Идите к себе в квартиру и вызывайте со своего домашнего.

- Да, конечно, я вас понимаю. - заторможенно ответила она и поплелась к себе.

Времени у меня было в обрез. Через носовой платок я обследовал содержимое карманов Рафаловича и дамской сумочки Зои Андреевны. Оставив все как есть я забрал только их записные книжки. Буквально секундой позже в дверь заглянула соседка и сообщив, что милиция вызвана наотрез отказалась заходить в квартиру. Чертова кукла, этого мне только не хватало.

- Ладно. - Согласился я. - Идити и сварите мне крепкого кофе.

- С удовольствием. - Обрадовалась она. - Вам с сахаром?

- С сахаром, с сахаром. - Пробурчал я ожидая когда она закроет свою дверь и как только это случилось я тенью папы Гамлета выскользнул из квартиры и что есть духу припустил к машине. Отъехав метров на сто и удостоверившись, что славная милиция остановилась у подъезда я рванул оттуда куда подальше.

Возле офиса тестя я остановился и не выходя из машины занялся изучением блокнотов четы Рафаловичей. Первой я пролистал книжку Якова Иосифовича, но как и ожидал ничего интересного там обнаружить мне не удалось. Записная кника Зои Андреевны меня порадовала уже через пять минут, когда я дошел до буквы "К". Последняя фамилия записанная на эту букву была фамилия Котов, а величали этого Котова Анатолием Васильевичем, что мне очень понравилось.

- И долго ты так будешь сидеть? - Ткнул меня в плечо подошедший тесть. - Приехал и сидит. Я уже за тобой десять минут наблюдаю. Что ты так внимательно изучаешь?

- Записные книжки мертвых мертвых Рафаловичей.

- Наверное интересно? - Ухмыльнывшись спросил он.

- Очень. Алексей Николаевич, мне нужно знать кто есть Анатолий Васильевич Котов

- А на кой черт он тебе сдался?

- Во первых это он подбросил наркотики в машину Светланы Сергеевны Лютовой, за что её и задержали, а во вторых, возможно, что он имеет отношение к смерти Зои Андреевны Рафалович и её мужа.

- Однако! И как он их пришикнул?

- Отравил, а если точнее, то всыпал им какой - то снотворной дряни, потому как вид трупиков безмятежный и ангельский.

- Хорошо, подожди меня двадцать минут, а лучше пока смотайся и привези пожрать.

- Значит так. - Информировал меня полковник когда я через полчаса вошел в его кабинет. - Анатолий Васильевич Котов, неудачливый адвокат выгнанный из гильдии. В настоящее время постоянной работы не имеет. Тридцати лет отроду, женат имеет одного ребенка и проживает по улице Индустриальная дом шестнадцать квартира семь. Это все что мне удалось для тебя выяснить.

- Этого более чем достаточно. - Переписывая адрес ответил я. - Не забудьте о свидании с отцом Никодимом. Вероятно я на этой встрече присутствовать не смогу.

- Ты куда? Может быть нужна моя помощь?

- Нет, пока обойдусь своими силами, а если что, то неприменно позвоню.

Дверь котовской увартиры мне открыла хрупкая миловидная блондинка примерно тридцати лет. Ее вздернуто - задорный носик, равно как и глаза был красен и печален. Видимо она ещё совсем недавно ревела и жаловалась на свою проклятущую жизнь.

- Вам кого? - прикрывая лицо рукой с какой - то надеждой спросила она.

- Я бы хотел видеть Анатолия Васильевича. - Учтиво ответил я.

- Я бы и сама хотела его видеть. - Вдруг разревелась блондинка. - Он сегодня не ночевал дома. Наверное с Толиком что - то случилось.

- Успокойтесь, ради Бога, подумаешь одну ночь не ночевал дома. Неуклюже успокаивал я бедную женщину. - С нашим братом такое случается.

- Да нет же, он не такой, мы с ним уже шесть лет как женаты и ничего такого не было. Он даже когда на работе задерживался и то всегда звонил. И все эти последние дни аккуратно мне звонил, предупреждал, что или задержиться или вообще прийдет только под этро, а вчера и сегодня полное молчание.

- И когда вы последний раз его видели?

- Как вчера утром ушел, так и с концами.

- Ну вот, кажется и все, дело зашло в тупик, подумал я подходя к машине. - Скорее всего, Анатолий Васильевич, основательно почистив граждан Франции ударился в бега и когда он теперь объявиться в нашем городе одному только богу известно. Наверное он все таки нашел церковные ценности, иначе зачем ему понадобилось убивать Рафаловичей? Убил, когда увидел как мало ему причитается и как много увозят с собою они. На всей этой истории можно ставить точку и ничего тут не попишешь, господин Гончаров, надо честно признаться, что на этот раз ты проиграл. Пора ехать домой и как следует выспаться.

Сидя за обеденным столом отец Никодим вел с полковником тайные переговоры к которым был не допущен даже я. В полголоса назывались какие то фамилии, сроки и суммы. Особенно не прислушиваясь и понимая, что и без меня они отлично поладили я прошел к Милке в спальню и молча завалился под бок.

