"Секс как орудие убийства" - читать интересную книгу автора (Робертс Нора)

ГЛАВА 8

Чтобы перестать трястись, ему понадобился целый час. А также два стакана виски и успокоительное, кото­рое Люциус добавил во второй стакан.

– Это не должно было случиться! Это невозможно!

– Кевин, возьми себя в руки. – Люциус достал си­гарету, приправленную «Зонером», раскурил ее и заки­нул ногу на ногу. – Лучше подумай, как это случилось.

– Они сумели узнать название счета. Защищенного счета.

Раздосадованный Люциус выдохнул дым.

– Ты говорил мне, что для этого им понадобится несколько недель.

– Видимо, я их недооценил, – с раздражением бро­сил Кевин. – Но этого все равно было недостаточно, чтобы навести их на наш след! Как они сумели вычис­лить, что я нахожусь именно в этом клубе, да еще так быстро? У полиции нет ни возможностей, ни оборудо­вания, ни людей, чтобы следить за каждым киберклубом в городе и за каждым имеющимся в клубе компью­тером. Тем более что я усовершенствовал стандартную систему защиты от несанкционированного доступа.

Люциус затянулся и лениво выпустил струйку дыма.

– Есть шанс, что им просто повезло?

– Нет, – сквозь зубы ответил Кевин. – Они ис­пользовали сверхсовременное оборудование и классно­го компьютерщика. – Он покачал головой. – Господи, что человеку с такими мозгами делать в какой-то воню­чей полиции, если в частном секторе он мог бы грести золото лопатой?

– Ладно, в конце концов, игра стоит свеч. Это воз­буждает.

– Возбуждает? Я чуть не попался! Меня бы аресто­вали и предъявили обвинение в убийстве.

«Зонер», как всегда, делал свое дело.

– Но ты же не попался. – Желая успокоить друга, Люциус наклонился и похлопал Кевина по колену. – Пусть они умные и искусные, но мы умнее. Главное, что ты предусматривал такую возможность и был готов к ней. Заразил вирусом целый клуб. Очень мило. Ты сно­ва появишься в заголовках всех газет. – Он вздохнул. – И заработаешь на этом кучу очков.

– Они увидят мое изображение на дискетах видео­камер, но это не страшно. – Кевин втянул в себя воздух и медленно выдохнул. Люциус всегда был его утешите­лем; одобрение друга позволяло справиться с нервами. – А ведь я не стал бы изменять внешность, если бы клуб был расположен хоть немного подальше.

– Судьба! – Люциус засмеялся, заставив друга улыбнуться. – Судьба есть, верно? И она на нашей сто­роне. Кев, наши дела идут все лучше и лучше. Ты позаботишься о счете? Создашь новый?

– Да. Без проблем. – Кев пожал плечами. В мире электроники он мог все. – Люциус, они сообщили пуб­лике много подробностей. О «чатах», о наркотиках… Может быть, сделаем перерыв?

– На самом интересном месте? Нет уж. Чем больше риск, тем сильнее возбуждение. Наконец-то мы нашли стоящего противника. Игра становится по-настоящему азартной.

– Я мог бы оставить счет открытым, – задумчиво сказал Кевин. – И положить туда приманку.

– Ага! – Люциус хлопнул ладонью по ручке крес­ла. – Тебя тоже увлекла игра? Подумай об этом во вре­мя завтрашнего свидания. Представь себе, что вы с да­мой обсуждаете эту ужасную новость за бокалом вина. Она слегка дрожит, сочувствуя судьбе своих покойных сестер. И не подозревает, что скоро сама разделит ее. О боже, как это тонко! Во всяком случае, ясно одно: скучать нам не придется.

Кевин чувствовал, как виски бежит по его жилам; голова слегка кружилась, но это было даже приятно.

Совершенно успокоившись, он взял у друга сигарету и затянулся.

– Да уж, пока что такая беда нам не грозит. Я уже знаю, что надену завтра. И как буду выглядеть. Эта Мо­ника такая же сексуальная, как ее имя… – Он помед­лил, боясь разочаровать Люциуса. – Только я не знаю, смогу ли дойти до конца. Не знаю, смогу ли убить ее.

