Потапов ВикторТретий рассказ Аэлиты

Виктор ПОТАПОВ

Третий рассказ Аэлиты

Литературно-историческая фантазия

Примерно год тому назад мне пришлось по делам редакции ненадолго выехать в один из районных центров Приуралья.

Остановился я у старого знакомого одного из наших сотрудников. Обычное дело: небольшая посылка из столицы в обмен на недолгое, но искреннее провинциальное гостеприимство.

Хозяин Moii, Леонид Дмитриевич Калашников, оказался бывшим школьным учителем истории. Быстро преодолев первую неловкость и покончив с разговорами типа "а у вас - а у нас", мы перешли на более близкие сердцу темы. К моему удивлению, Леонид Дмитриевич оказался заядлым любителем фантастики. Меня это искренне обрадовало, потому что я сам с детства страдаю тем же недугом.

Беседуя о фантастической литературе, мы вспомнили двадцатые годы: Берроуза, Айхакера, Пьера Бенуа, "Аэлиту" Толстого. "Аэлита" с детства была моим любимым романом, и по этому я тут же высказал Калашникову свое глубокое убеждение в том, что, по-моему, и сейчас мало кто сможет создать подобный шедевр, нарисовать такой неправдоподобный, но заставляющий верить в свою реальность мир. И даже рассказы Аэлиты о расцвете и гибели Атлантиды, позаимствованные Толстым у оккультистов типа Блаватской, Скотт-Элиота и других, в которых мало что осталось от истинной истории человечества, звучат в романе так убедительно, как, может быть, не прозвучали бы догадки настоящих ученых.

Слушая меня, Леонид Дмитриевич потихоньку пил чай и улыбался. Вначале я старался не обращать на это внимания, но постепенно стал раздражаться. Заметив это, Леонид Дмитриевич прервал меня и, извинившись, вышел в другую комнату.

Вернулся он с тоненькой папкой и, положив ее на край стола, принялся рассказывать.

В свое время они были дружны с Толстым, и Калашников немало помог ему, когда Алексей Николаевич работал над "Аэлитой". Толстому необходим был человек, хорошо разбирающийся в древней истории, способный подобрать нужные материалы, объяснить детали, посоветовать, как придать реалистичность его фантазиям и связать воедино придуманное прошлое двух цивилизаций. Таким человеком стал Калашников.

Позже, когда роман был опубликован и имел большой успех, Толстой, помимо экземпляра книги с дарственной надписью, в благодарность за помощь подарил Леониду Дмитриевичу рукопись, представлявшую собой небольшой отрывок, не вошедший в роман. Первоначально, по замыслу писателя, он должен был составлять часть главы "Древняя песня", в которой после сокращения осталось всего три страницы. Кстати, отрывок начинается и заканчивается текстом, сохраненным в романе. В этом нетрудно убедиться.

Очевидно, вам уже пришли в голову вопросы, которые в свое время задал себе и я. Дело заключалось в том, что раньше этот отрывок был для Калашникова лишь памятью, чем-то принадлежащим только ему лично. Однако в песледние годы Леонид Дмитриевич, к своему великому удивлению, стал встречать идеи, высказанные Толстым в романс, в научных работах!

Поначалу он воспринял это как простое совпадение, курьез, не более, но вскоре эту мысль пришлось отбросить: слишком явной была связь. И Толстой, и современные историки опирались на одни и те же древние тексты и археологические находки, их теории были похожи как близнецы; различались только названия стран и народов.

Поразительно, сказал тогда Калашников, как он смог в те годы увидеть и понять нечто, остававшееся скрытым от ученых еще более полувека. Сколько ни размышлял, он не мог найти этому более или менее правдоподобного объяснения. Разве что Толстой имел доступ к каким-то неизвестным или погибшим позднее материалам? Не знаю, насколько справедливо это предположение, не хочу гадать впустую. Пусть на этот вопрос отвечают другие. Моя роль в данной истории.уже сыграна: третий рассказ Аэлиты перед вами [Напомню вкратце сюжет романа. Инженер Лось и красный командир Гусев отправляются в яйцеобразном космическом аппарате на Марс и обнаруживают там древнюю умирающую цивилизацию. Недовольный восторженным отношением своих соплеменников к землянам, верховный правитель Тускуб отсылает их.на загородную виллу и поручает заботам своей дочери Аэлиты. Аэлита обучает Лося и Гусева языку марсиан и расскагывает о древней истории планеты. Оказывается, что марсиане являются потомками двух рас - аолов, населявших в первобытные времена Туму (Марс), и атлантов, бежавших со своей погибшей во времена потопа родины. Между Аэлитой и Лосем вспыхивает любовь. События развиваются почти молниеносно: в столице начинается восстание, и Гусев становится во главе его.

