"Чисвикские ведьмы" - читать интересную книгу автора (Рэнкин Роберт)

ГЛАВА 13

– Это великолепно! – воскликнул Хьюго Рюн. – Это непревзойденно, раскрывает суть, а также первооснову!

Уилл ошеломленно помотал головой:

О чем вы? Об «австралийском аисте с авокадо»? Или о «молодом мекленбургском медведе в меду»? Или о «крапчатом карпатском карпе с кукурузой»? Или о «далматинце под датским соусом»?

Титанические порции мясных блюд загромоздили все пространство обеденного стола, разделяющее Уилла с Первым и Единственным. Рюн заказал почти все, что значилось в меню «кафе Ройял».

– Обо всем, – Гуру всех Гуру потянулся за салфеткой и убрал с уголка рта кусочек желе от угря. – Но прежде всего – о твоем недавнем утверждении, что дело Джека-Потрошителя не может быть раскрыто. Разумеется, ты его раскроешь, это будет все равно что запустить мангуста к кобрам. Как Думаешь?

Он поддел на вилку кусочек фуа-гра по-французски и сунул себе в рот. Уилл снова ошеломленно помотал головой. К своему прискорбию, он уже не в первый – и даже не в двадцать первый раз – отмечал, что манера потребления пищи у Хьюго Рюна точно такая же, как у его, Уилла, незабвенного папочки. Вероятно, у папочки это наследственное: от отца к сыну, от прадеда к правнуку – и так далее, в глубь веков или, наоборот, в будущее.

– Дело Джека-Потрошителя не может быть раскрыто, – повторил Уилл. – Его так и не раскрыли.

– Неужели я тебя ничему не научил? – удивленно спросил Хьюго Рюн. Хотя куда удивительнее было то, что он делал: расправлялся с несколькими блюдами одновременно и при этом разговаривал.

– Ничему, – отозвался Уилл. – Ну, может, каким-нибудь мелочам. Какой рукой держать вилку для угря, например.

– Тогда позволь мне сказать тебе следующее. И я постараюсь быть краток, потому что не хочу, чтобы «плечико поросенка» стало таким же холодным, как подливка, в которой оно плавает. Ты, мальчик мой, доставлен в эту эпоху, дабы при помощи знаний, которыми обладаешь, поставить здесь все на свои места. Твое присутствие позволяет нам изменить будущее. Сделать его иным, лучшим. И разкрушить заговор злых сил, которые тоже жаждут изменить мир… но уже по своему вкусу.

– Гильдия Чизвиксих Горожанок, – на этот раз Уилл даже не пытался скрыть насмешки.

– Они – зло в человеческом обличье, – провозгласил мудрец. – Будь добр, передай мне соус из лука с лакрицей.

– Буду добр.

– Отлично, – Рюн щедро полил соусом котлеты из колибри. – Для того, чтобы ты вернулся в свое время, нам необходимо кое-что, кое-где и кое-когда изменить. Эти перемены позволят нам изменить ход истории.

– Ничего не понимаю, – Уилл положил себе ломтик импалы. – Все как-то слишком запутано.

– Проще некуда, – Рюн пододвинул к себе блюдо с голубями по-галисийски. – Мы собираемся немного всколыхнуть желе времен. В соответствии с вашей историей Джека-Потрошителя так и не привлекли к ответственности за его ужасные преступления. А что, если бы тебе суждено переписать меню истории? Стереть первую перемену и вписать собственный деликатес?

– И это поможет все исправить?

– Это станет первым толчком, – пояснил Рюн. – Кстати, о первом: неужели я уже прикончил кебабы из киви?

Уилл кивнул:

– Разумеется. Потом заказали вторую порцию и ее умяли.

– Так много еды, так мало времени… Жизнь в кокосовой скорлупе.

– Я еще кое-чего не понимаю, – продолжал Уилл. – Почему вы оба – и вы, и мистер Холмс – хотите, чтобы за это безнадежное дело взялся именно я? Допустим, у мистера Холмса есть на то причины. Но почему я, а не вы?

– Я? – Рюн поперхнулся, и в Уилла полетели крошки меренг, украшающих мусс из муравьеда. – Я мистик. Маг. Аватара. Совершенный мастер. А не какой-то детектив.

– Но могу поспорить: если я раскрою дело, все лавры достанутся вам, – невинно заметил Уилл. – И все деньги тоже.

– Что такое, мой мальчик?

– Да так, ничего. – Уилл выковырял зернышко граната из горлышка горлицы. – Потому что это дело нельзя раскрыть. Так что ничего не выйдет, и все тут.

Хьюго Рюн покачал своей большой выбритой головой.

– На свете нет ничего невозможного, – изрек он и снова принялся за еду.

