"Рожденная во льду" - читать интересную книгу автора (Робертс Нора)

Глава 9

У Грея прорезался зверский аппетит. Наверное, потому, что ему никак не удавалось утолить голод иного свойства. Он решил смотреть на вещи философски и выпить на ночь чаю с пудингом, приготовленным Брианой. Он уже привык к чаепитиям на сон грядущий и, поставив на плиту чайник, разогрел себе пудинг.

Пожалуй, начиная с тринадцати лет. Грей впервые так много думал о сексе. Тогда ему нравилась Салли Энн Хоув, жившая в сиротском приюте Саймона Брента. Милашка Салли Энн с пышной грудью и хитрыми глазками. Она была на три года старше Грея и охотно соглашалась одарить своими ласками того, кто принесет ей сигарет или леденцов.

В тринадцать лет Грей молился на Салли, она была для него богиней. Теперь же эти воспоминания вызывали у него гнев и жалость. Как жестоко и порочно общество, внушающее девчонке, что ее единственное достоинство находится между ног!

По ночам, когда в приюте выключали свет, Грей грезил о Салли Энн. А потом ему посчастливилось украсть у воспитателя пачку «Мальборо». За двадцать сигарет Салли отдалась ему ровно двадцать раз, и Грей быстро постиг науку любви.

В последующие годы он поднаторел в ней еще больше, беря уроки у сверстниц и у профессионалок, поджидавших клиентов в темных переулках у дверей, из которых воняло прогорклым салом и едким потом.

Едва Грею исполнилось шестнадцать, он ушел из приюта и с узелком за спиной и двадцатью тремя долларами в кармане пустился в дорогу.

Он жаждал свободы. Ему надоели правила и запреты, которыми он был обложен почти всю жизнь. Грей обрел свободу, сумел ею воспользоваться и заплатил положенную цену.

Он долго прозябал в безвестности, но постепенно к нему пришла слава. Грею повезло: природа наделила его талантом, который не дал ему пропасть, затеряться в толпе.

В двадцать лет он написал первую книгу, во многом автобиографическую, пронизанную грустью и романтизмом. На издателей она впечатления не произвела. В двадцать два года Грей сочинил неплохой детективчик. Издатели опять-таки не обивали его пороги, но один из редакторов проявил некоторый интерес, и этого оказалось достаточно, чтобы Грей заперся в убогой комнатенке, которую он в то время снимал, и несколько недель подряд не вставал из-за пишущей машинки.

Эту повесть ему удалось продать. Конечно, за бесценок, но Грей все равно ликовал. Ничто и никогда не было для него так значимо, как тот первый успех.

Спустя десять лет он уже мог жить, как ему заблагорассудится, и хвалил себя за правильный выбор.

Грей заварил чай и съел ложку пудинга. Покосившись на дверь Брианиной комнаты, он заметил внизу полоску света и улыбнулся.

Бриану он тоже выбрал сам.

Поставив на поднос чайник и две чашки, Грей постучался в ее комнату.

– Входи!

Она сидела за письменным столом, напоминая монашку: аккуратный фланелевый халатик, шлепанцы, распущенные волосы ниспадают на одно плечо. У Грея аж слюнки потекли – так она была соблазнительна.

– Я увидел, у тебя свет горит… Хочешь чаю?

– С удовольствием. Я как раз закончила возиться с бумажками.

Пес, лежавший у ног Брианы, встал и потерся о колени Грея.

– Я тоже на сегодня отстрелялся. – Грей поставил поднос на стол и взъерошил шерсть Кона. – Убийства пробуждают во мне аппетит.

– Ты и сегодня кого-то убил?

– Да, и с особой жестокостью. Он произнес это с таким удовольствием, что Бриана расхохоталась.

– Может, ты поэтому в жизни такой спокойный? Должно быть, книжные убийства служат для тебя эмоциональной разрядкой. Скажи, а ты когда-нибудь… – она вдруг смущенно осеклась.

– Ну-ну, продолжай. О чем ты хотела спросить? Ты вообще редко меня расспрашиваешь про мою работу.