Но Тускуб, собрав силы, жестоко расправляется с рабочими-повстанцами.

Гусев бежит и находит Лося распростертым в луже крови, возле тайной пещеры, в которой он с Аэлитой скрывался от Тускуба. Аэлита, неизвестно живая или мертвая, увезена отцом. С раненым товарищем на руках Гусев добирается до космического корабля, и они улетают обратно на Землю.

Однажды зимой, несколько лет спустя после их возвращения, Лося неожиданно вызывают на радиостанцию. Он надевает наушники и слышит голос, повторяющий на земном языке: - Где ты, где ты, Сын Неба?

Голос Аэлиты, любви, вечности, голос тоски летит по Вселенной, зовя, призывая, клича, - где ты, где ты, любовь...]...

Иха, затопив очаг, сложенный из крупных, позеленевших от времени камней, молча поклонилась и выскользнула в золотую дверцу - ушла к крылатой лодке.

Лось стоял, скрестив руки на груди, и оцепенелым взглядом смотрел на языки пламени, бросающие на стены смутные корчащиеся тени.

"Нужно завтра же лететь в город, помочь Гусеву", - пронеслось у него в голове и тут же пропало - на плечи легли маленькие руки Аэлиты.

Лось порывисто обернулся и встретился взглядом с огромными зрачками пепельных глаз. В их влажной глубине дрожали отблески огня. Бледно-голубоватое лицо с резкими тенями смягчалось в оранжевых отсветах пламени.

- Пойдем, - тихо, одними губами, произнесла Аэлита, и ее маленькая сухая рука потянула его за собой.

Аэлита и Лось сидели на краю бездны. Солнце уходило за острые вершины. Резкие длинные тени потянулись от гор, ломались в прорывах ущелий. Мрачно, бесплодно, дико было в этом краю, где некогда спасались от людей древние аолы.

- Когда-то горы были покрыты растительностью, - сказала Аэлита, - здесь паслись стада хашей, и в ущельях шумели водопады. Тума умирает. Смыкается круг долгих, долгих тысячелетий. Быть может, мы - последние: уйдем, и Тума опустеет.

Она замолчала. Солнце закатилось невдалеке за драконий хребет скал. Яростная кровь заката полилась в высоту, в лиловую тьму.

- Но сердце мое говорит иное. - Аэлита поднялась и пошла вдоль обрыва, поднимая клочки сухого мха, сухие веточки.

Собрав их в край плаща, она вернулась к Лосю, сложила костер, принесла из пещеры светильню и, опустившись на колени, подожгла травы. Змеиный хвост дыма взвился кверху.

Где-то среди теряющихся в темноте скал раздался пронзительный крик, и с утеса сорвалась крупная тень. Лось вздрогнул.

- Не бойся, Сын Неба, - это всего лишь испуганный ихи, - успокоила его Аэлита. - Он не причинит нам вреда.

Лось машинально проследил в черном небе силуэт хищной птицы и тяжело вздохнул.

- Тебе плохо, Сын Неба, - прошептала Аэлита. - Почему? Скажи мне...

Лось не ответил, завороженно глядя на встающую над блестящим льдом остриями скал мрачную красноватую звезду.

Ее недобрый взгляд будил в нем смутное беспокойство.

Аэлита опустилась перед ним на колени. Ее грудь взволнованно дышала под черными складками платья, бледное удлиненное лицо чуть подрагивало, слегка приподнятый нос и мягкий рот были по-детски нежны. Огромные, полные печали глаза искали ответа, манили, тянули в свою глубину.

Прошли долгие минуты. Потом, будто очнувшись, Аэлита заговорила.

- Я должна рассказать тебе... - голос ее прервался, - прежде, чем ты покинешь меня. Ты уйдешь, я знаю, но, может быть, прежде, чем нас разлучат...

- Кто?! - с недоумением и тревогой воскликнул Лось.

