"Ночь разбитых сердец" - читать интересную книгу автора (Робертс Нора)Глава 14Через тридцать шесть часов после того, как Джинни не появилась на работе, Брайан устало вошел в гостиную и растянулся на старинной кушетке. Он был измучен и не знал, что еще можно сделать. Остров обыскали вдоль и поперек, сделали десятки звонков. Затем известили полицию. И нельзя сказать, что полиция сильно заинтересовалась, думал Брайан, изучая гипсовые розетки, окаймлявшие углубление в центре потолка. В конце концов, речь идет о двадцатишестилетней женщине… к тому же женщине с определенной репутацией. Женщине, которая имеет право приходить и уходить, когда ей захочется. Женщине, не имеющей врагов, зато имеющей склонность к необдуманным поступкам. Он уже понял, что власти наскоро проведут рутинное расследование и закроют дело. Двадцать лет назад, когда исчезла другая женщина, они сделали больше, вспомнил он. Они дольше и усерднее пытались найти Аннабелл.. Озабоченные полицейские рыскали по острову, задавали вопросы, делали заметки. Но тогда были вовлечены деньги: Сэм Хэтуэй обладал солидным состоянием. Да и репутация Аннабелл Хэтуэй сильно отличалась от репутации Джинни Пендлтон… Брайан в то время был еще слишком мал и не сразу понял, что полиция не исключала вероятность убийства. И что – недолго, правда, – его отец был главным подозреваемым. А когда понял, это испугало его до смерти. Но никаких доказательств убийства так и не нашли, и интерес к делу постепенно угас. Брайан мог себе представить, что интерес к делу Джинни Пендлтон угаснет еще быстрее. Все сегодняшние дела он уже переделал. Может быть, дотянуться до пульта дистанционного управления, включить телевизор или стерео и просто побездельничать часок? Гостиной – или общей комнатой, как настойчиво называла ее Кейт – редко пользовались. Но Кейт когда-то очень тщательно выбрала для нее мебель: глубокие широкие кресла, тяжелые старинные столы, огромный диван. Она даже накидала на пол специальные подушки, видимо, надеясь, что в комнате может собраться столько народа, что не всем хватит мест. Только по большей части в гостиной одновременно бывало не больше одного человека: Хэтуэи не относились к семьям, собирающимся вместе, чтобы посмотреть телевизор. Хэтуэи – одиночки, думал Брайан. Все без исключения. Каждому легче найти предлог, чтобы разбежаться, чем собраться вместе. Что ж, это делает жизнь менее… сложной. Брайан сел, взял пульт, но тут же отложил его: ему не хотелось сейчас заниматься чужими новостями. Он поднялся и подошел к маленькому холодильнику рядом с баром из красного дерева. Полный бар и холодильник – отражение еще одной из неистребимых фантазий Кейт. Вдруг все домочадцы соберутся после длинного дня, выпьют, поговорят, развлекутся… Брайан усмехнулся, открывая бутылку пива. Исключено! Внезапно ему показалось, что за ним кто-то наблюдает. Он поднял голову и увидел в дверях отца. Неизвестно, кто удивился больше. Молчание повисло в воздухе – густое и липкое молчание, возможное только между родными. Наконец Брайан поднял свою бутылку и сделал большой глоток, а Сэм переступил с ноги на ногу и зацепил большими пальцами передние карманы джинсов. – Ты уже закончил все дела? – спросил он. – Похоже на то. – Поскольку было глупо просто стоять и молчать, Брайан пожал плечами и предложил: – Хочешь пива? – Не отказался бы. Брайан достал из холодильника вторую бутылку, открыл и передал подошедшему отцу. Сэм глотнул и снова погрузился в молчание. Он заглянул в гостиную, надеясь отвлечься, посмотреть по телевизору пару бейсбольных подач, выпить полстакана бурбона, чтобы легче заснуть. Он понятия не имел, как пить пиво с собственным сыном! – Дождь начался, – заметил он, с трудом подыскивая