– Да тебе, наверное, и без меня докучают расспросами.

– Ага. – Грей поудобнее устроился в кресле. – Но я не против.

– Ну… короче, мне интересно, ты когда-нибудь убивал в своих романах героев, списанных с твоих знакомых?

– А как же! Однажды в Дижоне мне попался ужасно грубый официант. В романе я его задушил.

– Ox! – Бриана машинально схватилась за гордо. – Ну и какие ощущения?

– У него или у меня?

– У тебя.

– Нормальные. – Грей съел ложку пудинга. – А что? Ты хочешь, чтобы я кого-нибудь из-за тебя убил, Бри? Пожалуйста! Ты только скажи кого.

– Нет, пока давай от этого воздержимся. – Бриана неловко повернулась, и бумаги, лежавшие на письменном столе, упали на пол.

– Тебе нужна пишущая машинка, – уверенно заявил Грей, помогая ей собрать разлетевшиеся листы. – А еще лучше – компьютер. Знаешь, сколько времени ты сэкономишь на деловой переписке?

– Так ведь я каждую букву по полчаса буду искать, – возразила Бриана. И, заметив, что он внимательно изучает какую-то бумагу, усмехнулась:

– Увы, там нет ничего интересного.

– Извини, я по привычке. А что собой представляет «Трикуотер-Майнинг»?

– Это компания, в которую папа вложил деньги. Я нашла сертификат на чердаке в его вещах и написала им, но ответа до сих пор нет. – В голосе Брианы промелькнула легкая досада. – Тогда я решила написать еще раз.

– Десять тысяч акций! Приличные деньги.

– Вряд ли. Если б ты знал моего отца. Он всегда вкладывал больше, чем получал. Но все равно надо попробовать, – Бриана протянула руку за бумагой. – Это копия. Оригинал взял на хранение Роган.

– Пусть проверит, сколько тебе причитается.

– Мне не хочется его нагружать. У него и так полно хлопот и с новой галереей, и с Мегги. Грей отдал Бриане копию сертификата.

– Если ты хотя бы по доллару за каждую акцию получишь, это все равно будет приличная сумма.

– Да какое там по доллару! По пенсу – и то много! А скорее всего эта компания уже обанкротилась.

– Тогда твое письмо вернулось бы назад. Бриана снисходительно усмехнулась.

– Ты здесь не первый день. Пора бы и понять, как работает ирландская почта. Я думаю…

Пес вдруг зарычал. Бриана и Грей переглянулись. Кон снова зарычал. Шерсть на его загривке встала дыбом. Грей в два прыжка подскочил к окну, но увидел только туман.

– Пойду посмотрю, что там, – пробормотал он и торопливо прибавил, видя, что Бриана тоже поднимается с места: – Нет-нет, не надо. На улице темно и холодно. Оставайся в доме.

– Да ничего там нет!

– Это мы сейчас выясним. Кон, пошли! – Он свистнул, и пес, к изумлению Брианы, послушно побежал за ним.

Грей взял фонарь, хранившийся в кухонном шкафу, и шепнул Кону:

– Идем.

На улице пес на секунду замер, подрагивая, а потом сорвался с места и исчез в тумане, поглощавшем звуки шагов.

Грей осторожно пошел вперед, напряженно прислушиваясь и вглядываясь в темноту. Свет фонаря преломлялся в туманной дымке. Собака залаяла, но Грей не смог определить, в какой стороне и далеко ли.

Грей осветил фонарем землю под окнами Брианиной спальни и обнаружил на аккуратной клумбочке, где рос бессмертник, отпечаток чьей-то ноги.

След был маленький, почти детский. Может, все так и есть? Может, это просто дети пошалили? Но обходя вокруг дома, Грей услышал урчание заводящегося автомобильного мотора. Чертыхнувшись, он прибавил шагу. Из тумана вынырнул Кон.

– Ну что? Не повезло нам с тобой, дружище? – Грей погладил пса по голове. – Ладно, пошли домой. Думаю, я догадываюсь, в чем дело.

Бриана сидела в кухне и нервно грызла ногти.

– Вас так долго не было!