Проснулся я аж в десять часов, наверное сказалась усталость всех последних дней. Проснулся я от смутной тревоги словно сделал что - то не так, а может и вовсе ничего не сделал. Походив по комнате и не понимая причину тревоги я набрал телефон Котова и зареванный голос его жены сообщил, что ничего нового на этот час не произошло. Толика до сих пор нет дома.

- Ты чего ходишь как тигр по клетке? - Преградил мне дорогу тесть.

- А хрен его знает. - Честно признался я. - Чего - то не так.

- Так давай возьмем Милку и закатимся в какой-нибудь бар, посидим, отдохнем.

- Нет, настроение у меня диаметрально противоположенное. - Что-то где-то я упустил, а что именно не могу сообразить.

- Плюнь и забудь. Все кончилось.

- В том - то и дело, что меня не отпускает чувство незаконченности. Знаете что, Алексей Николаевич, съезжу ка я в это Белое село в последний раз, просто так, для очистки совести.

- Смотри, как бы чего опять с тобой не приключилось. Где тебя там искать?

- У бабы Любы Стешковой.

Моя тревога оказалась не напрасной. Еще не доезжая до её ворот я заметил вишневую "семерку" стоящую у её дома и принадлежать эта машина могла не кому другому как Кларе Оттовне Стариковой. Не доезжая полусотни метров до неё я остановил машину и стараясь как можно меньше шуметь прокрался во двор. Буквально на цыпочках я подобрался к освещенному окну и замер.

Баба Люба сидела на той самой койке, где когда-то спал я. Сидела она точно посередине. Обе её руки вразлет были накрепко привязаны к спинкам койки, а рот запечатан широкой клейкой лентой. Старые валенки в которые были всунуты её ноги были прибиты к полу большими гвоздями. Но её никто не пытал. Кларе Оттовне Стариковой было не до нее. Она трудилась как пчелка. Перманентно заныривая в подполье она вытаскивала оттуда всякие затейливые вещицы и скрупулезно регистрируя их в тетрадку любовно складывала в картонные коробки стоящие возле входной двери.

От удовольствия я даже хихикнул. Еще немного полюбовавшись её аккуратной и обстоятилной работой я решил, что пора действовать. Но как? Наверняка двери она закрыла на крючок, а когда я начну в них ломиться она может выкинуть самый неожиданный фортель, вплоть до пистолета. Мне было необходимо все время держать её в поле зрения. Подождав пока она в очередной раз вытащит свою добычу и нагнувшись начнет старательно укладывать в картонку, я спиной, с разбега и всей своей массой, вместе со стеклами и оконным переплетом ввалился в избу. Вскочив между ней и открытым подпольем я поклонился.

- Добрый вечер, уважаемая Клара Оттовна. Вам одной - то не трудно? Может быть я смогу вам помочь? - С любопытством разглядывая коронки и пломбы в её открытом рту куртуазно спросил я, но не получив ответа добавил. - Закрой рот, курва.

Рот она послушно закрыла, но удивляться не перестала, а её рука потянулась ко внутреннему карману куртки, где меня мог ждать большой сюрприз.

- Руки за голову, сука! - Уже менее учтиво скомандовал я. - Не двигаться, урою!

Покорно замерев она в бессильной ярости пепелила меня глазищами, но это было уже не так страшно. Бесцеремонно отодвинув грудь я запустив руку ей за пазуху и вытащил старый, потертый "ТТ".

- Ложись на пол. - Отодя на пару шагов, так чтобы самому не загреметь в подпол, распорядился я. - Быстро и мордой вниз. - Да не мычи ты, старая калоша! - Заметил я бабе Любе с удовольствием наблюдая как Клархен послушно укладывается на пол. - Ну а теперь рассказывай, как ты дошла до жизни такой?

- Ничего я вам рассказывать не буду. - Глухо отозвась поверженная мной Клархен.

- Будешь, милая, ещё как будешь! - Весело возразил я и тут произошло неожиданное. Ноги птичками вылетели из под меня, я ударился лбом об пол и полетел в черноту преисподней.

Очевидно падая вниз я ударился головой о чурку, потому что долго не мог прийти в себя. Если и дальше будет продолжаться в таком же духе, то очень скоро я стану полным идиотом, а может быть уже им являюсь, потому как до сих пор не могу понять почему оказался в подполье если Клархен лежала на животе в двух метрах от меня, а баба Люба только мычала коровой надежно привязанная к спинкам кровати. Кстати сказать, я тоже связан, причем связан грамотно и умело, с минимумом веревок и узлов, но так, что пошевелиться для меня целая проблема. Словно сам черт дернул меня за ноги из преисподней.

- Ну что, Гончаров? - Над освещенным квадратом сверху показалась голова Клархен. - Вы хотели со мной поговорить, я к вашим услугам, только не долго, я как всегда тороплюсь и мне как всегда некогда.

- Клара Оттовна, я хотел вам сказать, что вы замечательно паскудная баба и рано или поздно, но я до вас доберусь и утоплю в дерьме.

