"Сантьяго" - читать интересную книгу автора (Резник Майк)

Глава 14

Звали его не Бедный Йорик, во всяком случае, поначалу. Родился он Германом Людвигом Менке, и имя это оставалось при нем двадцать лет. Потом он присоединился к актерской труппе, путешествующей по Спиральному рукаву, и стал Брюстером Моссом. Поговаривали, что он даже выступал перед Ангелом до того, как тот стал Ангелом.

К сорока годам он обзавелся новым псевдонимом: Стерлинг Уилкис, под которым и стал знаменитым, возродив на Лодине XI шекспировский театр. Славился он и своим пристрастием к наркотикам.

Шесть лет спустя, после того как он впал в галлюциногенный транс прямо на сцене, перед полным залом, ему запретили публичные выступления. Пришел черед новому псевдониму — Бедный Йорик во многом соответствовал его тогдашнему положению и новой профессии. Жизнью его был театр, поэтому, перебравшись в Пограничье Внутренних миров, он занялся производством реквизита. И следующие десять лет поставлял всем желающим фальшивые короны и безобидное оружие, поддельные драгоценности и троны, которые издалека вполне могли сойти за настоящие.

Он также обеспечивал неплохую жизнь торговцам наркотиками, а когда отказался от внутривенного введения галлюциногенов в пользу жевания семян альфанеллы, ему пришлось резко увеличить доходы. И поставить свой талант фальсификатора на службу менее легитимным сферам бизнеса. Поскольку зависимость от наркотика заметно влияла на качество его работы и сроки исполнения заказов, к нему перестали обращаться как законопослушные предприниматели, так и представители преступного мира. Оставалось лишь продавать портреты знакомых ему актеров, которые он успевал рисовать во все более редкие периоды просветления.

Несколькими годами позже четыре его картины попали к Черному Орфею, и тот мгновенно понял, что натолкнулся на удивительно талантливого человека.

Еще год потребовался ему, чтобы найти Бедного Йорика, который жил в третьесортном отеле на Хилдергарде, тратя на наркотики все, что ему удавалось заработать. Орфей попытался уговорить Йорика путешествовать вместе с ним и иллюстрировать его сагу, но Йорика больше интересовала очередная доза наркотика, а не известность и процветание, так что барду Пограничья Внутренних миров не осталось ничего другого, как признать свое поражение. Он купил оставшиеся у Йорика картины, заказал портрет Эвредики, заплатив аванс, и отправился дальше. Бедному Йорику бард посвятил только одно четверостишье. Он хотел написать больше, рассказать своей аудитории о талантах Йорика, но решил, что поток заказов приведет к тому, что Йорик сможет покупать больше наркотиков и быстрее умрет.

К чести Йорика, надо отметить, что он пытался закончить портрет Эвредики, но аванса хватило только на неделю, а пагубная привычка требовала все новых порций наркотика. Поскольку картин на продажу у него не осталось, Йорику пришлось взяться за подделки, но время от времени он все равно возвращался к портрету Эвредики.

Собственно, Бедный Йорик и работал над ним, когда Шусслер приземлился на Рузвельте III.

— Паршивая маленькая планетка, — прокомментировал Каин, когда они вышли из киборга на мокрый бетон космопорта под никогда не прекращающийся дождь.

— Само собой. — Бродяга направился к автостоянке. — Мы же ищем паршивого маленького человечка. Кто бы мог подумать, что Альтаир-с-Альтаира держит связь с Сантьяго через Бедного Йорика?

— У меня складывается впечатление, что ты мог. — В голосе Каина слышались нотки иронии. — Не зря же ты убеждал меня, что без тебя мне не обойтись.

— Поэтому вам нужны я и Шусслер. Он знал, что искать мы должны именно Йорика, а я — где он обретается.

— Не пора ли поделиться этими сведениями со мной? — полюбопытствовал Каин.

Бродяга пожал плечами:

— Адреса у меня нет. Мы приедем в город, найдем самый дешевый отель в самом бедном районе и спросим его номер.

