"Арвендейл" - читать интересную книгу автора (Злотников Роман)

Глава 5 Герцог находит орков

— Ну что, граф, какие новости? — спросила Лиддит, входя в штабную палатку. Граф Замельгон торопливо вскочил на ноги и несколько неуклюже поклонился. Следом за ним поклонились остальные, находившиеся в палатке. В столь ранний час их было не так много — пара сотников, трое старших магов и еще двое, которых принцесса не знала… Граф практически всю свою жизнь сиднем просидел в своем графстве, разбирая дрязги крестьян и купцов, охотясь на стаи оборотней, гоняя каррхамов и отбивая орочьи набеги. За все время он лишь четыре раза покидал свое графство, причем три раза вместе с дружиной, чтобы принять участие в каком-либо походе объединенной армии на северных или западных границах империи и один раз — на коронацию императора. Поэтому появление в армии дочери императора повергло его в некоторое смятение. Однако Битва у реки, во время которой принцесса Лиддит (теперь уже все называли ее Грозная Лиддит) показала себя с лучшей стороны, а также то, что она особо не вмешивалась в дела командования армией, несколько успокоили графа. И все же присутствие члена царствующего дома в палатке командующего стесняло его. Тем более что этот член оказался необыкновенной непоседой и никак не желал сидеть в лагере и наслаждаться заслуженной славой.

— Э-эхм, госпожа, ничего… — промямлил граф.

— Вот темные боги, куда же они подевались! — чертыхнулась Лиддит. Граф побагровел. В его речи нередко проскакивали и более сильные выражения, но, когда при нем чертыхалась Лиддит, он приходил в крайнее смущение.

— Э-эхм, не знаю, Ваше Высочество.

— У вас есть какие-нибудь задачи для меня, граф?

— Э-эхм, нет, госпожа.

— Ну, тогда я проедусь по окрестностям. — С этими словами Лиддит, развернувшись на каблуках, вышла из палатки графа. В то же мгновение сотня столпившихся у палатки солдат своими приветственными криками заставила взмыть в воздух стаю птиц, извечно сопровождающих любое войско в предвкушении скорой поживы (надо признать, люди редко обманывают их ожидания). Лиддит улыбнулась и приветливо помахала солдатам.

После того боя у реки она стала для солдат чем-то вроде талисмана. Еще бы! Двадцать тысяч вооруженных людей на протяжении нескольких недель упорно ищут врага, но находят лишь новые и новые свидетельства его жестокости. И тут появляется юная принцесса, которая сразу же находит крупную орду орков и не только громит ее наголову всего лишь с полутора сотнями бойцов, но еще и лично убивает вождя!

Спустя полчаса кавалькада примерно в три сотни всадников выехала из лагеря. После того боя граф Замельгон, которому было не занимать воинского искусства приграничья, справедливо рассудил, что успех успехом, а сотни панцирников для охраны столь важной персоны явно недостаточно. Поэтому теперь в поездках особу королевской крови, помимо панцирников, сопровождали еще сотня драгун и сотня конных егерей. А также двое младших сыновей графа, который был сильно богат на отпрысков. Впрочем, стоит заметить, что граф отрядил сопровождающих своей крови безо всякого заднего умысла, каковой непременно присутствовал бы у иного более ловкого царедворца. Хотя какой уж тут умысел… эти два «медведя», кривоногие и пованивающие после трехнедельных непрерывных блужданий по лесам, вряд ли могли соблазнить даже самку гхарка, вот придушить — не исключено…

К полудню они добрались до памятной излучины лесной речушки. Лиддит выехала на взгорок и, остановив Алэрос, окинула взглядом истоптанное поле…

