"Рожденная во льду" - читать интересную книгу автора (Робертс Нора)Глава 10Сцена, возникшая в воображении Грея, когда он сидел в пабе, не давала ему покоя всю ночь. Она упорно не желала изглаживаться из памяти и в то же время никак не ложилась на бумагу. Постоянно получалось что-то не то. Однако Грей не допускал даже мысли, что он зашел в тупик. Обычно, если у него возникали подобные трудности, он преодолевал их упорным трудом. Тем не менее на сей раз Грей серьезно увяз. Работа не продвигалась ни на йоту, он полночи правил написанное и никак не мог подобрать нужных слов. Наверное, он охладел к работе. Да-да, потому и сцена вышла такой безжизненной. А все из-за Брианы! Сколько она будет его манежить? Эта женщина способна остудить его порывы одним-единственным взглядом. И поделом ему! Нечего на нее заглядываться. Ему надо работать, думать об убийствах, а не о женских прелестях. Чертыхаясь, Грей вскочил из-за стола, подошел к окну и… взгляд его тут же упал на Бриану. Ну как назло! Она стояла под окном, чистенькая, аккуратненькая, в строгом розовом платье. Волосы тщательно зачесаны кверху и собраны в пучок. Монахиня – да и только!.. Да, но почему она на каблуках? Грей припал к стеклу. Надо же, скромные, неприметные «лодочки», а так выгодно подчеркивают стройность ее ног! Между тем Бриана села за руль своего автомобиля, пристегнула ремень, поправила зеркало заднего вида. В движениях ее, как всегда, не было ни излишней медлительности, ни суетливости. Деловито проверив, все ли на месте, Бриана повернула ключ зажигания. Мотор кашлянул и заглох. Бриана попробовала завести его еще раз. И еще… Грей покачал головой и пошел к лестнице. – Почему ты, черт возьми, не починишь свой драндулет? – заорал он, появившись на крыльце. – Ой! Ты меня напугал, – вздрогнула Бриана; она уже вылезла из машины и пыталась поднять капот. – Не знаю. Пару дней назад все было нормально. – Да какое там нормально! Эта колымага уже лет десять дышит на ладан. – Грей оттолкнул Бриану, злясь на то, что она смеет так хорошо выглядеть, когда он похож на старую калошу. – Послушай, если тебе нужно съездить в поселок, возьми мою машину. А я пока посмотрю, что делать с твоей рухлядью. Задетая его грубостью, Бриана вздернула подбородок. – Спасибо, конечно, но я собираюсь в Эннистаймон. – В Энниетаймон? – Мысленно представив себе карту, Грей вынырнул из-под капота и зыркнул сердитыми глазами на Бриану. – Зачем это? – Чтобы полюбоваться на новую галерею. Через несколько недель состоится торжественное открытие, и Мегги попросила меня приехать посмотреть, все ли в порядке. Я приготовила еду и оставила записку. Придется тебе самому сегодня разогреть обед, я вернусь только к вечеру. – Никуда ты в этой машине не поедешь! Вентиляторный ремень порвался, бензин подтекает… Скажи спасибо, что она не пожелала заводиться! – Грей выпрямился и, заметив, что Бриана надела серьги, разозлился еще больше. Почему-то вид тоненьких золотых колечек, придававших ее облику праздничность, окончательно вывел Грея из равновесия. – Нечего тебе разъезжать по округе в этом драндулете. – Но что поделать, если у меня другого нет? Спасибо за заботу, Грейсон. Я попрошу Мерфи, может быть, он… – Брось свой холодный тон! – Грей с такой силой хлопнул крышкой капота, что Бриана подпрыгнула. Это хорошо, с удовлетворением подумал он. Значит, в ее жилах все-таки течет кровь, а не водица. – И не тычь мне в лицо своим Мерфи! – всерьез разошелся Грей. – Что он такого может, чего не могу я? Залезай в