– Сможешь и убьешь. Нельзя снижать планку, – с улыбкой ответил ему Люциус. – Подумай вот о чем, Кевин. Прикасаясь к ее обнаженному телу, утопая в нем, ты будешь знать, что больше никто этого не сделает. Что ее последним ощущением в жизни будет ощущение движений твоего члена.

Кевин почесал в затылке.

– Знаешь, в этом действительно что-то есть. Во вся­ком случае, приятно сознавать, что она умрет счаст­ливой.

Ледяному смеху Люциуса откликнулось громкое эхо.

Пибоди всегда старалась сбросить лишний вес и по­этому вышла из метро за шесть кварталов от дома Евы. Впрочем, у нее была еще одна причина для этой пешей прогулки. Наказание за грех. Это решение было дос­тойно настоящего квакера. Конечно, таких понятий, как грех и наказание, в их общине не существовало – толь­ко равновесие и отсутствие равновесия. Но различия между этими понятиями были тонкими и несуществен­ными.

Она выросла в большой небогатой семье, все члены которой верили, что каждый человек должен исполнить свое предназначение, и считали, что следует быть чест­ным с самим собой. Пибоди тоже стремилась быть че­стной с самой собой и считала себя городским полицей­ским, который в данный момент пытается сохранить… э-э… да, равновесие.

Правда, сейчас она тосковала по родным. По взаимной любви и простоте нравов, которые царили в их се­мье. Черт побери, может быть, ей и в самом деле следовало взять несколько отгулов, посидеть на материнской кухне, уплетая домашнее печенье, и отдаться простым человеческим чувствам?

Ибо Пибоди действительно не понимала, что с ней творится. Почему ей грустно, почему она не находит се­бе места и так недовольна собой? Ведь она получила то, чего хотела больше всего на свете. Она была копом, чертовски хорошим копом и работала под началом жен­щины, которую считала совершенством. За последний год она многому научилась. Не просто технике, но то­му, что отличает хорошего полицейского от выдающе­гося, который не стремится поскорее закрыть дело, а копает глубже и неравнодушен к жертвам преступле­ний. Который всегда помнит о них.

Пибоди знала, что с каждым днем работает все луч­ше, и могла гордиться этим. Кроме того, ей нравилось жить в Нью-Йорке и следить за тем, как изменяется его облик от квартала к кварталу. «Этот город полон, – ду­мала она. – Полон людей, сил, действия». Конечно, можно было бы съездить домой и посидеть на материн­ской кухне, но она никогда не смогла бы снова посе­литься там. Ей требовался Нью-Йорк.

Она радовалась своей маленькой квартирке, где все принадлежало ей. У нее были надежные товарищи, вер­ные друзья и достойная уважения карьера. Она встречалась… ну да, встречалась с одним из самых красивых, умных и опытных мужчин на свете. Он водил ее в кар­тинные галереи, в оперу, в шикарные рестораны. Бла­годаря Чарльзу она узнала не только другую сторону Нью-Йорка, но и другую сторону жизни.

Но по ночам Пибоди без сна лежала в кровати, смотрела в потолок и думала, почему ей так одиноко.

Ей нужно было избавиться от этого. В ее семье де­прессией никто не страдал, и она не собиралась быть первой. Может быть, ей требовалось найти себе ка­кое-нибудь хобби. Вроде росписи стекла или карли­кового садоводства, голографической фотографии, макраме.

«Черт побери!» – Именно так и подумала Пибоди, когда из метро выскочил Макнаб и чуть не столкнулся с ней.

– Привет. – Оба быстро отпрянули, и Макнаб су­нул руки в карманы.

– Привет. – «О, черт! Почему я не шла немного быстрее или немного медленнее? Почему не вышла из дома на пять минут раньше или на две минуты позже?» – подумала несчастная Пибоди.

Какое-то мгновение они хмуро смотрели друг на дру­га, но потом волей-неволей присоединились к потоку пешеходов. Иначе их просто смели бы.