слова. Брайан прислушался к стуку капель по окнам. – Весна была довольно сухой… Сэм кивнул и снова переступил с ноги на ногу. – В некоторых прудах уровень воды слишком низкий. Дождь поможет. – Гостям это не понравится. – Да, – Сэм привычно нахмурился. – Но нам дождь необходим. Молчание воцарилось снова и продолжалось, пока Брайан не поднял голову. – Ну, кажется, погода как тема разговора исчерпана. Что дальше? – холодно спросил он. – Политика или спорт? Сэм прекрасно понял сарказм, но предпочел пропустить его мимо ушей. – Не знал, что ты интересуешься политикой или спортом. – Ну еще бы! Что я могу понимать в таких мужских предметах? Я же зарабатываю на жизнь стряпней. – Я не это имел в виду, – спокойно сказал Сэм. Он был взвинчен гораздо сильнее, чем готов был признать, но усилием воли сдержал вспышку бешенства. – Я просто не знал, что ты интересуешься. – Ты понятия не имеешь о том, чем я интересуюсь! Ты не знаешь, о чем я думаю, чего хочу, что чувствую… Потому что это никогда тебя не интересовало! – Брайан Хэтуэи! – грозно воскликнула Кейт, входя в комнату вместе с Лекси. – Не смей разговаривать с отцом таким тоном! – Пусть мальчик выскажется. – Не сводя глаз с сына, Сэм отставил пиво. – Он имеет право. – Он не имеет права демонстрировать неуважение. – Кейт! – Сэм взглядом приказал ей замолчать, затем кивнул Брайану: – У тебя накипело – выкладывай. – Это заняло бы годы и ничего не изменило бы, черт побери! Сэм прошел за стойку бара, решив, что без виски, пожалуй, все же не обойтись. – Ну, во всяком случае, ты мог бы начать. Он достал бутылку «Джим Бим» и наполнил на три пальца широкий стакан. Затем, поколебавшись, налил второй стакан и пустил его по стойке Брайану. – Я не пью бурбон! Что, очевидно, еще сильнее подрывает мое мужское достоинство. Сэм почувствовал тупую боль в сердце и поднял свой стакан. – Мужчина сам выбирает, что ему пить. И ты уже достаточно взрослый. Какое тебе дело до того, что думаю я? – Мне тридцать лет! – огрызнулся Брайан. – Где ты был последние двадцать из них? – Замок, на который он давным-давно запер этот вопрос и таившуюся за ним боль, похоже, заржавел и только ждал последнего пинка, чтобы сорваться. – Ты ушел точно так же, как она! Только ты поступил еще хуже. Каждый проклятый день наших жизней ты давал нам понять, что тебе наплевать на нас! Мы были для тебя всего лишь обузой, помехой, которую ты спихнул на Кейт! Яростно сверкая глазами, Кейт бросилась в наступление: – Теперь послушай меня, Брайан Уильям Хэтуэй… – Оставь его! – приказал Сэм, холодностью тона скрывая боль, которая все еще сжимала сердце. – Заканчивай, Брайан. Ты, очевидно, еще не все сказал. – Какое это имеет значение? Мы все равно не сможем вернуться в тот день, когда мне было двенадцать и двое парней с материка избили меня просто ради забавы. Или в тот, когда в пятнадцать я впервые надрался пивом и меня тошнило. Где ты был, когда в семнадцать я перепугался до смерти, что Молли Броуди забеременела? Мы с ней в тот день вместе потеряли невинность… – Брайан сжал кулаки. Он и не подозревал, что в нем живет такая сильная ярость. – Тебя никогда не было рядом. А Кейт была. Это она держала мою голову, когда меня рвало. Она учила меня водить машину, читала наставления, хвалила… А ты не учил меня ничему. Никогда. И теперь мы в тебе не нуждаемся! Если ты относился к маме с тем же эгоистичным равнодушием, неудивительно, что она ушла! Сэм передернулся – это была первая видимая реакция на поток горьких слов. Его рука слегка дрожала, когда он снова потянулся за своим стаканом. Но он не успел заговорить: закричала Лекси: – Почему вы это делаете?! Почему вы делаете это сейчас, когда что-то случилось с Джинни?! – Ее голос задрожал от