"Певец меча" - читать интересную книгу автора (Роберсон Дженнифер)25Как ни обидно, но показывать никому ничего не пришлось. Потому что как только мы подняли мечи, приготовившись начать бойню, что-то остановило и гончих, и нас. Звук. Очень высокий, свистящий звук, который опускался и поднимался, звенел, пролетая между деревьями, скользил вниз по стволам и ударялся о землю, растекаясь и обволакивая нам ноги. Жеребец шагнул в сторону и замер. Постояв немного, он яростно помотал головой, потом заложил уши и приподнял верхнюю губу, демонстрируя впечатляющие зубы. Гончие, серые на сером, растворились среди деревьев, прижимаясь к земле и насторожив кожаные уши. Безжалостные хищники (не исключено, что заколдованные) превратились в побитых собак, ищущих спасения в норе. Нам с Дел было не легче, пока звук не изменился и не перестал рвать хрупкие перепонки. Я услышал кокетливую песню флейты, скользившую по ветвям и прилипавшую к ним, ныряющую в трещины скалы и рассыпавшуюся там, песню, отражавшуюся эхом в каньоне. А потом даже эхо умерло, погрузив мир в тишину. Дел вздохнула. – Кантеада. – Что? – Кантеада, – повторила она. – Кажется у тебя есть возможность с ними встретиться. – С одним из тех музыкантов? – Ты слышал его. Или нет? Я нахмурился. – Ты хочешь сказать, что музыка прогнала гончих? – Музыка и магия. Для Кантеада они едины, – улыбаясь, Дел убрала меч. – Смотри, Тигр. Ты видишь его? Я посмотрел и ничего не увидел. А потом увидел и не смог отвести глаз. – Аиды, Дел! Что это? – Это он, – сказала Дел. – Кантеада. Мастер песни. Ты бы назвал его танзиром, он глава клана. Он… больше походил на оно. Мне не с чем было даже его сравнить, ничего похожего я и во сне не видел. Ростом он был меньше Массоу, но что-то подсказывало, что он гораздо старше мальчика. Он стоял под дождем и я едва различал его, потому что он сливался с окружающим миром. Бледная, полупрозрачная фигура с отливающей опалом кожей. Он был безобразен. Он был просто безобразен и другого слова я подобрать не мог. Но он заставил меня забыть о своей внешности, когда заговорил. Кантеада не произносил слова, а пел. Пришли сюда убить? Я не мог и рта раскрыть, а только смотрел. Пришли сюда убить? Он смотрел мимо Дел на меня. Я медленно покачал головой, не зная, что делать. Изящный палец с голубым ногтем приподнялся, мягко показывая на мой меч. Песня стали убивает. Вежливый способ назвать меня лжецом. – Дел… – Ты держишь обнаженный меч, – тихо сказала она. – Убери его в ножны, может Кантеада примет это за опровержение. Сейчас ты не оправдаешься, что бы ни говорил. Я убрал меч в ножны и прошептал: – А что это за штука? Не человек, не животное. – Кантеада, – спокойно повторила она. – Когда я была маленькой, мне рассказывали, что они принесли в мир музыку. Но до этого утра я и не думала, что увижу хотя бы одного. Я даже не была уверена, что они существуют. Я взглянул на маленького человечка. Его макушка доходила мне до пояса. Грудь у него была выпуклая как бочонок, а руки длинные и тонкие, с изящными выразительными пальцами. Из одежды он носил только кожаный килт. Смотревшие на меня глаза были бледно-пурпурными, почти такими же как клинок Терона. Кошачьи зрачки придавали существу таинственный вид. – Песня стали убивает, – повторил он. Дел глубоко вздохнула. – Да, песня стали убивает, – согласилась она, – но и эти звери могут убивать. Кантеада поднял голову. Песня отправления прекращает. Больше не нужна песня стали. Я нахмурился. – Что он говорит? Дел слабо улыбнулась. – Ну хотя бы теперь у тебя появилось желание получше разобраться в музыке? Он говорит, что мечи нам больше не понадобятся. Гончих уже отослали. – Почему мы должны ему верить? – Кантеада никогда не лгут. – Замечательно. Несколько минут назад ты призналась мне, что не верила в их существование и считала их героями сказок. Теперь ты предлагаешь мне поверить, что этот человечек – магическое существо, которое разговаривает песнями и никогда никому не врет. – Ему нет смысла врать. – Хм… Песня спора диссонирует. Дел рассмеялась. Я вздохнул. Посмотрел на Кантеада. На странного маленького человечка с выступающей челюстью, подвижным ртом и горлом, которое раздувалось при разговоре как лягушачье. – Нам не хотелось убивать их, – вежливо объяснил я. – Мы не напали первыми, мы просто