"Ассистенты" - читать интересную книгу автора (Уильямс Робин Линн)

РЕЙЧЕЛ

Приходится остановиться у газетного киоска на бульваре Сан-Висенте, чтобы купить журналы для Виктории: «Пипл», «Ю-Эс», «Нэшнл инкуайрер», «Глоуб», «Экзаминер» и «Стар». Осторожно складываю их на заднее сиденье и, как обычно, пробираюсь на водительское место. В этот момент жужжит пейджер. У меня никогда раньше не было этого средства связи. Я всегда считала, что им пользуются только наркоторговцы и те, чья деятельность наносит здоровью нации не меньший вред. Хорошая новость состоит в том, что звук раздается из машины. Плохая — я не представляю, где лежит этот пейджер! Роюсь в вещах на переднем сиденье, и тут звонит сотовый телефон.

По крайней мере я знаю, где он. Но сталкиваюсь с новой проблемой: как ответить на звонок? Нажимаю несколько кнопок — ничего не выходит, а мои ладони становятся липкими от пота. Телефон выскальзывает из рук, продолжая звонить, а затерявшийся пейджер вторит ему своими сигналами. Наконец я попадаю в нужную кнопку, и в машину врывается крик Микаэлы:

— Рейчел, ты меня слышишь?

Подношу телефон к уху:

— Алло?

— Я только что отправила тебе сообщение на пейджер! — нервничает она. — Почему ты не перезвонила?

— Я в машине. Отъехала от киоска и направляюсь к дому.

— Урок первый. После сигнала пейджера немедленно перезванивай. Даже если ты на унитазе, меня это не волнует.

Морщусь. Совсем не обязательно переходить на грубости.

— Да, хорошо.

— Планы на день изменились. Лорн уехал из города на эти выходные, а Виктории сделали вчера экстренную процедуру, поэтому она будет не в форме.

— С ней все в порядке?

— Все нормально, обезболивающее лежит в офисе. Теперь послушай, это очень важно. Одна таблетка викодина каждые четыре часа — это максимум. Не больше. Что бы она ни делала, не уступай ей и не обращай внимания на ее крики.

— Она будет кричать? — пугаюсь я.

— Поверь мне, ей не больно. Это все игра. У тебя есть код сигнализации?

Открываю блокнот.

— Да.

— И у тебя есть Книга правил.

— Да, она здесь, — отвечаю я нерешительно.

— Тебе необходимо помнить о двух вещах. Не смотри ей в глаза и делай все, что она потребует. Поняла?

— Гм…

— Ладно, — говорит Микаэла, — Берти уже в доме, я тоже скоро приеду. Позже свяжусь с тобой по пейджеру. И еще, Рейчел, обязательно перезванивай в течение десяти секунд — буду засекать время.

Микаэла вешает трубку, я кладу телефон и еду дальше. Через пять минут пейджер снова оживает. В этот момент я нахожусь в плотном потоке машин. Съезжаю на обочину и набираю номер, светящийся на маленьком экранчике. После первого звонка Микаэла снимает трубку.

— Молодец, — хвалит она и отключается.

— Спасибо, — ворчу себе под нос. Я и не представляла, насколько это может быть серьезно.

Еду прямо к дому. К воротам подхожу с сумкой через плечо, руки заняты газетами и журналами. Мне удается набрать код, и я терпеливо жду, пока откроются ворота. Вхожу и тороплюсь в дом. Не успеваю нажать на звонок у служебного входа, как дверь резко распахивается, и я вижу крупную негритянку. Она рассматривает меня. Несколько газет выскальзывают из моих рук и ползут вниз.

— Рейчел?

— Да. — Газеты падают на землю.

— Поднимай их и иди за мной, — командует она.

Собираю газеты и прохожу на самую шикарную кухню из всех мною виденных. Прямо как в программе «Лучшие дома» на Эм-ти-ви: белый мраморный пол, длинные столы, очень красивое современное оборудование. В углу даже стоит кирпичная печь для пиццы, как на кухне в «Калифорния-пицца». Снова начинаю мерзнуть, а моя куртка осталась в машине. Выдыхаю и ожидаю увидеть пар изо рта, как у мальчика из фильма «Шестое чувство».

— Вы Берти, да? Экономка?

Берти смотрит на меня, как Уизи из сериала «Джефферсоны», но с недовольным видом: сложила руки на груди и нахмурилась.

— Я читала о вас в Книге, — объясняю я.

— Тогда ты, вероятно, знаешь, что сегодня у меня выходной, а я здесь. И мне это совсем не нравится, — заявляет она.