Дальше трапеза проходила в молчании, которое нарушалось лишь изредка, когда мистер Рюн громко рыгал или окликал официанта, требуя подать вина. Уилл остался наедине со своими мыслями. Если все-таки – на одну секунду – представить такую невероятную вероятность? Если он действительно поймает Джека-Потрошителя и отдаст его в руки правосудия? Джек-Потрошитель стал одним из самых знаменитых преступников в истории не из-за числа совершенных им преступлений, но из-за таинственности самих преступлении и их мотивов, а также вследствие того, что Джека так и не поймали. И вот теперь… Он, Уилл, попадет в анналы истории, если не позволит Рюну присвоить свои заслуги. Он прославится в веках как человек, который поймал Джека-Потрошителя. То есть сделал то, с чем не справились ни полиция, ни сам Шерлок Холмс. Ну и шум поднимется!

Несомненно, это изменит ход истории.

Ну, для Уилла – чуть больше, чем немножечко.

Но тогда…

Это «тогда», написанное огромными буквами, пронеслось в сознании Уилла со скоростью курьерского поезда.

Но тогда надо помнить о том, что Джек-Потрошитель – убийца-психопат. С таким шуточки плохи. Связываться с ним рискованно. Весьма рискованно.

Так что перевесит: «про» или «контра»?

Торжествующая улыбка озарила лицо Уилла Старлинга. Часто ли выпадает такая возможность? Ответ: вообще никогда. И раз уж он тут…

– Я этим займусь, – произнес Уилл.

Рюн оторвался от «Марабу под маринадом» и ухмыльнулся.

– Я так и знал, – ответил он.

Прошло еще некоторое время – весьма немало времени, – прежде, чем их раблезианская трапеза завершилась. Были поглощены даже десерт из южноафриканской юкки и яички яка в яичнице. Рюн потребовал счет, изучил каждую цифру, потом каждую букву. Вслед за этим был призван метрдотель, с которым состоялся долгий спор по поводу качества шампанского. Затем Рюн предъявил косточку, которую объявил тазовой костью крысы, застрявшей у него в горле во время поедания черепахи по-чилийски. В результате его бурных протестов и угроз судебного преследования конфликт был полюбовно улажен путем выплаты мистеру Рюну немедленной компенсации в двадцать гиней.

– А недурно получилось, – произнес он, когда они с Уиллом покидали «Кафе Ройял» с намерением никогда сюда больше не возвращаться.

– Это и впрямь было необходимо? – спросил Уилл. – Ведь мистер Холмс заплатил за ужин.

– Само собой, – откликнулся Рюн. – Но Холмс – мой лучший друг, а шампанское у них отвратительное.

Некоторое время они гуляли по Стрэнд. Только-только перевалило за полночь, пару часов назад прошел дождь, но небо уже прояснилось, и лишь лужицы отражали неоновый свет, льющийся из арочных витрин дорогих магазинов. Мимо бесшумно пронесся электроэкипаж, похожий на блестящий купол на колесах. Бойкие франты, сидящие внутри, перешучивались с ярко накрашенными дамами полусвета.

На углу с Пикадилли Рюн остановился.

– Загляну-ка я в клуб. «Кис-кис» на Грик-стрит, – произнес он. – Не желаешь составить компанию?

– Пожалуй, я вернусь на квартиру, – ответил Уилл. – Надо все обдумать. Составить какой-нибудь план. Конверт при мне. А в наладоннике найдутся какие-нибудь сведения о Джеке-Потрошителе. Думаю, в основном это будут вздорные выдумки, но никогда не угадаешь… Может, найду какую-нибудь зацепку.

– Хороший мальчик, – Рюн похлопал его по плечу. – Ты в меня, конечно, не веришь, но я верю в тебя. Вместе мы победим. Это только начало, но дорогу осилит идущий…

Уилл задумчиво кивнул.

– … Это так же верно, как то, что заблудший велосипед созерцают сквозь огуречную пелену, – проговорил Рюн, – а пятнистая юность времен обитает в дверной ручке из макарон. Поразмысли над этими истинами.

– Спокойной ночи, – сказал Уилл, мотнув головой.

– Спокойной ночи, – ответил Рюн. – До завтра.

Они расстались. Рюн, хихикая и бормоча что-то себе под нос, повлек свои внушительные стопы в шелковых туфлях в направлении куба «Кис-Кис», а Уилл повернул к их нынешнему скромному обиталищу в Шордиче.

Он сидел – почти всю ночь – перед зажженной свечой, с наладонником на колене, изредка отвлекаясь на многочисленных тараканов, которые спешили по своим делам. Он вдоль и поперек перечитал все, чем располагал о Наглом Джеке. Перебрал в голове все известные версии, покачал головой по поводу теорий заговора, отметил все то, что счел достойным внимания. Потом он принялся за многочисленные отчеты, с трудом разбирая каракули малограмотных полицейских и бисерный почерк судебного следователя. Наконец, когда глаза стали слипаться, он выключил наладонник, стряхнул клопов с постели и залез в нее, не раздеваясь.

