"Сантьяго" - читать интересную книгу автора (Резник Майк)

Глава 13

— Они тебе не принадлежат, — подал голос Шусслер.

Бродяге надоело сидеть не в таком уж удобном кресле, он поднялся и начал разглядывать произведения искусства, украшавшие стену рубки.

— Между прочим, не принадлежат они и тебе, — отметил Бродяга, протянул руку, взял скульптуру из оникса. — Любопытный экземпляр. Где его приобрела Альтаир? На Геспорите Три?

— На Найбюри Два, — ответил Шусслер.

— То же созвездие, — кивнул Бродяга. — Я не ожидал, что у нее столь утонченный вкус. Ты знаешь, сколько стоит эта малютка в свободной продаже?

— Нет, — ответил Шусслер.

— Ты тоже не знаешь, — вмешался Каин, оторвавшись от пистолетов, которые разобрал и чистил на столе. — Но я готов поспорить, что цену черного рынка ты назовешь с точностью до десятой доли кредитки.

— Туше, — широко улыбнулся Бродяга.

— Поставь на место, — попросил Шусслер.

— Я же ею любуюсь.

— Точнее, оцениваешь, — сухо добавил Каин.

— Сила привычки, — признал Бродяга, поднял руку, магнитное поле захватило скульптуру и вернуло на прежнее место.

Бродяга двинулся дальше.

— Я по-прежнему наблюдаю за тобой, — предупредил Шусслер.

— Приятно слышать.

— Так что не пытайся что-нибудь украсть.

— Я не краду у друзей.

— Я все о тебе знаю, Бродяга, — вставил Каин. — Друзей у тебя нет.

— Так легче жить. — Бродяга все улыбался. — Чтобы развеять твои страхи, Шусслер, скажу, что я не краду и у партнеров, тем более если один из них — охотник за головами. — Еще одна статуэтка заинтересовала его, он взял ее в руки, вырвав из магнитного поля. — Не зря говорят, что жизнь полна сюрпризов.

— Что ты там нашел? — спросил Каин.

Бродяга протянул ему статуэтку.

— Не вижу в ней ничего особенного.

— Согласен, работа посредственная. Куда интересней планета, на которой ее изготовили.

— И что это за планета?

— Пеллинат Четыре.

— Никогда о ней не слышал.

— Это планета, на которой я вырос. А вырезали статуэтку белламы.

— Твои благодетели? — заинтересовался Шусслер.

Бродяга кивнул, не отрывая взгляда от статуэтки:

— Я думаю, что продал ее лет десять или двенадцать тому назад на Новой Родезии. Любопытно, как она попала к Альтаир-с-Альтаира?

— Какие они, белламы? — спросил Шусслер.

— Плохого о них сказать не могу, хотя мы и разошлись во взглядах на капитализм. Однако они дали мне стол и кров, за что я им очень благодарен.

— Не так уж и благодарен, если счел возможным ограбить их, — сухо заметил Каин.

— Все так, — согласился Бродяга. — Однако, если бы мои деяния вызывали у Господа Бога серьезные возражения, Он бы не создал страховые компании. — Бродяга помолчал. — Опять же, взял я не так уж и много. Скульпторы они никакие. Как и художники. Наверное, причина в том, что они не различают цветов. — Он расстался со скульптурой, повернулся к стене, за которой стоял черный куб. — Расскажи мне о Граалях.

— Их можно полагать гуманоидами, — ответил киборг. — Если относить к гуманоидам всех, кто ходит на двух ногах. А в остальном у них очень мало общего с человеком.

— В это нетрудно поверить, принимая во внимание контуры кресла. — Бродяга скорчил гримаску. — А что ты можешь сказать об их искусстве?

Из динамиков донесся смешок.

— Вряд ли тебя что заинтересует. Глаз у них нет, их заменяют природные локаторы. Об их искусстве я ничего сказать не могу, но тебе и так многое ясно.

— Жаль, — вздохнул Бродяга. — По крайней мере мои инопланетяне смогли дать мне сувениры на память, пусть и не по своей воле.

— Мои тоже мне кое-что дали, — с горькой иронией напомнил Шусслер.

— А где находится планета, на которой тебя вернули к жизни? Я никогда не слышал о звезде Калкос.

— В звездном скоплении Корбелия, — ответил Шусслер.

— Как-то я там побывал, — кивнул Бродяга. — Слышали о Тщетной надежде?

— Я слышал, — ответил киборг. — Но не бывал там.