Удар панцирников был страшен. Три неполные сотни орков, по большей части сгрудившиеся у кучки наемников, в мгновение ока были разодраны в клочья, а длинные тяжелые мечи (ибо копья панцирников, прошибавшие доспехи орков навылет, позастревали в их трупах) довершили разгром. Но к тому моменту, когда командир панцирников виконт Дамельер и наполовину отчаявшийся, наполовину взбешенный Левкад добрались до вершины взгорка, где наемники выстроили жидкий строй, от сотни Даргола осталось едва ли полтора десятка израненных бойцов в иссеченных доспехах. Орки, потеряв в самом начале схватки своего вождя (причем от руки человеческой самки!), пришли в неописуемую ярость. Впрочем, именно из-за этого удар панцирников и был столь успешен. Орки остервенело, не видя ничего вокруг, рвались дотянуться до горла той, что нанесла им столь страшную обиду, и появление в их тылу еще одного отряда воинов (да каких — орочьей погибели!) они осознали, лишь когда их затылки начали лопаться от ударов тяжелых копейных наверший…

Однако долго заниматься воспоминаниями Лиддит не дали. Полтора десятка конных егерей порскнули вперед и, нахлестывая коней, устремились к лесной опушке, а за спиной принцессы задрожала земля — это разворачивалась в конный строй ее теперь уже знаменитая сотня панцирников. Левкад, все это время неотвязно следовавший за принцессой, вскинул ладонь к глазам и, покосившись на сократившиеся до минимума тени деревьев, вопросительно произнес:

— Полдень, госпожа…

Лиддит вздохнула: похоже, еще один день пройдет впустую, и удрученно кивнула:

— Ладно, разбивай бивак…

Левкад появился в ее свите недавно. Утром того дня, когда она с конвоем собиралась покинуть столицу и отправиться на юг, отец вызвал ее к себе. Лиддит вошла к нему уже облаченная в доспехи. Отец, которому явно было лучше, чем во время ее прошлого посещения (а может, он перед ее приходом применил к себе какое-нибудь заклятие), окинул ее взглядом и удовлетворенно улыбнулся.

— Как на тебя ковались, дочка.

Лиддит просияла.

— Спасибо, отец.

Император с усмешкой махнул рукой.

— Да уж ладно… Вот что я хочу тебе сказать, девочка моя. Поскольку ты сегодня впервые покидаешь дворец так надолго и… будешь представлять династию в южных пределах империи, а дворцовому этикету ты уделяла не слишком много внимания (это было чересчур мягко сказано), я по совету моего верного слуги (тут отец покосился на стоявшего рядом мажордома) решил назначить тебе помощника.

Лиддит бросила испытующий взгляд на мажордома, но тот, как обычно, склонился в низком поклоне, предоставив принцессе в очередной раз полюбоваться на завитую макушку своего парика. Между тем отец продолжал:

— Его зовут Левкад, и он поможет тебе не ударить в грязь лицом, если возникнет такая ситуация, когда тебе потребуется применить правила этикета.

Лиддит перевела взгляд на третьего из присутствующих. Тот, кого назвали Левкадом, стоял на два шага позади мажордома. Повинуясь знаку его руки, он шагнул вперед и склонился перед ней в низком поклоне. Лиддит окинула его оценивающим взглядом. Вроде не очень хлипок, может, и не станет такой уж большой обузой…

— Значит, ты знаток этикета?

— Да, моя госпожа.

— И как ты видишь свою роль в этом походе?

— Следовать за моей госпожой и всеми своими силами, знанием и опытом помогать ей высоко нести честь и достоинство царствующего дома!

Лиддит задумалась. Ответ можно было истолковать двусмысленно, но она не раз сталкивалась с тем, что люди низкого сословия, делая вроде как двусмысленные заявления, отнюдь не имели в виду ничего такого. Они просто НЕ ПОНИМАЛИ, что их слова звучат двусмысленно. Возможно, это был именно такой случай. К тому же Алэрос уже била копытом перед парадными дверьми дворца, а сотня панцирников личной охраны выстроилась в походную колонну. Как же она ошибалась…

Не прошло и двадцати минут, как на поляне был расстелен роскошный восточный ковер, а по нему разбросано с десяток подушек. В нескольких шагах от ковра разожгли костер, на котором под присмотром Левкада жарилась половина быка. Лиддит, с крайней неохотой устроившаяся на ковре, подложив под спину и руку пару подушек, мрачно наблюдала, как тот с крайне серьезным видом священнодействует над огнем.