машину и жди меня. Я сейчас вернусь. – С какой стати мне садиться в твою машину? – А с такой, что я отвезу тебя в твой дурацкий Эннистаймон. Бриана сердито подбоченилась. – Это, конечно, очень мило с твоей стороны, но… – Никаких «но»! Садись в машину, я кому сказал! – рявкнул Грей и пошел к дому. – Я сейчас вернусь… только голову намочу. – Это я тебе сейчас устрою головомойку… – задыхаясь от ярости, пробормотала Бриана и схватила сумочку. Да кто его просил соваться не в свое дело? Да она скорее пойдет пешком, чем сядет в машину с таким грубияном! И с какой стати он вмешивается в ее отношения с Мерфи? Она хочет позвать Мерфи – и позовет! Никто ей не помешает! Но сперва надо успокоиться… Бриана сделала глубокий вдох и принялась медленно прохаживаться между клумбами. Это всегда помогало ей восстановить душевное равновесие. На нежных зеленых стебельках уже появились бутоны. Нужно поскорее заняться цветами, подумала Бриана и, нагнувшись, вырвала сорняк. Пожалуй, она займется этим завтра, если погода будет хорошая. Тогда к Пасхе ее сад будет великолепен. Он расцветет пышным цветом и будет благоухать на всю округу… Бриана улыбнулась, заметив отважный маленький нарцисс, тянувший головку к солнцу. Но тут хлопнула дверь, и улыбка сползла с ее лица. Грей даже не удосужился побриться. Мокрые волосы были зачёсаны назад и перехвачены тонкой кожаной повязкой, вся одежда была жеваной, хотя и не грязной. Господи, ну что это такое? У него же есть приличные вещи! Почему он оделся, как бродяга? Ведь совсем недавно она собственноручно ему погладила брюки и рубашки. Мельком поглядев на Бриану, Грей вынул из кармана джинсов ключи. – Садись в машину. Ей-богу, его необходимо осадить! Медленно подойдя к Грею, Бриана смерила его ледяным взглядом и язвительно поинтересовалась: – Что это ты сегодня с утра такой развеселый? Даже писатели порой понимают, что дела бывают важнее слов. Не дав Бриане опомниться, Грей властно привлек ее к себе и, с удовольствием отметив, что она шокирована, крепко поцеловал. Поцелуй был грубым, яростным и голодным. Сердце Брианы чуть не выпрыгнуло из груди. В первое мгновение она испугалась, в следующее уже затрепетала от страсти, но тут… тут Грей оттолкнул ее. В глазах Грея… о, в его глазах сквозило бешенство. У него волчий взгляд, пронеслось в голове Брианы. Хищный и поразительно властный. – Ты все поняла? – рявкнул Грей, злясь на Бриану, а еще больше – на себя, ибо она молча смотрела на него, не произнося ни звука. Словно ребенок, наказанный неизвестно за что. Это чувство было ему хорошо знакомо… – Черт! Я схожу с ума. – Грей потер виски. – Не знаю, что на меня нашло. Прости, Бриана… Садись в машину, я тебя не трону. Однако, видя, что она не шевелится, снова вскипел: – Говорю тебе, что не буду покушаться на твое проклятое целомудрие! Тут Бриана наконец обрела дар речи. Правда, голос ее звучал не так твердо, как бы ей хотелось. – За что ты на меня сердишься? – Я не сержусь. – Он постарался взять себя в руки. – Извини. Да не смотри ты на меня так, словно я тебя ударил! Но разве это неправда? Резкие, сердитые слова! причиняют ей гораздо большую боль, чем побои. – Пусти меня. – Бриана опять спряталась за тонкой стеной отчуждения. – Мне нужно позвонить Мегги. Я скажу ей, что не приеду. – Бриана! – Грей поднял руки, жестом прося пощады. – Ты хочешь, чтобы мне совсем стало худо? – Наоборот. Я хочу тебя покормить. Надеюсь, после завтрака тебе полегчает. Грей стиснул зубы, стараясь дышать размеренно. – А ты еще считала