Романовский БорисС дружеским визитом

Борис Романовский

С ДРУЖЕСКИМ ВИЗИТОМ

Мы летим обратно. Кроме меня вcе епят. Хорошо бы и мне впасть в летаргическое состояние. Через четыре периода меня сменят, а сейчас я один в рубке - веду корабль домой.

Несчастливым был этот полет. Мы потеряли капитана-штурмана Хрупа, инженера-физика Бруха и инженера-биолога Хрема. И Врух, и Хрем - славные ребята, много хорошего я бы мог о них сказать. Но с Хрупом меня связывают более тесные узы. Наши отношения были скреплены той духовной близостью, которая позволяет с полуслова понимать друг друга. Много тысяч секопаров налетали мы вместе в космосе. А теперь во мне какая-то пустота. И ее ничем не восполнишь.

Вначале все было спокойно, ничто не обещало осложнений. Наши инженеры обнаружили на этой планетке кое-какие признаки жизни.

Потом ученые объявили, что жизнь там разумная, так как население ее уничтожает себя с применением технических средств и даже с помощью ядерной энергии. Вот этот факт и ускорил создание УЛМ - универсальной лингвистической машины. Испытания ее прошли успешно.

Кстати, в них принимали участие и мы с Хрупом.

Был выбран день отлета. Цель была известна - планетка Буэ в Сах-галактике, которая находится, можно Сказать, под самым боком, а планетная система звезды Кук из семи крошечных планеток - с ближайшего края галактики. Так что лететь нам нужно было не более полмиллиона секопаров, что составлял около ста периодов по времени. Ну, чуть больше.

-Ребята, - сказал нам тогда бедняга Хруп. - Сейчас мы должны гипотермироваться, но вернемся мы, постарев всего на три года. Наши дети толькотолько вырастут и пойдут в школы. Нам повезло, ребята!

Обсудили ребятишек. Все были несколько возбуждены, гипотермироваться никому не хотелось и мы еще немного поболтали и распили пузырек оловянистой сурьмы. Крепкого никому не хотелось. И вот здесь-то, во время беседы Хруп высказал интересное, хотя и не новое предположение: - Друзья. - обратился он к нам, - не следует забывать, что кроме железо-органической жизни на неизвестной планетке нам может встретиться и кремний-органическая и другие органики. Мы можем попасть в мир плавиковой кислоты и фтористых соединений. Что же касается жителей, то они могут перемещаться не только на трех конечностях, но например, на пяти, семи и так далее. Хотя нам хотелось бы, чтобы они были похожи на нас. Особенно, - шутливо добавил он, - женщины!

Последнее заявление было встречено с энтузиазмом.

Все наперегонки начали острить на эту тему. Причем больше всего досталось холостяку Куркуху, самому молодому из нас. Ребята у нас начитанные, с воображением. Яркими красками нарисовали мы ему картину любви инопланетной женщины с изысканнотолстыми ногами, с такими же, как у нас, шестью глазами, только с косым разрезом и голубой кожей.

Полет прошел без приключений. Только один раз приличных размеров метеорит прорвался в корабль через смотровую щель и оставил здоровую вмятину в голове Клюха. Хорошо, что он не проснулся - при его мнительности, жалоб и причитаний хватило бы на всю дорогу. А так до посадки у него все зажило, пробоина же в окне самозатянулась почти мгновенно.

Капитан разбудил нас, когда мы были в системе звезды Кух. Все наскоро пожевали, есть никому не хотелось, и прильнули к окнам.

Ничего не разглядев, мы по одному перебрались к визору, на котором обозначалась наша цель - приятная маленькая планетка, вся в парах какой-то атмосферы. Планетка на глазах быстро росла, и приборы начали докладывать результаты анализов, непрерывно их уточняя. Плотность атмосферы оказалась низкой, состав - легкие, неактивные газы. Большая часть планеты была покрыта химически малоактивной жидкостью (но не плавиковой кислотой). Хрем предложил садиться прямо в нее для большей амортизации. Все вспомнили о нежной лингвистической машине и согласились с ним.

Сели мы спокойно. Долго не могли всплыть,, никому не пришло в голову посмотреть на прибор. Потом Брух сказал, что плотность жидкости в шесть раз меньше расчетной ллотности корабля, и мы включили маневровые двигатели. Оперируя ими, всплыли и выбрались на сушу.

Выйти мы решились не сразу. Сначала капитан в соответствии с инструкцией разделил нас на две группы.

Первая - под моим руководством должна была остаться на борту.

Его же группа стала готовиться к встрече с аборигенами, если таковые здесь обнаружатся. Предполагалось, что налаживанию контакта будет способствовать УЛМ. Во вторую группу вошли Хрем, Куркух и Хорга.

- Послушай, - сказал мне капитан, - рисковать всеми я не имею права. Да и по уставу положено, что кто-то должен остаться, чтобы сообщить на Бублю, если с нами что-нибудь случится.

- Брось, Хрупушка! Эти мрачные мысли тебе не к хвосту, - ободрил я его.

Хруп слегка подтолкну меня хоботом: - Ладно, старый пират, поддержи меня огнем в случае чего.

С этими словами он вышел из корабля. Остальные потянулись за ним. Я остался стоять в дверях, держась двумя хоботами за притолоки, В двух других я держал наизготовку оружие.