рыданий. – С ней случилось что-то ужасное, я знаю! А вы стоите здесь и говорите все эти ужасные вещи… – Слезы хлынули из ее глаз, она зажала уши ладонями. – Почему вы не можете оставить все как есть? Просто не трогать и притвориться, что это не имеет никакого значения? – Потому что это имеет значение! – Рассердившись еще больше оттого, что даже сейчас Лекси не желает поддержать его, Брайан набросился на нее: – Большое значение! Потому что мы – жалкая пародия на семью. Потому что ты бежишь в Нью-Йорк и пытаешься мужчинами заполнить пустоту в своей жизни. Потому что Джо довела себя до болезни, а я все время думаю, что оттолкну любую женщину, как отец оттолкнул маму. Все это важно, черт побери, потому что ни один из нас не умеет быть счастливым! – Я умею! Я знаю, как стать счастливой! – взвизгнула Лекси, и ее голос сорвался. Но она должна была во что бы то ни стало доказать Брайану, что все его жестокие слова – ложь. – Я буду счастливой! Я получу все, чего хочу! – Что здесь происходит, черт побери? Джо оперлась рукой о дверной косяк, оглядывая разъяренных родственников. Их пронзительные голоса вытащили ее из комнаты, где она пыталась заснуть и наверстать бессонные часы, проведенные в тревоге за Джинни. – Ты только послушай, что он говорит! Это отвратительно! Просто отвратительно! – всхлипывая, Лекси бросилась в объятия Джо. Неожиданный порыв сестры, брат и отец, стоящие по обе стороны бара, словно боксеры, готовые по сигналу броситься друг на друга, плачущая посреди комнаты Кейт – все это потрясло Джо. Тупая боль запульсировала в голове. – Что здесь происходит? – повторила она. – Это из-за Джинни? Лекси горько разрыдалась, уткнувшись в плечо Джо. – Они не думают о Джинни! Им все равно! – Нет, не из-за Джинни. – Ярость Брайана потухла, оставив тошнотворное чувство вины. – Обычный вечер Хэтуэев. И я им сыт по горло. Он направился к двери и, проходя мимо Лекси, поднял руку, будто намереваясь погладить ее по голове. Но его рука упала, так и не коснувшись сестры. – Кейт… – Джо подошла к тетке и осторожно дотронулась до ее плеча. Кейт смахнула слезы со щек. – Милая, пожалуйста, отведи Лекси к себе. Я скоро приду. – Хорошо. – Джо взглянула на отца, который стоял, словно каменное изваяние, и решила, что лучше воздержаться от вопросов. – Идем, Лекси, – прошептала она. – Пойдем ко мне. Когда девушки вышли, Кейт вынула из кармана носовой платок и высморкалась. – Брайан встревожен и измучен, хотя это, конечно, не оправдывает его поведение. Мы все измучены, но именно он общался с полицейскими, и на нем гостиница и все остальное. Сэм, он просто вымотался! – Он прав. – Сэм отхлебнул виски, размышляя, удастся ли алкоголю смыть горький вкус стыда. – Я не был им отцом с тех пор, как Белл бросила нас. Я все свалил на тебя. – Сэм… Он посмотрел на нее. – Ты хочешь сказать, что это неправда? Кейт вздохнула и, почувствовав, что ноги отказываются держать ее, опустилась на высокий табурет у бара. – Нет. Какой смысл лгать? Сэм издал звук, который при желании мог бы сойти за смех. – Твоя безукоризненная честность – восхитительное качество… но иногда раздражает. – Не думала, что ты замечаешь какие-то мои качества. Что ты вообще что-нибудь вокруг себя замечаешь. Ведь я много лет твердила то же самое, что сегодня вылил на тебя Брайан. Только, разумеется, в более вежливом варианте. – Кейт в упор смотрела на Сэма, не отводя воспаленных глаз. – Но ты не реагировал. Мне ни разу не удалось даже помять твою броню! – Ошибаешься… – Сэм отставил стакан, потер лицо руками. То ли из-за усталости, то ли из-за пережитого потрясения, но он вдруг произнес вслух то, что считал похороненным глубоко в своей душе: – Я просто не хотел, чтобы они нуждались во мне, чтобы