"Рожденная во льду" - читать интересную книгу автора (Робертс Нора)

Глава 19

Как приятно вернуться домой! Приключения и яркие впечатления от путешествия – это, конечно, здорово, но Бриана ничуть не меньше радовалась тому, что она наконец-то спит в своей постели, в своем собственном доме, из окна которого открывается привычный вид.

Хотя она с удовольствием съездила бы еще куда-нибудь. При условии, что потом вернется домой.

Ничуть не сожалея, что ей пришлось окунуться в рутину будничных дел, Бриана возилась в саду – подвязывала дельфиниум и аконит. В воздухе витал чудный аромат недавно распустившейся лаванды. Неподалеку жужжали пчелы, флиртуя с люпинусом.

С заднего двора доносились детский смех и веселый лай Кона, гонявшегося за мячиком, который ему бросали американские дети, остановившиеся вместе с родителями в доме Брианы.

Нью-Йорк казался далеким и таким же экзотическим, как и жемчужные бусы, которые Бриана убрала подальше в шкаф. А день, проведенный в Уэльсе, напоминал удивительную, увлекательную пьесу.

Бриана подняла голову и, придерживая соломенную шляпу, посмотрела на окно Грея. Он работал. С тех пор как они внесли в дом чемоданы. Грей почти все время работал. Интересно, где он сейчас? В каком месте, в какой эпохе? Что за люди его окружают? И в каком настроении он к ней вернется?

Если работа застопорится, он будет ужасно раздражен. Начнет огрызаться, словно бродячая собака. Если же сегодня ему хорошо пишется, он спустится вниз голодный как волк. Изголодавшийся и по еде, и по ней…. Бриана улыбнулась своим мыслям и осторожно привязала хрупкие стебли цветов к воткнутым в землю палочкам.

Как же все-таки удивительно чувствовать себя желанной! Причем удивительно для них обоих. И Грея это беспокоит. Она рассеянно погладила головки колокольчиков.

Грей рассказал ей о себе то, что не рассказывал никому. И теперь переживал из-за этого. Боже, какая глупость – бояться уронить себя в ее глазах! Как будто узнав о том, что ему пришлось пережить, она начала бы его презирать.

Бриана пыталась себе представить страдания мальчика, не знавшего родительской любви, семейных радостей и горестей. Как ему было страшно! Как он страдал от уязвленной гордости и каким одиноким стал из-за этого, не подпуская к себе посторонних. Удивительно, что в таких условиях он сумел стать, повзрослев, добрым, достойным человеком.

Нет, Грей нисколько не упал в ее глазах. Наоборот, узнав о его горьком детстве, она полюбила Грея еще больше.

Мысли Брианы невольно обратились к ее семье. Да, родители не любили друг друга, и она это очень переживала. Но любовь отца всегда согревала ее. У нее был дом, земля, где жили ее предки. Ощущение корней придает человеку устойчивость.

Да и Мейв по-своему любила ее. По крайней мере, она выполняла материнский долг и не бросила детей. А ведь могла бы!..

Бриане впервые в жизни пришло в голову, что мать вполне могла бы уйти из семьи, которую она ненавидела, и вернуться на сцену. Она же бредила карьерой певицы! Мда… предположим, Мейв лишь из чувства долга осталась с дочерьми, у Грея-то и этого не было!

Мейв, конечно, тяжелый, ожесточенный человек;

она слишком часто извращала смысл Священного Писания, трактовала заповеди в своих интересах и пользовалась церковными канонами, как дубиной, но она все же не бросила детей.

Вздохнув, Бриана перешла на другую клумбу. Возможно, со временем она простит мать… По крайней мере, Бри очень на это надеялась.

– У тебя всегда такой счастливый вид, когда ты копаешься в своих клумбах!

Бриана с первого взгляда определила, что день Грея сложился удачно. Весь его облик излучал радость.

– Я на минутку отвлеклась.

– Я тоже. Посмотрел в окно и увидел тебя. Ну и у меня все остальные мысли из головы вылетели.