– Так… – Макнаб вынул руки из карманов и по­правил круглые солнечные очки с ярко-голубыми стек­лами. – Даллас снова собирает совещание на дому?

– Очевидно, раз тебя тоже вызвали.

– Похоже, вчера вечером она предприняла кое-ка­кие действия. – Макнаб пытался говорить спокойно и непринужденно. – Жаль, что этот подонок не пришел в «Веселые киберы», когда мы там были. Мы могли бы взять его.

– Едва ли.

– Где твой оптимизм, красотка?

– Там же, где твое чувство реальности, кретин.

– Что, проснулась не с той стороны мужской по­стели?

Пибоди скрипнула зубами, но заставила себя лю­безно улыбнуться.

– У постели Чарльза нет «не той» стороны. Она боль­шая, мягкая и круглая, как детская площадка.

– Да неужели? – При мысли о том, что обнаженная Пибоди лежит в этой сексуальной круглой постели с кем-то другим, в мозгу Макнаба полетела половина интегральных схем.

– Что, больше сказать нечего? Мог бы отточить моз­ги на потаскушках, с которыми ты имеешь дело в послед­нее время.

– Моя последняя потаскушка была аспиранткой Массачусетского технологического с телом богини и ли­цом ангела. Но мы времени даром не тратили. Нам бы­ло не до оттачивания мозгов.

– Свинья!

Пибоди свернула к воротам дома Рорка, но Макнаб схватил ее за руку.

– Послушай, я сыт по горло гадостями, которые ты каждый раз говоришь мне, когда я оказываюсь рядом! В конце концов, ты первая ударила по тормозам!

– Но сделала это недостаточно быстро.

Делия рванулась, однако Макнаб держал крепко. Она всегда недооценивала силу его худых рук. Пибоди с ужасом поняла, что от этой силы у нее холодеет под ложечкой.

– Сила есть – ума не надо, – пробормотала она. – Ты сам виноват. Хотел, чтобы все было по-твоему.

– Верно. Прости за напоминание, но именно ты уш­ла от меня к этой проститутке мужского пола.

Пибоди ткнула его кулаком в грудь.

– Не смей называть его так! Ты не знаешь, что это такое! Если бы у тебя была одна десятая ума и обаяния Чарльза, ты перестал бы быть пещерным человеком. Но поскольку у тебя их нет, я должна сказать тебе спасибо за то, что ты раскрыл мне глаза. Связавшись с тобой, я совершила ужасную и непростительную ошибку. Так что спасибо большое.

– Пожалуйста.

Они стояли лицом к лицу, красные и задыхающиеся от злости. Потом вдруг жадно впились в губы друг друга и тут же отскочили, как ошпаренные.

– Это ничего не значит! – отдуваясь, выпалила Пи­боди.

– Ты права. Но для верности опыт следует повто­рить.

Макнаб рывком притянул ее к себе и алчно вонзил зубы в ее нижнюю губу. Этот поцелуй ошеломил Пибо­ди, как выстрел в лицо из пушки. В ушах зазвенело, она перестала дышать и покачнулась. В этот миг ей хоте­лось только одного: ощущать ладонями его длинное ко­стлявое тело.

Делия обхватила его тощие ягодицы и вонзила в них пальцы с такой силой, словно хотела оторвать от них кусок и положить в карман. Макнаб постарался просунуть руки под тугой накрахмаленный мундир, обтяги­вающий так хорошо знакомое ему женственное тело. Ко­гда из этого ничего не вышло, он прижал Делию спи­ной к железным воротам и впился губами в шею, как будто хотел всосать ее в себя, словно мороженое.

– Прошу прощения. – Голос, прозвучавший как гром среди ясного неба, заставил их изумленно уста­виться друг на друга.

– Ты что-то сказал? – спросила Пибоди.

– Нет. А ты?

– Сержант… Детектив…

Не веря своим ушам, они посмотрели направо и уви­дели экран на каменном столбе. С экрана на них смот­рело бесстрастное лицо Соммерсета.

– Думаю, лейтенант ждет вас, – с холодной учти­востью сказал он. – Если вы немного отойдете от во­рот, то не упадете, когда они откроются.