нуждались хоть в ком-нибудь. И, черт побери, я не хотел нуждаться в них! Надо остановиться, сказал он себе. Достаточно. Он ничего подобного никогда не говорил раньше. Никому. Но Кейт смотрела на него так терпеливо, с таким спокойным сочувствием, что он не выдержал. Ему показалось, что прорвалась плотина, и он почувствовал облегчение. – Кейт, Белл разбила мое сердце! А когда я немного пришел в себя, ты была здесь и все как будто вошло в свою колею. Я даже не испытывал благодарности – просто воспринял это как должное… – А если бы я не осталась? – У них бы не было никого. Ты отлично поработала, Кейт. Не знаю, осознал ли бы я это когда-нибудь, если бы парень не ударил меня промеж глаз. А на это, должен сказать, нужно мужество… Кейт закрыла глаза. – Никогда не пойму мужчин! Даже если проживу еще полвека. Ты гордишься им потому, что он накричал на тебя?! – Я уважаю его за это. И понимаю теперь, что не относился к нему с должным уважением, какого заслуживает взрослый мужчина. – Боже правый! – пробормотала Кейт, схватила нетронутый бурбон Брайана, глотнула и поперхнулась. Губы Сэма скривились в улыбке. Вид раскрасневшейся Кейт с широко раскрывшимися глазами показался ему очень забавным. – Ты никогда не увлекалась крепкими напитками. Кейт втянула воздух и с шипением выдохнула, потому что горло все еще горело. – Сегодня я делаю исключение! Устала до смерти… Сэм забрал у нее стакан. – Тебе будет только хуже. Он наклонился к холодильнику и достал открытую бутылку «Шардоне». Пока он наливал вино, Кейт удивленно смотрела на него. – Неужели ты знаешь, что я люблю? – Нельзя прожить с женщиной двадцать лет и не узнать ее привычки. – Он понял двусмысленность сказанного и покраснел. – Прожить в одном доме, я имел в виду. – Хмм… Ну и что ты теперь будешь делать с Брайаном? – Почему я должен с ним что-то делать? – Сэм! – Она нетерпеливо глотнула вина – только для того, чтобы уничтожить вкус бурбона во рту, разумеется. – Неужели ты упустишь этот шанс? Кейт снова за свое, только и подумал он. Снова дергает его, а ему необходимо одно: покой. Немного покоя. – У него накипело на душе, и я позволил ему высказаться. Дело сделано. – Ничего не сделано! – Кейт наклонилась через стойку и схватила Сэма за руку, прежде чем он успел уклониться. – Брайан только что распахнул дверь, которую ты запер много лет назад. Пусть ногой, но распахнул. Ты должен поступить как отец, как мужчина и войти. – Я ему не нужен, Кейт… – Боже, какой же ты глупый! – Кейт рассердилась настолько, что даже не заметила, как растерянно и смущенно он улыбнулся. – Вы все такие упрямые… Каждый мой седой волос – результат ослиного упрямства Хэтуэев! Он посмотрел на ее аккуратную темно-рыжую голову. – У тебя нет ни одного седого волоса. – Я плачу за это большие деньги! – Она громко вздохнула. – Теперь послушай меня, Сэм, и хоть раз действительно выслушай. Неважно, сколько лет этим детям – они все еще нуждаются в тебе. И давно пора дать им то, в чем ты отказывал им и себе все эти годы. Сочувствие, внимание, любовь. Должна сказать, если Джинни спровоцировала эту сцену, я почти рада ее безобразной выходке. И я не собираюсь стоять в стороне и спокойно смотреть, как вы четверо снова расходитесь в разные стороны! Схватив свой стакан, Кейт соскочила с табурета. – Я ухожу. Постараюсь успокоить Лекси, а это наверняка займет полночи. У тебя будет достаточно времени, чтобы найти сына и попытаться установить с ним нормальные отношения. – Кейт!.. Она остановилась у двери, посмотрела на него все еще сверкающими от гнева глазами и обнаружила, что он нервно вцепился в бутылку «Джим Бим». – Я не знаю, с чего начать… – Идиот! – сказала она так ласково, что он снова покраснел. – Ты уже начал. Брайан точно