"Ночь разбитых сердец" - читать интересную книгу автора (Робертс Нора)

Глава 15

Плохо дело, если мужчине приходится собирать всю свою волю и силы для разговора с собственным сыном, думал Сэм. И еще хуже, если ты уже собрался с силами и не можешь нигде найти парня.

Кухня оказалась пуста. Не кипел кофе, не поднималось тесто. Сэм постоял посреди кухни, чувствуя себя слишком большим и неуклюжим – как всегда, когда попадал на территорию, которую считал чисто женской.

Он знал о привычке сына гулять по утрам, но он также знал, что перед прогулкой Брайан обычно готовит кофе и ставит тесто для пирогов или оладий. В любом случае к этому времени Брайан всегда возвращался. Еще тридцать-сорок минут – и столовая наполнится страждущими постояльцами!

Сэм немного времени проводил в доме и старался, как можно меньше сталкиваться с гостями, но это не значило, что он не знал о порядках, царивших в «Приюте».

Он мял в руках кепку, испытывая отвращение к себе за поднимающуюся тревогу. Но все-таки неприятно проснуться утром и обнаружить, что еще один член его семьи исчез. Неожиданно. Без предупреждения. Просто не кипит кофе в кофейнике, не поднимается тесто в большой синей миске под толстым белым полотенцем.

Неужели он сам прогнал мальчика? И неужели ему снова предстоят долгие мучительные годы сомнений и угрызений совести?

Сэм закрыл глаза, пытаясь подавить знакомое чувство вины. Черт побери! Он больше не будет изводить себя! Брайан – взрослый мужчина. И Аннабелл была взрослой женщиной. Они сами принимали решения.

Он нацепил кепку на голову и решительно направился к двери.

И испытал острое чувство облегчения, услышав насвистывание в саду.

Увидев отца, вышедшего из кухни на затянутую москитной сеткой веранду, Брайан перестал свистеть. Его настроение мгновенно испортилось. Он снова почувствовал возмущение, обиду и досаду: последние секунды его уединения были омрачены.

Брайан сухо кивнул и протиснулся мимо Сэма в кухню, а Сэм остался на веранде, споря с самим собой. Как мужчина, он без труда понял, что его сын провел всю ночь с женщиной. Расслабленное, удовлетворенное лицо Брайана вызвало в нем чувство неловкости… и зависти. И не проще ли было бы сейчас уйти и оставить все как есть?

Обреченно вздохнув, Сэм снова сдернул кепку и вернулся в кухню.

– Мне нужно поговорить с тобой.

Брайан оглянулся. Он уже надел фартук и сыпал кофейные зерна в кофемолку.

– Я занят.

Но Сэм не сдался.

– Все равно мне нужно поговорить с тобой.

– Тогда тебе придется говорить, пока я буду работать. – Брайан включил кофемолку, и кухня наполнилась ароматом кофе. – Я немного запаздываю с завтраком.

– Это я заметил. – Сэм вертел в руках кепку, решив не перекрикивать жужжание кофемолки, и дожидался, когда Брайан отмерит кофе, воду и включит большую кофеварку. – Я… эээ… удивился, не застав тебя здесь.

Брайан вытащил большую миску и начал замешивать тесто.

– Я работаю по собственному расписанию.

– Да, конечно. – Сэм не думал, что его слова будут восприняты как упрек, и, видит бог, не знал, как разговаривать с мужчиной в фартуке, взбивающим муку и масло. – Я просто хотел поговорить о вчерашнем… о вчерашнем вечере.

Брайан на глаз отмерил в миску молока.

– Я сказал то, что должен был сказать, и не вижу смысла в повторении.

– Значит, ты считаешь, что можешь высказаться, а я не имею на это права?

Брайан взял деревянную ложку, привычно обнял одной рукой миску и начал взбивать тесто. Приятное ощущение невесомости после ночи, проведенной с Керби, испарилось. Тело словно налилось свинцом.

– У тебя было двадцать лет – достаточное время, чтобы высказаться! А сейчас мне надо работать.

– Ты жесткий человек, Брайан.

– Я учился на хорошем примере.