— Я тоже слышал, — вставил Каин. — Орфей написал о ней, не так ли? Что-то о Денебе Арабском или Дельфини Арабском.

— Дарли-Араб, — уточнил Бродяга. — Орфей назвал его по-своему. Собственно, он дал свои имена всем трем патриархам. Я-то имел дело только с Бербером.

— Вот его я не припоминаю, — признался Каин.

— Боюсь, после встречи со мной он проникся недоверием к чужакам, — усмехнулся Бродяга. — Он не стал говорить с Черным Орфеем.

— Умница, — пробурчал Каин.

— Не понимаю я этого четверостишья. Какое-то оно расистское.

— «Дарли-Араб, высокий и дикий, взял другую жену с ребенком», — процитировал Бродяга. — Других упоминаний о национальности я у Орфея не припомню. — Он вновь повернулся к стене, за которой стоял куб-Шусслер. — Тщетную надежду заселили три большие семьи, и чуть ли не сразу между ними началась борьба. Законы кровной мести не позволяли им воспользоваться услугами наемников. И вот тут Арабу пришла великолепная идея — закупить оптом сотню невест и зачать собственную армию. — Он хохотнул. — Не прошло и недели, как его примеру последовали два других патриарха. Последующие двадцать лет днем они сражались, а по ночам строгали маленьких солдатиков.

— А имена? — спросил Шусслер.

— Орфей выяснил, что все скаковые лошади на древней Земле ведут начало от трех пород, вот он и назвал патриархов Дарли-Араб, Байри-Турок и Годолфин-Бербер, по тем самым породам.

— И что за дела ты водил с Бербером? — спросил Каин.

— Я знал, что наемники ему не нужны, но подумал, а не заинтересует ли его груз хорошего оружия, с которым могли пойти в бой его сыновья?

— Краденого оружия? — уточнил Каин.

— Вроде того, — вздохнул Бродяга. — Флот конфисковал груз через месяц после того, как я доставил его на Тщетную надежду.

— Я не знал, что корабли Флота добирались до скопления Корбелия, — удивился Шусслер.

— Они бы туда не добрались, если б там не объявились две тысячи лазерных винтовок, похищенных с одного из военных складов.

— Вот почему Сантьяго отказался от твоих услуг? — спросил Каин.

— С чего вы так решили?

— Потому что красть у Флота — не по твоей части. Тут без Сантьяго не обошлось. Могу предположить, он дал тебе пинка под зад, потому что ты продал оружие, которое он хотел придержать.

— Вы сильно заблуждаетесь, — негодующе воскликнул Бродяга.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что сам украл эти винтовки? — полюбопытствовал Каин.

— Действительно, операцию от начала и до конца проводил Сантьяго, — признал Бродяга. — Да, у нас возникли разногласия, когда речь зашла о том, как распорядиться оружием. Но расстались мы совсем по другой причине.

— Не сошлись характерами, — покивал Каин.

— Я удивляюсь, что Сантьяго или Годолфин-Бербер не наняли убийц, чтобы посчитаться с тобой, — донеслось из динамиков.

— Бербер нанял, — ответил Бродяга. — К счастью, убийца попытался добраться до меня в моей крепости на Золотом початке. А такое едва ли под силу даже Ангелу.

— Почему ты решил, что убийцу нанял Бербер, а не Сантьяго? — спросил киборг.

— Потому что я до сих пор жив. — Бродяга подошел к столу, где Каин вновь зарядил первый пистолет и собирался чистить второй. — Знаете, после того как я стал свидетелем вашей схватки с Альтаир, у меня возникли кое-какие вопросы.

— Спрашивай.

— Почему вы предпочитаете пистолет?

— Потому что он точнее, чем бластер или сонар. Опять же, в нем нет аккумулятора, так что он не может разрядиться.

— Но от него столько шума.

— И что?

— Я думал, что в вашей профессии необходимы скрытность и тишина.

Каин улыбнулся.

— Они необходимы, когда я выслеживаю добычу. Когда же я открываю огонь, мне без разницы, слышат меня или нет. — Он выдержал паузу. — Я же не один из твоих наемников, Бродяга, я действую в рамках закона. Мне нет нужды спасаться бегством после того, как я расправлюсь с намеченной жертвой.

— Логично, — кивнул Бродяга.

— Бластер хорош, когда надо охватить большое пространство. Но вот с точностью у него нелады. У каждого свои пристрастия. Я отдаю предпочтение пулям.

— Интересно, чем достал Ангел Жиля Сан-Пити? — промурлыкал Шусслер.