– Мы обшарили весь двор и сад. – Грей положил фонарь на разделочный стол и провел пальцами по мокрым волосам. – Может, опять грабитель пожаловал?

– Вряд ли. Вы же никого не нашли.

– Не нашли, потому что замешкались. Хотя существует и другой вариант, – он сунул руки в карманы, – Вполне возможно, дело во мне.

– В тебе? Что ты имеешь в виду?

– Со мной такое уже бывало. Рьяные почитатели моего таланта выясняют мой адрес и либо заявляются в гости, либо неотступно следуют за мной, словно тень. А кое-кто даже вламывался ко мне в номер в поисках сувениров.

– Но это же кошмар!

– Почему? Это просто надоедает, но ничего страшного тут нет. В Париже одна бойкая бабенка даже подобрала ключ к моему номеру – я тогда остановился в «Риде» – и залезла ко мне в постель, – усмехнулся Грей. – Ситуация была, прямо скажем, пикантная.

– Да уж, – ошалело кивнула Бриана. – И… что ты сделал?

– Вызвал охрану. – В глазах Грея вспыхнули лукавые искорки. – Я, конечно, на многое готов ради читателей, но не до такой же степени!.. Ну а сегодня… Есть еще и третий вариант: может, местные детишки решили поразвлечься… Бриана, а если окажется, что это кто-то из моих поклонников, ты меня отсюда выставишь, да?

– Ну что ты! – возмутилась Бриана. – Мало того, что кто-то вторгается в твою личную жизнь, так ты еще должен чувствовать себя виноватым?.. Но, знаешь, честно говоря, я понимаю твоих поклонников. И дело не только в твоих романах, хотя они тоже завораживают своей особой героикой… Главное, я думаю, в другом. Ты сам особенный.

– Да? – рассеянно спросил Грей, размышляя о том, что она сказала про его книги. – И что же во мне особенного?

– Лицо. – Бриана посмотрела на него в упор. – У тебя очень милое лицо.

Грей опешил.

– Вот как?

– Да… – Она смущенно кашлянула и, заметив в глазах Грея знакомый блеск, напомнила себе, что доверять ему в такие минуты опасно. – И потом… о твоем прошлом почти ничего не известно, словно ты человек ниоткуда. А тайна всегда манит.

– Я и вправду «человек ниоткуда», это ты здорово подметила. Но почему бы нам не вернуться к разговору о моем милом лице? – промурлыкал Грей, подступая к Бриане.

Она попятилась.

– По-моему, на сегодня нам волнений уже достаточно.

Однако Грей даже не замедлил шаг и остановился, только когда руки его оказались на плечах Брианы, а губы – на губах.

– Ты уверена, что сможешь спокойно заснуть?

– Да, – томно вздохнула она. – Ведь со мной будет Кон.

– Счастливчик! Ну ладно, отдыхай.

Грей подождал, пока Бриана и пес улеглись спать, и сделал то, чего хозяйка дома не делала еще ни разу в жизни: запер входную дверь.

Узнавать новости и распускать сплетни лучше всего, разумеется, в сельском пабе. За время своего пребывания в Клере Грей проникся большой симпатией к О'Малли. Разъезжая по окрестностям, он частенько заглядывал и в другие заведения, но нигде ему не было так хорошо, как в пабе О'Малли.

Подойдя к дверям. Грей услышал музыку. Наверное, Мерфи играет. Что ж, можно считать, ему повезло! Завсегдатаи паба приветствовали его радостными криками. О'Малли первым делом налил Грею кружечку «Гиннеса» и только потом усадил его за стойку.

– Ну, как ваша история? Продвигается? – поинтересовался О'Малли.

– Угу. Уже два покойника, и никаких улик. О'Малли покачал головой и поставил перед Греем кружку пива.

– Я, признаться, и не подозревал, что у человека, целыми днями играющего в убийства, к вечеру еще остаются силы улыбаться.

– Ненормальный я тип, да? – ухмыльнулся Грей.

– А у меня есть для вас история, – вдруг заявил, закуривая американскую сигарету, Дэвид Райан, сидевший с краю.

