"Ловушка для олигарха" - читать интересную книгу автора (Рясной Илья)

Глава седьмая

— Эдуард Ширшиновский обещал сняться в порнофильме с известной порнозвездой депутатом итальянского парламента Чиполлиной, — мило улыбаясь, сообщила диктор программы новостей второго национального канала. — Этот фильм обещает стать важной вехой в новой избирательной кампании.

— Мы два депутата, чего стесняться друг друга! Однозначно! — в глубине экрана лидер либеральной партии Ширшиновский сидел на пресс-конференции за длинным столом, заставленным пластмассовой посудой. Когда Ширшиновский появлялся на людях, на стол ставили лишь пластмассовую посуду, поскольку он имел привычку хватать и бросаться всем, что под рукой, если к нему не проявляли достаточного почтения. А степень необходимого почтения была известна только ему…

Ширшиновский исчез с экрана.

— Хроника катастроф. День выдался спокойным, — продолжила телеведущая Светлана Синицина. — За сутки сошло с рельсов всего два железнодорожных состава. Произошла аварийная посадка ИЛ-86, выполнявшего левый рейс на Таиланд — там были раскуплены даже стоячие места. Так же в разных регионах страны сработало три самодельных взрывных устройства. И подпилена опора моста в Ингушетии… А сейчас долгожданная реклама.

Долгожданная реклама была сделана давно, приурочена к юбилею Пушкина, но крутили ее до сих пор. На экране Дантес с дымящимся пистолетом и банкой пепси:

— Пей Пушкин пепси, он бы победил на дуэли. «Пепси» — это меткий глаз!

— Корм «Чаппи» — это хорошая еда для меня и моей собаки, — пережевывая корм, говорила короткостриженая девица, облокотившись на огромного, размером с «фольксваген», дога. — Новый «чаппи» годится и для людей!..

Я выключил телевизор, зевнул, томно потянулся, Взял компьютер, прилег на диван и включил загрузку. Чем хорош ноут-бук — можно вот так валяться на диване и барабанить по клавишам, и будет считаться, что ты работаешь. А я действительно собирался работать.

Я вывел все, что есть на Отдельное оперативное управление Федерального управления контрразведки. История у этого оперативного подразделения, мягко говоря, не совсем обычна.

Создали ООУ в середине восьмидесятых, дабы был кто на побегушках для различных хитрых поручений без какой-либо узкой специализации. Хошь — шпионов будем ломать, хошь — политические партии, хошь — ничего делать не будем. Почему-то руководство страны в последние годы хотело именно третьего.

В разгар приватизации вдруг оказалось, что весь комплекс зданий ООУ приватизирован некоей брокерской компанией! Однажды в Управление заявились юристы, у которых был мешок документов, причем каждый из документов был в полном порядке: на половине из них — витиеватая подпись главного российского приватизатора, на других — подписи шишек поменьше.

Раньше визитеров, если бы и впустили на территорию, то только за тем, чтобы запаковать получше и утопить вместе с документами в Москве-реке. А теперь их ласково, с чайком и коньячком встретил сам начальник Управления.

— Не торопитесь. Пока не надо освобождать помещения. Договоримся, — сказал главарь банды юристов.

На следующий день в ООУ заявился сам Олигарх Всея Руси Абрам Борисович Путанин и долго говорил с начальником ООУ о задержках зарплаты и о плачевном положении дел с автотранспортом и спецтехникой.

Генерал был из новых. До 1990 года, в начале Великих Перемен, он служил старшим прапорщиком по хозяйственной части на армейском оружейном складе. Его оружием до сих пор стреляются в Горном Карабахе и Подгорном Бадахшане. Недюжинные его способности пришлись по душе на очень крутом верху, и на него посыпались звезды.

В контрразведке царил лютый кадровый голод, поскольку часть из наиболее ортодоксальных сотрудников, не выдержав напора ветра перемен, просто застрелилась. Часть поувольнялась, глядя, как из тюрем выходят по амнистии номер один и рассаживаются по высоким кабинетам шпионы — один из первых актов новой власти в России был акт об амнистии всем без исключения за государственные преступления, неважно, шпионаж или угон самолета, Еще часть офицеров приватизировала досье на свою начинающую идти в финансовую гору агентуру из гомиков, бывших диссидентов и фарцовщиков — поэтому так велико поголовье сотрудников спецслужб в коммерческих структурах. Ну а тех, кто остался верен каким-то принципам и продолжает тянуть лямку в расчете на то, что все чудом утрясется, двигать наверх не станешь — ненадежный контингент Вот и взмыл баллистической ракетой бывший прапорщик в политические верха, и за три месяца до визита Олигарха стал начальником ООУ.