меня уравновешенным. Видишь, как ты ошиблась… Писатели – жуткие негодяи, Бри. Раздражительные, мелочные, эгоистичные, поглощенные только своими делами. – О нет, к тебе это не относится. – Бриана и сама не поняла, что ее побудило встать на его защиту. – Ты совсем не такой… ну разве что раздражительный… – Не обольщайся на мой счет. У меня все зависит от того, как продвигается мой роман. Сейчас дела плохи, вот я и разошелся. Понимаешь, я писал, писал, и вдруг – тупик… стена… А ты попалась мне под горячую руку… Не сердись. Хочешь, я еще раз извинюсь? – Нет. – Бриана, смягчившись, погладила Грея по небритой щеке. – У тебя усталый вид. – Я сегодня не спал, – держа руки в карманах, он предостерегающе посмотрел на Бриану. – Поосторожней с выражением симпатии, Бри. Дело ведь не только в неудачной работе. Дело еще и в тебе. Бриана отдернула руку, словно от огня. Губы Грея искривились в недоброй усмешке. – Я хочу тебя. Если бы ты знала, как мне тяжело… – Правда? – Я тебе сказал вовсе не для того, чтобы тебя порадовать, – разозлился Грей. Она зарделась. – Да я вовсе не рада… – Ладно, садись в машину… пожалуйста. Я все равно не смогу сегодня работать, а то у меня совсем ум за разум зайдет. На сей раз Грей нажал на нужную кнопку: Бриана без возражений полезла в машину. – Может, надо было еще кого-нибудь убить, и тебе сразу бы полегчало? – шутливо поинтересовалась она, когда Грей сел за руль. Он с удивлением обнаружил, что еще способен смеяться. – Ну что ж… я подумаю над твоим предложением. Новая галерея Рогана привела Грея в восхищение. Здание было стилизовано под старину – этакий элегантный особняк с образцовым парком. Он не имитировал ни величественный дублинский собор, в котором располагается музей изящных искусств, ни роскошные римские палаццо. Галерея графства Клер обладала своим неповторимым обликом, и невозможно было себе представить лучшего места для хранения и демонстрации произведений ирландских художников. Роган давно мечтал о такой галерее. И вот наконец мечты воплотились в жизнь. Парк был разбит по проекту Брианы. Вернее, ландшафтные архитекторы использовали ее идеи: посадили с внутренней стороны кирпичного забора кусты роз, а на широких полукруглых клумбах – люпинусы, маки, наперстянки, водосборы и георгины – любимые цветы Брианы. Здание галереи было из светло-розового кирпича. Высокие изящные окна обрамлял серый камень. В большом фойе на полу красовались узоры, выложенные из синего и белого кафеля, с потолка свисала роскошная уотерфордская люстра, а на второй этаж вела широкая лестница из красного дерева. Бриана завороженно замерла перед большой стеклянной скульптурой, стоявшей у входа. Двое слились в объятии. В холодном стекле словно мерцал огонек страсти, в пластике фигур была жгучая сексуальность и в то же время возвышенная романтика. – Это «Капитуляция» Мегги. Роган купил ее незадолго до того, как они поженились. Ему не хотелось расставаться с этим шедевром. – Я его понимаю. – Грею стало вдруг трудно дышать. В изгибах стеклянных тел сквозило неприкрытое сладострастие, а у него и так нервы были на пределе. – Это потрясающее начало музейной экспозиции. – У нашей Мегги удивительный талант, правда? – Бриана осторожно прикоснулась кончиками пальцев к прохладному стеклу, порождению огненных фантазий сестры. – Наверное, все талантливые люди с характером. Усмехнувшись, Бри покосилась на Грея. До чего же он сегодня беспокоен! На всех злится, а в особенности на себя самого. – Да, талантливым людям трудно приходится