Пибоди покраснела, как помидор.

– О, черт! – Она оттолкнула Макнаба и начала за­правлять выбившуюся блузку. – Как глупо!

– Но приятно. – Колени у Макнаба подгибались, так что первые шаги дались ему с трудом. – Пибоди, так какого черта…

– То, что между нами существует… э-э… как это… физическое влечение, еще не значит, что мы должны ему поддаваться. Это только усложняет дело.

Макнаб обогнал ее, повернулся и пошел задом на­перед. Его длинный конский хвост мотался из стороны в сторону, тонкая куртка цвета полевого мака развева­лась на ветру. Несмотря на все благие намерения, Делия не смогла не улыбнуться.

– Ты ужасно смешной.

– Может быть, вечером съедим пиццу и посмот­рим, что из этого выйдет?

– Мы уже знаем, чем это кончается, – напомнила Делия. – Макнаб, сейчас у нас на это нет времени. Так что и не думай…

– Я все время думаю о тебе.

Эти слова заставили Пибоди застыть на месте. Разве можно идти, когда душа у тебя уходит в пятки?

– Ты сбиваешь меня с толку…

– Так и было задумано. Что скажешь о пицце, кра­сотка? Я знаю, как ты ее любишь.

– Я на диете.

– Не понимаю, чего ради?

То, что Макнаб говорил это искренне, всегда уми­ляло Делию и льстило ее самолюбию.

– Потому что моя задница массой и размерами на­поминает планету Плутон.

Они стояли на длинной изогнутой подъездной ал­лее. Макнаб зашел к Пибоди в тыл и присмотрелся.

– Кончай. Отличная задница. За такую полжизни отдать не жалко.

Йен любовно шлепнул ее, заслужив сердитый взгляд, и широко улыбнулся. Он знал, что победил.

– Будем только есть и разговаривать. Никакого секса.

– Может быть. Я подумаю.

Вспомнив совет Рорка «побольше романтики», Макнаб пробежал через ухоженный газон и сорвал цветок с декоративной груши. Потом догнал Пибоди на лестни­це и вдел цветок в петлицу ее мундира.

– Идиот, – пробормотала она, но цветок не вы­нула.

Пибоди старалась не смотреть на Соммерсета. Ко­гда дворецкий пригласил их подняться в кабинет Евы, у бедной девушки покраснела даже шея.

Ева стояла посреди комнаты, слегка покачиваясь на каблуках, и снова просматривала видеозапись. «Этот человек доволен собой, – думала она. – И страшно вы­сокомерен. Он наслаждается, насмешливо рассматри­вая толпу посетителей киберкафе и думая, что все эти люди не годятся ему в подметки. Потому что у него есть тайна».

Однако оделся он так, чтобы привлекать к себе вни­мание. Вызывать восхищение и зависть. Чтобы те, кто увидит его, поняли, что он выше их.

Он считал себя умнее всех. Был уверен в собствен­ной неуязвимости. Но когда все пошло не так, испугал­ся и ударился в панику.

Ева смотрела, как он сидит в кабине, уставившись на экран монитора, и видела капли пота у него на лбу. Ей не составляло труда представить себе то, как он сбрасывает с балкона безжизненное тело Брайны Бэнкхед. «Главное – избавиться от проблемы, – думала она. – От неудобств, от угрозы. А потом смыться».

Нет, этот человек не мог на следующий вечер встре­титься с другой женщиной. Хладнокровно и с заранее обдуманным намерением…

Ева повернулась к вошедшим Пибоди и Макнабу.

– Рассмотрите этого малого спереди, сзади и сбо­ку, – велела она. – Сосредоточьтесь на строении лица, на глазах – разрезе, а не цвете – и телосложении. Про волосы забудьте: они не его.

– Мэм, у вас синяк на подбородке, – заметила Пибоди.

– Да, а у тебя цветок в петлице. Так что мы обе вы­глядим глупо. Дики установил происхождение парика и грима. Теперь мы знаем фабричные марки. Нужно про­верить, кому их продавали. Пибоди, составь список по­купателей и сравни его со списком покупателей вина. Рорк составляет для меня перечень лучших мужских магазинов города.

