"Камень для Дэнни Фишера" - читать интересную книгу автора (Роббинс Гарольд)

Глава 4

Я прошел по гостиной, по пятам за мной бежала Рекси. — Дэнни, зайди-ка сюда на минутку, — донесся голос отца с кушетки, где он сидел рядом с мамой.

Мама выглядела усталой. Она только что закончила уборку после того, как все ушли. В доме теперь было удивительно тихо.

— Да, папа, — я остановился перед ними.

— Ты хорошо отпраздновал Бар-Мицва, Дэнни? — полувопросительно спросил отец.

— Очень хорошо, папа, — ответил я. — Спасибо.

Он слегка махнул рукой. — Не благодари меня, — сказал он. — Благодари мать. Это она все делала.

Я улыбнулся ей.

Она устало улыбнулась мне, похлопывая рукой по подушке, лежавшей рядом. Я сел. Она подняла руку и взъерошила мне волосы. — Русачок мой, — задумчиво проговорила она. — Ты теперь совсем, совсем взрослый. Скоро жениться пора.

Папа рассмеялся. — Ну не так уж скоро, Мэри. Он еще достаточно молод.

Мама посмотрела на него. — Достаточно скоро, ответила она. — Смотри, как быстро прошли эти тринадцать лет.

Отец хмыкнул. Он достал из кармана сигару и закурил, на лице у него установилось задумчивое выражение. — Дейвид предложил Дэнни поработать у него в лавке летом.

Мать дернулась вперед со своего места. — Но, Гарри, ведь он еще совсем ребенок!

Отец захохотал. — То он уже женится, а то летом будет слишком молод, чтобы поработать. Он повернулся ко мне. — Что ты думаешь на этот счет, Дэнни?

Я глянул на него. — Я сделаю все, как ты хочешь, папа, — ответил я.

Он кивнул головой. — Вот так я и думал. Но я ведь спрашиваю тебя, чем бы ты хотел заняться. Кем ты хочешь стать?

Я замешкался. — Я, право, не знаю, признался я. Я даже и не думал об этом.

— Пора уже начинать задумываться. Дэнни, — серьезно сказал он. — Ты смышленый мальчик. Ты уже год учишься в средней школе, а тебе только тринадцать лет. Но любой ум не приведет ни к чему хорошему, если только ты не поставишь себе цели. Ты будешь как корабль без руля.

— Я пойду летом работать в магазин, папа, — поспешно ответил я. — В конце концов, если это тебе поможет, я этого и хочу. Я знаю, что дела нынче идут неважно.

— Действительно неважно, но и не так уж плохи, чтобы заставлять тебя делать то, чего тебе не хочется, — промолвил он, глядя на сигару. У нас с матерью на тебя большие надежды. Что ты будешь доктором или юристом, поступишь в колледж. Может быть, если пойдешь в магазин, то учиться не придется. Так получилось у меня. Я так и не закончил школу. Не хотел бы, чтобы так же произошло и с тобой.

Я посмотрел на него, затем на мать. Они опасались, как бы со мной не случилось того, что стало с ним. И все же дела шли плохо, и отцу нужна была моя помощь. Я улыбнулся им. — Если я поработаю в магазине летом, это еще ничего не значит, папа, — сказал я. — Осенью я снова пойду в школу.

Он обернулся к матери. Они долго смотрели друг на друга. Затем мать слегка кивнула головой, и он снова повернулся ко мне. — Ну хорошо, Дэнни, — с трудом произнес он. — Пусть будет так некоторое время. А дальше видно будет.

Ребята кричали, в то время как волейбольный мяч летал взад и вперед над сеткой. В школьном спортзале одновременно шли четыре игры. Краем глаза я заметил, что г-н Готткин направляется к нам. Я снова стал следить за мячом. Но мне очень хотелось смотреть на Готткина, ведь он был тренером футбольной команды.

Мяч летел ко мне высоко над головой, но я прыгнул и ударил по нему.

Он зацепился за сетку, перекатился на другую сторону и упал на пол. Я горделиво огляделся, мне было очень приятно. Это было восьмое очко, забитое мной из четырнадцати. Г-н Готткин не мог не заметить этого.

Но он даже не смотрел в мою сторону. Он разговаривал с каким-то мальчиком на соседней площадке. Мяч снова вошел в игру. Я пропустил пару, как казалось, простых мячей, но их каждый раз подхватывали. Когда вдруг стала выигрывать команда противника, я мельком глянул на учителя.

Сзади я вдруг услышал, как крикнул Пол:

— Дэнни, твой мяч!

Я резко повернулся. Мяч легко летел через сетку в мою сторону. Я приготовился и прыгнул. Темная фигура с другой стороны сетки промелькнула прежде меня и послала мяч вниз. Рука у меня автоматически дернулась, чтобы прикрыть лицо, но я не успел. Я рухнул на пол. Сердитый, я встал на ноги, одна сторона лица у меня была красная и горела, там, куда попал мяч.