Каин пожал плечами:

— Наверное, со временем мы все узнаем. Едва ли Черный Орфей устоит перед соблазном упомянуть об этом в своих глупых стишках.

— А чем вам не нравится наш друг Орфей? — спросил Бродяга.

— Он твой друг, не мой.

— Благодаря ему вы стали знаменитым, — напомнил Бродяга. — Пройдет сто лет, и, лишь читая его поэму, люди будут знать о вас, обо мне, о Шусслере. Можно считать, он вас обессмертил.

— Достоинства бессмертия сильно преувеличены, — вставил Шусслер, его мелодичный голос вновь переполняла горечь.

— Большинство знакомых мне людей не согласились бы с этим утверждением, — возразил Бродяга.

— Большинство твоих знакомых лишь на шаг опережают своего палача, — отпарировал киборг.

— Большинство его знакомых уже повстречались со своим палачом, — уточнил Каин.

— Если не с палачом, то с охотником за головами, — не остался в долгу Бродяга. — Кстати, я все еще сержусь на вас в связи с той историей на Деклане Четыре.

— Ты имел какие-то виды на Сократа? — спросил Каин.

— Сократа? — пренебрежительно фыркнул Бродяга. — Разумеется, нет. На Деклане Четыре двенадцать миллионов людей, так что замену можно найти любому. — Он помолчал. — Но вы уничтожили робелианскую вазу, за которой я охотился три года.

— Подумаешь, ваза, — пожал плечами Каин. — Я приехал туда за другим.

— Подумаешь, ваза! — возмущенно повторил Бродяга. — Дорогой мой, да таких ваз оставалось всего шесть на всю галактику!

— Я видел не один десяток таких же.

На мгновение глаза Бродяги загорелись. Потом он тяжело вздохнул:

— Наверное, все вазы кажутся вам одинаковыми.

— Есть такое дело. — Каин закончил сборку второго пистолета. — Точно так же, как тебе кажутся одинаковыми все люди.

— Неужели вы не понимаете, что в Демократии почти триллион людей и всего шесть робелианских ваз такой формы!

— Это означает, что ты останешься без работы раньше, чем я.

— Это означает, что вы уничтожили бесценное произведение искусства.

— Я также уничтожил человека, которого давно следовало уничтожить. Так что в итоге принес больше пользы, чем вреда.

— Сократ не числился среди разыскиваемых преступников.

— Будем считать, что, убив его, я оказал услугу человечеству.

— Я не знал, что вы занимаетесь филантропией.

— Деньги — не самое важное в жизни.

— Согласен, но за то, что дороже денег, также приходится платить. И теми же деньгами. — Бродяга резко повернулся к стене Шусслера. — Я проголодался. Чем можешь нас попотчевать?

— У меня есть полный набор соевых продуктов, — ответил киборг.

— А мяса у тебя нет?

— К сожалению… но блюда, которые я могу приготовить из сои, по вкусу будут неотличимы от мяса.

— Это я уже слышал, — пробормотал Бродяга.

— Придется есть то, что у него есть, — решил Каин. — У нас нет времени искать продуктовый магазин.

Бродяга пожал плечами:

— Ты сможешь приготовить что-то похожее на моллюска в сметанном соусе?

— Я попробую. А что приготовить тебе, Себастьян?

— Что-нибудь попроще.

— Как насчет стейка? — предложил киборг.

— Как насчет салата? — возразил Каин. — Соевые стейки я уже ел.

— Так попрошу вас пройти на камбуз. Обед готов.

— Как это, готов? — удивился Бродяга. — Мы же только что заказали.

— Граальская технология обеспечивает мгновенное приготовление, — объяснил киборг. — Тем более если исходные материалы — соевые продукты.

Каин и Бродяга с сомнением переглянулись, но прошли на камбуз, длинную, узкую комнату с оборудованием, упрятанным в стены.

— И где мы будем есть? — спросил Бродяга.

— Я мог бы разложить столик, — ответил Шусслер, — но тогда места для двоих не хватит.

— Мы постоим, — успокоил его Каин. — Где еда?

— Одну секунду. Пожалуйста.

Откинулась металлическая панель, на сверкающем прилавке появились две самые обычные тарелки. Бродяга протянул руку к своей, с моллюском в сметанном соусе, тут же отдернул, выругался.

— Забыл предупредить: тарелка горячая.

— Благодарю, — злобно бросил Бродяга, достал из кармана шелковый носовой платок с монограммой, сложил его, вновь взялся за тарелку, вытянул ее на металлическую панель. — Я бы не отказался от ножа и вилки.