И тут я увидел их. Жители планеты собрались вокруг корабля на приличном отдалении, образовав большую дугу, концы которой упирались в море. Прямо за их спинами виднелись ровные геометрические ряды построек. Трудно передать первое впечатление от встречи с неизвестными живыми и, вероятнее всего, мыслящими существами. Но даже больше, чем их незначительные размеры (чтонибудь не более одной пятидесятой от нашего объема), меня поразило другое.

Они ходили на двух ногах!

"Эволюция пошла здесь в странном направлении!" - подумал я, но, взглянув на Куркуха, забыл об эволюции. Парень, увидев местную публику, был совершенно ошеломлен. Он, очевидно, все-таки ожидал увидеть розовую, как он сам, красотку, а тут такое, что и не перескажешь. Морда у него потешно вытянулась, хоботы уныло повисли. Я чуть не расхохотался.

Однако, УЛМ была уже установлена. Наступила торжественная минута первый контакт двух миров.

Хруп повернул излучатель по направлению к кучке аборигенов, стоявших впереди несколько обособленно. Он совершенно справедливо решил, что это местная элита. Первое, что мне хотелось передать этим существам, была формула прямоугольного треугольника.

Капитан поднял третий хобо и клим ловили, первые гравитационные волны:

Я мог бы вылететь от удивления. Аборигены, стоящие перед излучателем УЛМ, были сметены, как ураганом.

В густой толпе напротив нас зияла огромная брешь.

Двуногие жители планеты - грудами валялись на земле.

По многим из них текла какая-то красная жидкость.

Все были огорошены. Хруп сокрушенно почесал вторым хоботом затылок, он не знал, что делать дальше.

Куркух с самыми мирными намерениями направился было к левому флангу живой дуги. Там, как мы поняли, сразу же началась паника, аборигены стали удаляться, быстро перебирая своими смешными нижними конечностями. Мы остались одни, если не считать еще нескольких местных. Они стояли компактно и, видимо, ждали, что мы предпримем.

Я выскочил из корабля и приблизился к Хрупу.

Капитан стоял в нерешительности, не принимая никаких решений.

- Хруп, - сказал я шепотом, - видимо, у них весьма незначительный удельный вес тел. Кроме того, двуногая композиция крайне неустойчива, Естественно, что даже такие слабые гравитационные волны валят их с ног. Надо ослабить излучение!

- Я не могу, - ответил капитан, - Это был минимум, который может дать машина. Меньше нельзя.

-Хруп, попробуй отраженной волной, Она слабее.

- Ты думаешь? -- он взглянул на меня с надеждой.

- Конечно. Они же понимают, что ничего плохого мы им не желаем.

- Конечно, - как эхо повторил он. - чего отражать?

- От этих построек, - я указал на ряды строений искусственного происхождения. - Их масса значительнее, а кроме того они поглотят часть энергии волн.

- Ага, - пробормотал он,- тогда можно несколько увеличить усиление. На нижнем пределе машина имеет плохую дикцию. Ты все же иди обратно! - добавил он. - Сдается мне, что еще не все кончено!

Со своего поста в дверях я увидел, как Хруп с Брухом вычисляют угол падения волны. Дело в том, что практически гравитационные волны не отражаются, то есть отражается крайне незначительная их часть. И нужно было, чтобы эта часть попала на группу, оставшуюся перед нами. Кстати, за все это время жители планеты не сделали ни одной попытки установить с нами контакт. Они только и знали, что махать какими-то белыми тряпками и большими зелеными листьями. Хруп развернул лингвистическую машину излучателем к строениям и передал: МИР. ДРУЖБА.

Я не знаю, из чего строят эти коробочки и для чего они служат. Но в порошок они превратились мгновенно.

От слабеньких гравитационных волн, от двух самых мирных слов обрушились не менее пятидесяти построек.

Мало того, отраженными волнами прихлопнуло и последних представителей местной фауны.

Мы были так огорчены, что невозможно передать.

Хруп вытер лицо и начал совещаться с Брухом и Хремом.

Совещание до того затянулось, что я готов был слезть с моего поста и присоединиться к ним, как вдруг что-то заставило нас поднять головы. В небе появился небольшой летательный аппарат. Он кружил над нами и кружил, а мы смотрели на него, ожидая хоть какой-нибудь информации. К этому времени вокруг нас не было видно ни одного двуногого.

И вдруг раздался грохот. Это был первый и последний звук, который я услышал на этой проклятой планете.

На месте, где стояли мои товарищи, поднялась почва, и ослепительно белый шар вырос перед моими полуослепшими глазами.

Невиданная сила втолкнула меня внутрь корабля. Дверь захлопнулась, и это спасло нас.

Но Хрупа, Бруха и Хрема не было рядом. Чудом спасся Куркух, который отошел далеко к морю.

Ждать было нечего, мы стартовали почти мгновенно.

Наши счетчики показывали катастрофическую радиацию...

И вот мы летим обратно. Ребята гипотермированы и спят каждый в своей камере. Что они видят во сне?

Ужасный взрыв? Павших товарищей? А может, они мыслями уже дома, среди близких? Не знаю. Но меня жжет одна мысль. Однае-динственная мысль. Может быть, мы не с того начали? Может быть, сначала нужно было что-нибудь нарисовать?