- Сожалею, но у вас это не получиться хотя бы просто потому, что на этом свете мы с вами больше не встретимся.

- На том свете мы с вами не встретимся. Вы убили собственную мать, а страшнее греха не бывает. Вам гореть в аду, а мне собирать райские яблоки.

- Собирайте, я не против. Но я полагаю, что наш разговор исчерпан? Прощай, великий сыщик Гончаров. Паша, у нас все готово? Мы можем ехать?

- Да, Клара Оттовна, я все упаковал, - ответил густой мужской голос. Все перевязано, ничего не забыто. А как быть с этой старушенцией?

- Закинь её в подпол, чтоб господину Гончарову не было скучно умирать одному.

- А как быть с его тачкой?

- За руль его машины сядешь ты. - Категорично заявила Клархен. Незачем оставлять её здесь, только лишние разговоры.

- Ей мужик, принимай подругу. - Довольный своим остроумием обхохотался парень и костлявое старушачье тельце упало мне на грудь. - Клевая между прочим телка, ещё скажешь мне спасибо. Отлично оттянешься. Ну спокойной вам ночи. - Пожелал парень и захлопнул люк, а через какое - то время надо мной послышались удары молотка и я понял, что нас заколачивают. Потом стук прекратился, послышался смех и звук затворяемой двери. Все смолкло и даже шума запускаемых двигателей я не услышал.

- Баба Люба, ты живая? - Дернув животом спросил я, заранее опасаясь, что на мне лежит мертвое старухино тело.

- М-м-м. - Промычала она в ответ и я немного успокоился. Перекрутившись и нащупав губами её старческую щеку я языком нашел край клейкой ленты и после нескольких попыток мне удалось зубами зацепить уголок. Стараясь вместе с лентой не оторвать кусок её дряблой кожи я осторожно его потянул. Сразу сообразив, что я хочу она старательно взялась мне помогать и вскоре уже я имел содержательную и разговорчивую собеседницу.

- Вот поганцы - то, сквернавцы, чертова кровь. Чуть было не зашибли меня совсем. Чтоб им, негодяям, на том свете вечно в аду гореть! Чтоб у них у гадин все руки поотсыхали, да ноги поотвалились, чтоб никогда не видеть света всему их скотскому племени и впредь до девятого колена. - Негодующе разразилась она целым потоком ругани и если хотя бы один пункт её проклятий свершился, то судьба Клары Оттовны была бы совсем не завидна.

- Успокойтесь, баба Люба. - Сурово прервал я её тираду. - Лучше расскажите каким образам и когда вы завладели церковной утварью и как вам удавалось все это время водить всех нас за нос?

- А что об этом теперь говорить, утащила подлючка все оклады, всю посуду...Не об этом сейчас надо думать, надо соображать как отсюда выбраться.

- Не волнуйтесь. Мои знают куда я поехал, так что через пару часов нас отсюда вызволят, но руки мне развязать все таки надо.

- Как же я их тебе развяжу когда у самой за спиной связаны.

- Зубами. - Уже имея некоторый опыт ответил я.

- А ты мне их дал? - Ехидно спросила старуха и мелко рассмеялась.

- Чего? - Не понял я.

- Зубы эти самые, которыми я должна тебя развязать. я уже позабыла как они клацают, а ты мне такое говоришь. Лучше уж ты меня развязывай своими зубами.

- Не могу. - Проклиная тестевский кулак чуть не заплакал я. - У меня их тоже нет.

- Вот незадача - то. Сллухай ка сюда, там у меня в конце подпола стоит столб подпорка, а в нем вбита старая и ржавая скоба. Края у неё все в зарубках и шершавые. Попробуй перетереть о неё веревку.

Деревнской бабаке ума и смекалки не занимать. На коленях в полнейшей темноте, периодически стукаясь лбом о стены и ведомый указаниями бабы Любы я наконец нашел нужный столб со скобой и как тоскливая сука заерзал по нему задом.

- Баба Люба? - Между делом спросил я. - А откуда взялся этот Паша?

- Так он в подполе сидел, я ведь тебе мычала и глазами показывала, а тебе хрен по деревне. Пока ты с ней разбирался он тебя из подпола - то за ноги и дернул. Не слушал ты меня, вот и результат? Как там у тебя? Ладно получается?

- Не очень, шнуры - то капроновые, но потихоньку дело идет. Ты мне лучше расскажи как серебро перекочевало от Марии Андреевны в твои казематы?

- А его у Маньки и не было. Она вообще не знала, что оклады уже года как четыре у меня в подполе зарыты. Она до самой своей смертушки так и думала, что они в подвале под церковью схоронены.

- Не надо мне дут в уши, баба Люба, я отлично знаю, что она давно перенесла оклады из хранилища к себе домой, об этом свидетельствует её граненная рюмка найденная мной в пещере. В неё она вставляла свечу.

- Это не её рюмка, а моя и не она перетащила клад, а я сама.

- Значит она вам об этом рассказала, а вы бессовестно воспользовавшись её тайной присвоили церковную утварь принадлежащую всему селу.

