"Певец меча" - читать интересную книгу автора (Роберсон Дженнифер)31Гончие взяли нас в кольцо. Я успел позабыть, насколько они уродливы. Жеребца, естественно, в этот момент счастливым назвать было нельзя. Он слишком хорошо помнил раны и укусы, полученные в последнем бою. Гнедой пританцовывал, бил копытами и фыркал, готовясь дать достойный отпор. – Аиды, – проворчал я, – что теперь? Дел сидела за моей спиной на жеребце, держась за мою одежду. Думая только о предстоящем путешествии, мы оставили позади каньон, а с ним и охранную песню, позабыв, что только она держала гончих на расстоянии. – Это, – спокойно сказала Дел, нащупывая что-то под шерстяной туникой. Я не повернулся, чтобы посмотреть, побоявшись отвлечься от гончих, поэтому не увидел, что она сделала. Я знал только, что мы были окружены белоглазыми хищниками, а через секунду они исчезли. Убежали как побитые собаки. Убедившись, что они действительно убрались, я повернулся к Дел. – Ладно, баска… что ты сделала? Она сняла что-то с шеи и передала мне. Я взял: тонкий кожаный ремешок и крошечная металлическая трубка, серебристо сверкавшая в слабом туманном свете. – Это? – подозрительно уточнил я. – В аиды, что это? – Кое-что от Кантеада, – она шлепнула жеребца по бокам и мы продолжили путешествие. Мне пришлось выпрямиться и переключить внимание на гнедого. – Хей, – крикнул я, не выпуская из рук трубки на ремешке и заставляя жеребца прекратить прыжки, скачки и приплясывание. Когда гнедой успокоился, я посмотрел в сквозное отверстие в трубке. – Свисток? – Мастер песни сказал, что он будет отгонять гончих. – Но не отошлет их совсем. – Нет. Они действуют по заклятью или подчиняясь какому-то другому принуждению. Может они так и будут идти за нами, зато нам не придется нервничать и отгонять их. – Мне это не нравится, – сказал я. Дел вздохнула. – А тебе вообще что-нибудь нравится? Я ответил не задумываясь. – Меч, круг, хорошая женщина. И меч, кстати, Южный… без Северного я проживу. – И Южная женщина? Я провел жеребца через рощу и надел на шею свисток. Всегда пользуюсь преимуществом, независимо от его происхождения. – Южная женщина, – мягко начал я, – имеет несколько преимуществ. Она послушна и не нужно беспокоиться, что она тебе нахамит если ее о чем-то попросить. Она прекрасно разбирается в домашних делах, прекрасно готовит, убирает и заботится о благополучии мужа. Она знает, как угодить мужчине в постели и вне ее, поскольку женщине с детства объяснили кто за главного. Дел долго молчала и о чем-то думала. Я ухмыльнулся и в ожидании ответа рассматривал уши жеребца. – Если Южные женщины идеальны, – наконец изрекла Дел, – почему Южные мужчины охотятся за Северянками? Моя улыбка исчезла. Собравшись с мыслями, я ответил: – Может из-за того, что они совсем другие? Цвет кожи, обычаи, характеры. – Это означает только одно: Южные мужчины предпочитают женщин более независимых и сильных духовно. – Возможно, – осторожно согласился я, – но я никогда не слышал, чтобы хотя бы один Южный мужчина мечтал встречаться со сварливой женщиной. – Сварливая и независимая это не одно и тоже, – отрезала Дел. – Только очень несчастная женщина будет стремиться к такой независимости, – упрямился я. – Держу пари, если ты спросишь Южных женщин как они предпочитают жить, большинство выберет Южный вариант. – Может быть, – холодно согласилась она. – И в первую очередь потому что они к нему привыкли… но они будут жить такой жизнью только до того момента, пока не узнают, что такое свобода. – Если из-за этой свободы они не потеряют своих мужчин. – Настоящий мужчина не побоится независимой женщины. – А откуда ты знаешь, каков настоящий мужчина и чего он может бояться? – разозлился я. – Ты так прижалась к моей спине, что можешь и не пытаться изображать мужчину, я все равно не поверю. А значит и судить о мужчинах ты не можешь. Дел немного отодвинулась от меня, к чему я совершенно не стремился. – Могу, – уверенно ответила она, – и могу это доказать, задав тебе один простой вопрос: ты боишься меня? Аиды. Здорово она расставляет ловушки. – Ну? – не унималась Дел. – Многие мужчины боялись бы… – А ты? – …и я бы их не винил. Может ты и мужская фантазия, но ты женщина не того типа… – я замолчал, чувствуя, что положение становится все более