в жизни, потому что они слишком требовательны к себе, – продолжала Бриана. – И портят жизнь окружающим, когда не могут заполучить желаемое. – Грей тоже протянул руку, но погладил не скульптуру, а плечо Брианы. – Ты на меня больше не сердишься? – Нет. Это же все равно бессмысленно, – она обернулась, любуясь простотой и строгостью линий фойе. – Роган хотел, чтобы художники чувствовали себя здесь как дома. Поэтому тут есть холл, гостиная и даже столовая. – Бриана подвела Грея к двойным дверям; – Все картины, скульптуры, мебель созданы ирландскими мастерами. И… Ой!.. Она остановилась как вкопанная. Низенький диванчик был застелен мягким покрывалом. Бриана подошла поближе и провела по нему рукой. – Это покрывало я подарила Мегги на день рождения. Господи, они привезли мой подарок сюда! В музей! – А почему бы и нет? Вещь очень красивая. Неужели ты сама его выткала? – Да. Мне, правда, некогда этим заниматься, но… – Бриана испугалась, что не выдержит и расплачется. – Ты только подумай! Привезти мое покрывало в музей и положить среди таких потрясающих произведений искусства. – Бриана! – Джозеф! Какой-то мужчина бросился к ней с объятиями. Ишь, артистический темперамент, злобно подумал Грей. В ухе серьга с бирюзой, длинные патлы собраны в «конский хвост», новехонький итальянский костюм. Взгляды мужчин скрестились. Грей вспомнил, что видел этого типа на свадьбе в Дублине. – Ты с каждым разом все хорошеешь. – А ты все больше говоришь ерунды, – сказала Бриана, но при этом мило улыбнулась. – Я и не подозревала, что застану тебя здесь. – Я приехал на один день, чтобы помочь Рогану. – А Патриция? – Она в Дублине. Разрывается между малышкой и колледжем. – Расскажи мне про малышку. Как она? – Прекрасно. Похожа на мать. – Джозеф спохватился и протянул Грею руку. – Вы, должно быть, Грейсон Теин. А я Джозеф Донахью. Услышав, что у Джозефа есть жена и дочь. Грей сразу приободрился и проникся к нему симпатией. – Я сейчас приведу Мегги, – сказал Джозеф. – А вы побродите по галерее. Да! И не забудьте поинтересоваться, удалось ли ей продать одну из своих работ президенту. – Президенту? – изумилась Бриана. – Ага. Президенту Ирландии. Сегодня утром он изъявил желание купить ее «Непокоренных». – Боже мой! – прошептала Бриана, глядя вслед Джозефу. – Представляешь? Уже и президенту Ирландии известно про Мегги. – Да она вообще приобретает всемирную известность. – Я знаю, но… – Бриана рассмеялась, не находя слов. – Это удивительно. Папа был бы так горд! А Мегги… она, наверное, на седьмом небе от счастья. Как же это здорово быть талантливой, делать то, что нравится другим людям! – Например, это. – Грей приподнял край покрывала. – Ах, да это любой может сделать, если только ему времени не жалко. Нет, я имею в виду настоящее искусство, – она подошла к картине, изображавшей яркий, красочный деловой центр Дублина. – Я всегда мечтала… Нет, ты не подумай, я вовсе не завидую Мегги… Хотя вначале, когда она уехала учиться в Венецию, а я осталась дома, мне было немного обидно. Но, с другой стороны, судьба правильно распоряди – лась. Каждая из нас получила по способностям. – Ну вот… Почему ты всегда довольствуешься вторым местом? – возмутился Грей. – Да ты, может, способнее всех, кого я знаю. Бриана лишь улыбнулась. – Тебе просто нравится, как я готовлю. – Нравится, – без тени улыбки ответил он. – И твое вязанье нравится, и цветы, и как ты заправляешь постели, и вешаешь белье, и гладишь мои рубашки. Ты делаешь все это без малейших усилий, словно бы