Темнокожий паренек с другой стороны сетки ухмылялся.

— Ты сделал фол! — бросил я ему.

Улыбка слетела у него с лица. — В чем дело, Дэнни? — усмехнулся он. — Ты разве единственный герой во всей этой игре?

Я бросился под сетку за ним, но чья-то рука крепко ухватила меня за плечо и остановила меня.

— Продолжай игру, Фишер, — спокойно сказал г-н Готткин. — Никакого бузотерства.

Я нырнул назад под сетку на свою сторону и рассердился еще больше, чем раньше. Теперь Готткин запомнит только то, что я злюсь.

— Я тебе покажу, — прошептал я парню.

Он только лишь презрительно скривил губы и сделал неприличный жест.

В следующей же игре мне подвернулся случай. Мяч летел на меня, а этот парень прыгнул к нему. Я бросился и свирепо ударил по мячу обеими руками.

Мяч попал ему прямо в рот, и он покатился по полу. Я громко прогудел ему.

Он вскочил с полу и, бросившись под сетку, схватил меня за ноги. Мы покатились по полу, метеля друг друга. Его жаркий злой голос зазвучал у меня над ухом: «Сукин ты сын!»

Готткин растащил нас. — Я же говорил не бузотерить.

Я угрюмо смотрел в пол и молчал.

— Кто начал? — спросил Готткин жестким голосом. Я посмотрел на парня, а он уставился на меня, но ни один из нас не ответил. Учитель физкультуры не стал дожидаться ответа.

— Продолжайте игру, — с отвращением произнес он. — И никакого бузотерства. — Он отвернулся от нас. Как только он повернулся спиной, мы автоматически вцепилась друг в друга.

Я ухватил темнокожего за пояс и мы снова покатились по полу. Г-н Готткин снова разнял нас. Он держал нас за руки по обе стороны от себя. У него был утомленный, выжидательный взгляд. — Так вы все-таки хотите подраться? он, пожалуй, сказал это утвердительно, а не вопросительно.

Мы оба промолчали.

— Ну хорошо, — продолжил он, — если уж драться, то будем драться по-моему. Все еще удерживая нас, он подозвал через плечо подменного учителя, своего помощника. — Достань перчатки.

Помощник вернулся с перчатками, и Готткин дал нам по паре. — Надевайте, — почти дружески произнес он. Затем обернулся к ребятам, которые уже начали собираться вокруг. — Лучше заприте двери, ребята, — сказал он. — Не надо, чтобы кто-нибудь вошел сюда.

Они весело смялись, пока я путался в незнакомых мне перчатках. Я знал, почему они смеялись. Если бы вошел директор, то всем крепко попало бы.

Мне было неловко в боксерских перчатках. У меня никогда раньше их не было. Пол молча стал шнуровать их мне. Я посмотрел на этого парня. Первый порыв гнева у меня уже прошел. У меня не было ничего против этого паренька. Я даже не знал, как его зовут. У нас были совместные уроки только по физкультуре. Мне показалось, что он чувствует то же самое. Я подошел к нему. — Это глупо, — сказал я.

Г-н Готткин ответил прежде, чем парень успел раскрыть рот.

— Сдрейфил, Фишер? — усмехнулся он. У него в глазах было какое-то странное возбуждение.

Я почувствовал, как кровь бросилась мне в лицо. — Нет, но...

Готткин оборвал меня. — Тогда вернись вон туда и делай то, что я тебе скажу. Приступайте к бою. Если один из вас упадет, то другой не трогает его до тех пор, пока я не разрешу. Понятно?

Я кивнул. Пацан облизнулся и тоже кивнул.

Я понял, что Готткину это понравилось. — Ну порядок, ребятки, — сказал он, — вперед!

Я почувствовал, как кто-то подтолкнул меня вперед. Темнокожий двинулся ко мне. Я поднял руки и попробовал держать их так, как у боксеров в кино. Я осторожно кружился вокруг мальчика. Он был так же осторожен, как и я, и внимательно следил за мной. В течение почти минуты мы не сходились ближе двух шагов.

— А я-то думал, что вы хотите подраться, — сказал Готткин. Я глянул на него. Глаза его все еще горели от возбуждения.

Тут у меня из глаз полетели искры. Я услышал, как завопили ребята.

Еще одна вспышка, затем резкая боль в правом ухе и во рту. Я почувствовал, что падаю. В голове у меня со скрежетом гудело. Я сердито замотал головой, чтобы прийти в себя и открыл глаза. Я, оказывается, стоял на четвереньках, и смотрел вверх.

Паренек танцевал передо мной. Он смеялся. Эта гнида ударила меня тогда, когда я отвернулся. Я встал на ноги, во мне клокотал гнев. Я видел, как Готткин хлопнул его по плечу, и тогда он снова бросился на меня. В отчаянии я сблизился с ним, схватил его за руки и стал удерживать.

У меня пересохло в горле, я чувствовал, что дыхание просто жжет его.

