"Мальчики на севере" - читать интересную книгу автора (Рид Майн)

6. В БЕРГЕНЕ

На другой день они распрощались с Христианом, сдали ему лошадей и отправились дальше пешком прямо к озеру. На берегу озера они нашли лодку и двух гребцов и уселись в нее.

Озеро было спокойно и гладко как зеркало, но когда они добрались до фьорда, поднялся небольшой ветерок, вода стала колыхаться, волны заходили все выше и выше, лодка начала подпрыгивать и нырять, то поднимаясь, то опускаясь. Мальчикам сначала очень это понравилось, но вскоре и они поняли, что это не забава и может окончиться очень скверно.

Ветер делался все сильнее и сильнее, волны фьорда поднимались выше и выше, лодку бросало во все стороны, как щепку. Мальчики принуждены были ухватиться обеими руками за края лодки, чтобы не быть выброшенными в воду.

Вдруг одна волна с такой силой ударила в лодку, что перевернула ее вверх дном, и все пассажиры очутились в воде.

До берега было недалеко, и виднелась какая-то деревня. Гарри ухватился за лодку, а Гаральд беспомощно барахтался в воде и наверное, утонул бы, если бы к нему не поспешили на помощь Стюарт и оба гребца. Оказалось, что ни один из мальчиков не умеет плавать.

— Держитесь хорошенько, Гарри! — крикнул ему Стюарт, помогая одному из гребцов перевернуть лодку дном вниз. После громадных усилий ему удалось это сделать. Все схватились за края лодки и в таком положении пробыли до тех пор, пока с берега не поспешили к ним на помощь на большом баркасе.

Приключения это окончилось только невольным купаньем и потерею всех вещей, которые были в лодке.

Когда платье было высушено и все успокоились Стюарт сказал своим воспитанникам.

— Удивляюсь как это вы оба не умеете плавать. Неужели живя в Индии, где так много больших рек и где каждый индус плавает, как рыба, вы не могли выучиться этому нетрудному искусству?

— Мы не особенно любили воду и полагали, что это вовсе нам не нужно, — отвечал Гаральд.

— Однако, видите, вы едва было не утонули из-за этого. Никакое знание не бывает лишним запомните это хорошенько. А теперь я вас буду учить плавать, и пока вы не выучитесь, мы не тронемся отсюда с места.

— А если мы не в состоянии будем выучиться плавать, значит на всю жизнь останемся здесь? — продолжал Гаральд.

— Искусство это так просто, что вы в несколько дней будете отлично владеть им, — сказал Стюарт.

— Мне очень жаль наших вещей, особенно ружей. Что теперь мы будем делать без них? — спросил Гарри, печально смотря на озеро.

— Вещей, конечно, жаль. Но, к счастью, деньги у меня уцелели, и мы приобретаем в Бергене все, чего лишились, — ответил Стюарт.

Со следующего дня он стал учить мальчиков плаванию, и в несколько дней достиг того, что они стали плавать и нырять не хуже его самого.

Однажды купаясь с мальчиками в фьорде, Стюарт доплыл до того места, где опрокинулась их лодка и нырнул. Вскоре он вынырнул с мешком в руках. К радости мальчиков, это был мешок Гаральда, в котором было много общих вещей. Часть вещей, правда, была испорчена водой, но большинство оказалось годными.

Когда мальчики выучились достаточно хорошо, по мнению Стюарта, плавать, все снова отправились в путь.

Они наняли большую парусную лодку и намеревались плыть водою до самого Бергена.

Через несколько дней они счастливо добрались до этого города.

С пристани они взяли экипаж в котором и направились в город. Экипаж был очень неудобен, дорога невозможная, лошади плохие, так что они еле дотащились до города. Дорогою, прыгая по рытвинам и ухабам и все время бранясь, Гаральд, больно прикусил себе язык и замолчал.

— В этой дикой стране, вероятно, все устроено с целью доставить как можно больше неприятностей и неудобств для путешественников, — с сердцем сказал он, выходя из экипажа по приезде в город. — И здесь, наверное, нет ни одного человека, который понимал бы по-английски, — прибавил мальчик, презрительно смотря на кучера.

— Вы рискуете ошибаться, сэр, и очутиться в очень смешном положении, если будете так поспешно высказывать свое мнение. А что касается высказанных вами нападок на наши дорожные неудобства, то лица, которые боятся их, напрасно не сидят дома сидят дома, — с достоинством сказал кучер на довольно чистом английском языке.

— Что, Гаральд, попались? — заметил со смехом Стюарт смущенному мальчику. — Вот вам первый урок держания языка за зубами. Вы видите, что норвежцы не менее англичан любят родину и умеют сохранять свое достоинство.

Когда наши путешественники сидели в гостинице за обедом, Гарри заметил:

— Не мешает иногда померзнуть и поголодать, чтобы вспомнить об этом, сидя в хорошей комнате за сытным обедом.