Я что-то читала о том, что Берти работает четыре дня в неделю. Пачка журналов выскальзывает у меня из рук.

— Можешь положить их туда, — показывает она на черный гранитный бар. — Я буду здесь всего два часа. Виктория и Лорн обычно спят в это время, поэтому тебе приличествует многое сделать до их пробуждения!

Приличествует? Я даже не знаю, что означает это слово.

— Начнем сначала. Разложи прессу в алфавитном порядке. — Она подходит к бару и разбирает издания. — Таблоиды справа, журналы слева. — Берти кладет «Экзаминер» поверх «Нэшнл инкуайрер». — Ты записываешь? Я не люблю повторять, — раздраженно, как школьная учительница, говорит она.

Когда Берти заканчивает, замечаю ошибку.

— А разве «Стар» не должен лежать последним? — интересуюсь я.

— «Стар» — самый важный журнал, он всегда наверху.

— Но тогда перед «Нэшнл инкуайрер» должен идти «Глоуб»?

— Нет, это любимый журнал Виктории, поэтому его мы кладем вторым.

— А как же «Экзаминер» ? Почему он лежит после «Нэшнлинкуайрер» и «Стар»?

— Ты задаешь слишком много вопросов.

— Я пытаюсь понять.

— Раскладывай их в том порядке, как я показала. И не нужно постоянно о чем-то спрашивать. Лорн и Виктория не выносят этого.

Берти идет через всю кухню к холодильнику и открывает его.

— Холодильник всегда должен быть полон. — Она показывает на ряды банок с диетической колой и витаминной водой. — Каждая банка должна быть чисто вытерта и стоять в соответствующем ряду.

На верхних полках холодильника нет ничего, кроме диетических напитков: «Диет кола», «Диет пепси», «Диет спрайт», «Диетсевен-ап» и «Диет Доктор Пеппер» — все напитки выстроены в ряды, как маленькие солдатики. Нижние полки заняты различными сортами витаминной воды, расставленной в алфавитном порядке, — от «Баланс» до «Стресс би». Каждый ряд обозначен маленькой белой наклейкой с указанием конкретного названия. Невероятно, но названия указаны на всех предметах, даже самых очевидных, как будто кто-то не мог наиграться со стикер-машиной или заранее готовился к наступлению старости и болезни Альцгеимера. На масленке написано: «Масло». В отсеке для яиц лежат только яйца, но соответствующая табличка все равно есть. Даже на полке с заводской надписью «Охлажденное мясо» есть маленькая белая наклейка «Охлажденное мясо».

В кухню заходят два подростка. Один из них — Мэтт, пятнадцатилетний сын Виктории от первого брака. Он держит за руку девушку с колечком в брови.

— Доброе утро, Мэтт, — натянуто улыбается Берти.

— Мама встала? — интересуется тот. Яблочко от яблони недалеко падает. Черты лица у него мамины, как и натуральный цвет волос.

— Еще нет, — продолжает улыбаться Берти. Мэтт достает из холодильника две банки с содовой.

— Мэтт, это Рейчел, — представляет меня Берти. — Теперь она работает здесь.

— Удачи, — роняет Мэтт, но в его словах не слышится искренности. Они с девушкой удаляются в сторону холла.

— Он кажется милым ребенком, — говорю я в основном для того, чтобы заполнить паузу.

— Он придурок, — отрезает Берти.

Полный осмотр дома занимает около часа, и я очень переживаю, смогу ли когда-нибудь ориентироваться здесь сама. Дом напоминает мне настольную детективную игру «Клу», потому что здесь есть библиотека, танцевальный зал, бильярдные и оранжерея — я не шучу. В каждой комнате — дорогая антикварная мебель, шелковые персидские ковры, ценные произведения искусства, портреты Виктории разных возрастов, написанные каждый в особой технике, или фотографии. Самая большая, которая когда-то появилась на обложке «Вэнити фэр», висит в гостиной. Везде — в холлах, ванных, в спортивном зале — стоят телефоны, а рядом лежит небольшая заламинированная схема этажа с желтой стрелкой, под которой, словно в торговом центре, написано: «Вы находитесь здесь».

Второй этаж в основном занимают спальни. Берти показывает мне комнату Мэтта и машет рукой в сторону остальных комнат:

— Это гостевые спальни, но они чаще всего пустуют.

— Родственники разве не приезжают?

— Виктория отдалилась от семьи после происшествия.

— Какого происшествия?