– Уже закончил. – Рорк вышел из своего кабинета и протянул Еве дискету. – Доброе утро.

– Спасибо. – Ева передала дискету Пибоди. – На­шему клиенту нравится все самое лучшее. Туфли от мод­ного дизайнера, гардероб на заказ. Рорк, как ты это называешь?

– «Супер-пупер», – усмехнулся Рорк. – Он мог бы покупать вещи непосредственно в Лондоне или Мила­не, однако предпочитает посещать дорогие нью-йорк­ские магазины. Правда, его первый костюм был анг­лийского покроя. Второй, скорее всего, итальянского, – добавил он.

– Поверим нашему знатоку моды на слово, – сухо сказала Ева, – и проверим эти магазины. Вдруг пове­зет… Да, кстати, если у этого малого нет своей оранже­реи, то он должен где-то покупать розовые розы. Ско­рее всего, он делает это неподалеку от дома. Держу пари, что это либо Верхний Вест-Сайд, либо Нижний Ист-Сайд, так что сначала нужно заглянуть туда.

Она подняла глаза и удивилась, когда Рорк протя­нул ей кружку с только что сваренным горячим кофе.

– Через час здесь будет доктор Мира. Фини нахо­дится в управлении и осматривает компьютер, который мы изъяли в «Веселых киберах». Мне нужны ответы, нужен след, и притом сегодня же! Потому что сегодня вечером он снова выйдет на охоту. У него нет другого выхода.

Ева повернулась к экрану, где убийца насмешливо смотрел на толпу.

– Он уже выбрал себе следующую цель.

Она подошла к доске с фотографиями обеих жертв и компьютерными изображениями убийцы, сделанными до и после каждого убийства.

– Она тоже наверняка молода, – сказала Ева. – От двадцати до двадцати пяти. Привлекательная, умная, любит поэзию. Романтична и в данный момент не состоит ни с кем в серьезной связи. Она живет в городе. Работает в городе. Я уверена, что он уже видел ее, вни­мательно рассмотрел на работе или на улице. Она могла говорить с ним и не знать, что этот человек собирается ее соблазнить. Сейчас она думает о сегодняшнем вече­ре, о свидании с мужчиной, который является вопло­щением ее мечты. «Через несколько часов я позна­комлюсь с ним, – думает она. – И может быть, может быть…»

Ева отвернулась от доски.

– Нужно сохранить ей жизнь. Я не хочу, чтобы на этой доске появилась новая фотография.

– Лейтенант, прошу уделить мне минуту вашего вре­мени. – Рорк жестом указал на свой кабинет и напра­вился туда, не дав Еве возразить.

– Послушай, я на службе, – пробормотала она, вхо­дя в кабинет вслед за ним.

– Тогда не трать даром время. – Рорк плотно за­крыл за ней дверь. – Я могу составить перечни покупа­телей, сравнить их и сделаю это намного быстрее, чем Пибоди.

– Тебе что, делать нечего?

– Конечно, есть. Но это не займет у меня много времени. – Он погладил пальцем ее синяк, а потом кос­нулся ямки на подбородке. – Я предпочитаю, чтобы мозги были заняты полностью… И тоже не хочу, чтобы на твоей доске появилась новая фотография, – добавил он. – Я все равно сделаю это, но ты будешь меньше злиться, если я притворюсь, что прошу у тебя разрешения.

Ева, нахмурившись, сложила руки на груди.

– Притворишься?!

– Да, милая. – Рорк поцеловал ее синяк. – Кро­ме того, если ты будешь знать о моих намерениях, то сможешь взять Пибоди с собой, когда поедешь в го­род. – Тут раздался зуммер устройства внутренней свя­зи. – Да?

– Здесь доктор Диматто, – сказал Соммерсет. – Она хочет видеть лейтенанта Даллас.

– Пропустите, – приказала Ева. – Делай свое де­ло, – сказала она Рорку. – А я, так и быть, притво­рюсь, что ничего об этом не знаю.