Его разбудил солнечный свет. Уилл зевнул, потянулся и смахнул с лица паутину, которую за ночь соткал паук. И невольно улыбнулся. Хьюго Рюн был воистину непостижим. Гуру всех Гуру неизменно требовал первоклассного обслуживания, хотя никогда не мог это оплатить, но не имел ничего против ночлега в самой убогой обстановке. Правда, и в этом случае не собирался платить. Странный, удивительный человек. Кто он – шарлатан или мудрец? Уилл до сих пор так и не понял. Но харизмы мистеру Рюну было определенно не занимать. А харизма, по большому счету, и есть то, чем различаются «никто» и «некто».

– Вы проснулись? – спросил Уилл и повернулся, чтобы поглядеть на жалкий тюфяк Совершенного мастера. Совершенный мастер совершенно отсутствовал. А на жалком тюфяке совершенно отсутствовали какие бы то ни было признаки того, что на нем спали.

– Не возвращался, – пробормотал Уилл. – Разговоров о тайном бегстве пока не было. Значит, заночевал в клубе.

Он встал, поплескал на лицо холодной водой, которая выглядела весьма подозрительно, и спустился на первый этаж. Всегда остается вероятность, что домовладелица не устоит перед твоим обаянием и предложит тебе завтрак. Правда, особенного голода Уилл пока не чувствовал: после вчерашней вечеринки в стиле Гаргантюа в желудке еще кое-что оставалось. Поэтому Уилл ограничился посещением общей уборной – слишком жуткой, чтобы задерживаться там сверх необходимого, – и покинул пансион, дабы немного прогуляться.

Путь до клуба, в котором предположительно заночевал мистер Рюн, был неблизким. Однако Уилл не располагал средствами, чтобы нанять приличный кэб, не говоря уже о новых электропролетках. Поэтому некоторое время он стоял в дверях, вдыхая утренний воздух и впитывая краски, звуки и запахи викторианского Лондона.

– Свежие новости! Свежие новости!

Парнишка-газетчик размахивал пачкой пахучих листов. Уилл узнал его: это был тот самый мистер Уинстон, который пристал к нему сразу после крушения машины времени.

– Доброе утро, юный Уинстон, – сказал Уильям. – Вот мы и встретились.

– Боже, отделай меня дубиной, – ахнул мистер Уинстон. – Я вас помню, сэр. Купите газетку. «Шордич Сан». Самые свежие новости. Самые что ни на есть отборные. И леди в одном корсете на третьей полосе.

– Нет, спасибо, – произнес Уилл.

– Тогда всего вам доброго, сэр… Свежие новости! Происшествие в Уайтчейпле! Новое преступление Потрошителя!

– Что? – вырвалось у Уилла.

– Свежие новости! Новое преступление Потрошителя! – голосил парнишка.

– Не так громко… – вполголоса пробормотал Уилл. – Здесь что-то не сходится. Шестое убийство… Что-то не так.

– Жуткое убийство! – вопил мистер Уинстон. – Лужи крови и кишки повсюду! Полиция в смятении!

– Дай-ка газету, – попросил Уилл.

– Полпенни, – сказал Уинстон.

Уилл порылся в кармане и достал серебряную монету в три пенса. Выхватив монетку, мистер Уинстон мгновенно сунул ее в карман своих штанов.

Простите, сдачи нет, – он широко ухмыльнулся и всучил газету Уиллу.

На развороте газеты красовался заголовок, набранный крупным шрифтом, а под ним еще несколько слов.

Уилл прочел обо всех жутких подробностях. Некий джентльмен покинул известное своей дурной репутацией заведение, поспорив с мадам относительно ее подопечных. Очевидно, Джек-Потрошитель преследовал его по ночным улицам, а затем зверски с ним расправился. Свидетелями преследования стали несколько сборщиков собачьего помета,[54] работавшие в ночную смену. Свидетелей самого убийства нет. Тело найдено констеблем, который совершал обход участка.

Вот что было написано далее.

После того как труп был доставлен в полицейский участок Уайтчейпла, жертву с уверенностью опознал инспектор Скотланд-Ярда Лестрэйд, который был партнером по висту служащего в Уайтчейпле сержанта.

– Я знаю убитого, – сообщил он нашему репортеру. – Он должен мне пять гиней. Его зовут Хьюго Рюн.

Газета выпала из рук Уилла и поплыла к канаве. Мир внезапно развалился на части. Хьюго Рюн был мертв.