"Чисвикские ведьмы" - читать интересную книгу автора (Рэнкин Роберт)ГЛАВА 8Уилл Старлинг воскрес из мертвых. Он воскрес и с воплем ужаса схватился за сердце. – Полегче, – произнес голос Тима, и крепкие руки стиснули плечи Уилла. – Полегче, дружище. Те же руки перевели его в вертикальное положение. – Все прошло, – сказал Тим. – Думаю, теперь с тобой все в порядке. – Нет. Я убит. Я… Уилл опять схватился за сердце, потом медленно открыл глаза. – Тим? – пробормотал он. – Это ты… Тим. – Тим, – подтвердил тот. – А вид у тебя не самый цветущий. – А как бы ты выглядел, если бы тебя пронзили клинком? – О боже, – вздохнул Тим. – Так и знал: третья кружка была лишней. – Что?! Уилл заморгал и ошалело огляделся. – Где я? – На станции «Чизвик-Центральная», – отозвался Тим. – Ты сказал, что тебе нехорошо, и отправился в вагонный туалет. Торчал там, пока мне не показалось, что ты и впрямь умер, потом все-таки выполз отсюда и рухнул посреди вагона. Мы пропустили остановку. Пришлось вытащить тебя из трамвая прямо здесь. – Из трамвая? Я здесь… Это был не я. – Черт… это был ты. Жаль, что ты себя не видел. Незабываемое зрелище. – Тот, кого закололи кинжалом. Это не был я. – Не понимаю, о чем ты. – О «ретро». Оно подействовало, Тим. И я все помню. Поколения и поколения Старлингов. Все в моей голове. – Ты принял «ретро»? – похоже, Тим и в самом деле не на шутку встревожился. – Ты принял «ретро»?! Где ты его взял? Говори. Уилл уставился взглядом на приятеля. Это было нелегко, учитывая, что окружающий мир вокруг то делался четче, то расплывался. – Ты же сам мне его дал. В «Сморщенной Голове». – Мы сто лет не были в «Сморщенной Голове». – Мы были там сегодня вечером. Там выступала «Бойня Номер Пять». – Они будут выступать на следующей неделе. Вечером в пятницу, – Тим недоуменно посмотрел ему в глаза. – Ты что, в самом деле какой-то дряни наглотался? – Нам нужно хорошенько выпить, – объявил Уилл. – Ты и так набрался. Будет тебе. – Тим, – не уступал Уилл. – Все в порядке. И со мной все в порядке. И я не собираюсь сдавать тебя ДКН за то, что ты дал мне «ретро». – Я не давал тебе «ретро». Сделай одолжение, прекрати. – Сам прекрати. Говорю тебе, все в порядке. – Ты мне только что сказал, что сегодня вечер будущей пятницы. А это чушь. – Сколько всего… – жалобно пробормотал Уилл. – Где? – У меня в голове. Все эти воспоминания. Ты был прав насчет тех сведений на веб-сайте. «Наутилус». Цифровые часы. И космический корабль был. – Я что-то не пойму, о чем ты. – Все верно, – Уилл закивал головой. – И сейчас четверг, а не пятница. – Вот именно, четверг. За неделю до той пятницы, о которой ты говоришь. – Тим постучал по циферблату наручных часов, Посмотри время. Посмотри дату. Уилл повиновался. – А если у тебя часы не в порядке? – спросил он после долгой паузы. – Ну это уже полный бред, – Тим рассмеялся, причем явно от души. – Мои часы, как и твои, и чьи угодно, связаны с всемирным гринвичским хронометром. Они не могут идти неверно. – Но твои неисправны, – Уилл вывернул кисть, показывая ему свои часы. – Смотри. Тим еще раз посмотрел на циферблат. – Ну, смотрю. Четверг. – Но сегодня пятница… Уилл поднес часы чуть ли не к самому носу и уставился на них. – – Успокойся, – Тим прикрыл ладонью его рот. – Люди кругом. Уилл стрельнул глазами сперва направо, потом налево. Станция была почти пуста – если не считать их с Тимом и дородного джентльмена весьма почтенного вида, который сидел в конце платформы. Трамвайные вагоны медленно ползли мимо, но никто не выходил, а джентльмен не садился. – Слушай, – прошептал Тим, почти касаясь губами уха приятеля. – У меня есть один типчик на примете, который пообещал мне «ретро». Но не раньше следующей недели. Уилл вырвал руку. – Но ты мне его давал В «Сморщенной Голове», Мы там были. Играла «Бойня Номер Пять». – Это будет на следующей неделе. Вечером, через пятницу… – Значит, все правда. И я действительно оказался в прошлом. Физически. Тим снова рассмеялся, но на этот раз смех звучал более натянуто. – Таблетки такого не делают, – сказал он. – Никакие таблетки на такое не способны. Правда… – Что? – ноги Уилла стали ватными, и он оперся на руку приятеля, чтобы не упасть. – Если ты принимал «ретро», что ты помнишь? – Все. Каждую мелочь. Весь наш разговор, до последнего слова. Клянусь тебе, это чистая правда. – Опять двадцать пять. Мы ни о чем не говорили. – А цифровые часы на картине? – Мне худо, – простонал Тим. – Теперь еще и часы с картиной… – «Мастерский удар эльфа-дровосека». – Чем дальше, тем круче. Первый раз слышу. – Но ты видел меня на экране систем безопасности. Как я ее прятал. Тим покачал головой: – Пожалуй, нам и впрямь следует пропустить по стаканчику. И ты мне обо всем расскажешь. Только не подумай, что я поверю хотя бы одному твоему слову. Но ты понимаешь: когда в кино с кем-то случается что-то таинственное, и ему никто не верит… Знаешь, я всегда думал: а как это было бы в реальной жизни? Ну вот, допустим, твой лучший друг оказывается пришельцем из космоса или кем-нибудь таким. Каково бы мне было, если бы такое произошло по-взаправдашнему? Честно говоря, я так и не понял, что у тебя в голове. Вполне может оказаться, что ты и в самом деле свихнулся. Но есть одно «но» – такое большое-большое «но»: а что, если нет? Я такого терпеть не могу: когда тебе что-то говорят, ты не веришь, а потом выясняется, что это была правда… Ну так что, продолжим разговор? Выпьем, ты мне про все расскажешь, а потом мы вместе подумаем, могло такое случиться или нет, и что нам с этим делать. – Ты уже закончил? – спросил Уилл. – Не уверен, – признался Тим. – Но ты ухватил, хотя бы в общих чертах, к чему я веду? – Ну в общих чертах. Примерно так: «можешь мне поверить, если тебе понравится, как это звучит». Что-то в этом духе. Верно? – Ну, где-то как-то так. Так мы идем или не идем? – Идем, – согласился Уилл. – И я расскажу тебе такое, что ты в жизни не поверишь, но тебе очень захочется поверить. Если ты ухватил, хотя бы в общих чертах, к чему я веду. – Не уверен, – ответил Тим. – Ладно, когда придем, тогда расскажешь. И они пошли. Паб, в который они пришли, был хорошо известен и назывался «Летящий Лебедь».[29] Тиму еще никогда не доводилось здесь бывать. Чтобы добраться до этого заведения, пришлось долго и мучительно топать от самого Чизвика. Ничего другого им не оставалось. Бесконечный трамвай двигался только в одном направлении – по часовой стрелке. Если бы они все-таки решили добраться до пивной на трамвае, им пришлось бы пересечь весь Центральный Лондон, снова вернуться в Брентфорд и выйти за одну остановку до той, на которой Тим вытащил Уилла на платформу. Что можно сказать о «Летящем Лебеде»? Кое-что можно. Этот паб существовал еще во времена королевы Виктории. Он стоял на Илинг-роуд, ныне мощеной пешеходной улице, которая вела к той самой жилой башне, где жили Тим и Уилл. И никуда исчезать не собирался. Он пережил и двадцатый век, когда с легкой руки владельцев его интерьер подвергся почти полной перестройке. И неизбежную, казалось бы, угрозу уничтожения в двадцать первом, когда в ходе «реконструкции» почти весь Брентфорд сравняли с землей и возвели на месте прежних домов грандиозные жилые башни. И все благодаря старинной хартии, скрепленной государственной печатью королевы Виктории. Эта хартия подтверждала, что паб находится во владениях Короны[30] и гарантировала «Летящему Лебедю» защиту от сноса на тысячу лет. Кроме него уцелело лишь одно здание в Брентфорде – дом, построенный в конце эпохи короля Георга, в великолепном Баттс-Эстейт. В двадцатом веке дом принадлежал