Стрела попала точно в цель. Сэм признал это и не стал спорить. Однако ему надоело непривычное состояние просителя. Он отшвырнул кепку.

– Ты все же выслушаешь меня, и закончим с этим!

– Тогда говори. – Брайан вывернул тесто на присыпанную мукой доску и стал яростно месить его. – И действительно закончим.

– Я должен сказать, что ты был прав. – Сэм сглотнул подступивший к горлу комок. – Все, что ты сказал, верно и справедливо.

Не вынимая кулаки из теста, Брайан повернул голову и уставился на отца.

– Что?!

– И я уважаю тебя за то, что тебе хватило смелости сказать это.

– Что?..

– У тебя тесто в ушах? – нетерпеливо поинтересовался Сэм. – Я сказал, что ты был прав и имел полное право высказаться. Сколько еще времени нужно этой проклятой штуковине, чтобы сварить чашку кофе?! – пробормотал он, сердито взглянув на кофеварку.

Брайан снова занялся тестом, не сводя глаз с Сэма.

– Если тебе так необходим кофе, можешь сам нацедить. Сэм пожал плечами, открыл дверцу шкафчика и хмуро уставился на хрустальные бокалы.

– Уже восемь лет мы не держим здесь кофейные чашки и кружки, – кротко заметил Брайан. – Второй шкафчик слева… над кофейной зоной.

– «Кофейная зона»! – проворчал Сэм себе под нос. – Какие причудливые названия, а человеку не могут налить одну чашку черного кофе.

– Наши капуччино и лэтс пользуются успехом.

Сэм представлял, что такое каппучино… во всяком случае, ему так казалось. Но понятия не имел о лэтс. Он еще проворчал что-то, затем осторожно вынул из кофеварки стеклянный кувшин и налил кофе в кружку. Сделав первый глоток, он почувствовал себя немного лучше и отхлебнул снова.

– Хороший кофе.

– Все дело в зернах.

– И, думаю, немаловажно то, что они свежесмолоты.

– Это самое главное. – Брайан вывернул тесто в миску, накрыл его, затем подошел к раковине вымыть руки. – Ну, пожалуй, эту беседу можно назвать первым настоящим разговором за всю нашу жизнь.

– Я был несправедлив к тебе. – Сэм уставился на густую черную жидкость в своей кружке. – Извини.

Брайан выпустил из рук полотенце и снова изумленно вытаращил глаза.

– Что?

– Будь я проклят, если собираюсь повторять! – Сэм вскинул голову и обиженно взглянул на сына. – Если я прошу прощения, ты должен принять его, ты уже достаточно взрослый.

Брайан поднял руку, предотвращая дальнейшие споры.

– Ты просто застал меня врасплох. Точнее, сразил наповал, – добавил он и направился к холодильнику за мясом и яйцами. – Вероятно, я простил бы, если бы знал, за что ты просишь прощение.

– Ты прекрасно все знаешь и вчера сам говорил об этом! За то, что я не был рядом, когда в двенадцать лет тебя ни за что ни про что поколотили. Когда в пятнадцать лет тебя рвало твоим первым пивом. Когда в семнадцать ты был так глуп, что не знал, как заниматься любовью с девчонкой и при этом не стать папашей.

Слегка трясущимися от волнения руками Брайан достал сковородку.

– Кейт тогда отвезла меня в Саванну и купила презервативы.

– Не может быть! – Вряд ли Сэм был бы больше шокирован, если бы мальчик ударил его по голове этой сковородкой. – Кейт купила тебе резинки?!

– Купила. – Брайан разогревал сковородку и чувствовал, что улыбается. – Правда, сначала прочитала мне лекцию об ответственности, умеренности и воздержании. А потом купила пачку презервативов и сказала, что если я не могу контролировать свои желания, то должен предохраняться.

– Боже милостивый! – Хихикнув, Сэм оперся о рабочий стол. – Представить себе не могу… – Затем он выпрямился и откашлялся. – Это я должен был поговорить с тобой.

– Да, должен был! – Брайан так разгорячился, словно этот вопрос до сих пор оставался для него жизненно важным. – Почему же ты этого не сделал?

