"Типа в сказку попал" - читать интересную книгу автора (Плахотникова Елена)20Ходьба за караваном здорово напоминает ходьбу за поездом – то же дерьмо под ногами, всякая дрянь, – только через шпалы переступать не надо. Мы с Машкой опять поцапaлись и молчим. Последние дни только тем и занимаемся – цапаемся, а потом молчим. Караван ушел без нас и Машка не может простить этого. Себе. Она так спешила, что совсем не смотрела под ноги. А гладких дорог в лесу не бывает – не пpoспект, типа. А в лесу после пожара, тем более. Ну, и… Как в том фильме: шел, упал, очнулся – нога бо-бо. Повезло еще Машке, что не перелом. С вывихом возни – минут пять, не больше. Четыре, чтобы успокоить и подготовить пациента, и еще минyта на работу. С Машкой я часа два возился. И не успокаивал даже, а посмотpеть только просил. Ногу. Я бы не стал так уродоваться, будь она обычной малолеткой или будь поблизости другой врач. Но и к сожалению… Лечить огненную ведьму, то еще удовольствие. «Не хочет сама, так насильно и прямо в ее присутствии?…» С Машкой такой номер не пройдет. Или пройдет один раз. Как с поганками. Которые тоже можно есть. Только раз в жизни. Пока уболтал, нога у Машки распухла. И синеть начала. Местами. А Машка все идти порывалась. На ней. Ненормальная. – Ты не целитель, – вопила. – Ты ларт! – Ларт – не ларт, а лечить yмею – Ларт не может лечить! Ларт, может, и не может, а я полжизни не асфальт укладывал. Но Машка ничего понимать и слышать не хочет. «Не целитель» и все тут. В конце концов я не выдержал. – Еще раз вякнешь – дам в дыню и семечки посыпятся! Подействовало. Посмотрел, вправил вывих и порекомендовал постельный режим, пока опyxоль ни спадет. Стандартная рекомендация, короче. А Машка на меня так посмотрела – я чуть не задымился. И это вместо благодарности. – Ты мне глазки не строй! Нести я тебя не стану. Сама пойдешь. Завтра. Вот так мы и упустили караван. Но я еще не знал, как мне повезло. У Машки свои планы имелись на мой счет. Хорошо, я услышал о них потом. А то и вторую ногу ей неходильной сделал бы. – Ты неправильный ларт. И неправильный целитель, – заявила Машка на следующий день. После того, как я ей палку принес. Чтоб идти легче было. – Ну, неправильный, так неправильный, – отмахнулся я. Мне, признаться, ее болтовня была по фигу. После той дряни, сжеванной утром, в пузе так урчало, что я не знал: бежать в кусты сразу или немного погодить. – Вот догоним караван, и я найду тебе хозяина. – Зачем? Кусты подождут, решил я тогда. Не потому, что такой интересный разговор у нас начался, просто не так уж сильно мне приспичило. – Чтобы хозяин приказывал, а ты выполнял приказы. – Это с какой же радости?! Брюхо поддержало мой возмущенный вопль. – Рабы и слуги должны выполнять приказы хозяина, а хозяин… – Раб?! Хозяин?! Кажется, до Машки чегo-то дошло. Она заткнулась и начала пятиться. Уперлась спиной в черный ствол, а дальше ни с места. И страха – ни в одном глазу. Только непокабелимая уверенность. Мол, я права, а ты как знаешь и можешь. Такой же взгляд был у моей бывшей. – Значит, хозяин?… Что будет мне приказывать?… – навис я над Машкой. Был у меня недавно такой… «Хозяин», мать его так. И мне досмерти надоели его приказы. Вернее, очень убедительные просьбы. Вроде как: «Этого, Алексей Тимофеевич, надо обязательно вылечить. Уж постарайтесь. И у вас получится. А вот второй ваш клиент может и не пережить операцию: сердце у него слабое, так ведь?» И это «может» означает «обязательно должен». Тот еще наш главмед «пасхальный зайчик». Волка сожрать может. И не подавится. Мог, точнее. Далеко он теперь. «Хозяин». И вот опять… – Я сам буду решать, кого лечить, а кого резать! Без всякого хозяина… Поняла?! Потом схватил Машку за плечо. Напрасно я это сделал. До волдырей или обугливания дело не дошло, но день я этой рукой пользоваться не мог. Одно хорошо: в брюхе все успокоилось. Как бабка пошептала. A на следующий день Машка опять тот же разговор завела: – …тебе же будет лучше. Жизнь у слуги легкая: есть, спать и служить. – Ну, да, легкая… – Слуге не надо ни о чем думать, только выполнять. А хозяину нужно думать и за себя и за своих слуг. – Какая тяжелая работа, блин! Прям, до слез мне жалко этого… хозяина. – Это тяжелая ноша, – вздохнула Машка. Будто насмешки не просекла. – Вот тебе приходилось думать за других? Напрасно она надеялась, что я скажу «нет». – Приходилось, и ни один раз. Взгляд у Машки стал очень внимательным. «Не верю» она не сказала, но… чужих мыслей я пока читать не умею. – А у тебя был хозяин или слуга? – спросил я. Не все же ей спрашивать. – Нет. – Почему это? Мозги у тебя есть. Вроде как… Меня опять чуть не покусали глазами. Когда-нибудь меня за мой язык… ладно, замнем. – Я колдунья. Меня учили думать и делать. – Ну, и… – И отвечать за свои дела! Сказано было так, что мне расхотелось болтать. Сразу и надолго. День прошел в глубокомысленном молчании. Больше мы к теме «раб и хозяин» не возвращались. И не пытались догнать караван. Только шли по его следам. А идти по следам каравана… Ну, это я уже говорил. |
|
|