некоему профессору Слокомбу, который обитал в нем один со своим старым слугой Гэммоном. А что можно сказать об интерьере «Лебедя»? Кое-что можно. Но очень немного. Ныне это был самый старый паб в мире, очень спокойный, как и полагается добропорядочным старикам. И популярностью был обязан прежде всего своему почтенному возрасту и всему, что с этим связано. Он сохранил все черты, которые делают паб пабом, отличают его от бара и придают ему особое достоинство. А именно: высокая барная стойка красного дерева, восемь сортов эля, которые наливаются вручную, ровная шеренга английских барных столиков,[31] мишень для прицельного метания дротиков и музыкальный автомат, который давным-давно вышел из строя. Окна из травленого стекла давно потемнели от миллиона струек и колец табачного дыма. Изрядно потертый персидский ковер помнил шаги тысяч героев. На стенах сохранились выцветшие бумажные обои, на которых кое-где угадывались остатки рисунка. На полках, которые тянулись вдоль стены за стойкой и под ней, выстроились всевозможные стеклянные емкости для эля, сувениры из Латинской Америки, бутыли из-под старых вин. Повсюду красовались древние открытки с плоскими крышами Брентфорда и прочими видами далекого прошлого. А между полками и стойкой стоял бармен. Он работал на условиях частичной занятости, и его звали Невилл. – Добрый вечер, джентльмены, – бросил бармен Невилл, едва Тим и Уилл переступили порог заведения. – Чем могу служить? Уилл поглядел на Тима. Тим поглядел на Уилла. – Хм-м… – изрек Уилл, изучая старинное барное оборудование. – У нас восемь сортов эля, разливаем вручную, – с нескрываемой гордостью сообщил Невилл. – Такого огромного выбора вы во всей округе не найдете, – он выдержал паузу и повторил: – Восемь. С таким же видом какой-нибудь лорд перечисляет свои поместья. Уилл улыбнулся: – А что бы вы порекомендовали усталому путнику? – Пинту «Лардж» – ответил Невилл. – А что вашему компаньону?[32] – То же самое, – ответил Тим. Невилл явно знал свое дело – достаточно было видеть, как он наливал пиво. Наконец, с удовлетворением отметив, что вековой ритуал исполнен должным образом, посетители получили по пинте священного напитка. Уилл окинул взглядом божественную картину – две кружки на полированной крышке стойки. – Превосходно, – это было все, что он мог вымолвить. – Отведайте, – предложил Невилл. Уилл осторожно сделал глоток. – У меня слов нет, – произнес он. – Именно так, как и должно быть, – изрек Невилл. Тим тоже попробовал. – Недурно, – кивнул он. – Где монитор? – Монитор? – переспросил Невилл. – Иридосканер. Чтобы я мог кредитовать вас за выпивку. Бармен развел руками: – Боюсь, у нас ничего подобного нет. В этом заведении расплачиваются только наличными. – Что? – ахнул Тим. – Да наличными вот уже пятьдесят лет никто не платит. – Я заметил, что торговля стала идти хуже, – скорбно констатировал Невилл. Тим помотал головой, и его лицо пропало под волосами. – Вот, – Уилл покопался в карманах брюк и достал пригоршню мелочи, – держи. В волосяной занавеси, скрывающей лицо Тима, появился просвет, в котором показался один глаз. – Старые деньги, – пробормотал он. – Где ты их взял? – Долгая история. Держи, расплатись. Занавес распахнулся полностью. Тим взял монеты, отсчитал несколько и вручил Невиллу. Тот пробил чек на старинном кассовом аппарате и протянул Тиму сдачу. – Кажется, вы мне недодали, – заметил Тим. – Ну что вы, – возразил бармен. – Все до единого пенса. – А, правда… большое спасибо. Тим проследовал за Уиллом к столику в углу. Там, расположившись в удобных креслах, приятели принялись потягивать свежее пиво. – Неправдоподобно, – заявил Тим. – Самый настоящий эль. Я и не знал, что существует такое местечко. Уилл многозначительно улыбнулся. – Ты был здесь раньше? – подозрительно спросил