– Согласен. Сейчас я закончу, а потом поздорова­юсь с Луизой.

– Делай как знаешь. – Она открыла дверь и огля­нулась. – Именно так ты большей частью и поступаешь.

– Поэтому я всегда доволен собой!

Ева недовольно фыркнула и прошла в свой кабинет, чтобы поздороваться с Диматто.

Доктор вошла стремительно – впрочем, как все­гда, – увидела чашку в руке Евы и улыбнулась.

– Да, с удовольствием, спасибо.

Ева не смогла не улыбнуться в ответ.

– Пибоди, свари кофе для доктора Диматто. Чем еще мы можем быть вам полезны?

Луиза посмотрела на кусок пирога, который Макнаб пытался проглотить целиком.

– С яблоками?

Йен что-то промычал. Этот звук означал подтвер­ждение, удовольствие и чувство вины одновременно.

– С удовольствием съем. Еще раз спасибо.

Ева окинула взглядом нарядный красный костюм Луизы.

– Док, не похоже, что вы сегодня собираетесь при­нимать клиентов.

– Мне предстоит встреча с распорядителем фон­да. – Луиза наклонила голову, и в ее ушах блеснули бриллиантовые серьги. – Чем меньше ты похож на про­сителя, тем больше денег тебе удается выжать. Странно, не правда ли? Во всяком случае… Спасибо, Пибоди. Ничего, если я сяду?

Она села, изящно закинула ногу на ногу, поставила десертную тарелку с яблочным пирогом на колено и сде­лала первый глоток кофе. Потом тяжело вздохнула и сде­лала второй глоток.

– Где вы это взяли? Потреблять такое количество кофеина – настоящее преступление.

– Рорк.

– Ну, естественно! – Она отломила кусок пирога.

– Луиза, я думаю, вы примчались не для того, что­бы выпить кофе. Дело в том, что мы здесь немного за­няты…

– Не сомневаюсь. – Она кивнула на доску. – Я оп­росила жильцов нашего дома. Брайна была знакома со всеми своими соседями по этажу и кое с кем с других этажей. Эту девушку любили. Она прожила здесь три года. Регулярно встречалась с мужчинами, но в серьез­ную связь не вступала.

– Это мне известно. Решили бросить медицину и пойти работать в полицию?

– Она прожила здесь три года, – повторила Луиза, на сей раз без всякого намека на юмор. – А я – два. Она упала на тротуар к моим ногам. А я ни разу не поговорила с ней.

– Вы чувствуете себя виноватой? Но это ничем не изменило бы ее судьбу.

– Нет. – Луиза откусила еще один кусочек. – Но это заставило меня задуматься. И постараться раздо­быть как можно больше информации, которая могла бы помочь вашему дознанию… Так вот, – после паузы продолжила она. – Исследования проводились в част­ной и очень дорогой клинике Форрестера, специализи­ровавшейся на лечении сексуальных расстройств и бес­плодия. Лет двадцать пять назад клиника Форрестера заключила договор о сотрудничестве с компанией «Аллегани Фармацевтикал» в области разработки, изучения и выпуска различных химических препаратов, способ­ных излечивать такие расстройства. В исследовании принимало участие множество ведущих химиков, фар­мацевтов и врачей-сексологов.

– Вы хотите сказать, что они испытывали вещества, известные под названием «Шлюха» и «Дикий Кролик»?

– Эти, другие и их сочетания. Именно они разрабо­тали лекарство с торговым названием «Мейтигол», ко­торое позволило увеличить репродуктивный возраст мужчин, и лекарство от бесплодия «Компакс», позво­ляющее женщинам за пятьдесят рожать детей – конеч­но, при желании.

Она отщипнула еще кусочек пирога.

– И то и другое лекарство было очень эффектив­ным, но чрезвычайно дорогим, и вследствие этого не­доступным для среднего покупателя. Но для тех, кто мог себе это позволить, оказалось настоящим чудом.

– Вы знаете имена этих покупателей?

– Я еще не кончила. – Она повернула голову и ос­лепительно улыбнулась вошедшему Рорку. – Доброе утро.