– Сегодня такой хороший день, тебе не мешало бы подышать свежим воздухом. Ты ведь засел за роман еще на заре. – Бриана проворно и удивительно нежно подвязала очередное растеньице. – По-моему, работа продвигается удачно?

– Не то слово! – Грей сел рядом с ней на корточки и с наслаждением вдохнул аромат лаванды. – Я едва поспеваю за своей фантазией. Например, сегодня я убил очаровательную молодую женщину.

Бриана расхохоталась.

– И очень доволен собой!

– Ну… Она мне была симпатична, но ничего не поделаешь, пришлось ее убрать. Однако убийство будет иметь роковые последствия для негодяя.

– Смерть настигла бедняжку в полуразрушенном замке?

– Нет, там погибла другая женщина. А эта была убита в Баррене, на алтаре друидов.

– Ой! – Бриана невольно содрогнулась. – Зачем? Я всегда любила это место.

– Мне оно тоже нравится. Убийца положил ее на самый большой камень, словно принося жертву кровавому божеству. Как ты понимаешь, она была обнажена.

– Еще бы! И, насколько я понимаю, ее обнаружит какой-то злополучный турист?

– Уже обнаружил. Американский студент, путешествующий пешком по Европе. – Грей довольно прищелкнул языком. – Думаю, это произвело на него неизгладимое впечатление, – он поцеловал Бриану в плечо. – Ну а как прошел твой день?

– Без особых приключений. Утром я проводила новобрачных из Лимерика и позанималась с американскими ребятишками, пока их родители спали. – Углядев на клумбе тонюсенький сорняк. Бри безжалостно вырвала его с корнем. – Малыши помогали мне жарить пончики. Потом все семейство отправилось в Банретти, в фольклорный парк. Они вернулись совсем недавно. Вечером из Эдинбурга приедет еще одна семья, они останавливались у меня два года тому назад. У них двое мальчиков-подростков. И оба в меня влюбились, представляешь?

– Вот как? – Грей рассеянно провел пальцем по ее плечу. – Значит, придется их припугнуть.

– Да что ты! Все уже давно прошло! Грей рассмеялся. Бриана с любопытством поглядела на него.

– Почему ты смеешься?

– Да вот… подумал, что ты сделала бедных парней несчастными на всю жизнь. Разве они найдут кого-нибудь, похожего на тебя?

– Не говори глупостей. – Бри взяла еще один колышек и воткнула его в землю. – Сегодня я говорила по телефону с Мегги. Через пару недель они будут в Дублине. А когда приедут сюда, будут крестить Лайама. Мы с Мерфи приглашены на роль крестных.

Грей уселся по-турецки.

– А что это конкретно означает для католиков?

– Да ничего особенного. По-моему, то же, что и для остальных христиан. Мы пообещаем заботиться о малыше и заниматься его религиозным воспитанием, если, не дай бог, что-нибудь случится с Мегги и Роганом.

– Это серьезная ответственность.

– Нет, это большая честь, – с улыбкой возразила Бриана. – А ты крещеный, Грейсон?

– Понятия не имею. Наверное, нет. – Грей дернул плечом и нахмурился. – А что? Боишься, я буду жариться в аду, потому что никто не побрызгал мне на голову водичкой?

– Нет. – Бриана смутилась и отвела взгляд. – А вода – это просто символ того, что с тебя снимается первородный грех. Ладно, я не собираюсь заниматься твоим духовным образованием и обращать тебя в нашу веру. Но Мегги и Роган очень хотят, чтобы ты присутствовал при крещении.

– Конечно, я приду. Мне же интересно. Как, кстати, поживает малыш?

– Мегги говорит, растет как на дрожжах. – Бриана сосредоточилась на привязывании стебелька к колышку, чтобы отвлечься от ноющей боли в сердце. – Я рассказала ей о мистере Смайте Уайте… вернее, о мистере Кастерсе.

– И что?