— А если его там не окажется?

— Мы его найдем, если не там, то неподалеку. В крайнем случае спросим местного торговца дурманящим зельем. Он тут же выведет нас на Йорика.

— Как выглядит Бедный Йорик?

— Не могу знать. Никогда его не видел.

— Но ты уверен, что выведешь меня на него?

— Раньше мне приходилось обращаться к нему по деловым вопросам. У меня есть привычка собирать максимум информации о моих партнерах по бизнесу. Я знаю, что он на Рузвельте Три. А уж найти его конкретное местопребывание — чисто механическая работа.

Они арендовали авто и поехали в город, называющийся, как и вся планета, Рузвельт. Кто-то, архитектор, планировщик, может, глава какой-то корпорации, строил в отношении Рузвельта грандиозные планы. Космопорт мог принимать в десять раз больше кораблей, город пересекали широченные магистрали, у центральной площади взметнулись в небо два небоскреба, которые не затерялись бы и на Делуросе VIII, но несколько столетий тому назад Демократия временно прекратила экспансию, чтобы разобраться с тем, что уже приобрела, а в дальнейшем продолжила ее в ином направлении. В итоге потенциал Рузвельта III остался невостребованным. Место мегаполиса занял средних размеров городок, застроенный невыразительными зданиями, кучкующимися вокруг двух небоскребов.

Объехав город, Бродяга безошибочно нашел самый задрипанный район и остановил авто.

— Думаю, он в радиусе четырехсот ярдов, — уверенно заявил он Каину.

— Действительно, такое запустение надо еще поискать, — кивнул Каин.

Из окон отелей и баров на них сквозь пелену дождя уже поглядывали местные забулдыги.

— Вроде бы я одет не по погоде, — вздохнул Бродяга, оглядев свою шелковую тунику, сшитые по фигуре брюки, сапожки ручной работы.

— Не только ты так думаешь. — Каин выразительно посмотрел на здоровенного мужчину, пристально изучающего их с расстояния в пятьдесят футов.

— Надеюсь, вы покажете отбросам общества их истинное место, — без тени волнения ответил Бродяга.

— А как ты поступаешь в аналогичной ситуации, если рядом нет охотника за головами? — поинтересовался Каин.

— Я не такой уж беззащитный. — Бродяга вытащил из кармана белый шар размером с мяч для гольфа, подбросил в воздух, вновь убрал в карман.

— Огневая бомба?

Бродяга кивнул.

— И очень мощная. Может уничтожить целый квартал, даже в такую сырость. — Он улыбнулся. — Но я бы предпочел не использовать ее. Чтобы не поджарить Йорика до того, как мы с ним переговорим.

— Если ты полагаешь, что он в радиусе четырехсот ярдов, поиск сужается до двадцати или двадцати пяти отелей и пансионов. Какой нам нужен?

— Так мы спросим. — Бродяга зашел в ближайшую таверну. Пошептался с барменом, присоединился к Каину, ждавшему у двери.

— Удалось?

— Еще нет, — признал Бродяга. — Но волноваться не стоит. Время у нас есть.

Ничего ему не сказали и в двух следующих тавернах.

— Ага! — оживился Бродяга, когда они подошли к третьей, с выставленной в витрине акварелью с изображением большегрудой красотки. — Мы уже близко. Я узнаю стиль.

— Ты собираешь картины Йорика?

— Только лучшие.

Бродяга вошел в зал, поговорил с барменом, передал ему банкнот в пятьсот кредиток, сказал что-то еще, направился к выходу.

— Он живет в отеле «Холм Сан-Хуана», чуть дальше по улице. Когда у него нет денег на семена альфанеллы, он меняет картины на спиртное.

— Неплохая работа. — Каин мотнул головой в сторону акварели.

— Просто отличная, если учесть, что он скорее всего не помнил собственного имени, когда рисовал ее. Я хотел ее купить, но бармен отказался продавать. Подозреваю, Йорик нарисовал его подружку.

— Или деловую партнершу.