В таких делах новый генерал понимал все с полуслова.

— Есть предмет для разговора, — сказал он. Эти люди прониклись друг к другу искренней симпатией, как повстречавшиеся в пустыне два скорпиона.

Вот так появилась первая в мире приватизированная спецслужба. Теперь мы говорим ООУ — подразумеваем Путанина. Говорим Путанин — подразумеваем ООУ. Жалкие попытки меняющихся в среднем раз в полгода различных руководителей контрразведки изменить положение были смехотворны, и на них просто никто не обращал внимания. Правда, попытки прибрать таким же образом остальные подразделения пока что у Олигарха Всея Руси натыкались на сопротивление, но это сопротивление с каждым годом становилось все слабее, а Путанин делался все настойчивей.

Сомнений нет, меня пытались отвезти в пыточную камеру оперативники ООУ. Поскольку не все сотрудники готовы были, живота не щадя, служить Олигарху, то для выполнения различных миссий использовались головорезы из «колодников», работающих в различных охранных структурах, которые жили под Путаниным. Поэтому и заявилась ко мне в квартиру такая пестрая компания.

Значит, в истории с Михаилом Зубовиным действительно видны уши Путанина и, возможно, так же других олигархов, поскольку, когда пирог слишком велик, они слетаются на него стаями. Проект «Плюс один».

Азы оперативной работы — получив первичную информацию об интересующем тебя объекте, ищи подходы к нему для того, чтобы эту информацию уточнить и узнать новую. Ищи источник оперативной информации. Нет подходов, нет источника? Значит, надо добыть.

Отдельное оперативное управление — это та организация, мимо которой не пройдешь, когда копаешься в грязном белье экономической элиты. Время от времени эта аббревиатура — ООУ возникала в самых громких скандалах. Когда это было в последний раз?

В моем поле зрения в последний раз она оказалась, когда я занимался Банкиром, тем самым, который нанимал убийц для меня.

А вот в каком контексте попалось мне тогда ООУ? Не помню. Ничего важного, иначе я запомнил бы четко. Будем искать.

У меня есть привычка лазить по чужим сейфам и по объектам, имея при себе цифровую видеокамеру, и все загонять в банки данных. Потом я систематизирую и записываю информацию на лазерные диски, похожие на тот, который мне принес Кухенбаден. Там много отходов производства, но это могут быть золотые отходы.

Я добрался до файла, в котором хранилась видеозапись моего посещения дома Банкира. На экране — распахнутый сейф, разложенные на столе бумаги. большинство из них мне не нужны.

Вот оно!

На земле несколько миллиардов человек. Но если вращаешься в определенной среде, например крупных махинаторов, все время натыкаешься на одни и те же фигуры, и кажется, что планета маленькая, и людей на ней — раз два и обчелся. Как в деревне — все друг друга знают.

Банкир с добросовестностью идиота записывал все свои планы и лиц, в них участвовавших, на бумагу. Так ому было спокойнее, и не надо держать в голове всякую всячину, которая из этой головы имеет обыкновение выветриваться.

Итак, вот слова: «Прикр. Леший. ООУ»…

Сие означает, что Леший — подполковник Лешков из ООУ, обеспечивает прикрытие какой-то махинации.

Так, а вот еще. Крупными буквами красными чернилами выведено на бумаге «Плюс один». И дальше — «Паук»…

Я откинулся на диване. И засмеялся несколько нервно. Так и бывает. Исходишь весь город в поисках информации, А она дожидается тебя в твоем же компьютере,

Получается, Банкир завязан в проекте. Вот он, источник информации. Притом такой, который забьет сразу ввысь, стоит мне только появиться с буровым оборудованием.

Я вывел его на компьютер. Физиономия жирная, лоб высокий, волосы жиденькие, зачесанные назад — еще недавно он был лыс, но сделал операцию по имплантации волос. Глаза — наглые.

«Банкир — это человек, одалживающий вам зонтик, когда ярко светит солнце, и отбирающий его в тот самый момент, когда начинается дождь», — писал Марк Твен. Это он не знал наших банкиров. Наши банкиры у тебя для начала отнимут твой собственный зонтик, а потом будут договариваться, как вернуть его тебе же в кредит под залог твоего дома.

Я вывел на экран следующую фотографию. Банкир смотрел вдаль и улыбался на фоне далеких гор. Снимок сделан в Орегоне, где он прикупил ранчо. Он доволен жизнью. Счастлив, что жизнь удалась. Интересно, будет ли он улыбаться завтра?