— С удовольствием бы тебе помог, но Альтаир-с-Альтаира не пользовалась человеческими приборами. Предпочитала эти.

На прилавке появились два металлических предмета странного вида.

Бродяга взял один, рассмотрел со всех сторон.

— Великолепно. Видать, штука очень удобная. Все равно что есть суп китайскими палочками.

Взял свою «палочку» и Каин, коротко взглянул, а затем принялся за салат.

— Ты знаешь, как ими пользоваться? — спросил Бродяга.

— Я видел их на Тероне. — Каин нацепил на «палочку» кусок псевдопомидора, обмотал вокруг него лист псевдосалата. — Тамошний охотник за головами показывал мне, как с ними управляться. Навык приходит с практикой.

— Интересно, можно ли ими есть сметанный соус? — Бродяга задумчиво смотрел на свою тарелку.

— А ты попробуй, и все станет ясно, — посоветовал Каин.

После трех или четырех неудачных попыток Бродяга таки приспособился и сумел отправить в рот кусок псевдомоллюска.

— Ну как? — озабоченно спросил Шусслер. — Что вы можете сказать о моих кулинарных способностях?

— Неплохо, — бесстрастно ответил Каин.

— Скажу только одно, — пробурчал Бродяга. — На лобстера с Золотого початка не похоже. Однако, полагаю, могло быть и хуже.

— Могу я попросить вас об одной услуге? — минуту спустя вновь нарушил тишину Шусслер.

— Смотря о какой, — ответил Бродяга. — Чего тебе хочется?

— Расскажите мне, какова еда на вкус.

— Откровенно говоря, по вкусу это соевые продукты, которые выдаются за моллюска в сметанном соусе.

— Пожалуйста, я все приготовил, подал, но попробовать не могу. Опишите мне ваши вкусовые ощущения.

— Я же сказал, отдаленное подобие моллюска в сметанном соусе.

— Неужели вы полностью лишены воображения? — В голосе слышалось отчаяние. — Скажите мне о соусе. Какой он? Густой? Горячий? Сладкий? Можете вы определить, какие я положил специи? Каков по вкусу моллюск?

— Знаешь, восторгаться особенно нечем. Вкус так себе.

— Пожалуйста, поподробнее.

— Ты просто нарываешься на оскорбления. Твою стряпню с натяжкой можно назвать съедобной. — Бродяга начал раздражаться. — А ты еще просишь что-то там описать. Так можно потерять остатки аппетита.

— Я же прошу о такой малости! — заверещал Шусслер.

— Потом, — отрезал Бродяга. — И так кусок в горло не лезет, а ты еще пристаешь с разговорами!

Каин вздохнул, подхватил «палочкой» кусок псевдомоллюска, окунул в сметанный соус, пожевал, а потом начал описывать свои вкусовые ощущения Шусслеру. Бродяга взял тарелку и ретировался в рубку, чтобы закончить трапезу в тишине.

Каин присоединился к нему двадцать минут спустя.

— Все еще дуется? — спросил Бродяга.

— Узнай у него сам.

Бродяга повернулся к стене Шусслера:

— Надеюсь, утром ты не будешь спрашивать меня, как мне спалось и что чувствовала моя спина, соприкасаясь с койкой?

Ответа не последовало.

— Да уж, такого я еще не видел: дующийся звездолет.

— Ты действительно его обидел, — вставил Каин.

— Не без причины. Стоит нам начать потакать его причудам, он засыплет нас вопросами о наших ощущениях.

— Ответить ему — невелик труд. А жизнь у него очень уж невеселая.

Бродяга вытаращился на него.

— Странные у нас нынче пошли убийцы, — вырвалось у него.

— Знаешь, он ведь может поинтересоваться твоими ощущениями после того, как снизит до нуля подачу кислорода в рубку.

— Не снизит, если хочет умереть до срока, — уверенно заявил Бродяга. — Ты действительно убьешь его после того, как мы найдем Сантьяго?

— Я же сказал, что убью.

— Я знаю, что ты сказал. Но удовольствия тебе это не доставит.

— Мне вообще не нравится убивать, — ответил Каин.

Бродяга обдумал его последнюю фразу, вспомнил многое из того, что услышал от Каина после отлета с Альтаира III, и несколько следующих минут посвятил сравнению своего нового партнера с Ангелом, о котором знал, разумеется, только понаслышке. В итоге у него возникли сомнения в правильности сделанного Верой Маккензи выбора.