играя. – Но домашняя работа и не требует больших усилий… – Нет, требует. – Грей опять неизвестно почему вскипел. – Неужели ты не знаешь, для скольких лю-Дей создать дома уют – непосильная задача? А скольким это неважно? Да они скорее откажутся от быта, семьи, детей, лишь бы ими не заниматься, не тратить времени. Грей осекся. Он сам был потрясен всплеском своих эмоций. Господи, давно ли в его душе притаилась эта тоска? И удастся ли похоронить ее снова? – Грей! – Бриана хотела погладить его по щеке, но он отпрянул. Грей всегда считал себя неуязвимым, но тут вдруг почувствовал, что не вынесет ее утешающего прикосновения. – Я хочу сказать, что твои занятия тоже важны, – торопливо прибавил он. – Не забывай об этом. Ладно, я пойду посмотрю картины. И чуть ли не бегом кинулся к двери. – Мда, – пробормотала, появляясь из коридора, Мегги. – Любопытный взрыв. – Он тоскует по семье, – тихо откликнулась Бриана. – Но он взрослый мужик, а не дитя. – С годами эта тоска не проходит. Он слишком одинок, Мегги. И даже не подозревает об этом. – Да, но ты же не можешь пригреть его, словно приблудную собачонку! Или… можешь? – Он мне небезразличен. Я никогда не думала, что у меня опять возникнут такие чувства. – Бриана опустила глаза, поглядела на свои нервно стиснутые руки и, разомкнув пальцы, решительно поправилась: – Нет, это все-таки не то. Не то, что я испытывала к Рори. – Да будь он проклят, твой Рори! – Ты всегда так говоришь. – Бриана вымученно улыбнулась. – Из семейной солидарности. Ладно, лучше признайся, что испытывает человек, продающий свою скульптуру самому президенту? – Удовольствие от кругленькой суммы. – Мегги запрокинула голову и расхохоталась. – Я шучу. На самом деле у меня такое ощущение, будто я слетала на Луну и вернулась обратно. Ничего не могу с собой по-делать! Конкеннаны по натуре не снобы, вот и я не в состоянии притворяться, будто для меня все это пара: пустяков. О, если бы папа дожил… – Да… Мегги вздохнула. – Кстати, должна тебе сообщить, что детектив, которого нанял Роган, до сих пор не нашел Аманду Догерти, но будет продолжать поиски. – Уже столько недель прошло, Мегги. Вы, наверное, выложили кучу денег. – Только, ради бога, не предлагай мне свои деньги. Они тебе пригодятся в хозяйстве. Не забывай, я вышла замуж за богача. – Ага, и всем вокруг известно, что только ради его богатства. – Нет, ради его мужских достоинств, – подмигнула сестре Мегги. – Между прочим, твой Грейсон Теин тоже недурен собой. – Я заметила. – Это похвально. Значит, ты еще не позабыла, на что надо обращать внимание… Между прочим, Лотти прислала мне открытку. – Мне тоже. Ты не против, если они поживут на вилле еще недельку? – Да хоть до конца жизни! – воскликнула Мегги. – Ну ладно, ладно, не хмурься! Я счастлива, что ей там нравится. Хотя она, конечно, никогда в этом не признается. – Мама благодарна тебе, Мегги, но что поделать, если не в ее привычках говорить об этом вслух! – Да не нужны мне ее слова! – Мегги прижала руку к животу. – У меня теперь своя семья. Знаешь, а я ведь и не подозревала, что могу кого-то так сильно полюбить. Но потом встретила Рогана. А теперь… теперь у меня есть еще и малыш. Так что теперь я немного понимаю ее. Когда не любишь мужа и не хочешь ребенка, это такое мучение. И наоборот… – Она и меня не хотела. – Почему ты так думаешь? – Она мне сказала. – Бриана вдруг почувствовала, что у нее камень с души свалился, едва она произнесла эти слова вслух. – Она родила меня из чувства долга. Причем даже не перед папой, а