Я легонько щелкнул его изображение по лбу. — Ну что, жулик, готовься…

Толстый, как аэростат, субъект, надулся так, что был готов взмыть над толпой, памятником Ленина и всей Октябрьской площадью. Он притомился вести самостоятельную жизнь и готовился вернуться во власть. А вещал он так, будто уже вернулся. Он уже побывал в свое время на самой вершине «Олимпа» и знал, как там хорошо. Там можно мечтать так, что твои самые безумные и фантастические мечты вдруг начинали воплощаться в жизнь, а когда становится понятно, что чудеса встречаются крайне редко и все вдруг начинает валиться, можно надуть пухлые щеки и обидеться на всех. Его годовое пребывание вторым чиновником в государстве обошлось России не дешевле, чем средней интенсивности ядерная война.

Да, сегодня не платят деньги, — бормотал-говорил он в микрофон. — Да, почти не работают поликлиники и больницы. Да, не выплачиваются пенсии. Но это плата за семьдесят лет варварства! За рабство! Бесплатная медицина, бесплатное жилье, образование — это привилегии рабов, а не свободных людей в свободном обществе.

На миг его речь оборвалась радостными хлопками и одобрительными возгласами митингующих, хотя чем собравшимся не нравилась бесплатная медицина? Многие очень нуждались именно в ней. Во враче с молоточком и добрыми глазами, который все понимает, услужливо снимает ползающих по рубашке крокодильчиков и дает зеленые таблетки.

— Да, сейчас плохо! — капризно бил «аэростат» пухлой ручкой по трибуне, как карапуз, обидевшийся на родителей за то, что у него отняли банку с вареньем. — Да, будет еще хуже! Но пострадать надо, чтобы детям жилось лучше.

— Дети в обморок на уроках падают от недоедания! — зычно в мегафон завопили с другого конца площади, где собрались недоброжелатели дяди-"аэростата".

— Значит, внукам, — пожал тот плечами.

— И внуков не будет. Какие внуки при недоедании?! — не успокаивались недовольные и своим мегафонным рыком нарушали благолепие митинга.

— А что, только у вас дети есть? Вы о чужих детях и не думаете? — начал злиться оратор.

— А им правда будет лучше житься? — донесся из толпы доброжелателей экзальтированный женский голос.

— Конечно.

— Ну тогда пускай…

— А сколько этих внуков выживет? — опять заорали в мегафон. Митинг все больше походил на коммунальную перепалку.

— Вот он, голос дна. Все взять под сомнение. Над всем поглумиться. Все, что не охватишь своим скудным умом, отринуть. А вместе с тем стагнация производственных процессов в условиях обезличивания промышленного капитала… — начал журчать оратор в привычном русле. Его никто не понимал, но доброжелатели уважительно говорили; «О, он умный»…

В толпе вскоре начали зевать. Оратор выговорился и сполз с возвышенности. И его место занял некто, объемами еще поболе. Он не стал рассуждать о девальвации денежной массы в условиях стагнации производства. Он зычно заорал так, что все вздрогнули:

— Доколе красно-коричневая плесень будет править в этом бардаке ?! Доколе мы будем гнуть шею под райкомовскими выродками?

Чего он так райком невзлюбил? Инструктором там был не один год. Заведовал массовой агитацией. Заставлял малевать плакаты и развешивать их по городу. Малевали их на сукне, Это сукно, кстати, он и загнал налево — кому оно теперь сдалось? Первая сделка его была. А потом пошло-поехало. Когда начали затеваться реформы, он подобрался ближе к торговле металлом. И большой корабль отбыл в большое плавание. Теперь на его мачте реет флаг председателя совета директоров банка «Зенит». Да, да, это и есть Банкир собственной персоной.

Банкир накалялся, произнося речугу. Он умел толкать речуги — эмоционально, с рыком и непоколебимой уверенностью. Он был сопредседателем движения «Демократия и будущее», и деньги, которые ему помогали зарабатывать высокопоставленные собрали но политике, частично шли на это движение,

Отношения внутри самого движения были несколько странные. Три года назад партийцы, обанкротив очередной банк и разбогатев на несколько десятков миллионов долларов, миллион вручили активистке движения для подпитки выборов в Питере. Реализовать задуманное не получилось из-за серии Громких убийств в северной столице, а миллион долларов уплыл навсегда. Разборки, к кому из членов движения они приплыли, ведутся до сих пор, — убийсва не раскрыты, но есть подозреваемые.

— И мурло красно-коричневого палача, которое выглядывает из-за портьеры Государственного Собрания, будет бито! Бито! И еще раз бито! Мы не позволим!.. — Банкир задохнулся, захлебнулся и под бурные аплодисменты сошел с трибуны.