затруднительным. – Тигр, ответь на вопрос. Ты боишься меня? – Если бы я сказал да, то соврал бы. Если нет – выставил бы себя самонадеянным дураком. – Раньше тебя это не останавливало. Дел всегда была любезна. – Нет. Я не боюсь тебя. – Значит настоящему мужчине не страшна женская независимость. Ее слова заставили меня призадуматься, но я не настолько глуп в отношении женщин, чтобы поверить их льстивым фразам, от души они высказаны или нет. – Ладно, – сказала она. – Так не какого типа я женщина? Аиды. Заметила. Я вздохнул. – На таких, как ты, Южане не женятся. – О таких, как я, Южане только мечтают… если у них с их невежеством хватает фантазии. – Послушай, Дел, – я снова вздохнул, признавая свое поражение. Не стоило тратить силы на ерундовый спор. – Конечно Южане мечтают. Все мужчины мечтают. И я готов поспорить, что Северяне спят и видят женщин с Юга. – В отношении снов ничего тебе сообщить не могу, – ехидно ответила она. – Меня беспокоит только реальность, когда мужчина унижает женщину. – Север и Юг – два разных мира, Дел… с разными людьми, разными обычаями, разными богами. У каждого есть свои преимущества… но их нельзя сравнивать, – я помолчал. – Да и вообще, с чего это ты начала так переживать за женскую независимость? Она ответила не сразу, а когда заговорила, я едва узнал ее голос. – Может из-за моей семьи, – мягко сказала она. – Моя мать была сильной, волевой женщиной, она научила сыновей уважать ее. Так же относился к ней отец. Я была единственной дочерью… и росла вместе с братьями, дядями и отцом. Я училась владеть ножом и мечом, драться как мужчина. Но создала меня Стаал-Уста. Там я стала личностью, а не просто мужчиной или женщиной. Стаал-Уста. О чем-то похожем говорил Гаррод. Спроси ее, сказал он мне. Спроси ее о Стаал-Уста. И я спросил. Дел не ответила. Она сидела за моей спиной и я не видел выражение ее лица. Судить о ее реакции я мог только по напряжению ее тела, прижавшегося к моему. Устав ждать, я повторил вопрос. – Обитель Мечей, – наконец сказала она. – Вот что означают эти слова. Довольно поэтично, подумал я, и привлекательно. Мне нравились красивые слова и описания. Но Гаррод посоветовал спросить ее не только о названии. – Что такое «клинок без имени»? Спиной я почувствовал, как напряглась Дел. Совсем чуть-чуть, но я заметил. – От кого ты это слышал? Я мог бы соврать, но не стал. Ничего особенного в вопросе я не видел. – От Гаррода. Он был зол… расстроен из-за лошадей. Он сказал что-то, – я порылся в воспоминаниях, – что-то о том, что ты клинок без имени, – я поправил поводом жеребца. – Он говорил, что это название пошло из Стаал-Уста. – Так и есть, – холодно подтвердила она. – Судя по твоей реакции, это что-то секретное. – Клинок без имени означает изгнанник, изгой, волчья голова, – объяснила Дел. – Это человек, нарушивший кодекс чести вока. – Умышленно. – Умышленно, – согласилась Дел. – Бывает, что кто-то не научился уважать кодекс или не смог закончить обучение, тогда его просто отправляют домой. Но ан-истойя, отказавшийся пройти заключительный курс подготовки, делающий его кайдином, и использующий свое мастерство во зло, считается клинком без имени. – Ты отказалась стать кайдином. – Да, но я выбрала путь танцора меча, такое право дается ученику. Я живу по кодексу. Меня как будто ударило в живот. – Постой, а сколько осталось, Дел? Сколько осталось до того, как нарушишь его? – Несколько недель, – ответила она без колебаний. – Если я не успею добраться до Стаал-Уста за три недели и предстать перед вока, меня объявят клинком без имени и каждый желающий сможет попытаться исполнить приговор. Я давно знал это, только без Северных слов. – Еще одно, – сказал я. – Есть ли конец у твоей песни? Она долго молчала, а потом я услышал: – Останови лошадь. Я решил не обращать внимания. – Слушай, Дел… – Останови лошадь! Я не глухой: она была не в себе. Она не кричала, но Дел это и не нужно, она умеет пользоваться голосом. Почуяв неладное, я остановил жеребца и обернулся, пока Дел соскакивала на мокрые листья. За льдом в ее глазах полыхало пламя. Аиды. И это я его зажег. – Дел… – Слезай, – приказала она. – Залезай обратно, – упрямился я. – Ты сама сказала, что осталось три недели до того, как вока объявит о твоем изгнании. Может не стоит