– Я боялась, Мегги лопнет от смеха. Она, правда, предупредила, что Роган вряд ли отнесется к этому так же легко, но мы с ней пришли к выводу, что папа оказался в своем репертуаре. Только он мог влипнуть в подобную историю. Нам даже показалось, будто он снова рядом. «Бри, – сказал бы отец, – кто не рискует, тот не пьет шампанского». Да! Мегги была потрясена тем, как ловко ты выследил мистера Кастерса, и спрашивает, не хочешь ли ты взяться за работу, которую Роган поручил частному детективу.

– А что, ему по-прежнему не везет?

– Не совсем. Кое-что он все-таки выяснил. Двоюродная сестра Аманды Догерти предположила, что она уехала на север, в горы. Аманда уже бывала в этих краях, и ей там очень нравилось. Детектив собирается туда съездить. Может, и нападет на след.

Грей взял колышек и измерил взглядом его длину рассеянно думая о том, можно ли им убить человека.

– Ну и что ты будешь делать, если выяснится что у тебя есть сводный брат или сестра?

– Не знаю… Наверное, сперва напишу мисс Догерти. – На самом деле Бриана уже давно все тщательно обдумала. – Я не хочу причинить им боль. Но, судя по тону ее писем к папе, мне кажется, ей будет приятно узнать, что мы хорошо относимся и к ней, и к ее ребенку.

– И готовы, – полувопросительно промурлыкал Грей, откладывая колышек в сторону, – оказать радушный прием этому взрослому детине.

– Конечно, – Бриана вскинула голову, удивленная тем, что он может в этом сомневаться. – Ведь в его… или ее жилах течет папина кровь. Как и в наших с Мегги. А папа не хотел бы, чтобы мы отворачивались от родственников.

– Но он… – начал Грей и осекся.

– Ты думаешь, папа их бросил? – спокойно спросила Бриана. – Естественно, теперь мы не сможем узнать, как все было на самом деле, но я уверена, что папа их никогда бы не отверг. Не таким он был человеком. Папа сохранил письма Аманды, и, зная его, я предполагаю, он очень переживал из-за того, что ему даже не довелось увидеть своего ребенка.

Взгляд Брианы устремился на пятнистую бабочку, порхавшую над цветами.

– Папа был мечтателем, Грейсон, но в первую очередь он всегда думал о семье. Он очень от многого отказался, стремясь сохранить семью.

– Я его не критикую, – Грей вспомнил о могиле Тома Конкеннана, на которой Бриана посадила цветы, – я просто не хочу, чтобы ты волновалась.

– Но я буду меньше переживать, когда все выяснится.

– А твоя мать, Бриана? Как, по-твоему, она отреагирует, узнав, что вы затеяли?

Глаза Бри моментально стали ледяными, а подбородок упрямо выдвинулся вперед.

– Когда нужно будет, я с ней разберусь. Ей придется примириться. Впервые в жизни ей придется примириться с нашим решением.

– Ты все еще злишься на нее, – заметил Грей. – Из-за Рори, да?

– С Рори давно покончено.

Он взял ее за руки и выжидающе замер, не позволяя Бриане уйти в работу.

– Ну хорошо, – сдалась она. – Я действительно на нее злюсь. И за то, что она сделала тогда, и, главное, за то, что она осуждает мои чувства к тебе. Хотя по натуре я человек не злой, но на душе у меня тяжело.

– Тогда, я надеюсь, ты не будешь на меня сердиться? – спросил Грей, услышав шум подъезжающей машины.

– За что?

Он молча поднялся с земли и помог встать Бриане.

Машина остановилась возле дома, и Лотти, высунувшись в окошко, радостно помахала им рукой. Рядом с ней сидела Мейв.

– Я позвонил Лотти, – пробормотал Грей, сжимая напрягшуюся руку Брианы, – и пригласил их в гости.

– Мне не нужны сейчас склоки! У меня в доме постояльцы, – ледяным тоном произнесла Бриана. – Тебе не следовало этого делать, Грейсон. Я завтра поехала бы к ней и обо всем поговорила.