Вместо короткого перекуса, каковым, по ее мнению, должен быть обед воина в походе, Левкад затевал действо длительностью часа на два. Он подобрал из сотни драгун с десяток помощников, по мере возможности обучив каждого либо обязанностям виночерпия, либо навыкам прислужника за столом. Так что обед столь значительной особы, как дочь императора, протекал в максимальном приближении к тому этикету, каковой долженствовал быть в наличии при публичном приеме пищи столь важной персоной… тьфу, чуть язык не сломала! Впрочем, Левкад также был недоволен. Ибо в его глазах отступления от этикета все же были СЛИШКОМ велики. Но ни ему, ни ей деваться от этого своего неудовольствия было некуда. Ибо после Битвы у реки Левкад пришел в такое возбужденное состояние, что пригрозил немедленно и лично помчаться к отцу принцессы и убедить его срочно отозвать легкомысленную дочь, пренебрегающую и мерами личной безопасности, и требованиями этикета (причем, судя по его тону, второе было куда более тяжким грехом, чем первое).

Лиддит пришла в бешенство и сначала приказала посадить упрямого слугу под стражу. В ответ Левкад объявил голодовку. Когда принцесса попыталась его образумить, тот заявил что никогда не допустит, чтобы чести и достоинству госпожи был нанесен ущерб! И если для этого потребуется пожертвовать самой жизнью — он с радостью принесет эту жертву. Сказать по правде, Лиддит пришла в некоторое замешательство. Жертвовать жизнью из-за такой ерунды… Она не могла этого понять. Между тем парень, по-видимому, был настроен серьезно. Длительные переговоры (во время которых Лиддит не раз с трудом сдерживала себя, чтобы не снести башку упрямому слуге) в конце концов привели к некоему компромиссу. Лиддит согласилась существенно увеличить конвой (еще и потому, что на этом настаивали и граф Замельгон, и виконт Дамельер), а также придать как минимум одной из своих трапез более официальный характер.

Принцесса сама настояла, чтобы это был обед, легкомысленно полагая, что будет подвергаться подобному насилию не чаще одного раза в неделю, поскольку, опять же по своей наивности, думала, что «официальные» обеды будут происходить только в лагере. Но Левкад оказался упрям, и ей пришлось скрепя сердце проводить «официальные» мероприятия и во время безуспешных поисков. Единственное, на что Левкад согласился, так это не настаивать на «официальной» трапезе, ежели на время обеда придется рукопашная схватка. По правде говоря, и само то, что Лиддит предложила обед, было, скорее всего, свидетельством ее капитуляции перед настырным слугой, о чем она потом жалела.

Через полчаса Левкад, неутомимо сновавший около жарящегося мяса, движением руки подозвал одного из драгун с подносом и, обнажив здоровенный поварской нож, принялся ловко вырезать из бычьего бока уже прожарившиеся куски. Принцесса вздохнула: ну вот, начинается основная тягомотина… Но в этот момент послышался звонкий звук сигнального горна!

В следующее мгновение Лиддит была уже в седле. Алэрос нервно переступила копытами. Лиддит натянула поводья и досадливо сморщилась. Ну что за безобразие! На биваке царила суматоха, но до полной боевой готовности было еще очень далеко. Конные егеря, в большинстве своем охранявшие бивак, успели вскочить в седла и уже выравнивали строй, драгуны еще только взбирались в седла, а спешившиеся панцирники, громко лязгая латами, грузно бежали к своим огромным лошадям. Лиддит сердито нахмурилась: если враг близко, то они не успеют выстроиться, и тогда вся сила их удара уйдет в песок… И все этот настырный с его тупым этикетом!