— Первое не обязательно исключает второе. — Бродяга двинулся к «Холму Сан-Хуана». — Особенно в здешних местах.

Только один человек попытался было остановить их, но что-то во взгляде Каина подсказало ему, что делать этого не следует, и до отеля они добрались без происшествий.

В вестибюле отеля «Холм Сан-Хуана» давно уже не прибирались, а стены, похоже, в первый и последний раз покрасили при его строительстве. Картины и голограммы, украшавшие вестибюль, исчезли, от ковра, устилавшего пол, остался небольшой квадрат перед регистрационной стойкой, несколько кресел и диванов требовали ремонта, видеотелефон из будки канул в Лету.

Бродяга удовлетворенно кивнул: именно в таком отеле, по его прикидкам, и мог жить Бедный Йорик. Уверенным шагом он двинулся к регистрационной стойке.

Небритый портье в порванной на левом рукаве тунике встретил его скучающим взглядом.

— Добрый день. — Бродяга дружелюбно улыбнулся. — Ужасная погода, знаете ли?

— Вы пришли сюда, чтобы сказать мне об этом? — с ехидцей спросил портье.

— Дело в том, что я ищу приятеля.

— Удачи вам.

— Его зовут Йорик.

— И что?

Бродяга наклонился над стойкой, схватил портье за грудки, как следует тряханул.

— Бедный Йорик. — С лица его не сходила улыбка. — Извините, что приходится вас торопить, но мы очень спешим.

— Комната три семнадцать, — пробурчал портье.

— Премного вам благодарен. — Улыбка Бродяги стала шире. — Вы нам очень помогли. — Он огляделся. — Полагаю, лифты не работают?

— Средний еще ходит, — просипел портье, указав на блок из трех лифтов.

— Великолепно. — Бродяга кивнул Каину и направился к лифту. — Чего я не люблю, — продолжил он, когда Каин присоединился к нему, — так это грубости наемных работников. Вы прикрывали мне спину, не так ли?

— Он не замышлял ничего дурного.

— Откуда вы знаете, что под стойкой у него нет оружия?

— Если оно и было, его давно украли и заложили.

Кабина рывком остановилась, покачалась, двери раскрылись. Они вышли в коридор третьего этажа. Здесь царило еще большее запустение. В некоторых номерах двери отсутствовали, на других чернели какие-то надписи, пахло плесенью и мочой.

— Три семнадцать. — Бродяга указал на последнюю дверь. — Все так, Йорик всегда любил жить в углу.

Он постучал, когда ответа не последовало, набрал на компьютерном замке три-один-семь.

— Я всегда уважал охранные системы, — улыбнулся он.

У разбитого окна в дышащем на ладан кресле сидел мужчина, худой как спичка, с посеревшей кожей, сгнившими зубами. Не обращая внимания на дождь, капли которого падали на подоконник, а потом летели на него, короткими, невероятно мягкими мазками он рисовал портрет ослепительно красивой женщины. На полу валялись коробки с искусственными бриллиантами, рубинами, сапфирами и изумрудами, тут же стояла сложная установка для нанесения золотого покрытия, лежали ювелирные инструменты.

Мужчина коротко глянул на своих гостей, добавил еще пару мазков, небрежно бросил палетту на пол и повернулся к Каину и Бродяге.

— Вы не в моей картине.

— Нет, — покачал головой Бродяга. — Мы в твоей комнате.

— Моей комнате? — повторил Йорик.

— Совершенно верно.

— Ладно, — он пожал плечами, — одно ничем не лучше другого. Я вас знаю?

— Ты знаешь меня. Я — Веселый Бродяга.

Йорик, хмурясь, наклонил голову.

— Веселый, веселый, веселый, веселый, веселый, — забормотал он. Вновь посмотрел на гостей. — Тебя я не знаю, но вот о тебе знаю. — Он удовлетворенно улыбнулся. Посмотрел на Каина. — А тебя я знаю.

— Неужели? — удивился Каин.