– Бри, у тебя не сад, а картинка! – воскликнула Лотти, идя по дорожке. – Сегодня такой погожий денек, так и хочется покопаться на грядках! – Она по-матерински обняла и поцеловала Бриану. – Ты хорошо провела время в Нью-Йорке?

– О да.

– Наслаждалась светской жизнью! – фыркнула Мейв. – Отбросила все представления о приличиях и наслаждалась!

– Ах, Мейв! Оставь! – замахала на нее руками Лотти. – Мне интересно услышать про Нью-Йорк.

– Пойдемте выпьем чаю, – пригласила их Бриана. – Я привезла вам сувениры.

– Как это мило! Представляешь, Мейв? Нам привезли сувениры из Америки! – просияла Лотти. – Ну а как ваш фильм, Грейсон? Премьера прошла успешно?

– Очень, – Грей галантно взял Лотти под руку. – Кстати, Бриана пользовалась на презентации большим успехом. Том Круз от нее буквально не отходил.

– Да что вы говорите? – ахнула Лотти, и ее глаза чуть не вылезли из орбит. – Ты слышишь, Мейв? Бриана познакомилась с Томом Крузом.

– Я не интересуюсь киноактерами, – проворчала потрясенная Мейв. – Они ведут разгульную жизнь и постоянно разводятся.

– Ха! А кто не отходит от телевизора, если показывают фильмы с участием Эррола Флинна? – парировала Лотти и, впорхнув в кухню, подскочила к плите. – Сейчас я заварю чай, Бриана. А ты иди за сувенирами.

– У меня есть пирожки с ягодами. – Бриана бросила на Грея уничтожающий взгляд и пошла в свою спальню. – Я их только сегодня утром испекла.

– Чудесно! Грейсон, а вы знаете, что мой старший сын Питер был в Америке? Он гостил у своих кузенов в Бостоне и побывал в порту, где янки когда-то выкинули за борт корабля британский чай. Питер два раза ездил в Америку со своими детьми. Его сын Шон мечтает найти там работу и переселиться туда.

Лотти без умолку болтала о Бостоне и о своих родственниках. Мейв сидела набычившись и не произносила ни слова. Через несколько минут Бриана принесла две маленькие коробочки.

– В Нью-Йорке столько магазинов! – улыбнулась она, стараясь казаться веселой и жизнерадостной. – И, куда ни глянь, повсюду распродажи. У меня глаза разбегались, я с трудом выбрала вам подарки.

– О, у тебя такой хороший вкус! Я уверена, что ты выбрала прелестные вещи. – Лотти поставила на стол тарелку с пирожками и потянулась к своей коробочке. В ней оказалась маленькая декоративная бутылочка. Лотти поднесла ее к свету, и синее стекло засияло ярко-ярко.

– Это для духов. А хотите – можете поставить где-нибудь просто для красоты.

– Чудо! – провозгласила Лотти. – Мейв, ты только погляди, какие тут вырезаны цветочки. Лилии! Как это мило с твоей стороны, Бриана! Ой, Мейв! А у тебя бутылочка красная, словно рубин! И украшена маками. Правда, наши сувениры будут хорошо смотреться на комоде?

– Да, неплохо. – Мейв не выдержала и провела пальцем по красному стеклу. Она питала слабость к красивым вещам и сетовала на недостаток роскоши. – Я рада, что ты, Бриана, на секунду вспомнила обо мне, наслаждаясь жизнью в шикарном отеле и вниманием кинозвезд.

– Не всех, а только Тома Круза, – поправила Лотти, намеренно не замечая сарказма. – Интересно, он в жизни такой же красивый, как и на экране?

– О да. И такой же обаятельный. Он обещал приехать с женой в мою гостиницу.

– В Блекторн-коттедж? – потрясенная Лотти прижала руки к груди.

Бриана улыбнулась.

– Да, он так сказал.

– Свежо предание, – проворчала Мейв. – Что здесь может привлечь человека, избалованного богатством и славой?