В пабе О'Малли Грею постоянно рассказывали какие-нибудь истории. Он был благодарным слушателем.

– Значит, так… В деревне, неподалеку от Трейли, жила служанка. Красивая, как утренняя заря. Волосы золотые, а глаза, что небесная лазурь.

Разговоры в пабе моментально прекратились, и даже Мерфи стал играть потише, чтобы музыка звучала как аккомпанемент к рассказу.

– И надо же такому случиться, что за ней приударили сразу двое, – продолжал Дэвид. – Один – ученый малый, а другой – простой фермер. По правде сказать, они оба ей нравились, ведь девчонка была не только смазлива, но и любвеобильна. Короче, она каждому делала авансы и вертела ими, как хотела. Но фермер почуял неладное, и в душе его поселилась злоба, – Дэвид на мгновение умолк (рассказчики часто пользуются этим приемом), задумчиво поглядел на красный огонек сигареты, глубоко затянулся и выпустил дым. – Ну вот… и однажды ночью он подстерег соперника у дороги. А книжник наш как раз возвращался от служанки, которая в тот вечер не поскупилась на поцелуи. Идет он веселый такой, насвистывает, и тут вдруг на тебе: кто-то набрасывается на него и валит на землю. В общем, приволок фермер книжника на свой надел и, хоть бедняга был еще живой, закопал его в землю. А когда рассвело, засеял это место травой. Вот как он расправился с соперником!

Дэвид опять умолк, сделал еще одну затяжку и потянулся за пивной кружкой.

– И что дальше? – спросил увлеченный рассказом Грей. – Он женился на служанке?

– Не-а. Шлюшка в тот же вечер сбежала с жестянщиком. Но зато такого отличного сена у фермера больше никогда в жизни не было?

Слушатели покатились со смеху, а Грей только головой покачал. Надо же! А он-то считал себя профессиональным вралем и краснобаем! Да тут его в два счета за пояс заткнут. Посмеиваясь, Грей взял свое пиво и подошел к Мерфи.

– У Дэвида этих баек вагон и маленькая тележка, – отсмеявшись, сказал Мерфи.

– Да, мой литагент вцепился бы в него мертвой хваткой. Ну как? Удалось что-нибудь разузнать, Мерфи?

– Нет, ничего особенного. Только миссис Лири сказала, что вроде бы видела в тот день чужую машину. Кажется, зеленую, но она точно не помнит.

– Кто-то шнырял вчера вечером вокруг дома, но был туман, и я его проворонил, – поморщившись, признался Грей. – Правда, он оставил след на клумбе. Маленький такой… Может быть, дети шалили… – Грей задумчиво отхлебнул глоток пива. – Мной тут никто не интересовался?

– Да про вас все только и говорят, – сухо ответил Мерфи.

– Ну да… я же местная знаменитость. Нет, я имел в виду чужих.

– Насколько мне известно, нет. Хотя лучше спросите на почте. А в чем дело?

– Да я думаю, может, это был какой-нибудь рьяный поклонник. Со мной такое уже случалось. – Грей пожал плечами. – Бог с ним! Наверное, у меня просто особый склад ума: я всегда напридумываю с три короба.

– Если кто-нибудь посмеет обидеть Бри, у нее тут найдется минимум дюжина защитников, – проворчал Мерфи, и, едва он произнес эти слова, дверь паба открылась, и на пороге показались Бриана, Роган и Мегги. Мерфи удивленно поднял брови и, покосившись на Грея, добавил: – И минимум дюжина на аркане притащит вас к алтарю, если вы не перестанете строить ей глазки.

– Что такое? Уж и посмотреть нельзя? – усмехнулся Грей и налег на пиво.

– Да, я бродяга, – запел Мерфи, – и трезв бываю редко. Когда ж напьюсь, тебя я соблазняю, детка.

– Да у меня еще полкружки осталось, – обиженно пробормотал Грей и пошел навстречу Бриане. – А ты мне говорила, у тебя куча дел.

– Так оно и есть.

– Мы ее силком приволокли. – заявила Мегги, с облегчением садясь на табурет.