Однако, к сожалению или к счастью, на этот раз принцессе так и не удалось проверить, насколько быстро ее конвой успеет достичь боевой готовности, потому что минуты через три из-за поворота выскочил егерь, очевидно, из тех, что стояли в секрете, а следом за ним показалась кавалькада всадников в парадных доспехах. И это явно были не орки… Увидев эту картину, Лиддит досадливо сморщилась и, тяжело вздохнув, спрыгнула на землю.

Вскоре перед ней предстал виновник всей этой суматохи.

— Дозволит ли госпожа своему покорному слуге приветствовать ее?

Лиддит окинула взглядом довольно рослую, но изящную фигуру, аккуратную бородку, в меру дорогой и вполне удобный камзол и благосклонно кивнула. Вновь прибывший ступил на ковер и изящно опустился на подушки.

— С кем имею честь?

— Герцог Эгмонтер к вашим услугам.

Лиддит вскинула брови. Интересно, каким ветром этого напыщенного хлыща занесло на другой конец империи?

— Каким… э-э, что за дело завело вас так далеко от родного домена, герцог?

Герцог Эгмонтер скромно улыбнулся.

— Ничего более, как забота о спокойствии в империи, моя госпожа. Я… прослышал, что на южные пределы напали орды орков, и что, пройдя по городам и поселениям огнем и мечом, эти орды исчезли неведомо куда. И поторопился к армии, чтобы предложить свои услуги в наказании столь дерзкого и хитрого врага.

— В наказании? — Лиддит задумчиво посмотрела туда, где спешились разряженные в пышные парадные доспехи бойцы гостя, и осторожно произнесла: — Вы хотите сказать, что сможете обнаружить следы исчезнувших орд?

Герцог мило улыбнулся.

— Льщусь надеждой. Видите ли, большую часть времени, свободного от дел по управлению герцогством, я посвящаю изучению магических наук и, смею надеяться, достиг в этом некоторых успехов.

Лиддит понимающе кивнула, показав этим, что не только услышала сказанное, но и поняла, почему герцог отправился на войну, сопровождаемый столь глупо оснащенным и вооруженным конвоем. Дворяне, увлеченные магическими науками, как правило, не очень хорошо разбирались в военном деле, да и не ставили себе такой цели, полагая, что вполне способны добиться желаемого или защитить имеющееся одной только силой магии.

— Так вот, — продолжал между тем герцог, — услышав о том, что наши доблестные солдаты никак не могут отыскать следы врага, я провел кое-какие исследования по этому поводу и, возможно, смогу вам помочь.

Герцог самодовольно улыбнулся и высказал именно то, чего она и ожидала.

— Смею заметить, магия всегда одолеет грубую силу.

В этот момент несколько драгун, возглавляемых Левкадом, ступили на ковер и принялись расставлять между двумя высокородными особами блюда с мясом и фруктами, нарезанные овощи и кубки с вином. Лиддит сердито скривилась, но удержалась от колких замечаний. В конце концов, она сама согласилась на всю эту лабуду, так что оставалось только терпеть.

Когда они закончили, принцесса вновь повернулась к герцогу.

— Так вы считаете, что вам удастся найти следы орков?

— Не следы, моя госпожа, НЕ СЛЕДЫ!

От этого заявления принцесса, как раз пригубившая кубок с отличным «Шато де Лабер», чуть не поперхнулась.

— То есть?!

— Я уверен, что мне удастся обнаружить самое орду.

Лиддит отставила в сторону кубок и задумалась. Если это действительно так, то, пожалуй, она готова простить этому хлыщу его напыщенность. Принцесса вновь подняла кубок, сделала глоток и, наклонившись к герцогу, произнесла:

— А как вы собираетесь это сделать?