— Ого, Гарри, да вы еще и философ! — воскликнул, смеясь, Стюарт.

— Философ! Что за птица? — спросил Гаральд.

— Это — человек, извлекающий хорошее из всякого положения и примиряющийся со всеми обстоятельствами. Ну, мои друзья, теперь мы пообедали. Отдохнем немного, да и отправимся осматривать город.

— С удовольствием, мистер Стюарт! — отозвался Гарри. — Я только что хотел вас просить об этом.

Часа через три, отдохнув и напившись чаю, наши путешественники отправились осматривать город.

Берген, один из главных торговых городов Норвегии, лежит на западной стороне Скандинавского полуострова. В нем находится собор и древний замок Бергенгауз, бывший во время Кальмарской унии резиденцией норвежских королей. Город известен, главным образом, громадным вывозом соленой рыбы и особенно сельдей.

Когда наши путешественники вышли из гостиницы, городская жизнь была в полном разгаре: улицы наполнены народом, одетым в самые разнообразные пестрые костюмы, дома большей частью деревянные, окрашены всевозможными цветами, везде замечалось полное оживление.

— Право, здесь очень недурно! — заметил Гарри, любуясь оживленной городской жизнью.

— Да, гораздо лучше, чем в том дворце, где мы недавно ночевали, — сказал Гаральд, который никак не мог забыть лачугу и продолжал в насмешку называть ее дворцом.

— Пойдемте к пристани, — там еще веселее, — предложил Стюарт.

Когда они подходили туда. Стюарт вдруг услыхал позади себя знакомый голос. Он поспешно обернулся и, заметив Винцента, протянул ему руку.

— Ну, как поживаете? — спросил последний, пожимая руки бывших своих спутников. — Давно вы здесь?

— Нет, только сегодня попали сюда. А вы давно?

— О, я тут уже около месяца. Ну, как ваще здоровье, мистер Гарри? — обратился Винцент к мальчику. — Оправились вы после вашего падения из экипажа?

— Благодарю вас, давно оправился, — отвечал Гарри.

— А вы, мистер Гаральд? Не было ли у вас приключений после вашего ратоборства с кучером?

— О, у него еще было несколько приключений после того. Неделю тому назад он чуть было не утонул, а когда мы ехали сюда, он едва не откусил и не проглотил собственный язык, — сказал Стюарт. — Вообще этому юноше везет на приключения. Где с другими ничего не бывает, он все-таки ухитрится наткнуться на какое-нибудь приключение. Я уверен, что и здесь так не обойдется, — смеясь, добавил он.

— Но, мистер Стюарт, что же может случиться здесь? — проговорил смущенный мальчик.

— Не знаю, но чувствую, что какую-нибудь штуку вы выкинете и здесь.

Пристань была наполнена судами государств всего мира.

— Смотрите, какой нескладный корабль! — сказал Гаральд, указав на одно парусное судно.

— Вам оно не нравится! А я напротив, очень люблю эти тяжелые яхты: они переносят меня в прежние времена, когда не было теперешних легких судов и пароходов, управлять которыми гораздо легче, чем старинными парусными кораблями, — заметил Стюарт.

— Яхты! Это вы называете яхтами? Да я думаю, вот эта нескладиха построена еще во времена Олафа, — прибавил мальчик, указав на одно особенно неуклюжее судно.

— Очень может быть, что оно построено по тому типу, который был принят в те времена, но нужно сознаться, что построено все-таки прочно и в крепости смело поспорит с современными железными пароходами. Эти яхты идут с дальнего севера, с финмаркской рыбной ловли. Им часто угрожает опасность быть затертыми льдом, поэтому они и строятся особенно прочно.

— А чем грузят вон те суда? — спросил Гарри, указав на несколько громадных барок.

— Лесом и рыбой, составляющими главный предмет здешнего вывоза.

— А это что? — спросил мальчик, указывая на какой-то замок, видневшийся на другой стороне пристани.

— Это замок Бергенгауз, или, как его называют здесь, дворец Олафа.

— Опять Олаф! — вскричал Гаральд.

— Да, мой друг. Здесь мы на каждом шагу будем встречаться с этим дорогим для норвежцев именем, с которым у них связано, кажется, все выдающееся.

— Говорят, этот замок построен на развалинах прежнего каким-то Вокендорфом, именем которого он теперь и зовется, — сказал Винцент.

— А кто был это Вокендорф? — спросил любознательный Гарри.

— Не знаю, — отвечал Винцент. — Я слышал, как некоторые называли его строителем этого замка, но больше, к сожалению, ничего не знаю! Может быть, вам кое-что известно? — обратился он к Стюарту.