– Ничего подобного, мы просто уговорили Бри составить нам компанию, – поправил жену Роган. – Выпьешь кружечку «Харпа», Бри?

– Да, спасибо.

– Значит, так… Чай для Мегги, – сказал Роган и усмехнулся, услышав, как жена вполголоса чертыхается. – Для Бри кружечку «Харпа», а для меня пинту «Гиннеса». Может, и тебе пивка, Грей?

– Спасибо, мне достаточно, – откликнулся Грей. – Я еще не забыл, как мы с тобой надрались.

– Кстати, о дядюшке Найле, – вставила Мегги, – он с молодой женой заехал на несколько дней на Крит. Сыграй нам что-нибудь повеселей, Мерфи.

– И почему у ирландцев все песни про войну? – изумился Грей, прислушавшись повнимательней к тексту.

– Разве? – улыбнулась Мегги.

– Ну да. Иногда, правда, вы поете про измену или про смерть. Но в основном все-таки про войну.

– Неужели? Хотя… может быть… мы ведь веками сражались за каждую пядь родной земли. Или…

– Ради бога, не заводись! – взмолился Роган и добавил извиняющимся тоном, обращаясь к Грею: – Мегги у нас – бунтарка по натуре.

– Все ирландцы – бунтари. И мужчины, и женщины, – отрезала Мегги. – Грей, правда, у Мерфи красивый голос? А почему ты ему не подпеваешь, Бри?

Бриана блаженствовала, потягивая пиво.

– Да я лучше так посижу.

– А мне бы хотелось послушать, как ты поешь, – шепнул Грей и погладил ее по волосам.

Мегги тут же напряглась.

– У Бри голос звонкий, как колокольчик. Мы долго не могли понять, в кого она у нас такая, а потом выяснили, что у нас мать поет.

После недолгих уговоров Бриана подсела к Мерфи, и они запели дуэтом.

– Прелестная парочка, да? – спросила Мегги у Грея, пристально наблюдая за ним.

– М-м… Между прочим, она поет и дома… если позабудет о том, что она не одна.

– Долго вы еще намерены здесь пробыть? – поинтересовалась Мегги, не обращая внимания на недовольную гримасу Рогана.

– Пока не закончу роман, – рассеянно откликнулся Грей.

– А потом – вперед, за новыми впечатлениями?

– Да-да… За новыми…

Роган схватил Мегги за шиворот, но она все равно хотела было съязвить. Однако взглянула на Грея и… осеклась. В его глазах теперь пылал не только огонь желания. В них появилось и кое-что еще…

Интересно, он сам догадывается об этом или нет, подумала Мегги.

Когда мужчина так смотрит на женщину, это не просто игра гормонов. Мегги решила пока помолчать и спокойно поразмыслить на досуге над новым поворотом событий.

Первая песня сменилась второй, потом третьей…

Бриана и Мерфи пели про войну и про любовь, пели то грустно, то лукаво, и в воображении Грея постепенно возникла картина…

Прокуренный паб. Шумно, играет музыка… Здесь можно хоть ненадолго отключиться от ужасов, творящихся вокруг. Женский голос притягивает мужчину. Притягивает помимо его воли. Да-да, так и будет! Эту битву его герой проиграет. Женщина будет сидеть у камина, чинно сложив руки на коленях, ее звонкий чудный голос будет лететь ввысь, а взгляд мечтательно устремится вдаль.

И он полюбит ее так, что будет готов отдать за нее жизнь. И уж тем более изменить ее! Герой позабудет прошлое и вместе с героиней обратится к будущему.

– Вы что-то побледнели, Грей, – потянула его за рукав Мегги. – Сколько пива вы выпили?

– Да всего одну кружку – и ту не до дна. – Грей потер лицо, с трудом приходя в себя. – Я… я просто работал.

Ну разумеется! Он придумывал характеры персонажей. Все это вымысел, ничего личного тут нет.

– Вы как будто в транс впали.

– Да, это примерно то же самое, – откликнулся Грей, посмеиваясь над своей впечатлительностью. – Пожалуй, еще одна пинта пива мне не повредит.