Их подняли за час до рассвета. Когда Трой, потирая кулаками глаза и с лязгом натягивая на себя броню, вывалился из палатки, лагерь бурлил. А в самой середине стояла небольшая группа всадников, среди которых он узнал принцессу в ее неизменных эльфийских латах (а что там под ними, Трой так ни разу и не видел, он и без шлема-то ее видел раза два-три, да и то издали), графа Замельгона, виконта Дамельера и еще какого-то надутого типа, высокомерно взирающего на суматоху вокруг.

— Интересно, какого рожна сюда принесло герцога Эгмонтера?

Трой от неожиданности вздрогнул. За его спиной стоял гном.

— Кого?

Гном, уже полностью облаченный в латы, мотнул подбородком в сторону надутого типа.

— Вон тот — герцог Эгмонтер. Его домен, почитай, на другой стороне империи. Какие темные боги принесли его сюда?

Трой хмыкнул.

— Ничего, сейчас узнаем.

Через полчаса, когда пятнадцать тысяч солдат, ополченцев и наемников (все, кто не рыскал по лесам в поисках орков) выстроились плотным, но несколько аморфным квадратом в середине лагеря, принцесса тронула коня, выехав на корпус вперед перед строем своих соратников. Возбужденный гомон тут же начал стихать.

— Солдаты! — Звонкий голос принцессы, разнесшийся над строем, еще больше приглушил голоса тех, что еще не умолкли. На них недовольно зашикали. — Солдаты! Мы пришли сюда, чтобы покарать врага, принесшего смерть и разруху в наши южные пределы. Многие недели мы с вами искали его, но безуспешно. Все, что мы находили, — это лишь новые и новые свидетельства его жестокости, трусости и подлости. И вот сегодня я могу сказать вам… — тут Лиддит набрала в легкие побольше воздуха и возвысила голос: — МЫ ЕГО НАШЛИ!

Мгновение над лагерем висела полная тишина, а затем окрестности огласил воинственный рев тысяч солдатских глоток…

Армия покинула лагерь к полудню. Судя по тому, что лагерь не сворачивали, а всем приказали сразу же надеть латы, идти, похоже, было не слишком далеко. Трой с гномом шли рядом в голове десятка. Принцесса с графом и этим загадочным герцогом Эгмонтером ехали впереди, и вдоль колонны постоянно носились верховые с приказами.

Где-то через полчаса Трою надоело молча топтать дорожную пыль и он повернулся к гному.

— Слушай, а откуда ты знаешь герцога Эгмонтера?

Гмалин усмехнулся.

— Да так, встречались… — Минуту подумав, он неожиданно произнес: — Значит, люди правду говорили…

— Правду? — переспросил Трой. — О чем?

— О том, что герцог Эгмонтер балуется темной магией.

— То есть как? — нахмурился молодой десятник.

— А ты как думал? — повернулся к нему Гмалин. — Здесь, при войске, торчат десяток старших магов из Восточной башни Гильдии, несколько сотен дворян, тоже не без способностей, и все впустую, а тут появляется один самодовольный тип с другого конца империи и чудесным образом обнаруживает орков?

Трой задумался. Потом повернулся к гному.

— Ну и что?

Гном фыркнул.

— Ничего… Неужели не понимаешь?

— Нет.

Гном закатил глаза.

— О боги, за что вы повесили мне на шею этого юного отпрыска людского рода? Ну что я вам сделал?

Трой набычился:

— Чем издеваться, лучше бы объяснил!

Гмалин тяжело вздохнул, изображая крайнюю степень разочарования.

— Ладно, что с тобой поделаешь… Представь, вот тут, в лагере у нас сидят десять старших магов, по самые ноздри увешанные поисковыми амулетами. Каждый день в поиск уходит то один, то другой отряд, в составе которого обязательно есть владеющие магией «слухачи», чьи возможности усилены еще и амулетами. Кроме того, уже при тебе старшие маги два раза составляли круг дальнезрения Как ты думаешь, они использовали ВСЕ доступные им средства или всё еще держат что-то в кармане?