— Очевидно, кто-то не читал Книгу правил, — вздыхает Берти. — Там все написано: черным по белому на странице четыреста двадцать один.

— Я пока успела прочитать только три четверти, — признаюсь я.

Последний пункт в экскурсии — комнаты хозяйки, занимающие весь третий этаж. Поднявшись по лестнице, Берти указывает на двойные двери:

— Вот здесь Виктория находится почти все время. Если ты думаешь, что занятия на велотренажере — это серьезная тренировка, подожди, пока не проделаешь этот путь сто раз в день.

— По крайней мере подтяну задницу, — улыбаюсь я, но Берти не до шуток. Она направляется к лестнице.

— А сейчас я покажу тебе офис.

— В доме для гостей, да?

Впервые за весь день Берти смеется:

— Если бы! Микаэла проводила там показную беседу.

Вслед за Берти спускаюсь по огромной винтовой лестнице, которая удивила бы даже режиссера «Титаника». Оказавшись на первом этаже, мы проходим через кухню и кладовую, спускаемся еще по одной лестнице и оказываемся в офисе. Теперь я понимаю, что ее так рассмешило. Офис расположен в ужасном винном погребе, и здесь еще холоднее, чем во всем доме. Все мое тело немедленно покрывается мурашками.

Берти показывает на телефон:

— Когда Виктории или Лорну что-то нужно, они звонят по интеркому. Ты должна поднять трубку и нажать вот здесь. Эти линии протянуты по всему особняку, поэтому можешь отвечать, где бы ни находилась. — Она сдвигает книжную полку на стене, демонстрируя небольшой сейф. — Здесь мы храним лекарства Виктории, он закрыт по вполне понятным причинам. — Берти достает флакон с надписью «Викодин» и протягивает его мне: — Это ее лекарство на сегодня. И помни…

— Я знаю, — гордо перебиваю ее. — Только по одной каждые четыре часа.

Берти смотрит на часы.

— Ну, мне пора.

— Но Микаэлы еще нет! — Я вижу, что она уходит. — Постойте! — кричу я и бегу за ней. — А если Виктория проснется до ее приезда?

— Дашь ей то, что она попросит.

— Но мы никогда не встречались. Она удивится, когда я отвечу на звонок.

— Она знает, что в эти выходные начинает работать новый ассистент.

— Может, вы останетесь на всякий случай? — Я мгновенно обливаюсь потом.

— Мне не заплатят за то, что я пришла сюда сегодня. Птенцу пора выбираться из гнезда. Пора учиться летать. Пока!

И с этими словами она уходит. Я сажусь у телефона и молюсь, чтобы Виктория не позвонила.

Проходит час. Я сижу, дрожа от холода, и смотрю в мониторы — иногда вижу садовника или кого-то из прислуги. Листаю Книгу правил, читаю главы под названием: «Любимые блюда Лорна», «Как чистить щетку для волос Виктории» и «Наши любимые туфли». Целая глава посвящена «Лос-Анджелес Лейкерс-101». Как мне удается понять, все работающие в доме должны обладать обширными знаниями об этой команде, потому что у Лорна и Виктории есть абонемент на матчи с ее участием. Я ничего не знаю о бейсболе, поэтому прочитываю главу дважды и даже пытаюсь задать себе пару сложных вопросов.

Изучаю план дома: предположим, я в гараже, а мне нужно попасть в кинозал. Я знаю, что это можно сделать несколькими способами, поэтому вожу пальцем по схеме, пока не нахожу оптимальный путь: через боковой вход подняться по задней лестнице на второй этаж, бегом в другой конец дома, еще раз вверх, и — ура! — я на месте! Теперь найдем путь из танцевального зала в…

В этот момент в динамике раздается слабый усталый голос:

— Берти?

Это Виктория! О Господи! Паника! Паника! Книга правил падает, я хватаю трубку и, естественно, жму не на ту кнопку.

— Алло? — кричу я. Мертвая тишина.

— Берти? — повторяет Виктория, на сей раз несколько раздраженно.

Что ж, ведь она плохо себя чувствует, а я не знаю, как ей ответить! Какая же я бестолковая! Нажимаю другую кнопку — снова тишина. Прежде чем окончательно растеряюсь, нужно взять себя в руки и спокойно подумать.

— Вот черт! — ругается Виктория и отключается.

Надо действовать быстро. Я хорошо знаю, как добраться до комнаты хозяйки. Выбегаю из офиса, словно там пожар, и преодолеваю лестницу в два прыжка. Пробегаю кухню и гостиную, мчусь вверх, прыгая через три ступеньки. Добравшись до комнат Виктории, я едва перевожу дыхание. Толкаю большие двойные двери и оказываюсь в гигантской гостиной с камином. Виктория слышит мои шаги.