- Как бы не так. От Марии на этот счет никто не мог и слова - то вытянуть. Послушайте как дело - то было. Когда церковь запретили, то она долго стояла бесхозная, а году в трицать пятом в ней устроили клуб. Потом уже после войны клуб построили новый, а в церкви сделали спортивный зал и меня поставили уборщицей и сторожихой. Но тогда я ничего такого не знала, иначе бы по дурости лет все растрепала по селу и от окладов давно бы след простыл.

Спортивный зал там продолжался долго, ровно столько сколько жива была школа и туда ходили заниматься детишки. Марья тогда, хоть и сама была учительшей, на это сердилась, но терпела. Говорила, что хоть так, да стены поддерживают и ремонтируют. А потом школа кончилась, дети разъехались и спортзал стал никому не нужен. Тогда Григорий Федорович велел хранить в церковном подвале картошку, свеклу, капусту, и разные другие овощи. Но сторожем по прежнему оставалась я. Скоро ты там свои веревки перепилешь? А-то я уже вся занемела.

- Скоро, рассказывай.

- Я всегда понемногу пользовалась общим складом, то пару килограммов морковки домой притащишь, то ведерко картошки, а как же на кортошке сидеть и домой не принести? Люди ж засмеют. Ну а тут, года четыре тому назад в самом конце весны своя картошка кончилась у многих. Стала я потихоньку по ночам приторговывать. Ну и в конце-то концов доторговалась до самого пола. Потом меня за такую торговлю хотели судить, да Григорий Федорович отбил. Но дело не в этом, подметая пол я заметича, что он неровный и в одном месте будто бы вскорячился. Вот тогда - то я все и поняла. Поняла, но никому ничего рассказывать не стала, а уж Маньке и подавно. Все оставшиеся овощи к середине лета убрали и готовились завозить новые. А ключи - то от церкви и от подвала у меня. Так - то вот.

Собралась я однажды темной ноченькой, да в дождичек, взяла кой - какой инструмент и в церковку - то занырнула. До утра пласталась, а лаз проковыряла. Привалила его всякими ящиками, да мешками и до другого раза. А следующей ночью и добралась до тайника Алексея Михайловича. Потом дело полегче пошло. Стала я через день, да каждый день понемногу то добро домой перетаскивать. Когда ночью, а когда и днем, потому как сказала, что привожу в порядок помещение для засыпки следующего урожая. Вот так потихоньку все до осени и перетаскала и сразу же замуровала тот ход.

- Умная ты, баба Люба, а зачем ты меня в том подвале замкнула?

- Предупреждала я тебя этим, да и пугнуть хотела, чтоб не занимался ты непотребным делом. Да и сама перепугалась, а вдруг как найдешь тот лаз, увидишь, что ничего в той пещере нет и пойдешь звонить по деревне. Начнут искать по дворам и дойдут до меня. Все у меня отберут и распродадут Белую церковь по всему свету.

- Значит имя села сберегала? - Чувствуя легкий запах гари с мздевкой спросил я.

- А как же, только так. - Охотно согласилась старуха.

- Врешь ты все, баба Люба. В этом случае ты бы обо всем рассказала Марии Андреевне, ты же этого не сделала.

- Не могла я ей об этом рассказывать, потому как она со своей Зойкой снюхалась, а ту стерву я за версту чую, увезла бы она все оклады за границу.

- Нет больше Зои Андреевны. - Освобождаясь от пут сообщил я.

- Да это ж куда она делась?

- Судя по всему её умертвила собственная дочь, которая только что была здесь? Вы догадывались, что Клара Оттовна является племянницей Марии Андреевны?

- Почему же догадывалась? Я об этом знала. Она раньше частенько сюда заныривала. Манька её жалела, как же, сиротиночка. Она ей предлагала жить у нее, да толко Кларка в мамашу свою пошла, эгоистка каких ещё свет не видел.

- Почему вы не рассказали мне об этом раньше?

- А почему я должна была тебе все рассказывать?

- Да потому что я бы все понял гораздо раньше и не погибло бы столько невинных.

- Ты бы все узнал раньше и все церковное добро давно бы утекло за границу.

- Как они догадались, что оно у вас? - Развязывая ей руки спросил я.

- Сама не пойму. Может этот Паша подсмотрел. Ты помнишь, я тебе расказывала о приплюснутой страшной роже? Так вот это и был Паша, только я до сих пор не пойму, что ему удалось подсмотреть тогда в окно. Послушай, Константин Иванович, тебе не кажется, что пахнет паленым? Уж не запалили ли они избу?

Об этом я подумал давно, просто я не хотел раньше времени сеять панику.

- Спокойно, баба Люба, сейчас мы попробуем отсюда выбраться.