знал, куда идет. Он не обманывал себя, говоря, что просто хочет пройтись и проветриться, поскольку прекрасно понимал: он может обойти весь остров, и это его не успокоит. Брайан злился на себя из-за того, что вспылил и высказал то, о чем лучше было бы промолчать. Его мучило, что он довел Лекси и Кейт до слез. А ведь он давным-давно решил, что жизнь гораздо проще, если держать все в себе, смириться и заниматься своими делами! Но разве не так жил его отец все эти годы? Брайан сгорбился под дождем, раздраженный тем, что не накинул куртку и теперь промок насквозь. Пробираясь между дюнами по мокрому песку, он слышал глухой рокот моря. Освещенные окна коттеджей служили ему ориентиром в темноте. Поднимаясь по ступенькам небольшого домика, он услышал классическую музыку и через залитую дождем стеклянную дверь увидел Керби: мешковатые синие спортивные брюки, босые ноги… Она что-то искала в холодильнике, отбивая ритм изящной ступней с дерзкими розовыми ноготками. Свесившиеся вперед волосы закрывали лицо. Он почувствовал весьма удовлетворительный прилив похоти и без стука открыл дверь. Керби резко выпрямилась и вскрикнула. – О, Брайан! Я не слышала тебя… – Захваченная врасплох, она потеряла равновесие, уперлась рукой в открытую дверцу холодильника и чуть не упала. – Что-нибудь узнали о Джинни? – Нет. – А я подумала… Керби казалось, что кончики ее пальцев буквально звенят от нервной дрожи, и она погрузила их в волосы. Брайан смотрел на нее в упор, и что-то опасное дымилось в его темных глазах. Она почувствовала, что сердце ее прыгнуло куда-то к горлу. – Ты промок… – Идет дождь, – бесстрастно произнес он, направляясь к ней. – А я… – Как бы это ни было смешно, но теперь у нее задрожали колени. – Я собиралась выпить вина. Хочешь, налью тебе. И принесу полотенце. – Мне не нужно полотенце. – Ладно… – Он был уже так близко, что она чувствовала его жар и запах дождя. – Так я налью вина? – Позже. Брайан протянул руку, захлопнул дверцу холодильника, прижал к ней Керби и впился в ее рот жадным обжигающим поцелуем. Она застонала, а его руки уже властно скользнули ей под рубашку, зубы прикусили ее язык. Керби затрепетала от боли и страха, когда Брайан обхватил ее ягодицы и прижал бедра к своим натянутым воспламенившейся плотью мокрым джинсам. Когда его губы опустились к ее горлу, Керби умудрилась вздохнуть. – Пожалуй, слишком много для легкого флирта… – Она не удержалась и жадно впилась зубами в мочку его уха, еще больше распалив Брайана. – Спальня дальше по коридору. – Мне не нужна кровать! – Он поднял голову и взглянул на нее, хищно улыбаясь. – Все будет по-моему, помнишь? А я лучше всего работаю на кухне. Не успела она моргнуть, как он завел ее руки за голову, одной ладонью обхватил запястья и снова прижал ее к дверце холодильника. – Смотри на меня! – потребовал он, скользнув свободной рукой под эластичный пояс ее брюк. Керби сдавленно вскрикнула – шок и удовольствие столкнулись и обрушились на нее. Ее бедра дернулись в бесконтрольной первобытной реакции, зрение затуманилось, дыхание стало прерывистым, и наконец оргазм потряс тело. Когда ее взгляд стал невидящим и она словно поплыла в его руке, яростное желание чуть не разорвало Брайана. Он сдернул с Керби рубашку и прижался губами к ее груди. Керби была такая маленькая, крепкая и пахла персиками. Ему хотелось пробовать ее, пока не насытится или не умрет. Ее руки метались в его волосах, дергали его мокрую рубашку, обычно ловкие пальцы стали неумелыми от спешки. И то, что она потеряла самообладание, усилило его желание, которое, казалось, было беспредельным. – Еще! – пробормотал он, стягивая с нее брюки. – Мне мало… Он опустил голову, коснулся языком соска, и Керби прерывисто всхлипнула. – О