— Берти?

Направляюсь на голос вдоль ряда больших белых колонн. В середине комнаты стоит огромная кровать с муслиновым пологом на четырех основаниях. В противоположную стену встроен домашний кинотеатр. Когда я выхожу из-за угла, мое сердце буквально замирает. О Боже! Это она! Вот только выглядит Виктория, как будто ее переехала бетономешалка: лицо красное, опухшее и покрыто толстым слоем вазелина. Знаменитых кокетливых глаз почти не видно. Повязка на лбу поддерживает крашеные медные волосы, и это делает Викторию похожей на трусливого льва. В ярко-желтой шелковой пижаме она сидит в изголовье кровати, опираясь на гору подушек.

— Кто ты, черт возьми? — рявкает она.

Я помню, что не должна смотреть ей в глаза, поэтому покорно склоняю голову и рассматриваю свои ноги.

— Здравствуйте, я Рейчел. Ваша новая ассистентка, — говорю я, стараясь, чтобы голос звучал профессионально, но не могу сдержать эмоции. — Я была вашей поклонницей с самого детства!

— Где Берти?

— Ушла час назад.

Не могу удержаться и решаюсь взглянуть на нее. Хоть и с таким лицом, но это сама Виктория Раш! Кто-нибудь, ущипните меня!

— В чем дело? Ты что, не видела человека после химического пилинга?

— Я могу помочь? — спрашиваю, отводя глаза. О Господи! Говорю, как продавщица в магазине «Гэп».

— Да, можешь. Позвони Микаэле и скажи, чтобы она немедленно тащила сюда свою задницу.

Поднимаю глаза, вспоминаю, что это запрещено, и опять утыкаюсь в пол.

— Она будет здесь с минуты на минуту.

— Тогда дай мне обезболивающее.

Я делаю глубокий вдох, потому что лекарство в офисе.

— Да, мадам! — Стартую, как герой книги Джона Гришема, спасающий свою жизнь. Возвращаюсь в офис тем же путем, хватаю бутылочку и несу ее хозяйке. — Я уже здесь, — едва могу вымолвить — сердце колотится, будто я выпила слишком много кофе. — Вот, возьмите, — протягиваю ей одну таблетку.

Виктория хватает ее.

— Дай мне пузырек.

— Но Микаэла сказала, что вы должны принимать по одной таблетке каждые четыре часа.

— Я сказала, дай его мне! — шипит она.

К счастью, в этот момент появляется Микаэла.

— Доброе утро, Виктория. Я вижу, вы уже познакомились с Рейчел.

— Где ты, черт возьми, была? — кричит та. Меня это тоже интересует.

— Вы же знаете, по субботам утром я безвозмездно работаю в центре для инвалидов, — говорит Микаэла.

— Мне больно, — стонет Виктория.

— Примите таблетку.

— Но мне очень, очень плохо, — умоляет она, используя все свое актерское мастерство, принесшее ей такое количество наград.

— Хорошо, еще одну, но это все. — Микаэла забирает у меня пузырек, высыпает несколько таблеток на ладонь и дает одну Виктории.

Я в шоке. Из сериала «Скорая помощь» я знаю, что нельзя давать больным все таблетки, которые они требуют.

— Мне нужна вода, — шепчет Виктория.

— Рейчел, пойдем, я покажу тебе, где холодильник, — говорит Микаэла.

Но я изучила план и прекрасно знаю, где он находится. Едва мы выходим в холл, Микаэла шепчет:

— Я не дала ей таблетку.

— Но я видела.

Она высыпает несколько штук на ладонь.

— Здесь есть таблетки из сахара, они отмечены маленькой черной точкой. Видишь?

Да, действительно, на некоторых видна черная крошечная точка. Я облегченно вздыхаю, и мы входим в ванную комнату, достойную королевы. Пол здесь из модного сейчас мрамора, все краны покрыты золотом. По разным сторонам расположены раковины и унитазы для хозяина и хозяйки. Здесь также есть сауна, парная и джакузи, размером напоминающая детский бассейн в клубе Шугарленда. Микаэла берет бутылку «Мульти В», и мы возвращаемся к Виктории.

— Пожалуйста, — говорит она.

— Соломинку, — сюсюкает Виктория.

Я беру одну с прикроватного столика, вынимаю из упаковки и вставляю в бутылку. Виктория делает глоток и включает телевизор.