- Не сразу, - ответила Аэлита, - сейчас отец занят тем, что убивает в городе рабочих, которыми руководит Сын Неба. Он яростен и могуч, как все вы, но он не устоит: сила всей Тумы в руках Тускуба. Затем он вспомнит и обо мне. На мне запрещение, я посвящена царице Магр... По древнему обычаю, страшному закону Магр, женщину, преступившую обет посвящения, бросают в лабиринт, в колодец. Ты видел его... Но я не могу противиться любви, Сын Неба...

- Не бойся, - Лось успокаивающе погладил Аэлиту по руке. - Не бойся. Мы на Земле и не такое видали. Если ты опасаешься, что Тускуб найдет пас, завтра же переберемся в другое место. Пустых домов у вас много, а теперь будет еще больше. Улетим за горы. А вернется Гусев, то и вовсе к нам на Землю. Только бы Алексей Иванович вернулся невредимым. Нужно обождать еще день.

Лось замолчал. В его голове пронеслись картины восставшего города, возбужденные лица, Гусев с маузером, потный, скалящий зубы, шумно хлопающий по плечам окружавших его марсиан. Видения вспыхнули и. погасли, затушенные одурманивающей тишиной ночи, блеском костра и близостью Аэлиты.

Держа Лося за руку, она пристально, с каким-то странным выражением смотрела на него.

- Полюби меня, Сын Неба, - тихо произнесла Аэлита, голос ее дрожал, страсть и отчаянье слились в нем, - я хочу узнать любовь - единственное счастье, отмеренное в жизни женщине. Наши мужчины не умеют любить, взгляд их туманится от дыма хавры, и груз тысячелетий отнимает желание и силы жизни. Только ты можешь сделать меня счастливой...

Голос Аэлиты прервался, приникнув к плечу Лося, она обхватила руками его шею. Лось молча прижал к себе ее дрожащее тело, стал гладить по спине, плечам, волосам. Через минуту, уняв дрожь, Аэлита отстранилась и сказала:

- Прежде я должна рассказать тебе... Это будет мой третий и последний рассказ, - она как-то резко и отрешенно произнесла слово "последний", так, что пронзительная тоска сжала сердце Лося, дернулись губы, но он промолчал, пораженный непререкаемой силой ее голоса.

- Магацитлы не были единственными пришельцами, посетившими древнюю Туму.

Прошли тысячелетия с тех пор, как умер последний Магацитл, и след их остался лишь в памяти поколений, в гигантских цирках и голубой коже. Лишь ничтожная часть знаний использовалась потомками Аолов, главное же, заключенное в книгах, укрытых-в тайниках последними мудрецами, было забыто.

Только из селения в селение ходили странствующие певцы с маленькой уллой и волновали странными и несбыточными сказаниями сердца и умы Аолов.

Но вот однажды в небе прочертила след яркая звезда. Она упала за Лизиазирой, там, где теперь развалины Лизанды - столицы страны по ту сторону гор. Там упал и твой аппарат, Сын Неба.

Пастухи долго не решались приблизиться к огромному, покрытому черной коркой нагара яйцу. И лишь на закате один из них, шохо, по имени Туап, осмелился подойти.

В летописях того времени сказано: "Оно раскололось, как семя дерева бо весной, и внутри пастухи увидели четырех мертвых Магацитлов. Они были велики ростом, а лица их - черны, как пепел у подножия вулканов".

Весть о новом пришествии Магацитлов быстро облетела окрестные селения, и многие приходили смотреть на них и их железный корабль. Вновь вспомнили Аолы древние предания о кровавых временах нашествия Магацитлов.

Туан был первым, кто возродил учение сумасшедшего пастуха и развил его. Он говорил: "Могущественные Магацитлы покорили Туму и дали жизнь голубому племени гор. Они умерли и унесли с собой свои тайны, мы не можем постичь их смысл. Но они вернутся. Снова будут падать на Туму свирепые и неумолимые Сыны Неба. И придет смерть, и кровожадный ча станет пожирать слабых, а паук сплетет сеть в наших домах. Бойтесь! Сыны Неба велики и мудры. Они придут и уничтожат всех непокорных. Покоритесь, и вы сохраните свои жизни и своих хашей".

Так учил Туан. И многие верили ему. Опять горели костры у Священного порога, и люди поклонялись кровавой звезде Талцетл.