боже! Что ты делаешь со мной?! – Ничего особенного. Просто беру тебя. Его губы, зубы, язык сводили ее с ума. Голова Керби беспомощно откинулась на жужжащую дверцу холодильника, жаркие волны затопляли ее, засасывали, покрывая кожу холодным потом. Новый оргазм ударил ее, как потерявший управление поезд, вырвавшийся из туннеля, лишив последних сил. Она уже ничему не удивлялась – даже когда Брайан поднял ее обмякшее тело и положил на кухонный стол, как изысканное блюдо, которое он приготовил лично для себя. Ее глаза прояснялись. Хорошо, подумал он. Ему хотелось увидеть, как они затуманятся снова. Брайан сдергивал с себя джинсы, а взгляд его блуждал по ее нежному телу. Розовая влажная кожа, разметавшиеся по темному дереву волосы. Она прекрасна, потрясающе прекрасна! Когда он сможет облечь свои чувства в слова, он непременно скажет ей об этом. – Ты хочешь, чтобы я взял тебя? Керби было трудно сосредоточиться, она не могла дышать – не то что говорить – и только застонала, когда он провел пальцами по ее соскам. – Скажи! Она выгнулась навстречу ему и прошептала: – Да, я хочу… Возьми меня, Брайан! Ради бога! Он вонзился в нее одним быстрым сильным ударом, удерживая их обоих на самой грани, следя, как стекленеют ее русалочьи глаза. А Керби обхватила его бедра ногами, упиваясь бешеной гонкой. Когда Брайан, задыхаясь, упал на нее, он почувствовал, что впервые за многие годы его тело и душа полностью расслабились. Она еще дрожала под ним сильной дрожью хорошего быстрого секса, и он погрузил лицо в ее волосы, наслаждаясь их ароматом. – Ты пахнешь персиками… – Я приняла ванну как раз перед тем, как ты явился и изнасиловал меня. – Значит, я здорово рассчитал время! Она откинула волосы с его лица, и этот необдуманный ласковый жест почему-то породнил их обоих. – Теперь я не могу это отрицать. Но вначале я очень испугалась. Ты выглядел таким опасным… – Я и чувствовал себя опасным. У нас в «Приюте» была семейная сцена. – Неужели? Мне очень жаль. – Не думай об этом. Вот теперь мне не помешало бы то вино. Он соскользнул со стола и подошел к холодильнику. Приподнявшись, Керби с наслаждением следила за ним. Как врач, она могла поставить ему высшую оценку за физическую форму. Как любовница, могла лишь благодарить бога за это длинное, крепкое тело. – Бокалы во втором шкафчике слева. Подожди, я сейчас надену халат. – Не беспокойся. – Но не буду же я стоять посреди кухни совершенно голой! – Будешь, – невозмутимо заявил Брайан и щедро плеснул вино в два бокала. – В любом случае тебе не придется долго стоять. Керби весело выгнула брови. – Неужели? – Конечно! – Он повернулся и вручил ей бокал. – Думаю, вон тот рабочий стол прекрасно подходит под твой рост. Хорошо, что она не успела набрать в рот вина. – Кухонный рабочий стол?! – Ну да! А потом еще есть пол. Керби взглянула на блестящий, белый, постеленный три года назад линолеум, которым так гордилась ее бабушка. – Пол?! – Думаю, в конце концов мы доберемся и до кровати… если ты настаиваешь на традиционном способе. – Брайан взглянул на часы над плитой. – У нас полно времени. Мы начинаем подавать завтрак с восьми утра. Керби не знала, смеяться ей или молча таращить глаза. – А ты, кажется, очень уверен в своих силах. – Достаточно уверен. А ты? Она вызывающе улыбнулась. – Я не уступлю тебе, Брайан! И заодно прослежу, чтобы мы оба выжили. – Ее глаза весело смотрели на него поверх бокала. – В конце концов, я ведь врач! – Ну, тогда… Он поставил бокал, схватил ее за талию и усадил на жаропрочный пластик. – Эй, мне холодно! – взвизгнула Керби. – Конечно! – Брайан обмакнул палец в бокал, стряхнул капли на ее сосок, а затем наклонился и аккуратно слизнул вино с ее груди. – Придется разогреть блюдо… |
||
|