– Наверное, потому, что рядом не было твоей матери. Некому было подсказать мне, что делать. Узнать, о чем думает мальчик. Или понять, что Лекси хочет похвастаться новыми туфлями… Я привык, что Белл всегда меня подстегивает. А потом я ее потерял и пустил все на самотек. – Сэм поставил чашку и сунул руки в карманы. – Не думай, что мне очень нравится оправдываться перед тобой!

Брайан вынул еще одну миску и разбил первое яйцо для оладий.

– Как хочешь.

– Я любил ее. – Слова обожгли горло, и Сэм был благодарен Брайану за то, что тот не отвлекается от своей работы. – Поверь, мне нелегко произносить эти слова. Я любил ее, но, наверное, мало говорил о своей любви. Я нуждался в ней! «Серьезный Сэм», – называла она меня и не давала долго оставаться серьезным. А она была веселой и легкой, любила новых людей, любила говорить обо всем на свете. Любила этот дом, этот остров. И какое-то время она любила меня.

Брайан подумал, что никогда не слышал такой длинной речи от Сэма Хэтуэя. Не желая прерывать поток слов, он молча налил в миску растопленное масло.

– Конечно, у нас были проблемы. Я не собираюсь утверждать, что их не было. Но мы всегда справлялись. В ту ночь, когда ты родился… Господи, как же мне было страшно! Я до смерти перепугался, но Белл… Для нее это было волнующим приключением. А когда все закончилось, она откинулась на подушки, взяла тебя на руки, засмеялась и сказала: «Посмотри, какого чудесного ребенка мы с тобой сделали, Сэм! Придется еще постараться». Мужчина не может не любить такую женщину! У него просто нет выбора.

– Я не знал, что ты любил ее.

– Любил. – Сэм снова взял свою кружку – от всех этих разговоров у него пересохло в горле. – Мне понадобилось много лет, чтобы перестать ее любить. Может, я и оттолкнул ее, но не знаю чем. Я пытался понять и не мог. И до сих пор не понимаю…

– Извини, – сказал Брайан, увидев отчаяние, мелькнувшее в отцовских глазах. – Я не знал. Я думал, что для тебя это не имело большого значения.

– Не имело значения? Да я чуть не умер тогда! Но со временем привыкаешь жить с тем, что имеешь.

– У тебя был остров…

– Да. На остров я мог положиться, мог заботиться о нем. И остров не дал мне сойти с ума. – Сэм глубоко вздохнул. – Но другой на моем месте поддерживал бы голову сына, перепившего «Будвайзера».

– «Левенбрау».

– Господи! Импортное? Неудивительно, что я тебя не понимаю.

Сэм вздохнул и окинул долгим взглядом мужчину, в которого превратился его сын. Мужчину, который надевал на работу фартук и пек пироги. Мужчину с холодным спокойным взглядом. Сильного мужчину, взвалившего на свои широкие плечи не только свою ношу.

– Ну вот, мы оба высказались. Не знаю, изменит ли это что-нибудь. Но я рад, что сказал. – Сэм протянул руку, надеясь, что поступает правильно.

Вошедшая в кухню Джо застала удивительную сцену: ее отец и брат стояли у плиты и пожимали друг другу руки. Они оба посмотрели на нее, и одинаковое смущение мелькнуло на их лицах. Но в тот момент она была слишком усталой и раздраженной, чтобы анализировать происходящее.

– Лекс неважно себя чувствует. Я обслужу утреннюю смену. Брайан схватил вилку и поспешно перевернул начавшую подгорать сосиску.

– Ты будешь обслуживать столики?

– Именно это я и сказала.

Джо схватила с крючка короткий фартук и нацепила его. Брайан недоверчиво оглядел ее с головы до ног.

– Когда в последний раз ты работала официанткой?

– Ты что, не помнишь? В прошлый приезд, когда тебе не хватало рабочих рук.

– Припоминаю. Надо сказать, ты довольно паршивая официантка…

– Ну, другой у тебя нет, приятель! У Лекси после ночной истерики болит голова, а Кейт отправляется наводить порядок в кемпинге. Так что смирись.