– Покой, – процедила сквозь зубы Бри. – И вкусная еда. То же, что привлекает всех остальных.

– И чего в Блекторне в избытке, – вставил Грей. – Я много путешествовал, миссис Конкеннан, но нигде не обретал столь милого и уютного пристанища. Вы должны гордиться успехами Брианы.

– Гм.„ Еще бы вам было неуютно в постели моей дочери!

– Ну разумеется. Вы совершенно правы, – любезно согласился Грей, не давая Бриане вставить ни слова. – И я от всей души благодарен вам за то, что вы воспитали такую добрую, заботливую, отзывчивую дочь, у которой вдобавок хватает ума и усердия успешно вести дела. Я потрясен ее талантами.

У Мейв от изумления челюсть отвисла, и она не нашлась, что ответить. Мейв ожидала от Грея чего угодно, только не комплиментов. Пока она судорожно соображала, нет ли в этом скрытого подвоха, Грей подошел к кухонному столу.

– Я тоже купил для вас маленькие сувениры. Перед тем как выйти в сад за Брианой, он оставил в кухне полиэтиленовый пакет и теперь достал оттуда подарки. Бриана ошеломленно уставилась на него, а Лотти, к превеликому удовольствию Грея, восхищенно ахнула.

– Мейв, смотри, хрустальная птичка! Ой, ты только погляди, как в ней преломляется свет!

– Вы можете повесить ее рядом с окном, – сказал Грей, – и любоваться радугой. Вы ведь и сами напоминаете мне радугу, Лотти.

– Да бог с вами, Грейсон! Это ж надо такое выдумать: я напоминаю радугу! – смутилась польщенная Лотти и в порыве благодарности крепко обняла Грея. – Я повешу эту птичку возле окна в гостиной. Спасибо, Грей, вы чудо что за человек! Не правда ли, Мейв?

Мейв пробормотала нечто невразумительное и нерешительно занесла руку над своей коробочкой. Теоретически она должна была бы с негодованием отвергнуть подарок Грея, но хрустальная птичка Лотти выглядела так мило… Наконец жадность и любопытство взяли верх, Мейв открыла коробочку… и потеряла дар речи.

В шкатулке лежало позолоченное стеклянное сердечко, в котором была маленькая дверца. Когда пораженная Мейв отворила ее, заиграла музыка.

– Ой, музыкальная шкатулка! – захлопала в ладоши Лотти. – Какая красота! А что она играет?

– «Звездную пыль», – прошептала Мейв и чуть было не начала подпевать, но вовремя спохватилась. – Это старинная песня.

– Да, она уже стала музыкальной классикой, – кивнул Грей. – К сожалению, ирландских напевов я не нашел, но подумал, что этот вам тоже понравится.

Губы Мейв дрогнули. Музыка ее растрогала. Она кашлянула и, исподлобья взглянув на Грея, пробормотала:

– Спасибо, мистер Теин.

– Зовите меня Греем, – любезно сказал он.

Спустя полчаса, оставшись наедине с Греем, Бриана подбоченилась и возмущенно воскликнула:

– Это похоже на взятку!

– Почему «похоже»? – усмехнулся Грей, передразнивая ее. – Это и есть самая натуральная взятка. Зато я достиг своей цели. На прощание твоя мать мне даже улыбнулась. Бриана засопела.

– Не знаю, за кого я должна больше краснеть: за нее или за тебя.

– Хорошо. В таком случае рассматривай это как знак примирения. Я не хочу, чтобы твоя мать портила тебе из-за меня жизнь, Бриана.

– И как это ты догадался подарить ей музыкальную шкатулку? Умник чертов!

– Здорово придумано, да? Теперь, слушая эту музыку, она всякий раз будет вспоминать обо мне. И скоро убедит себя, что я не так уж и плох.

Но Бриана не желала успокаиваться. Она была страшно возмущена.

– Как ты все ловко подметил!