— Ты — Птичка Певчая. — Взгляд Йорика обрел осмысленность. — Я все о тебе знаю. Я был на Беллефонтейне, когда ты убил Червового Валета. Так гремели выстрелы. — Глаза его вновь заволок туман. — Выстрелы… выстрелы, выстрелы, выстрелы… — Тут он опять вернулся в реальность. — Что ты здесь делаешь, Птичка Певчая?

— Мне нужна информация. — Он присел на не застеленную кровать Йорика.

— Мне тоже кое-что нужно. — Йорик подмигнул Каину, хохотнул. — Маленькие такие штучки, которые можно пососать, потом пожевать.

— Может, мы одно поменяем на другое? — предложил Каин.

— Может, — кивнул Йорик. — Может, может, может, может. — И просительно посмотрел на Каина. — Так как насчет обмена?

— Дельная мысль.

— А почему здесь он? — Йорик указал на Бродягу.

— Ему нравятся твои картины.

— Нравятся, значит? — Йорик хохотнул. — Ему нравятся не только картины. Ты — Бродяга, не так ли?

— Единственный и уникальный.

— Так что, единственный и уникальный Бродяга, музей на Золоте Рейна распознал в единственной и уникальной «Принцессе северного побережья» сделанную мною подделку?

— Она по-прежнему занимает самое почетное место в их экспозиции под неусыпной круглосуточной охраной, — улыбаясь, ответил Бродяга.

— А настоящий камень у тебя?

— Разумеется.

— Разумеется. Ра-зу-ме-ет-ся… — Йорик вскочил, глаза его яростно сверкнули. — Моего курьера убили!

— Могу только посочувствовать. Надеюсь, ты не считаешь меня причастным к той истории?

— Ты гарантировал его безопасность, — напомнил Йорик.

— Я гарантировал безопасный вход в мою крепость, — поправил его Бродяга. — Что он делал, выйдя из крепости, меня не касалось.

— Денег я не получил.

— Я заплатил курьеру. На том взятые мною обязательства заканчивались. — Он сунул руку в карман. — Однако я не хочу, чтобы ты видел во мне врага. Готов сделать шаг навстречу. — Он достал три маленьких коричневых семечка.

— Дай-дай-дай-дай-дай! — заверещал Йорик, выхватил семечки у Бродяги, подбежал к обшарпанному комоду, выдвинул верхний ящик, бросил два семечка в грязное белье, третье сунул в рот.

— Где ты их взял? — спросил Каин. — На Альтаире ты не мог знать, что мы отправимся к Бедному Йорику.

Бродяга улыбнулся:

— А за что я заплатил бармену пятьсот кредиток?

— За информацию.

— В такой дыре информация не может стоить дороже двадцати пяти кредиток. Остальное ушло на семена альфанеллы.

Йорик уже сидел в кресле, сосредоточенно сосал семечко.

— Благодарю вас. — Взгляд его стал совсем ясным. — Знаете, иногда я думаю, что только с семечком во рту я становлюсь нормальным человеком.

— Хорошо, — кивнул Каин, — только соси его и дальше. Не раскусывай, пока мы не закончим наш разговор.

— Как скажешь, Птичка Певчая, — умиротворенно ответил Йорик. — Господи, как же хорошо. Не понимаю, как я жил раньше, пока не открыл для себя это чудо.

— Ответственно, — предположил Каин.

Йорик закрыл глаза, улыбнулся:

— О, да… убийца, который чтит моральный кодекс. Я знаю тебя, Птичка Певчая. Ты дал моему другу шанс.

— Шанс? — недоуменно переспросил Бродяга.

— Квентин Цицеро, — кивнул Йорик, не открывая глаз. — Выследил его и отпустил. Хороший человек этот Птичка Певчая.

— Вы отпустили Квентина Цицеро? — Бродяга повернулся к Каину.

— Йорик все сильно упрощает, — ответил Каин. — Он взял заложницу.

— Другого охотника за головами заложница бы не остановила, — заметил Йорик. — Убил бы он ее, что из того? Еще один повод прикончить преступника.