Сэм подхватил свою кепку и стал бочком пробираться к двери. Одно дело – выяснять отношения с сыном, хотя и это было нелегко. Но он не собирался в тот же день сражаться еще и с дочерью.

– У меня дела, – пробормотал он и протиснулся мимо нее к выходу.

– У всех дела! – Джо никак не могла успокоиться и снова набросилась на Брайана: – У меня, может быть, тоже дела, но тем не мне я буду обслуживать столики, потому что вы двое сцепились друг с другом, и нам с Кейт пришлось полночи слушать рев Лекси. Теперь мы должны работать после бессонной ночи, а у вас, как я вижу, все прекрасно, пожимаете друг другу руки, как настоящие мужчины. Где эти чертовы блокноты?

– В верхнем ящике под кассой. Кстати, ты когда-нибудь работала с компьютерной кассой?

– Какого дьявола?! Я не продавщица. И не официантка. Я фотограф, черт побери!

Брайан потер шею. Веселенькое будет утро. И длинное…

– Послушай, лучше поднимись к Лекси, всыпь ей в глотку аспирина и стащи ее вниз.

– Если она тебе нужна, иди к ней сам. Я сыта по горло и Лекси, и ее спектаклем. Тоже мне театральная звезда! Она просто упивалась своими страданиями. – Джо бросила блокнот на стол. – Центр внимания, как всегда!

– Она в самом деле расстроилась, Джо.

– Может, и так, только потом она начала наслаждаться ролью. Только в третьем часу ночи мы с Кейт успокоили ее и выдворили из моей комнаты. И теперь она заявляет, что у нее болит голова. Будто бы только у нее! – Джо яростно потерла лоб. – Здесь есть аспирин?

Брайан вынул из шкафа бутылочку и поставил на стол.

– Возьми кофейник и обойди все столики. Фирменное блюдо – оладьи с черникой. А если собираешься хмуриться – хмурься здесь. Там – улыбайся. Не забудь назвать клиентам свое имя и притворись обаятельной. Это компенсирует медленное обслуживание.

– Поцелуй меня в задницу! – огрызнулась Джо, но схватила кофейник, блокнот и вылетела в столовую.

Первое время Брайан ждал довольно спокойно. Лекси, конечно, давно бы уже вернулась, но Джо не Лекси. Потом он тихо нервничал и наконец заскрежетал зубами. Два готовых заказа подогревались уже лишних пять минут. Еще две – и придется их выбросить и начать все сначала.

Где же Джо, черт побери?!

– Тяжелое утро? – весело заметил появившийся с улицы Наган. – Я заглянул в окно столовой. Там полно народа.

– Обычное воскресное утро. – Брайан раздраженно перевернул уже, кажется, миллионную оладью. – По воскресеньям все любят плотно позавтракать.

– Я тоже, – Нэтан ухмыльнулся. – Обожаю оладьи с черникой!

– Становись в очередь. Черт побери, что она там делает?! Пирамиды строит? Послушай, ты разбираешься в компьютерах?

– Я – гордый обладатель трех! А что?

– Будешь обслуживать кассовый аппарат, – не отворачиваясь от плиты, Брайан ткнул за спину большим пальцем. – Иди туда и разбирайся. Я не могу отрываться каждый раз, когда надо выписать счет.

– Ты хочешь, чтобы я работал за кассовым аппаратом?

– А завтракать ты хочешь?

– В самом деле, почему бы мне не поработать? – решил Нэтан и отправился изучать кассовый аппарат.

В кухню ворвалась раскрасневшаяся, измученная Джо с грудой тарелок в руках.

– Она должна была предупредить! Она не могла не знать, что здесь будет сумасшедший дом! Я убью ее, если выживу! – Джо увидела Нэтана и набросилась на него: – Какого черта ты здесь делаешь?

– Похоже, меня взяли в штат. – Он смотрел, как она бросает тарелки в раковину и хватает готовые заказы. – Ты сегодня прелестна, Джо Эллен.

– Отстань! – пробормотала она, толкая плечом дверь.

– Боюсь, она так же приветлива с клиентами, – вздохнул Брайан.