Трой наморщил лоб и неуверенно ответил:

— Наверное, использовали.

— То-то и оно, — назидательно произнес гном. — А тут вдруг, о-па, появляется владетельный лорд дальнего герцогства, расположенного на другом конце империи, и нате-получите орков в лучшем виде.

— Где? — Трой обернулся, торопливо хватаясь за рукоять своего двуручника.

Гном мученически вздохнул и тоном бесконечно терпеливого учителя, которому приходится иметь дело с бестолковым учеником, пояснил:

— Да нет, тут их пока нет, но я уверен, что наша доблестная принцесса вряд ли стала бы выводить армию из лагеря, если бы не имела ВЕСКИХ доказательств того, что орки рядом и что мы можем их достать.

Трой еще несколько мгновений настороженно осматривал деревья, потом отпустил рукоять и вновь повернулся к гному.

— И что?

— А то! — рявкнул гном. — Нельзя быть таким тупым! Если старшие маги УЖЕ ИСПОЛЬЗОВАЛИ все доступные им средства, но не сумели обнаружить орков, а их все-таки удалось обнаружить, значит, было пущено в ход ЧТО-ТО ЕЩЕ! Какое-то иное, ЗАПРЕТНОЕ знание.

Пару минут Трой шел молча, обдумывая слова гнома, затем кивнул.

— А-а, вот оно что…

Гном, не говоря ни слова, прибавил ходу…

Спустя десять минут дорога вынырнула из леса и, образовав петлю, извилистой линией потянулась вдоль неожиданно обширной проплешины длиной почти в две лиги, усыпанной тысячами тяжелых серых валунов. Впереди зазвучали сигнальные горны. Сотник, двигавшийся в голове вытянувшейся в колонну сотни, съехал на обочину дороги и остановил коня. Вглядевшись вдаль, он махнул рукой, и сотня, чуть прибавив ходу, вышла из общей походной колонны и двинулась влево. Их место было во второй линии левого фланга. Перед ними должны были встать ополченцы, а сзади них располагались сам граф Замельгон и принцесса…

Армия выстроилась быстро. Через час все отряды уже стояли на своих местах. Вот только противника пока не было видно. Солнышко начало припекать, и тут Арил, всю дорогу вертевший головой, тихо ахнул:

— Началось!

Трой обернулся. Откуда-то из-за спины тяжелого строя панцирников поднимался в небо столб тусклого серого дыма. Некоторое время спустя потянуло гарью… и еще чем-то тяжким, злым и пронизывающим. Отчего-то зашумело в ушах. А затем над полем разнесся необычный звук — что-то вроде клокотания кипящего варева вместе со свистом пара, вырывающегося из-под плотно пригнанной пробки. Солдаты напряглись. И тут звук резким скачком поднялся до самой высокой ноты, больно резанув по ушам, и внезапно оборвался, отчего у всех сразу заслезились глаза… Но в следующее мгновение всем стало не до слез в глазах. Валуны, живописно разбросанные по всему полю, внезапно зашевелились и начали подниматься. На глазах у изумленных воинов с них спадала окаменевшая корка, обнажая спутанный варжий мех и бугристую орочью кожу. Трой остолбенело взирал на это чудо… до тех пор, пока рядом не раздался сердитый голос гнома:

— Стоять! Сигнала еще не было!!

Трой дернулся и покосился на гнома. Остановленный выкриком Глав, стиснув зубы, замер, вскинув к плечу приклад арбалета.

— Зря стрелу испортишь, — пробурчал Гмалин. — Я слышал об этом заклинании. Их сейчас еще не убьешь, только шкуру поцарапаешь, у них еще все внутренности окаменевшие…

Стрелок опустил арбалет и зло выругался. Марел-крестьянин насупил брови и робко спросил:

— А можа, надо было поближе встать? И пока не очухались, сразу эта… того… — Он махнул секирой.