Поставив чурбачок точно над лазом я взобрался на него и попытался горбом выдавить крышку, но не смотря на все мои старания и потуги едва ли она сдвинулась хоть на миллиметр. Дело принимало скверный оборот, нужны были какие - то радикальные меры, а откуда их было взять если у меня под руками кроме немощной старухи, да горки гнилой картошки ничего не было. Самым скверным в этой ситуации было то, что даже если дом будут тушить и бабу Любу попытаются спасти, то нас в горящей избе попросту не найдут. Только потом, как копченых рыбешек нас откопают из под завала. А дым становился все острее и ощутимей. Нам оставалось только одно, что есть моченьки орать, уповая на чьи - то чуткие уши. Что мы и сделали, завыли тоскливо и протяжно. И почти тотчас нам отозвался приглушенный незнакомый голос.

- Где вы там? В подполье что ли?

- В подполье! В подполье! - Радостно подпрыгивая заверещали мы.

- Какого черта!!! - Пытаясь сорвать крышку закашлялся мужик. - Что случилось?

- Заколотили нас. - Удивляясь его тупоумию объяснил я. - Топором надо.

- Хреном тут надо возразил он и закахлялся с новой силой. - Погодите дух переведу. Сейчас что - нибудь придумаю.

- А ты не думай, родненький. - Заскулила баба Люба. - Тама в сенцах ломик стоит. Им будет сподручно крышку-то сковырнуть.

Послышался топот ног и на некоторое время наступила тишина во время которой я отчетливы услышал треск разгорающегося пламени.

- Да где ж ты там ходишь? - Завопила баба Люба заслышав шаги над головой. - Ирод Царя Небесного, ведь сгорим же через тебя.

- Через себя вы сгорите, так твою растак! - Зло выругался мужик и кашляя начал орудовать ломом. В конце концов ему удалось надежно ввести острие в щель и скоро крышка с необыкновенно мелодичным скрежетом подалась, а там и вовсе была отброшена в сторону. Словно кулаком по мозгам в нос ударило дымом.

- Глубоко не дышите. - Предупредил мужик принимая от меня легкое бабкино тело.Сени и входная сена в огне, прыгай за мной через окно.

- Разберусь. - Лаконично ответил я и последовал за ним.

Любопытные сельчане стояли в двадцати метрах от горящего дома, на помогать нашему спасителю не торопились. Собственно и помогать-то было некому. Наверное самым резвым среди них был мэр Трофимыч, но он взял на себя функции то ли руководителя, то ли советника.

- Бабы, женщины, - орал он бесстрастной толпе стариков бестолково размахивая руками, - надо шустро принести одеяло и положить на него Любку, а потом отнести её к Семеновне в избу. Я вам кому говорю!

- Да, успокойся ты, Трофимыч. - Замахнулась на него пострадавшая. Без тебя все решим. Избу жалко. Где теперь жить буду?

- На этот счет, ты, Любаша не беспокойся. Выбирай любую из заколоченных, а завтра мы её подшаманим и будет получше чем твоя развалюха. Что - то участковый не едет. Нешто не видит, что тут твориться.

- Поехали, Гончаров. - Тронул меня за плечо мой спаситель и я невольно вздрогнул, потому как тотчас в нем узнал Носача, или Анатолия Васильевича Котова.

- Вы? Но как? Почему? Я ничего не понимаю...

- Это долго рассказывать, а у нас мало времени, если конечно вы хотите ещё разок встретиться с Кларой Оттовной Старковой.

- А вы что же давно её не видели? - Зло спросил я.

- Больше суток, но я бы очень хотел увидеть её ещё раз.

- Вряд ли это получиться, она забрала клад и уехала минут двадцать назад.

- Значит мы ещё успеем её перехватить. Я знаю где её нелегальная берлога, а она об этом даже не догадывается. Кроме того Клара Отттовна думает, что достаточно меня перепугала и подставила, ей и в голову не может прийти, что я могу начать её преследование.

- У меня нет оснований верить вам.

- Как хотите, тогда я поеду один. Она мне здорово насолила и я хотел бы сдать её в руки правосудия. Но она не одна и мне нужен помощник.

- На чем же мы поедем? Она угнала у меня машину. - Уже не сомневаясь, что он говорит правду на всякий случай спросил я.

- Поехали. - Подтолкнул он меня к старой, видавшей виды "копейке". - А по дороге я вам все расскажу. Тогда вы сами решите стоит мне помогать или нет.

Меня наняла Зоя Андреевна сразу после того как вы отказались помочь ей отыскать дедовские сокровища. - Трогаясь с места сообщил Котов. - Я не такой щепетильный как вы, да и материально живу гораздо хуже вас. В общем я согласился с её предложением и начал розыски по пути, по которому вероятно прошли и вы. В один прекрасный момент наши дорожки пересеклись и я был вынужден вас нейтролизовать.

- То есть закрыть в церковном подвале и подкинуть нам в машины наркотик?

- Да, это удар ниже пояса, но так мне приказала покойная Зоя Андреевна. Она же и снабдила меня порошком. В общем за дело я взялся честно и добросовестно. Вдоль и поперек излазил всю церковь, простучал подвал, обнюхал подземный ход и пещеру. Скрупулезно проверил пять или шесть версий пока не пришел к выводу, что клад может находиться тольо у старухи Стешкиной, Поскольку именно она долгое время служила сторожихой и кому как не ей был известен каждый подвальный закуток.