приготовились к защите. Если, как ты сказал, твоя песня отослала гончих, у тебя добрые намерения. Он по-птичьи кивнул головой. Я рассматривал его огромные заостренные уши, которые, кажется, могли двигаться, волосы – тонкие и серебристо-серые, появлявшиеся на верхней части выпуклого лба и гребешком сбегавшие через макушку до шеи. Хотя волосами эту поросль можно было назвать с трудом. Она больше напоминала пушок, а сам гребень, как у настоящей птицы, мог подниматься, выдавая эмоции хозяина. Расстояние уменьшается. Уменьшение мрачно. – О чем он? Дел вздохнула. – Думаю, он хочет объяснить, что если мы отойдем далеко, песня будет плохо слышна и сила наговора перестанет действовать, – Дел нахмурилась. – Ты совсем его не понимаешь? – Я знаю, баска, он поет… Я могу уловить отдельные слова, но для меня песня это шум, и она все заглушает, – я помолчал. – А что слышишь ты, Дел? Дел улыбнулась с удивительной безмятежностью. – Все. Все его интонации, все модуляции, все переливы. Их песни яснее, чем наша речь, потому что говорят не словами, а чувствами. Я был настроен скептически. – И этот человечек – то самое существо, которое спасло вас утром? – Когда мы выбрались из тоннеля, он ждал. Нависшая над нами угроза смерти заставила его и еще нескольких прийти на помощь. Кантеада презирают смерть. – Они не умирают? – Следовало сказать, они презирают убийство. Независимо оттого, кто жертва. Я вздохнул и пошел к жеребцу, чтобы подобрать брошенный повод. – Мне самому убийство не нравится, особенно когда жертва – я. Ну а что будем делать теперь? Он отведет нас к остальным? – По-моему, для этого он и пришел. – Тогда чего мы ждем? Дел вздохнула. – Может проявишь немного учтивости? – Учтивость это хорошо, – согласился я, – но сейчас важна быстрота. Меня тянет собрать вместе наш клан, взвесить происходящее и убраться отсюда в аиды, пока у нас еще не закончилось время, – я помолчал. – Об этом стоит подумать тебе, Дел. Воки нужна твоя шкура, а не моя. – Вока, – поправила она. – Воки, локи и все остальные. Нужно идти баска. Кантеада прислушивался к нашему разговору и видимо все понял. Не успела Дел сказать и слова, как он повернулся, вскочил на дерево и запрыгал по веткам. Он передвигался с дерева на дерево с проворством обезьяны. Следом за ним тек хрупкий, мелодичный свист. – Песня сопровождения, – объяснила Дел. – Ну? Кажется ты торопишься? Я прищелкнул языком жеребцу и пошел. Не успела погода улучшиться, как стала еще хуже. Одежда на Дел и на мне промокла насквозь. Реки дождя стекали по моей спине, щекотали поясницу, хлюпали в ботинках. Волосы прилипли к голове и при каждом движении с них падали капли. Я был мокрым, замерзшим и несчастным как кошка, пойманная ливнем. Так оно и было: и кошка, и пойманная. Я тяжело вздохнул, около рта ненадолго повисло облачко пара. Такой же пар обволакивал ноздри жеребца. От дождя гнедой почти почернел, мокрый хвост при каждом шаге прилипал то к правой, то к левой ноге. – Аиды, ненавижу сырость. Что бы я не отдал за насколько минут солнца и тепла… Дел не улыбнулась. – И что бы ты отдал? – Что? – я нахмурился, не сразу сообразив, о чем она. – А-а. Аиды, я не знаю. Просто так говорят. – Если тебе действительно так нужно солнце, может быть они вызовут его для тебя. – Кто? – я проследил за ее жестом. – Он? Ты хочешь сказать, что этот малыш может управлять погодой? – Я думаю, Кантеада могут все. – Он люди, Дел… или что-то в этом роде. То, что он смог разогнать зверей, не означает, что он может менять погоду. – Конечно нет, – объявила Дел необычайно торжественно. – Не больше чем я делаю это яватмой. Вот и получил. – Я разбираюсь в яватмах не больше, чем в Кантеада, баска, но мне трудно поверить, что даже магия этих человечков может исправить погоду, – я посмотрел на огромные темные облака, застрявшие на скале слева от нас и постепенно скатывающиеся к краю, чтобы сорваться с обрыва как куски смятого, отливающего жемчугом шелка. – Если бы они это умели, разве не сделали бы? Зачем жить под дождем и в холоде? – Чтобы не нарушить равновесие, – сообщила Дел пригибаясь, чтобы пройти пол низко нависшей веткой. – Здесь, на Севере, мы считаем, что должно соблюдаться равновесие между теплом и холодом, хорошим и плохим, мужчиной и женщиной. Все это противоположности, но они взаимно важны. Они могут