– Луиза! – Рорк поднес ее руку к губам. – Чудесно выглядите. Впрочем, как всегда.

– Да-да, и так далее и тому подобное, – проворчала Ева. – Что дальше?

– Ваша жена груба и нетерпелива.

– Именно за это я ее и люблю… Кстати, лейтенант, на крыльцо поднимается Чарльз Монро.

– Это что, заговор?

Ева бросила предупреждающий взгляд на Макнаба. Его глаза блеснули в ответ. Он выдерживал ее взгляд добрых пять секунд, а затем мрачно отвернулся.

– У тебя есть сведения о клинике Форрестера и компании «Аллегани Фармацевтикалс»? – спросила она у Рорка.

Заметив, что он удивился, Ева с такой силой стис­нула зубы, что ощутила боль в подбородке.

– Я купил «Аллегани» восемь… нет, десять месяцев назад. А что?

– Точно не знаю, потому что док стесняется ска­зать.

– Я никогда ничего не стесняюсь, – возразила Луи­за, но тут ее глаза широко раскрылись, поскольку в комнату вошел Чарльз, который всегда неотразимо действовал на женщин. – Вот это да! – пробормотала она.

– Догадываюсь, что вы тоже хотите кофе, – сказала Ева.

Чарльз кивнул.

– Знаете, не откажусь.

– Я сварю. – Пылающая от смущения Пибоди ре­шила спастись бегством и устремилась на кухню, пута­ясь в собственных ногах.

– Здравствуйте, Рорк… Макнаб… – Во время вто­рого приветствия профессиональная улыбка Чарльза слегка потускнела, но вспыхнула с новой силой при взгляде на Луизу. – Кажется, мы не знакомы.

– Луиза. Луиза Диматто. – Доктор протянула руку.

– Только не говорите, что вы коп!

– Нет, я врач. А вы?

Если Чарльз и слышал слово, которое пробормотал Макнаб, то не подал виду.

– Профессиональный компаньон.

– Как интересно…

– Может быть, отложим светскую беседу на потом? Черт побери, устроим вечеринку и пригласим всех присутствующих! – бросила Ева. – Простите, Чарльз, мы сейчас закончим. Луиза, на чем мы остановились?

– Да-да… Так вот, несмотря на то, что исследования велись успешно, договор о партнерстве был расторгнут двадцать лет назад. Недостаток средств, недостаток интереса и кое-какие побочные эффекты… В общем, при­шли к выводу, что дальнейшее использование этих лекарственных форм слишком дорого и экономически рискованно из-за возможных противоречий с законом. Решение принимал главным образом доктор Теодор Макнамара, возглавлявший проект. Именно ему при­писывают открытие как «Компакса», так и «Мейтигола». Ходили слухи, что во время работ были злоупотребления и воровство. Толки об экспериментах вышли за пределы лабораторий. Согласно сплетням, кое-кто из женщин, принимавших участие в разработках, заявлял, будто им давали лекарства без их ведома и согласия, по­сле чего они подвергались сексуальным домогательст­вам и, возможно, осеменению. Впрочем, если это и бы­ло правдой, никто из посвященных никаких имен не на­зывал, – закончила Луиза.

– Спасибо. Я непременно воспользуюсь этими све­дениями. Вы не забыли про встречу с инвестором?

– У меня еще есть немного времени. Если не возра­жаете, я допью кофе. И налью себе еще полчашечки.

Она быстро пошла на кухню.

– О'кей. Чарльз, теперь слово за вами.

Монро кивнул Еве и тепло улыбнулся Пибоди, ко­торая принесла ему кофе.

– Моя клиентка считает, что эти сведения нужны мне для другого клиента. Пусть так и будет, ладно?

– Чарльз, я не выдаю свои источники информации.

– А я не выдаю своих клиентов, – парировал он. – Дайте слово, что вы не будете возбуждать против бед­ной женщины дело, если ее имя выплывет наружу.

– «Бедная женщина» меня не интересует. А если она использует эти снадобья только для себя, то не за­интересует и сотрудников отдела по борьбе с наркоти­ками. Этого достаточно?

– Даллас, секс далеко не всем дается легко.