— Вы его отпустили? — возмущенно повторил Бродяга. — Этот мерзавец убил двух моих сотрудников.

— Прими мои соболезнования, — сухо ответил Каин.

— Соболезнования! Один из них имел при себе пятьдесят тысяч кредиток. Моих, между прочим, денег.

— Но заложница осталась жива, — добавил Йорик.

— Видите? — наседал на Каина Бродяга. — Вы сохраняете жизнь заложникам, а в итоге порядочного бизнесмена лишают заработанных им денег.

— В следующий раз буду иметь это в виду, — кивнул Каин.

— За кем ты охотишься теперь, Птичка Певчая? — спросил Йорик. Помолчал. — Я знаю, где найти Альтаир-с-Альтаира.

— Я ее уже нашел.

— Она — человек или нет? — спросил Йорик. — Я так и не разобрался.

— Я тоже, — ответил Каин.

— Но красивая.

— Очень, — согласился Каин.

— Сколько ты получил за то, что убил ее? — спросил Йорик.

— Ничего.

Йорик улыбнулся.

— Значит, тебе нужен Сантьяго. — Он сосредоточенно пососал семечко. — Удивительно, как все становится ясно и понятно. Ты ее убил, ты поговорил с ее кораблем, и теперь ты здесь.

— Совершенно верно.

— Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, куда лететь дальше?

Каин кивнул, а Йорик, не услышав ответа, широко раскрыл глаза.

— Каким образом ты собираешься его убить, Птичка Певчая?

— Пока не знаю. Сначала надо его найти, — ответил Каин.

— А если у него есть заложница?

— А она есть?

Йорик рассмеялся:

— Откуда мне знать?

— Мне тем более неоткуда.

Йорик долго смотрел на Каина.

— Ты хороший человек, Птичка Певчая. Думаю, я скажу тебе все, что тебя интересует.

— Спасибо тебе.

— И я хороший человек, поэтому, думаю, ты заплатишь мне три тысячи кредиток.

— Полторы тысячи, — тут же встрял Бродяга.

— Заткнись. — Каин достал пачку денег, отсчитал шесть банкнот по пятьсот кредиток.

— Спасибо тебе, Птичка Певчая. — Йорик хотел сунуть деньги в карман, только тут понял, что сидит голый, вновь подошел к комоду, положил деньги в тот же ящик, куда чуть раньше отправил два семечка альфанеллы. Вернулся к креслу, сел. — Тебе нужен Трехглазый Билли.

— Я о нем слышал, — протянул Каин.

— Все о нем слышали, Птичка Певчая. Его физиономия красуется на всех почтовых терминалах.

— А каким боком он связан с Сантьяго?

— Работает на него.

— Напрямую?

Йорик кивнул:

— Когда я изготовил матрицы для чеканки сталинского рубля на Новой Джорджии, именно Трехглазый Билли забрал их у меня, чтобы передать Сантьяго. Когда Сантьяго впервые обратился к Альтаир-с-Альтаира, переговоры шли через меня.

— Где сейчас Трехглазый Билли?

— На Тихой гавани. Слышали о такой?

— Нет.

— Колонизированная планета в системе Вестминстера.

— Как я его найду?

Йорик хохотнул:

— Заметить его — сущий пустяк. Жиль Сан-Пити отловил его восемь лет тому назад и успел звездануть по лбу стальным кулаком, прежде чем Билли смог удрать. Так он и получил свое прозвище. Орфей решил, что эта отметина похожа на третий глаз.

— Сколько городов на Тихой гавани?

— Ни одного, — ответил Йорик. — Ни одного, ни одного, ни одного, ни одного…

— Пососи семечко. Ты теряешь нить разговора.

Йорик пососал, взгляд его опять прояснился.

— Городов там нет. Две или три деревни. Большинство населения — фермеры. Прошвырнись по тавернам. В одной он да обнаружится. — Йорик помолчал. — Больше тебе ничего не надо?

— Нет.

— Хорошо. А то эффект уменьшается. И сойдет на нет через минуту-другую, если я не раскушу семечко.