– Хороший писатель должен быть наблюдательным. Твоя мать привыкла жаловаться. – Грей заглянул в холодильник и достал пиво. – А в последнее время ей жаловаться не на что, вот она и бесится. – Он откупорил бутылку и отпил глоток. – Ну и вдобавок она боится, что ты замкнешься и не будешь с ней общаться. Но не знает, как с тобой помириться.

– А я должна знать, да?

– Должна. Так уж ты устроена. И твоя мать это тоже знает, но побаивается: а вдруг на сей раз все будет иначе? – Грей взял Бриану за подбородок. – Но ее опасения напрасны, ведь семья для тебя много значит, и ты уже постепенно прощаешь свою сварливую матушку.

Бриана резко отвернулась и принялась собирать грязную посуду.

– Не очень-то приятно, когда тебя видят насквозь, – проворчала она, но, вздохнув, вынуждена была признать; – Пожалуй, я действительно потихоньку ее прощаю. Хоть и не знаю, когда прощу окончательно… Впрочем… твоя сегодняшняя выходка ускорила процесс нашего примирения.

– Я на это и рассчитывал. – Грей подошел к ней сзади и, подлизываясь, обнял за талию. – Значит, ты не сердишься?

– Нет. – Бри повернулась и положила голову Грею на плечо. – Я люблю тебя, Грейсон.

Он ласково погладил ее по голове и ничего не ответил, задумчиво глядя в окно.

В последующие дни погода была нежаркой, и Грей работал с утра до ночи. Он потерял счет времени и не замечал ничего. Или почти ничего.

Роковая финальная встреча приближалась. Грей уже настолько влез в шкуру убийцы, что без труда представлял себе все его мысли и чувства. Убийца был умен и порочен.

Наверное, читатели сочтут его сумасшедшим. У людей обычно не укладывается в голове, как может человек в здравом уме и твердой памяти совершать такие жестокие преступления.

Но Грей понимал, что убийца вовсе не сумасшедший. Напротив, рассудок у него холодный и ясный. Просто этот человек – воплощенное зло.

Грей уже знал, как будет проходить финальная охота. Эта сцена давно вырисовывалась в его воображении.

Ночь. Идет дождь. Ветер свищет на руинах, где когда-то уже пролилась кровь… Его герой вдруг увидит себя со стороны, всего на мгновение увидит в человеке, которого он преследует, свою худшую ипостась.

И поэтому финальная битва будет не просто сражением добра со злом. Это будет отчаянная попытка искупить свой грех.

Но конец романа еще впереди. Грей никак не мог прочувствовать последнюю сцену. Он с самого начала решил, что герой покинет селение и женщину, с которой его свела судьба. Страшные события, потрясшие всю округу, и страсть, перед которой не смогли устоять герои, произведут на них неизгладимое впечатление и навсегда изменят ход их жизни. '

Однако каждый пойдет своей дорогой. Или хотя бы попытается. Слишком уж они разные, оба активные, сильные личности. Их, конечно, тянет друг к другу, но долго быть вместе они не могут.

Но в последнее время Грей начал сомневаться в правильности своего замысла. Он не понимал, куда уходит герой и зачем. И почему женщина медленно поворачивается и идет к двери своего коттеджа, ни разу не посмотрев назад.

Да, так, разумеется, проще. И характерам героев это вполне соответствует… Но чем ближе подходил Грей к завершению романа, тем неспокойней становилось у него на душе.

Отпихнув ногой стул, он растерянно огляделся, не понимая, который час и сколько времени он провел за письменным столом. Но одно ему было ясно: вдохновение иссякло.

Грей решил прогуляться. Даже под дождем! И главное, надо перестать ломать голову над финалом. Пусть события разворачиваются сами по себе. Как получится – так получится!

Грей пошел вниз, удивляясь, что в доме царит тишина. Потом сообразил, что шотландское семейство, вероятно, уехало. Время от времени выползая из своей берлоги, он забавлялся, наблюдая за тем, как два длинноногих подростка ходили за Брианой по пятам, ловя каждый ее взгляд.

И он их в этом не винил.