Теперь мне нужны были веские улики, но не для того, чтобы припереть её к стенки, а чтобы самому быть на сто процентов уверенным в её прчастности. И я такие улики нашел. Не знаю попадались ли вам остатки разбитой рюмки на полу пещеры, но лично мне повезло и я такой осколок, довольно крупных размеров, нашел. Он был несколько необычной формы...

- Зеленоватого стекла и с внутренними гранями. - Чувствуя отвращениее к самому себе уточнил я. - И на его внутренней части можно было обнаружить следы стеарина.

- Именно так, значит и вам попадалось нечто подобное. Я рад, что мы с вами шли по одному пути. Так вот имея в кармане это вещественное доказательство я пришел в дом Стешкиной с коробкой конфет, а в ответ она мне поднесла рюмку наливки в граненной рюмочке, что мне и требовалось. Теперь я уже нисколько не сомневался в её причастности. А потом, когда я рассматривал её иконостас я заметил на одной иконе серебрянный оклад и неожиданно резко спросил. - Где остальные?! - Она невольно глянула на крышку подполья и мне стало все ясно.

В этот же день я доложил обо всем Зое Андреевне. Происходило это в моем нулевом номере, но я тогда не знал, что он давно и пристально прослушивается её дочерью, Кларой Оттовной. Да, слишком поздно я об этом узнал. Да и сама Зоя Андреевна об этом только догадывалась, но тем не менее решила немедленно переехать на частную квартиру, которую я ей подыскал.

Мы начали совещаться каким образом заставить старуху Стешкину передать нам церковное серебро. Была предложена масса вариантов, но ни один из них не давал полной гарантии на то что она согласиться с нашими предложениями. Отбирать же ценности силой никто из нас не хотел. Так мы и застряли на мертвой точке. Совещались каждый день, но ни к чему путному прийти не могли.

Я продолжал снимать тот номер и...

- Зачем вы продолжали его снимать? - Резко спросил я.

- Во - первых он был оплачен, а во - вторых мне иногда приходилось задерживаться до поздна и чтобы не тревожить своих домашних я иногда там спал. Так вот, иногда меня украдкой приглашала к себе в кабинет Клара Оттовна и передавала для матери пакет с продуктами.

- Она, что же, сама не могла их отвезти?

- Нет, потому что адрес и телефон Зоя Андреевна просила держать в тайне. В общем я сам отвозил эти подарки и доотвозился. Эта сволочь отравила мать накачав продукты какой - то дрянью.

- Она отравила не только мать, но и отчима.

- Нет, отчима удалось откачать. Но откуда вы об этом знаете?

- Я там был. А откуда вам известно, что Якова Иосифовича удалось откачать?

- Я там тоже был, но вероятно уже после вас, в тот момент их выносили. Зоя Андреевна была мертва, а её муж уже проявлял признаки жизни.

- То есть получается, что двое суток назад вы своими руками принесли им продукты заправленные снотворным или ещё какой - то дрянью?

- Именно так. Позавчера вечером я отвез злополучный пакет Зое Андреевне, а уже вчера днем я не мог до них ни дозвониться, не достучаться и тогда совершенно естественно я приехал в её дочери в кабинет и спросил не знает ли она где находиться её мать и как её найти. Она мне ответила, что не имеет понятия, но я продолжал настаивать, прозрачно намекнув, что у меня есть некоторые основания не совсем ей верить. Вы знаете как она со мной поступила?

- Не знаю, но догадываюсь.

- Да, меня, наподобии вас сбросили в гостиничный подвал. У неё в кабинете перед столом имеется люк прикрытый ковриком, а под столом педаль. Так вот, когда я такое ей заявил, она просто нажала эту педаль и я вверх тормашками полетел вниз. Ночью мне чудом удалось оттуда выбраться и с той минуты я вынужден скрываться от неё и её головорезов.

- А у неё их много? - Неприятно удивился я.

- По крайней мере из близкого окружение трое; Павел, Игнат и её любовник Тимур.

- Черт возьми, вы бы хоть жене позвонили, она вся извелась.

- Я звонил. И строго её проинструктировал как себя вести в случае прихода незнакомых людей и подозрительных телефонных звонков. Почему вы про это вспомнили?

- Я к вам заходил днем и звонил сегодня в девять вечера. Она была заплакана.

- Слава богу, значит это были вы. Уже легче.

- Откуда Клархен узнала о том что церковная утварь находится у бабы Любы?

- Я же вам уже говорил о том что нулевой номер прослушивается. В этом я убедился прошлой ночью когда вылез из подвала в кабинет. В нулевом номере кто - то был и разговаривал по телефону. Этот разговор был отлично слышан в кабинете.

- А почему вы думаете, что это был именно нулевой номер.

- Господи, ну и зануда же вы. Это было понятно из его разговора. Давайте лучше подумаем как её аккуратнее взять. Оружия у вас нет?

- К сожалению нет. Но если мы заедем в город, то можно что - то придумать.