Тим. – О да. – Ты мне об этом никогда не рассказывал. – Тебя тогда еще на свете не было. Последний язычник Земли снова приложился к кружке. – Начало многообещающее. Во всяком случае, голова у меня уже кругом. Кстати, как получилось: такой славный паб, а мы с тобой тут одни? – Скоро все узнаешь, – ответил Уилл, делая глоток. – Но это действительно самый лучший паб, который только может существовать на свете, ты не находишь? – Вне всякого сомнения, – Тим поднял кружку, словно его друг только что произнес тост. – Итак, еще раз с начала, если ты не возражаешь. В будущем, в следующую пятницу, я дал тебе «ретро». И это позволило тебе вспомнить всех своих предков. Затем ты вернулся назад – физически. Ты привел меня в паб, который находится чуть ли не у самой моей входной двери и которого я при этом ни разу в жизни не видел. И теперь мы сидим тут и пьем самое лучшее пиво, какое мне доводилось пробовать, но ты его пробовал в какое-то другое время, когда и в проекте меня не было. Я все правильно понял? – Правильно, – сказал Уилл. – Но это далеко не все. – Отлично, – произнес Тим. – Мне это начинает нравиться. – Есть много такого, что тебе не понравится. – Так не говори мне то, что мне не понравится. – Я должен рассказать тебе все. И даже когда я расскажу, это будет еще не конец. Далеко не конец. По сути, все еще только начинается, и ты должен мне помочь. Поэтому я здесь. – Но ты никогда не исчезал. – Я был в туалете, – напомнил Уилл. – В трамвае. – Был, – подтвердил Тим, делая основательный глоток эля. – Я это помню. – Я действительно зашел в туалет. Но тот, кто туда вошел, был не тем, кто оттуда вышел. Первоначальный я – ну, тот, который вошел, – все еще в трамвае. Я велел ему проехать весь маршрут по Центральному Лондону, а потом возвращаться домой. И мне пришлось позаботиться о том, чтобы невзначай его не коснуться. Это временной парадокс. Нечто подобное происходит с Дэвидом Уорнером в старом фильме «Патруль времени». Но у нас пока до такого не докатилось. – А мне это все еще нравится, – протянул Тим. – Правда, я начинаю понемногу путаться. Можно поподробнее? – Это очень долгая история, – ответил Уилл. – Я имею в виду – по-настоящему долгая. Она тянется почти триста лет. – Пойду-ка я принесу еще пива. – Моя очередь. – Деньги твои, я плачу, – напомнил Тим. – Ты рассказываешь, я приношу пиво. – Это по-честному, – согласился Уилл. Тим принес еще пива. И Уилл рассказал свою историю. Он подробно рассказал о том, что случится на следующей неделе. О «Мастерском ударе эльфа-дровосека» и цифровых часах на руке Медника. О ведьмах, которые придут в архив Галереи Тэйт, чтобы уничтожить картину, о том, как он спрячет ее от них и подменит картиной Ротко. Затем он рассказал о роботе викторианской эпохи – роботе с ужасными черными глазами и ужасным зловонным запахом. О том, что робот будет убивать Уильямов Старлингов и попытается убить Уилла, который-сейчас-сидит-и-разговаривает-с-Тимом и которого не следует путать с Уиллом, который-зашел-в-туалет-в-трамвае, хотя в действительности это один и тот же Уилл. В этом месте Тим начал выказывать признаки некоторой растерянности. Особенно когда Уилл привел его собственные слова насчет старинного голливудского фильма про робота-убийцу из будущего. – Только этот явился из прошлого, – пояснил Уилл. – Чтобы не дать мне изменить будущее, которое, в свою очередь, должно изменить прошлое. Вернее, уже изменило. Тим растерялся еще больше. Тогда Уилл рассказал Тиму во всех подробностях, что случилось после того, как Тим дал ему «ретро» в пятницу на будущей неделе. Тим растерялся окончательно. Но пиво было отменным. И Уилл рассказывал очень хорошо. И, как большинство хорошо рассказанных историй, повествование велось от третьего лица. Вот что получилось в итоге. |
||
|