перед церковью. Каким холодом от всего этого веет, да? Мегги готова была вспылить, но почувствовала, что Бриане сейчас нужно совсем другое. – Ничего, она потеряла гораздо больше, чем ты, Бри, – обняв сестру, прошептала Мегги. – Гораздо больше… А для меня ты была настоящим спасением. Я не представляю, как бы я жила, если бы ты не родилась. – Отец любил нас обеих. – Да. И этого было достаточно. Ладно, не переживай. Пойдем наверх, я покажу тебе, что мы там сотворили. Стоявший в глубине коридора Грей слушал их разговор затаив дыхание. Акустика в галерее была отличная, так что он слышал все до единого слова. Наконец-то ему стало хотя бы отчасти понятно, почему во взгляде Брианы притаилась печаль. Выходит, они оба не знали материнской ласки. Удивительное родство… Хотя он все это давным-давно пережил! Напуганный, одинокий мальчуган остался в прошлом, в унылых комнатах сиротского приюта. Однако кто такой Рори? И почему Роган разыскивает какую-то Аманду Догерти? Грей всегда считал, что лучший способ получить ответ – это задать вопрос. – Кто такой Рори? – спросил Грей на обратном Пути из Эннистаймона, уверенно ведя машину по узкой извилистой дороге. Мечтательно смотревшая в окно Бриана вздрогнула. – Что? – Не что, а кто? – Он прижался к обочине, заметив, что ехавший навстречу автомобиль плохо вписывается в поворот. – Кто такой Рори, я тебя спрашиваю? – Это тебе в пабе напели, да? – холодно поинтересовалась Бриана. Но Грея ее тон только подзадорил. – В пабе я о нем тоже слышал, но по имени ты его назвала сейчас в разговоре с Мегги. – Ты опять подслушивал? – Кто он такой? – упрямо повторил Грей. – А тебе какая разница? – Не увиливай. Ты лишь разжигаешь мое любопытство. – Ну… это мой знакомый. Ты не туда свернул. – В Ирландии все дороги ведут куда надо. Почитай путеводители. Значит, это Рори тебя когда-то обидел, да? – Грей покосился на Бриану и кивнул. – Да-да, теперь я знаю, это он. И что же произошло? – Ты собираешься и это вставить в роман? – Возможно. Но пока что у меня личный интерес. Ты его любила. – Да. И собиралась замуж. Грей раздраженно забарабанил пальцами по рулю. – Ну и почему не вышла? – Потому что он меня бросил чуть ли не перед алтарем. Твое любопытство удовлетворено? – Нет. Такой поступок может свидетельствовать только об идиотизме Рори. – Грей не удержался и спросил: – Ты его до сих пор любишь? – С тех пор прошло десять лет. Это было бы глупо. – Но тебе все еще больно. – Конечно, больно, когда тебя бросают, – напряженно сказала Бриана. – И когда тебе все сочувствуют, тоже больно. «Бедняжка Бри… бедная, жених дал ей отставку за две недели до свадьбы. Она уж и подвенечное платье сшила, и приданым запаслась, а он предпочел сбежать в Америку, только бы не жениться на ней». Ну как? Ты доволен? Или еще спросишь, много ли я плакала? Отвечаю: много. И ждала, что Рори вернется. – Если хочешь, ударь меня. Может, тебе станет легче. – Сомневаюсь. – Почему он уехал? Бриана передернула плечами. – Не знаю. Я так и не узнала, и это было самое ужасное. Он пришел ко мне и заявил, что я ему больше не нужна и он никогда меня не простит за то, что я сделала. А когда я попыталась выяснить, о чем он говорит, он меня оттолкнул, да так сильно, что я упала, и ушел. – Мерзавец. – Я тоже себе это внушаю, но для меня до сих пор загадка, что же произошло. Ну вот… а потом прошло время, и я подарила мое свадебное платье сестре Мер-фи, когда она собралась замуж за Патрика. – Рори не достоин твоей печали. – Наверное. Но мечта, которой