- На это у нас нет времени. В берлоге, да с церковным серебром она долго задерживаться не будет, а постарается побыстрее его перепрятать. А после этого она нам уже неинтересна. Просто напросто она будет все отрицать и от всего отказываться и что самое главное убийство Зои Андреевны повиснет на мне.

- Далеко нам ещё ехать?

- Километров пять, но машину мы оставим метров за двести от её норы, а дальше прийдется идти пешком. Иначе нас заметят и нападут первыми, либо просто сбегут.

- Расскажите мне что это за нора?

- Кафе на три столика неподалеку от пляжа, всего-то квадратов десять. Пять метров подсобка и столько же банкетный зал. Но именно там она предпочитает крутить свои ночные делишки. Скоро увидите.

Шел первый час ночи когда мы подъехали к пляжу и не доезжая ста метров до кафе остановились в лесочке. Пляж был освещен и безлюден если не считать двух бомжей, то ли играющий в карты, то ли пьющих водку. Они расположились на песочке неподалеку от кафе, если так можно было назвать освещенный курятник на метровых сваях. Видимо Клара Оттовна опасаясь Всемирного потопа решила поднять его на сваи. Курятник был обитаем, об этом свидетельствовало несколько теней перемещающиеся за занавеской и наличие двух машин возле самого входа. Одна из машин была моя.

Раздевшись до трусов мы с шумом и хохотом помчались по пляжу в сторону бомжей. Сидели они на границе песка, а кафе стояло уже на твердой почве и это было очень важным фактором в нашем предприятии.

- Здорово, мужики. - Веселился я. - Вода теплая?

- Теплая, если снутри прогреться. - Многозначительно ответил тощий и рыжий доходяга в тельняшке, но без штанов.

- А это мы за раз придумаем. - С готовностью расстегнул сумочку Анатолий. - Только уговор, за бутылкой идете вы. А мы с друганом пока искупаемся.

- Базара нет. - Делово ответил его старший тварищ и они согласно возложенной миссии важно отправились за требуемым продуктом.

Едва они скрылись внутри курятника, как я подскочив к своей машине, через салон достал из багажника прочный металлический трос по запарке оставленный мне пьяным трактористом, тащившим меня месяц назад по жирной дачной грязи. Моля Бога, чтобы он выдержал, я зацепил крюк за петлю павильона, а петли троса за крюки машины. Заняло это не больше минуты, однако и бомжи уже выходили со своей покупкой. Пригнушись на переднем сидении я выдергивал провода из замка зажигания и ждал.

- Ну, мужики, вы и даете. - Возмущался Толик встречая гонцов. - А как же мы её потреблять - то будем? Вы бы хоть лимонадику взяли.

- Про лимонад у нас договора не было. - Недовольно возразил старший. А больше мы туда не пойдем. Идите сами. Они рычат на нас как шакалы.

- Ну значит и пить не будем. - Поставил Котов жесткий ультиматум.

- Ну ладно, попробуем. - После некоторого колебания согласился рыжий.

Послышался шум их шагов сначала по земле, а потом и по металлическим ступеням. Открылась и закрылась дверь. С отверткой наготове пробежал Толик, чтобы успеть заклинить. Кажется подходит мое время.

- Есть. - Негромко, но четко скомандовал он и я замкнул провода. Сразу же на больших оборотах взревел двигатель и я потихоньку выбрав слабину троса отпустил сцепление. Секунда мне показалась вечностью, дернувшись, павильон замер и я уже думал, что наш план провалился, как вруг он буквально сорвашись с места легко и стремительно заскользил по металлической платформе мне навстречу. Падал он с каким - то жутким звоном и криками. Хорошо, что начались холода и интерес к пляжу со стороны милиции заметно ослаб.

Одной стороной павильон зарылся в землю, в то время как другая его сторона оставаясь на платформе задралась высоко вверх.

Однако времени для созерцания и анализа у меня не было, наверняка Толик уже орудует внутри и нужно поспешить к нему на помощь. Выпрыгнув из машины и проник в первое же разбитое окно и понял, что торопиться особой причины нет. Испуганные бомжи закатились в угол и особо не пострадали, Клара Оттовна тоже, тогда как два её дуболома буквально купались в собственной крови. Судя по всему, падая они поранились о бутылочные осколки.

- Кто они? - Спросил я у растерянного Анатолия.

- Павел и Тимур. - Ответил он и глянув на бомжей заорал. - Берите по паре бутылок и чтоб вашего духа не было и в помине. Вы ничего не видели и ничего не знаете.

- Уже в пути, начальник. - Сразу понимая ситуацию согласились бомжи и набив защечные мешки моментально скрылись.

Нам же предстояла работенка не из приятных. Первым делом я связал Клару Оттовну и отнес её в машину. Потом прихватив аптечку вернулся в кафе, где мы устроили натуральный лазарет. Битых полчаса мы обрабатывали их раны, бинтовали руки, перетягивали ноги, пока наконец из паршивых тел перестала сочиться их дурная кровь. После чего мы стянули их руки клейкой лентой и посадили в машину. Туда же мы уложили четыре картонные коробки, которые так тщательно упаковывала Клархен. Общим весом они были не меньше ста килограммов.