Я тряхнул головой. Невозможно думать, когда там так гудит. Тряхнул еще раз. Вдруг шум прекратился, и у меня отпустило дыханье.

Я почувствовал, как Готткин нас растащил. Его голос хрипло прозвучал у меня в ушах. — Расцепитесь, ребятки.

Ноги у меня теперь окрепли. Я поднял руки и стал ждать, когда пацан нападет на меня.

Он и набросился, широко размахивая руками. Я отпрянул в сторону, и он пролетел мимо. Я чуть не улыбнулся про себя. Все очень легко, просто надо иметь голову на плечах.

Он развернулся и снова напал. На этот раз я уже ждал его. Было видно, что кулаки у него подняты высоко. Я двинул ему правой в живот. Руки у него опустились, и он согнулся пополам. Колени у него подогнулись, и я отступил. Я вопросительно глянул на г-на Готткина.

Он грубо толкнул меня обратно к мальчику. Я дважды ударил его, и он выпрямился, но взгляд у него был мутный.

Я теперь твердо стоял на ногах. Почувствовал прилив сил со всего тела в руки. Правой рукой почти с самого пола я попал ему прямо в подбородок. У меня даже рука задрожала от этого удара. Он повернулся один раз вокруг себя и затем плашмя упал вперед.

Я отступил и посмотрел на г-на Готткина. Он стоял с ошарашенным взглядом, глядя вниз на паренька. Он нервно водил языком по губам, кулаки у наго были сжаты, а рубашка на спине взмокла от пота, как будто бы он сам дрался.

В зале вдруг наступила тишина. Я повернулся к пацану, который неподвижно лежал на полу. Г-н Готткин медленно стал на колени рядом с ним.

Он перевернул паренька на спину и шлепнул его ладонью по лицу.

Учитель был бледен. Он глянул на помощника. — Принеси нюхательную соль, — хрипло крикнул он.

Когда он водил пузырьком под носом мальчика, руки у него сильно дрожали. Он, казалось, просил: «Ну очнись, малыш. Ну давай». Капли пота выступили у него на лбу.

Я смотрел на них сверху вниз. И чего это он не встает? Не следовало мне втягиваться в драку.

— Может быть лучше позвать доктора, — испуганно зашептал помощник Готткина.

Готткин ответил тихим голосом, но я, нагнувшись, расслышал: «Нет, если тебе дорога эта работа.»

— А если умрет?

Вопрос помощника остался без ответа, а к лицу мальчика стала приливать кровь. Он попытался было сесть, но Готткин прижал его к полу.

— Погоди, малыш, — почти с нежностью произнес Готткин. — Через минуту все пройдет.

Он поднял мальчика на руки и посмотрел вокруг. — Вы, ребята, об этом помалкивайте. Понятно? — В голосе прозвучала угроза. Все молча согласились. Он обвел их взглядом и остановился на мне. — А ты, Фишер, — хрипло оказал он, — пойдешь со мной. Остальные продолжайте игру.

Он пошагал к себе в кабинет с мальчиком на руках, я последовал за ним. Он положил его на кожаный топчан, а я закрыл за нами дверь.

— Подай-ка мне кувшин с водой вон там, — сказал он мне через плечо.

Я молча подал его ему, и он опрокинул его на голову мальчика.

Мальчик, отфыркиваясь, сел.

— Как себя чувствуешь, малыш? — спросил Готткин. Мальчик вымученно улыбнулся. Он робко посмотрел на меня. — Как будто бы меня лягнул мул, — ответил он.

Готткин облегченно рассмеялся. Затем его взгляд остановился на мне, и улыбка исчезла.

— Почему ты мне не сказал, что умеешь боксировать, Фишер? — рявкнул он.

— Да я... Я никогда раньше не дрался в перчатках, г-н Готткин, — быстро пробормотал я. — Честно.

Он с сомнением посмотрел на меня, но, видимо, поверил, так как снова повернулся к мальчику. — Ты не против, если мы все это забудем? — спросил он его.

Мальчик посмотрел на меня, снова улыбнулся, и кивнул. — Даже не хочется вспоминать, — искренне произнес он.

Готткин оценивающе посмотрел на меня.

Тогда пожмите друг другу руки и выметайтесь отсюда.

Мы пожали руки и двинулись к двери. Закрывая дверь, я увидел, что г-н Готткин открыл ящик стола и что-то вынул оттуда. Он стал подымать руку ко рту.

Как раз в это время его помощник пролетел мимо меня в кабинет.

— Дай-ка и мне немного этого, — сказал он, пока закрывалась дверь.

— Да чтобы еще раз такое случилось в моей жизни!

Голос Готткина пробубнил за закрытой дверью. — Этот паренек, Фишер, — прирожденный боец. Ты видел...

Я застеснялся и поднял голову. Мой бывший противник ждал меня. Я неуклюже взял его за руку, и мы пошли обратно играть в волейбол.