— Ага, — саркастически ухмыльнулся гном, — щас! Я вот посмотрю на тебя, когда ВОЛНА дойдет.

— Чего? — озадаченно переспросил крестьянин.

— Волна, ну… откат заклинания, — пояснил Арил. — Чем оно сильнее и чем ближе ты стоишь, тем больнее бьет, а тут, видать, столько маны сожжено было…

В этот момент волна таки дошла и над войском людей разнесся слитный стон. Трой непонятливо оглянулся. Он не почувствовал особой боли, так, немного защипало кожу, но как-то несерьезно, будто с разбегу ухнул в ледяную воду, но всех вокруг будто искорежило. Люди изгибались и, закатив глаза, падали на колени или навзничь. Рот гнома перекосило в безмолвном крике, а Глав тяжело оперся на арбалет, судорожно стиснув зубы.

Волна продолжалась около минуты, а затем всех понемногу отпустило. Но долго отходить людям не дали. Над полем разнесся многоголосый вой, и земля вздрогнула под тысячами и тысячами варговых лап, почти одновременно ударивших в глинистую почву.

Над армией людей тут же вознесли голос сигнальные горны и послышались крики сержантов, выравнивающих строй. Гном повернулся к стрелку.

— Вот теперь давай… может, даже успеешь выстрелить вторую, а если повезет, то и в кого-нибудь попадешь!

Глав презрительно фыркнул и, вскинув арбалет, почти сразу же нажал на рычаг. Гулко хлопнула тетива, и в то же мгновение со стороны орочьей орды послышался полный боли вой, почти сразу же захлебнувшийся. А Глав уже упер арбалет в землю и остервенело крутил ворот, оттягивая тетиву…

Третий, последний болт он выпустил в упор, прямо над самыми головами бойцов первой линии, сбив с седла огромного орка, азартно вертевшего над головой огромной двухлезвийной секирой, каждое лезвие которой было размером с гнома. А в следующее мгновение орочья орда всей массой ударила в строй людей. Удар был страшен! Две первые шеренги умерли почти сразу, успев, впрочем, изрядно уполовинить число нападавших, в последнем движении воткнув копье под низко надвинутый шлем, в ямку над грудной плитой кирасы или дотянувшись-таки топором до грубого орочьего шлема. Впрочем, выжившим оркам тоже не больно повезло, остатки первой волны едва успели нанести по одному удару, как и их головы покатились под ноги второй накатывающей волне. Но той пришлось задержаться и слегка рассыпаться у гряды тел, образовавшейся на месте двух первых шеренг, поэтому их удар был намного слабее первого. Однако ослабленная первая линия его еле остановила. Строй подался назад, а кое-где орочьи морды нарисовались уже среди спин последней шеренги… Глав ждал именно этого момента. Гулко хлопнул арбалет, и еще одна грузная орочья фигура рухнула на смятую и истоптанную траву.

Справа ударили сигнальные барабаны. Жиденький строй ополченцев дрогнул и, резко развернувшись, бросился к второй линии, торопясь укрыться за их спинами. В этот момент в дробь сигнальных барабанов вплелся новый ритм. Гном ткнул Троя в бок, Трой заполошно дернулся и тут вспомнил, что его дело командовать.

— С левой… Вперед!

Рота двинулась скорым шагом, торопясь занять место выбитой почти подчистую первой линии, рядом с импровизированной баррикадой из трупов (какое-никакое, а все ж таки укрытие), но они не успели. До гряды из тел осталось еще около пяти шагов, когда густо полезли орки… Причем настолько густо, что Глав невольно охнул, Арил скрипнул зубами, а гном проворчал себе под нос какое-то ругательство на своем языке, видно очень забористое… А в следующее мгновение Трою стало не до гномьих ругательств…