Едва Грей поздоровался с Брианой, зазвонил телефон. Бри сняла трубку.

– Добрый день! Ах это вы, Арлена? Как поживаете?.. Приятно слышать. Да, у меня все хорошо. Грей сейчас рядом. Хотите, я его… Вот как? – она подняла брови и радостно улыбнулась. – Это будет чудесно. Я с удовольствием приму здесь и вас, и вашего мужа. В сентябре Ирландия очаровательна. Я так довольна, что вы решили приехать! Да, я все поняла. Пятнадцатого сентября, на пять дней. Да, вы вполне можете съездить отсюда на экскурсию. Хотите, я пришлю вам информацию о наших достопримечательностях? Ну что вы! Меня это вовсе не затруднит… Спасибо, я тоже с нетерпением жду нашей встречи… Да-да, Грей здесь. Сейчас я его позову.

Грей взял трубку.

– Привет, золотце! Решила совершить паломничество в Европу? Думаю, тебе тут понравится… Какая погода? – За окном шел проливной дождь. – Погода чудесная… Нет, я еще не получил бандероль. А что в ней? Рецензии на фильм? Ну и что пишут? «Блестяще»? Это хорошо. Погоди-погоди… Как ты сказала? «Порождение богатой фантазии Грейсона Теина?.. Фильм, достойный „Оскара“?» – Грей повторял это явно в расчете на Бриану. – «Самая сильная картина года»? Ну что ж, неплохо… Да нет, это я шучу. Конечно, я доволен! Это потрясающе! – Он немного помолчал, слушая, что ему говорит Арлена, и одобрительно щелкнул языком. – Здорово!

Бриана, не отрывая от Грея глаз, подошла к ростеру.

– Это хорошо, что я сейчас без шляпы. А то у меня голова пухнет от обилия новостей, – ухмыльнулся Грей. – Да-да, рекламное агентство прислало мне длиннющее письмо, подробно описав маршрут турне. Я ответил, что готов быть в их распоряжении три недели. Нет, это ты, пожалуйста, реши на месте, а то письма идут очень долго. Ладно, пока! Еще созвонимся.

– Значит, фильм имеет успех? – радостно спросила Бриана.

– Ага, за первую неделю кассовые сборы достигли двенадцати миллионов долларов, а это не шутки. И критики принимают его благосклонно! Говорят, я в расцвете творческих сил. Им и последний мои роман понравился. – Грей достал из миски пирожок и процитировал чью-то рецензию: «Автор создает напряженную атмосферу, его фразы разят, как отточенные клинки. От неожиданных поворотов сюжета захватывает дух…» Еще там что-то говорилось про черный юмор. По-моему, недурно, да?

– Ты должен гордиться такими высокими отзывами.

– Да, но я написал этот роман год назад, и он мне уже порядком надоел, – пожал плечами Грей, откусывая пирог. – Хотя, конечно, он неплох. Однако за те три недели, что мне придется его расхваливать в тридцати одном городе, моей симпатии к нему, боюсь, поубавится.

– Ты говоришь про рекламное турне?

– Да. Бесконечные ток-шоу, книжные магазины, аэропорты, комнаты в разных отелях… – Грей хохотнул и засунул в рот остаток пирожка. – Господи, что за жизнь!

– А по-моему, это как раз по тебе.

– О да, это ты верно подметила.

Бриана кивнула, стараясь не огорчаться, и поставила тостер на разделочный стол.

– Это будет в июле?

– Да. Честно говоря, я совсем позабыл об этом турне. Совсем потерял счет времени. Представляешь, я пробыл здесь уже четыре месяца!

– А кажется, будто ты жил здесь всегда.

– Да, ты ко мне привыкла, – рассеянно буркнул Грей, подпирая ладонью подбородок. Бриана поняла, что мысли его блуждают где-то далеко. – Ну что? Может, прогуляемся?

– У меня обед еще не готов.

– Я подожду. А что у нас, кстати, на обед?

– Баранья нога.

Грей довольно крякнул.

– Так я и думал!