Переросив на котовскую машину страдающую Клару мы разделились. Толик поехал в Белую церковь, а я с двумя немощными головорезами в город. Выкинув их возле травмотологического пункта я позвонил Лютову и несмотря на поздний час настоял на встрече, а когда она состоялась и я шепнул ему пару слов, то он сам залез в машину и молчал всю дорогу вплоть до Белой церкви, где нас уже поджидала толпа стариков, которую успел собрать Котов и возглавлял её участковый, что мне ужасно не понравилось. Но уж как говорится, замахнулся так бей.

- Игорь Степанович. - Начал я с участкового. - Вы знаете, что здесь произошло?

- Ба, старый знакомый! - Подозрительно радостно воскликнул он. - А как же мне не знать. Конечно знаю, я участковый. Сгорел дом бабы Любы Стешкиной.

- А вы знаете кто его поджог?

- Но если здесь был товарищ Гончаров, то скорее всего он и поджог. Полушуткой ответил он и мне захотелось ударить его по морде.

- Я попросил бы вас отнестись к этому делу серьезно. Анатолий Васильевич, как там наша подопечная, её можно вытащить на народ?

- А почему же нельзя, она только этого и ждет. Сейчас развяжу и вытащу. - Ухмыльнулся Котов в предверии народного судилища и открыв дверцу машины вежливо пригласил. - Пожалуйте, Клара Оттовна, народ вас заждался.

- Я никуда выходить не буду! - Истошно завизжала она из машины. - И за это самовольное судилище вы мне ещё ответите! Товарищ участковый, я вас прошу, нет, я требую прекратить это безобразие.

- А нет тут никакого участкового. - Ввинчиваясь в толпу ответил он.

- Слышишь, что люди говорят. Нет здесь властей. - Выступил Трофимыч. Мы народ и есть для тебя самая главная власть, вытряхивайся добром, иначе мы тебя силком оттуда выцарапаем. Я верно говорю, бабы и женщины.

- Верно! - Загудела возбужденная толпа требуя зрелища и разлюбезной Клархен ничего другого не оставалось как гордо высунуть нос из машины.

- Что вы от меня хотите? - Надменно и с вызовом спросила она.

- Гражданка Стешкова. - Обратился я к стоящей неподалеку бабе Любе. Вы узнаете эту женщину? Отвечайте только да или нет.

- Конечно узнаю, она же мне избу спалила! - Поспешно затараторила она. - И нас с тобой чуть было не погубила, а свою мать отравила.

- Подождите. - Остановил я её словесно эмоционально поток. - Вы знаете кто она?

- А как же не знать. Кларка это, Мани Крюковой племянница и Зойкина дочка.

- Очень хорошо. - Отметил я этот пункт её показаний. - Теперь расскажите нам зачем она к вам приезжала и что отобрала у вас силой.

- Граждане односельчане. - Сразу понимая ситуацию и от того велеречиво запела баба Люба. - Она силком отняла у меня Церковное добро, которое я хранила для вас до лучших времен, до прекращения смуты. Я стерегла его денно и нощно с нетерпением поджидая ту минуту когда я смогу вручить его вам, но Кларка каким-то образом про то узнала и ворвавшись вместе со своим дружком, скрутила меня старуху и все увеззла в неизвестном направлении, а меня с Константином они забросили в подпол, заколотили гвоздями и запалили дом.

- Вот стерва - то. - Одиноко взвизгнула баба, но вскоре к ней присоединилась все возмущенная и негодующая толпа.

- Гражданка Саркова, что вы на это скажите?

- Я ничего не знаю и говорить с вами не собираюсь. - Испуганно задвигаясь вглубь машины пропищала она. - Это беспредел, я сто лет уже здесь не бывала.

- Ты врешь, сучка. - Вышла вперед пожилая полная женщина. - Я сама видела как ты поздно вечером подъехала на своем драндулете.

- Все верно, - поддержал я её, - а кроме того, госпожа Старкова, на иконных окладах наверняка найдется куча отпечатков ваших пальчиков. Так что отпираться бесполезно, да и Павел согласен во всем сознаться. Но это не главное.

Отец Никодим, нам с Анатолием Васильевичем Котовым удалось её перехватить и вернуть похищенную утварь и теперь мы бы хотели торжественно вернуть её в лоно церкви. Вы готовы к приемке?

- Благое дело вы свершили. - Прослезившись, пузом вперед выступил отец Никодим. - Я готов принять церковное достояние.

- Отлично, но у нас есть условие. Мы хотим, чтобы кроме вас была создана приемноя комиссия в составе Александра Трофимовича и бабы Любы Стешковой. Они помогут вам зарегистрировать все предметы и в дальнейшем следить за их сохранностью. Вы согласны?

- Отчего же не согласиться. - Удивился Лютов. - Конечно же такие ценности нужно принимать комиссией. Велика ответственность.

- Ну вот и отлично, можно начинать. - Отходя в сторону разрешил я.