Чтобы не дать распространиться опасному учению, вожди решили: "Сделаем с ним то же, что наши предки сделали с сумасшедшим пастухом: кинем его в Священное озеро, ибо он вселяет в людей страх и безволие". И Туан стал вторым, кого за последнюю тысячу лет бросили со Священной скалы.

Прошло немного времени, и сбылось пророчество Туаиа.

Земля Тумы задрожала от грохота падающих Сынов Неба, и снова багровым светом горела после вечерней зари злая звезда Талцетл.

На этот раз лишь десять дней падали блестящие яйца на почву Тумы, но почти все оставались целы. Как семена зла, зарывались они в землю, выпуская из своего чрева воинов в сверкающих доспехах и летающие лодки, которые понеслись во все концы света. В книгах Тца записано: "Они были снабжены приспособлениями, расположенными в надлежащих местах. Ни звери, ни люди не везли их. Они двигались устройствами, которые были размером с дом".

Крылатые корабли черными тенями повисали над селениями Аолов, пришельцы кидали в непокорных шары, извергающие синее пламя, и струями жидкого огня жгли хижины.

Скрыться от них было невозможно. И Аолы поняли, что наступил час великой битвы.

На обширных равнинах Азгара, покрытых густыми лазоревыми лесами, стали копиться силы. Забыв распри, пришли рыбари, жившие в пещерах на берегу южного океана, вооруженные палицами и топорами из костей морских чудовищ. Выползли из болотистых джунглей пожиратели пауков, одетые в панцири из их жестких шкур. Из далеких степей потянулись дикие кочевые племена.

Собравшись, Аолы вышли из лесов и огромной ордой двинулись в те места, где разбили свой лагерь пришельцы с Земли. Они шли, гордые своим числом и силой. Невежественные племена не ведали, что Магацитлы только и ждали, пока Аолы соберутся вместе, чтобы разом покончить со всеми. Как буря, налетели они на войска и вмиг разметали и уничтожили их.

Оставшихся в живых догоняли и безжалостно жгли крылатые корабли.

Пустынно и тихо стало в селениях. Некому стало защищать жилища от хищников, некому добывать пищу, некому рожать детей. Тогда вожди надели древние панцири Магацитлов, покрыли головы ушастыми шлемами с острыми гребнями, в знак того, что они потомки могучих Атлантов, и пошли преклонить колена перед Сынами Неба. И вскоре мир сошел на благодатную землю Тумы.

С помощью Аолов пришельцы построили новый город. Они назвали его Вагомбо и сделали столицей своего царства. В строительстве Магацитлы использовали диковинные машины, которые таскали огромные камни, копали землю и выжигали дыры в скалах. Самых способных из Аолов они приближали к себе, обучали и делали своими помощниками, остальных же брали в рабы, а женщин - в наложницы.

Когда все пришельцы умерли, знание вновь покинуло Туму на долгие столетия. Лишь полвека назад, завоевав древнюю Лизанду - столицу страны, владевшей третью планеты, - мы проникли в тайну второго нашествия Магацитлов.

Вот что нам рассказали древние книги.

Когда наступил конец мира, и Город Ста Золотых Ворот погрузился на дно океана, некоторые из оставшихся на Земле Магацитлов спаслись от потопа на воздушных кораблях. Они разлетелись по свету, разнося семена знаний и основывая новые царства. Сильные государства образовались на севере материка черных, в стране желтых людей и на плодородных долинах Индии. Полудикие народы, покорившиеся Атлантам, жадно впитывали доступные им знания, обучались всяческим ремеслам и наукам. Смешение культур дало начало развитию новых цивилизаций, соединивших мудрость четырех рас, властвовавших в Городе Ста Золотых Ворот, с мечтательностью и страстностью первобытных племен.

Но остаткам могучего народа Атлантиды не было суждено возродить культуру и былую силу погибшей родины, между ними не было мира и согласия, каждый стремился поработить соседа. Люди покидали оплавленные развалины городов, гибнущих в жарком пламени битв, разбредались по горам, лесам и степям. Когда последние Магацитлы исчезли с лица Земли, в мире возродилась первобытная дикость.