Каин поднялся:

— Спасибо тебе.

— Всегда готов помочь Птичке Певчей.

Каин направился к двери, потом повернулся к Бродяге, который все так же подпирал плечом грязную стену:

— Пошли.

— Вы идите, — ответил Бродяга. — А мне надо поговорить с нашим другом Йориком.

— Я подожду внизу.

Бродяга покачал головой:

— Мое пребывание здесь может затянуться.

— О чем ты собираешься с ним говорить?

— Хочу заказать несколько картин.

— Так заказывай и пошли отсюда!

— Вы его видели. Если я хочу получить картины, мне придется приглядывать за ним, пока он будет их рисовать.

— Дело твое, — пожал плечами Каин. — Я не собираюсь болтаться в этом хлеву, пока ты будешь пополнять свою коллекцию.

— Вы отправляйтесь на Тихую гавань. Я зафрахтую корабль и прилечу следом.

— Если я выйду из отеля один, наше партнерство закончится.

— Оно закончится, если вы пристрелите Сантьяго до того, как я к вам присоединюсь, — возразил Бродяга. — Если я окажусь рядом с вами раньше, оно останется в силе.

— Ты получишь только половину оговоренного.

— То, что мне нужно, вам ни к чему.

— Разберусь сам.

На лице Бродяги отразилась тревога.

— Тихая гавань — лишь остановка на пути к конечной цели. Я могу вам понадобиться.

— Скорее я понадоблюсь тебе. — Каин нахмурился. — Кстати, а сколько стоят его картины?

— Признаю, не так много, как Сантьяго, — ответил Бродяга. — Но Йорик под рукой, а Сантьяго еще искать и искать. Я успею присоединиться к вам.

— Ты получишь половину.

Бродяга вздохнул:

— Половину. Если вы покинете Тихую гавань до того, как я появлюсь там, оставьте записку, где вас искать.

— Оставить где?

— Если не найдете никого, кому можно доверять, пусть Шусслер отправит сообщение на Золотой початок.

Каин повернулся к Йорику:

— Как только я уйду, все, что произойдет между вами, меня касаться не будет. Но должен тебя предупредить, что оставлять три тысячи кредиток в комнате, где находится Бродяга, все равно что оставить кусок мяса в клетке с голодным хищником.

— Я отметаю эти инсинуации. — Судя по веселому голосу, Бродяга не чувствовал себя оскорбленным.

— Отметай все, что хочешь, но не вздумай отрицать, иначе Бог покарает тебя. — Он подошел к комоду. — Может, пока он не уйдет, оставить деньги на хранение у портье?

Йорик усмехнулся:

— По сравнению с портье Бродяга — ангел небесный.

— Есть у тебя друзья, которым можно доверить твои деньги?

Йорик покачал головой.

— Понятно. Тогда я положу их на депозитный банковский счет и скажу, чтобы выдали деньги только тебе. У них наверняка есть запись твоего голоса.

— Отличная идея. Только оставь тысячу кредиток в комоде. Мне не хочется бежать в космопорт, как только у меня иссякнет запас семян.

— Он их возьмет, — предупредил Каин.

— Тысячу кредиток? Она ему не нужна.

— Это не важно.

— Деньги мои. Оставь тысячу кредиток.

Каин выдвинул ящик, достал четыре банкноты по пятьсот кредиток.

— Я скажу им, чтобы деньги выдали, лишь когда ты придешь за ними один.

— Благодарю, Птичка Певчая.

— А вы не хотите пересчитать фальшивые драгоценности? — ехидно спросил Бродяга.

— Нет. Но перед отлетом я попрошу Шусслера провести инвентаризацию коллекции Альтаир-с-Альтаира.

Едва Каин вышел из номера, Бродяга подскочил к комоду, достал семечко, принес Йорику:

— Возьми. Не начинай жевать, пока мы не поговорили.

Йорик вынул изо рта первое семечко, уже светло-желтое, аккуратно положил его на подоконник, начал сосать второе. Выглянув в окно, Бродяга увидел шагающего к авто Каина.