— Европейские историки вообще почему-то мало занимаются Норвегией, хотя и в ней немало интересного, — отозвался последний. — Я знаю, что один Вокендорф, живший во времена нашей королевы Елизаветы, уничтожил Ганзейский союз, то есть союз немецких купцов, обиравших жителей Бергена.

— Вероятно, это именно тот самый Вокендорф, который построил этот замок, — вставил свое замечание Гарри.

— Очень может быть. Его имя до сих пор произносится с уважением и благодарностью среде бергенцев.

Побродив еще несколько времени по городу, наши путешественники возвратились сильно усталые в гостиницу. Наскоро поужинав они улеглись спать и сейчас же заснули как убитые.

Среди самой глухой ночи они вдруг услыхали какой-то шум и крики. Первый проснулся Стюарт. Он быстро соскочил с постели и подошел к окну.

— Ого! — вскричал он, подняв темную штору.

Вся комната внезапно осветилась каким-то красноватым светом.

— Что это такое? — спросил, проснувшись, Гарри.

— Пожар, и, кажется, довольно сильный! — сказал Стюарт, смотря в окно. — Вставайте скорее. Гарри, будите брата и одевайтесь. Мы можем быть там полезны. Я знаком с некоторыми пожарными приемами.

Через несколько минут они были уже на улице.

Отовсюду бежал народ и ехали пожарные трубы. Жильцы всех смежных домов, полуодетые, вытаскивали свои пожитки. Крики и суматоха были страшные. Порядка, как и всегда в подобных случаях, не было никакого.

Мальчики раз видели пожар в Лондоне, но там дома каменные, и он скоро был потушен. Представить же себе пожар в городе, где, подобно Бергену, большинство домов деревянные, они никак не могли. Это страшное зрелище их и ужасало, и восхищало.

Горело сразу несколько домов. Пламя гудело, трещало и свистело. Громадные столбы черного дыма вились над каждым горевшим зданием. Напрасно старались направлять в пламя сильные струи воды: оно только трещало, но не уменьшалось, и дым шел все сильнее и сильнее.

Вся левая сторона улицы, противоположная той, на которой помещалась гостиница, где остановились наши путешественники, была объята пламенем. Огонь быстро перекидывало с одного здания на другое.

— Огонь, вероятно, доберется до реки и только там остановится, — заметил один из зрителей.

Слова эти были сказаны на английском языке. Стюарт и мальчики только хотели обернуться в сторону, откуда послышались слова, произнесенные на их родном языке, как вдруг внимание их было отвлечено в другую сторону. Послышался крик, и какая-то женщина бросилась к одному дому, который еще не был охвачен пламенем, но уже загорался.

— Там, очевидно, ребенок! — продолжал тот же голос по-английски.

Все бросились к этому дому, но, выломав дверь, невольно отступили назад: целое облако густого черного дыма вырвалось из-за двери.

— Там ребенок! Его нужно спасти! — закричал Гарри, бросаясь в дверь.

— Вы с ума сошли, мой милый! — сказал сзади мальчика какой-то незнакомец и сильно схватил его за плечи, стараясь оттащить от двери.

— Пустите же меня! Ради Бога пустите! — вырвался Гарри. — Ведь ребенок там задохнется!

— Вы сами погибнете и ничего не сделаете! — продолжал незнакомец, удерживая мальчика. — Сейчас принесут лестницу — тогда с Богом.

Но стоявший рядом Стюарт не стал дожидаться лестницы. Узнав от плачущей женщины, в которой комнате ребенок, он быстро полез на дом по водосточной трубе. Поощряемый одобрительными криками толпы, молодой учитель живо добрался до окна, выбил его сильным ударом, вскочил на подоконник и исчез в комнате.

Сердца у всех замерли. Прошла минута напряженного ожидания. Но вот в окне показался Стюарт с ребенком в руках. Раздались шумные восклицания восторга. К окну была приставлена лестница, и молодой спаситель благополучно спустился с своей ношей на землю.

Ребенок, оказавшийся двухлетним мальчиком, почти задохнулся от дыма и был без сознания. Стюарт хотел передать ребенка матери, но она уже лежала без чувств.

— Мистер Стюарт, дайте мне его, — сказал Гарри, — а вы займитесь его матерью.

— Возьмите, Гарри и несите его в нашу гостиницу! — приказал Стюарт, передавая мальчику ребенка.

После ухода Гарри он обернулся к лежавшей в обмороке женщине и заметил около нее на коленях незнакомца, говорившего по-английски.

Последний приподнялся и, протягивая Стюарту руку, проговорил взволнованным голосом:

— Вы благородный и храбрый человек. Узнаю в вас англичанина. Я — доктор Грантли, и моя дружба…

— Обо всем этом мы поговорим потом, доктор, а теперь помогите мне перенести эту бедную женщину в гостиницу, где я остановился, — перебил Стюарт, сказав свое имя и наскоро пожав протянутую ему руку.