– Если бы люди поменьше развратничали, вы бы ос­тались без работы! – выпалил Макнаб.

Чарльз насмешливо фыркнул.

– Совершенно верно. А если бы люди поменьше кра­ли, мошенничали, калечили и убивали друг друга, с ва­ми, детектив, случилось бы то же самое. Остается лишь радоваться тому, что человеческая природа идет на поль­зу нашему бизнесу.

Ева встала между креслом, в котором сидел Чарльз Монро, и письменным столом, на котором пристроил­ся Йен Макнаб.

– Чарльз, назовите мне имя торговца. Никто не станет беспокоить вашу клиентку.

– Карло. Фамилиями в этом мире не пользуются. Она познакомилась с ним в «чате», посвященном сек­суальным экспериментам.

Ева опустилась на край стола рядом с Макнабом.

– Даже так?

– Примерно год назад. Она сказала, что этот чело­век изменил ее жизнь.

– И как же совершается продажа?

– На первых порах она посылала ему сообщение по электронной почте и делала заказ. Потом оплачивала покупку с помощью электронного перевода суммы на его счет. И получала бандероль в почтовом отделении Цен­трального вокзала.

– Значит, личных контактов у них не было?

– Никаких. Теперь она перешла на то, что называ­ется «подпиской»: получает бандероль раз в месяц, а пла­та автоматически перечисляется с ее счета на его. Пять тысяч долларов в месяц за четверть унции.

– Я должна поговорить с ней.

– Даллас…

– Сейчас объясню почему. Мне нужен номер счета и все остальное, что она сможет рассказать. Она посто­янная участница его бизнеса и должна знать многое. Более того, ей необходимо быть настороже. Она тоже может стать мишенью.

– Не может. Это ваши жертвы? – Чарльз показал на доску. – Сколько им? Двадцать-двадцать пять? А этой женщине за пятьдесят. Она привлекательная, следит за собой, но годы ее расцвета позади. Средства массовой информации сообщали, что эти женщины были не за­мужем и жили одни. А она замужем. Встречается со мной для поддержания тонуса – для нее это нечто вро­де посещения салона красоты. Живет с мужем и сы­ном-подростком. Если вы станете допрашивать эту женщину, то опозорите ее перед семьей.

– Кроме того, это нанесет вред ее сексуальной са­мооценке, – вставила Луиза. Она стояла посреди ком­наты и допивала вторую чашку кофе. – Использование запрещенных сексуальных стимуляторов и профессио­нальных компаньонов часто позволяет преодолеть дис­функцию в этой области. С точки зрения врачей и психологов, сообщать властям о том, что она нуждается в них, нежелательно. За первое ее могут наказать, за вто­рое – высмеять.

– А если не сообщать, на этой доске скоро появит­ся фотография новой женщины.

– Позвольте мне еще раз поговорить с ней, – по­просил Чарльз. – Я постараюсь получить нужные вам сведения. Более того, я сам могу вступить с ним в кон­такт, переведя на его счет деньги. Для этого ему доста­точно обычной процедуры подтверждения моей лицен­зии. Подпольные продавцы сексуальных стимуляторов считают профессиональных компаньонов своей лучшей клиентурой.

Ева нахмурилась.

– Представите мне эти сведения к трем часам дня. Но ничего другого не предпринимайте. Я не хочу, что­бы он знал ваше имя.

– Лейтенант, за меня можете не беспокоиться.

– Только сведения, Чарльз! А теперь ступайте.

– Мне тоже пора. Спасибо за кофе. – Луиза поста­вила чашку и посмотрела на Чарльза. – Может быть, возьмем одно такси?

– Отличная мысль. – Уходя, Чарльз провел кончи­ком пальца по цветку в петлице Пибоди. – До скорой встречи, Делия.

– Макнаб, держи себя в руках! – предупредила Ева. – Пибоди, Рорк генерирует кое-какие данные. Пройди в его кабинет и помоги. – Понадеявшись, что это на какое-то время сохранит мир, Ева посмотрела на часы и вспомнила о докторе Мире. – У меня назначена встреча.