– Не разрушай мои мечты! Я надеялся, что она приберегает все пинки для меня.

– Хочешь снова столкнуть ее в реку?

– Я же говорил, что она сама поскользнулась. И кроме того… я задумал кое-что другое для нас с Джо. Брайан поскреб щеку.

– Не желаю ничего слышать! Тем более об этом.

– Просто я подумал, что тебе следует знать, в каком направлении я собираюсь действовать.

Иллюстрируя свои намерения, Нэтан схватил снова влетевшую в кухню Джо, прижал к себе и поцеловал в надутые губы.

– Ты спятил? – удивленно воскликнула Джо и двинула его локтем в живот. Вырвавшись из его рук, она сунула ему счета, деньги и кредитные карточки. – Вот, считай! – Она метнулась к кофейнику со свежим кофе и швырнула бумажки с нацарапанными заказами на прилавок. – Два фирменных блюда, яйца, омлет, бекон, пшеничный, тост. Что еще – не помню, но там записано. Да, у нас кончаются пироги и сливки. А если это маленькое чудовище за третьим столиком еще раз опрокинет сок, я удушу и его, и его чокнутых родителей!

Когда Джо снова исчезла в столовой, Нэтан ухмыльнулся:

– Бри, я думаю, что это любовь!

– Скорее умопомешательство. А теперь руки прочь от моей сестры и выбивай чеки, если хочешь получить завтрак.

В десять тридцать Джо с трудом дотащилась до своей комнаты и упала ничком на кровать. Болело все. Спина, ноги, руки, плечи. Только тот, кто работал официантом, может себе представить, как это тяжело! – думала она. Джо лазила по горам, переправлялась вброд через реки, потела в пустыне – и без колебаний повторила бы все это ради хорошего снимка.

Но она с улыбкой вскрыла бы себе вены, если бы ее заставили обслужить еще хоть один столик!

С большой неохотой Джо пришлось признать, что Лекси вовсе не лентяйка и не симулянтка. Наоборот, она еще умудряется работать так, что со стороны это кажется легким и приятным делом.

И все же, если бы не Лекси, она не упустила бы это утро после дождя, этот чудесный водянистый свет. У нее не воспалились бы глаза от трехчасового сна. И не болели бы так сильно ноги.

Не открывая глаз, Джо сжала зубы, когда матрас рядом с ней вдруг прогнулся под чьей-то тяжестью.

– Убирайся, Лекси, или я все-таки найду силы, чтобы убить тебя!

– Не беспокойся. Ее здесь нет.

Джо повернула голову и прищурилась.

– Нэтан? Что ты здесь делаешь?

– Тебе еще не надоело задавать мне этот дурацкий вопрос? – Он протянул руку и заправил ей волосы за ухо, чтобы видеть лицо. – В данный момент я тебя навещаю. Несладкое было утро, а?

Она застонала и закрыла глаза.

– Убирайся!

– Десятисекундный массаж ступней – и ты будешь умолять меня остаться.

– Массаж ступней?

Она отдернула ногу, но он успел сомкнуть пальцы на ее лодыжке.

– Десять, девять, восемь…

Когда он крепко прижал основание ладони к ее ступне, она задрожала от острого наслаждения и застонала.

– Вот видишь, я же говорил! Расслабься. Здоровые ноги – ключ к вселенной.

– Галилей?

– Карл Саган, – сказал он, ухмыляясь. – Ты успела поесть?

– Если я увижу еще хоть одну оладью, меня тут же стошнит.

– Я так и подумал. Я принес тебе кое-что другое. Джо приоткрыла один глаз.

– Что?

– Хмм… А у тебя чертовски красивые ступни. Длинные, узкие, очень изысканный высокий подъем. Я подумываю на днях попробовать их губами… от кончиков пальцев и вверх. А, ты спросила, что я принес тебе поесть… – Он нажал пальцами на свод ее стопы, ладонью массируя пятку. – Клубнику со сливками, один из чудесных бисквитов Брайана с домашним джемом и немного бекона – тебе необходимы белки.

– Зачем?

– Что – зачем? Зачем нужно питаться? Или ты спрашиваешь, почему я собираюсь целовать твои ноги?