— Если вам что-то понадобится, мы будем внизу, в офисе, — говорит Микаэла, и мы направляемся в сторону двери.

Виктория смотрит «Званый вечер». Слышна знакомая мелодия заставки: тра-та-та-та.

— Вот черт! — орет Виктория.

Микаэла немедленно разворачивается, и мы устремляемся к хозяйке. На экране — фотография Виктории, под ней цифры. Диктор говорит: «Мы поздравляем Викторию Раш, которой сегодня исполняется пятьдесят пять лет».

— С днем рождения! — улыбаюсь я. Виктория неприязненно на меня смотрит. Ой, видимо, не любит она дни рождения…

— Как они узнали, что сегодня мой день рождения? — спрашивает она Микаэлу.

— Это всем известно.

Виктория переключает канал.

— Позвони им и скажи, чтобы больше никогда не упоминали мой возраст.

— Немедленно сделаю, — обещает Микаэла и кивает мне: — Пошли!

Как только мы выходим из спальни, я спрашиваю:

— Ты действительно будешь звонить в эту программу?

— Конечно же, нет.

— А что ты скажешь Виктории?

— Навру, что все улажено.

Обдумываю ее слова. Разве это правильно? Должно быть, она прочитала мои мысли.

— Это Голливуд. Ложь здесь de rigueur [20].

Киваю, недоумевая, что значит последнее слово и как оно пишется.

— Эй, Рошель! — кричит Виктория. Я полностью парализована.

— Она меня зовет?

— Все в порядке, иди узнай, что она хочет, — успокаивает Микаэла.

Плетусь к Виктории.

— Да?

— Хочу грелку для ног «Фут бадди», — заявляет она.

— Она любит заказывать всякую дрянь из телемагазинов. Иди и запиши номер, указанный на экране, — объясняет Микаэла. Делаю это и выхожу из спальни, осторожно закрыв за собой дверь. — Все не так уж плохо, как считаешь? — улыбается мне Микаэла.

— Она даже не запомнила мое имя.

— Ну по крайней мере близка к нему. Это хороший знак. Ей потребовался целый месяц, чтобы не называть меня Сью.

В конце первого рабочего дня я иду по дорожке к воротам, высоко подняв голову. Я всегда горжусь хорошо выполненной работой. Никогда не забуду первый день в «Старбакс». Несмотря на пару ошибок — например, забыла положить шоколадный сироп в кофе мокко, — я великолепно себя чувствовала, потому что помогла множеству людей начать новый день. Но теперь я ассистент Виктории Раш. «Старбакс» остался в далеком прошлом.

Сажусь в машину и замечаю женщину в короткой юбке с длинными светлыми волосами. Она убирает сумку в джип, припаркованный напротив моей машины. И тут она поворачивается:

— О, привет, Рейчел, ты меня напугала.

— Микаэла? — Я потрясена. Очков нет, и зубы больше не коричневые. — Где твои очки?

— Мне не нужны очки. И те зубы ненастоящие. Это своего рода маскировка, понимаешь?

— Нет.

— Мне не нужны проблемы. Лорн постоянно шарит глазами, и если я буду выглядеть крайне непривлекательно, он не станет смотреть в мою сторону.

— Но каждому заметно, какая ты хорошенькая, не важно, в очках или без.

Мой комплимент смущает Микаэлу, и она выглядит озадаченной. В своем новом качестве эта девушка кажется мне еще более знакомой.

— Я нигде не могла тебя видеть?

— Я актриса, снималась в нескольких фильмах.

И тут я вспоминаю.

— Ты снималась в «Зайнфельд», играла девушку с волосами в носу.

— Да, это была я, — краснеет она. Может, ее уже перестали узнавать?

— Вот здорово! — восторгаюсь я. — И Джерри тоже классный. Он всегда такой?

— Более или менее.

— Более или менее? — удивляюсь я.

— Майкл Ричарде гораздо забавнее.

Теперь понятно.

— Вот это да! Здорово! Буду с нетерпением ждать, когда эту серию покажут снова и я смогу похвастаться, что знаю тебя.

Хочешь поехать со мной? — улыбается она. — Познакомлю тебя с ребятами-ассистентами, с которыми мы постоянно общаемся по работе. Мы встречаемся каждый четверг в кафе «Трейдер Вик»

Не могу поверить своему счастью! У меня новая работа, и я завожу новых друзей.

— С удовольствием!

Микаэла открывает дверцу машины:

— Езжай за мной.

— Хорошо. — Я лезу через пассажирское сиденье.