Прошли столетия, и в нем появилась новая сила, готовая стать его властелином. В лесистых просторах материка, лежавшего к югу от Индии и к востоку от страны черных, разгорался свет новой цивилизации. Эти далекие земли, Земзе, племена негров, основавшие царство атлантов, покорили еще в незапамятные времена. Здесь они встретились с покрытыми длинной шерстью гигантами, не знавшими железа и не умевшими строить хижины. Они питались плодами и ходили, опираясь на согнутые пальцы рук. Защищаясь, гиганты бросали в воинов Земзе огромные камни. Но Земзе - древние охотники и укротители слонов, - силой и хитростью усмирили их и заставили служить себе.

Когда свирепые краснокожие воины захватили и разграбили Великий город, порвалась связь народов. Одни города пали под ударами орд жаждущих богатства кочевников, другие пришли в упадок сами. И лишь немногие сохранили культуру и знания.

Много времени отсчитали часы вечности, в Городе Ста Золотых Ворот трижды сменилась власть: хитрые и умные торговцы, оливково-смуглые Сыны Аама изнутри подорвали династию краснокожих военачальников Уру, и сами были сметены и уничтожены племенами кочевников Учкуров. Пришествие желтолицых и узкоглазых кочевников положило начало самой высокой волне цивилизации атлантов. В долгих войнах снова были покорены отпавшие страны и города. На севере воевали с циклопами - уцелевшими от смешения, одичавшими потомками племени Земзе. Великий завоеватель Рама дошел до Индии.

Он соединил младенческие племена арийцев в царство Ра. Так еще раз раздвинулись до небывалых размеров и окрепли пределы Атлантиды - от страны Перистого Змея до азиатских берегов Тихого океана, откуда некогда желтолицые великаны бросали камни в корабли.

Достигли Учкуры и новой родины Земзе - покрытого лесом южного материка. Но Земзе отказались подчиниться им, и тогда с кораблей сошли отряды закованных в бронзу краснокожих, с украшенными перьями щитами, в высоких, наводящих ужас шлемах. У Земзе не было сил противостоять войскам атлантов, и они покинули солнечное, богатое рыбой побережье океана и скрылись в густых лесах.

Учкуры не решились преследовать их и, оставив в брошенных городах и деревнях поселенцев и сильные гарнизоны воинов, вскоре отплыли назад.

Неслись чередой века, гибли в огне и возрождались из пепла страны и народы, а на новой родине Земзе росла и крепла жизнь. После потопа, уничтожив колонии пришельцев, этот древний неутомимый народ заселил весь южный материк. И везде Земзе наваливали пирамиды из земли и камней, в знак того, что это место прочно, а на вершине водружали столб с пучком перьев священной птицы клитли. Позже в этих пирамидах стали погребать вождей.

В книгах Шеп-Ро - великого ученого и поэта древности - мы нашли отрывки сказаний, повествующих о завоеваниях народа Земзе.

Двинувшись на север, в Индию, Земзе столкнулись с неожиданно сильным сопротивлением. Могучий правитель Кукра, повелитель сотен царей и народов, поклонявшихся многорукому богу, преградил им путь с многотысячным войском. У него были боевые слоны в шипастых панцирях, с окованными бронзой бивнями, львы и леопарды, натасканные на людей; к осям колесниц его воины привязывали длинные косы и зазубренные ножи, при движении разрывающие врага.

Велика была сила Кукры, но и ему не удалось устоять перед оружием Земзе.

Об их битве в "Книге Непостижимого" сказано так: "Но Земзе применили оружие богов, похожее на гигантскую железную стрелу, которая выглядела как великий посланец смерти. Сверкающий снаряд, который заключал в себе силу всей Вселенной, обладающий сиянием огня, лишенного дыма, был выпущен. Вспышка была яркой, как тысяча солнц в зените. Густой туман внезапно покрыл войско. Все стороны горизонта погрузились во мрак. Поднялись несущие зло вихри, тучи с ревом устремились в высоту неба. Мир, опаленный жаром этого оружия, был в лихорадке. Казалось, даже солнце закружилось. Тысячи людей были сожжены, слоны, обожженные пламенем оружия, бежали, объятые ужасом. И еще многие погибли позже".