– Можешь не отвечать.

– Хорошо. Послушай, почему бы тебе не сесть и, не позавтракать? И мне будет удобнее.

Джо уже собралась автоматически ответить, что не голодна, но вспомнила приказ Керби питаться. И мысль о клубнике показалась соблазнительной. Не успела она сесть, как Нэтан положил ее ступни себе на колени. Пытаясь избавиться от чувства неловкости, Джо взяла миску с клубникой и выловила одну.

Несколько секунд она молча изучала Нэтана. Он не побрился утром, и ему не помешало бы постричься. Но эта легкая неряшливость была ему к лицу, как и позолоченные островным солнцем густые каштановые волосы.

– Мог и не утруждать себя, – пробормотала она. – Я и так подумываю спать с тобой.

– Ну, ты сняла камень с моей души! Джо раскусила клубнику, и вкус ее оказался таким сладким, таким неожиданно радостным, что она улыбнулась.

– Кажется, я была грубовата утром.

– Неужели? – Он обхватил пальцы ее ног и принялся ласково разминать их. – Я не заметил.

– Это тонкий намек на то, что я всегда веду себя как ведьма, хитрый янки?

– Не всегда. И не как ведьма, а просто как вспыльчивая женщина.

– Это наследство Хэтуэев, – вздохнула Джо. – У нас вчера была семейная ссора. В результате Лекси спрятала голову под одеяло, а мне пришлось обслуживать столики.

– Ты всегда бросаешься на помощь? Она удивленно покачала головой:

– Нет. Я бы так не сказала. И вообще, я редко бываю здесь.

– А когда бываешь, обслуживаешь столики, меняешь белье, скребешь унитазы?

– Наверное, меньше, чем нужно. Я, признаться, плохо помогаю Брайану. А когда пытаюсь – не всегда удачно получается…

– Например, сегодня?

– Ну, да. А пару дней назад был совсем уж глупый случай. Какие-то дети дурачились и заперли меня в мужском душе в кемпинге. А я вместо того, чтобы посмеяться, разнервничалась, как последняя идиотка.

– Это не смешно.

– Да, тогда мне это не показалось смешным.

– Ты их поймала?

– Нет. Когда папа пришел и выпустил меня, они давно уже смылись. Ничего особенного, но очень неприятно.

– Итак, круг твоих обязанностей мы выяснили. На досуге ты, очевидно, подбираешь фотографии для альбома и находишь время для новых съемок. А как насчет развлечений?

– Фотография – и есть мое развлечение. – Нэтан промолчал, только удивленно приподнял брови, и Джо взяла еще одну клубничину. – Ну, кроме того, я ходила на костер.

– И оставалась там почти до полуночи. Разнузданная женщина!

Она нахмурилась.

– Я не очень люблю вечеринки.

– А что ты вообще любишь, кроме фотографии? Книги, кино, живопись, музыку? Это называется искусством близкого знакомства. Очень удобно, если один человек подумывает о том, чтобы спать с другим. – Он наклонился к ней, и Джо тут же откинулась назад. Его это позабавило. – Ты не собираешься поделиться со мной клубникой?

Джо приказала своему пульсу биться ровнее и в благодарность за то, что Нэтан так прекрасно массировал ее ступни, сунула ему в рот ягоду.

Он поймал зубами кончики ее пальцев и втянул их в рот, затем отпустил с ленивой улыбкой.

– А это называется стимуляцией подсознательных центров. Или, выражаясь нормальным языком, – я за тобой ухаживаю.

– Я так и поняла.

– Хорошо. Итак – кино!

Джо попыталась вспомнить, был ли в ее жизни другой мужчина, который так легко и так часто приводил бы ее в замешательство. Ответ пришел быстро: решительное «нет».

– Я склоняюсь к старому черно-белому кино. Там бывает поразительная операторская работа, а свет и тени – просто невероятны.

– «Мальтийский сокол»?

– Лучший из лучших!

– Надо же… – Он погладил ее ногу. – Полное взаимопонимание. А как насчет современных фильмов?