я когда-то жила, достойна. Ты что делаешь? – Давай немного прогуляемся по берегу, – предложил Грей, останавливая машину. – Но я же на каблуках, Грей, – запротестовала Бриана, однако он уже выскочил из машины. – Я не могу ходить в таких туфлях по камням. Лучше я подожду тебя здесь. – Нет, я хочу поглядеть на море вместе с тобой, – Грей подхватил ее на руки. – Ты что? Ты с ума сошел? Куда ты меня тащишь? – Это недалеко, совсем рядом… Смотри, нас снимают туристы. Представляю, какие очаровательные фотографии они привезут домой на память об Ирландии. Ты говоришь по-французски? – Нет, а что? – Да я подумал, что тогда они бы нас приняли за; французов и потом взахлеб рассказывали бы своим кузенам из Далласа про романтическую французскую парочку, которую видели в Ирландии на берегу моря. – Грей ласково поцеловал Бриану и поставил ее на самый край скалистого обрыва. Море было точь-в-точь как глаза Брианы – прохладное, зеленоватое, мечтательное. Утренний туман давно рассеялся, и Грей хорошо различал очертания Аранских островов и даже видел маленький паром, перевозивший пассажиров с Иннисмора на материк. Было свежо, а серовато-голубоватое небо явно капризничало и могло в любой момент изменить свой цвет. Стоявшие чуть поодаль туристы говорили с таким смачным техасским акцентом, что Грей не удержался от улыбки. – Как красиво! Тут все красиво. Куда ни посмотришь – дух захватывает, – воскликнул Грей. – Ага, теперь ты пытаешься ко мне подольститься, чтобы разузнать еще какие-нибудь подробности моей личной жизни, – усмехнулась Бриана. – Ничего подобного. Хотя насчет подробностей ты права. Кто такая Аманда Догерти и почему Роган ее разыскивает? Бриана потрясение отшатнулась, губы ее задрожали. – Ты … ты нахал! – Конечно. И прекрасно об этом осведомлен. Скажи мне лучше что-нибудь, чего я не знаю. – Все! Я ухожу! – со слезами на глазах крикнула Бриана, но Грей спокойно взял ее за руку. – Не волнуйся, я сейчас отнесу тебя обратно. Ты же сломаешь ногу, если помчишься по скалам на каблуках. – Оставь меня! Не твое это… – Бриана вдруг осеклась и недоуменно прошептала: – И вообще, с какой стати, скажи на милость, я трачу время, убеждая тебя, чтобы ты не совался не в свое дело? – Понятия не имею. Бриана посмотрела на Грея в упор. Лицо его было непроницаемо, нижняя челюсть упрямо выдвинута вперед. Да, он упрям, как дюжина ослов! – Наверное, ты не отстанешь от меня, пока я тебе все не расскажу, да? – Наконец-то до тебя это дошло, – без тени улыбки произнес Грей и отвел со лба Брианы прядь волос, падавшую ей на глаз. – А я наконец-то начинаю понимать, что тебя беспокоит. Значит, ты беспокоишься из-за нее… – Ты все равно меня не поймешь. – Пойму. Я жуть какой понятливый. – Грей усадил Бриану на скалу и сел рядом с ней. – Ну, начинай. Сидя легче рассказывать. Пожалуй, он был прав. И, пожалуй, ей действительно хотелось облегчить душу, поделиться наболевшим. – Давным-давно в наших краях жила девушка, у которой был ангельский голос. Во всяком случае, так утверждают те, кто ее тогда знал. Отец ее был всего-навсего хозяином маленькой гостиницы, а она мечтала о гораздо большем – о сцене, о славе. И поэтому отправилась на поиски счастья, предлагая в обмен за него прекрасное пение. Но потом девушка вернулась, потому что мать ее захворала, а девушка хоть и не была особо любящей дочерью, но о дочернем долге не забывала. Она стала петь в пабе – и для удовольствия, и для увеселения публики, и для какого-никакого, а все-таки заработка. И однажды она