— О каких картинах ты хотел поговорить, Бродяга? — спросил Йорик, наслаждаясь наркотиком.

— Ни о каких.

— Так о чем же пойдет речь?

— Трехглазый Билли мертв. Миротворец Макдугал прикончил его четыре месяца тому назад.

— Бедный Билли. — Йорик улыбнулся. — Мне так нравилась эта отметина на лбу. — Он посмотрел на Бродягу. — Может, тебе догнать Птичку Певчую?

Бродяга покачал головой:

— Я подожду, пока он улетит с Рузвельта, а потом уйду.

— Да уж, верность — не тот грех, в котором можно тебя обвинить.

— Между прочим, я намеревался сопровождать его до дома Сантьяго. Но героем ему не стать.

— Каким героем?

— Который убьет Сантьяго.

— Я знаю. — Улыбка Йорика расползлась от уха до уха. — Поэтому и сказал ему правду.

— Какую правду?

— Насчет Тихой гавани. Его следующей остановки.

— Повторяю, Трехглазый Билли мертв. А теперь, — Бродяга достал из кармана пачку денег, выразительно потряс ими перед носом Йорика, — скажи, где будет моя следующая остановка?

— Кто знает? — пожал плечами Йорик. — Куда ты направляешься?

— Куда мне направиться, чтобы найти Сантьяго?

— Чтобы найти Сантьяго? — повторил Йорик. — Лети вместе с Птичкой Певчей.

— Давай поставим вопрос иначе. Куда я должен направиться, чтобы убить Сантьяго?

— Он — мой лучший покупатель, — задумчиво ответил Йорик. — Мой единственный покупатель. Я не хочу, чтобы его убили.

— Я куплю тебе столько семян альфанеллы, что он тебе больше не потребуется.

— Я не уверен, что проживу достаточно долго, чтобы потратить деньги Птички Певчей. Зачем мне твои?

Бродяга пожал плечами, прошелся по комнате, остановился перед портретом.

— Ты хоть собираешься его закончить?

— Скорее всего нет.

— Если закончишь, я куплю его у тебя.

— Он уже продан нашему другу Орфею.

В глазах Бродяги вспыхнул неподдельный интерес.

— Эвредика?

— Кажется, он так ее называл. Он оставил мне пару голограмм, но я их давно потерял.

— Ты мог бы стать великим художником.

— Я и так счастлив.

— Ты несешь чушь.

— Мои картины доставляют удовольствие другим людям. А вот мой порок — лично мне.

— Дурак.

Йорик улыбнулся:

— Но я верный дурак. Ты сказал все, что хотел, Бродяга?

— Да.

— Хорошо. — Йорик разжевал семечко. — Через минуту я отключусь. Тебя не затруднит выйти вон?

Бродяга подобрал с пола несколько эскизов, осторожно засунул под тунику.

— На память, — улыбнулся он, направившись к двери.

— Партнера ты покинул, куда теперь? — спросил Йорик.

— Есть варианты, — уверенно ответил Бродяга.

— У таких, как ты, они есть всегда. — У Йорика уже поплыло перед глазами.

— Такие, как я, добиваются того, чего хотят. А такие, как Каин, даже не знают, чего им надо.

Ответа не последовало. Йорик уже провалился в небытие. Бродяга выждал еще несколько секунд, подошел к комоду, взял одну из двух оставленных Каином банкнот по пятьсот кредиток.

— Компенсация расходов, — объяснил он застывшему в беспамятстве хозяину.

Шагнул к двери, остановился, пожал плечами, вернулся к комоду, взял последние пятьсот кредиток, сунул в карман.

— Наркотики — пагубная страсть. — Он покачал головой. — Когда-нибудь ты поблагодаришь меня за то, что я поставил барьер на пути их приобретения.

Несколько минут спустя он уже ехал в космопорт, оценивая сложившуюся ситуацию холодным разумом математика. Решение не заставило себя ждать. Путь в эпицентр событий он нашел быстро.