погибнуть друг без друга. – Ну, не знаю. Иногда я думаю, что мужчинам было бы лучше без женщин. Губы Дел слегка изогнулись. – Какое-то время возможно. Но мужчины не живут вечно. Они слишком упрямы, слишком яростны, – она смотрела на меня с наигранной невинностью. – Что останется после того, как вы поубиваете друг друга? Мир без мужчин и женщин? – Он останавливается, – вдруг заметил я. Дел огляделась и кивнула. – Мы совсем рядом с их каньоном. Сюда, Тигр. Стволы деревьев стали совсем тонкими, а ветки так перепутались, что я не мог отличить одну от другой. Кору деревьев разукрашивали дождевые потеки, влага собиралась в развилинах и дуплах, пока не начинала переливаться через край. Грязь и листья прилипали к подошвам ботинок. Я шел в полной тишине, сжимая повод жеребца, и надеялся, что дом Кантеада окажется достаточно большим для такого крупного мужчины как я. И вдруг мы оказались на краю мира. Из деревьев в ничто – полоска земли перед нами была не шире клинка меча, и я балансировал у кромки почти падая, пока Дел не поймала меня за руку и не оттащила назад. – Я забыла, – сказала она. – Забыла что? – закричал я, невольно отступив в деревья. – Забыла, что здесь мир кончается, хотя я стоял уже на краю? Дел вздохнула. – Не преувеличивай, Тигр. – Аиды, женщина… если бы я тебя не знал, я бы решил, что ты собираешься от меня избавиться, – я помолчал. – А может я в тебе ошибался. Ты хотела меня убить? – Вряд ли, – сухо сообщила она, не глядя на меня, а потом добавила с тоскливым восхищением. – Тигр, разве это не прекрасно? Для нее, несомненно. Дел росла в высокогорьях, предгорьях, высотах и остро изрезанных каньонах. Ее вскормили ветры и дожди. Но я-то здесь не при чем. Совершенно. Я смотрел в ничто и видел только пустоту, наполненную облаками. Мир действительно закончился. То, что лежало перед нами, оказалось каньоном, заполненным до краев облаками. Сквозь тяжелые пласты я смутно различал другой край каньона и где-то далеко внизу дно. Прекрасно ли это? Может быть. Но меня бы больше порадовали несколько солнечных лучей. – Как, в аиды, мы спустимся? – Иди за ним, Тигр. Мастер песни ждет нас. Дел, как всегда, оказалась права. На фоне облаков, на фоне дождя, Кантеада был почти невидим. Он слегка махнул рукой и исчез, но я уловил нить свиста. – Снова песня следования? – А ты быстро схватываешь, Южанин. Я пошел за человечком, сторожась невидимого каньона. Оступиться труда не составило бы – облака наплывали на края, коварно ползли по земле, сливаясь с почвой и небом. Они цеплялись за стволы и землю, заполняли мир и застревали в вершинах деревьев. – О боги, – прошептала Дел за моей спиной. – Я и забыла, как это прекрасно. – Баска, он снова пропал. – Тебя ведет песня следования. – Мне это не нравится, Дел. – Тебе ничего не нравится. Аиды, нет смысла с ней разговаривать. У нее песчаная болезнь. Или нет, облачная болезнь. Диагноз изменился. Я продолжал идти, ведя жеребца и стараясь не смотреть на хранилище облаков, а они перекатывались, струились, ласкались, тянулись, чтобы потрогать мое лицо. От этого мне хотелось поежиться, но я сдерживался, вспоминая о Дел. Хотя она бы этого и не увидела, пласты облаков вклинивались между нами. Мне пришлось признать, что песня следования прекрасно управляла моими движениями. Я шагал по узкому краю каньона как по широкой дороге, словно я знал путь так же хорошо, как знал самого себя. Эта мысль заставила меня задуматься: а знает ли кто-нибудь самого себя? В любом случае, я шел не сам, меня вели. Что может было и к лучшему – когда земля без предупреждения вдруг ушла вниз, я не запаниковал, я даже не задержался. Я спокойно продолжал идти. – Магия? Так, Дел? – земля продолжала уходить вниз. – Он ведет нас в каньон. – Ты этой дорогой выбиралась? – Да, но тогда не было облаков. Я хорошо видела дорогу. Я оглянулся. Дел терялась в облаках за жеребцом, но я видел как спокойно она пробиралась сквозь висящие в воздухе лоскутки. На расстоянии лоскутки сливались и казались ровным туманом. Дел улыбнулась. Влажные волосы растрепались и облепили ее плечи. Дел промокла как и я, но сил у нее оставалось побольше. Она шла уверенно и твердо, не напрягаясь при каждом шаге. Она даже тихонько напевала что-то веселое. Лицо Дел светилось от удовлетворения. Аиды, кажется я потеряю ее. |
||
|