встретила в пабе мужчину. – Бриана задумчиво поглядела на море, пытаясь себе представить, как отец впервые увидел мать, услышал ее чудный голос. – Между ними промелькнула искра страсти. Правда, мимолетной, но они не нашли в себе сил отказаться от соблазна. И вскоре девушка поняла, что у нее будет ребенок. Воспитанная в строгости, религиозная, исправно посещавшая церковь, она понимала, что ей остается одно – выйти замуж и оставить мечты о карьере. Но, пойдя на это, она обрекла себя на несчастливую жизнь и сделала несчастным своего мужа. Вскоре после рождения первого ребенка женщина зачала второго. О нет, на сей раз вовсе не в порыве любви, а исключительно из чувства долга. И, исполнив свой долг, она больше никогда не спала с мужем в одной постели. Во время рассказа Грей взял Бриану за руку, но пока слушал ее молча, не говоря ни слова. – И вот однажды, – продолжала Бриана, – на берегу реки Шаннон муж встретил другую женщину. Они полюбили друг друга. Полюбили по-настоящему, всепоглощающей, самоотверженной любовью. Да, они согрешили, но любовь их была гораздо больше самого греха. Однако у мужчины была жена и две малышки. И он, и эта женщина понимали, что у запретной любви нет будущего. Поэтому она вернулась в Америку и написала ему три письма, дышавшие любовью и кроткой нежностью. В третьем женщина призналась, что носит под сердцем его ребенка. Она написала, что уезжает, и просила не тревожиться за нее, ведь с ней теперь всегда будет частичка их взаимной любви. Крик чайки отвлек Бриану. Она подняла глаза и долго смотрела, как чайка улетает за горизонт. – Женщина больше не прислала ни одного письма, но мужчина ее не забыл. Вероятно, воспоминания о ней согревали его Душу, измученную постылой супружеской жизнью и пустотой. Я думаю, поэтому он звал ее перед смертью: поглядел на море и прошептал: «Аманда!» Ну а потом, когда мужчина умер, одна из его дочерей нашла письма на чердаке. Они были перевязаны выцветшей алой ленточкой. – Бриана повернулась к Грею. – Дочь не может вернуть прошлое, не может повернуть время вспять и подарить героям этой истории более счастливую жизнь. Но разве женщина, способная на такую любовь, недостойна узнать, что мужчина ее не забыл? А ребенок этих людей, разве он не имеет права познакомиться со своими родственниками? – Эта встреча может оказаться для тебя очень болезненной. – Грей посмотрел на их сплетенные пальцы. – В прошлом много коварных ловушек. Тебя и ребенка Аманды связывает тонюсенькая, почти невидимая ниточка, а ведь и гораздо более крепкие узы то и дело рвутся. – Мой отец любил эту женщину, – просто сказала Бриана. – И их ребенок – мой родственник. Я должна на него посмотреть. В ее печальном взгляде чувствовалась сила. – Позволь, я помогу тебе, – предложил Грей. – Как? – У меня очень много знакомых. А когда надо кого-нибудь разыскать, именно это и требуется. – Роган обратился к одному нью-йоркскому детективу. – Что ж, это хорошее начало. Но если ничего не получится, ты разрешишь мне попытаться? Только, ради бога, не благодари меня за доброту, – лукаво прибавил Грей. – Хорошо, не буду, хотя, конечно, это очень мило с твоей стороны. – Бриана поднесла руки к пылающим щекам. – Я злилась на тебя за то, что ты допытываешься, но, знаешь, это… помогло. Ты знал, что так будет? – Да я просто от рождения безумно любопытен. – Да, конечно. Но ты все-таки знал? Скажи! – Это почти всегда помогает. – Грей встал на ноги и снял Бриану со скалы. – Нам пора возвращаться. Я уже созрел для работы. |
||
|