После Кукры уже некому было сдержать завоевателей, и Земзе быстро покорили всю Индию. Они захватили древний город Рум, в котором Сурид, один из царей, живших до потопа, выстроил две железные башни и приказал жрецам спрятать в них записи знаний безвозвратно ушедших народов - того, что они достигли в различных науках, ремеслах и искусствах. Там же находились и книги Атлантов. Земзе добыли эти знания и развили их, возродив могучую цивилизацию предков.

Они отвергли учение Атлантов о Вселенной и создали собственное. Они говорили так: "Человеческий разум является лишь частью абсолютного мирового разума, цель которого - познать самое себя. В междузвездном пространстве чистый разум бесформен и бестелесен.

Он - тень, эхо, мысль без тела, не видящая и не знающая своей сущности и предназначенья.

Чтобы познать себя, разум воплощается в материю. Но материя бездушна, она мертва и неподвижна и не может служить познанию сущности вещей. Поэтому, идя к своей цели, абстрактный разум на стадии материи создает живую природу, вершиной которой является человек. Он - глаза и уши мировой идеи, он - ее душа, стремящаяся к бесконечному познанию мира".

На стенах своих храмов люди Земзе высекали спираль - символ пути и вечного движения разума. Разуму чужд покой, учили они, покой препятствует достижению цели. Поэтому мировая идея всегда уничтожает омертвевший разум, как уничтожила царство Атлантов.

Свои знания народ Земзе с помощью птичьих знаков заносил в скрытые в храмах книги, доступ к которым имели немногие. Земзе предостерегали: "Кто волшебные тайны слова постигнет, пусть хранит и в учении, скроет". На дверях храмов они начертали: "Замкни уста! Огради уста!" Шли века. То были столетия невиданного расцвета культуры и науки, великих завоеваний, строительства и путешествий.

Корабли черной расы бороздили все океаны, заплывали в самые отдаленные и неведомые уголки Земли, и повсюду Земзе оставляли ростки цивилизации, обучали огню, железу и письму.

По берегам морен были расставлены огромные тесаные глыбы с высеченным па них лицом негра, предупреждавшие, что у этих земель есть высокий и могучий властитель. Их птичьи знаки высекали даже на скалах западного материка, где бродили одичавшие племена краснокожих потомков Уру, поклонявшихся солнцу в образе пернатого змея.

На побережье далекого северного океана, которого достигали корабли Земзе, пробираясь меж чудовищных, невиданных доселе ледяных гор, были построены каменные спиральные лабиринты - символ движения абстрактного разума. Этим Земзе хотели показать, что здесь, в этих диких и бесплодных местах, проходит граница познанной и непознанной Вселенной.

Не было пределов мудрости и могуществу Земзе. Они стали единственными владыками всего света. Дикие и воинственные племена и народы были укрощены или уничтожены с помощью оружия и знаний. Наступила пора долгого мира и спокойного труда.

Но однажды длинная вереница безмятежных столетий была прервана. На севере южного материка - центра государства Земзе - разверзлась трещина и, поглотив целый город, сомкнулась. Это событие совпало с сильными толчками земли. Большие части суши на западе и севере опустились под воду, отделив страну Земзе от материка черных, где обитали их дикие сородичи, и Индии.

Более четырех столетий боролся народ Земзе с жестокой природой, но тщетно. Климат становился холоднее и суше, пепел вулканов губил посевы, уходили под землю реки и источники, все меньше оставалось скота и диких зверей. Вновь на границах копились племена жадных кочевников, ждали часа, чтобы хлынуть в недоступную, желанную веками, сказочно богатую, обетованную землю.

Возродился древний культ подземного огня - Змея Мировой Бездны, стремящегося ввергнуть мир в состояние первичного хаоса. Были возобновлены кровавые жертвоприношения - мистерии кормления ненасытного чудовища. Вскрывая грудь обреченным, жрецы сыпали на живое сердце раскаленные угли, восклицая при этом: "Назад! Вернись в глубины бездны, туда, где повелел тебе быть твой отец! Не приближайся к этому месту, где находятся люди!" Земзе прочли старинные книги, хранившиеся в храмах, и нашли в них сказания о катастрофах, потрясавших в древности Землю. В этих книгах говорилось: "Опора небес обрушилась, Земля была потрясена до самого основания. Небо стало падать к северу. Солнце, Луна, звезды изменили путь своего движения. Вся система Вселенной пришла в беспорядок. Настал великий холод, на Землю пали губительные зимы, они принесли с собой лютые морозы и снег в четырнадцать пальцев толщиной".