терять время? Дел вынула меч. – Слезай, – повторила она. Вдали завыли гончие. Я почесал щетину. Обдумал, стоит ли спорить, и решил, что не стоит. По ее глазам я понял, что она настроена серьезно и от своего не отступит. Я перекинул ногу и соскочил с жеребца, не выпуская из рук повод. Не хватало еще лишиться гнедого теперь, когда мы столько прошли вместе. Дел воткнула клинок в землю. Он врезался в мокрые, гнилые пласты листвы, потом скользнул в дерн и застыл. Она убрала руки с рукояти. – Я не могу повторить тебе свои клятвы, – сказала она, – потому что клятвы касаются только одного человека. Но я клялась душами убитых родственников, написала эти клятвы кровью, рассказала о них мастеру рун, который вправил их в клинок, – Дел показала пальцем на руны, мерцавшие от острия до рукояти, теперь наполовину похороненные в земле. – Отречься от этих клятв значит обесчестить свой меч, годы учебы, всех моих близких. Думаешь я могла бы это сделать? – Я только спросил… – Ты спросил, есть ли конец у моей песни. – Да и… – Не зная, что это означает. – Да… и… – Не понимая, о чем спрашиваешь. Снова да. – Гаррод посоветовал задать тебе этот вопрос. – А ты всегда слушаешь советы молодых почти незнакомых Северян? – горько усмехнулась она. – Особенно тех, чья собственная честь под большим вопросом. Я гнул свое. – А может Гаррод знал, что делает… Она насторожилась. – Что? – Он сказал, что даже Говорящий с лошадьми с Высокогорий знает о Стаал-Уста и кодексе чести вока. Но я Южанин и никогда не слышал об этом месте. Не знаком с его обычаями, – я перевел взгляд с Бореал на Дел. – Есть ли конец у твоей песни? Она совсем побледнела. – Ты спрашиваешь, не понимая смысла вопроса? – Может пойму, если ты ответишь. Дел смотрела на меч. Я чувствовал, что смутил ее, хотя еще не разобрался чем. По лицу Дел трудно было что-то определить, но я научился читать едва заметные знаки. Она вглядывалась в меч, надеясь – откровенно ожидая – что он скажет ей, что делать, и наконец отчаявшись, приняла решение сама. – Все равно он узнает, – мрачно изрекла Дел, – так или иначе. Начало меня не обрадовало. – Дел… – Я принесла клятвы, – сказала она, – я уже говорила тебе об этом. Но это были не те клятвы, что дают обычно. Они связаны со Стаал-Уста и с тем, как я там изменилась, кем стала, получив яватму, – взгляд Дел застыл на Бореал. – Я не сомневаюсь, что тебе, Тигр, в жизни приходилось приносить клятвы, и ты знаешь, что чем клятва сильнее, тем крепче она связывает… но на Севере все иначе, а в Стаал-Уста все совсем по-другому. Ты связан надолго и это связь крови, стали, магии и благословения богов. – Послушай, Дел… Она подняла руку, заставив меня замолчать. – Я отвечаю на твой вопрос, ты ведь этого хотел. Мало для кого я бы пошла на это. У меня было желание прервать разговор, меня раздражала неясность, но Дел была настроена серьезно, и я решил, что если выслушаю ее, плохо мне не станет. По крайней мере я так думал. – Хорошо, баска… продолжай. – Когда ты ставишь перед собой задачу, ты начинаешь песню и продолжаешь петь, пока задача не выполнена. Я нахмурился. – Я не понимаю. Лицо Дел ничего не выражало. – Моей первой задачей было найти Джамайла и привезти его домой. Как ты знаешь, у меня ничего не получилось и первая половина песни пропала. Остается вторая: песня крови, Тигр… песня смерти. Я должна убить Аджани и людей, которые были с ним в тот день. Пока я не сделаю это, моя песня не кончится. А песня без конца это не настоящая песня, это ничего незначащий шум. Где-то за деревьями залаяли и взвыли гончие. Я посмотрел по сторонам и взглянул на Дел. – Что-то вроде этого, – сказал я. – Да, – подтвердила она, – и это навсегда. Незначащий шум без конца. Я кивнул. – Танцор меча, не управляющий собой… без цели и чести. – Я тверда, – сказала Дел, – жестока и холоднокровна, но у моей песни есть конец. У моего клинка есть имя. – Сколько у тебя осталось времени? – спросил я. – Если вока признает тебя виновной и приговорит к смерти, твоя задача останется невыполненной. Твоя песня никогда не закончится. Ты нарушишь клятвы. – Нет, – сказала она, – не нарушу. Я заключила пакт с богами. Я хотел засмеяться, но сдержался. Дел воспринимала все слишком серьезно. Я показал на меч. – Протри клинок и поехали. |
||
|