— Воров — в тюрьму! В кутузку! В кутузку! — стройно завели оппоненты, сами понимая фантастичность легкомысленного призыва и выкрикивая его больше по обязанности, чем от надежд.

Две мясные туши обнялись. Похлопали друг друга по плечам, как по надувным матрасам.

Я вгляделся в воодушевленные лица митингующих. Эти лица были озарены искренними чувствами. Собравшиеся считали, что именно они правы и знают, что почем в этом мире и как все надо обустроить. Они думали, что настоящий исторический момент уникален, и только им ведома его суть. А я знал, что все повторяется, что человеческая природа остается неизменной, и что тысячи лет назад было то же самое.

«Гибель народу грозит от безумия собственных граждан. Знать ненасытна. Ты счастье страны предаешь», — еще в седьмом веке до нашей эры вещал Солон, а он знал толк в государственных делах.

Банкир слез с трибуны и отправился к своему «членовозу» — так называют эти черные, похожие на роскошные элитные гробы на колесах длинные машины.

Я заметил шевеление. Из толпы выбрались, работая локтями, двое здоровяков-телохранителей из службы охраны «Зенита», сели в машину сопровождения, и она устремилась следом.

Моему визиту на митинг предшествовал утренний звонок в банк «Зенит», Я заявил, что имею выгодное предложение к Банкиру, но могу поговорить с ним только лично. Мне ответили с холодной вежливостью, за которой читалось старинное русское «ходють тут всякие, потом калоши пропадают», что-то типа «барин сказал не принимать».

— А как мне его увидеть-то? — настырничал я. — Он хоть в Москве?

— Приходите на митинг Российского общественного движения «Демократия и будущее» на Октябрьской площади в четырнадцать часов тридцать минут, — вдруг, вспомнив, произнесла секретарша. — Обязательно, Он будет там выступать.

В банке, похоже, была указивка заманивать всех на митинг.

— Обязательно приду, — сказал я. И вот я здесь.

Часы показывали четверть четвертого. Значит, все в порядке. Передвижение, охрана — все у Банкира осталось то же, что и раньше.

Это радовало. Изучил я его день досконально. Что бы ни было, по средам в четыре часа у него теннис. Эта туша, переваливаясь, выползает на теннисный корт. Кто-то из шестерок подает ему мяч. Кряхтя, он лениво отбивает его, если, конечно, попадает. Весь секрет в том, чтобы подающий попал именно в Банкира, поскольку двигаться по корту тот отказывается принципиально.

Потом, довольный своими спортивными успехами, он идет в зал отдыха, где собрались точно такие же «спортсмены». Стоит этот элитный корт немало. Пускают туда очень немногих. Мода эта пошла после того, как большой Папа полюбил всей душой данный вид спорта. И как по команде вдруг воспылали такой же любовью бесчисленные чиновники, бизнесмены и бандиты. Именно на таких закрытых теннисных ристалищах они чувствовали, что, вне зависимости от сословий и рангов, их роднит нечто общее — они все спортсмены-теннисисты. А спортсмен спортсмена всегда поймет. Поэтому самые хитрые проекты, миллиардные контракты обговаривались именно здесь, после напряженного сета, за стаканом хорошего вина.

После корта Банкир ненадолго заявится на работу, закатит истерику начальнику валютного управления. Погладит по коленке строгую секретаршу. А потом — на Рублевский тракт, прозванный в народе Баксовским за то, что его облюбовали денежные мешки. Там у него вилла с сауной, бассейн с гидромассажем. Тридцать три удовольствия! И именно там он отдыхает душой и телом.

Сегодня за организацию его домашнего досуга ответственный я.

Выбравшись из толпы митингующих, я пошел в направлении Центробанка, недалеко от которого припарковал свою машину. Дал сборщику асфальтовой дани несколько монет за оплату стоянки.

— А чаевые? — вдруг нахально заявил он.

— А по морде? — спросил я,

Он был намного больше меня и, выдвинув вперед питекантропову челюсть, собирался что-то сказать. Тут я его и встретил своим коронным взором. Взглядом можно остановить и хищника, и человека. Надо знать, как смотреть.

— Извините, сразу не признал, — вдруг брякнул сборщик и отчалил к следующему.

«Не признал сразу»… Интересно, кого именно он во мне наконец признал? Спросить, что ли? А, перебьемся. Пусть это будет небольшой загадкой…

Я завел мотор и проскочил в пространство в железном потоке прямо перед неторопливо плетущейся красной «Ауди-80», за рулем которой была крашеная девица.

К вылазке надо приготовиться тщательнее. Экипировка, средства. Сегодня меня ждет масса приключений. И сегодня многое должно встать на место…