Были найдены и прочтены и полуистлевшие свитки папируса, повествовавшие о гибели Атлантиды. Но было уже поздно.

В дыму и пламени рождались новые горные цепи, вспучивая свои хребты на спокойных равнинах; проснулись, грозно зарокотав, молчавшие тысячелетия вулканы. Вспарывая землю, вырывались языки внутреннего огня, клубящиеся облака пепла затянули небо, подобно грозовым тучам.

Толчки земли становились все сильнее и разрушительнее.

Весь материк, словно глиняный черепок, покрылся глубокими трещинами; подземный огонь и ядовитые газы, вырывавшиеся через них, сжигали и душили людей. Гремели вулканы.

Огромные части суши, откалываясь от материка, тонули, как утлые корабли, в разбушевавшемся океане. Наступил конец света.

Десять дней и десять ночей взлетали яйцевидные аппараты над столицей, рассекая клубящиеся над городом тучи песка и пепла. Обезумевшие толпы ломились в ворота храмов, ища спасения, которого не было. Улицы были покрыты трупами, меж которых бродили пьяные и сумасшедшие. Тусклое, словно тухнущий уголь, солнце, едва пробивавшееся сквозь черную завесу, сумеречным светом озаряло горящие развалины, ужасные картины грабежей, насилий и убийств агонию великой цивилизации.

Глубокой ночью истерзанные остатки материка расколол надвое жестокий подземный удар. Волны океана вздыбились гигантской стеной и ринулись в распоротое чрево. Неописуемой силы взрыв потряс Землю, полночь озарилась дневным светом, в разные стороны понеслись свирепые волны, крушащие все на своем пути. И страны Земзе не стало... - Аэлита замолчала.

Молчал и Лось, потрясенный открывшейся перед ним бездной тайн и ужасов прошедших времен, роковым сплетением всех загадок истории. Постепенно из непостижимой памяти двух миров выплыло нечто волнующе-знакомое и одновременно пугающее и чуждое. Это была мудрость тысячелетий, объединявшая в одно целое и объяснявшая сразу все: загадки египетских пирамид, тайны учения йогов, предания народов, повествующие о потопах и летающих колесницах, статуи острова Пасхи, вечно смотрящие в небо, необъяснимое совпадение знаков письма этого острова, квадратных печатей, найденных а древнейших городах Индии, странное сходство с ними древнекитайских иероглифов, птичьих знаков индейского племени куна, орнаментов Суматры и Полинезии. Лось припомнил открытые недавно громадные каменные глыбы, расставленные неизвестно кем и зачем по берегам Западной Европы. Вспомнились ему и таинственные каменные лабиринты, разбросанные по всему побережью от Белого моря до Британских островов, и многое другое.

Прошло время. Наконец Лось очнулся от дум и взглянул на Аэлиту: сложив на коленях руки, она отрешенно смотрела в огонь. Лось порывисто обнял ее худые плечи и во второй раз за вечер прошептал нежное и непонятное слово "милая".

Тогда Аэлита вынула из-под плаща маленькую уллу и, сидя, опираясь локтями в поднятое колено, тронула струны. Они нежно, как пчелы, зазвенели. Аэлита подняла голову к проступающим во тьме ночи звездам и запела негромким, низким, печальным голосом:

Собери сухие травы, помет животных и обломки ветвей,

Сложи их прилежно,

Ударь камнем о камень, - женщина, водительница двух душ.

Высеки искру, и запылает костер.

Сядь у огня, протяни руку к пламени.

Муж твой сидит по другую сторону пляшущих языков.

Сквозь струи уходящего к звездам дыма

Глаза мужчины глядят в темноту твоего чрева, в дно души.

Его глаза ярче звезд, горячее огня, смелее фосфорических глаз.

Знай, - потухшим углем станет солнце, укатятся

Звезды с неба, погаснет злой Талцетл над миром,

Но ты, женщина, сидишь у огня бессмертия, протянув к нему руки.

И слушаешь голоса ждущих пробуждения к жизни,

Голоса во тьме твоего чрева.

Костер догорел. Опустив уллу на колени, Аэлита глядела на угли - они озаряли красноватым жаром ее лицо.

- По древнему обычаю, - сказала она сурово, - женщина, спевшая мужчине песню уллы, становится его женой.