– Боевики! Заумные фильмы редко меня трогают. Я лучше посмотрю, как Шварценеггер расправляется с кучей злодеев, чем буду выслушивать, как герой и героиня выражают свою тоску на иностранном языке.

– Это для меня огромное облегчение. Мы ни за что не смогли бы вырастить пятерых детей и сохранить об этом счастливые воспоминания, если бы мне пришлось за компанию с тобой смотреть фильмы для избранных.

Джо рассмеялась, и он нашел ее низкий, хрипловатый смех удивительно волнующим.

– Ну, ради такого дела можно и пересмотреть свои пристрастия…

– Ладно, с кино разобрались. Теперь – твой любимый город.

– Флоренция, – сказала она, не подумав, но тут же поняла, что это правда. – Я была просто в восторге от ее ярких красок, от четких изящных линий…

– А здания! Нигде не видел такого величия. Дворец Питти. Палаццо Веккио.

– У меня есть отличная фотография Питти – перед самым заходом солнца.

– С удовольствием посмотрел бы.

– Я не привезла ее с собой, – рассеянно ответила она, вспоминая тот момент, когда сделала эту фотографию: косые лучи солнца, порыв ветра и шелест крыльев взлетевших голубей. – Она в Шарлотте.

– Я могу подождать. – Он сжал ее ногу. – Ну что ж, мы в основном закончили. Может, после завтрака покажешь мне наконец остров?

– Сегодня же воскресенье!

– Да, я кое-что об этом слышал. Тем лучше. Ведь воскресенье – выходной.

– Что ты! Воскресенье – самый сумасшедший день. Большинство коттеджей освобождается, их надо убрать и пополнить запасы к приезду новых гостей.

– Значит, ты опять будешь занята? Как же они справлялись без тебя?

– От Кейт ушли сразу две горничные за неделю до моего приезда – устроились на работу на материке. А поскольку мы с Лекси здесь, она пока не позаботилась о замене.

– Сколько же коттеджей в твоем списке?

– Шесть.

Нэтан подумал, кивнул и встал.

– Ну, тогда нам лучше начать прямо сейчас.

– Нам?

– Конечно. Я отлично управляюсь с пылесосом и шваброй. А ты быстрее освободишься, и мы успеем найти свободное местечко на пляже и пообниматься.

Джо повернулась, спустила с кровати ноги – надо признать, невероятно отдохнувшие – и сунула их в туфли.

– Может, я и знаю пару местечек… если ты действительно так же ловок в уборке, как в рефлексотерапии.

– Джо Эллен! – Он положил руки на ее бедра, и этот жест показался ей удивительно интимным. – Ты должна кое-что знать.

В мозгу Джо моментально пронеслось несколько самых мрачных предположений. Он все еще женат. Он находится в федеральном розыске. Он предпочитает извращения нормальному сексу… Она даже не подозревала, что у нее такое богатое воображение.

– Что?

– Я тоже подумываю спать с тобой!

Джо облегченно фыркнула и отстранилась от него.

– Нэтан, этот камень лежал на моей душе с того момента, как ты снова появился на острове.

Он был необыкновенно счастлив, что вернулся на остров и снова так близок к ней. Слежка, ожидание, предвкушение всегда окрыляли его.

Он решил не спешить. Зачем? В конце концов, он все тщательно спланировал, а деньги – не проблема. У него полно времени, он получит еще больше наслаждения, наблюдая, как рассеиваются ее страхи, как она расслабляется. И в нужный момент он дернет за цепь, о которой она и не подозревает. За цепь, которой они скованы.

Она испугается. Она придет в замешательство. Она станет еще более беззащитной, увидев, как он спокоен. А он будет все спокойнее, все невозмутимее. Перестановка декораций всегда успокаивает его.

Да, он подождет. Он будет наслаждаться солнцем и морем, пока детально не изучит распорядок ее жизни на острове. Точно так, как он изучил ее привычки в Шарлотте.

Он позволит ей бездумно плыть по течению, позволит даже слегка влюбиться. Ах, какая изумительная ирония!

Все это время она и подозревать не будет, что он рядом, что он ее контролирует, что в любой момент он может изменить ее судьбу. И отнять ее жизнь.